Текст книги "Дигди? Никогда!"
Автор книги: Оливия Карент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
7
В это кафе, где у нее была назначена встреча с Рональдом, Флора приехала вовремя. Его не было, и Флора устроилась за угловым столиком в самом конце зала. Изредка она бросала нетерпеливый взгляд на входную дверь, как и большинство ожидающих, попавших в подобную ситуацию. Флора заказала стакан сока подошедшему официанту и снова посмотрела на дверь. Увидев появившегося Уильяма Кренстона, Флора удивленно вскинула брови. Он сопровождал миловидную миниатюрную девушку в огромных очках с тонированными стеклами. Флору поразила грациозность движений спутницы Кренстона. Быстро окинув глазами зал, они выбрали столик, что-то заказали, не переставая весело болтать и смеяться. Уильям заботливо ухаживал за девушкой, отдавая ей все свое внимание. Судя по всему, отношения их были очень теплыми и открытыми. Причем именно девушке была отдана первая партия, а Кренстон с нескрываемым удовольствием подыгрывал ей.
Неожиданно для себя Флора почувствовала, что ей почему-то неприятно столь откровенное восхищение и внимание, проявляемое Уильямом к спутнице. И почему-то испортилось настроение, и захотелось поскорее уйти, чтобы немедленно забыть увиденное. Флора помрачнела, нахмурилась и тупо уставилась на середину стола.
– Билл, должна сообщить вам, – таинственным голосом заговорила Елена, невестка Уильяма, – если вы этого не заметили, что весьма и весьма эффектная девушка не сводит с вас глаз. Она сидит в углу за вашей спиной.
Уильям усмехнулся и откинулся на спинку стула, а потом спокойно спросил, даже не обернувшись:
– Голубоглазая и рыжеволосая?
– Да, – подтвердила Елена.
– Заметил.
Елена покачала головой и с легкой иронией сказала:
– Еще бы!.. И как только я могла подумать, что вас занимает только моя персона и никакая другая?!! – затем засмеялась и восхищенно продолжила: – Девушка – чудо! Такая необычная внешность… – Елена немного помолчала, внимательно взглянула на Билла и серьезно спросила: – Это та, о которой вы мне рассказывали? Я не ошиблась?
– Та, Елена, та, – согласился он.
– Билл, она же вас так заинтересовала, по-моему… А сейчас вы не обращаете на нее ни малейшего внимания и делаете вид, что не заметили ее присутствия в зале. Почему бы нам не устроиться всем вместе за одним столиком? Почему, Билл? И вообще… Вдруг она подумает про нас, Бог знает что?!! Билл, вы бесповоротно испортите собственную репутацию в ее глазах! А ведь насколько я помню, вы собирались продолжить с ней знакомство? Билл, я безнадежно скомпрометирую вас!
Билл вдруг загадочно улыбнулся, глаза его засверкали.
– Елена, вы – прелесть! Разрешите поцеловать вашу руку?
Елена, удивленно посмотрев на него, все же подала руку, к которой он неожиданно пылко прижался губами.
– Да что с вами, Билл?
– Елена, послушайте, вы подали замечательную идею. Позвольте, я сейчас поухаживаю за вами, а вы немного пофлиртуйте со мной. Прошу вас! Пожалуйста…
Елена прищурила глаза, хитро взглянула на Билла и ответила:
– Билл, мне, конечно, невероятно лестно внимание такого красавца, как вы! Но, по-моему, это будет жестоко по отношению к той девушке.
Он умоляюще посмотрел на невестку, и та, поколебавшись, все-таки мягко улыбнулась и согласно кивнула. Через некоторое время Елена встревожено заметила:
– Билл, по-моему, у девушки испортилось настроение. В жизни себе не прощу, что позволила вам втянуть себя в подобную авантюру! Мы уходим немедленно.
Елена решительно встала и направилась к выходу. Билл, расплатившись, последовал за ней, не скрывая довольную улыбку, появившуюся на его лице после слов Елены.
Когда пришел Рональд, Флора, не сдержавшись, сразу обрушила на него ураган эмоций, переполнявших ее:
– Представь, Ронни, – возмущалась Флора, – что за тип этот Кренстон! Такое впечатление, что единственная цель его жизни – это составить длинный список своих побед, размером с толстенный телефонный справочник! Каков!.. А ведь он показался мне совсем непохожим на Дон– Жуана. Какая же Нэнси – дура! И я тоже! Даже хуже!
