Текст книги "Отринуть любовь (СИ)"

Автор книги: Ольга Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Глава 36.Место в бою

Все эти дни Юлька разрывалась между университетом, Нуэйном и Наган-Кархом. Она снова заявила о том, что будет участвовать в сражении, с такой безапелляционной решительностью, что перед ней спасовали все, даже Ширин, которой сразу же нажаловался глава самандангской школы Джмар, не в силах поставить на место строптивую и талантливую ученицу. Юлька знала, что он советовался с Ширин, что с ней делать, и в результате получил обескураживающий ответ – пусть девушка поступает, что хочет. Она продолжала заряжать стрелы Некроса, отдавая результат то Саше, то Ресу – в зависимости от того, с кем виделась. Когда же Саша сообщил ей, что вторжение все-таки состоится, она потребовала, чтобы тот прикомандировал ее или к своим нагам, или к Паукам, в качестве технической поддержки. Саша растерялся от ее напора, обещав посоветоваться с Шандром, но ответа до сих пор не дал.

Вечером, когда она уже собиралась ложиться спать, в дверь постучали. С некоторых пор она стала опасаться неожиданных гостей, но она каждый день ожидала возвращения Реса, поэтому кинулась к двери, не раздумывая. И отшатнулась – на пороге стоял Румянцев, на поясе которого висели иглопал и короткий шамальский кинжал. Она мгновенно сдернула с крюка для одежды висящий там парализ, из которого по ближней цели было сложно промахнуться, и выставив его вперед и нацелив ему в грудь, очень неприветливо спросила:

– Что тебе надо?

Он озадаченно уставился на оружие.

– Ты действительно выстрелишь? – удивился он.

– Без малейшей жалости, – подтвердила она. – Спасибо вам, научили.

– Юль, я хочу поговорить, – попросил он миролюбиво. – Впусти меня, пожалуйста.

Она внимательно в него вгляделась: Румянцев был хмур и сосредоточен, но что-то жалкое, просительное в его глазах заставило ее посторониться и пропустить его в комнату. Он мельком оглядел ее маленькую спальню с традиционно низкой шамальской кроватью, устланной подушками и тяжелым, плотным узорчатым покрывалом, изящным столиком на гнутых ножках, на котором стояла маленькая аэр-плитка для чая и кофе, и широким, грубым деревянным столом, заваленном книгами и большими разноцветными тетрадями с записями. Для остальных вещей у нее имелась просторная встроенная кладовка. Юлька очень любила свою комнату, несмотря на ее крохотность и простоту, но разместить гостя ей всегда было негде. Она подождала, какие действия предпримет он сам, но он неловко топтался у входа, и она решительно указала ему на стул у стола – садись, мол. Он пододвинул его поближе, покосился на плитку, на которой стоял стеклянный чайничек – Юлька хладнокровно проигнорировала его намек, – вздохнул и пристально посмотрел ей в глаза.

– Вы проиграете, – начал он неожиданно. – Шансов у вас, конечно, много, но в итоге вы все равно проиграете.

– Почему? – хмуро спросила она.

– Разрыв Грани, – пояснил он. – Даже если вы уничтожите войска, разрыв останется, земли соединятся, и с Анг Мирта на Ирнан хлынет толпа обычных людей-переселенцев.

– Она восстановится, – возразила Юлька.

– Без Ворона – не скоро. А если постоянно поддерживать текущее состояние, время от времени выпуская гранеедов, то земли в итоге станут единым целым.

– Или их пожрет Маар, – вспомнила Юлька объяснения Реса. – Пограничные территории вдоль Грани.

– Или так, – кивнул он. – Но вероятность слияния гораздо выше. Кроме того, Кинэн планирует подорвать пару шеадров в Ирнане для дестабилизации обстановки. И еще – он выйдет против вас сам. Лично. Его вечный облик растет с каждым днем, и будет расти дальше. Ни один из Вечных не сможет ему противостоять.

Юлька слушала его хмуро и сосредоточенно, внимательно вглядываясь в его лицо.

