Текст книги "Сквозь тени прошлого (СИ)"
Автор книги: Оливия Лейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Глава 13
К обеду следующего дня Захария Денвер вернулся в поместье. Все домочадцы проявили несказанную радость по этому поводу и наперебой бросились к нему с расспросами. Габриэлла же лишь любезно поздоровалась, но отметила про себя, что ждала его возвращения и сейчас чувствовала такое же воодушевление, как и все остальные. Но это ощущение быстро сошло на нет. Захария приехал злой, как черт. Весь его вид выражал крайнюю степень недовольства: поза была скованной и буквально дышала напряжением, во взгляде сквозило раздражение, а между бровями залегла тревожная складка. На вопросы он отвечал скупо и односложно, явно сдерживаясь из последних сил, чтобы не сорваться и не сказать что-нибудь резкое и недопустимое.
– Закари, надеюсь, ты составишь нам компанию за обедом? – спросила Элизабет, не трудясь считывать знаки, явственно посылаемые ей племянником. Он уже начал подниматься по лестнице, но, сделав глубокий вдох и погасив полыхнувшее огнем недовольство, медленно повернулся.
– Я устал, Элизабет, но если ты соблаговолишь перенести обед на час позже, то обязательно присоединюсь. Что вас постоянно так веселит, мисс Хилл? – надменно вскинув бровь, обратился Захария к стоявшей поодаль и смотревший на всё происходящее с едва заметной улыбкой Габриэлле. – Если вы продолжите в том же духе, я начну беспокоиться за ваше душевное здоровье.
Что это было? Явное оскорбление или хлынувшая через край злость, нашедшая достаточно специфичный и весьма неприятный выход, Габриэлла не знала. И хотя внутри она вся кипела от праведного гнева, отвечать на выпад не стала. Во-первых, обмениваться любезностями такого рода при свидетелях не хотелось, а во-вторых, вчера грешным делом она уже было подумала, что испытывает к Захарии не только деловой интерес, зато сейчас исключила этот вариант целиком и полностью!
– Конечно, дорогой! Мы будем ждать тебя, – вмешалась Элизабет, не замечая плотного сарказма, которым сочился его голос, и совершенно проигнорировав выпад в сторону гостьи. Когда Захария исчез из виду, не удостоив никого даже взглядом, миссис Крэмвелл повернулась к Габриэлле и прошептала:
– С ним именно так и надо! Закари редко бывает в таком дурном расположении духа, но бывает. И когда это случается, лучше не вступать с ним в открытую конфронтацию. Ни к чему хорошему это не приведёт, а если не замечать его злой иронии и насмешек, он быстро остынет.
«Прекрасно! Значит, мне нужно молча проглатывать тонны льющегося сарказма?! – возмущённо подумала Габриэлла. – Хорошо бы не подавиться им и побороть острое желание запихнуть его обратно в глотку мистеру Денверу».
Когда Захария спустился к обеду, то сразу же извинился за своё грубое и непростительное поведение, но это было скорее данью вежливости, а не искренним раскаянием. Зато после этого обстановка в доме стала более расслабленной и непринужденной.
– Завтра я собираюсь пройти под парусом, – проинформировал присутствующих Захария.
– В такую погоду?! – поперхнувшись чаем, удивленно воскликнула Элизабет.
– Если метеорологи не лгут, завтра будет прекрасная и вполне подходящая погода. Я уже звонил Майку, он даёт хороший прогноз и подготовит яхту.
– Закари, можно поехать с тобой? – оживилась Эмма.
Потушив одним взглядом весь энтузиазм кузины, он перевел взгляд на Габриэллу и произнёс:
– Нет, я хочу, чтобы со мной отправилась мисс Хилл.
– Я бы с радостью, но не могу, – встречаясь с холодными глазами хозяина поместья, ответила она.
– Это почему же? – вкрадчиво и даже ласково осведомился Захария, что абсолютно не вязалось с выражением его лица и со злостью, сквозившей во взгляде.
– У меня морская болезнь, – быстро нашлась Габриэлла, и она не шутила. А ещё она не могла взять в толк, зачем ему компания в её лице?