– Фло, по-моему, он, несмотря ни на что, все-таки нравится тебе, – сказал, усмехнувшись, Рональд.
– Что ты, Ронни! С чего ты взял? – всплеснула руками Флора.
– А с того, что подобное неистовство и возмущение у тебя не вызывал раньше ни один мужчина, – пояснил он. – Тем более, повод-то пустяшный. Увидела Кренстона с девушкой! Может, это его секретарша или деловая партнерша. Обычное дело – посидеть в кафе и что-то обсудить в неформальной обстановке.
Флора сразу горячо возразила:
– Она не похожа ни на секретаршу, ни на деловую партнершу! Ронни, она – женщина! Жен-щи-на!!! Мечта любого мужчины! Жаль, что ты не видел ее.
– Ничего не жаль! – бурно запротестовал Рональд. – А вдруг бы я в нее влюбился? И что я тогда делал бы? Сама понимаешь, отбивать подобную " мечту» у Кренстона – занятие абсолютно безнадежное. Ты желаешь моей преждевременной смерти, Фло? От неразделенной любви? Или на дуэли? Последнее – весьма распространенное печальное явление среди литераторов прошлых веков. И для меня было бы большой честью – встать с ними в один ряд. Хотя, откровенно говоря, пожить еще все-таки очень хочется!
Рональд захохотал, заметив, что, наконец, и Флора улыбнулась. Однако стойкое чувство тревоги поселилось в его душе.
8
На этот ужин Флора поехала, поддавшись уговорам Рональда. Без нее он присутствовать на ужине отказывался категорически. Явились они одними из последних как раз тогда, когда хозяева пригласили гостей к столу. Рональд устроил ее, а потом, иронично вздохнув, направился к своему месту в торце стола рядом с хозяйкой дома. Флора проводила его взглядом, а потом, повернув голову, посмотрела прямо перед собой и напротив увидела спокойно, с неуловимой улыбкой, наблюдающего за ней Уильяма Кренстона, который, слегка привстав и поклонившись, сказал:
– Добрый вечер, Флора.
Она обожгла его выразительным взглядом своих огромных голубых глаз, и он с усмешкой поправился:
– Мисс Маккензи.
– Добрый вечер, мистер Кренстон. – холодно отозвалась Флора, а затем с милой сияющей улыбкой повернулась к сидящему справа молодому человеку, который довольно внимательно наблюдал за ними.
И только Флора собиралась произнести какую-нибудь вежливую стандартную фразу, чтобы завязать разговор, как раздался голос Кренстона:
– Дэвид, тебе невероятно повезло, по-моему. Иметь своей соседкой милейшую мисс Маккензи!..
Дэвид улыбнулся.
– Да, действительно. Тем более, мы немного знакомы с мисс Маккензи.
– Флорой, – мягко поправила его она, бросив быстрый взгляд на Билла.
– О, Флора, очень рад! И пожалуйста, зовите меня Дэвидом, – произнес Дэвил, пряча в глазах смешинки, а сам подумал, что вечер обещает быть невероятно интересным.
Она согласно кивнула.
За ужином Флора уделяла Дэвиду почти все свое внимание, едко пресекая любые попытки Кренстона завязать беседу. К ее удивлению, он явно забавлялся происходящим, довольно остроумно парируя ей. Флору понемногу начала злить такая реакция Уильяма на ее довольно резкие ответы. Он был снисходителен и невозмутим. Досадуя на себя, Флора отчетливо понимала, что на его фоне в глазах окружающих выглядит какой-то несносной сварливой и закомплексованной старой девой– мужененавистницей. Но остановиться не могла, потому что какое-то совершенно неуместное раздражение все больше и больше овладевало ею.
Вскоре, как и следовало ожидать, завязался общий разговор о драматургии.
– Я приношу свои глубокие извинения, Рональд. Потому что в вашем присутствии это звучит, наверное, несколько бестактно. Но я, хоть и с огромным уважением отношусь к современным драматургам, все же отдаю предпочтение Шекспиру, как это ни банально, – признался Билл, скрывая лукавую улыбку. – Особенно в последнее время он меня очень занимает… – многозначительно и иронично добавил он.
