Текст книги "Отринуть любовь (СИ)"

Автор книги: Ольга Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

Глава 44. Возвращение

Потянулась обещанная Шандром неделя ожидания. Первые несколько дней Юлька терпеливо и покорно ходила на занятия, просто так, чтобы быстрее скоротать время, а потом наступили выходные, и она неожиданно оказалась перед фактом, что ей абсолютно нечего делать. Зачем готовиться к следующим занятиям, если она на них не придет? Надо бы сходить к Ширин, рассказать ей о принятом решении, поблагодарить за все, что та сделала для девушки, но у Юльки не хватило решимости. Она написала ей и главе школы письма, решив вручить их накануне возвращения, и, отважившись, рассказала Ильнаре. Подруга бурно разрыдалась, а затем принялась ее уговаривать, рисуя всяческие перспективы будущей счастливой жизни, в которых главной темой проходило удачное замужество. Юлька слушала ее, с трудом сдерживая раздражение и стыд. Неудивительно, что ей не удалось уговорить Рессера. Если ты твердо решил, уговоры друзей не только не помогают изменить точку зрения, но и сильнее укрепляют ее, разрушая последние сомнения. Волевым усилием подавив гнев, Юлька ласково, насколько могла, попросила подругу больше не возвращаться к этой теме.

Ей хотелось взять с собой что-нибудь на память об этом мире, но она так и не придумала, что именно. Больше всего ей было жалко крыльев – там, на Старой Земле, не полетаешь. Нигде и никогда не полетаешь, даже в глухой деревне. Она держала в руках ожерелье-концентратор, подарок Рессера, и понимала, что его тоже домой не заберешь, слишком уж экзотическое для ее родины. А больше… больше у нее и не было ничего ценного.

Она отправилась в путешествие по городам, в которых ни разу не была. В основном это были города Ар Лессена и Ар Иллима. Центральная земля Ар Соль ее очаровала, и Юлька пожалела, что ей уже не доведется побродить по ее маленьким, старинным, хорошо сохранившимся городкам, таким похожим и таким бесконечно разным. Ближе к вечеру она заглянула на Далирию – ее тянуло к тому самому шеадру, откуда можно было попасть в домен Элианны. А вдруг? Вдруг еще не все потеряно? Войдя в старую пирамиду, она убедилась, что все кончено – шеадари снова превратился в плоскую, неживую картинку, нарисованную на куске холста. С грустью она вспоминала тот проклятый день, когда она потащила Реса сюда купаться. Он-то все понял сразу, понял и попрощался с ней еще тогда, зная, что ценой воплощения Элианны станет он сам. А она удивлялась его печали, пыталась его растормошить, веря, что он просто озабочен предстоящей трудной операцией. И как он ее целовал…

Нет, лучше забыть.

Так прошло два дня, а вечером третьего Ильнара встретила ее упреками.

– Тебя тут полдня такой потрясающий мужчина искал! – она восторженно закатила глаза. – Красавец-шаам из благородных! Весь университет обегал. Так ему твой куратор наябедничал, что ты прогуливаешь, – она рассмеялась. – Ну что тебе не нравится, неужели и он не по вкусу?

Шандр, подумала Юлька с неожиданной горечью. Вот и все. Пора собираться.

– Он оставил тебе записку, – протянула она Юльке листок бумаги. Та впилась глазами в текст, но там не было ничего, кроме витиевато изложенной просьбы навестить Альбре в ближайшие два-три дня. Ильнара меж тем продолжала переживать короткие моменты встречи с легендой Ар Соль.

– Может мне вас познакомить? – задумчиво предложила Юлька. – Он, между прочим, холост. Только характер… не сахар. Будешь в золотой клетке сидеть.

Ильнара посмотрела на нее с мольбой. Она была согласна даже на клетку.

Она решила отправиться в Альбре на следующий день, чтобы услышать приговор – все готово, можно возвращаться, путь назад открыт. Ей вдруг стало непереносимо больно покидать этот уютный, благожелательный, такой красочный и необычный мир, ставший близким и родным за минувшие полтора года. Это бегство, подумала она с леденящим пониманием того, что сделала. У меня не хватает мужества принять мир, где нет любви, пусть даже ее нет только для меня одной. Уж лучше тогда вернуться домой, забыть и попробовать начать все с начала.

