Текст книги "Дигди? Никогда!"
Автор книги: Оливия Карент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)
43
Флоре и Биллу удавалось держаться естественно и непринужденно, чтобы не вызывать и доли подозрения у бабушки и дедушки Сальвини.
Незаметно для себя Флора втянулась в открытые непосредственные отношения с Биллом, отбросив на время свои сомнения и преодолев чувство недоверия к нему. То есть, все неприятное, раздражающее как бы отошло на второй план. Она и Билл погружались в ту любовную игру, которая при других обстоятельствах вряд ли была бы возможна между ними. Теперь же, вынужденно поддерживая иллюзию счастливой пары молодоженов, они оба… и Флора это ясно ощущала… испытывали удовольствие и радость общения друг с другом.
Возвращаясь поздним вечером после прогулки, Билл развлекал Флору очередным рассказом о своих племянниках. Флора без устали смеялась, такими забавными были дети Майкла и Елены.
– … и Джулия объявила: «Был боевым слоном, а стал ручным!» – завершил рассказ Билл и захохотал.
Флора тоже весело засмеялась.
– Как ты думаешь, Кэт, такое возможно? – вопросительно посмотрел на нее Билл.
Флора пожала плечами.
– Не знаю… Боевые слоны для меня – тайна за семью печатями.
– Джулии это удалось. А у тебя, Кэт, получилось бы приручить боевого слона? – лукаво поинтересовался Билл.
– Не пробовала… хотя… вряд ли… – задумчиво произнесла Флора.
– Ты неуверена в своих силах, Кэт?
– Нет. Дело в другом. Я неуверена, надо ли это делать. Впрочем, я уверена в другом. Возможно, какое-то время боевой слон будет вести себя, как ручной. Но услышав призыв, он обязательно вспомнит свое боевое прошлое и ринется навстречу новым приключениям, – серьезно ответила она. – Это же его внутренняя суть – рваться в бой. И значит, он только делал вид, пока ему это было выгодно, что стал домашним.
Билл внимательно посмотрел на нее.
– Кэт, а если произошло переосмысление? Жизнь предложила новые условия? Появились дополнительные факторы? В какой-то момент он понял, что главное для него – не экстремальная боевая жизнь, а тихая семейная гавань? И он хочет остаться в ней навсегда? А победы и подвиги отойдут в прошлое? Такое возможно, Кэт?
– Да, – согласилась она. – Возможно. Но ведь в тихой гавани он будет не один?
– Конечно, не один, – подтвердил Билл. – И в чем проблема?
Флора немного помолчала, как бы собираясь с мыслями, потом негромко и задумчиво заговорила:
– Вот я и думаю о том, другом, который будет рядом… Помните, Уильям, у Сент-Экзюпери Маленький Принц говорит: «Мы в ответе за тех, кого приручили»? Эта ответственность должна быть четко осознанной. Если есть хоть малейшее сомнение в правильности принимаемого решения – остановись, оглядись, осмысли все еще и еще раз! Так это, если сомнение малейшее! А когда понимаешь, что есть серьезные причины, препятствия, с которыми категорически не можешь смириться, то сколько бы чувства не подталкивали к скоропалительному эмоциональному решению, разум не должен этого допускать. Потому что потом рвать на себе волосы и утверждать, что не дооценил шансы, ошибся, передумал – нельзя. Ведь тот, кто рядом, как вы выразились, Уильям, стал ручным. Возможно, он, действительно, искренен и открыт. Пусть даже на короткое время, не окончательно! Но пока ему КАЖЕТСЯ, – выделила она, – что так будет всегда, другому, тому, кто рядом, при всем своем понимании кратковременности совместного пребывания в тихой гавани, невозможно просто и легко отступить, что-то изменить. «Мы в ответе за тех, кого приручили»… Поэтому лучше, переборов себя, сохранять дистанцию и не поддаваться искушению, иллюзиям.
