Текст книги "Фаворитка месяца"
Автор книги: Оливия Голдсмит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 63 страниц)
26
Спеша с засранной встречи с Рикки Данном, Майкл Маклейн решил, что пора действовать, и действовать быстро… Поэтому он подписал контракт с Эйприл Айронз на «Рождение звезды», Он подписал это, а ПОТОМ послал это в офис к Саю. Сай будет в бешенстве, ну и х… с ним. Майкл оставит его и уйдет к Аре, если Сай будет слишком говниться. Эйприл знала на что идет. Старый фильм стал классикой. Она желает заплатить много долларов, если Джулия Робертс будет играть главную женскую роль. Майкл подписал, несмотря на незаконченный сценарий, несмотря на предупреждения Сая.
Теперь же он впал в актерскую истерику. Майкл зашвырнул сценарий в другой угол комнаты. Страницы разлетелись, как перья грязного голубя. Он читал дерьмо. Он видел дерьмо. Черт возьми, он БЫЛ в дерьме. Но он никогда ничего не мог поделать с таким дерьмом, как это.
«Рождение звезды» нужно было бы назвать «Смертью звезды», – подумал он сердито. – ЭТОЙ звезды. Меня. Это поставит мою репутацию ниже, чем у Редфорда после «Гаваны». Иисусе Христе, да это хуже, чем «Аккбар». И никто, ни одна звезда Голливуда, не сможет терпеть двух «Аккбаров». В душе Майкл понимал, что ему следовало бы внять совету Сая в отношении картины Рикки Данна. Однако х… с ним. Он не может теперь пятиться назад.
Майкл трясся, как в лихорадке, затем взял себя в руки. Хорошо, сценарий – говно. Это совершенно определенно. Не нужно больше думать об этом. Если это все, что плохо в фильме, тогда нет причин для беспокойства. По крайней мере, пока. Сценарий должен быть написан.
Майкл всегда делал окончательный анализ, когда было уже поздно что-либо менять: то есть после подписания контракта и определения сроков. Затем, когда не было пути обратно и отказ уже не прошел бы, он начинал пугаться негативной стороны дела. До сих пор, пока Майкл не углубился в работу, он мог замечать только положительные стороны. В данном случае это были деньги, БОЛЬШИЕ деньги. И работа впервые на срок более полутора лет. После того как ничего не получилось с проектом Данна, он нуждался в фильме прямо сейчас.
Второе. Режиссер. Эйприл рассказывала Майклу о Сэме Шилдзе, превознося его до небес, но когда они познакомились, Шилдз определенно не произвел впечатления на Майкла. Парень – бродвейский режиссеришка из Нью-Йорка, где работал не обязательно в престижном клубе. Потом неизвестно как он подцепил эту Эйприл и создал с ней «Джека и Джилл». Получил хорошие отзывы, заработал кое-какие деньжата и добился того, что о нем серьезно заговорили в некоторых голливудских кругах. Но посмотрим правде в глаза, парню просто повезло, он сорвал свою вишенку. Однако это еще не делает его режиссером. «Джек и Джилл» – маленький фильм. А это – большой. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО большой.
Плохой сценарий, придурок-режиссер. Но по крайней мере в нем участвуют звезды высокого класса: он и Джулия Робертс. И если их роман с мая по сентябрь окажется похожим на «Хорошенькую женщину»… Ну да, зрители полюбили «Хорошенькую женщину». Да и разве ей или Майклу нужна какая-то особая режиссура?! Все, что нужно Джулии, так это немножко пройтись перед камерой, и все зрители тут же влюбятся в нее. К счастью для нее и для всех остальных, она умеет играть свою роль. А поскольку Сэм Шилдз не такой уж суровый, упрямый режиссер, Майкл был уверен, что он и Джулия смогут провернуть «Рождение звезды», сделав несколько изменений в сценарии. С его талантом и с квалификацией, и привлекательностью такой звезды, как Джулия, и практичностью Эйприл, которая не дура, и вряд ли позволит Шилдзу заниматься х…ней, все может оказаться не так уж плохо.
Майкл почувствовал себя лучше и подобрал сценарий, выбрав страницы, где до этого сделал злые пометки красным карандашом. Он снял трубку и позвонил Эйприл домой.
– Скажи мне какую-нибудь мерзость и гадость. Скажи что-нибудь такое, чтобы у меня кровь закипела.
