Текст книги "Отринуть любовь (СИ)"

Автор книги: Ольга Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Глава 32. Откровения

Выглядела она изрядно помятой – видимо, Пауки не церемонились, когда ее задерживали. Я окинул ее насмешливым взглядом, чувствуя, как закипает во мне жаркая, плохо сдерживаемая ненависть. Пока мы ждали ее, Шандр задал вопрос, что с ней делать. Поначалу я сомневался… теперь я неожиданно понял, что не хочу оставлять ее в живых, и казнь ее мне придется взять на себя.

– Что, доволен? – фыркнула она, вырываясь из рук сопровождающих и бесцеремонно усаживаясь в кресло напротив стола.

– А то, – ответил я. – Счастлив.

– А зря, – хмыкнула она. – Меня вытащат.

– Не успеют.

– Сожрешь?

– Зачем мне твои старые кости, – поморщился я. – Есть много других способов с тобой расправиться.

Она демонстративно рассмеялась.

– Напугал, – фыркнула она. – Зачем ты меня сюда притащил? Поговорить захотелось?

– Да, по поводу твоей насыщенной биографии. Хотел бы знать подробности – откуда ты такая взялась да чем еще прославилась, кроме воровства и проституции.

– Зачем тебе это?

– С тобой поступить как с Вейдром?

– А ты сможешь?

– Теперь – да, смогу, – подумав, ответил я. – Ты избавила меня от последних комплексов. Спасибо, кстати. Теперь я гораздо лучше понимаю Анта.

– Что ж… – она покосилась на вошедшего несколько минут назад Шандра. Мой друг придвинул стул поближе, и, развернув его спинкой вперед, сел, положив голову на руки, в ожидании развития событий. – Я родилась 215 лет назад, в маленьком городке недалеко от Рузанны. Мы с Джилейром близнецы. Дар у нас обнаружился еще в юности, и это был достаточно сильный дар. А вот профили оказались разными, – она усмехнулась. – Мы оба учились в школе Эгрох, но я всегда была успешнее его. А потом… Потом случилось то, из-за чего я возненавидела вас всех. Джилейр и его девушка, моя близкая подруга, стали объектом охоты старого Вагабра. Он напал на них в лесополосе севернее Эксеры, как раз неподалеку от нашего городка. Они там гуляли… Девушка умерла. Брат почему-то остался жив, но у него была разворочена грудная клетка, Повелевающие говорили, что он не выживет, предлагали усыпить его, чтобы не мучился. Моя мать не смирилась – она кинулась к джмаровцам, которые рискнули использовать старый, запрещенный уже тогда способ оживления безнадежных больных. Они создали фантома в Мааре и напоили его кровью. Они говорили, что шансов мало, но у них получилось. Брат выжил.

Шандр удивленно посмотрел на меня, но я знал о той старой технике школы Джмар от Ширин, поэтому удивлен не был.

– Потребность поддерживать жизнь с помощью жертв проявилась не сразу, – продолжила Джана задумчиво. – Сначала это был эксперимент. Джилейр высоко поднялся в иерархии школы. Там он, кстати, познакомился и сошелся с Кинэном. Они быстро нашли общий язык, а когда Кинэн узнал историю спасения Джилейра, рассказал, что давно ищет способ усилить и расширить возможности как человеческого тела, так и Вечной ипостаси. Они стали экспериментировать вместе. Я очень быстро оказалась в постели у Кэйна – он, когда хочет, умеет быть очаровательным. Он-то и предложил мне попробовать – создать мой слепок-образ, поместить его в Маар и попробовать подпитывать его кровью. Поразительно, но первым моим донором стал он сам – из любопытства. Ему хотелось посмотреть, насколько при этом изменятся мои способности.

