Текст книги "Неидеальные. Откровения о любви (СИ)"
Автор книги: Оливия Лейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
Глава 54
Алена
Через адвокатов я нашла телефон Иры. Нам нужно закрыть наш вопрос раз и навсегда. Я не хочу жить со знанием, что в мире есть человек, который ненавидит меня и мою семью и готов ударить в спину при первой возможности. Не знаю, возможно, мне только показалось, но я невербально ощутила, что Ира готова отпустить. Перегорела. Мы обе. Нельзя жить одной лишь одержимостью жаждой мести и злобой. Захлебнешься.
– Хорошо, давай встретимся, – после продолжительного молчания согласилась Ира. – Я завтра улетаю в Питер. Подъезжай в «Sempre» на Большую Дмитровку к пяти вечера.
– Я буду, – проговорила и отключилась, затем нажала на кнопку лифта. Деловая встреча со Стасом. Теперь у меня были деньги, очень много денег, если честно. Когда Леша предоставил список активов и их оценочную стоимость, я была, мягко говоря, ошеломлена. И это без учета предполагаемой стоимости акций компании.
– Привет, красавица, – Стас встретил в приемной. Его месяц не было в стране, путешествовал. Он обнял меня и поцеловал в щеку. Загорелый, с выбеленными волосами и безбашенным ароматом солнца. Бали отпечаталось на нем белозубой улыбкой и океанским флером. – Как жизнь молодая?
– Как в сказке: чем дальше, тем страшнее, – проговорила, опускаясь в кресло.
– Я весь во внимании, только, – нажал селектор, – Диана, сделай эспрессо и капучино. Валяй.
Я в общих чертах рассказала ему о перипетиях с наследством. Историю с Димой знал и так. Стас в этом вопросе был менее категоричен, чем я. Мужская солидарность.
– В общем, я хочу выкупить площадки, которые арендую у тебя.
– Ален, я зарабатываю на аренде, не на продаже. Ты же знаешь.
– Стас, а если сделаю предложение, от которого нельзя отказаться? – улыбнулась я.
– Попробуй, – прошептал с интимной хрипотцой. Мы давно не были любовниками, но элемент флирта в общении оставался. Стас считал людей свободными в принципе и лишний раз улыбнуться – не преступление. Мне б так легко жить! Но я слишком ревнива.
– Вот, – положила на стол коммерческое предложение. Цена была более, чем вкусная. Стас облизнулся, согласен со мной. Личное личным, а бизнес бизнесу.
– Хорошая цена, – хмыкнул Стас. – У меня есть знакомые застройщики… – размышлял вслух и на меня хитро взглянул. – Умеешь уговаривать.
– Аренда в конечном итоге выйдет для меня дороже. А недвижимость в собственности лишней не будет. Ну и от настроения арендатора не буду зависеть, – откровенно раскладывала.
– Ладно, юристам передам, они составят договор и передачу права владения, – мы игриво ударили по рукам, затем Стас улыбнулся совсем не по-деловому: – На личном как?
Я только рукой махнула. Никак.
– Ален, – Стас неожиданно взял меня за руки, – твой Небесный тебя любит. Это сто процентов. И ты любишь, поэтому не тупи, а! Жизнь одна, и она ни черта не черновик: переписать не получится.
– Легко сказать… Легко сказать…
– Головой думать – это хорошо, но в любви нужно еще сердце слушать.
Я только печально улыбнулась: я слушала, но легче не становилось. Пара – это желание двоих, а мы с Димой с каждым днем все дальше и дальше…
Я отменила последнее на сегодня занятие, чтобы успеть навстречу с Ирой. Приехала чуть раньше. Она уже ждала. Сидела за дальним столиком у окна – приватно.
– Здравствуй, – прохладно поздоровалась и присела.
– Здравствуй, – Ира ответила более нейтральным тоном. – Не ожидала, что будем вот так сидеть. После всего… – она казалось поразительно спокойной.
– Мне с тобой общаться мало радости, – бросила я. – Я о наследстве твоего отца поговорить хотела.
– Нашего, – поправила Ира. – У нас обеих так себе гены. Не забывай.