Она не собиралась лететь на крыльях. Ей хотелось в последний раз прогуляться по городку и по берегу океана до Северной башни, чтобы отдать ожерелье-концентратор Нверу, или, может быть, Шандру, если у нее не хватит мужества дойти до бывшего обиталища Ворона. Оно принадлежало Ресу и было создано целенаправленно для Хэйгенов, чтобы усилить их в бою. Пусть оно достанется следующему Ворону и принесет ему пользу, как принесло ей.

Утром, собираясь, она неожиданно спохватилась, что теплой одежды у нее нет. За время обитания в Саманданге она обзавелась платьями, пиджаками и курточками для теплой шамальской погоды, двумя летными термокостюмами разной плотности, несколькими шлемами и очками, перчатками и специальными полетными ботинками с шипованой подошвой, бесценной при посадке, но у нее не было ни теплого зимнего пальто, ни куртки, чтобы провести несколько часов в настоящем холодном климате. Она расстроилась до слез, столкнувшись с пустяшным препятствием, а потом, вдруг плюнув на вечную экономию, отправилась в роскошный магазин в центре Саманданга и купила нарядное, длинное теплое пальто, сверху похожее на короткошерстную шубку, а со стороны подкладки утепленное тем же материалом, что использовался для летных костюмов, и подобрала к нему теплую шапку, шарф и сапожки. Зачем теперь экономить? Уже через пару дней местные деньги не будут ей нужны, а это – еще одна память о Ресе. Она в конце концов разобралась, откуда именно приходили деньги: Сашины бухгалтера, увидев детали транзакции, рассмеялись и заявили, что счет закодирован тем же способом, что и личный наследственный счет Нигейра. Это не стало для нее неожиданностью – позаботиться о ней больше было некому.

Переодевшись, она не узнала себя. Куда девалась та осунувшаяся, уставшая, поблекшая девушка? Она невольно улыбнулась своему отражению в зеркале. А пожалуй, не хуже, чем в зеркале Элианны! Обновки чисто по-женски развеяли ее тяжелую, мутную тоску и неуверенность, и она усилием растянула губы в улыбке, вспомнив рекомендации психологов по поднятию настроения. Это простое, механическое действие дало волшебный результат – она неожиданно воспряла духом. Страх перед встречей с Альбре попятился и отступил, свернулся холодным комочком где-то под ребрами, и она решительно отправилась к шеадру на Элласар, чтобы там привычно перепрыгнуть прямиком в Альбре.

Городок был припорошен свежим, ослепительно белым снегом и встретил ее легким морозцем и ярким солнцем. Какая светлая, яркая, жизнеутверждающая красота… На нее словно свежим ветром дохнуло, и комочек внутри вдруг растаял, прорвавшись наружу неожиданными слезами. Выйдя из шеадра неподалеку от купола Северной Стражи, она не стала искать Шандра, а развернулась в сторону города. В лучах зимнего солнца городок приобрел особое очарование, и она с тихой печалью обошла все памятные ей улочки, а потом села в любимом кафе выпить чаю с пирожным. Здесь они когда-то встречались с Ролли после занятий, и он с едва сдерживаемым волнением, смущаясь, брал ее за руку. Она расплатилась и вышла из кафе, найдя ту маленькую квартирку на южной окраине, которую когда-то занимала. Постояв под окнами, она решительно отправилась в сторону высокого скалистого берега, внизу которого лежал океан.

Солнце и яркий белый снег до слез слепили глаза, пока она шла к знакомой тропинке вдоль берега. Океан был сегодня удивительно спокоен, сияя густой бирюзой, столь гармонично сливавшейся у горизонта с нежно-лазурным, неярким зимним небом. Дышалось сказочно легко – Юлька с наслаждением, полной грудью вдыхала морозный солоноватый воздух, и с каждым вздохом из ее сердца уходила боль. Океан смывал с души всю накопившуюся за этот долгий, мучительный период страха, сомнений и отчаяния черноту, всю ту горечь, которая, как ржа, разъедала ее изнутри. Капризные и переменчивые ветра, хозяева здешних мест, сегодня не буйствовали, притихнув и позволяя солнцу согреть этот суровый берег. Она вдруг почувствовала, что обрела некое хрупкое душевное равновесие, благодаря которому дальнейший путь уже не выглядел таким безнадежным и тоскливым.