А они действительно изменились, – Джана мечтательно улыбнулась. – Возросли, так же, как и физическая выносливость, и привлекательность. Я заметила, что перестала стареть. Постепенно и я и Джилейр научились не убивать во время таких ритуалов. Оказалось, что достаточно научиться вытягивать и впитывать чужие силы, и лучшим способом сделать это стал секс. А кровь… кровь тоже требовалась, но реже – только тогда, когда мы чувствовали, что силы на исходе, что нам требуется нечто большее, чем питательный коктейль из чужих эмоций. Тогда мы с ним находили, так же, как и Кольер, кстати – молодую, сильную, полную жизни и упрямства жертву, одну на двоих. Чтобы усилить выход энергии, требовалось умерщвлять ее медленно, дать ей побороться, подсунуть ей надежду… ну да постепенно мы научились и этому.

Кинэн с любопытством следил за нами, мотая на ус и постепенно приспосабливая наши практики к самому себе. Ему хотелось избавиться от дурацкого мелкого зверька, в которого он был вынужден обращаться время от времени, хотя бы для того, чтобы охотиться и пополнять силы. Он быстро научился приносить жертвы самому себе, оставаясь в человеческом облике. Поприсутствовав однажды во время ритуальных казней в Анг Мирте, он обнаружил, что может частично впитывать эманации толпы. Требовалось связать его облик и выброс энергии… это была моя идея – сделать из него Единого, привязать его к облику спасителя с помощью его облика, заключенного в ариад. Его ипостась, и без того созданная искусственно, стала меняться… Он пытался влиять на изменения, но увы, существо получилось не слишком эстетичное, – тут она печально улыбнулась. – Зато мощное. Фактически неуязвимое. Ему очень хотелось померяться силами со всеми вами, но мы считали, что ему не стоит раньше времени демонстрировать свои способности.

– Все это время вы были любовниками? – поинтересовался я с отвращением.

– Нет, к сожалению, – вздохнула она. – Ему быстро надоедают женщины. Меня это когда-то сильно обижало, а потом… я нашла способ развлечься – собрать вас всех в коллекцию. Переспать с теми из сильных мира сего, до кого смогу дотянуться.

– И как результаты?

– Да ничего так, – хмыкнула она. – Все вы… рано или поздно сдаетесь. Даже ты, мнивший себя недотрогой и праведником, а по факту оказавшийся обычной самовлюбленной скотиной.

– И как Кинэн смотрел на твои… похождения?

– Веселился, – ответила она.

– Сколько управляющих образов других людей вы сделали?

– Много, – она посмотрела на меня в упор. – Только толку от них… сил много отнимают. Управлять можно и без этих игрушек, если хорошо понимать людей – их мотивы, их желания…

– Где они?

– Хочешь уничтожить? – усмехнулась она. – Зачем? Ими мало кто сможет воспользоваться. Это были эксперименты, не более. Или ты хочешь попользоваться результатами?

– Не хочу, – отрезал я. – Более того, не хочу, чтобы кто-то другой даже пробовал.

– А вот на это не надейся, – заявила она. – Разумные существа всегда будут задаваться вопросом о справедливости. И о возмездии. Для кого-то вы – объект веры, а для кого-то – объект изучения. Мошка под микроскопом. А для кого-то – борьбы. Всегда будут существовать те, кто захочет изменить текущий порядок вещей. Собственно, Нигейра мы притащили сюда именно ради этого, – она покосилась на поднявшего голову Шандра, но продолжила с насмешливой уверенностью, глядя мне в глаза. – Вы, Вечные, верите в свою неприкосновенность… а зря. Всегда найдутся те, кто не просто захочет – додумается направить в небо стрелу Некроса, чтобы избавиться от несправедливости. Или отомстить. Или получить выгоду. И преуспеет – потому что обычные люди гораздо изобретательнее вас.

– Что ж, я не против, если речь идет о справедливости, – сказал я.

– То, что справедливо для тебя, может оказаться несовместимо с жизнью для других, – отрезала она.

Мне нечего было ей возразить, поэтому я сменил тему.

– Где Лануэль?

– В Анг Мирте. Вместе с Кэйном. Она верный и надежный союзник, не бросит его в трудную минуту.