Билл предельно внимательно слушал ее, а потом озадаченно сказал:
– Я во многом согласен с тобой, Кэт. Но не понял одного. Какие серьезные причины и препятствия ты имела в виду? Почему они дают тебе повод думать, что пребывание в тихой семейной гавани – кратковременно и илюзорно? Почему они заставляют тебя вести постоянную борьбу с самой собой, гасят чувства. Сеют недоверие и сомнение? Объясни, Кэт, что это за причины и препятствия. Ты уверена, что они, действительно, реальны?
Флора вздохнула и грустно и твердо ответила:
– Уверена, Билл. Они реальны. И вряд ли их можно преодолеть.
– Прошу, Кэт, скажи, что ты имеешь в виду? – нетерпеливо спросил Билл.
– Я не понимаю тебя. Не понимаю! В чем моя вина, черт возьми?!! Ну хоть бы что-нибудь пришло в голову! Не могу вспомнить ровным счетом ничего особенного! Кэт, ты что-то придумала, наверное. Что-то, что не имеет к действительности никакого отношения. И упорствуешь в этом своем обманчивом заблуждении. А может, тебе что-то приснилось, Кэт? И ты перепутала сон и явь?
Флора отрицательно покачала головой.
– Нет, Билл, не перепутала.
– Так скажи мне! Прошу, Кэт, скажи… – Билл остановился, взял Флору за плечи, развернул к себе и заглянул в ее глаза. – Скажи…
– Билл, пойми, обсуждать эту тему выше моих сил! Да еще глядя в глаза друг другу! Это невозможно!!! Давай оставим этот разговор. Давай не будем ничего менять. Пусть все остается, как есть. Пока остается, – Флора особо выделила слово «пока». – Пойми, здесь, сейчас мы просто увлеклись игрой в «мужа и жену». Но мы скоро уезжаем. В той нашей, реальной жизни нас ждет множество проблем. Одну из них – развод – придется решать обязательно. Ты был прав, Билл, когда говорил, что я не уверена в том, необходим ли он. Мне, действительно, очень хорошо с тобой. Ты мне нравишься, Билл. А теперь, когда мы эти дни постоянно вместе, я поняла это еще отчетливее. Но чашу весов этим доводам не перевесить. В этом я тоже убедилась. Поэтому мы расстанемся, Билл, и никогда…
Не договорив последнюю фразу, Флора вдруг расплакалась и убежала в дом. Билл долго вышагивал по дорожке и курил, обдумывая все события и слова Флоры снова и снова.
Осторожно приоткрыв дверь, Билл тихо вошел в комнату Флоры. Там царила полная темнота. Только сквозь незадернутые шторы туманно лился спокойный рассеянный свет луны.
Билл шагнул к кровати и присел на самый краешек. Флора спала. Он какое-то время пристально вглядывался в ее лицо. Потом ласково, едва касаясь, провел рукой по ее волосам, рассыпанным по подушке. Как ни мимолетно и почти бесплотно было это движение, Флора его сразу почувствовала. Она открыла глаза и заспанным голосом удивленно спросила:
– Уильям?..
Билл очень близко наклонился к ее лицу и таинственно прошептал:
– Нет, не Уильям… Я – Лауру [Лауру – в итальянской мифологии домовой, являющийся в нарядном бархатном платье. Соблазняет женщин и насылает на них по ночам кошмары, если они бывают неуступчивы.] в нарядном бархатном платье. И ты знаешь, что я могу сделать со строптивой женщиной…
Флора засмеялась и поддержала шутку:
– Большего кошмара, чем мой муж – Уильям Кренстон, даже ты, Лауру, послать не в силах! Поэтому своими угрозами ты меня вряд ли испугаешь!
Билл тоже засмеялся, а потом уточнил:
– Значит, угрозы не помогут, Кэт?
Он опять наклонился почти вплотную к ее лицу, едва касаясь ее атласной кожи своими губами, и вкрадчиво, понизив голос, полушепотом спросил:
– А соблазн, Кэт?.. Искушение?..
