Текст книги "Неидеальные. Откровения о любви (СИ)"

Автор книги: Оливия Лейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава 42

Алена

Вышла из комнаты с грацией королевы и спокойствием удава. Знала, что смотрит. Чувствовала взгляд Небесного. По позвоночнику горячей искрой полз, спускаясь ниже, в запретную для него зону. Черт, нужно было снять трусы или… Я развернулась, насмешливо подмигнула мрачной туче, Дмитрию Александровичу и, ловко стащив гладкие белые трусики, швырнула в него.

– Не скучай, – бросила в ошеломленное лицо и пулей слетела на первый этаж. Вскинула голову, не удержалась, хотела насладиться триумфом.

– Сучка, – одними губами прошептал Небесный, комкая в кулаке светлую ткань.

– Гав-гав, – подразнила я, ни капли не обидевшись. Мне было достаточно мучительного неудовлетворения и обреченной злости в тяжелом взгляде. Сладко, ох сладко!

– Мама, ты играешь в собачку? – из столовой выбежала Катюша.

– Я нет, а вот дядя Дима играет в сторожевого пса. Поиграй с ним, – поцеловала дочь в волосы и выпорхнула в светлую летнюю ночь.

Жестоко я с ним? Да, возможно. Но почему нет?! Небесный ведь был жесток со мной! Не заботился о моих чувствах! Почему я должна быть другой?! Я устала быть принимающей и уступающей! Не буду прогибаться под чужие желания и силу!

Я даже научилась получать странное наслаждение и изощренное удовлетворение от муки на его лице и рвущегося наружу страдания. Мне было не жаль его. Дима – мужчина: плюнет и разотрет, если устанет быть мальчиком для битья. А если нет… Посмотрим. Да, я многому научилась и многое переняла у мужчин. У Небесного в том числе.

Я села в такси и отвернулась к окну. Вспомнился разговор со Стасом: ночь, качели и его откровенность. У него совсем иная философия отношений. Не плохая и нехорошая, просто другая, неподходящая для всех, в том числе и для меня…

– Почему ты развелся? – спросила впервые за два года знакомства. Мне было интересно, почему мужчины уходят. Такие мужчины: приятные, терпеливые, заботливые. Привлекательные внешне и не уродливые внутри. Не бабники и моральные садисты. У Стаса ведь сын рос, а он ушел. Да, именно он ушел, потому что семья осталась, но его в ней больше не было. Что случилось: разлюбили, надоели, встретили кого-то другого?

– Ты точно готова услышать? Не убежишь? – шутил, неспешно раскачивая меня.

– Только не говори, что жена бросила, узнав, что ты ешь христианских младенцев, – демонстративно безразлично ответила.

– Не, я красное мясо не ем, – отмахнулся и, остановив качели, устроился рядом. – Я предложил жене поэкспериментировать с открытым браком.

– Это когда можно не хранить верность? – уточнила на всякий случай.

– Это когда пара свободна в выборе, не ограничена условностями и рамками, которые были приняты давно и для общей массы. Мы установили свои правила и жили по ним, – объяснил Стас.

– И? – мне стало интересно. Я не осуждала и не восторгалась такой концепцией, просто было любопытно.

– И это стоило мне жены, – хмыкнул, обнимая меня за плечи. – Иди сюда, – усадил на колени, согревая. Днем было жарко, а ночью зябко. – Она влюбилась в мужчину, с которым начала свободные отношения. Увлеклась и все вышло из-под контроля.

– А сейчас? – спросила взволнованно. – У них тоже открытый брак?

– Нет, – хмыкнул Стас. – Самый что ни на есть традиционный.

– А ты? Ты до сих пор придерживаешься тех же взглядов? – мне было интересно, как менялась философия мужчин, переживших крах собственных установок. Мне всегда казалось, что узаконенная измена придумана мужьям: они в душе верят, что женщина не воспользуется своим правом сходить налево.

– Да, – коротко ответил.

– Но ведь ты потерял любимую женщину из-за этого! – Я не понимала его. Стас оказался ларцом с секретами. Мы два года знакомы, а я и не подозревала, что он такой… разносторонний.

– И что? – он смотрел на меня, как на глупышку, которую нужно всему учить. – Это значит только то, что мы с Дашей не подходили друг другу. Это нормально. Такое может произойти с любой парой.

Я задумчиво кивнула. Логично.

