Текст книги "И назову тебя Альба Эстер"
Автор книги: Оливия Карент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)
70
К концу очередной репетиции неожиданно пришел Борис Файнгольд. Он понаблюдал, насколько слаженно и дружно работают Елена и Роберт, и похвалил их. А потом вызвался проводить Елену.
– Я, собственно, зашел напомнить о своем концерте, – сказал он. – Если на нем не будет присутствовать Прекрасная Елена, вдохновение покинет Па-риса, и его забросают солеными помидорами!
– Борис!.. – засмеялась Елена. – Я клянусь, что наяву или незримо Прекрасная Елена всегда с вами.
– Нет-нет! – быстро возразил он. – Только наяву! Я хочу знать и чувствовать, что глаза Прекрасной Елены смотрят на меня. Если вы не придете, Па-рис будет в отчаянье. Ой! Кажется, я уже готов отменить концерт!
– Борис, прекратите! – улыбнулась Елена. – Я обязательно приду.
– Надеюсь, Майкл успеет вернуться к этому времени, – заметил Борис. – Потому что без своего мужа, царя Менелая, Прекрасная Елена будет скучать и думать только о нем, а для бедного Па-риса с его роялем не найдется и крошечного уголка в ее сердце и мыслях.
Елена молчала. Борис, искоса взглянув на нее, неожиданно заговорил совсем другим тоном:
– Не знаю, Елена, рассказывал ли вам Майкл обо мне, но, наверное, упоминал, что мы очень давно знакомы. Можно сказать, с детства. Нас даже начинал учить игре на рояле один и тот же педагог. А потом, как видите, Майкл подался в миллионеры, а я – в пианисты! Разница весьма ощутимая. Но Майкл всегда верил в меня. А после окончания консерватории, на самом взлете, произошло несчастье. Потребовалась целая серия сложнейших операций. Майкл не любит об этом говорить. И мне категорически запретил вспоминать о том безрадостном периоде. Но разве я когда-нибудь смогу забыть, какую деятельность развил Майкл, какую финансовую поддержку оказал! Я, Елена, не из такой состоятельной семьи, как он. Да и карьера моя не такая стремительная, как его. Знаете, Майкл блестяще учился. Он – человек поразительной трудоспособности. Им всегда восхищались. Но главное, Майкл – замечательный друг и очень хороший человек. Возможно, он не лишен отдельных недостатков, потому что, несмотря на обширные знания и острейший ум, Майкл – обычный нормальный человек, а не ангел с крылышками… – Борис немного помолчал, а потом с улыбкой добавил: – Есть и другие Елены на свете, но именно Прекрасную назвал своей женой царь Менелай. И не ошибся в выборе. Потому что и Парис навсегда останется вашим самым верным рыцарем, покоренный вашим умом и душевной добротой.
– Ах, Борис!.. – вздохнула Елена. – Вы – безнадежный романтик!
– Возможно, – согласился он. – Но именно поэтому, как мне кажется, мы с вами так хорошо понимаем друг друга. Вы же – тоже романтик! И Майкл.
– Майкл?!! – удивилась Елена. – Ну, это уж совсем далеко от истины!
Борис пристально вгляделся в ее лицо и очень серьезно сказал:
– В наш прагматичный век только, как вы выразились, «безнадежный романтик» безоглядно и открыто стремится навстречу своей любви и счастью, ищет единственную женщину и отдает ей безраздельно свою душу. Майкл мог заключить очень выгодный брачный союз. Но сердце его не затронула ни одна из предполагаемых невест. А он всегда категорически отвергал возможность подобного брака без любви. И, как видите, оказался прав. Он все-таки встретил и полюбил Прекрасную Елену. И она стала его женой. Что может быть романтичней? Разве нет?
– Не знаю, Борис… Не знаю… – с сомнением и грустью откликнулась Елена.
Борис остановил такси, усадил Елену и на прощание напомнил:
– Жду вас и Майкла на своем концерте. Приходите обязательно. До встречи, Прекрасная Елена.
Елена не отводила взгляд от окна, хотя совсем не замечала мелькания машин, людей, улиц, домов.