– Ты вшивый актеришка, Майкл, – ответила Эйприл. – Достаточно ли это мерзко и гадко для тебя?
Не ожидая ответа, она продолжала:
– Ну чего тебе надо, Майкл? Я только собиралась почистить зубы.
– Я подумал, что ты должна была бы выслать их вон. ОБОИХ.
– Я понимаю, что у тебя что-то на уме, раз ты звонишь, Майкл. Ну так что?
– Джулия Робертс. Она тоже подписала контракт на этот фильм, да?
– Я никогда не говорила, что она ПОДПИСАЛА, Майкл. Я только сказала, что мы беседовали с ней.
– Беседовали? Слушай, съемки должны начаться через две недели, а ты еще не подписала с ней контракт.
– Фактически, Майкл, мы решили, что присутствие такой мощной звезды, как Джулия, может убить саму идею фильма. Нам нужна новенькая, какая-нибудь такая, что сможет оказаться в прекрасном равновесии с тобой.
Он так и знал. Черт подери, он так и знал! За двадцать лет работы Майкл Маклейн выработал нюх на всякое засранство. Он чувствовал, что тонет.
– Угу. Например, кто? – спросил Майкл.
– Тебе понравится, Майкл. Джан Мур.
Майкл долго молчал. Вот те на! Играть с этой телевизионной шлюшонкой!
– Ты ошибаешься, Эйприл. Мне это не нравится! Да что там «не нравится», Майкл ненавидел это!
– Джан Мур – ничтожество, – сказал он.
– Ничтожество? А я была уверена, что она тебе очень понравится. Она же сенсация этого месяца! Она красивая, неизвестная – в кино, я хочу сказать, – и вы вдвоем могли бы..
– Она слишком легковесна, Эйприл. Все придется выносить мне, на своих плечах. Новый режиссер…
– Ну какой же он новый?! Майкл, он заработал мне кучу денег фильмом «Джек, Джилл и компромисс».
– Ты заработала кучу денег на этом, потому что ничего не потратила. Это не ШИЛДЗ сделал. Это так получилось. А сейчас ты вложила… Сколько?.. Сорок миллионов долларов? И с этой б… в качестве моей партнерши на экране? – Майкл не мог больше сдерживаться. Он визжал. – Это заговор против меня. Драма в жизни. Заходящая кинозвезда. Телевизионное ничтожество. Незаметно наброшенное ярмо. Прекрасно, Эйприл. Но я не хочу выдерживать на себе весь груз этого е…иного фильма, Эйприл. Я еще не настолько о…уел!
– Тебе не придется, Майкл. Все, что тебе нужно будет делать, это приходить на работу и слушаться режиссера. За фильм отвечаю я. Давай внесем ясность в эту тему. Я продюсер, а ты актер. И твой контракт уже подписан. Никакие возражения не принимаются. Так что появляйся на работе в пятницу или готовься к встрече с моими юристами. О'кей?
Эйприл бросила трубку еще до того, как Майкл мог сказать хоть слово.
Сай Ортис и Майкл Маклейн занимали лучший столик в «Виа Венето». Майкл разговаривал громко. Слишком громко для этого места с большими деньгами, прекрасными напитками, отличной едой.
Майкл целых двадцать минут рассказывал о делах, связанных с этим фильмом. О том, как Эйприл обманула его с Джулией Робертс и подсунула Джан Мур, о плохом режиссере, которого он уже ненавидит, и о том, как бы Саю найти возможность разорвать контракт, подписанный Майклом.
Сай просто слушал. Уже больше месяца он знал, какая роль предназначается Джан. Если бы только Майкл не вел переговоры с Эйприл в тайне от Сая.
– Поэтому ты должен вытащить меня из этого. Только вытащить. Я не могу скушать этот кусок говна. И не хочу.
Как это похоже на него. Ну как ребенок.
– Боюсь, что тебе придется. Дело связано с большими деньгами. Если захочешь выйти из него, придется очень много заплатить.
– Скажи им, что я заболел.
– Если они в это поверят, то через час об этом узнают все. Помнишь, как такие слухи отразились на судьбе Берта Рейнольдса? А что Сидней Поллак сказал в «Игроке»? О том, что слухи всегда правдивы? И не так легко будет застраховать тебя в следующий раз. Если вообще будет следующий раз.