– Я, в принципе, тоже, – согласно кивнул Рональд.
– И я, – быстро добавил Дэвид, стараясь сдержать подступавший смех.
– Я недавно понял, почему актеры так настойчиво хотят играть именно в пьесах Шекспира. Ведь они и до сих пор весьма актуальны, – продолжил Билл. – Я ужасно жалею, что напрочь лишен драматических способностей и совершенно бездарен, как актер, тем более, для шекспировских пьес. Но попробовать свои силы в каком-либо амплуа так хотелось бы!
Уильям горестно вздохнул. Все засмеялись.
– А мне кажется, – иронично заговорила Флора, – вам вполне по плечу, даже при отсутствии актерского таланта, роль как минимум в одной пьесе. Правда, не шекспировской.
– Да? – поднял брови Билл. – Мнение театрального критика дорогого стоит. Я весь – внимание. И какая же это роль?
– Дон Жуан! – выпалила Флора.
– О, нет! – Билл насмешливо и пристально заглянул в ее глаза. – Только Шекспир! И никто другой! Сейчас я в этом еще больше уверился. Вы неправильно оцениваете мои способности, уважаемый критик. Уверяю вас. А после ваших слов меня все сильнее и сильнее привлекает несколько иная роль, чем предложенная вами, мисс Маккензи, роль Дон Жуана.
Он так многозначительно процитировал эти строки, что Флора опешила. Ее полное имя было Флора Катарина Маккензи. Но для всех она всегда была и оставалась Флорой. Флорой Маккензи. И теперь мучительно обдумывала только одно: он знает или это – случайное совпадение?..
9
Спустя несколько дней после того злополучного ужина Флора откровенно скучала в один из вечеров, казавшийся бесконечно длинным. Рональд куда-то запропастился, работа не ладилась, ничто не занимало… Она вздохнула и включила ту запись, которая всегда оказывала исцеляющее воздействие. По комнате разнеслось оглушительное тягучее звучание волынок.
Флора опустилась в кресло, прикрыла глаза. Вскоре на ее лице появилась умиротворенная улыбка. Как обычно, когда звучали подобные мелодии, в стену застучали соседи. Но Флора не обращала на это ни малейшего внимания, блаженно погрузившись в волны приятнейших воспоминаний о днях, проведенных в горной северо-восточной части Шотландии, откуда были родом ее предки, перебравшиеся в Америку почти два века назад. Флору настолько поразили стада белоснежных овец, что она не только с энтузиазмом ухаживала за молодыми ягнятами, но и научилась стричь восхитительное мягкое руно, чем невероятно удивляла родителей.
Именно во времена своих путешествий по Шотландии Флора полюбила протяжные гулкие мелодии горцев, вдохновенно исполняемые на волынках. Она собрала целую коллекцию этих экзотических и своеобразных записей.
– Фло! Да Фло же!!! – раздался над ней громкий голос Нэнси.
Флора открыла глаза, с изумлением воззрившись на подругу и улыбающегося Уильяма Кренстона.
– Ваключи ты, Бога ради, эту какофонию! – опять закричала Нэнси.
Флора остановила запись. После оглушительного звучания волынок наступила почти такая же оглушительная тишина. Все трое молча смотрели друг на друга. Первой заговорила Нэнси:
– Фло, поражаюсь долготерпению твоих соседей. От этих звуков с ума можно сойти! А ты сидишь и блаженствуешь. Дверь не заперта!.. Ты ничего не слышишь и не видишь!.. Ужас!!! И если ты, наконец, пришла в себя, может быть, предложишь нам сесть и чего-нибудь выпить? Да и поздороваться не мешало бы!
Понимая, что от Нэнси быстро избавиться не получится, Флора поприветствовала гостей и знаком указала на кресла и диван. Потом отправилась за льдом на кухню. Туда же влетела Нэнси и горячо зашептала:
– Фло, вообрази, какая удача! Я иду, вдруг вижу – знакомая машина. Я чуть приостановилась и… о чудо!.. появился Уильям. Пришлось тут же выдумывать, что мне срочно надо попасть в один дом. И почему-то сказала, что к тебе, Фло! Я сделала вид, что опаздываю и не могу поймать такси. Конечно, Уильям, как воспитанный человек, предложил подвезти меня. Пока ехали, я ему, представляешь, зачем-то наболтала, что мы с тобой решили провести сегодня миленький вечерок, девичник, и напиться. В общем, Фло, я Уильяма чуть ли не силой заставила проводить меня сюда, к тебе. Он отказывался. Теперь ты, Фло, должна обязательно уговорить его остаться! И веселый вечерок давай организуем!..
