Текст книги "Дигди? Никогда!"

Автор книги: Оливия Карент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

24

Вечеринка удалась на славу. Веселые поздравления именинницы, шутливые тосты, общее радостное настроение создали ту непринужденную атмосферу, которая отличает компанию, где все друг друга хорошо знакомы и связаны доброжелательными и дружелюбными отношениями.

Но через некоторое время Флора заметила, что Нэнси чем-то недовольна и даже раздражена. Флора хорошо знала подругу и поэтому, кокетливо флиртуя с одним из гостей, внимательно наблюдала за Нэнси, пытаясь понять, что же явилось причиной, расстроившей ее. И вскоре эта причина стала очевидной. Уильям Кренстон, как только все вышли из-за стола, устроился в стороне с Рональдом. Оба вели какую-то нескончаемую оживленную беседу, как бы отстранившись от происходящего вокруг. Флора догадалась, что это не случайно. Уильям выбрал, надо заметить, весьма удачную тактику поведения, чтобы даже случайным обраом не спровоцировать какую-либо непредвиденную ситуацию, подобную той, что случилась после злополучного, придуманного Нэнси, «девичника». Уильяму явно не хотелось вновь попасть в то нелепое положение, в которое его поставил экстравагантный поступок Нэнси.

Очевидно, Флора слишком пристально наблюдала за Ронни и Уильямом. Они почувствовали ее взгляд, и вдруг оба одновременно помахали ей рукой, предлагая присоединиться. Это случайное совпадение рассмешило всех троих. Флора, мило улыбнувшись своему собеседнику, подошла к ним и устроилась рядом с Ронни.

И тут же Нэнси, прервав танец и что-то поспешно сказав партнеру, поставила на маленький поднос четыре бокала с вином и быстро направилась к ним.

– Прошу!

Они разобрали бокалы.

– Предлагаю выпить за исполнение наших желаний! – провозгласила с сияющей улыбкой Нэнси и села рядом с Биллом.

– Великолепный тост, Нэнси! – поддержал Рональд.

Все дружно выпили. Флора заметила, каким многозначительным был почти неуловимый взгляд Уильяма, брошенный на нее.

– А я хочу танцевать! – объявила Нэнси и вопросительно посмотрела на Билла.

Он секунду помедлил, чуть насмешливо улыбнулся, встал и с легким поклоном предложил Нэнси руку:

– Разрешите, Нэнси, пригласить вас на танец?

– С удовольствием! – Нэнси просто светилась от счастья. – Только не пойму, почему вдруг и Флора, и ты, Уильям, стали так официальны и церемонны? Ведь мы, кажется, перешли на «ты»! Кстати, Фло, ты первая задала такой тон, когда приехал Уильям, и всех нас сбила с толку! – засмеялась Нэнси. – Давайте оставим ненужный формализм! Помнишь, Фло, ты сама говорила, что мы все свои в доску!

При последних словах громко захохотал Рональд:

– Фло так говорила? Ха-ха-ха! Представляю, сколько вы выпили, когда проходила ваша беседа!

– Ронни, ты ушибаешься, – возразила Нэнси, затягивая разговор и с явным удовольствием опираясь на руку Билла. – Мы были в тот момент абсолютно трезвые. Уильям, подтверди!

– Нэнси права, Рональд! – улыбнулся Билл. – И пусть меня бросят в яму, кишащую скорпионами и гадюками, если я вру!!!

Билл настолько похоже скопировал интонации Флоры, что все дружно захохотали.

– Конечно, твои, Флора, формулировки были более красочны и цветисты, – пряча улыбку, серьезно уточнил Билл, – но я высказал первое, что пришло в голову. Так что не судите строго мой дебют.

– Уильям, не лукавь! – все еще продолжая смеяться, ответила Флора, мгновенно решив временно принять предлагаемые Нэнси правила игры. – Ты изобразил меня настолько точно, что я просто в восторге! Не ожидала от тебя таких замечательных актерских способностей.

– А вот я нисколько не сомневаюсь, что Уильям обладает множеством талантов! – заявила Нэнси.

Билл быстро дополнил:

– Один из которых – хореографический! Или мое приглашение на танец отвергнуто, Нэнси?