– Думаешь, эгоизм, нарциссизм, мудизм передаются генетически? – сухо уточнила.
– На меня взгляни, – развела руками она.
Я не стала отвечать. Не за тем пришла. Устала ссориться и выяснять отношения. Хочу отпустить. Не буду тратить свое время на это. Я ведь не хотела быть похожей на Иру, а выходило, что держусь за болезненное прошлое. Совсем как она.
– Я собираюсь продать акции «Теско». Считаю, что мы должны разделить эти деньги. По-честному. Впервые со времени нашего знакомства, – закончила с горечью.
– А если я хочу половину акций, а не деньги? – с прищуром поинтересовалась.
– А ты хочешь? – даже я не верила в это. Чувствовала: все, что связано с отцом, держала ее на крючке. Пора от этого избавиться.
– Нет, – покачала светлой головой Ира, – не хочу. Я последние два месяца в Питере жила. Знаешь, мне понравилось. Там я могу быть другой. Без прошлого. Просто жить как хочется… – Ира мечтательно и грустно улыбнулась. – От денег отказываться не буду. Я ж не хрена не умею, – пожала плечами, – даром, что лондонскую школу экономики оканчивала. Ни копейки сама не заработала.
– Все в твоих руках, – ответила бесстрастно. – Я переведу деньги, когда завершится сделка, – поднялась, собираясь уходить. Все. Больше говорить не о чем.
– Ничего не было, – неожиданно произнесла Ира. Я обернулась, пригвоздив ее взглядом. Она о том, о чем я думаю? – С Димой мы не спали. Очень давно не спали. Последний раз еще в Майами.
– Зачем ты мне это говоришь?
Ира пожала плечами. И все.
– Я увидела его в баре. Любимом, – и на меня глаза подняла: – Ты, наверное, знаешь в каком, – хмыкнула невесело. – Меня снова накрыло. Такой несчастный и одновременно злой сидел. Я подумала: что ему опять не хватает?! – Ира так натурально возмутилась. – Так стремился быть с тобой и снова один в позе страдающего Дон Кихота!
Я на автомате села. Естественно, я хотела знать все. От устроительницы этого спектакля узнать хотела, что обманула меня. И его.
– Дима всегда был гиперответственным. Он не бросил бы человека в беде. Дома сделала кофе с транквилизатором. Мне назначали их психотерапевт в паре с неврологом, – бросила короткий взгляд на меня.
Как же ее переломало, что пришлось серьезную терапию проходить. Мне стало еще более понятно, почему Дима так упорно избегал привязанностей. В их среде – это опасно и больно.
– Я не собиралась тебе писать, фотки эти делать. Дима отрубился. Я раздела его, а что делать не знала, – нервно улыбнулась. – Просто хотела, чтобы проснулся и утонул в сомнениях: изменял или не изменял… Это мне было легко изменять, ты дело другое, – проговорила с едкой иронией. – Когда ты звонить начала, мне очень захотелось сделать тебе больно. Так же, как было мне.
– Поверь, мне много раз делали больно. Очень больно. Ты уж сильно не старайся, – проговорила я.
– Я просто сделала фотографии, – Ира продолжила, – а потом… – она задумчиво посмотрела на меня, – а потом меня стошнило. Я теперь физически не переношу его. В этом наглядно убедилась.
– Ну, сосать чужим мужчинам не самое приятное дело.
– Ага, – Ира стервозно улыбнулась, – мы обе это знаем.
– Хочешь снова выяснить, кто из нас более виноватая? – надменно приподняла бровь.
– Нет, забыли. Вредить больше не хочу. Все. Пережила.
Я снова поднялась. Мы все выяснили. Наша история подошла к логическому завершению. Этот порочный любовный треугольник окончательно разорван.
Уже выходя из кафе, случайно столкнулась с Ярославом: он был не один, с Кристиной, бывшим личным ассистентом Димы.
– Алена? – он был слегка обескуражен. Заметил, что узнала его спутницу. И этот туда же! Махинации и схемы проворачивал! Бывших преступников все-таки не бывает…
– Привет, – буркнула и открыла парадную дверь. Домой хочу. К детям. Мой оплот стабильности и верности. Небесный тоже приедет. Он приезжал каждый день.