Не дожидаясь ответа, Билл мягко и нежно поцеловал ее. Флора лежала совсем неподвижно, как бы прислушиваясь к себе. Билл крепко обнял ее и припал к трепетным губам Флоры пылким долгим поцелуем, и почти мгновенно почувствовал отклик на свою ласку. Билл сжимал жену в объятьях, ощущая сквозь тонкую ткань сорочки ее теплое податливое тело и сходя с ума от страсти и жажды обладания. Оба чувствовали взаимное неистовое желание, самозабвенно предаваясь любовному восторгу поцелуев. Когда, казалось, приблизился миг полного единения и близости, которого Билл столько ждал и настойчиво добивался, Флора, упираясь руками в его грудь, чуть отстранилась и прерывистым полушепотом, почти не справляясь с собой, произнесла:
– Билл… я… я сейчас… согласна на все. Я не хочу… и не могу… оттолкнуть тебя, Билл. И решить я… я не могу… Мы можем… провести эту ночь… вместе… И все будет… замечательно… я знаю…
– Кэт!.. – выдохнул Билл, крепко сжав Флору в объятьях.
Она дотронулась кончиками пальцев до его губ, помолчала, собираясь с духом, и дополнила:
– Да, замечательно. Но завтра… завтра я буду… презирать себя!
Она вдруг обняла Билла за шею и уткнулась лбом в его плечо.
– Билл… Билл… мне так трудно решить…
Билл ласково погладил ее по голове и проникновенно произнес:
– Кэт, милая, ну что ты все усложняешь?.. Ну почему мы не можем быть вместе, как любая другая супружеская пара? почему, Кэт, если мы проведем эту ночь… нашу первую ночь… вместе, ты будешь презирать себя? За что, девочка моя? Что ты придумала? Нам так хорошо с тобой, Кэт! Почему?
Она, так и не отрывая от его плеча своего лица, глухо ответила:
– Я этого не могу сказать тебе, Билл. Не могу. Но то, что завтра все будет так, как я сказала, это правда, Билл. И это останется со мной навсегда… Но это уже не важно!!! – вдруг горячо воскликнула Флора и прямо взглянула в его внимательные глаза. – Забудь о том, что я сейчас говорила! Не думай об этом! Забудь! Я знаю, ты хочешь, чтобы эту ночь мы провели вместе. И я хочу. Как ты решишь, Билл, так и будет! Только ты… ты сам… Я… я… я не могу…
Она замолчала. Оба не отводили своего взгляда, пристально всматриваясь в глаза друг друга. Билл вдруг крепко обнял Флору и приник к ее губам. Поцелуй был упоительным, головокружительным, любовным…
– Мы… ты… – едва шевеля губами, прошептала Флора.
– … ухожу! – тоже шепотом ответил Билл и мимолетным коротким поцелуем вновь дотронулся до ее губ. – В Лауру проснулась совесть. Он отказывается соблазнять чужих жен и обязуется впредь не посягать на права, исключительно принадлежащие мужу и только ему одному. Поэтому Лауру покидает тебя. Спокойной ночи, уже не Старуха из Бэра, но еще и не Дигди!
Флора улыбнулась и нежно произнесла:
– Спокойной ночи, Лауру. Но хочу заметить, – с притворным укором шутливо продолжила она, – что ты все-таки бестактен и жесток. Я теперь не усну от возмущения! Скажите пожалуйста, он решил, что я – не Дигди. Ты ужасен, Лауру! После встречи с тобой даже Уильям Кренстон кажется мне значительно предпочтительней, чем ты. А уж поверь, Лауру, он – далеко не подарок!
– Еще одно слово, красавица, и я передумаю! Сравнить меня… МЕНЯ, покорившего стольких женщин!.. с каким-то жалким Уильямом Кренстоном! Да еще и предпочесть его мне! Возмутительно!!!
Флора и Билл весело рассмеялись. Он прощально взмахнул рукой и вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Дойдя до постели, Билл упал на нее и зарылся лицом в подушку. Потом перевернулся на спину. Заложив руки за голову, уставился в потолок немигающим взглядом и задумался.