– Я дам вам таблетки. – Захария перевел взгляд на тётку и произнес: – Мы пройдем вдоль берега, возможно, до мыса Лэндс-Энд. Не знаю, буду смотреть по времени и погоде. Не бойтесь, мисс Хилл, в открытое море мы выходить не будем, к сожалению, время года не располагает. – Он картинно вздохнул и одарил её насмешливой улыбкой.
– Замечательно! – с наигранным энтузиазмом воскликнула Габриэлла и, опустив глаза в чашку приготовленного для неё кофе, начала тоскливо прикидывать в уме: на какой борт – правый или левый лучше бегать опорожнять содержимое желудка?
Утро и вправду выдалось весьма солнечным и не таким уж холодным. Если ещё вчера затея мистера Денвера пройти под парусом по всему побережью Корнуолла казалась настоящим безумием, то сейчас, стоя на крыльце особняка и вдыхая свежий утренний воздух, изрядно сдобренный ароматом кофе, Габриэлла, отбросив скептицизм, решила, что идея имеет право на существование.
– Хотя нет, всё равно безумие! – покачав головой, тихо прошептала она и села в подъехавшую машину.
Дорога к пирсу в Фоуи длилась не больше пяти минут и прошла в полном молчании. Припарковав автомобиль, Захария не спешил выходить, а повернувшись к ней, спросил:
– Вы до сих пор на меня обижены, мисс Хилл?
– Нет, – на автомате ответила Габриэлла, – думаю, сколько мне нужно съесть мятных таблеток, чтобы пережить этот день.
Он потянулся к бардачку и, открыв его, начал в нём что-то искать.
– Хм, – задумчиво протянул он. – Здесь их нет, значит, на яхте в аптечке. Не волнуйтесь, я дам вам таблетки, которые спасут вас даже от десятибалльного шторма. – Захария взял из её рук коробку с обычным лекарством от морской болезни и кинул в бардачок. – А эти игрушки вам не помогут.
– Зачем вы это делаете, мистер Денвер?
– Море и парус меня успокаивают.
– Успокоиться вам действительно необходимо, но я имела в виду, зачем вы тащите меня с собой?
– Вы же приехали в Корнуолл ко мне, а не для того, чтобы сидеть с моими родственниками в поместье. Там мы с вами сможем спокойно поговорить. Совместить приятное с полезным.
– С такой логикой можно далеко зайти, – прикинув про себя варианты совмещения приятного с полезным, заметила Габриэлла. – Я не думала, что в конце осени можно кататься на яхте, если, конечно, это не где-нибудь на Мальте.
– Я, возможно, вас удивлю, но не все любят в тридцатиградусную жару сидеть на безветрии и пить шампанское. Некоторые любят ветер и волны. Знаете, как в Исландии ходят под парусом? – Габриэлла отрицательно покачала головой. – Утром бросают якорь во фьорде, потом целый день катаются на лыжах, а вечером ведут яхту к берегу.
– Если выбирать между жарой и шампанским, и холодом и лыжами, я, пожалуй, выбрала бы первое! – рассмеявшись, ответила она.
– Шампанское не проблема, а жара… Если вы останетесь в Британии до лета, то и жара перестанет ей быть.
– Это проблема, потому что я не останусь. – Габриэлла открыла дверь и вышла из машины. – Кстати, извиняетесь, мистер Денвер, вы так себе, – посмотрев на него поверх крыши автомобиля, констатировала она.
– Я постараюсь больше не допускать ситуаций, в которых мне бы пришлось извиняться перед вами. – Захария захлопнул дверь и пошел вниз, туда, где шумели тёмно-синие волны и стояли суда.
Бухта в Фоуи была заполнена разного рода плавучими сооружениями. Здесь были рабочие рыболовецкие корабли, маленькие лодки, парусные и моторные яхты, катамараны… Всё это скопление выглядело немного разношерстно и располагалось весьма хаотично, но именно здесь чувствовалась настоящая свобода: от денег, статуса и условностей. Обшарпанная вёсельная лодочка запросто соседствовала с элитной новенькой яхтой. Габриэлла успела заметить, что огромных, пафосных и баснословно дорогих суден на пристани не было, и своё наблюдение она не преминула озвучить.