– Никогда до конца не понимал, зачем ей было участвовать в вашем заговоре, – пробормотал я. – Кинэна и Вагабра могу понять, но ее…

– А ты думал, что она удовольствуется ролью домашней кошечки, милой, обаятельной и послушной воле старших? – неожиданно разъярилась Джана. – До чего ж ты самолюбивая и эгоистичная тварь… Она тебя любила, а ты… ты не захотел ее поддержать, помочь ей стать чем-то большим, чем ей было отведено.

– Как вам всем хочется стать чем-то большим… за счет других, – с отвращением бросил я. – За счет соседей, в первую очередь, а не за счет собственных сил. Не создав что-то новое, а поделив или отобрав старое. Или присосавшись к кому-нибудь. А потом выдумываете себе месть. Может быть, она меня действительно поначалу любила. Возможно. Но свои амбиции она любила гораздо сильнее.

Джана долго и пристально вглядывалась в мое лицо, ожидая продолжения, но я не намерен был обсуждать с ней свою личную жизнь, даже ту, что закончилась пятьдесят лет назад.

– Да, случайные связи лучше, – наконец-то заявила она с брезгливостью. – На то они и случайные, что душа не болит. Заботиться о любимом человеке не надо. А ты и не умеешь о других – ты только о себе любимом привык. Зачем тебе кто-то рядом? Одному легче, ведь так? Удобнее.

– Ну уж лучше одному, чем так, как ты, – бросил я. – Кстати, опять забыл спросить – в день, когда Рейнард натравливал Алекса на Рузанну, это ты его предупредила, что мы его нашли?

– Ну я, – согласилась она, опять покосившись на Шандра. – Жаль, что у него ничего не вышло. Кто ж знал, что эта ваша девка с Основы с ним увяжется…

– Хочешь еще что-то добавить? – процедил я, видя, как каменеет и без того малоподвижное лицо моего друга.

– А тебе мало? – съязвила она.

– Выведите ее во двор, – приказал я, окликнув стоявших на страже у входа Пауков и, взяв с подставки одну из сабель Шандра, направился за ними следом.

Там, в закрытом дворике, я велел Паукам отойти в сторону и поставил ее спиной к себе.

– Ты должна была умереть там, в очаге Лануэль, – сказал я отчетливо. – Но я облажался. Рука дрогнула.

– Теперь не дрогнет? – она хотела повернуться, но я тронул концом сабли ее шею, приказывая стоять смирно.

– У меня нет списка всех твоих преступлений, – продолжил я. – Но мне достаточно попытки организовать жертвоприношение, предательства и покушения на мою собственную жизнь. Надеюсь, твой брат проживет не дольше тебя.

Я размахнулся и отсек ей голову.

Глава 33. Прощание

– Я хочу показать тебе одно чудесное место, – сказала Юлька, твердо беря Реса за руку и заставляя оторваться от Зеркала. Она нашла его в здании Стражи, в комнате по соседству с кабинетом Шандра. Вид у него был ошалелый – похоже, он всю ночь просматривал Анг Миртские записи, а ближе к утру заснул прямо на пульте. Она знала, что завтра он собирается уходить в Анг Мирт, и ей не нравилось то лихорадочное нервное возбуждение, что нарастало в нем с каждым часом. Он устал и нервничал, пытаясь успеть везде. Нервничали все. Наги и Пауки переоборудовали виммы и обучали добровольцев, техноасы Гевора строили временные укрепления по линии соприкосновения Граней, джмаровцы вместе с Нагами готовили и накапливали оружие. Если Ресу удастся подорвать размыкатели в крепости Кан, то все это не пригодится, но он боялся не успеть в срок, поэтому требовал, чтобы все были готовы по максимуму.

– Там очень красиво. И я точно знаю, что там ты никогда не был, – продолжила она. – Отвлекись, ничего нового про крепость Кан ты уже не узнаешь. Давай прогуляемся, – и она улыбнулась ему одной из своих самых очаровательных улыбок, надеясь хоть как-то отвлечь его от мыслей об Анг Мирте.