Она кокетливо взглянула на него и с обольстительной улыбкой возразила:

– Нет, я не так жестока! И вообще, я вряд ли смогу отвергнуть любое твое предложение, Уильям.

Ничего не ответив, Билл повел Нэнси в центр зала. Флора и Рональд проводили их взглядами.

– М-да… – задумчиво протянул Рональд. – Туго ему приходится! Я помогал ему изо всех сил и, кажется, впал у Нэнси в немилость.

– Я тоже заметила, как расстроена была Нэнси вашей продолжительной беседой, – согласилась Флора. – Не могу понять только, почему ты на его стороне? Пусть сам разбирается! И вообще, так ему и надо! Будет знать, как флиртовать со всеми девушками подряд!

– Ты не права, Фло, – покачал головой Рональд. – И сама это знаешь. И злишься поэтому. Хочешь выпить?

Флора согласно кивнула. Рональд принес вино, и вскоре они уже от души смеялись, потому что он потребовал вспомнить и перечислить ему все те выражения, подражать которым пытался Уильям Кренстон.

– Вам всегда так хорошо вдвоем, что мы, наверное, зря нарушаем ваше уединение, – с многозначительной улыбкой произнесла Нэнси, когда, завершив танец, вернулась вместе с Уильямом. – Когда вы вместе, сразу начинаешь ощущать себя третьим лишним. Не правда ли, Уильям?

Рональд, понимая, что Кренстон, судя по виду, едва сдерживается, принял удар на себя.

– Нэнси, дорогая, наше с Фло продолжительное и частое общение не идет ни в какое сравнение с теми чувствами, которые я испытываю при твоем появлении. И поэтому категорически отвергаю твое замечание. Ты никогда не можешь быть «третьим лишним». Нэнси, ты – то прекрасное дополнение к нашему тандему, которое ему так необходимо! Поэтому, прошу, хотя бы присядь рядом со мной. Я с удовольствием пригласил бы тебя на танец, но, увы!.. В отличие от Уильяма, хореография – не для меня.

Нэнси засмеялась, устроилась с ним рядом и звонко поцеловала его в щеку.

– Ронни, твои слова звучали почти как объяснение в любви! – заявила она, а потом взглянула на стоящего Билла: – Уильям, садись!

Нэнси указала на место рядом с собой.

– Спасибо, Нэнси, но я хотел бы пригласить на танец Флору. Позвольте, мисс Маккензи?

Он с церемонным поклоном предложил Флоре руку. Она бросила на него быстрый и рассерженный взгляд, но все-таки встала и положила свою ладонь в его.

Когда они присоединились к танцующим, Билл обнял тонкую талию Флоры и, максимально приблизившись, мягко заметил:

– Кэт, это наш с тобой первый танец.

Флора чуть отстранилась, но он снова приблизился и горячо продолжил:

– Я впервые держу тебя в своих объятьях, Кэт!.. Я…

Она возмущенно зашептала, перебивая его:

– Немедленно прекратите! И не смотрите на меня так! Вы же видите, что Нэнси внимательно наблюдает за нами!

– Кэт, – Билл вдруг сам немного отстранился и заглянул в ее глаза, – это единственная причина, которая вызывает твое недовольство? – потом чуть насмешливо добавил: – Значит, будь мы наедине, ты не отвергала бы меня с таким пылом, Кэт? Твои слова дают мне надежду. Бог мой!.. Кэт, как же я мечтаю всегда держать тебя в объятьях! Пусть даже как сейчас, когда ты насквозь пронзаешь меня гневными взглядами и пытаешься отпрянуть. Кэт, я заранее приглашаю тебя на все последующие танцы!

– Уильям, поймите, этот танец – единственный и…

Билл поспешно перебил ее:

– Конечно, Кэт! Конечно, единственный! Потому что для нас с тобой он – первый.

– И последний! – отрезала Флора.

Билл засмеялся и убежденно уточнил:

– Уверяю тебя, Кэт, не последний. И ты, Кэт, обязательно будешь в моих объятьях! Обязательно. Пусть не сегодня, но будешь!

Она упрямо наклонила голову и твердо объявила:

– Никогда!!!

