Текст книги "Неидеальные. Откровения о любви (СИ)"
Автор книги: Оливия Лейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
Глава 46
Алена
Мы остались вдвоем. Я отложила приборы с неким облегчением: кусок в горло и так не лез, да еще и этот экзамен на знание этикета. Больше чем уверена, Диму отправили специально. Небесный старший хотел со мной поговорить. Один на один, так сказать. Ничего хорошего услышать не ожидала. По взгляду видела, что не нравлюсь этому человеку.
– Ну что, Алена, – начал ровно, без какой-либо примеси эмоций, – поговорим откровенно?
– Давайте поговорим, Александр Андреевич.
– Не скажу, что рад такому повороту, но раз ты не совсем с улицы, то ладно, – и оценивающе прошелся взглядом, словно лошадь выбирал.
– Зубы показать? – бросила саркастично.
Небесный старший усмехнулся и произнес:
– Баба ты красивая, плодовитая, не дура – это хорошие качества. Вот о твоем уме и хочу поговорить.
– Что не так с моим умом? – приподняла бровь.
– А то, что дурой не будь! – рявкнул неожиданно. – Ты должна сблизиться с Германом, а не фифу обиженную корчить! На кону огромные деньги. Савицкий должен тебя наследницей сделать, раз Ирка не у дел осталась. Основной пакет акций должен быть у нас. Герману я доверяю, но он не вечен, а Ирка всегда была пустоголовой. Хахаля найдет, и будем делить «Теско» со всяким сбродом!
– А вы, простите, сколько веков себе намеряли? – поинтересовалась на полном серьезе. Он уже и Савицкого похоронил. Иру замуж выдал. И акции делил.
– А ты со старшими так не разговаривай! – чуть ли не кулаком по столу стукнул. – С воспитанием у тебя явно проблемы.
– Знаете, что, – мне все это надоело, – я ничего делать не буду. Меня деньги Савицкого не интересуют.
– То-то и вижу: легла-то не под сантехника, а под мужика состоятельного.
Щеки моментально обожгло румянцем стыда. И за себя, и за Диму, но больше за беспардонность его отца. Он уж точно не пожалел бы меня, узнай, как у нас с его сыном вышло. Для таких женщина всегда виновата. Даже если ее изнасилуют и убьют, то не проявит и толику жалости.
Я молчала, и он продолжил покровительственным тоном. Думал, вероятно, что подмял меня. Для такого человека важно быть сверху.
– А что ты хотела?! Просто так войти в нашу семью? Ты должна принести инвестиции, а не своих щенков!
Я поднялась, демонстративно поправила тонкую бретельку платья, под тяжелым взгляд покрасила губы и бросила на Небесного старшего высокомерный взгляд.
– Приятно оставаться, – осмотрела стол, – было невкусно.
Александр Андреевич захрипел от злости.
– Не провожайте, – сладко улыбнулась и гордо ушла. Никто не знал, чего мне стоило такая демонстрация самообладания.
Когда вышла за дверь, плечи непроизвольно вздрогнули и опустились. Я побежала. Поскорее уйти хотела. Чувствовала себя лишней. Это место угнетало морально. Расти здесь в такой атмосфере и остаться нормальным – практически невозможно.
Я не позвонила Диме, не вызвала такси, телефон выключила вообще. Проветриться хотела. Нет, я не собиралась предъявлять ему за отца. Это глупо. Уверена, Дима не был с ним согласен. А то, что тоже про Савицкого говорил, дать ему шанс просил – совпадение, не более! Если бы Диме нужны были деньги, акции, активы, то за Иру держался бы. А там и не всплыло бы наше с ней родство. Меня другие сомнения терзали. Наверное, из-за них и убежала. Чтобы не ставить Диму перед выбором: я или отец. Чувствовала же, что это знакомство, как бы ни пытался шутить, важно для него. И да, я боялась. Боялась, что он не выберет меня. Снова.
Дорогу от особняка разрезал белый луч фар. Я отступила на обочину. Уже к посту охраны поселка подходила, здесь тротуара на было.
– Алена! – услышала и обернулась. Так екнуло, защемило в сердце. Нашел? Приехал? За мной приехал… – Ты почему убежала? Телефон выключила? – Дима стремительно подошел и крепко обнял меня. – Ты куда одна, ночью, Алена. Ален… – заметил, что плачу, прижимаясь к его плечу. – Ты чего, девочка моя?