– Теперь ты ищешь женщину, которая с тобой на одной волне? – прикусила губу, посмеиваясь. С учетом, что мы с ним любовники – очень интересный вопрос.

– Я никого не ищу, просто живу.

– Стас, а у тебя есть кто-то, кроме меня?

Не претензия, просто интересно.

– Нет.

Я ему поверила.

– А были? – но не до конца. Вопрос нужно поставить иначе.

– Были.

Я не ревновала, но и не могла сказать, что уж совсем не волновалась. Вопрос чистоплотности стоял. Наверное, если бы в принципе была готова принять такие отношения, то устраивала бы смотрины предполагаемой любовнице своего мужчины!

– Стас, давай так, – убрала руку со своего бедра, отвлекал томным поглаживанием, – если ты найдешь кого-то, то скажешь, ок?

– Ален, – вернул руку на место, – свободные отношения – это не про желание вставлять как можно большему числу женщин или раздвинуть ноги перед каждым встречным мужиком. Это про выбор, свободу и честность. Если захотел попробовать в постели другого партнера, скажи, не ври, попробуй и остынь, пока желание не стало проблемой и не затмило разум, – говорил очень здраво и разумно, подкупающе даже. – Поначалу я встречался с другими женщинами, потом понял, что не хочу. Что на данном этапе мне хватает тебя. Свободные отношения – это про возможности, а не про необходимость. Если все желания сводятся к траху, то тут в клинику пора.

– Стас, а вот скажи, твои шутки о нашей женитьбе… Ты думал, что я подхожу для открытого брака?

Он рассмеялся, тихо, но заразительно.

– Мы бы обсудили это обязательно перед свадьбой.

– То есть это не шутка была?

– Да какие шутки! Смотри: ты мне очень нравишься, я хочу тебя, мне приятно с тобой. У нас обоих есть дети и можем не думать о продолжении рода, а жить и наслаждаться жизнью. Я бы тебя холил, лелеял, баловал. Мы бы растили детей, работали, путешествовали, любили, как нам хочется. Хороший план, м? – подмигнул мне.

– Не-ее, – протянула, – открытый брак – это не мое, – ответила спокойно, не боясь обидеть. Стас адекватен и не обижался на честность. На том и сошлись. – Я была в роли любовницы. Нет, – покачала головой, —

делить мужчину… больше никогда.

– Я понял, – Стас хмыкнул невесело. – Любишь его?

– Болею им… Это так заметно? – глаза на него подняла.

– Мне да. Видел, как ты на него смотрела, – взял мой подбородок и повернул к себе. – Надеюсь, красавица, мы останемся друзьями, несмотря ни на что, – и мягко привлек к себе, в губы поцеловал. Я ответила, но в этом не было страсти, только благодарность и дружба.

– Спасибо, – прошептала в ответ. – У меня сложное время, особенно сегодня…

Я тряхнула волосами, возвращаясь мыслями в здесь и сейчас, тем более такси остановилось возле ресторана, куда меня пригласили. Ярослав. Да, именно он.

Центр города, летняя движуха, ночной город, вроде бы отличное начало, но я отчего-то ощущала себя здесь ни к месту. Возможно, потому что несколько мужчин стояли недалеко от входа в летнюю веранду, курили, переговаривались, смеялись. И Ярослав был главным в этой компании. Вроде бы солидно и респектабельно выглядел: брюки, белоснежная сорочка с ослабленным воротом, массивные часы и золотые запонки, никаких цепей и пистолетов, и все равно казалось, что приехала на сходку.

Почему вообще согласилась на встречу? Наверное, потому, что не нашла причины отказать. Потому что именно этот жесткий брутальный мужчина, выходец из бандитских девяностых пальцем меня не тронул, никогда и ни к чему не принуждал. Только помогал, ничего не требуя взамен.

Я выдохнула и шагнула вперед, стуком каблуков привлекая внимание мужчин. Здоровых, широкоплечих, с тяжелыми оценивающими взглядами и хищными алчными усмешками. Я очень остро осознала, что на мне ни трусов, ни лифчика… Может, еще не поздно сбежать?

Поздно. Ярослав уже заметил меня. Вышел из шумной компании и двинулся навстречу. Остановился близко и, приобняв, легко поцеловал в щеку. Я два года обитала среди подобных мужчин и кое-что поняла: он без всяких слов показал, что меня не то, что трогать нельзя. Обо мне даже думать в похотливом ключе не стоит – убьет. Определил меня в наивысшую касту женщин, обитающих в полуцивилизованных кругах бывших бандитов.