– Мисс Хилл, я, как и многие здесь, хожу под парусом, потому что мне это нравится, а не для подтверждения моих финансовых возможностей. Пьяные вечеринки с голыми девицами и тоннами алкоголя оставьте для кичливых русских миллионеров. – Захария остановился у небольшой белой яхты с широкой полосой цвета металлик по всему борту и произнес:
– Вы чувствуете, как здесь пахнет?
Она сделала глубокий вдох. В нос сразу ударил запах соли, ветра и рыбы. Габриэлла не ожидала, что сочетание таких, казалось бы, обычных морских ароматов может опьянять не хуже шампанского. Она повернулась к нему и улыбнулась. Захария, обычно либо сдержанный и серьёзный, либо циничный и насмешливый, сейчас выглядел совершенно по-другому. Он был открыт и абсолютно счастлив. А главное, он улыбался, и эта улыбка наконец тронула непроницаемые, спрятанные за толстой стеной отчуждения и недоверия глаза. Это делало его, и без того очень красивого мужчину, чертовски притягательным.
«Как же порой тяжело бывает сохранить образ деловой и недоступной женщины». – Габриэлла отвернулась, опасаясь, что он заметит её реакцию на его преображение, и переключила внимание на яхту. Было видно сразу: её любили, заботились и оберегали. Белоснежные паруса ласкал ветер, корпус блестящий, как новенькая монета, а на борту размашистыми буквами с характерным наклоном нанесено название: «Амелия». Долго вспоминать, где она слышала это имя, не пришлось. Миссис Амелия Денвер. Его жена. Но вот что случилось с ней, она так и не узнала. Эту тему в Эйджвотер-Холле не поднимали. Даже разговорчивый Сэнди помалкивал о ней и на осторожные расспросы Габриэллы отделался размытым: это трагическая и очень неприятная история. А в чём заключался трагизм: смерть, болезненный развод или ещё что-то – оставалось загадкой.
Лодка мерно покачивалась на волнах, и Габриэлла, почувствовав, что начинает качаться вместе с ней, отвернулась. Плохой вестибулярный аппарат достался ей в наследство от отца, и ещё в детстве она решила: лучше уж избегать всякого рода укачиваний, чем потом терпеть невыносимые последствия. Поэтому она исключила из своей жизни все возможные угрозы, начиная с аттракционов и заканчивая морскими прогулками.
– Где, вы там говорили, ваши чудо-таблетки? – обратилась Габриэлла к своему спутнику.
– Сейчас принесу, – не глядя на неё, ответил Захария. – Майк! – Он махнул мужчине, который сидел в конце пирса и помогал отшвартоваться рыбацкой лодке. Тот поднялся и бодро направился в их сторону. Невысокий, сбитый мужчина лет пятидесяти с небольшим. Габриэлле сразу пришло на ум выражение – морской волк. Никакого лоска и пафоса. Улыбчивое обветренное лицо, здоровый румянец и тёплая шапка, натянутая по самый нос.
– Здравствуй, Закари! Мэм!
– Я смотрю, ты уже поставил паруса?!
– Лодка стоит носом к ветру, я заскучал и решил поднять паруса на берегу! – Он улыбнулся. – Сегодня достаточно тепло для этого времени года и ветер умеренный: три-четыре бала максимум. – Майк поднял глаза в небо. – Погода не должна поменяться. Мы пойдем вместе?
– Нет, я один управлюсь, мы не будем далеко уходить от берега, вернемся к вечеру. Я переоденусь и принесу жилеты, а ты развлеки пока даму.
Захария моментально забрался на борт и тут же скрылся из виду, оставив Габриэллу озадаченно хлопать ресницами на его внезапное исчезновение. Она повернулась к Майку и, вяло улыбнувшись, застыла в ожидании обещанных развлечений.
– Вы когда-нибудь ходили под парусом, мэм? – заговорил он.
– Нет, и абсолютно не знакома с яхтингом.