«Ничего не понимаю… – думала она. – Билл с его неожиданным визитом… Борис… Как он тепло говорил о Майкле… Надо честно признаться себе, что я гордилась своим мужем. Мужем?.. Конечно, мужем! Разве это не так?.. Кажется, я запуталась совсем! Борис так много хорошего сказал о Майкле… А я? Я разве не была уверена, что Майкл – замечательный, добрый, отзывчивый? Конечно, была! Иначе выходит, что я полюбила какого-то негодяя и подлеца, что признать совсем уж обидно! Да и невозможно это! Какие-то мозги в моей голове, наверное, все-таки были и есть, чтобы отличать порядочного человека от мерзавца. А мой муж, безусловно, порядочный человек. Только, почему же?.. Что-то не так! Чего-то я не понимаю, наверное… Вот что нужно сделать. Необходимо посмотреть как бы со стороны. Объективно. Легко сказать! Какая уж тут объективность, если он… «Такси остановилось, и Елена, не додумав до конца и ничего так и не решив, расплатилась и направилась к дому.
Поднявшись к себе, она включила автоответчик и стала переодеваться.
– Эли, – проникновенно зазвучал голос Майкла, – выслушай меня, по…
Елена, подбежав, остановила запись. Сердце ее колотилось так, что, казалось, тело не способно удержать его, и оно выскочит и разлетится на тысячи мельчайших кусочков. Она устремилась в ванную и долго лежала в теплой воде, только бы не поддаться соблазну выслушать слова Майкла. Потом быстро вытерлась полотенцем, надела ночную сорочку, юркнула в постель и накрылась с головой одеялом.
Уснуть Елена не могла. Измученная борьбой с самой собой, она встала. На часах было три часа ночи. Елена убеждала себя, что просто хочет курить. Она достала сигарету, села в кресло, но вдруг поспешно положила ее на столик и, босиком подбежав к автоответчику, перемотала пленку и сделала тихий звук. Затем вернулась, устроилась, поджав ноги, в кресле и привычным жестом начала разминать сигарету.
– Эли, – вновь услышала она, – выслушай меня, пожалуйста. Эли, поверь, я слишком сильно люблю тебя и поэтому никогда, даже под угрозой смерти, не смогу обмануть тебя. То, что произошло ночью, не злой умысел, а моя неистовая страсть и безумная любовь к тебе, Эли. Я не знаю, как убедить тебя в том, что мои чувства к тебе – глубоки и серьезны. Я люблю тебя, моя нежная, моя необыкновенная, моя желанная и бесконечно любимая Эли. Помнишь, тогда, в Париже, я сказал тебе, что жизнь нашу мы сами делаем праздником или буднями. Мы – две составляющие нашего праздника. Ты и я. Нет одной из составляющих – все! Серые безрадостные будни! Так почему, Эли, мы должны расстаться? Я очень хочу понять тебя, моя девочка! Ну что, что я должен сделать, чтобы и ты поняла, как нужны мне твоя любовь, твоя улыбка, твои глаза, твои слова?!! Не отвергай мою любовь, Эли! Давай начнем все сначала. Поверь, мы обязательно будем счастливы. Я люблю тебя, Эли!
Отбросив в сторону выпотрошенную сигарету и закрыв лицо руками, Елена плакала громко, навзрыд. Майкл говорил о своей любви, и слова его перекликались с теми мыслями и чувствами, которые были в ее сердце, но которые она прятала глубоко-глубоко, боясь признаться себе, что, несмотря ни на что, любит Майкла.
71
На следующий день, вернувшись с прогулки, Елена еще раз тщательно осмотрела и примерила наряд, в котором собиралась отправиться на концерт Бориса Файнгольда.
Она подошла к окну и закурила, задумчиво глядя перед собой и ничего не видя, занятая лишь своими мыслями. Вспомнились, созвучные ее настроению, строки:
– Не много вписано в квадрат окна, Рисует на котором тонко что-то, Затем перечеркнет, как мелкие невзгоды, И продолжает… Как всегда, одна.