Северная Башня виднелась где-то вдалеке, пепельно-серая на фоне ослепительного неба, и Юлька не торопилась, наслаждаясь каждым шагом. Давно ей не было так легко… Она вспомнила тот день, когда неподалеку от этой башни на нее бросался неуправляемый и голодный черный ворон, и как она яростно швыряла в него камни.

Юлька рассмеялась, вспомнив, как грозная сердитая птица прямо на ее глазах превратилась в голого человека, нелепо сверзившегося в грязь. Тоже мне, владыка Элезии… Как жаль, что она не сразу поняла, что влюбилась. Она влюбилась еще тогда, в Белом овраге, в те длинные весенние дни, когда рассказывала ему свою историю, а он внимательно слушал, и расспрашивал, расспрашивал… Потом она долго не могла простить, что он оказался не тем, кем был на самом деле, боялась его загадочного и грозного второго облика, боялась признаться и выдать, как он стал ей дорог и нужен, а в итоге, потеряла время, которого было отмеряно и так немного. Как жаль. Если бы она еще тогда, в Белом овраге, сумела признаться себе, что влюбилась, у нее было бы гораздо больше воспоминаний, которые можно перебирать, как драгоценные бусины. Но она цеплялась за Сашу, за какие-то остатки пустых надежд, за уже тогда ставшее безвозвратным прошлое.

А теперь и Альбре станет прошлым.

Она остановилась посреди тропинки, не дойдя до башни и половины пути, жадно впитывая сочную бирюзу океана. Вон над теми останками древних фортов он учил ее справляться с ветрами. Они осмотрели их все, один за другим. Внезапно Юлька пожалела, что не надела крылья. Как здорово было бы сейчас слетать туда, промчавшись над океаном, сияющим и спокойным, полежать на нагретых солнцем камнях, бездумно глядя в небо.

И тут она вздрогнула: с одного из них в небо поднялась крупная черная птица.

Юлька опешила. Да нет, мало ли тут птиц, она же совсем не знает местную фауну. Присмотревшись, она убедилась, что птица не такая уж и большая, да и угольно-черной не кажется. Может быть, виною всему солнце и белый снег, слепящий глаза. Тем не менее, она не могла сдвинуться с места, пристально следя за ней. Птица приближалась к берегу, и Юлька со страхом убедилась, что она все-таки гораздо крупнее обычных птиц. Когда он поравнялся с тропинкой и стремительно пронесся у нее над головой, у нее не осталось сомнений, что это ворон.

Большой черный ворон.

Нет, не может быть, подумала она со страхом. Это существо не может быть Ресом. Рес умер, отказавшись возвращаться. А то безжизненное тело, что осталось в Далерне…

Она проводила его взглядом, пытаясь понять, светятся ли синим кончики крыльев, но неожиданные слезы мешали ей видеть.

Меж тем, птица описала вокруг башни широкий круг и снова полетела прямо на нее. Промчавшись высоко над головой, она взмыла над океаном, рванув в небо, затем камнем упала вниз, ниже уровня берега, туда, к тонкой песчаной полоске. Потеряв ее из виду, Юлька опасливо подошла к краю.

Ворон плескался в волнах, разбрасывая вокруг себя серебристые брызги. Отсюда он казался ей гранитно-серым и чуточку бесплотным.

Фантом, подумала Юлька. Это же фантом, с ужасом поняла она. Кто-то опять создал фантом, чтобы напугать или запутать обитателей Элезии. Заменить настоящего Ворона призрачным, а человека, лежащего в Далерне – внешне похожим, объяснив разницу состоянием здоровья.