– Ты навсегда вернулся? – спросила, откашлявшись. Скрывая за простым вопросом смущение и маскируя дрожь, вызванную крупной ладонью, лежавшей на талии. Жгло там. Сильно.

– Почти, – загадочно ответил. – Плацдарм практически готов, – и открыл передо мной дверь.

Мы вместе поднялись на видовую террасу. Ярослав помог устроиться в кресле, сам сел напротив. Официант передал мне раскрытое меню и предложил на аперитив бокал вина. Я нервно кивнула и уткнулась в изучение блюд. Не могла расслабиться, поэтому не поднимала глаз, пока не услышала тихий смешок.

– Алена, не бойся, не съем.

– Правда? – спросила на полном серьезе, но стало легче.

– Клянусь, что не ем женщин, особенно таких сногсшибательных.

– Спасибо, – я даже улыбнулась.

– Я рад, что ты пришла на свидание.

– А это свидание?

Ярослав и свидание в одной связке – это история из параллельной вселенной!

– Думаю, – он опустил взгляд на мою грудь, – да.

Я пожалела, что на кресле не было пледа: было чуть свежо, и мои соски реагировали на изменения температуры весьма однозначно – острыми пиками натягивали платье.

– Я торопилась и кое-что забыла, – заправила прядь за ухо. Небесный, все он! И я тоже. Как вздорная девчонка, право-слово! Дразнила его, а разгребать самой. – Знаешь, я как-то не голодна, – произнесла и огляделась. Мне было неуютно. Ярослав определенно был хозяином этого ресторана и это давило: персонал внимателен и услужлив, даже слишком; много знакомых среди гостей, которые постоянно подходили… В общем, место не располагало к приватности.

– Тогда поехали.

– Куда? – встрепенулась я. Мысли приходили самые разные…

– Увидишь, – протянул руку. – Не бойся. – Я вложила свою ладонь на автомате, ему сложно отказать. И да, я боялась.

Ярослав посадил меня в машину и увез на запад города. Я практически не дышала и жутко нервничала, не решаясь спросить, куда мы едем. Рядом с Ярославом всегда так. Я маленькая красная шапочка, он – грозный серый волк.

– Приехали, – загадочно произнес и вышел из машины. Я последовала за ним: открыла дверь, но Ярослав подоспел и помог выйти. Мы оказались в Мещерском лесу. Меня все-таки съедят, а кости закопают под деревом.

Шли в тишине, но совсем не долго: уже прилично стемнело, но помогало, что мы были в более-менее обжитой части – фонари светились и что-то мерцало впереди.

– О! – ошеломленно воскликнула, когда вышли на поляну. Ее подготовили для пикника и просмотра кино под открытым небом: два кресла мешка, сервированный столик, корзина с едой и пара пледов.

– Что же ты не сказал?! – удивленно взглянула на Ярослава. – Я бы вместо шпилек кроссовки надела!

– Решил начать традиционно, но предполагал, что нужно будет менять схему.

Схему! Прямо как в финансовых махинациях!

– Это очень прикольно и романтично, – сказала без всякого умысла. Не намекая на сексуальный подтекст, симпатию и какое-либо продолжение.

– Честно признаюсь, идею слямзил в интернете, – но видно, что доволен собой.

– Что смотрим? – спросила, закутавшись в плед с бокалом красного молодого сладкого вина.

Ярослав махнул кому-то рукой и пошла заставка Мосфильма.

– Невероятные приключения итальянцев в России, – прочитала название и повернулась к Ярославу. Он расслабленно пожал плечами:

– Old school – что ты хотела?!

Ну и ладно. Я смотрела его в детстве, уже и не помню толком.

– Это карикатура на итальянского мафиози, – Ярослав тихо и ненавязчиво комментировал. Я смотрела с интересом и живо реагировала и даже спорила с ним.

– Почему сучка?! – эмоционально возразила, когда обозвал итальянку Ольгу.

– Если бы меня вот так кинули, – кивнул на экран, где Андрей остался в номере голый и возбужденный, – голову бы оторвал.

– У нее были причины! – веско заметила я.

– Ты больше не боишься меня? – неожиданно сменил тему. Эх, так хорошо сидели.