Услышав шум подъехавшей машины, Елена очнулась, тряхнула головой и, затушив сигарету, посмотрела в окно.
Перед домом стоял лимузин Майкла. Вскоре вышел и он сам в строгом деловом костюме с кейсом в руке, через которую был небрежно переброшен плащ.
Майкл отдал водителю какие-то распоряжения, а потом пристально посмотрел на окно, около которого стояла Елена. Он вглядывался в ее лицо сквозь блики стекла долго и внимательно. Она была без очков, близоруко щурилась, но взгляд не отводила и от окна не отошла.
Обоим казалось, что и время, и сама жизнь остановились в эти мгновения. Каждый старался понять, что будет после, мучительно боясь и ожидая неизбежной встречи.
«Он замерзнет… «– почему-то пронеслось в голове Елены.
Вдруг Майкл, как будто что-то решив, медленно поднял руку и слегка помахал Елене, ни на секунду не отводя от ее лица своего взгляда. Она не шелохнулась. И когда он, с какой-то неотвратимой обреченностью, опускал руку, Елена, сердце которой сжималось от волнения и тревоги, вдруг неуверенно кивнула головой. Майкл быстро и широко зашагал к дому.
Чуть замешкавшись, Елена нерешительно направилась к двери. Она вышла на лестничную площадку, когда Майкл появился в холле, где стояли Крембсы.
– С благополучным приездом, мистер Майкл! – дружно поприветствовали его супруги.
– Спасибо, Уолтер, Анна! Здравствуйте!
Майкл отвечал им, а сам, подняв голову, смотрел на Елену. Крембсы сразу ушли.
– Здравствуй… – Майкл сделал едва уловимую паузу, вглядываясь в глаза жены, затем мягко добавил: – … Эли.
– Здравствуй, Майкл. С приездом, – тихо ответила Елена.
Ей казалось, что даже просто дышать она уже не в состоянии, так велико было напряжение первых минут встречи.
Майкл начал подниматься по лестнице, а Елена, немного постояв, повернулась и зашла в спальню, оставив распахнутой дверь. Майкл вошел следом. Он остановился на пороге, по-прежнему держа в руке кейс и плащ.
Тишина была пронзительно– звенящей. Майкл смотрел на жену, не решаясь нарушить это, пусть хрупкое и призрачное, равновесие отношений и чувств после катастрофического разрыва, который произошел между ним и Эли. Он ждал, с трепетом и надеждой вглядываясь в любимое лицо жены, пытаясь угадать, каким будет ее решение, что ждет их в будущем.
– Хорошо, что ты успел приехать, Майкл, – как сквозь сон услышал он голос Елены. – Потому что Борис очень беспокоился, что нас не будет на его концерте.
«Эли сказала «нас»… Эли сказала «нас» …»– стучала одна и та же фраза в голове Майкла.
Он поставил на стол кейс, бросил на него плащ и, подойдя к жене, как можно спокойнее сказал:
– Я очень торопился, чтобы успеть вернуться к сроку, – потом не совсем уверенно пошутил: – Тем более, зная, что Парис никогда не простил бы мне отсутствия Прекрасной Елены в зрительном зале!
Майкл бросил быстрый проницательный взгляд на Елену. Она чуть помолчала, потом неожиданно мило улыбнулась и произнесла:
– Это точно! Я пыталась убедить его, что Прекрасная Елена даже незримо всегда с ним, но… – Елена с показной горечью вздохнула. – Парис настаивал на своем желании видеть наяву Прекрасную Елену и обязательно в сопровождении царя Менелая! Так что, можешь быть уверен, Майкл, твоего возвращения ждали с нетерпением, как минимум, двое.
– Если бы я мог предположить, что вызываю своим отсутствием подобную тревогу, – заметно повеселев, откликнулся Майкл, – я прилетел бы еще вчера, дабы успокоить чувствительные музыкальные души своей жены и своего друга. Эли… – без перехода, неожиданно сказал Майкл, осторожно взяв ее руки в свои. – Эли, я очень рад тебя видеть. Очень. Я боялся…
Она, освободив руки, ладошкой прикрыла его губы и тихо вымолвила:
– Я тоже рада видеть тебя, Майкл. Принимай душ, переодевайся, и будем есть.