Похолодев, она стала нервно озираться в поисках оператора, наверняка затаившегося где-то за скалами, лежащими за башней. А она здесь одна. Что если ее опять попытаются взять заложницей, чтобы шантажировать Сашу? Похоже, Румянцев не успокоится, пока не отомстит…

Она оглянулась назад. До города было ближе, чем до башни. Убедившись, что подозрительная птица ее не видит, она опрометью бросилась по тропинке в сторону Альбре.

Как назло, птица вынырнула из-под скал, поравнялась с ней и какое-то время неслась в точности у нее над головой. Потом обогнала, уйдя далеко вперед, и опустилась над тропинкой на высоте человеческого роста. Юлька резко затормозила и, споткнувшись о припорошенный снегом камень, не удержала равновесие, растянулась на тропинке и упала лицом в снег. Боль от ушиба растеклась по телу, но она, стиснув зубы, заставила себя подняться, для начала – на четвереньки. И замерла – напротив нее так же неловко вставал с тропинки хорошо знакомый ей человек.

Живой.

– Я тебя напугал, да? – спросил он, неуверенно садясь на бок. – Прости пожалуйста. Я тебя не узнал, – он улыбнулся, отряхивая налипший на серый свитер снег. – Ты такая… такая необычная, такая красивая в этой шубке… Я привык, что ты всегда в летном комбинезоне, и удивился – что это за девушка тут гуляет… – добавил он с неловкостью, словно смутившись своему неверию.

Живой.

Мир расплылся и помутнел – это слезы застилали ей глаза. Ноги подогнулись сами и она тоже неловко осела в снег рядом с ним.

–Ты… когда ты… вернулся? – выдавила она, с трудом переведя дух.

– Три дня назад, – ответил Рес, неловко пытаясь встать. Его пошатывало, тем не менее, со второй попытки он сумел принять вертикальное положение. – Ты прости, что тебе не сказали сразу, это я попросил. Я действительно мало чем отличался от трупа после пробуждения, и чувствовал себя так же. Шандр вчера искал тебя, но не застал дома.

Дрожа всем телом, Юлька медленно поднялась на ноги. Голос ее не слушался.

– Пойдем домой, – прошептала она. – Ты совсем синий и едва стоишь.

Они медленно, неторопливыми неуверенными шагами двинулись по тропинке. Где-то посреди пути Юлька громко, со свистом вдохнула морозный воздух и подавилась рыданием, и он остановился, обнял ее, прижав голову к груди, а потом поцеловал ее мокрые от слез глаза и дрожащие губы.

– Все будет хорошо, любовь моя, – прошептал он, и она мелко закивала, судорожно вцепившись в его свитер, и заметив, что его тоже потряхивает, то ли от волнения, то ли от холода. Взяв его под руку, Юлька подтолкнула его вперед, к башне – не хватало еще, чтобы он окоченел тут от холода.

Двигались медленно – Ресу явно было нехорошо. Он шел и ворчал.

– Тело как тряпка, мышцы атрофировались. Я вчера утром только с кровати сполз, и то, когда обернулся.

– Подожди, а как же наконечник? – испугалась она, подхватывая его, когда его в очередной раз шатнуло.

– Да ну вас, развели курятник, – рассердился он. – Я его выбросил из тела при трансформации. Я ж сабли как-то обратно трансформирую, когда металл с собой беру! Дырку потом зашили, и все. Раскудахтались – нельзя, нельзя, сердце рядом… – продолжал он брюзжать. – Я вчера вечером от них сбежал. В Башню.

– Может, не надо было? – осторожно спросила Юлька, когда он остановился передохнуть. – Ты и правда еле живой.

– Зато я полетал, – заявил он довольно. – Там, на камнях, так хорошо… Вырасти пока не могу, сил не хватает. Ну, это дело временное.

– То-то я тебя за фантом приняла, – улыбнулась она, вспомнив только что пережитый страх. – Решила, что это опять какие-то козни наших врагов.

– А что, дельная мысль, – согласился Рес. – Пугать людей демонами, чтоб они в них верили и боялись. Не удивлюсь, если вскоре мы об этом услышим.

Тут он сделал несколько шагов вперед и неожиданно осел на тропинку.