– Ты пришел меня запугивать? – с отвращением поинтересовалась она. – Ну, допустим я испугалась. Что дальше?

– Ты можешь избежать всего этого.

Она молча ждала продолжения, не задавая вопроса.

– Я знаю, что ты меня не любишь, – вдруг заявил он печально. – Может, мне надо было быть решительнее когда то… В общем, я всегда думал, что у меня нет шансов. Сейчас я хочу предложить тебе защиту. Я не знаю, любишь ли ты Сашку, ты вроде бы была в него влюблена когда-то…

– Я давно излечилась от этой любви, – отрезала она. – Он сам постарался.

– Ну вот, тем лучше. Джилейр считает, что ты – наша будущая Элианна. Может быть, так даже лучше – ну, то, что ты меня не любишь… Когда ты войдешь в силу, тебе не придется мною жертвовать – ни отвергать, ни предавать. А я – я буду рядом. Я смогу защитить тебя от всех – и от интереса Кинэна, и от мести Сашки, если тот вдруг обозлится, что ты ушла к нам, – пока он говорил все это, он нервно потирал руки, ерзал на стуле, стараясь не смотреть ей в лицо, а потом вдруг поднял на нее глаза – несчастные, умоляющие. – Я… мне все равно, что у тебя с кем было. Любовь – странная штука, оказывается… Я понял, что я многое могу простить, лишь бы… ты была рядом.

Юлька потрясенно молчала. Меньше всего она ожидала от Румянцева подобных откровений.

– И как ты это себе представляешь? – спросила она настороженно, на всякий случай отыскав глазами парализ, лежавший на краю кровати. Она умышленно оставила оружие в пределах досягаемости: доверять ему у нее больше не было оснований.

– Я увезу тебя в одно из наших укрытий, – сказал он. – До него они не доберутся – оно очень удачно расположено. Потом, когда все катаклизмы пройдут и ситуация урегулируется, мы сможем открыто жить вместе.

Юлька содрогнулась от такой перспективы, но сумела сохранить бесстрастное выражение лица и неподвижность позы.

– Подожди, я что-то не поняла… Почему это вы Хэйгена списали со счетов?

– А ты не в курсе? – удивился он. – Он попался во время подрыва крепости. Угрохал половину размыкателей и резак. Кэйн теперь его в живых точно не оставит. Выжмет информацию и скорее всего принесет себе в жертву. Выброс силы от него будет очень мощный, это к гадалке не ходи. Так что можешь передать Сашке, чтоб они на него не рассчитывали.

Юлька потрясенно молчала. Нет. Он врет. Он специально врет, чтобы запугать ее, заставить добровольно броситься к нему за защитой. Но ведь Рес до сих пор не вернулся… и если бы у него все получилось, вторжения бы не было. А Саша подтвердил, что оно состоится. Значит, Румянцев говорит… правду?

Острая, яростная, невыносимая ненависть нахлынула на нее. Задыхаясь, она схватила парализ и махнула им в сторону двери.

– Убирайся отсюда. Живо. Или я тебя сейчас сама пристрелю и принесу кому-нибудь в жертву. Себе, например. Или Шандру сдам. Если то, что ты мне сказал – правда, он тебя на куски порежет. Умолять будешь, чтобы он остановился.

Он поднялся неловко и растеряно.

– Я хотел тебе помочь, – сказал он с неожиданным отчаянием.

– Ненавижу, – выкрикнула Юлька. – Как я вас всех ненавижу… – и она прицелилась ему в грудь, собираясь выстрелить. Он опрометью бросился к двери, выскочил, и, отбежав на некоторое расстояние от двери, остановился и сказал:

– Может, ты все-таки подумаешь?

Она нажала на курок. Заряд парализа просвистел у него над головой – она не целилась, просто отвела душу…

– Сумасшедшая, – бросил он в сердцах и скрылся во дворе дормитория.