– Постой, – Ярослав догнал и мягко за локоть поймал, разворачивая. – Ты все еще дуешься, что твоему Отелло про свидание рассказал? Прости, Ален. Просто бесит меня Небесный. Дико. Пафосный хрен! – выплюнул Ярослав.
– Нет, не дуюсь.
Поначалу, да, и высказала Разину все, что о нем думаю. Но заново с Катюшей познакомиться позволила. Дядя все-таки. Ярослав не часто приезжал, но достаточно, чтобы она запомнила. С детьми он ладить не умел, но честно пытался. Говорил, что моя дочь – его единственная родня на этом свете. Но сейчас пришла мысль, что все не так просто. Может, у Ярослава были скрытые цели?
– Понять пытаюсь, что тебе надо?! – сложила руки на груди, не обращая внимание на морось дождя, оседавшую в волосах. – Не верю, что с этой женщиной ты случайно. Она ведь помощница Димы. Какую игру ты ведешь? Что нужно тебе?
Если раньше я перед ним всегда робела, то сейчас стала бесстрашной. Он такой же мужик, как и все остальные: его тоже можно взять за яйца.
– Алена, не забивай себе голову. Мы с Небесным разберемся.
– Ты пытался сблизиться со мной, чтобы Диме насолить, да? Или… – на меня нашло озарение. Ярослав влился в «Теско», то есть в принципе хотел владеть компанией. Таким, как он, мало кусочка, им нужен весь пирог. Может, Ярослав знал, что я дочь Савицкого и предполагал такой исход? Что мне достанется приличное наследство? А эта Кристина снабжала слухами и информацией. Дима говорил, что она любила докладывать и шпионить. Вероятно, работала не только на Небесного старшего, но и на Разина старшего. Услышать она могла многое… – Неужели тебе нужны акции?
Ярослав раздраженно вздохнул и на меня недовольно посмотрел.
– Мнительная ты, Алена. Думаешь, хотеть тебя можно только с приданным? – потом обхватил меня за лицо и агрессивно впился в губы. Я вырвалась, оттолкнула. – Ты идеал, Алена. Недостижимая мечта. С первого взгляда. Самая чистая девочка, к которой всякие мудаки тянули руки. И я в том числе, – усмехнулся горько. – А Кристина, – обернулся к дверям ресторана, – так, для дела. Да, хотел, чтобы она соблазнила Небесного. Устранить конкурента. Но ему плевать. Для него только ты существуешь. А акции… Хотел бы получить, верно. Но если ты скажешь, что будешь моей – никаких акций, баб, криминала… Ничего не будет. Только мы. Что скажешь?
Как же люди любят обманываться, подумалось мне. Ярослав считал меня идеалом и отчего-то решил, что именно идеал ему нужен. А мне казалось, что ему нужна другая женщина. Не знаю какая, но не я.
– Я люблю его.
Больше ничего не ответила. Этим все сказано.
– Ален, – окликнул Разин, когда сделала несколько шагов в сторону своей машины, – если надумаешь продавать, обращайся.
Я только тряхнула волосами и не сдержала улыбки. Разин не исправим: делец и умелец проворачивать непроворачиваемое. Но у меня есть человек, которому я отдам эти ценные бумажки…
Глава 55
Дима
Очень неожиданный звонок. Мы с отцом лично не общались с того вечера, когда он Алену решил загнать под ноготь. Крепко поругались и никакого желания наводить мосты у меня лично за эти месяцы не возникло. Люди могли меняться, если внутри есть хоть капля светлого и чистого: доброта, сопереживание, любовь. А если прогнило изнутри и седой паутиной покрылось – ничего не сделать. Человеку внутри просто не за что ухватиться. Я надеялся, что мое счастье, известие о внуке, которого отец так требовал когда-то, смягчит его, разбудит что-то забытое, теплое, человеческое. Не вышло. Не осталось ничего. А может и не было никогда.