– Все, я пришел, – рассмеялся он со странной смесью раздражения и веселья. – Зови Нвера.

Юлька попыталась его поднять, чтобы самой дотащить до башни, но не тут то было – даже несмотря на худобу, он был тяжелый и категорически не желал наваливаться на Юльку, а ей не хотелось оставлять его мерзнуть на снегу.

– Почему не оделся? – спросила она со строгостью школьной учительницы.

– Так я же только полетать, – жалобно возразил он.

И тут она неожиданно вспомнила про ожерелье в сумочке. Концентраторы были полностью заряжены.

– Надевай, – велела она, сунув артефакт ему в руки. Какое-то время он сидел с закрытыми глазами, медленно дыша и впитывая из него фэйр, а потом, облегченно улыбнувшись, поднялся на ноги, и они продолжили свой неторопливый путь.

– Я хотела вернуть его Воронам, – пояснила Юлька. – Там, на Старой земле, оно бы мне не пригодилось.

– А почему ты решила вернуться? – спросил Рес.

– А почему решил ты? – задала она встречный вопрос.

– Ну… ты меня убедила, – рассмеялся он.

Из башни навстречу им уже торопился Нвер, неся своему беспечному Верховному теплую куртку и шарф. Какое-то время они оба стояли внизу, обнявшись и глядя на залитый солнцем океан, а потом так же медленно поковыляли наверх. Он все еще сильно хромал и задыхался на каждой ступеньке, отчего подъем превратился в долгое и не слишком радостное предприятие.

Стол в его кабинете как всегда был завален бумагами.

– До чего ж мне лень во все это вникать, – признался он, с облегчением вытягиваясь на диване, и Юлька поспешила укрыть его пледом.

– Успеешь еще, – улыбнулась она, усаживаясь рядом. – Народ тут таких легенд про Ирнанскую битву насочинял – диву даешься, на что людская фантазия способна.

Выпив горячего вина, он сразу же уснул, а Юлька забралась в его огромное старинное кресло у стола и с удивительным успокоением глядела, как Нвер разжигает камин. За окнами темнело, и она решила подняться на верхнюю площадку, чтобы полюбоваться невероятно красочным, алым закатом. Даже здесь, в этом средоточии ветров, сегодня было непривычно тихо. Она долго стояла, сквозь слезы глядя на всю эту красоту, и думала о делах, брошенных в ожидании возвращения домой, и которые теперь срочно придется переделать. Ильнара будет счастлива, но пожалуй, с Шандром она ее знакомить не будет. Не пара они. И слава богу, что она не отправила Ширин письмо…

Или, может быть, не стоит никуда торопиться? Хорошо бы остаться здесь надолго, в тишине и покое, забыть обо всех тревогах бурлящего круговорота событий, и просто быть, не задумываясь о будущем. На нее накатило изнеможение, словно после тяжелой болезни, которая наконец-то схлынула, отступив и оставив после себя пустоту и легкость, и невероятное чувство покоя.

Живой.

Налюбовавшись, она спустилась обратно в кабинет, где настырно и истошно трезвонил гвор. Рес, проснувшись, только махнул рукой.

– Шандр, наверно. Или Даллах, – прокомментировал он, так и не ответив на вызов. – Один все за мое здоровье боится, а другой обрадовался, что есть на кого Анг Мирт свалить. Вон, смотри, – он кивнул на папки, – это отчеты наблюдателей. Надо вникать.

Они ужинали, сидя у камина, и Рес рассказывал, как вырвался из плена, а потом – как бродил по Маару.

– Я ведь попытался выйти сразу же после того, как ты исчезла. Но не смог. Не чувствовал, где тело, не знал, как попасть обратно. Запаниковал. Потом решил позвать Ширин и объяснить ей проблему. Вдруг она подскажет, что делать? Она меня и выбросила из Маара – что-то вроде обратного маар-пробоя получилось. Знала бы ты, как она меня при этом костерила… За то, что не нашел ее сразу же. Я столько нового про себя узнал, пока ее слушал!

Юлька расхохоталась. Она не могла представить себе изящную, аристократичную и сдержанную хозяйку Некроса, ругающуюся нецензурными словами.