Было довольно поздно, когда возбужденные и захмелевшие гости решили устроить немедленное купание в бассейне. Увидев, что порядком опьяневший Ронни тоже загорелся желанием воплотить эту идею, Флора не на шутку испугалась. Она попыталась удержать его, но он с бесшабашным хмельным геройством упорно устремился вслед за остальными, погружавшимися в воду прямо в вечерних туалетах. Обхватив Ронни, Флора изо всех сил старалась оттащить его как можно дальше от края бассейна. Ронни упирался и громок кричал:

– Фло!.. Ты меня задушишь!!! Отпусти!!! Господи! Твои объятья, Фло… такие… сильные! Можно сказать… удушающие! Дай я лучше утону! Ей– Богу, лучше, Фло!..

Изнемогая в борьбе с отбивающимся Ронни, Флора споткнулась и потеряла равновесие. Оба свалились на землю, как подкошенные.

– История имеет особенность повторяться… – глубокомысленно изрек Ронни, вздохнув. – Первый раз – это трагедия, потом – фарс… – и моментально уснул.

Чьи-то руки осторожно подняли растерянную и растрепанную Флору и поставили на землю. Флора устало подняла голову. Рядом стоял Уильям Кренстон. Он усмехнулся, взглянул на безмятежно спящего Рональда и шутливо сказал:

– После падения Рональд поднялся до небывалых интеллектуальных высот и философских умозаключений.

Билл помолчал, потом продолжил:

– Но все же не годится безответственно разбрасываться своими отечественными драматургами. Ни одна страна мира не может похвастаться тем, что литераторами, тем более, гениями, устланы все лужайки. И мы не допустим такую непозволительную, можно сказать, вопиющую роскошь!

С этими словами Билл взвалил на себя Рональда и тяжело зашагал к дому. Флора молча двинулась за ним. Ей было приятно, что Уильям проявил внимание и пришел на помощь. Пожалуй, впервые за долгое время она почувствовала себя надежно защищенной от любых бед и неприятностей, противостоять которым всегда приходилось, рассчитывая только на собственные силы.

Флора указала комнату Рональда. Войдя, Уильям кивнул ей на постель, а сам принялся раздевать безвольно обмякшего, как тряпичная кукла, Рональда, которого устроил в кресле.

Флора сняла покрывало и откинула одеяло, а потом стала помогать Биллу. Затем Кренстон перенес Ронни на постель и укрыл одеялом.

Они стояли рядом, молча взирая на по-детски посапывающего Рональда. Наконец Флора повернула к Уильяму лицо и встревоженным шепотом спросила:

– Как вы думаете, ему не будет плохо? Может быть, мне лучше остаться с ним?

Уильям заглянул в ее глаза, потом, после длительной паузы вдруг громко рассмеялся и объявил:

– Завтра, прямо с утра, я принесу Рональду бутылку шотландского виски! Самого лучшего, которое только смогу раздобыть!

– Виски? Это, действительно, необходимо? Тогда я сама…

Билл заметил, что Флора была здорово озадачена его заявлением и, тщательно скрывая иронию, пояснил:

– Рональд невольно подал мне замечательную идею. Теперь у меня не осталось сомнений. Фармер – гений!

– Но почему?

– Потому что я только что узнал единственное средство, благодаря которому ты, Кэт, готова остаться с мужчиной на всю ночь. Оказывается, он должен напиться! И я готов сделать это, следуя примеру Рональда, прямо сейчас!

Флора возмущенно всплеснула руками:

– Вы говорите ерунду, Уильям! Вы – не конкурент Ронни…

– Согласен, Кэт. Совершенно согласен! И очень надеюсь, что и в дальнейшем мы с ним будем выступать, если так можно выразиться, в разных весовых категориях. Нет. Точнее сказать, в разных ипостасях. Кэт, Рональд – твой друг, а я хотел бы стать твоим…

– … бывшим знакомым, – быстро продолжила за него Флора. – Или, если хотите, докучливым автором, редактором пьесы которого я была.

– И есть, – невозмутимо дополнил Билл.

Она вздохнула и согласилась:

– Да. И есть.

Билл взял ее за руку и предложил:

– Пойдем, Кэт.

– Но как же Ронни?