– Сейчас нет, но… – поставила бокал и прямо взглянула на него. – Я всегда перед тобой робела. Вроде бы уже не девочка: двое детей, свое дело, опыт общения с мужчинами, – произнесла откровенно. – А с тобой девчонкой себя чувствую.

– Да я тоже не сопля зеленая, а не знаю, как к тебе поступиться, – усмехнулся тихо и немного смущенно.

Я была удивлена и растеряна. Однажды стала случайной свидетельницей одной противоречивой сцены. Это было на смене в клубе, я только начала работать у Ярослава. Он приезжал редко, но, бывало, проверял обстановку. Я хотела поблагодарить за помощь, поднялась в кабинет и услышала, как жестко отчитывал Олесю, главную по стриптизу. Он дважды ударил ее по лицу, сопровождая такими эпитетами, что мне двадцатиоднолетней девчонке и не снилось. Потом грубо нагнул, расплющив о крышку стола, и принудил к сексу. Я хотела ворваться, остановить его, даже дверь открыла, но вместо слез и просьб, услышала стоны и мольбы продолжать.

Я тогда незаметно выскользнула в темноту коридора и ушла переваривать. Вот и сейчас смотрела во все глаза. Ярослав не знал, как подступиться к женщине?! Удивительно. Но вопрос не в этом, а в том, хотела бы я, чтобы он подбирал ко мне ключик?

– Так, может, не надо? – проговорила, напрочь забывая про фильм.

– А может, попробуем? – ответил негромко и очень интимно, затем руку мне подал. Я сжала ладонь и поднялась, когда чуть на себя потянул. Завороженная и подчиненная силой, но не жесткой и агрессивной, а магнетически притягательной. В нем мужское. Во мне женское. Никаких претензий, обид и разногласий, только будоражащий интерес.

Ярослав усадил меня на колени и потянулся ко мне. Я позволила поцеловать себя. И даже ответила. У него были напористые сухие губы со вкусом сладкого вина и грешной вседозволенности. Он изучал меня осторожно, практически целомудренно, но не долго: страсть вспыхнула, взъярилась, отзываясь густым возбуждением и во мне тоже. Мне в ягодицы упиралось недвусмысленное доказательство этого, а груди утонули в крупных ладонях.

Теперь Ярослав точно знал, что на мне не было бюстгальтера, но хотела бы я, чтобы убедился еще и в отсутствии трусиков? Вот Дима в курсе…

– Я не могу, – проговорила, разорвав поцелуй. – Не могу… Прости, что довела…

Как та самая Ольга из фильма. Неужели мне сейчас оторвут голову?

Я поняла, что не хочу. Что Ярослав не мой человек. Нет, мы могли бы прямо здесь заняться сексом и, уверена, я получила бы удовольствие, но это усложнило бы и без того непростое. У меня не было к нему никаких чувств, кроме благодарности. Там и близко нет безумного коктейля, что заставлял падать в губительные объятия Небесного в свое время. И нет легкости, что соединила со Стасом. Сомневаюсь, что Ярослав смиренно примет, что в моих мыслях и сердце не он, как это сделал Стас. После его откровений мы остались друзьями, но не любовниками. Слишком часто в его объятиях начала представлять другого…

– Я понял, – хрипло отозвался Ярослав. Это был момент истины: не принудит ли? Сильные и жесткие мужчины не любят отказов. – Досмотрим? – бросил напряженный взгляд на экран. Я попросила отвезти меня домой.

Открыла парадную дверь и тихонько проскользнула внутрь. Не дай бог кто-то из детей проснется (или оба!). Чувствовала себя слишком усталой: сейчас бы в горячую ванную с пеной, а потом сразу распаренной и сонной в постель. Чтобы ни единой мысли в голове до самого утра.

– О! – тихо воскликнула, заметив на диване в гостиной спящего Небесного. Он – мужчина крупный – и нога, и рука свисали до пола. Это было бы смешно, если бы не возмущало! Что он тут делает?! Дима не имел права тут спать, даже в отведенной ему спальне, не то что в гостиной! И вообще, я выгнала его!

– Черт! – буркнула и взяла с кресла мягкий плед. Подошла и укрыла его. Не будить же. На секунду задержала взгляд на длинных темных ресницах и расслабленных чувственных губах. Ладони внезапно вспотели, а дрожащие пальцы, повинуясь жгучему желанию, потянулись к его губам.