Ночью она так и не заснула, перебирая в голове все, что сказал ей Румянцев, а утром отправилась к Шандру. Он был не один – неожиданно в большом кресле напротив его стола обнаружилась закутанная в пушистую белую шаль Ширин. Юлька никогда еще не видела эту энергичную, сдержанную и в целом достаточно жизнерадостную женщину бледной, печальной и изможденной.

– Завтракала? – коротко спросил ее Шандр. Юлька кивнула, но он все равно распорядился насчет кофе. Глотнув горячего бодрящего напитка, она с удивлением обнаружила, что кофе у Шандра не местный, а земной, горчащий. Контрабандный.

Выслушав ее рассказ о встрече с Румянцевым, он схватился за голову.

– Подрывы шедаров, этого нам только не хватало… Дьявол, и охрану то не поставишь, их тысячи, шеадров, по всей Ар Соль.

– Мастера шеадров в боевых действиях участвовать не будут, – успокоила его Ширин. – Где рванет – туда и пойдут. Предупреди их, чтобы были готовы. И не паникуй раньше времени.

Шандр кивнул. Связавшись с Амиром, он коротко изложил ему ситуацию, услышал в ответ очередную порцию проклятий и обещание найти способ понаблюдать за шеадрами хотя бы пару ближайших дней.

– А что с Кинэном то делать… – вздохнул он, когда они закончили разговор. – Гигантская опасная тварь, Рес с ним не справился даже в большом облике… А Алекс молод и неопытен, у него пока недостанет ни сил, ни умения. Нам нечего ему противопоставить.

– А если по нему стрелами стазиса-некроса бить? – предположила Юлька. – Непрерывно. Утыкать, как ежика?

– Можно попробовать, – сказала Ширин. – Если только он не нарастит броню, что было бы логично. Но надо попытаться, – согласилась она.

– Мне кажется, все должны пытаться, – Юлька встревожено переводила взгляд с Шандра на Ширин. – Все Вечные. У каждого что-то есть, какое-то умение. Даже Альсар, наверно, что-то может, ведь так?

– Может, – неожиданно рассмеялась Ширин. – Он же эгри-фэйр, в облике Феникса, если он на эмоциях, поджечь может одним прикосновением крыла. Он стар и опытен, и давно уже таких фокусов не выкидывает, но мочь – может.

– Так пусть хоть шкуру этой твари подпалит! – воскликнула Юлька с яростью.

Шандр сардонически усмехнулся.

– На самом деле ты абсолютно права, – сказала Ширин. – Мы все должны защищать свою землю. Это общее дело. Я поговорю… с оставшимися. Думаю, возражений не будет.

Юлька повернулась к Шандру.

– Определи мне место в бою, – сказала она твердо.

– Решай сама, – ответила вместо Шандра Ширин. – Мы разделимся. Ассасины будут вместе с наземной гвардией ноа. Часть специалистов школы Джмар будет с Пауками, часть – с Нагами.

– А какие у кого задачи?

– Пауки – нэрги, гранееды, воздушная защита от болидов, – ответил Шандр. – Часть ноа – атака на крепость Кан, уничтожение пехоты и всего, что движется по земле. Уничтожение авиации противника вместе с Пауками. Если ты планируешь участвовать в зарядке стрел и концентраторов, то тебе скорее к нагам.

Юлька кивнула.

– Ты уверена, что хочешь… там быть? – спросил он с неожиданной болью. – Может… не стоит? Если ты погибнешь, в этом мире станет на одного замечательного человека меньше.

– Мы сюда попали из-за вашего заговора, – сказал она. – В котором Кинэн – один из главных. Я хочу вернуть должок.

Глава 37.Без шансов выбраться

Я с трудом пережил возвращение к реальности. Проклятая память услужливо подбрасывала эпизоды вчерашних – а может и более ранних издевательств, отчего я заскрипел зубами от унижения. Постепенно приходила боль, судорогой скручивая простреленную ногу и плечо, невыносимо терзая исхлестанные до лохмотьев спину и грудь. Я стал искать такую позу, чтобы хоть как-то ее уменьшить. Думать о чем-то другом было сложно.