Флора озадаченно посмотрела на кровать.

– О, думаю, что в подобном состоянии глубочайшего сна Рональд пробудет до утра. Можешь не беспокоиться, Кэт! Поверь, завтра он будет, как огурчик. Пойдем.

Они вышли из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

– Кэт, может быть, погуляем немного? – спросил Билл. – Это успокоит тебя. Иначе ты не уснешь.

Флора задумчиво смотрела себе под ноги, понимая, что, в общем-то, он прав. Да и нелепо после того, как Уильям помог ей и Ронни, выказывать ему неприязнь и отчуждение, без особой причины отвергая его предложение о прогулке.

– Хорошо, Уильям, – согласилась она, – пойдемте.

Они вышли из дома и, незамеченные веселящимися во главе с Нэнси гостями, свернули на тропинку, постепенно удаляясь от виллы. Вскоре шум и хохот стали едва слышными.

Первой заговорила Флора:

– Уильям, я совсем забыла. Я хочу поблагодарить вас. Поверьте, вы оказались, пожалуй, единственный раз как нельзя кстати в самый драматический момент…

– …твоего падения, Кэт, – иронично дополнил Билл. – Можешь не сомневаться, я сохраню это в тайне. Это будет вторая наша общая тайна, Кэт. Одна – твоя. Одна – моя.

Флора сразу возразила:

– Но я говорила совсем о другом!

– Конечно, – быстро согласился Билл. – У меня – прекрасная память. Ты говорила, что никогда не станешь вступать со мной ни в какие заговоры. Ни-ког-да! А жизнь внесла свои коррективы. Мы обменялись тайнами, Кэт, и теперь, можно считать, связаны друг с другом.

Флора упрямо тряхнула головой:

– Уильям, вы опять не о том! С вами невозможно беседовать. Я хотела выразить вам свою признательность за своевременную помощь. Только и всего. А вы уже какую-то Фронду между нами вообразили!

Билл вдруг остановился и, взяв за руку, остановил Флору. Она подняла к нему лицо и заметила, что он вопросительно смотрит на нее. Недоумевая, что заставило Уильяма прервать прогулку, Флора удивленно спросила:

– Мы не пойдем дальше? Что случилось, Уильям?

Он пожал плечами и спокойно ответил:

– Ничего. Просто я жду.

Флора широко открыла глаза:

– Ждете? Чего?

– Ну как же, Кэт! Ты пожелала выразить мне свою признательность. Вот я и жду. Выражай!

Билл так забавно это произнес, что Флора звонко рассмеялась:

– Мне казалось, я уже это сделала! А если еще что-то требуется… Я не знаю… Вы меня озадачили, Уильям!

Он тоже засмеялся, а потом заметил:

– Вот. Наконец-то признала, что я все-таки прав.

– Погодите, Уильям. Что это я там признала? – осторожно уточнила Флора.

Билл насмешливо пояснил:

– Как это «что»? Мое утверждение, что тебе, Кэт, не хватает опыта. Если он вообще имеется.

Флора тут же горячо возразила:

– Ну как я могу признать вашу правоту, Уильям, если это – полный абсурд! Я – взрослая женщина. Мне 24 года. А вы обращаетесь со мной, как с бессмысленной девчонкой!

Билл вдруг стремительно и крепко обнял ее, прижал как можно ближе к себе и, понизив голос, произнес:

– О, Кэт, если тебя это так возмущает, я готов отказаться прямо сейчас от своего убеждения и, поверь, готов немедленно признать, что оказался не прав. Кэт, я тоже взрослый мужчина. Мне – 28. И черт возьми, я давно пытаюсь объяснить тебе, Кэт, как хочу изменить наши отношения! Но ты все время упрямо сопротивлялась. И я рад, что, наконец, ты поняла, насколько это глупо.

Флора растерялась от его слов. Но когда он наклонился к ее лицу, взволнованно заговорила:

– Да нет, Уильям! Вы не так поняли! То есть, я не о том сказала… То есть… О, Боже мой!.. Это какой-то ужас! О чем бы мы с вами не говорили, мы абсолютно не понимаем друг друга. Как будто всегда ведем беседу на разных языках. И все получается как-то нелепо и абсурдно!