– Нэнси… – возмущенным полушепотом заговорила совершенно обалдевшая от сообщения подруги Флора. – Ты что, с ума сошла? Вечерок… напиться… Бред какой-то! И Кренстона приволокла!
– Фло, ну что же делать? – вся фигура Нэнси выражала полное отчаяние. – Ну конечно, бред! И что ты опять имеешь против Уильяма? Вы же так хорошо и мило беседовали тогда у меня! Мне показалось, что ты вполне нормально стала к нему относиться. Фло, представь, если ты меня сейчас не поддержишь, как я буду выглядеть в его глазах?!! Фло, вспомни, какой лапочкой ты была тем вечером! Ну не хмурься, Фло! Уговори Уильяма остаться! По-жа-луй-ста… Фло-о-о…
Флора тяжело вздохнула, потерла ладонями лоб, а потом согласно кивнула.
– Фло. Ты самая лучшая подруга на свете! – объявила Нэнси, громко " чмокнув» Флору в щеку. – Только обещай мне сейчас же, что будешь веселой и хорошей!
Флора на мгновение прикрыла глаза, потом снова медленно кивнула головой.
– Все! Я побежала доставать напитки и бокалы, а ты неси лед и какую-нибудь закуску! И вкусненькое что-нибудь прихвати, – попросила Нэнси, а потом вдруг схватила Флору за руку и потянула за собой. – Нет! Сначала пойди и уговори Уильяма остаться с нами. Ведь ты же – хозяйка этого дома, в конце концов. А ты, кроме " здравствуйте», и слова еще ему не сказала. И помни, что обещала! С тебя – улыбки, радость, веселье. Вперед!
Она вытолкнула Флору из кухни и вышла следом за ней, искоса посматривая на подругу. Потом для убедительности показала Флоре кулак.
Нэнси проделала это настолько смешно, что остановившаяся перед Уильямом Флора неожиданно захохотала. Он удивленно воззрился на нее, не понимая причины, вызвавшей столь бурную реакцию. Флора никак не могла остановиться. Разговор с Нэнси потребовал от нее колоссального напряжения, и теперь последовала разрядка.
– Не ожидал, что вы настолько будете рады моему появлению, мисс Маккензи, – усмехнулся Билл. – Впрочем, не буду вам мешать. Кажется, у вас намечался девичник.
– Ну что вы, Уильям! – быстро возразила подошедшая Нэнси и незаметно для него пребольно толкнула Флору злополучным кулаком в спину. – Вы нам нисколько не мешаете. Наоборот!
– Клянусь дьявольскими потрохами, это так! – неожиданно произнесла Флора, употребив одно из самых распространенных выражений шотландцев. – Скормите меня акулам, если с моей стороны последует хоть одно возражение! Уильям, оставайтесь! И мы устроим такой славный вечерок, что чертям станет тошно! К дьяволу девичники!!! Мы же все свои в доску. Посыпьте меня солью и замаринуйте в бочке с медузами, как распоследнюю костлявую кильку, если это не так!
С этими словами Флора, дождавшись согласного кивка совершенно обалдевшего Билла, не знающего, как воспринимать ее поведение, снова отправилась на кухню.
Нэнси и Билл посмотрели друг на друга и расхохотались.
Флора прикрыла за собой дверь и, подойдя к окну, прижалась лбом к гладкой поверхности стекла. То, что происходило, было каким-то театром абсурда. Нэнси, с ее нелепой выдумкой и очередной сумасшедшей просьбой, поставила Флору в безвыходное положение: отказать невозможно, но и соглашаться – безумие. Господи, ты Боже мой!