Я тихо выдохнула и медленно втянула воздух, контролирую сбившееся дыхание и поглаживая мужественное лицо. Сейчас уйду. Сейчас. Еще секунда… и я неожиданно оказалась придавленной к дивану, а Дима на мне. Взгляд затуманенный, руки мнут мои ягодицы, а в живот упирается каменный член.

– Я не могу больше, Ален, – прошептал, медленно задирая платье.

– Я тоже…

Глава 43

Дима

Сначала думал, что это сон. Потому что такой ласковый нуждающийся взгляд мог только сниться. И вот она рядом: робко гладит мои губы, а в глазах столько потаенной нежности. Неужели настал мой час?

– Не могу больше… – прошептал, подмяв под себя податливое тело. Я хотел ее. Я любил ее. Я нуждался в ней. Столько лет мечтал, что снова вот так подо мной лежать будет, с затуманенными страстью глазами и прерывистым судорожным дыханием. Алена дрожала. И меня трясло.

– Я тоже… – ответила тихо, и я отпустил себя. Позволял темной порочной страсти, терзавшей тело и душу, вырваться. Первый раз после разлуки у нас – не про нежность. Не про любовь и бережность. Это обнаженные инстинкты, дикая и звериная жажда брать.

Я с жадностью голодающего накрыл манящие губы и задрал платье, оголяя стройные бедра. Погладил плоский живот и запустил руку к гладкому треугольнику между ног. Как же меня терзало знание, что ушла без трусиков! Мне издевательски оставила. Я их мял, сжимал, аромат втягивал, возбуждаясь. Разорвать хотел! Да, я чертов фетишист!

– Сними! – требовательно прошипела Алена, дергая футболку вверх, а ловкими ножками стягивая с моих бедер штаны вместе с бельем. Я хмыкнул и подчинился. Но и сам ждать не намерен! Рванул с плеч платье: оно затрещало, но поддалось. Я набросился на стоячие упругие холмики, втягивая в рот пики сосков, прикусывая и посасывая. Алена впилась ногтями в спину, полосуя страстно, отметины свои оставляя. Раньше я запрещал, сейчас все готов отдать, чтобы ее знаки на мне были. И свои на ней оставлял.

– Очень хочешь, девочка моя? – хрипло рассмеялся, когда Алена член поймать пыталась и насадиться, но текла так, что выскальзывал, тараня нежные влажные складки. У нее может и были мужчины после меня, но скучала по мне, по нашему траху. Да, именно нему. Порочно, пошло, жестко. По-настоящему.

– Возьми меня уже! – требовала, запуская руку между нашими телами, скользя ладонью по столу, сжимая тугую головку.

Я через бедра стащил платье, жадно мял и вдыхал аромат, языком вылизывая всю, оставляя следы на нежной коже. Моя. Вся моя. Не отдам никому!

Поднялся одним махом. Алена за мной. Гудящий от напряжения член напротив ее губ оказался. Она облизнулась, я толкнулся внутрь.

– Ммм, – застонал от ярких импульсов удовольствия. Обожаю ее губы, язычок, технику. Она ведь неискушенной была, но такой отзывчивой и способной ученицей. Я научил ее сосать качественно. Кончу сейчас. – Хватит, – хрипло попросил. Алена только приняла глубже. – Хватит! – зарычал, оттягивая густые мягкие волосы. Подтянул ее за бедра и, опустившись между ног, вошел на всю длину: резко, под протяжный сладкий стон. Я большим пальцем натирал розовый клитор, урывками кусая зацелованные губы. Алена, прикрыв глаза, стремилась к наслаждению. Я тоже был на самом острие.

– Ален, кончаю, – прохрипел в ожидании. Туда хочу, но как скажет… Ресницы задрожали, и она выгнулась в спазме удовольствия. Не запретила. Я наполнил ее семенем. Это ощущалось неким важным ритуалом: женщина принимает своего мужчину.

Я застонал с облегчением, хотел Алену на диван утащить, отдохнуть минут пять и повторить, но она сбросила мою руку и поднялась.

– Не убегай, – попросил, поднимаясь за ней. Хотя надо бы переместиться в спальню: у нас вид строго восемнадцать плюс.

– Я не убегаю, – надменно заломила бровь. – Я в душ, – и потянулась гибкой кошкой. – Устала, спать хочу.