– Так что делать?
– Майкл, ты уже постелил себе постель. Теперь ложись в нее. Я говорил тебе, не связывайся с этим фильмом. Я просил тебя. А что я говорил тебе насчет Рикки Данна?
– О'кей. Вытаскивай меня из этого говна, и я буду работать с Данном.
– Слишком поздно. Иствуд подписал контракт.
– Проклятье, Сай! Возьми это в свои руки. Найди выход. Я серьезно прошу.
– Это что, угроза, Майкл? Ты угрожаешь оставить мое агентство? Ты отказываешься от работы со мной?
– Правильно. Если тебя не устраивают мои условия, Сай, ты знаешь, где дверь.
Сай ждал, что Майкл скажет именно это. Майкл всегда заканчивает этой фразой свои тирады. В другой раз Сай, как обычно, стерпел бы. Но не сегодня.
Он положил вилку, проглотил остатки «веаль пикката», вытер губы большущей салфеткой и посмотрел на Майкла.
– Было очень приятно, Майкл. Жаль, что мы больше не сможем работать вместе, но я уважаю твое решение.
Сай отодвинул свой стул и встал.
Майкл смотрел на Сая. Глаза его расширились.
– Что? Куда ты собрался?
Вилка с едой, которую Майкл держал в руке, как бы застыла в воздухе на полпути ко рту.
– К двери. Я в конце концов узнал, где она находится. После всех тех лет, в течение которых ты так упорно напоминал мне, что я должен знать, где она. – Сай сделал жест рукой. – Итак, спасибо за то, что ты увольняешь меня, Майкл. Иначе мне пришлось бы уйти самому. И спасибо за ланч.
27
Когда Джан получила пересмотренный сценарий «Рождения звезды», она была расстроена тем, что в пакете не было записочки от Сэма.
«Ну а чего ты ожидаешь? – спросила она себя. – Предложения руки и сердца?»
Вот сумасшедшая! Она действительно сумасшедшая. Столько времени потратить на разные чепуховые дела: сначала косметика, то есть приводила в порядок лицо; потом три часа у Антонио, прятали седину и придавали черно-синие и другие оттенки ее волосам. Это всегда казалось судилищем, поскольку шрамы от пластических операций по поднятию кожи лица скрывались как раз под волосами. Вьендра посмотрел на шрамы, потом на Джан и моргнул, как будто ничего не заметил. Так всегда. Потом два ужасных часа с Питером, ее тренером, который не верит, что обработал тебя по-настоящему, пока ты по-настоящему не застонешь к концу занятия. У Джан и сейчас ноги все еще дрожали. А ей нужно было быстро переодеться и как ни в чем не бывало давать интервью журналисту из Нью-Йорка, а потом отправиться на поиски подходящего жилья. Потому что сорок восемь долларов в день – сумма, которую приходилось платить в отеле, – все-таки довольно дорого.
Джан дала интервью. Потом провела три часа с Роксой Грили, профессией которой было подыскивание жилья для кинозвезд. Она вернулась в отель усталой. Рокса объяснила, что, может, конечно, найти что-нибудь за семьсот пятьдесят тысяч. Но хорошее жилье стоит не меньше двух миллионов! Джан знала, что мир сходит с ума, а теперь лишь получила новые доказательства тому.
К началу вечера она вернулась в «Беверли Уилшир», чтобы отдохнуть. Пошла принять ванну. Брюстер Мур предупреждал ее, что более чем три минуты нахождения в воде вредны для ее кожных покровов, но сейчас она об этом не думала. Джан швырнула пригоршню банной соли «Фландерс» (еще одно «ни-ни» Брюстера) и со вздохом скользнула в большую, глубокую ванну. Затем открыла сценарий «Рождения звезды» и стала читать.
На тридцать седьмой странице раздался телефонный звонок специального аппарата для ванной комнаты. Джан взяла трубку, подумывая, а не долбанет ли ее при этом током. Прекрасный заголовок «Смерть: трагедия в ванной». «Нэшнл инквайер» посвятил бы этой теме весь номер.
– Ну, и что ты думаешь? – спросила трубка голосом Сэма. Как бы рассуждая об обычных вещах, Джан ответила:
– Я на тридцать седьмой странице, но мне очень нравится это читать. Начало просто блестящее.