Билл был уверен, что поступил правильно. Но слова Флоры не на шутку озадачили его. Он чувствовал, что Флора, как и он сам, желала их близости. И он, Билл, не вызывал у нее физического отвращения и неприятия. Скорее, наоборот. Билл четко осознавал, что дело не в этом. Причина была не физического, а психологического порядка. И была как-то связана с ним, Биллом. Но что это была за причина, Билл, сколько ни размышлял, так и не смог понять.
44
На следующий день, прямо с утра, неожиданно приехала бывшая однокурсница Флоры по университету Урсула со своим мужем Антонио. Это была та самая сноха Мальдини, которая сообщила бабушке и дедушке о замужестве Флоры. Они не были близкими подругами, но сохранили со студенческих времен добрые приятельские отношения.
Визиту супругов Мальдини Флора очень обрадовалась. Во-первых, потому, что была рада встрече с Урсулой, которую давно не видела. Во-вторых, приезд гостей пришелся как нельзя кстати. После того, что произошло ночью, Флора была смущена и не знала, как ей вести себя с Биллом, пребывая в полной растерянности и мучительно боясь остаться с ним наедине.
Мужа Урсулы Флора тоже знала очень давно. Это был достойный спокойный человек. Обладая умом и трудолюбием, он довольно успешно продвигался в своей карьере. Сейчас Антонио являлся одним из самых молодых профессоров, преподавателей университета.
Флора познакомила чету Мальдини с Биллом. Вскоре мужчины нашли какую-то общую тему и горячо принялись ее обсуждать, оставив приятельниц наедине.
Урсула и Флора обменялись новостями. А потом разговор стал более откровенным и открытым.
– Флора, должна тебе сказать, что рассказы о твоем удивительном красавце-муже не идут ни в какое сравнение с действительностью, – заметила Урсула. – Он неотразим! Лицо, атлетичная фигура, рост!.. – она чуть помолчала и, вздохнув, добавила с горечью: – Я так тебе завидую, Флора! Должно быть, ты очень счастлива. Быть в объятьях такого мужчины!.. Ах, Флора!..
Урсула снова глубоко вздохнула.
Флора непонимающе посмотрела на подругу. Та, казавшаяся ей, Флоре, всегда такой довольной и счастливой, сидела грустная и печальная, низко опустив голову.
– Ну что ты, Урсула, – мягко сказала Флора. – Что ты!..
Урсула вскинула голову и прямо посмотрела в ее глаза.
– Флора, ты единственная, с кем я могу честно поделиться. Я очень, очень, очень несчастна, Флора. Очень!.. Все, все в моей жизни не так!
Она чуть помолчала, а потом решительно объявила:
– Флора, ты даже не можешь себе представить, как я мечтаю о молодом красивом любовнике! Это у меня уже какая-то навязчивая идея. Но весь ужас в том, что я не могу ее реализовать! Антонио занимает такое положение… У нас свой, замкнутый круг общения. Все на виду. Да и муж тщательно отслеживает каждый мой шаг. Каждый, Флора! Я, как загнанный зверь, мечусь в поисках выхода. А выхода-то и нет! Вот в чем весь ужас! Хоть бы ребенок у меня был. Так и это невозможно!
Урсула в отчаянье сжала руки в крепкий замок. А потом нервно продолжила:
– Ты, Флора, всегда нравилась мне своим чувством такта, своей деликатностью. Ты не задаешь ни единого вопроса, хотя, я это чувствую, сопереживаешь мне. Я сама скажу тебе все. Мне обязательно надо кому-то выговориться, иначе я сойду с ума! Иногда я впадаю в такое отчаянье, что близка к самоубийству. Только не подумай, что я – сумасшедшая!
– Ну что ты, Урсула, – Флора ласково и успокаивающе дотронулась до ее руки. – Ты – замечательная, умная, добрая, красивая.