Елена развернулась и направилась прочь. Ее остановил встревоженный голос Майкла:
– Эли, куда ты?
Она повернула голову и спокойно ответила:
– Я немного погуляю в парке и… покурить хочу…
– Хорошо. Только не увлекайся…
– Чем? Гуляньем? – усмехнувшись, быстро уточнила Елена.
– Курением, Эли. Курением! – строго возразил Майкл.
Она неопределенно повела плечом, потом согласно кивнула и ушла.
72
После концерта Борис, возбужденный и обрадованный оглушительным успехом, уговорил Майкла и Елену поехать в один из ресторанов, чтобы отметить свой триумф. Все трое дружно погрузились в лимузин Майкла.
– Боже!.. – вдруг произнес Майкл. – Как ни скорбно и неуместно это звучит, но подобное обилие цветов, с учетом окраски машины, напоминает с назойливым упорством только одно – катафалк!
– Тем более это впечатление усиливает, – подхватила Елена, – наличие профессиональной плакальщицы в моем лице.
Она повернулась к Борису и, чуть нахмурив брови, шутливо добавила:
– Борис, посмотрите, что с моим макияжем! Мое появление в подобном виде в сопровождении двух великолепных мужчин повергнет посетителей ресторана в шок и уныние! И виновник – вы. Когда на «бис» зазвучал в вашем исполнении тот «Ноктюрн» Шопена, а потом и «Песня без слов» Мендельсона, я…
– … громко зарыдала! – перебил ее Майкл. – Что и не позволило публике насладиться виртуозной игрой Бориса. Эли, ты отобрала у Боба несколько лавровых листьев из венка триумфатора, потому что все взгляды были устремлены на тебя, а стенания заглушили звук рояля. Возможно, Боб тебя и простит. Но Шопен и Мендельсон – никогда!
– Да за подобный дуэт с Прекрасной Еленой я готов пожертвовать всеми лаврами мира! – воодушевленно возразил Борис. – О таком зрителе мечтает каждый артист. И я счастлив, что мечта для меня – уже реальность. И что это – не просто зритель, а сама Прекрасная Елена!
Он пылко расцеловал обе руки Елены.
Вскоре лимузин остановился. Они вышли и направились в ресторан. Устроившись за столиком, они беззаботно беседовали, весело шутили и смеялись. Борис пригласил Елену, и они отправились на танцевальную площадку.
Майкл, потягивая вино из бокала, спокойно наблюдал за ними. Полнота Бориса компенсировалась его необычайной живостью и подвижностью. Эли на его фоне казалась тоненькой тростинкой в своем строгом черном платье, плечо которого украшала выполненная Элизабет красивая вышивка черными, темно-серыми и светло-серыми нитками, атласным блеском переливающимися в огнях большой хрустальной люстры. Уложенные в высокую прическу волосы Эли еще больше усиливали впечатление ее невероятной хрупкости и изящества. Танцевали Борис и Елена довольно слаженно и весело.
Майкл благодарил судьбу за то, что в этот первый вечер после его возвращения с ними был Борис. Предстоящий концерт, сборы дали Майклу возможность общаться с женой более-менее непринужденно и свободно. А теперь присутствие Бориса вносило ту легкость и открытость, которая была когда-то между ним и Эли.
Борис и Елена шумно вернулись к столу.
– Теперь я буду хвастать двумя танцами с Прекрасной Еленой! – весело объявил Борис. – Надеюсь, царь Менелай не объявит мне за это войну!
– Боб, Менелай так добр, что обещает тебе еще один танец с Прекрасной Еленой…
– Я готов! – сразу вскочил Борис.
– … но в отдаленном будущем! Парис, наслаждайся надеждой и мечтой! Потому что царь Менелай сам желает пригласить свою жену. Если Прекрасная Елена не против, конечно.