– А сколько ей лет? – отсмеявшись, спросила она. – Я никогда ничего не слышала о ее возрасте.

– Она скрывает, – улыбнулся Рес загадочно. – Но на самом деле, она старше Даллаха. Она как-то проговорилась, что помнит, как помогала ему после обретения ипостаси. Так что за пятьсот точно. Но Филина, как я понял, она не знала, значит меньше шестисот.

– А по ней не скажешь, – ошарашено заявила Юлька.

– Ты ведь меня не бросишь тут одного? – вдруг спросил он, подняв на нее обеспокоенный, напряженный взгляд. – Я так по тебе соскучился… Мне до сих пор не верится, что я здесь и ты рядом.

– Не брошу, – прошептала она, стараясь удержать бешено заколотившееся сердце.

– Завтра убежим куда-нибудь, – мечтательно заявил Рес. – В Ар Иллим, например. Там много райских островов, не только сама Иллирия. К морю. Подальше от гворов с их звонками и Вечных с их проблемами. И чтоб никто не знал, где мы, – он заговорщицки подмигнул. – Даже Шандр.

– А как же бумаги? – рассмеялась она. – Возьмешь с собой?

– А ну их, – решительно заявил он. – Подождут. Ты будешь купаться, а я на тебя смотреть…

– То есть, ты купаться не собираешься?

– Почему не собираюсь? Еще как собираюсь! Буду мешать тебе плавать.

– Только попробуй, – сказала она угрожающим шутливым шепотом.

…А потом была ночь, и много-много нежности, и немного горечи от грубых шрамов на его спине, и много-много счастья. "Знаешь, когда я влюбился? – шептал он, обнимая ее. – Еще Белом овраге. Когда открыл глаза и увидел тебя. Ты ходила по комнате в длинном зеленом платье, словно принцесса из сказки, а когда заметила, что я очнулся, подошла и села рядом. Я тогда понял, что все, я пропал…" На рассвете она сонно смотрела, как он, не одеваясь, выскакивает на верхнюю площадку, чтобы застать в полете просыпающееся солнце и пообещала себе, что в следующий раз присоединится к нему в небе, а потом снова приняла его, прохладного и полного сил, в свои объятия…

Шандр появился неожиданно, около десяти утра. Недавно позавтракав, Рес, обуреваемый угрызениями совести, все-таки уселся за отчеты Стражи, и даже не уселся – а улегся на диван, свалив их на пол, а Юлька предложила свою помощь в их систематизации. Дело пошло быстрее, но они оба все время отвлекались на посторонние разговоры и не только, забывая о работе.

Увидев Юльку, Шандр облегченно улыбнулся.

– Передумала возвращаться?

Она кивнула.

– У меня две новости, – заявил он. – Хорошая и плохая.

– Плохую я и так знаю, – буркнул Рес.

– Почувствовал?

– Да. Начни с хорошей.

– Алекс говорит, Наджар засветился.

– Любопытно, – прокомментировал Рес. – Что-то сдвинулось в наших мирах. Хочется верить, что к лучшему.

– А какая плохая? – робко спросила Юлька

– Взрыв в шеадре, – вздохнул Рес.

– И опять в Ар Лессене, – добавил Шандр. – Но на этот раз в Талесе. Бригада Стражей уже там, они знают, что делать.

– Домен Лануэль, – кивнул Рес. – Предыдущие были тоже в их собственных владениях.

– Не понимаю их логики. Зачем пакостить в собственных владениях?

– А если я тебе скажу, что после возвращения я чувствую, что сеть шеадров стала больше? Не намного, но когда я позавчера вечером сбегал из Далерны, по дороге почувствовал два совершенно свежих Порога на границе Тайрема и Лаорики. Там, как ты помнишь, новый очаг Лани неподалеку. Оба по эманациям ощущались как дальние, через Грань, а не внутренние. И есть еще… Не в Элезии.

– Возможно, они хотят уничтожить старые Пути и выстроить новые, только для своих. Оградить те очаги и территории, где они скрываются, от сплошного потока людей, – предположила Юлька, и Рес согласно кивнул.