– Ну что же, хм… это парусно-моторная лодка, управляется, как вы уже поняли, двумя способами, в зависимости от прогноза…
– То есть, если случится какая-нибудь незадача, мистер Денвер сможет свернуть паруса и доставить нас на берег? – перебила его Габриэлла.
– В общем-то да. – Майк помог ей забраться на судно. – Двигайтесь по палубе по принципу: «одна рука для себя, другая для лодки!» – Он показал, как это выглядит на практике. А дальше пошел краткий инструктаж по типу: не наступать на веревки, не ходить по парусам, когда Захария будет с ними работать, не подставлять руки под лебедку, не наступать на скользкие люки, не падать, не поскальзываться и обязательно держаться! В общем, не мешать.
– Не беспокойтесь, такой яхтой опытный шкипер может управлять в одиночку, – заверил её Майк, глядя в окаменевшее лицо Габриэллы. Столько правил, запретов и опасностей только на борту лодки, это если не брать в расчёт волны, переменчивый ветер и прочие погодные катаклизмы!
– А мистер Денвер – опытный шкипер? – заглядывая ему в глаза, спросила она.
– Опытный, – шепнул ей на ухо подобравшийся со спины Захария и накинул на плечи тяжелую куртку. – Она защитит вас от холода и ветра лучше, чем ваша. – Сам он стоял в такой же, только большего размера, а поверх надел оранжевый спасательный жилет.
– Майк, спасибо, что подготовил яхту, – подгоняя на Габриэлле жилет, поблагодарил он.
– Но ты все равно пробежался и проверил!
– Вот именно, что всего лишь пробежался! Мисс Хилл, не пейте столько таблеток, – предупредил Захария. – Ваш желудок потеряет чувствительность на столько, что вы сможете съесть сырого осьминога и не поморщиться. – Он забрал у неё лекарство и указал место, которое она будет занимать в кокпите.
– Мистер Денвер, а яхта может перевернуться? – устраиваясь поудобнее и наконец-то расслабившись, поинтересовалась Габриэлла. Таблетки помогали, но складывалось впечатление, что их действие не только подавляло рвотные позывы, но и полностью успокаивало всю нервную систему.
– Нет, она килевая. – Габриэлла выдохнула и, запрокинув голову, подставила лицо под тусклое ноябрьское солнце. – Но её может захлестнуть высокая волна, и результат будет печальный, – доверительно произнес Захария. Она тяжело застонала и снова напряглась: таблетки, к сожалению, действовали только по назначению.
– Попутного ветра! – отцепив трос от причала, прокричал Майк и чинно отдал честь капитану. Яхта плавно отошла от пирса и, разрезав воду, чуть накренилась. Захария уверенно и аккуратно повел её из заполненной бухты навстречу бесконечной морской пучине и свежему холодному ветру.
***
На воде было намного свежее, чем на пристани и, тем более, в городе. Габриэлла про себя охарактеризовала эту прекрасную погоду, как холод собачий, и поплотнее затянула капюшон выданной ей куртки. Как она сейчас выглядела – ей совершенно плевать, главное, что стало относительно тепло и можно продолжить любоваться открывавшимся видом. Они действительно отошли недалеко от берега, и было видно, как синие волны с силой разбивались о прибрежные скалы, а в обжитых районах побережья мелькали светлые домики с красными крышами, ступеньками спускающимися к воде. А главное – это успокаивало. Видеть землю, знать, что там есть люди – всё это действовало на Габриэллу благотворно. Хотя в случае чего доплыть до берега было задачей нереальной и смертельно опасной, но об этом она предпочитала не думать.
Габриэлла повернулась к противоположному борту и вгляделась в глубокое синее море. Здесь вид был однообразный, но невероятно завораживающий: вода, ветер и белые чайки над головой. Короткие, чётко выраженные волны опрокидывались, образуя стеклянную пену, изредка появлялись маленькие барашки и с шумом ударялись о борт яхты. Пролив не выглядел спокойным, но и страха не вызывал. Она чувствовала на коже холодный соленый ветер и ощущала этот необъятный, огромный простор. А на сердце стало легко и мирно, впервые за долгое время.