Билл неожиданно выпустил ее из плотного кольца своих рук и, усмехнувшись, спокойно ответил:

– Кэт, уверяю тебя, я все понял правильно. И общий язык с тобой мы обязательно найдем.

– Нет, Уильям, нет. Категорически нет. Я уже и так не могу открыто смотреть в глаза Нэнси из-за своей работы с мистером Муфом… – она вздохнула и продолжила: – И вообще…

Билл улыбнулся и процитировал:

– «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…», как написал мой тезка Шекспир в «Гамлете». Догадываюсь, что помимо вопроса о Нэнси есть и еще какие-то сложности в твоей жизни, Кэт. Но мы их преодолеем!

Она резко и категорично возразила:

– Уильям, никакого «мы» никогда не будет. Никогда!

Билл очень внимательно и пристально вглядывался в ее глаза, долго думал о чем-то, а потом вдруг спросил:

– Уж не вздумала ли ты, Кэт, изображать Старуху из Бэра[4]4
  Старуха из Бэра – персонаж шотландской мифологии. Имеет дар возрождающейся молодости. Постарела только тогда, когда одела на сто лет монашеское покрывало. Необыкновенно мудра и могущественна. Воспитала 50 приемных детей на острове Бэра. Ее также звали Дигди или Дирри.


[Закрыть] в тот ее период, когда она, надев монашеское покрывало, решила состариться? Я этого не допущу, так и знай! И если тебе так дорог этот образ, то будь ею! Но только той, какой она была, пока сохраняла дар возрождающейся молодости – восхитительной красавицей Дигди. Поверь, я твердо решил преобразить Старуху из Бэра в прекрасную Дигди. И я этого добьюсь!!!

Он настолько решительно это заявил, что Флора, никак не ожидавшая подобных слов, не смогла понять, известно ли Уильяму что-то о ней и ее жизни или это случайное совпадение. Она не нашла в себе сил хоть что-то ответить ему и, развернувшись, пошла обратно. Билл шагал рядом, больше не пытаясь возобновить беседу. Сохраняя обоюдное молчание, они вернулись на виллу.

Там уже было относительно тихо и спокойно. Большинство приглашенных разошлись по комнатам. Мелькали лишь слуги, занятые уборкой, да пара гостей, все еще резвившихся в бассейне.

Билл проводил Флору до ее комнаты, попрощался и направился к себе. Там он сразу разделся и встал под душ.

Билл, по озадаченному выражению на лице Флоры понял, что, изложив очень известную шотландскую легенду о Старухе из Бэра, попал в точку. Что-то случилось в ее жизни, из-за чего эта милая симпатичная девушка держалась настороженно и отчужденно, ограждая себя и явно боясь возникновения чувства привязанности, любви, близости к какому-либо другому человеку. Она закрыла накрепко свой внутренний мир, защищая его от постороннего вторжения то резкостью, то экстравагантностью своего поведения. Но Биллу все-таки удалось немного приоткрыть завесу. И он почувствовал, что именно к ней, к этой девушке-загадке Флоре Катарине Маккензи стремились его душа и помыслы. И наверное поэтому столько усилий он, как никогда раньше, прилагал, чтобы привлечь ее внимание и завоевать ее расположение.

Билл усмехнулся. Именно! Завоевать!!! Потому что пока их отношения напоминали театр военных действий. Каждый выбрал и строго придерживался своей тактики и стратегии. Флора, конечно, стойко и с достаточной долей уверенности держала оборону. А он, Билл, вел широкомасштабное наступление по всему фронту, используя где смекалку и хитрость, где силу и напор. Впрочем, именно так и заведено в природе. На то и мужчина, чтобы добиться, завоевать, покорить и получить в результате желаемое. И он обязательно получит свою награду – рыжеволосую голубоглазую непокорную, но такую желанную Кэт. Он сорвет со Старухи из Бэра монашеское покрывало, чтобы навсегда, на всю жизнь, рядом с ним осталась восхитительная Дигди. И это обязательное будет так.