– Я испугалась, что не придешь больше… Что не выберешь меня… – подняла глаза на него. – Твой отец не принял меня и моих щенков.
Дима клацнул челюстью и шумно выдохнул.
– Алена, – сжал мои плечи, пронзительно в глаза заглядывая. – Не делай так больше, хорошо? Не сомневайся во мне. Никогда не сомневайся.
Я кивнула и прижалась к его груди, раствориться хотела, в силу его завернуться, как в пуховое одеяло. Чтобы тепло, надежно, уютно. Дима пах прохладой и свежестью, аромат до костей пробирал арктическим льдом, аж горло перехватывало, если на других ловила эти ноты. А на Небесном обжигающим был.
– Поцелуй меня, – попросила шепотом и сама к губам потянулась. Горела вся. Хочу его. Страсти, нежности, любви пылкой хочу. Почувствовать, что мой. Душой и телом. И его стать. Снова. Каждый день. Каждую ночь.
Мы занимались любовью в машине. И дома. Пока все спали беседку облюбовали. До спальни дошли часа в два только. Сегодня на ночь осталась Надежда Рудольфовна. Маму я разгрузила по максимуму. Она у меня к поступлению готовилась.
– Дим, – спросила уже в постели. Не могла уснуть, – можно спросить?
– Можно, – он лениво гладил меня по спине, спускаясь к ягодицам.
– Что случилось с твоей мамой?
Рука застыла, чуть больнее сдавливая нежную кожу.
– Я очень хочу узнать тебя лучше, – поцеловала в щетинистый подбородок.
Он тяжело вздохнул и заговорил:
– Родители постоянно ругались. Сколько я себя помню. Пока был маленький очень боялся их ссор. Причин, конечно же, не понимал. Лет с девяти стало ясно: папа гуляет, а мама… Она всегда была очень доброй со мной, рассказывала истории и целовала на ночь, но с годами стала отстраненной, грустной, забывчивой. Мне было пятнадцать, когда торопился домой порадовать ее. Мне дали мастера спорта международного класса по плаванию, светило место в сборной… Я до сих пор помню, как звал ее, как поднимался по лестнице, как в спальню зашел, – Дима замолчал и продолжил охрипшим голосом: – Мама лежала на кровати. Я сразу понял, что она умерла. У нее был такой стеклянный взгляд, голова неестественно откинута, пена изо рта. Тогда мой мир окончательно рухнул, – он погладил меня по волосам и обнял еще крепче, словно бы потерять боялся. – Позже отец рассказал, что она прочно сидела на антидепрессантах. Потом перешла на сильные психотропы. Как итог – передозировка. – Дима опустил голову и на меня посмотрел затуманенными взглядом: – Так я остался один. Мама бросила, а с отцом никогда не был близок.
– Прости, что спросила, – прижалась еще сильнее, согревая, показывая, что я рядом. Что он больше никогда не останется один.
– Все, – Дима провел ладонями по лицу, растер глаза и передо мной был снова Небесный: не Электроник, но и уязвимость во взгляде, с которой делился сокровенным, испарилась. – Иди сюда, – затащил в берлогуиз пушистого одеяла, а на дворе, на минуточку, июль-месяц! – Снова хочу тебя…
Глава 47
Алена
– Мам, как думаешь: какое? – и показала на два платья: одно черное струящееся, второе шелковое, жемчужно-белое. Первое роскошное, другое простое, но поразительно утонченное и с аурой сексуальной невинности. Я была в сомнениях.
– А вы? – посмотрела на дочь и Надежду Рудольфовну. Мне сегодня нужно блистать. Соответствовать вечеру и своему мужчине. Разумом понимала, что это все чванливые глупости, но внутри поселился страх, что я недостаточно хороша. Не для Димы, естественно, для его окружения. Вроде бы уверенная в себе женщина, но и я поддавалась внушению: сколько раз слышала, что не подхожу, что не того поля ягода… Теперь подсознательно стремилась быть лучшей, чтобы рта не смели открыть.
Правду, значит, говорят, что в каждой сильной женщине живет маленькая девочка с потребностью в одобрении старшего. Мне еще очень далеко до полного принятия себя и настоящей внутренней свободы.