– Да, Анна Эммануиловна, заеду, – согласился, скрепя сердце. Я не обязан любить отца, но должен заботиться: старый человек, который вырастил меня. Не важно, какой он, но именно благодаря ему я рос в приличных условиях, получил хороший жизненный старт и работал в компании, которую он создавал.
Освободился пораньше и поехал в сторону Серебряного бора. Не знаю, что отцу нужно, но сиделка настаивала на моем приезде. Естественно, я волновался. Родитель все-таки. Я не желал ему плохого.
– Анна Эммануиловна, все в порядке? – меня встречала сиделка. Она выглядела усталой.
– Дмитрий Александрович, мне кажется, вашего отца нужно обследовать, – проговорила шепотом, озвучивая проблему очень деликатно.
– На предмет чего? В ваших отчетах не было о проблемах со здоровьем.
Отец успешно проходил реабилитацию: лечебная физкультура, массаж, минеральные ванны. Были даже позитивные тенденции в чувствительности конечностей. Что случилось?
– С его физическим состоянием все в пределах нормы, но, мне кажется, есть психологические проблемы. Александр Андреевич иногда забывается. Вы понимаете меня?
– Деменция?! – ошеломленно переспросил. Да, Анна Эммануиловна была очень дипломатична. Неужели у отца старческое слабоумие?! Разве такое возможно?! Он жестокий, эгоистичный, алчный и циничный, но ум всегда был острым. Не верю, что такая болезнь могла подобраться к нему!
– Я не врач. Я просто информирую, – она сразу подобралась и тон из доверительного трансформировался в деловой и прохладный. – Александр Андреевич сегодня из своей комнаты не выходил. Ожидает вас у себя.
Я поднялся на второй этаж, после короткого стука и сухого разрешения из-за двери, вошел.
– Здравствуй, папа.
– Явился! – проворчал он, кривя губы. – Девка оказалась дороже отца родного.
Я не стал отвечать на выпад. Передо мной старый больной человек. Что с него взять…
– Чего ты хотел? – опустился в кресло возле окна, пальцы в замок переплел и приготовился. Ничего хорошего от него услышать не ждал.
– Почему до сих пор не женился на девчонке? – неожиданно поинтересовался отец. – Чего ждешь?
Я удивленно заломил бровь. С чего вдруг такая настойчивость?
– Ты должен тащить ее в загс, пока глупостей не наделала!
– Каких глупостей? – подозрительно сощурился. У меня была догадка, но нужно подтверждение. Точнее, не нужно. Не хочу, чтобы окончательно упал в моих глазах. Оттуда уже не подняться.
– Нам нужен контрольный пакет акций! Неужели не понимаешь! Нельзя допустить, чтобы учудила что-нибудь. Бабы, они такие, умеют глупости творить! Перед свадьбой обязательно подпишите брачный контракт с пунктом о передаче ценных бумаг. Подсунь ей: пока влюблена в тебя, как кошка, подпишет, как миленькая!
Я слушал его с молчаливым изумлением. Я ведь никогда не был податливым и пассивным. Шел своим путем. Так с чего отец решил, что сейчас что-то изменилось?!
– Знаешь, – начал негромко и даже спокойно, – вот слушаю тебя, и мне кажется, что ты бредишь.
Я поднялся. Все. Баста. Задолбался. Не хочу больше. Ничего общего с ним, компанией и этими деньгами иметь не желаю.
– Но спасибо. Ты помог мне кое-что понять, – двинулся к выходу под пыхтение и злобный взгляд. Я ведь не об этом мечтал! Никогда не хотел быть управленцем в «Теско»! С отцом вместе работать не хотел! Я для него всегда был недостаточно хорош. Ему всегда мало. Больше. Лучше. Сильнее. А я просто хотел дышать! Вольно!
Я ведь законником мечтал быть. И был! Но бросил. Бежал от себя и от своих чувств. Поэтому сделал неправильный выбор. Пора исправлять ошибки. Я ведь мог вернуться в прокуратуру или открыть свою юридическую фирму. Или заняться бизнесом, никак не связанным с родительским. Демид давно звал в компаньоны!
– Дима, – окликнул отец. Я обернулся в дверях, – знаешь, почему она мне не понравилась?
Я не стал отвечать. И так скажет.