– Пожалуй, ты права, – пробормотал он со странным, отрешенным выражением лица. – Я это либо сделаю, либо нет, третьего не дано. Если нет – будем сражаться. Алекс предлагает самим атаковать крепость, когда образуется достаточный разрыв, но мы точно знаем из подслушанных у коменданта совещаний, что они предусмотрели такую возможность и отправляют за Грань далеко не все болиды. Крепость имеет оружие для защиты с воздуха, а открытое пространство перед крепостью хорошо простреливается.

– И что вы решили? – спросила она, потянув его на себя и тем самым заставляя подняться со стула. Он послушно встал и натянул куртку, на минуту задержавшись, чтобы поставить Зеркало в режим записи.

– Там видно будет, – ответил он рассеяно. – Есть несколько вариантов, посмотрим по ситуации. А что это за место, о котором ты говоришь?

– Иллирия, – улыбнулась Юлька.

– Ты уверена? – изумился он.

– Конечно. Пойдем.

– Давай только позавтракаем. Я уж и не помню, когда я последний раз ел, – печально усмехнулся он.

Когда они благополучно прошли через шеадари, ведущий на остров Элианны, Рес пришел в неописуемое волнение.

– Он ведь не работал, – заявил он восторженным шепотом. – Вообще. А тут…

И он первым выскочил из шеадра, жадно оглядываясь по сторонам.

– К сожалению, к замку и к храму Элианны не подойти, – сказала Юлька, выходя следом за ним, беря его за руку и ведя по едва заметной тропинке, натоптанной за последнее время ею самой. – Но их хорошо видно и можно обойти вокруг и полюбоваться.

Она наведывалась сюда раз в несколько дней, чтобы хотя бы пару часов поваляться под солнышком, а может быть и искупаться. В Ар Иллиме тоже стояла зима, но по Юлькиным понятиям это было настоящее лето, только без изнуряющей жары. Вода в море, невероятно прозрачная, хорошо прогревалась на мелководье, и если не было ветра, здесь вполне можно было комфортно купаться.

– А на крыльях ты здесь летала? – поинтересовался он, чуть ли не бегом таща ее за собой.

– Нет, сюда быстрее попасть через шеадры. И еще я не уверена, где окажусь, если подымусь выше. Вдруг я выйду из какого-нибудь защитного поля вокруг острова и не смогу попасть обратно в шеадр? Тогда придется лететь через океан, а я не знаю карты поверхности и какие острова рядом, – пояснила она.

– Разумно, – согласился он. – В таких случаях лучше не рисковать, места тут неизвестные. Вернее, давным-давно закрытые… Никто из нас-Вечных здесь не был. Хотя… Наверно, Кольер мог тут бывать, он застал ее – прошлую Элианну.

Ни храм, ни замок по-прежнему не позволяли к себе приблизиться, но им и видов было достаточно. Сам остров был ошеломляюще прекрасен – дубы и каштаны, перемешанные с кипарисами и пиниями, давали удивительный, насыщенный дух; парк вокруг замка, давно превратившийся в лес, скрывал множество засыпанных опавшими листьями и увитых вьюнами статуй, беседок и павильонов. Юлька призналась Ресу, что боится в одиночку уходить далеко от храма, вглубь острова, чтобы не потеряться, и опасаясь животных, которые могут тут обитать.

– Я точно знаю, что если пройти вдоль берега вон в ту сторону, – она махнула рукой, показав направление, – то там есть башня. Белая. Там берег высокий, она в море выдается, но вдоль моря не подойти – камни мешают.

– Давай попробуем через лес, – предложил он. – Сейчас я немного огляжусь…

Обернувшись Вороном, он медленно поднялся на уровень верхушек деревьев, сделал несколько кругов над замком, а потом направился туда, куда только что указывала Юлька. Через минуту она совсем потеряла его из виду. Оставшись в одиночестве, она неожиданно занервничала. Как этот странный остров отнесется к чужому Вечному воплощению? Она-то обычный человек, и была здесь уже неоднократно, можно сказать, они знакомы… А вдруг он Реса…выбросит, вытолкнет куда-нибудь в другое место?