Флора решила, что та линия поведения, которую она выбрала, единственно правильная. Флора взяла на себя роль «рубахи-парня», что исключало возможность флирта или ухаживаний. И возможно ее нелепое противоречивое поведение настолько разочарует Кренстона, что он навсегда откажется поддерживать знакомство со столь экстравагантной и непредсказуемой особой, как она, Флора. И вообще, на ее фоне, этакой грубоватой шотландки, Нэнси будет выглядеть очень выигрышно.
Флора облегченно вздохнула, взяла лед, поставила на поднос закуски и шагнула в комнату.
В подобном кутеже Флора давно не принимала участия. Сначала она, Билл и Нэнси благопристойно расположились на креслах и диване вокруг небольшого столика, уставленного напитками и закусками. Затем зажгли свечи и, сбросив обувь, устроились на полу. Достигнув какой-то необузданной и бесшабашной степени опьянения, когда компаньоны испытывают чувство полного единения и взаимопонимания, совсем незаметно для себя перешли на «ты».
Не на шутку разошедшаяся захмелевшая Флора принесла небольшую разноцветную щеточку на длинной ручке, которой обычно сметала пыль с мебели и книг, затем поставила свою любимую запись. В комнате загремел оглушительный марш шотландских гвардейцев. Флора в такт музыке начала взмахивать щеткой, изображая тамбурмажора, и двинулась, маршируя, по кругу.
Нэнси больше не раздражали громкие звуки волынок, и она присоединилась к Флоре. Вскоре затопал и Билл, замыкая процессию.
Когда кончился марш, они, до этого времени сохранявшие полную серьезность на лицах, буквально рухнули на том месте, где каждый из них остановился, и, уже не сдерживаясь, расхохотались.
– Фло, дорогая, – Нэнси умоляюще взглянула на подругу, – нет ли у тебя в фонотеке чего-нибудь менее возбуждающего? Я просто изнемогаю от того марш-броска, который мы только что совершили!
– Привяжите меня на рее брошенного корабля, если я не найду у себя и другие записи! – объявила Флора, встала и принялась копаться в кассетах и дисках.
– Нэнси, теперь тебе должно быть понятно, почему так стойки и неукротимы шотландцы, – вступил в их беседу Билл. – Под подобные звуки волынки даже последний трус станет героем. Я после нашего, как ты выразилась, «марш-броска» чувствую в себе столько сил, что выступил бы даже в корриде. И без всякого оружия! Завтра же, по примеру Флоры, накуплю кучу шотландских маршей, мелодий и песен, исполняемых на волынках. И все деловые переговоры, начиная прямо с завтрашнего дня, буду вести только под эти вдохновляющие на победу звуки! Или они помогают только шотландцам, Флора?
– Нет, Уильям, не им одним. Ты же сам в этом только что убедился. Клянусь диким рыжим быком, павшим от твоей руки, Уильям, на корриде! – засмеялась Флора, потом, поставив запись, предложила: – Для восстановления сил необходимо выпить. Или пусть сто чертей разнесут в щепки палубу нашей старой посудины!
Они дружно выпили налитое Биллом в бокалы вино, наслаждаясь покоем и негромко звучавшим итальянским бельканто.
– Лучано Паваротти… великий тенор… – заметил Билл.
– Да, гордость Италии… – согласилась Флора.
– … и Америки, – быстро дополнил Билл. – Солист «Метрополитен-опера», все-таки!
Она утвердительно качнула головой, а потом, обернувшись, с удивлением обнаружила, что Нэнси, уютно устроившись на диванчике, незаметно для них, уснула. Билл, определив направление взгляда Флоры, понимающе улыбнулся и мягко сказал:
– Все-таки для Нэнси наш марш-бросок оказался чрезмерным. Он в буквальном смысле свалил ее с ног!
– Да, – Флора уменьшила звук. – А вот тебе, Уильям, с твоим ростом и внешностью, была бы прямая дорога в шотландскую гвардию, традиционно охраняющую резиденции английских монархов и сопровождающую их при выездах. Я даже представила тебя в огромной медвежьей шапке и гвардейском мундире около Виндзорского дворца или Эдинбургского. Ну почему ты смеешься? Ты был бы великолепен!
– Извини, Флора, – не смог сдержать улыбку Билл. – Я польщен твоими словами. Но видишь ли, в чем дело… Когда ты весьма образно представляла меня в медвежьей шапке и гвардейском мундире, я, в то же самое время, живо представил себя… в килте и белоснежных гольфах!!! – и Билл захохотал.