– Черное, – настаивала мама.
– А мне это нравится! – Катя с благоговением прикоснулся к переливающейся светлой ткани.
– Мне тоже, – согласилась с ней Надежда Рудольфовна, удерживая на руках Кирюшу. Да, у нас прямо семейный совет по жизненно важному вопросу! Правда, один из членов семьи мог превратить мои наряды в лохмотья, и буду я несчастной Золушкой. Кирилла нужно держать крепче!
– Оно очень красивое, но не будет ли намеком? – задумчиво добавила мама.
– Мам, ну это у кого, о чем болит! У меня, как и у Димы, о женитьбе не болит.
Я убрала черное платье в гардероб, сделав выбор в пользу светлого. Все вышли, и я продолжила сборы. Сегодня в «Теско» важное мероприятие. Дима закинул удочку еще две недели назад. Я напряглась, если честно. Соберутся топ-менеджеры компании, директора, зарубежные партнеры и все бы ничего: я красива, не глупа, со мной есть, о чем поговорить, а мне есть, что рассказать, но все это омрачал факт, что с этими же людьми Дима встречался в компании бывшей жены. Которая, к слову, моя сестра. Ну как тут оставаться спокойной! Это же готовый сюжет к мыльной опере!
– Алена… – Дима подкрался и прижался сзади. Обнаженный, распаренный после душа, возбужденный. – Какая ты красивая и сексуальная, – потянул тонкую бретельку вниз, оголяя грудь. – Еще и без лифчика…
– Дим, нельзя… – легонько шлепнула по пальцам. – Я уже собралась. И ты одевайся. Опоздаем.
Я долго смотрела на него, позволяя страху отразиться на моем лице, затем шепотом спросила:
– Как я выгляжу? Пойдет?
Дима моментально преобразился из игривого самца в серьезного мужчину, надежного, как гора и необходимого, как стальная опора. Погладил меня по плечам, щеки в ладони взял и лбом к моему лбу прижался:
– Ты лучшая из женщин. Не позволяй сомнениям пошатнуть веру в себя, – и хмыкнул: – Да мне обзавидуются!
Я слабо улыбнулась. Дима прав. Все будет хорошо!
Моя рука лежала на его локте, когда поднимались на верхний этаж бизнес-центра, который занимала «Теско». Меня бил мандраж, но это не страх, а предвкушение. Близость Димы вселяла уверенность. Он был невероятно красив сегодня: в смокинге, гладко-выбрит, с деловой укладкой и голливудской улыбкой. Обаятельной, но дежурной, в ней было много, но только не теплота: расчет, властность, выдержка и ничего человеческого, только когда на меня смотрел становился моим Димой Небесным. Живым.
– Познакомьтесь, – мы с Димой были в центре внимания, – моя будущая жена Алена, – и стрельнул в меня нечитаемым взглядом. Возможно, думал возмущаться начну? Я только улыбнулась: с чего бы!
– Еще полчасика и отстану со знакомствами, – шепнул в волосы, когда к нам снова подошли.
Я неплохо справлялась: дрожь прошла, осталось только любопытство. Эти люди оценивали меня, а я их. Даже странно, что комплексовала: я была уж точно не хуже!
– Мне нужно выступить, – тихо произнес, – потом весь твой.
Я легко поцеловала его в губы и отпустила. Дима поднялся на сцену и заговорил сильным поставленным голосом оратора. Я даже не знала, что он настолько хорош в публичных выступлениях. Красив, харизматичен, умен. Кажется, я снова влюбилась. Он говорил на русском и английском языке для европейских партнеров. Его слушали, улыбались, аплодировали. Я очень им гордилась и почти не ревновала: женщины шептались и бросали красноречивые взгляды. А что? Экземпляр выдающийся, да еще и не женат! Эта Кристина, которую запомнила еще с ресторана, хвостиком за моим Небесным ходила. Помощница, блин. Вокруг меня всегда было много красивых женщин – сфера деятельности такая. Я всегда нормально это принимала, но, видимо, не тогда, когда дело касалось моего мужчины, тем более эта женщина явно метила в постель к Диме. Может, он и не замечал, а я чувствовала. Женщина всегда очень точно определяла соперницу.