Майкл старался говорить шутливо и беззаботно, но глаза его с тревогой смотрели на Елену. Он встал, поклонился, протянул руку и шутливо произнес:
– Разрешите, Прекрасная Елена?
Чуть помешкав, Елена положила свою ладошку на его ладонь и подчеркнуто торжественно ответила:
– Пожалуйста.
Они вышли в центр зала, и Майкл бережно и осторожно обнял жену за талию одной рукой, а другой слегка сжал ее маленькую ручку. Оба чувствовали, что узы, которые связывали их, были еще неокрепшими и тонкими. И лишь от воли и желания самих Майкла и Елены зависело, станут ли эти узы прочнее и надежнее или разорвутся навсегда, оставив едва заметные глазу, но глубокие и болезненные рубцы и шрамы в их душах и сердцах. Обоим хотелось узнать и понять, что станет их судьбой – счастье или разбитые мечты о его возможности.
Теперь Майкл, сказав о собственных чувствах откровенно и открыто, мог ждать ответа Эли, мучительно и страстно надеясь, что она не отвергнет его любовь.
Они вернулись за столик, где в одиночестве скучал Борис. Оживленная непринужденная беседа вновь отвлекла их от напряженных раздумий. Далеко заполночь они довезли уставшего, довольного, радостного и слегка захмелевшего Бориса. Выгрузив бесчисленное количество букетов, распрощались с ним и поехали домой.
– Эли, ты замерзла, – отметил Майкл. – А я говорил тебе, что в одном платье ехать – безумие.
– Но в машине достаточно тепло, – возразила Елена и запротестовала, заметив, что он начал снимать смокинг: – Майкл, ну зачем ты? Мне же совсем не холодно!
– Ты хочешь заболеть, как прошлый раз, Эли? – спросил он, заботливо укрывая ее. – Так я должен заявить, что, попробовав тогда себя в роли сиделки, понял, эта профессия – не для меня. И я надеюсь, что навсегда вычеркнул ее из своего списка.
Слегка повернув голову, Елена искоса взглянула на руку Майкла, обнимающую ее плечи, которую он не убрал, когда набросил на нее смокинг. Затем перевела выразительный взгляд на его лицо.
Майкл чуть помедлил, а потом убрал руку и положил на свое колено, быстро постукивая по нему пальцами.
– Спасибо, Майкл, – вдруг тихо сказала Елена.
До самого дома Майкл так и не решил, к чему относилась ее благодарность
– к тому, что ухаживал за ней во время болезни; к той заботе, которую проявил, закутав ее в свой смокинг; или за то, что убрал свою руку, обнимавшую ее плечи. О последнем варианте думать не хотелось, потому что это означало бы полный крах всех надежд на возможность наладить отношения с Эли.
Опять, как и раньше, каждый спал на своей половине кровати. И только одно служило утешением и было добрым знаком для Майкла: в руках спящей Эли находился подаренный им смешной, игрушечный ослик.
73
Когда Елена проснулась, был полдень. Она привычно потянулась и, открыв глаза, прямо перед собой с изумлением увидела, неизвестно каким образом мгновенно появившегося, пушистого совенка. И только потом заметила Майкла, который осторожно сел на край кровати около нее и с ласковой улыбкой произнес:
– Доброе утро, Эли. Подозреваю, что скоро наша супружеская постель превратится в зоопарк, но тем не менее, считаю, что во всем должен быть паритет. Поскольку осликов – двое, то и совят теперь – столько же!
Елена рассмеялась и весело отозвалась:
– Доброе утро, Майкл. Я рада, что ты меня разу успокоил. Ведь я спросонья подумала, что передо мной – зеркало. И я вижу собственное отражение!
Она взяла совенка в руки, установила его на груди и рядом устроила ослика. Елена их нежно погладила, а потом благодарно взглянула на Майкла.
– Спасибо, Майкл.
– Эли, я понимаю, что в этот трогательный момент, – серьезно начал говорить он, пряча в глазах смешинки, – перечисление всей моей собственности… а я – богатый человек!.. весьма скучное и утомительное занятие, но все-таки… Эли, ты согласна, что тем, чем владеет собственник, он может пользоваться по своему желанию и усмотрению в любое время? Так ведь?