Флора сначала обидчиво нахмурилась, потом воображение нарисовало описанную Биллом картину, и тоже захохотала.
Билл откровенно любовался этой рыжеволосой девушкой с изменчивым непокорным нравом. Флора ошиблась, когда думала, что непоследовательность и непредсказуемость ее поступков оттолкнет Билла. Она добилась обратного. Как и в вечер знакомства, и потом, так и теперь, за бравадой роли «рубахи-парня» Билл отчетливо увидел и почувствовал и ее ранимость, и ее слабость, и доброе сердце, и милую девичью беззаботность и открытость. Билл был достаточно опытным и проницательным человеком, поэтому, в отличие от многих, смог безошибочно разглядеть истинную суть Флоры Маккензи за теми отталкивающими масками, которую она время от времени надевала. Разглядел не совсем и не до конца понятную, во многом загадочную и непредсказуемую, но подлинную Флору Катарину Маккензи.
– Уильям, ты испортил торжественность момента, – замахала на него руками Флора.
– Извини, Флора. Я не нарочно, – лукаво посмотрел на нее Билл и без всякого перехода вдруг тихо продолжил: – Я вот о чем думаю последнее время. Вернее, о ком. Попробуй угадать. Как человеку, мне импонирует ее отвага, находчивость и стойкость. Как мужчине, мне нравится ее мягкость и пылкость, обаяние и темперамент. А как Уильяма Кренстона меня невероятно привлекает совокупность всего вышеперечисленного, смешавшегося в весьма необычном ассорти. Так о ком я думаю, Кэт?
Флора никак не ожидала от Уильяма таких слов. Да она и не готова была ни к чему подобному. Поэтому, широко открыв глаза, изумленно посмотрела в его лицо, пропустив и не обратив внимания на его обращение к ней.
Он неожиданно внимательно и серьезно ответил на ее взгляд, а потом мягко улыбнулся и повторил свой вопрос:
– Так о ком я думаю, Кэт?
– Флора… – завороженно и растерянно, механически, не отдавая себе в том отчета, поправила она Билла, все так же пристально взирая на него.
– Конечно… Флора… – спокойно согласился он. – Для других… А я хотел бы называть тебя Кэт. Это же твое имя. Правильно?
Он взял ее за плечи и притянул к себе ближе.
– Никто не зовет тебя так! Никто и не знает этого твоего имени! Я буду единственным, кто будет тебя так звать. Кэт.
После этих слов Флора мгновенно очнулась от хмельного угара и завораживающего тона Уильяма и, отстранившись, довольно резко его поправила:
– Нет. Вы не будете звать меня Кэт, Уильям. И вы ошибаетесь. Вы – не единственный, кто назвал меня Кэт. Я – Флора.
Билл задумался, прикрыв глаза. Помолчал, потом решительно и твердо объявил:
– Единственный, не единственный! Мне это безразлично. Для меня ты будешь Кэт. Кэт и только Кэт.
– Нет! Флора. Уильям, запомните, Флора и только Флора.
– Пока – да! – усмехнулся он. – Придется на этот раз отступить и уступить, как это ни обидно. Но, Флора, учтите: отступить – не значит сдаться.
– Да не нужны мне пленные! Тем более, подобные вам!
Теперь Билл видел перед собой совершенно другую девушку, нисколько не похожую на ту, с которой он весело и беззаботно проводил этот удивительный вечер. Перед ним была гневная неистовая фурия, глаза которой метали молнии.
– Ну что ж! – с показной горечью вздохнул он. – Тогда мне пора. Вы не возражаете, Флора, если я воспользуюсь телефоном и вызову такси? Ехать самостоятельно я не в состоянии. А свою машину оставлю у вашего дома. Хорошо? Утром заберу.
Флора согласно кивнула и принялась составлять на поднос бокалы и тарелки. Билл, вызвав такси, стал усердно помогать ей. Делали они все молча, как будто потеряв друг к другу всякий интерес.
– А-а!.. – вдруг протянул Билл. – Подожду такси на улице. Свежий воздух, говорят, отрезвляет!
– Я провожу вас, – неожиданно для него, спокойно произнесла Флора. – Я должна убедиться, что с вами все будет в порядке и…
– … что я точно попаду на сиденье такси, а не в какую-нибудь историю! – иронично дополнил Билл. – Ну что ж! Идемте, Флора!