– Может, мне тоже взять микрофон? – услышала позади и резко обернулась. Ира. – Может, рассказать о личной жизни господина Дмитрия Александровича? – и принялась рассуждать: – Как изменял, ребенка любовнице сделал, бросил жену. Ну и о тебе, конечно, – осмотрела меня с мучительной злостью. – Вырядилась. Тебе больше другие наряды подходят, твои стриптизерские, – издевательски улыбнулась.
Странно, но меня совсем не задел выпад. Видно же, что Ира и сама не верила в то, что говорила. Убеждала себя, культивировала и топила в недостойности мой образ. Не знаю, для чего ей это. Неужели легче воспринимать действительность, наделяя меня недостатками и пороками? Ира определила меня врагом и виновницей всех бед. Я априори должна быть плохой, недостойной, шлюхой и блядью. Могла ли я ее винить? По-человечески нет. Но я ведь не святая, я всего лишь женщина и по-женски мне ее совсем не жалко.
– Может, и тебе такой стать? – предложила я. – Личная жизнь появится и перестанешь лезть ко мне.
– Ты же влезла в мою! – прошипела зло.
– Все, что происходит с тобой сейчас – твой выбор. Ты его сделала еще тогда, когда отцу потакать начала. Это не моя вина.
– Да я…
Ира не успела ничего сказать, рядом оказался Савицкий. Он хмурился, осматривая нас, заведенных и напряженных.
– Что здесь происходит? – спросил, но к нему тут же подошли. – О, Игорь Юрьевич, приветствую, – расплылся в улыбке. – Позволь представить тебе мою дочь, – неожиданно взял в оборот меня. – Алена, познакомься, Соломонов Игорь Юрьевич, крупный промышленник и наш инвестор.
– А у тебя дочь разве не Ирина была.
– Это другая, – обнял меня за плечи, – моя младшая, Алена.
Я была слишком обескуражена и не хотела спровоцировать скандал, поэтому протянула руку инвестору, дежурно улыбнувшись. Затем обернулась: увидела только спину Иры. Она ушла.
– Ты держишься прекрасно, – похвалил Савицкий. – Идеально вписалась в наш мир!
Я нашла взглядом Диму: он говорил с кем-то из гостей, но, увидев меня, коротко попрощался и двинулся навстречу.
– Я не хочу, чтобы кто-то знал о нашем родстве, – объявила Герману Савицкому. – И Ира, уверена, тоже не хочет. Все и так выглядит не очень, а вместе с этим… – покачала головой. – Я не хочу, понимаете? Сделайте одолжение. Первое и единственное: не лезть ко мне и моим детям! Оставьте нас. Поздно. Вы явились слишком поздно! Забудьте обо мне, – и поспешила к Небесному.
– Давай сбежим! – предложили одновременно. Я улыбнулась. Дима тихо рассмеялся и бросил взгляд в зал: – Все нормально? – внимательно в мое лицо всмотрелся.
– Терпимо, – сжала его руку, и мы вместе направились к выходу, ловко лавируя среди оживленных групп. Официальная часть закончилась, все расслабились.
– Господин Небесный, – нас остановил мужчина с заметным европейским акцентом, – отличная речь. Мистер Разье просил выразить благодарность за сотрудничество и еще раз заверить, что сожалеет о своем отсутствии.
– Я очень рад. Надеюсь на нашу скорую личную встречу, – вежливо улыбнулся Дима. – Приятного вечера. Мы с невестой уже уходим.
– Не смею задерживать, – улыбнулся мужчина, чье имя напрочь стерлось в череде фамилий и лиц. – Мадам, – и почтительно склонился голову, прощаясь со мной. Галантный француз! По крайней мере акцент схож с французским.
– Куда поедем? – спросил Дима, когда водитель распахнул перед нами заднюю дверь солидного представительского мерседеса. Небесный любил машины поагрессивней и пободрее, но сегодня он исключительно респектабельный и надежный господин Дмитрий Александрович. И никаких пацанячих понтов.
– Давай в центре погуляем? – предложила я. – Ты когда последний раз на Красной площади был?
Небесный задумался, нахмурился и пожал плечами – даже вспомнить не мог!
– Пошли? – потянула в сторону метро.
– Куда?! – Дима не понимал.
– Поехали, тут всего три станции до Александровского сада!