К счастью, он быстро вернулся.

– Пойдем, тут недалеко, – с энтузиазмом сообщил он.

Может быть, напрямик по воздуху и недалеко, думала она ворчливо, плетясь в горку и едва поспевая за ним. А по земле так даже очень… Но результат того стоил – восьмиугольная башня, белокаменная, ажурная и изящная, построенная на выдающемся в море мысе, в отличие от других построек Иллирии, пустила внутрь их обоих. Там, внутри, она была абсолютно пустая, просторная и светлая, с огромными арочными окнами, наполовину застекленными, по обычаю всех земель, разноцветными витражами, отчего в огромных помещениях было уютно и радостно. С верхней площадки открывался фантастический вид на океан и на прибрежную полосу, частью покрытую большими серыми валунами, поросшими старыми, искривленными ветром соснами. С другой стороны берег был песчаный и пологий, с белым, мелким песочком.

– Не хочешь искупаться? – предложила Юлька, когда они досыта налюбовались видами.

Рес как-то странно посмотрел на нее, то ли растеряно, то ли печально.

– Не знаю, – ответил он, вдруг теряя свою ослепительную улыбку. – Наверно нет. А ты?

– А я тут постоянно купаюсь. Погода сегодня вроде подходящая, – она с наслаждением подняла голову к яркому голубому небу – солнышко пригревало не по-зимнему. – Только полотенца нет. Жаль…

Постояв еще немного, они неспешно направились обратно, стараясь держаться поближе к берегу. В конце концов, выйдя на песчаную полосу, Юлька скинула ботинки, подвернула брюки и залезла почти по колено в прохладную, но приятную телу воду.

– Юль, а как ты сюда попала? – спросил Рес, сделав то же самое. Теперь они неторопливо шли вдоль берега, время от времени перепрыгивая через частые и мелкие волны.

– Рейнард предложил проверить шеадари Элианны, – коротко пояснила она. – Он считал, что я – это она, но он ошибся. Статуэтка Элианны светится, возможно, она действительно скоро воплотится, но это точно не я, – Юлька рассмеялась. – Храм меня не пускает, сам видишь. А остров уже доступен. Надо пользоваться, пока хозяйка не пришла сюда и не прогнала посторонних вон.

– Думаешь, она прогонит? – улыбнулся Рес.

– Судя по тому, что я о ней читала и слышала – вполне.

– Ну, не все Элианны в нашей истории были такие, как последняя, – хмыкнул он. – А вообще, ты же знаешь – все зависит от человека. Не хочешь быть злобной ведьмой – просто не будь ей.

Оказавшись неподалеку от шеадра, они вопросительно посмотрели друг на друга.

– Жаль, что я не захватила полотенце, – вздохнула Юлька, с сожалением глядя на море. – И бутерброды. В следующий раз обязательно возьмем, – закончила она решительно. – Теперь я зверски хочу есть.

– Пойдем домой? – предложил он.

Но ей было жаль уходить, хотя она не могла не заметить, что настроение ее спутника резко переменилось. Он замолчал, уйдя в свои мысли и больше не радуясь красивому месту и почти не поддерживая ее веселую болтовню. Юлька забеспокоилась – чем она могла его расстроить? Или она тут ни при чем, а просто он снова погрузился в беспокойство, связанное с нависающей над ними угрозой? Если так, то у нее осталось последнее средство, чтобы его отвлечь.

Когда они оказались перед дверью в шеадр, она остановилась перед ним и прямо, пристально посмотрела ему в глаза. Почему он так печален? Она уже решилась открыто спросить его об этом, но он в этот момент обнял ее за плечи и поцеловал. Он целовал ее долго– долго, не отрываясь, а у нее подкашивались ноги и колотилось сердце. Когда же у нее совсем кончилось дыхание, он оторвался от ее губ и положил ее голову себе на грудь.

– Я приму любой твой выбор, Юль. Любой…

– О чем ты? – растерялась она.