Урсула резко тряхнула головой и быстро сказала:
– Да. Наверное, это так. Но все это не имеет в моей жизни никакого значения, Флора. Ни-ка-ко-го!!! Все бессмысленно. Уже бессмысленно. Мне – 25 лет. А ждать нечего. Все предопределено. Впереди – ни-че-го. Я так радовалась, когда забеременела! Так радовалась! Но Бог и в этом отвернулся от меня. Беременность оказалась внематочной. Скорее всего, меня ждет бесплодие. Остался мизерный шанс, что, может быть, после интенсивного лечения я опять смогу забеременеть. Но весь вопрос в том – от кого? От кого, Флора? От кого?!!
Урсула так настойчиво повторяла этот вопрос, что Флора, растерявшись, вдруг зачем-то тихо ответила:
– От Антонио.
– Ха-ха-ха!.. – с сарказмом рассмеялась Урсула, а потом, наклонившись к подруге, медленно заговорила: – Флора, вся проблема как раз в этом. Антонио – очень хороший, умный, добрый, заботливый, но… пока дело не доходит до постели. Я со дня нашей женитьбы не могу позволить себе не то что какого-либо движения, но даже просто пошевелиться не могу. Даже дышать уже боюсь! Потому что на меня в этом случае сыпятся обвинения, что я – проститутка, распущенная женщина! И тут же Антонио заявляет, что я развращена своим первым мужем, к которому он меня безумно ревнует!
Флора вспомнила, что Урсула еще в университете неожиданно для всех, сходя с ума от страсти, выскочила замуж за молодого, подающего надежды, художника. Брак продлился всего два месяца, потому что избранник Урсулы оказался наркоманом, что очень тщательно скрывал от нее до брака.
– Но зачем эти упреки? – продолжила Урсула. – Разве Антонио не знал, что я была замужем? Разве я это скрывала? Но и это все – ерунда, Флора! Самое главное в том, что если после женитьбы близость между мной и Антонио была хотя бы два-три раза в месяц, то со временем она стала все более и более редкой. Сейчас мы не спим вместе почти полгода. Да я и не хочу ее! Потому что кроме головной боли и расстроенных нервов она мне ничего не дает.
Урсула замолчала, а Флора, подумав, неуверенно предложила:
– А может быть, Антонио… обратиться к врачу?
Урсула безнадежно махнула рукой.
– Бесполезно! Он считает, что с ним все в порядке. А мои НЕ-ПО-МЕР-НЫ-Е требования – результат развращенного ума и тела!
Она уткнулась лицом в руки и с отчаянием произнесла:
– Боже мой!.. Боже мой!.. Мне всего 25!!! Впереди – целая жизнь! Флора, я готова умереть от горя, что эта жизнь и дальше будет такой, как теперь!
– Урсула, но может быть, вам… развестись? – робко спросила Флора.
– Нет. Ты же знаешь взгляды наших родителей. Мы с Антонио венчались к тому же. Ах!.. – тяжело вздохнула Урсула. – Я не могу оставить Антонио. Не могу. Он очень любит меня. Да и мне с ним, в общем-то, достаточно спокойно и комфортно. И потом… Я уже боюсь, страшно боюсь что-то менять в своей жизни! Чтобы чувствовать себя долгие годы счастливой, мне хватило бы одной… всего одной!.. ночи с пылким страстным любовником! Это все, чего я хочу от жизни. Но ты вряд ли понимаешь меня, Флора. Имея такого мужа, как Уильям, подобные проблемы не возникают.
Урсула взглянула на приятельницу. Флора прямо посмотрела ей в глаза и честно признала:
– Да. Подобные – не возникают. Но есть другие, Урсула. Как и у всех супружеских пар.
– Флора, скажи, ты счастлива?
Флора пожала плечами.
– Трудно отвечать на такой вопрос, Урсула. Что такое счастье, все понимают по-разному. Но в общем-то, да. Я счастлива, Урсула. По-своему счастлива.