Было уже около одиннадцати, поэтому пассажиров в вагоне было немного, мы стояли вполне свободно, а не уткнувшись носом в чужую спину. Мне было так легко и спокойно: никто не следил, не оценивал, не ждал промаха. Рядом был Дима и смотрел так, что летать хотелось! Я рассказывала истории про фееричные случаи, когда по молодости каталась в метро в разное время суток и такие экземпляры попадались!
– В общем, дед достал газету, сало разложил, лучок зеленый и водочку. Прямо на сиденье! Разогнал пассажиров и пил с Пушкиным! Так и сказал!
– Клиника! – смеялся Небесный.
– О, наша станция! – схватила его за руку и потянула к выходу, пока двери не закрылись.
Красная площадь не была перекрыта, как это часто случалось в последние месяцы – через пять минут мы уже делали селфи на фоне ярких куполов собора Василия Блаженного.
– Лепота! – раскинул руки Дима, парадируя Ивана Васильевича из фильма. Еще один олдскульный парень! И почему меня к ровесникам никогда не тянуло?!
– Тебе сколько лет, дядя? – рассмеялась я. – Пионерию застал?
– Нет, – ответил интимно и притянул к себе, поцеловал, не стесняясь людей, в основном туристов из Китая. Русской речи практически не слышно. – Ален, ты ведь знаешь, как люблю тебя?
Я кивнула, погладив гладко выбритую щеку, целуя нежно подбородок с крохотной ямочкой. Мне передалось его игривое настроение.
– Я давно нашу его с собой, – неожиданно отстранился, достал из кармана черную коробочку и… встал на одно колено! – Алена, девочка моя, я хочу каждый миг своей жизни провести с тобой. Ты и наши дети – самое ценное, самое главное в моей жизни. Я не мастак красивых слов, если честно… – пожал плечами, обратив внимание, что на нас смотрят и даже снимают на телефон. – Выходи за меня замуж, а?
– Конечно, выйду, Небесный, – ни секунды не сомневалась. – Дима, я очень хочу за тебя замуж…
Возможно, мы стали звездами китайского тик-тока, не знаю, но радовались гости из юго-восточной Азии, как за родных!
Через три дня Диме пришлось улететь в Армению. Мне велел подумать над датой и решить, какую свадьбу хочу. Для него это второй брак, а я… Я хочу быть принцессой! Белое платье, фата, голуби. Хочу, чтобы это был наш день! Чтобы моя мама плакала от счастья. Чтобы Катюша подала на подушечке кольца. Чтобы мой букет был из тугих белых тюльпанов… Возможно, для кого-то это пустое, кич, пафос и лишняя трата денег, но я хотела каноническую свадьбу. Для меня это важно. Моя мама не была замужем: ей будет приятно, если дочь не повторит ее судьбу. И Катя должна видеть правильный пример, а не сожительство. А еще я думала о венчании. Это сакральное таинство, ритуал, готовность быть вместе навсегда. Пусть в современном мире венчальные обеты нарушались на раз, но если любишь и веришь…
– Слушаю… – ответила на звонок. Ярослав звонил. Хотел встретиться завтра. Хм… Дима вечером прилетает, но если днем…
– Хорошо, давай пообедаем вместе, – все-таки согласилась. Интересно, чего он хочет?
Глава 48
Дима
Я посмотрел на часы, затем на табло: наказание какое-то! Сначала перенесли рейс на шесть утра, теперь задерживали на час!
– Кристина, мы успеваем? – позвонил помощнице. Сегодня в офисе встреча с французскими партнерами, очень важная.
– Да, – проговорила сонно. В Москве вообще пять утра, но Кристина на то и личный ассистент, чтобы быть в обойме двадцать четыре на семь, за это получала приличные бабки. Она толковая, хоть и с замашками Мата Хари. – Водитель встретит вас в аэропорту и сразу в офис.
– Хорошо. Досыпай.
– Дмитрий Александрович, может по вискарику? – предложил Андрей, начальник нашей юридической службы, с которым в паре работали еще со времен моей прокурорской деятельности.
– Не, Андрюх, мы в Москве бодренькими должны быть. Нам с французами еще разруливать.
– За четыре часа все выйдет. Я очкую на этих самолетах…
Я хмыкнул и согласно кивнул.
– Давай по пятьдесят.