– Любой, слышишь? Приму и прощу, как бы ты не поступила, что бы ты ни сделала.

Она покачала головой, все еще не понимая его.

– Я ничего не собираюсь делать, – сказала она растеряно.

– Не думай об этом, – он погладил ее по голове. – Просто знай. Я приму все, что ты решишь.

– Пойдем, – вздохнула она, окончательно расстроенная его печальным голосом и непонятными заявлениями. – Я знаю один очень миленький ресторанчик на Далирии, совсем недалеко от шеадра.

Глава 34. Крепость Кан

Обе крепости располагались в десятке хааров от Фрейфена, Шен – на западе, Кан – на востоке. Были и другие, но они нас не интересовали, поскольку находились вне аномальных зон и не имели вооружения, нацеленного на Ар Соль. Обе крепости представляли собой массивные укрепленные сооружения, выстроенные с учетом рельефа местности. По данным разведки, старейшая из всех крепостей – крепость Шен – специализировалась на выращивании нэргов и пожирателей грани. Там стоял всего один размыкатель – самый первый и наименее мощный, тот, что ранее был нацелен на Ар Хойт, а теперь перенастроен на Ар Элес, для создания общего хаоса и распыления наших сил. Я быстро, за одну ночь, справился с закладкой взрывателей, рассовав их по нужным точкам. Подрывать крепости требовалось одновременно, в одну и ту же ночь, чтобы не дать им опомниться и усилить охрану.

С крепостью Кан было сложнее. Огромное сооружение стояло на большом скальном массиве на границе аномальной зоны. Нижняя, естественная гранитная часть, изобиловала пещерами и внутренними галереями, там держали нэргов и пожирателей. Южная стена крепости краем задевала красное, аномальное пространство, поэтому емкости-накопители нэргов, питающихся эманациями некроса, размещались именно там. Я наблюдал сверху, как их привозили из других мест в специальных стеклянных кубах и вываливали в хранилище. К ним относились как к неживым предметам, несмотря на то, что они шевелились, издавали высокие раздражающие звуки и все время норовили расползтись в разные стороны. Глядя на них, я пожалел, что так мало времени уделил обычному пассивному наблюдению: так мы давно смогли бы наловить нэргов для своих экспериментов, разобравшись, как именно с ними надо обращаться.

Я почти не замечал воздействие аномальной зоны в вороновом облике, но в человеческом мне было неприятно: тяжелый, зловонный воздух не давал вдохнуть полной грудью, резкий, неестественно алый свет резал глаза, движения казались замедленными и давались словно бы через силу. Служащие крепости пересекали красную границу в специальных костюмах, главным элементом которого был шлем, уменьшающий давление и фильтрующий вонь. К счастью, мне спецкостюм был не нужен – все размыкатели и резак размещались на западной стене и красную зону не задевали. Две ночи подряд я затаскивал и размещал взрыватели, сначала – в небольшие незаметные углубления в стенах, потом, когда крепость уходила на ночной режим несения службы, и на ее внутренней территории прекращались передвижения, переносил их через вентиляционные шахты или пожарные проходы к намеченным техноасами точкам подрыва. Надо сказать, никаких особенных мер безопасности от проникновения извне здесь не предпринимали: у них не было внешних врагов, а небольшие банды, разбойничающие между городами на пустошах, не могли причинить особого вреда такому монстру, как ощерившаяся оружием огромная крепость. Ночью крепость засыпала, наблюдение велось только по периметру и на внутренней открытой территории, с помощью камер, установленных на угловых башнях. Раз в два часа патруль из трех солдат обходил ее по стенам и визуально осматривал внутреннюю территорию.

Утром и днем я отсыпался во Фрейфене, в квартире у наших агентов, а после обеда прилетал на стены, садился на карниз крыши штаба, расположенного в центре просторной территории, и наблюдал за ее жизнью, радуясь, что до сих пор никто особо не обращал внимания на мелькающую то тут, то там черную птицу.