– Ну и слава Богу!
В это время появились мужчины, и разговор приятельниц был прерван. Началась общая беседа. Флора уговаривала супругов Мальдини остаться на обед, но те отказались и уехали.
После обеда Флора и бабушка Изабелла расположились на аккуратно подстриженной лужайке под большим зонтом. Билл устроился неподалеку в тени великолепного раскидистого куста. Он спокойно лежал, прикрыв глаза, и, казалось, спал.
Изабелла и Флора долго молчали. Бабушка не отводила глаз от Билла, а потом по-итальянски произнесла:
– Нет! Все-таки твой муж дьявольски красив, девочка! Будь я помоложе, наверняка, встретив такого мужчину, не удержалась и пошла на адюльтер! А ведь верность у итальянок в крови. Но я бы не устояла!
Флора рассмеялась и тоже по-итальянски сказала:
– Как хорошо, что дедушка тебя не слышит! Он, бедный, и не подозревает, с какой легкомысленной особой прожил бок о бок почти полвека. Ах, бабушка, бабушка!..
– Глупая девчонка! Уильям – твой муж. Поэтому ты относишься к его внешности, как к само собой разумеющемуся. А я тебе прямо говорю, что для многих женщин – мечта побывать в объятьях такого мужчины и умереть! – авторитетно и убежденно объявила Изабелла.
Ее слова странным образом перекликались с тем, что услышала Флора из уст Урсулы. Почему-то вдруг настроение Флоры резко изменилось. Она почувствовала горечь досады и легкое раздражение.
– Да, рассказ о вашем неожиданном и романтичном браке меня, конечно, позабавил и развлек, – донесся до Флоры голос бабушки. – Но девочка… Уж не думаешь ли ты, что мы с дедушкой живем на необитаемом острове в полной изоляции от внешнего мира? И мы не видим, что творится вокруг?
Бабушка искоса насмешливо взглянула на внучку. Та, хоть и не поняла до конца ее слова, отчего-то почувствовала, как внутри образовалась пустота. Флора заметно побледнела. Изабелла сама себе удовлетворенно кивнула и продолжила:
– Не надо считать нас с дедушкой такими уж глупыми ретроградами! – потом внезапно спросила: – Ты беременна, девочка? Да? Не смущайся, пожалуйста! Это известие нас очень, очень порадует. Мы уже обсуждали с дедушкой этот вопрос. Он безумно счастлив. Я тоже. Мы не ошиблись? Это так, девочка?
Изабелла вопросительно посмотрела на молчавшую внучку. Та как будто окаменела. По-своему истолковав замешательство Флоры, Изабелла не торопила ее с ответом, давая возможность собраться с мыслями.
А Флора мучительно переживала и свой нелепый обман, и противоречивость нахлынувших чувств. Она никак не могла решить, что же делать в этой ситуации, как поступить.
Ее смятение только усилилось бы до невообразимых размеров, если бы Флора могла предположить, что Билл не спал, слышал каждое слово и все прекрасно понимал, потому что свободно говорил по-итальянски.
Билл с самого начала их беседы хотел встать и уйти. Но разговор проходил очень стремительно, и подходящего момента не представилось. Поэтому он, испытывая чувство неловкости, все же остался на месте.
– Так когда вы подарите нам правнука? – настойчиво поинтересовалась Изабелла.
Флора на секунду опустила глаза, а потом, решившись, объявила:
– Никогда, бабушка.
Та с изумлением и тревогой проницательно посмотрела на внучку.
– Почему, девочка? У вас какие-то проблемы?
Флора согласно кивнула головой и серьезно подтвердила:
– Да, бабушка, проблемы есть. Но совсем не те, о которых ты подумала. Скорее, наоборот. В общем, не могу я тебя обманывать!!! Все и так… Этот обман выше моих сил! Уж лучше я все честно расскажу и будь, что будет!!!
Флора откровенно изложила бабушке все события своего поспешного брака.