Алене звонить не стал, будить не хотел. Все равно дома буду только вечером. Я успел прикупить ей подарков. И мелкой с Киркой купил сладостей и медовых фруктов, хватит им киндер-шоколадки лопать.
Выпить было здравой идеей: я заснул на взлете и благополучно проспал весь полет. Нас встретила машина «Теско». Мы погнали в офис: до встречи два часа, а мне еще освежиться нужно. Важные переговоры впереди.
Мы с Андреем обсуждали стратегию переговоров и юридические тонкости работы с иностранными инвесторами в санкционных условиях, когда автомобиль остановился на светофоре. Я оторвался от планшета, шею размял, в окно посмотрел: глаз зацепился за длинноногую красавицу с шикарными каштановыми волосами, в узких брючках и эротичном топе. Аленка! Ее охренительную задницу везде узнаю!
– Не понял, – пробормотал, хмурясь. С кем она? Нет, какого хуя она с ним?! Разин, мать его! Его не должно быть в стране! Его не должно быть рядом с Аленой! Как долго она мутит с ним за моей спиной?! Вон лапу свою на талию ей положил!
Я схватил телефон и набрал ее, а сам смотрел: Алена начала искать мобильный, потом отвлеклась и… машина тронулась.
– Останови, – приказал водителю.
– Дмитрий Александрович, здесь остановка запрещена…
– Я сказал, останови!
Андрей удивленно расширил глаза, когда выпрыгнул из машины буквально на ходу – водитель только начал притормаживать.
– Блядь! – выругался, остановившись на пешеходном переходе, красный загорелся. Нервно переминался с ноги на ногу, и как только появилось окошко в потоке, бросился через перекресток. Алены уже не было.
Я осмотрелся, порывисто распахнул дверь ближайшего кафе – там тоже никого. Достал мобильный и агрессивно ударил по экрану – пошел дозвон, потом тишина. Меня игнорируют, что ли?! Сильно занятая?!
В офис приехал на бешеном злом адреналине, рвать готов, убивать голыми руками! И Алену в том числе. Какого черта происходит? Когда вернулся Разин, и почему она общалась с ним?! Главное, почему скрывала это от меня?! Что между ним происходит?! Неужели это «что-то» в принципе есть…
– Войдите! – рявкнул, как бешеный пес. Домой хочу. Алене многое придется объяснить!
– Дмитрий Александрович, партнеры из «Альпина-франс» приехали уже, – секретарша тряслась осиновым листом.
– Ну так дай им попить, пожрать! – во мне бурлила агрессия. – Иди. Сейчас буду, – попытался взять себя в руки. Головой тряхнул, галстук поправил, по лицу провел, надевая маску надежного руководителя, над которым не властны эмоции и личные проблемы. Позже. Позже буду рвать и метать.
Ох как буду!
В конференц-зале уже собрались юристы и финансисты с обеих сторон. Главы представительств тоже.
– Добрый день, – произнес спокойно и обвел присутствующих взглядом. Так, видимо, месье Разье задерживался – одно из кресел, не считая моего, пустовало.
– Прошу прощения, – услышал позади, – московские пробки задержали.
Я обернулся и буквально прирос к полу: какого хрена вообще происходит?! Что Ярослав Разин делает у меня в офисе?!
– Дмитрий Александрович, – поднялся Лемар, заместитель СЕО наших новых французских партнеров. Лемар вел дела от имени своего непосредственного начальника. Француз с русскими корнями. – Рад представить вам Аро Разье.
Что?! Ебать, вот это подстава подстав. Разин с улыбкой аллигатор, проглотившего канарейку, протягивал руку для рукопожатия.
Я на автомате пожал ее, привык держать лицо. Наши юристы совместно с европейскими провели огромную работу, обеспечивая чистоту и законность сделки. У Разина было целых пять процентов наших акций, его мнение теперь достаточно важно… Пиздец, мы теперь партнеры. Я ж ненавижу его! Его покойного брата. То, что имел отношение к мелкой. К моей семье! Что вокруг Алены вился. И самое больное, что она могла ответить ему взаимностью… Вдруг она на самом деле с ним… Это мысль ножом по сердцу полоснула.
– Приятно познакомиться, – улыбался Разин, а у меня красная пелена перед глазами. Переговоры на автомате. Подписи, анализ, условия. Выгодно, четко, выверенно – не подкопаться. Все закончилось, не прошло и двух часов. Я остался за столом. Разин тоже не торопился уходить.