– Остальное продолжим вместе, – сказал Сэм. – Как насчет выпить?
– Сегодня вечером? Прости. Но я достаточно набегалась в поисках жилья. Сейчас же моя мечта забраться в постель и читать сценарий.
– Везет сценарию. Ну и как, нашла жилье?
– Кое-что подыскала. Может быть, устроюсь в Бел-Эйре. Дорого и претенциозно, но Ла Брек сказал, что там так же безопасно, как в Форт-Ноксе.[10]10
Место хранения американского государственного золотого запаса. (Прим. перев.).
[Закрыть]
– Тогда, как насчет обеда завтра? Обед вместо ланча. Ее ставки растут.
– Не могу до четверга, – промурлыкала Джан. – И только не раньше девяти часов, – добавила она и потом пожалела о сказанном. Нельзя быть такой простодушной. Ведь это та же ошибка, которую делала когда-то Мери Джейн. Она должна была сказать только «нет».
– Прекрасно. Я заеду за тобой в отель.
«Зачем мне это? – спросила себя Джан. – Это нелепо. Если ты хочешь работать с Сэмом, давай! Ведь это не означает только посещение музеев и обеды вдвоем».
А будут ли они вдвоем? Трудно сказать. Но, может быть, это деловой обед. Она и Эйприл, и Сэм, и еще Бог знает кто. Майкл Дуглас? Пол Ньюмен?
Джан углубилась во второй акт нового сценария «Рождения звезды» и подошла к любовной сцене.
Джеймс. (Пододвигаясь к ней, его лицо выражает желание). Джудит, ты ведь понимаешь, что я ощущаю?
Джудит. (Колеблясь, но тоже пододвигаясь к нему). Да, я думаю, да.
Джеймс. Но скажи мне, что ты ощущаешь.
Джудит. Я как будто голая перед тобой! Вот так… (Медленно стягивает с себя халат. Она неопытна в любви. Под халатом у нее мужская пижамная куртка. Она стягивает ее с себя и стоит перед ним голая в грациозной позе.)
Джеймс. Ты так красива!
Сцена обнажения! А потом, на страницах пятьдесят и пятьдесят один они занимаются любовью. Да, конечно, Джудит и Джеймс были любовниками, но в первом варианте, который ей довелось читать, это было не так выразительно. Джан читала и стонала; «Близко. Вплотную. Он покрыл ладонями ее груди. Теперь он долго движется от ее лодыжки к ее колену, оттуда к ее бедру».
О Господи! Она должна была бы знать! Джан прошиб пот. Она была так расстроена, что не могла судить, хороша ли эта сцена или нет. Все, что она знала, это то, что не может этого всего проделать. С ее телом. С ее шрамами!
Хорошо, Джан поговорит с Сэмом. Она попросит его изменить это место. Сэм должен будет уступить. Она будет настаивать.
Вообще-то Джан была далеко не первой актрисой, которая отказалась выступать голой. Многие актрисы отказывались. Они были шокированы наготой или чувствовали, что их эксплуатируют. Ни одна женщина не хочет этого, за исключением небольшого числа эксгибиционисток. Ну, этого нет в ее контракте, и она не обязана это делать.
Джан быстро дочитала остальную часть сценария. Она не хотела ни обсуждать его, ни размышлять о нем. Она только готовилась к сражению в четверг.
Четверг наступил быстро. Ресторан был выдержан в духе суси-бара[11]11
Ресторанчик в Японии. (Прим. перев.).
[Закрыть] – очень белые стены, черные столики и стулья. Длинная черная стойка. На одной стороне раздают «суси»,[12]12
Национальное кушанье японцев: икра, завернутая в сырую рыбную кожицу. (Прим. перев.).
[Закрыть] на другом – обеды. И как бы по молчаливому соглашению, большинство посетителей в белых или черных одеждах. Стиль смешанный. Молодые одеты по последней моде, кто во что горазд. Пожилые в хороших костюмах и рубашках от Армани. Много народу. Столики стоят близко друг от друга. Шумно. На стенах нарисованы силуэты. Мужчина во фраке держит палочки для еды, женщина в шляпе. Выглядят очень умными и грустными. Женщина похожа на птичку, она появилась, чтобы быть отброшенной силуэтом мужчины с прической афро.[13]13
Прическа в виде шарообразной копны волос была модной не только среди негров и негритянок, но и среди некоторых белых женщин. (Прим. перев.).