Елена замерла, настороженно посмотрела на Майкла, немного подумала, а потом нерешительно кивнула.
– Вот! – одобрительно улыбнулся Майкл. – Я считаю, что теперь самое подходящее для этого время! – он чуть выждал, наблюдая за сменой эмоций на лице жены, и завершил: – Эли, я надеюсь, что не покажусь излишне бестактным, если скажу, что кое-что, из давно мне принадлежащего, я хотел бы получить немедленно.
Майкл выразительно посмотрел на ее руку.
Озадаченная его словами, Елена сразу даже не заметила, куда направлен его взгляд. Только вновь услышав его голос, она встрепенулась.
– Эли, а может быть, я уже ее лишен? Своей собственности?
Он не сводил глаз с ее руки и ждал ответа. Для Майкла было жизненно важно именно теперь, в эту минуту, получить его. Елена, наконец, обратила внимание на то, к чему был прикован взор Майкла и, облегченно вздохнув, улыбнулась:
– По-моему, в ближайшее время даже намек на банкротство тебе не грозит, Майкл.
Он схватил ее крошечную ручку и пылко прижался горячими губами, покрывая поцелуями каждый дюйм своей драгоценной собственности.
– Майкл, должна заметить, что если ты вполне благополучен, то надо мной, учти, словно Дамоклов меч, нависла, как минимум, одна угроза! – объявила Елена.
– Какая, Эли? – заинтересовался Майкл.
– Угроза голодной смерти, Майкл! – пояснила она и едко добавила: – Ты-то, конечно, успел позавтракать…
– Эли, я не только успел позавтракать, я собираюсь обедать, как и все нормальные люди! Но поскольку сознаю, что не все совята питаются ночью, и что перспектива остаться совиным вдовцом – вовсе не радужная, готов лично доставить тебя в ванную, а затем и в столовую! – великодушно предложил Майкл.
Елена покачала головой, засмеялась и решительно отказалась:
– Ну, не настолько уж я обессилила от голода, чтобы потерять способность к самостоятельному передвижению! И вообще, после пробуждения рекомендуются физические упражнения.
– О!.. Ты, действительно, так считаешь? – многозначительно усмехнулся Майкл. – И чему отдано предпочтение?
– Можешь иронизировать, сколько угодно, – ответила Елена, – но я выбрала ходьбу!
С этими словами она откинула одеяло и быстро прошла в ванную, чувствуя пристальный ласковый взгляд Майкла.
После обеда Майкл предложил:
– Эли, давай отправимся на прогулку?
Елена растерянно взглянула на него, а затем нерешительно сказала:
– Майкл, извини, пожалуйста, но… я не могу. Я должна сейчас уйти.
Он вопросительно смотрел на нее, явно ожидая дальнейших объяснений. Елена понимала, что ей надо, наконец, решиться и сообщить Майклу о том, что она работает. Но из-за тех отношений, что складывались теперь между ними, объяснение причин, побудивших ее пойти на этот шаг, казалось совершенно неуместным. Откровенность чувств и открытость признаний Майкла вызывали у Елены ощутимый укор совести, постоянно и неустанно напоминавшей о том, что молчание о ее исчезновениях из дома становилось каким-то обманом, чего сама Елена не терпела и не хотела.
Она с надеждой устремила на Майкла свой взгляд, желая, чтобы тот сам догадался обо всем, чтобы стали ненужными ее объяснения, и все само собой оказалось ясным и понятным. Елена не выдержала, опустила ресницы и вздохнула.
Неожиданно Майкл, внимательно наблюдавший за ней, спокойно произнес:
– Хорошо. Перенесем прогулку на более удобное время. Может быть, распорядиться, чтобы тебя отвезли? Да и я могу…
– Спасибо, Майкл, – с раскаянием в голосе откликнулась Елена. – Но я лучше… на такси.
– Как хочешь, Эли. Пусть будет такси, – невозмутимо согласился он, долго и задумчиво глядя ей вслед.