– Что ты здесь делаешь? – спросил максимально ровно. Естественно, в глобальном смысле интересовался.
– Вернулся на Родину, – улыбнулся Разин, – законопослушным гражданином.
– Имя просто так изменил? – насмешливо вздернул бровь, но весело мне не было.
– Почему изменил? – удивился Разин. – Переделал на французский манер. Аро Разье! – высокопарно произнес, имитируя французский акцент. – Круто, правда? – Да он насмехался надо мной!
– Да так себе, – пожал плечами я. – Слишком пидарастически, не? Европа и к тебе пристроилась сзади? – да, я тоже тот еще шутник.
С Разина слетел флер расслабленности. Теперь смотрел тяжелым, нечитаемым, бандитским взглядом.
– Мы теперь в одной упряжке, Небесный. На одной стороне. Ты больше не прокурор, а я не бандит. Сработаемся.
– Что у тебя с Аленой? – не выдержал я.
– С какой Аленой? – спросил, а рожа самодовольная, издевательская. Знал, что мы с ней пара, что сын у нас. Я не скрывал этого, но не думал, что Разин до сих пор ей интересовался. – Ах с Аленой… С ней все хорошо, общаемся, с племяшкой мосты навести хочу.
Он поднялся. Руки подавать не стал, скрепляя этим рабочую сделку, потому что не было между нами мира и согласия. Как сотрудничать при таких исходных?!
– Совет хочешь, – Разин обернулся, останавливаясь в дверях, – не выпускай такую птичку из дома без трусиков, лифчика и платьице в облипочку. Кто ж устоит против такого! – хмыкнул и вышел.
Перед глазами Алена в обтягивающем розовом платье, без белья, совсем… Это она к нему на свидание бегала?!
– Сука… – выдохнул и и рыком смел со стола стаканы и напитки.
– Дмитрий Александрович… – на звон разбитого стекла прибежала секретарша.
– Убери здесь все, – поднялся и стремительно вышел. Мне домой нужно.
Первый раз хотел приехать так, чтобы дети уже спали. Чтобы не тянуть, сразу приступить к допросу. Робот внутри меня пытался взять управление на себя, дать схлынуть эмоциям, но я не пускал. Я чувствовал. Сколько всего я чувствовал!
Дом встретил непривычной тишиной. На мгновение закралась мысль, что Алена ушла и забрала с собой весь свет, смех, счастье. Стало горько, больно, тошно!
– Алена? – крикнул. – Алена! – повторил нетерпеливо.
Услышал торопливые шаги, потом ее увидел: в соблазнительном кружевном халатике, коротком и расстегнутом. На ней только черное кружевное белье, больше ничего.
– Ты чего кричишь? – спросила удивленно. – Я вообще-то сюрприз готовила.
– Ты одна? – прервал резко. – Где дети?
– Они сегодня у мамы… – Алена выглядела сбитой с толку. – Я тебя ждала. Ты говорил в девять будешь…
– Раньше прилетел, – ослабил галстук и выдернул узел. Пиджак сорвал. У меня уже стоял, но это не секс. Это ярость. – Днем еще. Я звонил, Ален.
– Я не успела взять, занята была, потом перезванивала, но ты не отвечал… Думала в самолете, – Алена нервно запахнула халат. – Дим, что случилось?
– Ты мне скажи? – подошел близко, острый подбородок двумя пальцами подцепил. Почувствовал, как задрожала, судорожно вдохнула, в глаза смотрела с непониманием.
– О чем ты?
– О том, – хмыкнул саркастично и сжал его, – как ты на свидание без трусов к Разину бегаешь. Сегодня хоть надела? Или… – осмотрел ее наряд. – Или ты от него такая красивая?
Алена дернулась, глазами засверкала грозно, отступила от меня, гордо вскинув голову.
– Ты меня обвиняешь в чем-то? – голос уверенный, полный стекла. Святой Аленушке не нравилось быть в роли подозреваемой.
– Нет, пока только спрашиваю: ты хочешь мне что-нибудь рассказать?
– Что ты хочешь узнать?
– Про Разина! – не выдержал, сорвался, зарычал на нее!