[Закрыть]
На тот случай, если Джан захочется что-либо разузнать об этом месте, Сэм указал на Барри Диллера, маленького человечка, сидевшего в окружении молодых парней.
– Бывший председатель «Фокса», – сказал Сэм. – Начал и закончил в один день. Говорят, он устал от игры. Теперь занят торговлей.
К столику их проводил Йоши, владелец ресторана, приветствовавший Сэма по имени. Сначала была тишина, поскольку разговоры замерли, когда они входили в зал. Потом гул продолжился, даже несколько громче, чем до сих пор. Известность. Джан подумала, когда же она к этому привыкнет?
Сэм заказал сакэ.[14]14
Японский алкогольный напиток – слабая рисовая водка. (Прим. перев.).
[Закрыть] Но она только пригубила черную керамическую чашечку и стала нервно поигрывать ею. Ничего особенного в этом сакэ, однако японское пиво Джан понравилось, оно быстро успокоило ее. Плохо только, что японское пиво так же полнит, как и американское.
Джан случайно подняла глаза от меню и увидела, как Сэм разглядывает ее.
– Что-нибудь не так? – спросила она.
– Ты мне напоминаешь кое-кого, – сказал он, продолжая разглядывать.
Джан затаила дыхание, потом напомнила себе, что нужно сделать следующий вдох.
– Неужели? – спросила она и опустила голову, позволив пряди волос закрыть лицо.
– Нет, – сказал он. – Не делай так. – Он перегнулся через стол и поправил ей прическу. – Позволь мне смотреть на тебя.
«Теперь он видит, – подумала Джан. – И что будет?»
– Знаю! – сказал он с торжеством. – Ты молодая Вивьен Ли! Она снова задышала. Но тело вдруг устало, как будто ей пришлось тяжело работать весь день. Она была испугана. Испугана, ослаблена и довольна.
– Итак, что ты думаешь о сценарии? Умираю, как хочу знать.
– Ну… – Джан должна была поговорить о сценах с раздеванием.
– Тебе он не нравится. Господи, тебе он не нравится?
– Нет. Я только… У меня есть несколько возражений.
– Послушай. Не так уж легко будет переделывать это. Это история склонного к садизму мужчины и женщины-мазохистки – обычная мелодрама в старом стиле.
– В старом стиле? Я думаю, это несколько современно.
– О! Старая картина «Женщина, которая так много любила» или «Мужчины, которые сделали Гитлера симпатичным». Ну, я не хотел писать пьесу об их взаимозависимости.
– Слушай. Я не думаю, что проблема в этом. Она… – Джан сделала паузу.
– Ты убиваешь меня. Сначала Майкл Маклейн, а теперь ты.
– Майкл Маклейн? А что с ним?
– Он тоже возражал. Сказал, что не хочет участвовать в заговоре против себя, который заключается в…бле известной кинозвезды.
– Майкл? – спросила Джан. – О чем ты говоришь, Сэм?
– Да, Майкл Маклейн. Он вместе с тобой играет ведущую роль в этом фильме. Разве Эйприл не сказала тебе?
– Сказала мне? Последнее, о чем мы с ней договорились, это об участии Пола Ньюмена.
– О нет, на самом деле это не так. – Сэм понизил голос до шепота. – Эйприл хотела Майкла, я же хотел Ньюмена. Она поэтому дала тебя, а я дал ей Майкла. – Сэм помолчал, потом спросил: – Ну а ты довольна, что придется играть с Майклом? Он прекрасно подходит для роли Джеймса. Смотрится так, как будто вы оба уже близки. Я думал, ты будешь прыгать от радости.
Да, конечно. Сэм видел ее с Майклом. Он думал, что они и сейчас близки. Может быть, поэтому он не так агрессивен лично с ней. Джан хорошо знала, что Сэм не любит соревноваться с другими мужчинами из-за женщины.
Нужно ли сказать ему, что она и Майкл… ну, не испытывают симпатий друг к другу? Что путь для него открыт? И что она не только не хочет работать с Майклом, но даже видеть его не желает?
Но ведь это не его дело, если бы не так, Сэм сам бы все узнал. А сейчас Джан не намерена мостить для него этот путь.