– Теперь понятно, почему вам понадобились две спальни! – усмехнулась бабушка. – Только не пойму, почему бы вам, раз вы поженились, и не спать вместе? И не подарить нам все-таки правнука? Уильям тебе не нравится, девочка? Совсем-совсем?
– Да нет же, бабушка! – горячо возразила Флора. – В том-то и дело! Нравится! И очень!!!
– Тогда уж я совсем ничего не понимаю! Наверное, слишком долго я на земле задержалась. Пора и на покой, раз голова не соображает! – заворчала Изабелла.
– Бабушка, с твоей головой все в порядке, – грустно улыбнулась Флора. – Просто ты не знаешь…
– Да что там знать! – перебила Изабелла. – Тебе Уильям нравится. Он так вообще глаз с тебя не сводит, как кот с масла! Я нарадоваться на вас не могла! Такая любовь!!! А ты о чем-то толкуешь мне, чего я понять не в силах. Почему вы не вместе? Ведь вы любите друг друга! Что ты мудришь, детка? Зачем? Живите да радуйтесь! И поскорее нам правнуков…
– Ну бабушка! Каких «правнуков»?!! – всплеснула руками Флора. – Зачем нам жить и радоваться? Чему?!! У нас развод на носу! Понимаешь?
– Нет. Не понимаю! – категорично отрезала Изабелла. – Объясни.
– Бабушка, понимаешь, есть причина, которая, как водораздел, легла между нами. Поэтому у нас с Биллом нет будущего. Нет! – дрогнувшим голосом печально заявила Флора.
– И что это за причина? – серьезно и строго спросила Изабелла. – Надеюсь, не в связи с Винсентом?
Биллу показалось, что его сердце сейчас остановится или, наоборот, выскочит из груди. Ведь это было главное, что он хотел знать больше всего на свете. Знать то, что являлось камнем преткновения в его взаимоотношениях с женой.
Флора долго молчала, а потом грустно сказала:
– Даже тебе, бабушка, я не могу сказать об этом. Только примириться или забыть об этом я не могу. Поэтому между мной и Биллом все так, как есть.
Изабелла внимательно посмотрела на внучку, а потом вдруг, усмехнувшись, произнесла:
– Я не знаю, дорогая моя девочка, твою «причину». И не знаю, насколько уж там она – «страшная» и «ужасная». Да и знать, в общем-то, не хочу! Но я вижу, что Уильям любит тебя, и поняла, что мужчина он – настоящий. Спокойный, уверенный, достойный. Я так скажу тебе, девочка. Не думай, что это ты диктуешь свои условия, а он их безропотно выполняет. Уильям… и я это заметила!.. умеет добиваться поставленной цели. А ты его недооцениваешь, детка! Он дает тебе возможность «наиграться» своими амбициями и фантазиями в полной мере. Он терпеливо ждет. Но!.. Уильям ждет только до того момента, пока ему это не надоест. Или он посчитает невозможным дальше идти в твоем фарватере. И тогда, девочка, поверь мне, Уильям получит все, что посчитает нужным получить: и тебя, и твою любовь, и твою душу, и твое сердце. У него есть для этого все права и возможности. Потому что тебе он предлагает то же самое. Это честный равноценный обмен. Я нисколько не сомневаюсь в том, что он абсолютно уверен, что добьется своего, и потому так спокоен и терпелив с тобой. Он прекрасно чувствует, что нравится тебе. Подумай, девочка, не делаешь ли ты ошибку?
Флора упрямо покачала головой.
– Нет, бабушка. Если бы ты знала то, что знаю я!.. Да не буду я это больше обсуждать!!! Я тебе сказала правду и ответила на все вопросы. Мое мнение о нашем браке и его перспективах не изменят даже твои слова, бабушка, хотя я и очень уважаю тебя.
– А жаль!.. – вздохнула Изабелла. С сожалением она взглянула на внучку, потом на Билла и добавила: – У вас были бы такие чудесные дети! Загляденье!!! Но я не сомневаюсь, что…
– Бабушка!!! Прошу тебя! – возмущенно перебила ее Флора. – Прошу, не строй иллюзий! Я все решила твердо. Понимаешь?