На третий день вся подготовительная работа была сделана, и теперь предстояла более простая, но не менее ответственная часть – активировать взрыватели.

Делать это приходилось руками. Когтями Ворона у меня получалось только раздвинуть взрыватель, но требовалось еще повернуть его половинки в разные стороны. В малом облике на это не хватало сил, а в большом я моментально привлек бы внимание, да и не поместиться мне в тесных и замкнутых служебных помещениях. Мне требовались человеческие пальцы, поэтому придется все время менять облик. Чтобы не сильно бросаться в глаза, я раздобыл военную форму каждой из крепостей с отметками технической службы, а в крепости Кан я даже внешне походил на одного из местных техников. На это я и рассчитывал: если я и привлеку внимание, меня примут за своего.

Как только стемнело и в крепостях перешли на ночной режим несения службы, я, слегка волнуясь, начал операцию.

В крепости Шен взрыватели помещались в четырех точках внутри угловой башни, в которой располагался весь механизм. Основной блок размыкателя стоял на втором уровне, под ним находился генератор, а вот огромная вогнутая ячеистая полусфера – гиперболический облучатель, транслирующий излучение, была смонтирована наверху стены. В принципе, без размыкающего устройства она ничего не значила, но я рассчитывал еще и на психологический эффект – исчезновение такой зрелищной громадины должно произвести сильное впечатление на противника. Однако именно ее было сложнее всего уничтожить – мне приходилось трансформироваться прямо на ее вогнутой поверхности и удерживаться, не скатываясь, хотя бы полминуты.

По плану, разработанному Гевором и его командой, я должен был двигаться снизу вверх, чтобы, когда я достигну крыши, возможные обломки и мусор, валящиеся с боковых сторон, не падали мне на голову и я мог бы свободно улететь. К счастью, с крыши было легко попасть в здание, а Гевор опять снабдил меня универсальной отмычкой. Правда, приходилось прятать ее там, на крыше, на внешней части стены – от частых трансформаций она быстро превратилась бы в бессмысленный кусок металла.

Прилетев на крышу, я принял человеческий облик. Спустившись по лестнице, быстро оказался на втором уровне и, легко проникнув в помещение, активировал четыре взрывателя. Потом бегом бросился вверх, оставляя по одному из них на каждом лестничном пролете. Снова оказавшись на крыше, я стремительно трансформировался, влетел в полусферу, принял человеческий облик и, с трудом удерживаясь на ее поверхности, активировал два взрывателя, закрепленные в пазах между ячейками. Потом, уже чувствуя, как содрогается стена подо мною, опять перекинулся в Ворона и что есть силы рванул прочь.

Зрелище показалось мне до обидного скучным. Я ждал чего-то грандиозного, феерического, впечатляющего… А тут часть стены бесшумно исчезла, словно растаяла, оставив после себя облако медленно осевшей вниз пыли. Верхняя часть размыкателя стала проваливаться в образовавшееся пустое пространство, а потом, когда заложенный внутри взрывателей заряд наэра распространился на окружающую материю, так же рассыпалась в прах. Завыла сигнализация, включились прожекторы, на территорию крепости стали выскакивать солдаты и офицеры, а я, сделав один круг и убедившись, что от размыкателя не осталось даже руин, стремительно помчался к крепости Кан. Они, несомненно, скоро узнают о диверсии, и мне надо было начать вторую часть операции как можно скорее.

Начинать требовалось с резака, расположенного в конце западной стены. Его внешняя часть была так же, как и гиперболический облучатель установки-размыкателя, смонтирована на стене, а все механизмы помещались ниже. Три размыкателя – один за другим – находились на одинаковом расстоянии друг от друга, последний – рядом с крайней западной башней, очень близко к красной зоне. Порядок действий тут был совершенно иной из-за множества удаленных друг от друга точек подрыва, находившихся и наверху, и в подвалах крепости: я начинал сверху, с антенны резака, потом нырял внутрь, активируя взрывы в управляющих механизмах, и выскакивал наружу, обернувшись вороном, через окно на лестнице в галерее-переходе вдоль стены, чтобы перенестись наверх, к антеннам, и опять спуститься вниз – механизмы второго и третьего размыкателя размещались на первом этаже и частично в подвале, поэтому мне нужно было дважды спускаться вниз и подниматься на крышу, чтобы ликвидировать антенны.