Билл выключил, растерся полотенцем, причесал мокрые волосы и, набросив халат, вышел из ванной. Услышав легкий стук в дверь, Билл, немного удивившись столь позднему визиту и недоумевая, кому и зачем понадобился в такое неурочное время, широко распахнул ее. На пороге стояла Нэнси.

– Можно?

Он пожал плечами и, чуть нахмурившись, сказал:

– Прошу!

Нэнси шагнула в комнату и нетвердой походкой прошла на середину. Остановившись, она с ног до головы оглядела Уильяма и пьяно улыбнулась.

Несмотря на подступавшее чувство раздражения, Билл как можно сдержаннее поинтересовался:

– Что-то случилось, Нэнси? Чем обязан?

– Ты даже не предложишь мне сесть, Уильям? Как же ты не гостеприимен! – немного насмешливо произнесла Нэнси.

Билл вздохнул, но деваться было некуда, и он обреченно сказал:

– Пожалуйста, садись, Нэнси, – и нетерпеливо уточнил: – Так что ты хотела?

Нэнси засмеялась и протянула:

– Ну-у… Для начала я хотела бы, чтобы ты тоже сел. Возможно, у нас получится долгий разговор! – она кокетливо и многозначительно посмотрела на него. – Или беседа со мной не привлекает тебя? Би-и-илл… Я жду! Неприлично заставлять женщину долго ждать…

Билл опять глубоко вздохнул и сел на кровать напротив Нэнси.

– Итак?

– Итак?.. – передразнила она, потом быстро придвинулась к нему и, обвив своими руками его шею, пылко прижалась к губам Билла.

Не удержав равновесие, оба упали на постель…

Флора никак не могла уснуть. После разговора с Уильямом ее все никак не оставляла одна и та же мысль: он что-то знает о ней или это совпадение? И его заявление, что он обязательно добьется ее, было таким серьезным и решительным, что Флора была по-настоящему озадачена. Она уверяла себя, что Уильям – не тот человек, которому можно безоглядно верить. Что ничего хорошего ее не ждет, если она позволит ему затянуть ее в омут тех отношений, которые, в чем она давно убедилась, принесут ей только боль и страдания. И опасность увлечься Кренстоном, и увлечься серьезно, была вполне реальна. Флора это честно признала. Потому что он, чем дальше, тем больше нравился ей. Его предприимчивость и спокойствие, открытость и достоинство настолько импонировали, что Флора уже и не могла представить, какой была бы ее жизнь без Уильяма. Флора не находила какое-либо убедительное объяснение, почему ей хотелось видеть, слышать, беседовать с ним. И даже то, мучившее ее обстоятельство, что Нэнси влюблена в Кренстона, а она, Флора, встала на пути подруги, отошло на второй план. Главной стала та незримая связь, которая образовалась между нею, Флорой, и Уильямом.

В конце концов, Флора решила, что отвергать категорично Кренстона, наверное, не следует. Тем более бороться с собой, заглушая усилием воли какой-то пока непонятный зов сердца, становилось все труднее и труднее.

Флоре стало жарко. Она встала и подошла к столику, на котором стоял графин с водой. Тот был пуст. Флора накинула халат, взяла графин, решив сходить и раздобыть какой-нибудь напиток. Она открыла дверь и, не успев сделать и шага, увидела, как в комнату, в которой, как ей было известно, остановился Уильям, вошла Нэнси. Флора закрыла дверь и привалилась к ней спиной. По ее щекам потекли слезы.

«Обман, обман, обман!.. – всхлипывала она. – Кругом обман! Я же знала, знала, знала, каковы они – эти «кренстоны», красавцы-плейбои, покорители женских сердец! Всегда знала! И вот… Навоображала Бог знает что!.. Размечталась, как глупенькая девчонка!.. О чем? О ком?!! Как я могла допустить даже мысль о том, что Уильям серьезно увлечен мною?!! Я!!! Поверить, что хоть у кого-то есть честь и порядочность?!! Им нет места в этой жизни! Все, все ушло тогда… тогда… когда…!

Она поставила графин на столик и прямо в халате упала в постель. Флора долго плакала, потому что те, прежние, боль и страдание, лишь недавно немного утихшие, вновь вернулись, терзая душу горькими воспоминаниями…

Начало светать, когда Флора, наконец, успокоилась и задремала.