Габриэлла посмотрела на Захарию, который не отрывал рук от штурвала, а глаз от горизонта, и залюбовалась. За последние пару часов, что они шли под парусом, он открылся ей с другой, поразительной стороны. Управлять судном не просто, а в одиночку вдвойне сложнее. Это требовало не только профессиональных знаний и большого опыта, но и огромной выдержки, силы, выносливости. А терпение, которое он демонстрировал на протяжении всей прогулки, просто изумляло. Если он просил её о помощи, то повторял по десять раз, если это было необходимо, и ни разу не сорвался, хотя сама Габриэлла уже бы скинула себя за борт.
Сейчас она наблюдала за ним и видела единение. Единение с самим с собой, с судном, со стихией. Видела, как сотни чувств и эмоций сменяют друг друга на его лице: радость, когда ветер полностью подчинялся ему и без устали нёс вперед, досаду, когда судно под напором крепкой волны кренилось на другой бок и начинало уходить от заданного курса, и по-мальчишески беззаботную улыбку, когда он снова брал ситуацию под контроль или просто поднимал глаза к небу.
– Как у вас дела, мисс Хилл? Как вам прогулка? Почувствовали что-нибудь новое?
– Неплохо! Я ещё не разобралась в своих чувствах и ощущениях. – Она прикрыла глаза, задумалась, а потом заговорила: – Сначала был страх, потом озадаченность и непонимание, а сейчас… – Габриэлла открыла глаза. – А сейчас я смотрю на вас и понимаю, почему вы любите этот спорт и мне приятно находиться здесь, хоть и немного прохладно.
Он усмехнулся и, оторвав взгляд от воды, произнес:
– Я заметил, что вас больше не нужно подталкивать к откровенности, мисс Хилл.
– Мне просто нечего скрывать, по крайней мере сейчас, – рассмеявшись на последних словах, сказала Габриэлла.
– Нечего, говорите?! – усомнился Захария. Она настроилась на какой-нибудь шутливый вопрос, который полностью вписался бы в обстановку и её настроение, но мистер Денвер, как всегда, пошёл по пути наибольшего сопротивления. – Тогда ответьте: вы ждали моего возвращения?
– Ждала.
– Почему?
– Как вы сами сказали: я приехала в Корнуолл именно к вам! – Габриэлла не знала к чему он ведет, но чувствовала, что ей это не понравится.
– То есть вы ждали меня исключительно ради своей книги?
– Что вы хотите узнать у меня, мистер Денвер?
– Я хочу узнать, скучали ли вы обо мне так же, как я скучал о вас?
Габриэлла сглотнула и почувствовала, что краснеет. Его признания не были ей неприятны, но оказались неожиданными. Или нет? В глубине души она ждала подобного разговора, ведь давно заметила, что Захария не любил ходить вокруг да около. Значит, напряжение, которое периодически вспыхивало между ними, не было плодом фантазии, и испытывала его на себе не только она, но и он. Габриэлла задумалась. Она ведь хотела разобраться в чувствах, которые у неё вызывает Захария, но не успела. События понеслись одно за другим и времени на любовные размышления просто не осталось, да и думать об этом не сильно хотелось.
Габриэлла молчала, а он не торопил с ответом, но было видно, что ждал его.
– Я не знаю. Вы волнуете меня… – Она опустила глаза на палубу и уперлась взглядом в моток веревок. – Я знаю людей, которые считают парусный спорт безопасным и медленным. Это мнение мне всегда казалось ошибочным, – направляя тему в благоприятное русло, проговорила Габриэлла.
Да, без сомнения думать так было опрометчиво. Когда впервые поднимаешься на борт и спускаешься на воду, все твои представления и скудные знания о парусном яхтинге разбиваются о твёрдые скалы реальности, а страх острыми рифами вспарывает хвалённую уверенность и самообладание. И единственное, что остаётся – постараться выстоять, пройти до конца и тогда ты будешь щедро вознагражден, получив то, чем не каждый человек может похвастаться в жизни. Получив истинную свободу!