Даже погруженная в сон, крепость Кан и в этот раз впечатлила меня своей угрожающей мощью. Огромная, черная, с юга на нее падали алые сполохи аномального пространства, она казалась монолитом, естественным порождением этой суровой, недоброй земли. Облетев ее несколько раз по кругу и убедившись, что патрули закончили регулярный обход, я приземлился прямо на вогнутую поверхность антенны-ретранслятора, активировал спрятанные там взрыватели, спрыгнул, кинулся вниз, через технический люк, бегом по лестнице, к помещениям на первом этаже и в подвале. Запустив процесс, я выскочил через дверь, быстро огляделся, трансформировался, взмыл на антенну и повторил свой путь сверху вниз. Находясь внутри, я не видел, что происходит с соседним сектором, но судя по едва заметному подрагиванию стен, процесс разрушения уже шел, бесшумно, а в темноте ночи – еще и малозаметно.

По-прежнему стремительно я кинул два взрывателя на первом этаже и нырнул в подвал, где размещалась часть блоков первого по счету размыкателя, самого мощного из всех. Добравшись до трех спрятанных в разных местах взрывателей, я активировал их и бросился вверх по лестнице, планируя выскочить на плац и сразу же нырнуть в соседнюю дверь, расположенную в десятке метров от этой. Даже если меня заметят, мне больше не придется появляться на открытом внутреннем пространстве плаца, только когда я закончу подрыв последнего размыкателя и сразу же обернусь. Все внимание людей будет приковано к уже разрушенным объектам, что-то будет исчезать прямо у них на их глазах, и даже если меня отследят наверху, на крыше между антеннами, то качественно прицелиться не успеют.

Одолевая последние лестничные пролеты, я поднял голову и с ужасом увидел, что перекрытия над моей головой стремительно исчезают. Почему так быстро? Период распространения наэра взрывателей этой емкости был около пяти-шести минут, я прекрасно укладывался, тратя несколько секунд на активацию каждого, и еще минуту – на обратный подъем. Разрушения уже должны были захватить антенну-излучатель и часть верхнего этажа, но первый этаж все еще должен был оставаться сохранным, так же, как и подвальные помещения. Слишком рано… Почему волна наэра вдруг покатилась быстрее? Неожиданно все окружающее пространство вспыхнуло и засветилось, завыли сирены аварийного оповещения, омерзительно запахло плавящимся пластиком…

Я рванулся изо всех сил, с трудом успев выскочить на плац, едва не задохнувшись от задымления и вони, и в панике огляделся, не понимая, почему возник пожар и где горит. Пламя вырывалось из окон второго уровня соседнего уцелевшего участка стены, что остался неразрушенным между блоком резака и блоком размыкателя, а кусок стены прямо передо мной стремительно таял, опережая расчетную скорость и площадь охвата. Я метнулся к соседнему подъезду, за дверью которого находился следующий размыкатель, и уже почти достиг его, когда плац ярко осветился прожекторами, и я вдруг понял, что нахожусь под их ослепительными лучами, а дверь подъезда распахнулась и прямо на меня выскочили два солдата с оружием наизготовку. Срочно обернуться и прочь отсюда! Доделаю оставшееся завтра, сейчас здесь слишком опасно…

Но я не успел. Скорее всего, охрана заметила меня еще раньше – как только я выскочил из дверей и когда растерянно озирался по сторонам, потеряв несколько драгоценных мгновений. Две стрелы одновременно пригвоздили меня к плацу – одна воткнулась в бедро, другая – в плечо. Мельком я увидел рядом с собой солдат, свистнул шок-бич – раз, другой, я содрогнулся от адской боли, сотрясшей все тело, и потерял сознание.