– Посмотрим, детка! – усмехнулась Изабелла. – Ты-то решила, но ведь и Уильям твердо решил! И я догадываюсь, что именно.
Флора опять упрямо качнула головой, и на этом беседа прекратилась. Изабелла и Флора направились к дому.
Оставшись один, Билл предался размышлениям. Конечно, он пока не узнал главное – причину неприятия Флоры. Но кое-что новое для него все-таки прозвучало. Во-первых, приятное. Флора призналась бабушке, что он, Билл, ей нравится и даже очень. Во-вторых, Билл по достоинству оценил проницательность миссис Сальвини и здравость ее оценок. А вот ее упоминание какого-то Винсента Билла насторожило. тем более, Изабелла Сальвини сказала о Винсенте, как об одной из вероятных причин нежелания внучки строить нормальную семейную жизнь. Флора никак не прореагировала на это. Ни «да», ни «нет». Что же там, в прошлом, связывало ее с этим Винсентом? Или и сейчас связывает? В голосе миссис Сальвини при упоминании этого имени звучало столько тревоги! Неужели?..
Билл глубоко вздохнул, поднялся и зашагал к дому.
Вечером супруги Сальвини, Флора и Билл расположились в гостиной. Обсуждался завтрашний отъезд Флоры и Билла.
Неожиданно Флору позвали к телефону. Выяснилось, что звонил Рональд. Ему удалось «пробить» для Флоры заказ на рецензию спектакля в одной из крупных газет. Флора была несказанно обрадована его сообщением и обещала завтра сразу же, как только вернется, заскочить к Ронни и лично выразить ему свою благодарность.
Когда Флора шагнула в гостиную, то моментально почувствовала, как запылало ее лицо. Да и саму ее бросило в жар. Бабушка, дедушка и Билл о чем-то беседовали по-итальянски. Флора почему-то сразу вспомнила свой разговор с бабушкой. И если Билл не спал, то… Как она могла забыть! Ведь Нэнси говорила ей, что Билл прекрасно образован и говорит на нескольких языках. Вот что значит ничего… совсем ничего!.. не знать о человеке, с которым довольно много общаешься, но нисколько не интересуешься им. А ведь он – муж к тому же! А впрочем, ни к чему проявлять излишнее любопытство и внимание, если в ближайшее время их дороги разойдутся в диаметрально противоположных направлениях. Хотя, конечно, досадно сознавать, что Билл слышал и понял то, о чем они с бабушкой беседовали.
– Девочка, – обратилась к Флоре бабушка, – как же приятно, что твой муж, оказывается, превосходно говорит по-итальянски! Мы с дедушкой получили истинное наслаждение. А что ты вся какая-то… растерянная? Что-то случилось?
Все трое встревоженно посмотрели на Флору.
– Нет! Наоборот! – улыбнулась Флора, вспомнив о сообщении Ронни. – Мне заказана рецензия. В солидной газете Это такая удача, о которой я и мечтать не могла! Ронни удалось это устроить. Моему чудному замечательному Ронни!!! Я обожаю его!
– Девочка, не мешало бы тебе быть посдержаннее при оценке посторонних мужчин в присутствие мужа! – заворчала Изабелла.
– Что вы, миссис Сальвини! Я нисколько не обижен, – улыбнулся Билл. – Наоборот, я очень рад за Кэт. Это, действительно, большая удача. Дело за малым! – насмешливо добавил он. – Требуется всего-то написать яркую необычную рецензию и сразу прославиться! Справишься, Кэт?
Флора пожала плечами и, засмеявшись, сказала:
– Ну, если уж некий мистер Бед Муф справился с написанием пьесы, то уж мне справиться всего лишь с отзывом о спектакле сам Бог велел!
Все искренне пожелали Флоре удачи, шутливо пообещав мысленно быть с ней.