– Я понял: ты гордая стерва, я говно. Давай минуем этот пункт и поговорим нормально, а?

– О чем? – пожала плечами. – Это просто секс, Дим. Ты хотел. Я хотела. Я довольна, да и ты в накладе не остался, правда? – и незнакомым раскованным жестом прошлась рукой по промежности, собирая мою сперму, как доказательство. – Говорят, она омолаживает, – размазала по бедрам, животу и рассмеялась, заметив, как глаза ревниво сузил. Раньше она не была такой раскрепощенной.

Мне не важно, сколько у Алены было мужчин после меня, но я ревновал к самому факту! Да, я хотел, чтобы Алена любила и думала все это время обо мне! Чтобы не отдавалась другому! Оставалась дикаркой. Моей дикаркой. Только эту женщину не влюбить и не завоевать на основании одного лишь моего желания. Она другая. Не такая, к каким старательно приучало мое окружение.

– Ты позволила кончить в тебя? – проговорил, следя за сексуальными движениями, возбуждаясь с новой силой.

– И что? – пожала точенными плечами. – У меня гормональная спираль. Или после тебя нужно проверяться на зппп? – нахмурилась задумчиво.

Все, баста! Эти игры меня достали. Хочу настоящую Алену. Пусть кричит, бьет, ругается! Выговорится, но не будет равнодушной продуманной сукой!

– Перестань! – схватил за плечи и встряхнул. – Ты ж не такая!

– А какая?! – прошипела, вырываясь. – Какая, Дим?! Ты ж не знаешь меня совсем!

– Так позволь узнать! – крикнул в ответ. Алена зыркнула недобро и наверх посмотрела. Я понял, ругаемся тихо.

– Узнать? – переспросила нарочито спокойно. – Хорошо! – руки на груди сложила. – Я терпеть не могу показную роскошь и кич. Если бы ты это знал, то не дарил бы украшения, полагаясь на вкусы своих прочих женщин! И розы я тоже не люблю!

– А я люблю теннис, плавать и тебя! Я тебя люблю! А ты, Ален, что любишь?! Что? И кого?

Она замерла в моих руках, смотрела напряженно, дышала шумно. А я ждал. Все поставил на это признание и ждал приговора. Если не любит – можно бороться, а если любит, но другого – это провал.

– Не знаю, – Алена как-то разом обмякла в моих руках. Я очень осторожно прижал ее к себе, гладил волосы, показывал, что я могу быть опорой и поддержкой, а не бесчувственным ёбарем, которого, кроме собственного удовольствия, ничего не волновало. – Я привыкла быть одна. Без мужчин, понимаешь? С детства на себя полагаться. Не торопи меня…

– Хорошо, девочка моя. Буду ждать, сколько скажешь. Просто позволь быть рядом. Дай шанс доказать, что мы можем быть счастливы. Вопреки прошлому. Ради нашего настоящего и будущего.

Алена чуть отстранилась, глаза на меня подняла, смотрела долго. Мучительно долго. Казнить нельзя, помиловать. Пожалуйста, поставь запятую в нужном месте. Пожалуйста!

– Скажи, что любишь меня… – попросила тихо. В тусклом лунном свете на ее глазах светились слезы. Несколько блестели на щеках. Мне стало так больно. Потому что ей было больно.

– Я люблю тебя, Алена. Очень люблю, – губами высушил щеки.

– Мне было так больно тогда возле ЗАГСа… Мне никогда не было так больно… Никогда…

– Милая моя… Девочка моя… – подхватил на руки и понес наверх. Нам нужно побыть наедине, чтобы никто не вмешивался, не нарушил сокровенное соединение наших миров.

Мы любили друг друга долго и мучительно чувственно. Телами, сердцами, душой рассказывая то, о чем так долго молчали. Что прятали за семью замками. Я целовал ее с величайшей нежностью, каждый миллиметр тела одаривал лаской, познавал и заново открывал. Алена тянулась ко мне, отдавалась полностью, не пыталась спрятать, что внутри таилось. Впускала в свое сердце.

Я такого никогда не испытывал: это не просто страсть и физическое наслаждение, это единение на всех уровнях. Алена – моя женщина. А я – ее мужчина. Мы это оба признавали на уровне эмоций и души, но вот рассудок… По себе знаю, что голова и сердце часто не совпадали. Надеюсь, Алена умнее меня…