– Кроме того, за малым количеством Путей проще установить наблюдение, – продолжил он.

– Значит, последует укрепление отдельных доменов, – сделал вывод Шандр. – Виток внутренней войны?

– Может быть. Кинэна мы уничтожили, – Рес поморщился, – но Лани на поле боя даже не появилась. А еще весь Коллегиум Изысканий остался без хозяина, а там очень много талантливых людей. Думаю, у них появится местоблюститель, как у нагов когда-то. Вроде Кольера. И продлевать себе жизнь он научится тем же способом.

– Джилейр?

– Румянцев.

Юлька вздрогнула от подобного предположения, а потом неожиданно поняла, что Рес прав. Коллегиумом изысканий может руководить только человек с нестандартным мышлением и оригинальными идеями.

–А Джилейр станет рядом в качестве советчика. Оба знают, как продлить себе жизнь и получить дополнительные физические возможности. Мы получили очень серьезного противника, – Рес привычно взлохматил, а потом пригладил волосы. – С Анг Миртом было проще справиться, – признался он.

– Румянцеву не нужна война, – лихорадочно заговорила Юлька. – Он не воин, он ученый. Да и не сумеет он…

– Зато Лани – воин, – вздохнул Рес.

– Союз воина, элементала и ученого, – подытожил Шандр. – Хуже не придумаешь.

– Пожалуй, я туда слетаю, – Рес неохотно поднялся с дивана. – Поддержу людей, посвечусь над территорией… что-то мне кажется, там могут быть сюрпризы.

– Можно мне с вами? – осторожно попросила Юлька. – Конечно, я там вряд ли пригожусь, – заторопилась она, не давая возразить уже открывшему рот Шандру. – Но я хочу понять и посмотреть, как смещается Грань. И что вы делаете при этом. Мне же нужно учиться, – твердо закончила она.

– Там может быть опасно, – сурово напомнил Глава Пауков, а Рес покачал головой.

– Нельзя запретить человеку летать, – сказал он, покосившись на Шандра и тот чуть ли не впервые не нашел, что возразить. – А насчет опасности… Уже не может, – продолжил он через несколько мгновений, прикрыв глаза и словно прислушиваясь к чему-то, различимому только ему одному. – Она права. Нам всем нужно учиться – противник нас опережает. Возьми ее с собой, – велел он своему помощнику. – Я все равно окажусь на месте раньше вас, если что не так – успею предупредить.

– Ладо уж, – проворчал тот и кивнул Юльке, – собирайся. Я подожду внизу.

Оставшись одни, они посмотрели друг на друга тревожно и печально, словно эти часы спокойствия, проведенные вместе, были последними в их жизни.

– Не получится убежать, – шепотом сказала она, с трудом скрывая сожаление.

– Получится, – твердо заявил Рес. – Вечером. Завтра. Всегда. Они все теперь в долгу перед тобой. Я ведь вернулся только ради тебя.

– Может, не стоит пока заявлять, что ты снова жив и в силе? – забеспокоилась Юлька. – Что если на тебя опять начнется охота?

– Видимо, начнется, – хмыкнул он с прежней беспечностью, но, увидев ее несчастные глаза, добавил с убедительной серьезностью. – Придется все-таки стать осторожным. Теперь мне есть, ради кого, – мечтательная улыбка мелькнула на его лице, задержавшись буквально на несколько мгновений. – Надо хорошенько подумать, как защититься, и не только мне. Но сейчас два-три дня ничего не изменят. Слышала, как сегодня гвор трезвонил? Все уже знают, – подытожил он.

– Пожалуйста, будь осторожен, – шепотом попросила она и, чтобы скрыть свое волнение, принялась застегивать на нем куртку.

– Повтори мне то, что сказала тогда в Мааре, – сказал он серьезно. – В самом конце. Чтобы я никогда не забывал, что ты меня ждешь.

– Нет уж, – насмешливо заявила Юлька. – Теперь-то ты тут. Обстоятельства изменились… Боюсь, ты еще сто раз пожалеешь, что вернулся.

И поцеловала его.