Какое-то время они постояли у подъезда. Билл, увидев приближающееся такси, махнул рукой, делая знак остановиться там, чуть поодаль.
– До свидания, Флора. Спасибо за приятный вечер.
– До свидания, Уильям. Счастливо!
Он направился к машине и вдруг услышал за спиной короткий громкий возглас.
– Билл!!!
И он, и провожавшая его Флора оглянулись и, совершенно обалдев, воззрились на появившуюся в освещенном дверном проеме странную фигуру. Потрясенные, они в первый момент даже не узнали в ней Нэнси. И не мудрено.
На Нэнси был надет нелепый мужской плащ, явно не соответствующий ее размеру. На голове топорщилась старая помятая, тоже мужская, черная фетровая шляпа.
Флора с ужасом узнала предметы гардероба Ронни, когда-то давно оставленные у нее. Они висели в прихожей, надоедливо мешая. Но Флора их почему-то не выбрасывала, хотя Рональд неоднократно предлагал это сделать.
Нэнси шагнула на тротуар, потом сдернула с головы шляпу и пылко прижала ее к груди. Затем вдруг упала на колени и таким странным образом поползла за Биллом, страстно и умоляюще взывая:
– Билл!.. Билл!..
Флора бросилась к подруге, но та оттолкнула ее, упрямо качнув головой, и продолжила свое невероятное движение к Уильяму.
Он какое-то время ошеломленно смотрел на Нэнси, потом быстро подошел и мягко и заботливо сказал:
– Нэнси, встаньте. Идите с Флорой домой. Пожалуйста, Нэнси…
Она обхватила одной рукой его ноги, другой по-прежнему сминая шляпу у груди, и прижалась лбом к его коленям.
Билл умоляюще посмотрел на Флору, не зная, как поступить в этой абсурднейшей ситуации.
Флора тоже растерялась, таким неожиданным был поступок Нэнси. Но все же она, страдая от собственной беспомощности, подошла к ним, присела рядом с Нэнси и почему-то забрала у нее шляпу.
Нэнси, сразу отпустив ноги Билла, вцепилась в отобранный головной убор с такой неистовой силой, с какой утопающий цепляется за спасательный круг.
Наконец освободившись, Билл снова выразительно взглянул на Флору и быстро пошагал к такси. В каком-то отчаянье он махнул рукой, открыл дверцу и исчез в машине, которая, развернувшись, мгновенно скрылась из виду.
– Билл!!! – надрывно прокричала вслед Нэнси и безвольно опустилась на тротуар. По щекам ее потекли слезы, и она горько зарыдала.
Флора подошла к подруге, помогла ей встать и, обняв, повела к подъезду.
– Фло!.. Фло… – всхлипывала Нэнси. – Почему он оставил меня? Почему?
Неожиданно она, освободившись из рук Флоры, повернулась в ту сторону, где скрылось такси, и пронзительно закричала:
– Билл!!! Билл!!! Не оставляй меня!!! Би-и-илл!..
И Нэнси, нахлобучив шляпу и старательно застегнув несколько пуговиц узкого плаща, снова двинулась вслед за уехавшим Биллом.
– Нэнси, прошу тебя, пойдем домой…
Флора догнала подругу, развернула ее за плечи и, схватив за руку, потянула за собой. Нэнси покорно шла, но вдруг, заметив автомобиль Билла, вырвалась, подбежала к машине и припала к ней.
– О, Билл!.. Я люблю тебя… Люблю! Люблю! Люблю!..