– С ней ты другой. Не мой сын, а размазня под бабским каблуком.
– Именно так любят женщину. Но тебе не понять.
– Их не любить нужно! А использовать! – рявкнул он. Я просто ушел. Внизу ожидала Анна Эммануиловна:
– Вы правы: ему нужна помощь. Я займусь этим.
Человек в своем уме не мог вот так себя вести. Пусть врачи проконсультируют. Мозги набекрень точно свернули.
Я отъехал от дома. Собирался как всегда к детям, но отчего-то свернул в другую сторону. Туда, где не был больше двадцати лет. К матери.
– Закрыто, – меня остановили у главных ворот на кладбище.
– Мне нужно, – достал из кармана пальто бумажник. Дал сторожу тысячу. Тот почесал затылок и открыл мне.
– Дорогу знаете?
– Знаю.
Я был здесь однажды. В день похорон, но помнил поразительно четко куда идти. Ноги сами вели.
Могила была ухоженной и опрятной: с красивым надгробием и свежими лилиями в высокой каменной вазе. Я ни разу сюда не приходил, но когда стал финансово независимым каждую неделю посылал ей цветы. Чтобы были. Мама любила. Да и отец, полагаю, не забыл покойную жену – видно, что за этим местом постоянно ухаживали.
Я присел на влажную каменную скамью и поднял глаза на ее портрет. Мама улыбалась и казалась живой.
– Прости, – хрипло прошептал. – Я не приходил раньше, потому что…
Потому что было слишком больно. И обидно. Как она могла оставить меня! Я так нуждался в ней. Нельзя отнимать мать у ребенка. И уж тем более она не должна бросать его по собственной воле! Так я думал много лет. А сейчас…
– Наверное, ты устала, – предположил я. – Он как вампир, – говорил про отца. – Я хотел бы сказать, что понимаю, но пока не готов, но я постараюсь. Обязательно… – замолчал, собираясь с силами, открывая душу полностью. Там всегда был потайной уголок, куда даже сам не заглядывал и никого не пускал. Алену тоже. – Я скучаю, мама. Очень. Я не говорил, даже думать об этом не позволял… – глаза неожиданно защипало. Я пальцами провел по щеке: это слезы? Настоящие? Я не плакал со дня смерти матери. Не давал воли, не расслаблялся полностью, не открывался до самой мелкой поры. Возможно, это очищение? Возможно…
– Спасибо, мама, – провел пальцами по холодному мокрому мрамору. – Я еще приду.
К Алене приехал позже обычного. Кирилл уже точно спал. Катя наверняка укладывалась. Я не стал стучать, предупреждая о приходе. Просто надавил на ручку. Бесшумно пересек холл, ведомый тихим размеренным голосом.
Алена сидела в гостиной на диване, под боком дочь в пижаме, а сын, положив голову на колени, сладко спал, только темные реснички подрагивали. Горел камин, бросая красные блики на лицо Алены, золотя темные волосы. Она читала детям, безмятежно и мирно. Я осторожно скинул пальто и подошел к ним.
– Привет, – шепнул и присел возле ее ног. Она смотрела и столько было в ее взгляде… Но самое главное – меня ждала.
– Папа пришел! – радостно воскликнула мелкая.
– Тшш, – палец ко рту приложил и улыбнулся ей. Кирилла по темным волосам погладил. – Спать пора, мелкая, – чмокнул ее в нос. – Я помогу, – посмотрел на молчаливую, непривычно робкую Алену и легко подхватил сына на руки.
Мы уложили детей и застыли друг напротив друга в коридоре на втором этаже.
– Ален…
– Дим…
Начали одновременно и осеклись, нервно переминаясь с ноги на ногу.
– Ты что-то хотел сказать? – Алена взглянула с надеждой. И хитринкой. Лиса. Уступила мне начать.
– Ты нужна мне. Я очень тебя люблю. Ален, очень. Ты лучшее, что случилось со мной в жизни. Мы все такие воспитанные, образованные, в Гарварде и Кэмбридже учившиеся – полные моральные ничтожества. И я в том числе. Прости меня. Я помню, что обещал оставить тебя, но я не могу. Позволь быть рядом. На любых условиях. На все согласен.