– Надеюсь, хождение под парусом для вас всё-таки останется безопасным, – прокомментировал её реплику Захария. – Мисс Хилл, посмотрите, нас сопровождают дельфины! – Он указал прямо по курсу лодки. Габриэлла, покачиваясь, подошла к штурвалу и проследила за его рукой.
Невероятно! Дельфины, сверкая чёрными блестящими спинами, прыгали прямо перед носом яхты. Они плавно входили во встречную волну и быстро выныривали в объятия морского ветра. Габриэлла пыталась их сосчитать, но находилась слишком далеко от носовой части яхты.
– Мистер Денвер, я могу подойти ближе, туда, к парусам? – За всю поездку Захария в первый раз услышал в её голосе неподдельный энтузиазм и искреннее желание без вредных примесей страха и недоверия. Он выровнял крен, сбавляя тем самым естественный ход лодки, и предупредил:
– Держитесь только за неподвижный такелаж, – Захария указал пальцем на железные поручни, – и передвигайтесь…
– По принципу: одна рука для себя, другая для лодки, – закончила за него Габриэлла и, улыбнувшись, двинулась к поручням на носу судна.
Она с огромной осторожностью продвигалась по качающейся палубе пока не подобралась к цели. Оказалось, всё не так страшно, а дельфинов было пять. Вдоволь налюбовавшись дружелюбными гостями, Габриэлла подставила лицо порывистому ветру с привкусом соли и запахом йода. Он нещадно трепал рассыпавшиеся по плечам локоны, давно сорвав тёплый капюшон, но сейчас это её не волновало. Она начинала ощущать этот невероятный, ни с чем несравнимый вкус настоящей свободы. Он солью оседал в волосах, холодными брызгами опалял кожу и намертво впечатывался в душу, навсегда покоряя сердце. Может, поэтому Захария взял её с собой? Может, она – Габриэлла, стала безвольной заложницей своих собственных принципов? Может, её независимость и такая желанная эмансипация сыграли с ней злую шутку: обещая подарить право выбора, лишили его навсегда?
– Мисс Хилл, вы можете потянуть вниз за фал на мачте, чтобы поднять грот?
Габриэлла вынырнула из собственных размышлений и непонимающе уставилась на него.
– Возвращайтесь, я сам. – Он махнул ей, чтобы спускалась в кокпит.
Габриэлла только-только начала ощущать причастность к развернувшемуся действию, но на неё с силой рухнуло осознание собственной бесполезности. Но сдаваться она не собиралась и крикнула:
– Объясните!
Захария медленно, на пальцах начал рассказывать и показывать, где, что и как нужно потянуть, и ничего сложного в этом не оказалось. Тяжелее было запомнить всю эту морскую терминологию, а потянуть вниз красный трос не представляло труда. А потом раздался звук лопнувшей струны. Все дальнейшее произошло в доли секунды. Гик* самопроизвольно перебросился на противоположный борт и всей своей тяжестью, со всего размаху врезался в Габриэллу, вышвыривая её за борт.
– Твою ж мать! – Захария бросил руль и, схватив спасательный круг, швырнул его по направлению падения. Он приземлился недостаточно близко к Габриэлле, но мог служить хорошим ориентиром для маневра.
Захария подскочил обратно к штурвалу и начал уводить лодку вперёд на несколько корпусов. Единственное, о чем он сейчас думал: сблизиться с упавшей за борт Габриэллой без опаски потерять из виду или ударить корпусом он может только с помощью дрейфа. А это долго! В такой воде гипотермию можно подхватить за несколько минут. Захария повернул судно и пошел обратно к месту падения. Затем увалил яхту, положил руль под ветер и начал травить шкоты**, обезветривая паруса и постепенно теряя ход. Яхта легла в дрейф и пошла на сближение, чтобы принять утопающего со спокойной воды.
Гик* – горизонтальное рангоутное дерево, одним концом (пяткой) подвижно скреплённое с нижней частью мачты парусного судна. По гику растягивается нижняя шкаторина косого паруса (грота, фока или бизани).
Шкоты** – снасть бегучего такелажа, предназначенная для растягивания нижних (шкотовых) углов парусов по рею или гику. Также с помощью шкотов оттягивают назад углы парусов, не имеющих рангоута.