Но, Господи, на что это будет похоже, если она согласится работать с Майклом? А если ей придется видеть, как Сэм обнюхивает Эйприл Айронз прямо перед ней? Она не уверена, что сможет выдержать это.
– Я только удивлена, это так… неожиданно. Я работаю с тобой и с Майклом Маклейном! Будто сон становится явью. Я довольна, Сэм, это действительно большая честь.
Похоже, он не заметил, как потрясла ее эта новость. «Да, – подумала Джан, – когда Сэм работает над своим проектом, он ничего не замечает».
– Но послушай. Действительно есть одна проблема. Я не могу участвовать в сексуальных сценах, – выпалила она. – Не могу.
Сэм замер, с улыбкой и глядя на нее. Затем рассмеялся.
– Так дело только в этом? – спросил он. – В голых сценах?
– Ничего себе – «только в этом»! – строго сказала Джан.
– О, послушай, не хочешь раздеваться, не надо. Найдем дублершу. Нет проблем. Я подделаю это. Перейдем с твоего лица к ее телу. Нет проблем.
– А зачем вообще они? Зачем ПОКАЗЫВАТЬ это?
– Но это же любовная история.
– Но не половая история.
– О, не надо. ОСНОВНОЙ ИНСТИНКТ. Современность. Необходимость.[15]15
Сэм намекает здесь на программу, выработанную группой ловкачей от литературы и искусства: показывать побольше того, что будоражит инстинкты: секс – инстинкт продолжения рода; драки – инстинкт самосохранения; застолья – инстинкт голода, и т. п. По этому принципу строились романы Ремарка и Хемингуэя. (Прим. перев.).
[Закрыть]
– Но вы не показываете голого Майкла Маклейна. Это что, тоже объясняется современностью?
– Полагаю, что это – средний возраст, клонящийся к концу, – Сэм глупо улыбнулся. – Но тебе бы лучше это знать.
– Я-то ЗНАЮ. Почему это так необходимо?
– О, ты знаешь все мои ответы. Потому что мужчины любят это. Потому что женщины ничего не имеют против. Потому что мужчины не любят видеть голых мужчин…
– Почему?
Сэм пожал плечами.
– Не знаю. Они не любят сравнивать себя с кем-либо еще. Может быть, боятся собственных гомосексуальных чувств. Или чувствуют себя униженными при виде…
– А что если женщин унижает женская нагота? И они ничего не имеют против мужской?
– О, не надо. Не открывай мир заново. Так всегда было. Женская нагота – красива. Мужская – оскорбительна.
– Я чувствую, тут все гораздо глубже! – воскликнула Джан. – Это, по-моему, делается, чтобы угнетать женщин. Чтобы показать им, какими совершенными они должны быть, чтобы использовать свои тела для продажи: как товар! Продать, как вы хотите продать меня. Сэм положил руку ей на ладонь. Но Джан отдернула ее.
– Я нравлюсь тебе, Джан! Ты этого не хочешь, но это так.
– Конечно, нравишься. Ты мой режиссер.
– Нет, я не хочу сказать, что нравлюсь тебе профессионально. Я хочу сказать, что тебе нравлюсь Я. Я произвел на тебя большое впечатление. Ты очень необычная женщина. Не только красивая, но и очень умная. И ты можешь работать. Я понимаю твою озабоченность. Но пусть я тебе нравлюсь. Работай со мной. Доверься мне.
Джан посмотрела на это длинное, загорелое и красивое лицо. Сэм все еще оставался самым привлекательным мужчиной из всех, кого она когда-либо знала. Джан была ослеплена его умом, поведением и его «Эй, я хороший парень» отношением. Все это соблазняло ее. Она почувствовала, что краснеет, и опустила голову, разглядывая поверхность стола. Сэм смотрел на нее. Неужели она ему нравится? Джан отвернула голову в сторону. Несмотря на ресторанный шум, она могла слышать его дыхание и свое собственное дыхание тоже. Господи, если бы хотя бы часочек полежать с ним рядом и быть действительно вместе, ну хоть чуть-чуть.
Сэм снова дотронулся до ее руки, и на этот раз Джан позволила ему это.
– Я буду оберегать тебя, – сказал Сэм. – Только позволь. Дай мне попробовать. Я хороший режиссер. Я люблю моих актеров, Джан. Доверься мне.
– Попробую, – пообещала она.