– Ты тоже прости, Дим.
– За что? – не понимающе спросил.
– За то, что не такая уж идеальная. Далеко не такая, Дим. Я ведь скучала по тебе. С ума сходила от тоски. Давно сказать хотела, но не могла переступить через гордость. Ждала, что ты снова начнешь просить прощения, а я милостиво соглашусь. Да, вот такая я сучка.
– Ты моя сучка, – привлек к себе, впечатываясь в нее бедрами. Нужна она мне, вся, без остатка. Душой и телом. А мое тело сейчас очень ныло. Хотело, стремилось к ней. – Я люблю тебя именно такой, – поцеловал легко, сдерживая страстную ярость внутри. Или не нужно сдерживаться? Алена задрожала, плотнее прижалась, крутанула бедрами, распаляя меня. Хочет, тоже хочет, девочка моя.
– Подожди, – ловила ртом воздух, зацелованная, возбужденная, – я с Ирой встречалась.
Я напрягся. Ладонями в стену уперся, в которую Алена вжалась. Слышать об этой мрази не хочу.
– Вы не спали. Она рассказала, как все было.
Воздух со свистом вылетел из легких. Меня терзали сомнения. Все это время убивали знанием, что изменил Алене. Не по своему желанию, но от этого не легче. Я не могу, не хочу и не буду изменять своей любимой женщине. Своей будущей жене. Очень надеюсь, что Алена все же ей станет.
– Слава богу, – честно признался. – Я капец как переживал. – Да, я не робот, и мне было очень страшно все это время. Страшно, что больше никогда не посмотрит на меня вот так, как сейчас смотрела.
– Дим, я еще сказать хотела, что мне все равно. Я много думала и поняла, что для меня это неважно. Я верю в твою любовь. Верю…
Я подхватил Алену под бедра и впечатал в стену, пахом пробивая все преграды. Нехитрые, естественно. Алена была легко одета: домашнее платье и белье.
– Слишком хочу тебя, – рвано шепнул и сдвинул полоску трусиков. Не до прелюдий.
– Я тоже, – нетерпеливо бросила Алена и, расстегнув ремень, обхватила тонкими пальцами напряженный член.
– Не дрочи, милая, – сипло сглотнул, предчувствия скорый оргазм. Не выдержу сладкой муки. А я ведь даже не вошел еще. – Ммм, – простонал, когда сама направила головку к влажному входу, и рванул вперед, вставляя до упора.
– Да-а-а, – протяжно простонала Алена. Я зажал рот рукой, заглушая жаркие стоны, вбиваясь жестко, в бешеном темпе. Нам обоим нужно кончить. Потом еще пару раз. Дальше уже разберемся.
– Не могу терпеть, – прошипел сквозь зубы, заполняя ее спермой: у меня много накопилось. Большим пальцем клитор натирал, чтобы успела вместе со мной. Аленка сжала горячими стенками член, продлевая мое удовольствие. Я чувствовал, как они сокращались, встречая оргазм. Успела. Вместе финишировали.
– Давай переберемся в спальню, – перехватил и направился в нашу комнату. Это наш дом и больше не допущу, чтобы что-то встало между нами. Особенно мои косяки. Без них вообще вряд ли выйдет. Но я буду стараться говорить прежде, чем делать выводы. Дебильные, по большей части.
– Дима, – Алена после того, как выжила меня до состояния лимона, села в постели, – я хотела поговорить насчет акций.
– Сейчас? – устало потянулся и забросил еще одну подушку за спину.
– Я не хочу с этим всем связываться. Я отдам акции тебе, но мне нужна половина их стоимости. Я отдам их Ире. Это будет честно и… окончательно.
Я задумался. Алена права. Нужно освободиться. Обоим. Тогда будем счастливы, полностью отпустив прошлое. Всех призраков, что витали над нами. «Теско» тоже к ним относилась. А Ирка… Я так зол на нее, что хотел бы с голой жопой оставить, но в их дела не полезу. Если Алена считала, что так будет правильно, пускай.
– Спи, родная. Я все решу.