Оттащить Нэнси от проклятого автомобиля было невозможно. Флора, находясь на грани нервного срыва от происходящей на ее глазах нелепой мелодрамы, в отчаянье думала: «Все! Одно из двух: либо я, как и Нэнси, прямо сейчас сойду с ума, либо, как и она, начну вопить во всю мощь собственных легких. Я не выдержу! Я сейчас сорвусь! Чертов Кренстон! Чертова вечеринка! Чертова Нэнси! Чертова я сама! Какого дьявола ему от меня нужно? Пристал со своими намеками и взглядами, как репей. Как же! Кэт!!! Чтоб ты провалился, исчез, испарился! Сам уехал… А мне что делать? Ведь прекрасно знает, что Нэнси сходит по нему с ума, а не оставляет ее в покое. Дьявольщина! Это ж она ему навязалась сегодня. Все равно! Он виноват во всем! Он!!! Если б я могла быть сторонним наблюдателем, Господи! Но они оба – и Уильям, и Нэнси – каждый со своей стороны втягивают меня, как в омут, в дурацкую нелепую ситуацию. Как я могу помочь ни о чем не подозревающей Нэнси? Как объяснить всю абсурдность и бесперспективность притязаний этому Кренстону? Как?!! " Флора тяжело вздохнула, взглянула на утихомирившуюся подругу и устало сказала:
– Пойдем, Нэнси…
Обе медленно направились к дому, занятые собственными мыслями и переживаниями.
Утром, собираясь на работу, Флора оставила короткую записку спящей Нэнси, позавтракала, быстро оделась и бегом спустилась вниз. Времени оставалось в обрез. Опаздывать не хотелось.
– Флора! – раздался голос Уильяма Кренстона. – Здравствуйте!
Она резко и, вскинув голову, пронзила его испепеляющим взглядом.
– Я приехал забрать машину, – спокойно и невозмутимо продолжил он. – Вижу, вы опаздываете? Могу подвезти. Прошу!
Билл распахнул дверцу и почти силой затолкал упирающуюся Флору в машину.
– Вам куда? – спросил он, усаживаясь за руль.
Флора буркнула адрес, потом, справившись с собственными противоречивыми чувствами, вдруг объявила:
– Нет! Я доберусь сама!
Ее слова были нелепы и неуместны, потому что автомобиль уже плавно тронулся с места.
Билл усмехнулся и укоризненно заметил:
– Мисс Маккензи, насколько я знаю, и шотландцы, и итальянцы – люди воспитанные. Думаю, их объединение в совокупности должно бы только усилить, как минимум, вдвое, это качество. Неужели возможен такой исключительный парадокс, что результат подобного тандема дал обратное?
Флора искоса удивленно посмотрела на него и недовольно уточнила:
– Вы о чем?
И сразу обругала себя за то, что позволила ему все-таки втянуть себя в разговор. А ведь только минуту назад пообещала, что будет молчать, как рыба. И вот тебе на! На кой черт понадобилось узнавать у него что бы то ни было?!!
Билл пожал плечами, помолчал, потом иронично пояснил:
– Могли бы и сами догадаться, Флора. Вы не ответили на мое приветствие. Неужели я, уж не знаю, по какой причине, стал вашим заклятым врагом, сам того не ведая?
Сразу признав в душе правоту его претензии, Флора покраснела, смутившись, и неловко произнесла:
– Здравствуйте. Извините, я немного… растерялась, когда вы меня позвали. Вот и…
– Ну что вы! – мягко перебил ее Билл. – Вы даже порадовали меня своим объяснением. А то я уже не знал, что и думать.
Он опять немного помолчал, а потом, быстро взглянув на Флору, неожиданно заявил:
– Флора, не буду скрывать вполне очевидное: наша сегодняшняя встреча – не совпадение. Я ждал вас, Флора.
– Зачем? – быстро спросила она, больше не пытаясь усилием воли заставить себя не вести с Кренстоном никакой беседы. Флора поняла, что это бессмысленно и глупо.
Билл улыбнулся и, внимательно глядя вперед на дорогу, невозмутимо сказал:
– Во– первых, просто хотел вас увидеть, Флора. А во-вторых, хотел узнать, как Нэнси.
Мгновенно вспомнив все то, что произошло вчера, Флора сразу помрачнела. Она пожала плечами и нервно, даже слегка раздраженно, ответила:
– Спасибо, все нормально.
– Я рад. Честно говоря, я, вернувшись домой, то хотел вам звонить, то начинал собираться, чтобы отправиться к вам. Я волновался и беспокоился за Нэнси. Ей, по-моему, вчера было очень плохо.
– Да уж! – многозначительно отозвалась Флора и нахмурилась.
Он успокаивающе продолжил:
– такое бывает. И довольно часто! Особенно с людьми, редко и не очень много пьющими. Воздействие алкоголя непредсказуемо. Я и по себе знаю, и по другим!