Алена в лице изменилась, но не испуганной, пойманной на месте преступления ланью прикинулась, а сердитой волчицей смотрела, дикой и опасной.
– Да, мы встречались сегодня. Он хочет увидеться с Катей. Она его племянница, – холодно ответила.
– Да ты что?! – наигранно глаза распахнул. – Про племянницу вспомнил! А про отсутствие белья на тебе откуда знает, м?
– Я с ним не спала, если ты об этом.
– Ален, почему не сказала, что он вернулся? Почему скрыла от меня? – сжал хрупкие плечи. – Почему?! – яростно встряхнул.
– Почему я должна говорить тебе?! Я не знала, что это важно. И Ярослав просил не распространяться! Что он только подготавливает свое возвращение в Россию!
– Хорошо подготавливает! В «Теско» акционером влез! Ты мне ответь, Ален, ты, надеюсь, с ним не подготавливала эту аферу?
Она дернулась, как от удара, губы поджала, презрительным взглядом осмотрела.
– Если ты так думаешь, то нам не о чем говорить…
Мы так и смотрели друг на друга. Опустошенные, в сомнениях, обиженные.
– Завтра обсудим, – отчеканил холодно и развернулся. Проветриться нужно. Голову освежить. Или нажраться. Не знаю. Подумаю.
– Уходишь? – бросила в спину.
– Я сказал завтра.
– Ну и уходи! – крикнула в сердцах Алена. Значит, верно решил, нельзя нам сегодня вместе оставаться.
Я уехал. Интуитивно приехал к некогда любимому ресторану: не был в нем со времен отъезда в Штаты. «EVA» была на месте, только интерьер слегка изменился. Посадка полная, от гламурных девочек в глазах рябило, но мне неинтересно. Хотелось просто посидеть, а жизнь молодая пусть фоном послужит. Упал на освободившийся стул за барной стойкой и попросил три шота горящей самбуки. Сегодня гуляю!
– Что отмечаешь? – над ухом прозвучал насмешливый голос. Знакомый. Я повернулся и смерил его обладательницу холодным взглядом. Ира.
– Тебе есть разница?
– Нет, – она рассмеялась и покачала головой. Ее окликнули. – Пока без меня, – ответила, устраиваясь рядом со мной. Ее ждала компания. – Да ладно, Дим, что ты как не родной. Что было, то было.
О чем она интересно? О том, что крупно наебала меня и о последствиях всего того фарса, которым был наш брак? Или еще что-то было?
– Веселишься? – коротко спросил, не спеша напиваться.
– Почему нет, – и показала бармену, чтобы и повторил для нее мой заказ. – Так что ты здесь делаешь? Спасаешься от подгузников?
– А это не твое дело.
– Как скажешь, – легко согласилась. – Давай напьемся вместе! – и опрокинула три крепких шота за раз. Бля… Не знаю, сколько выпила до этого, но это ее состояние узнал безошибочно.
– Полегче, – предупредил сухо.
– Давай вместе напьемся? Мы ж никогда так не сидели. Ты всегда был занят, а я старалась не мешать. Наклюкаемся по-дружески до синих огурцов! – и выпила стопку из моего набора самбуки, схватилась за вторую, но я отобрал. Слишком хорошо знал ее.
Иру повело, чуть не свалилась со стула и на меня посмотрела мутным взглядом. Мы сидели минуты две пялились друг на друга. Я скептически приподнял бровь. Ну?
– Такси вызови, пожалуйста…
Блядь, вот оно мне надо?! Нахрена вообще сюда пришел! Бросил взгляд в сторону столика с ее подругами. Одна сидела и сосалась с мужиком, остальные танцевали.
– В приложении яндекса мой новый адрес, – Ира пыталась разблокировать телефон и ей даже удалось с пятой попытки.
– Давай сюда, – забрал его и вызвал такси. Машину подали за две минуты, но проблемы возникли.
– Нет, пьяную не возьму. – Водитель был категоричен. – Она ж никакая! Заблюет мне все!
– А так? – я накинул наличкой тысячу сверху.
– Ну, – задумчиво почесал голову, – а как ее выгружать? Если отрубится? На улице бросишь, потом еще статью какую припаяют. Знаю я этих тусовщиц. Бухают без меры, телефоны, бабки теряют, а нас крайним делают.