Когда принесли еду, я силой заставил себя подняться и поесть. Труднее всего после пробуждения было бороться с апатией и отчаянием. Кормили тут сносно, без изысков, но голодом не морили. Надо есть. Еда – это энергия, возможность держаться хоть как-то в ожидании либо счастливого случая, либо позорного конца. Каким бы он ни был, я должен стоять вертикально и двигаться сам. Я не знаю, когда мне подвернется шанс вырваться, и подвернется ли он вообще, но я должен быть готов им воспользоваться. Хоть как-нибудь.

Обернуться… Нет, теперь уже никак. Это стало навязчивой идеей, но каждый раз, когда я пытался заставить себя трансформироваться, боль становилась настолько невыносимой, что я вырубался и не сразу приходил в себя.

Я потерял счет времени. Сколько прошло – сутки, двое, больше? Если считать наши с Кинэном встречи, то сегодня шел четвертый день моего позорного пленения. Дознаватели крепости виртуозно владели шок-бичами и прочими методами допроса, и я мгновенно оказался на месте Вейдра, только мои палачи были весьма искусны и опытны и их не мучили угрызения совести. Я терял сознание и приходил в себя от ведра воды на голову или от укола стимулятора, чтобы снова провалиться в боль, но разговаривать с психопатом, жрущим страдание, больше не собирался. Кинэн брызгал истерикой, проклинал меня, обвиняя во всех смертных грехах, а когда я надолго выпадал из реальности, требовал от дознавателей продолжения допроса. В минуты собственного просветления я замечал, как его трясет от возбуждения, как он заговаривается и задыхается, а по телу в этот момент пробегают судороги спонтанной трансформации. Несколько раз он выскакивал из помещения и возвращался через пять-десять минут с мокрой головой, успокоившийся, но еще более злой.

Поев, я почувствовал небольшой прилив сил и немного согрелся. Кое-как скрючившись на боку, я завернулся в одеяло и снова принялся оценивать свое печальное положение. Какие у меня шансы вырваться? Я сильно сомневался, что Кинэн захочет обменять меня на нечто ценное для себя – сейчас он уверен в грядущей победе и рассчитывает взять все необходимое сам. Живой и полностью покорный Ворон ему нужнее: с аномалиями Грани шутки плохи, да и если задуманное им слияние земель пойдет не так, как он рассчитывает, кто-то должен будет хотя бы попытаться восстановить равновесие. За избавление от боли я, пожалуй, могу на многое согласиться. А значит, какой-то шанс выжить у меня есть. Другое дело, что он скорее всего не даст мне очухаться настолько, чтобы я смог сменить облик, а следовательно, истязания будут продолжаться, ровно настолько, чтобы не дать мне умереть.

Вскоре за мной снова пришли, но я по крайней мере смог подняться сам. Мне в общем-то было уже плевать на гордость и на все прочее, но идти самому было легче.

Кинэн ждал меня, уплетая нечто, похожее на пирожное. Оглядев меня злорадно-довольним взглядом, он приказал подвесить меня за руки на специально смонтированную раму для допросов.

– Завтра ты сдохнешь, – заявил он, поудобнее усаживаясь за стол в дальнем углу комнаты, в большое кожаное кресло с высокой спинкой. – Знаешь, как?

Я молчал.

– Тебя казнят, как преступника, на глазах у жителей Фрейфена. Вся ваша агентура это увидит.

– Я же тебе говорил, что ее нет, – выдавил я через силу.

– И все твое окружение узнает об этом.

– Не узнает.

– Вы же как-то связываетесь? Или через визор, или через Зеркало. Я бы на твоем месте велел поставить на себя Зеркало, чтобы мои помощники и союзники были в курсе, что происходит, и получили дополнительную информацию, – прокомментировал он. – Это вполне разумная временная мера, хоть и ведет к лишению приватности. Не верю, что ты этого не сделал.

– Нет, не сделал, – ответил я. – Зачем? И так все будет понятно – либо я преуспею, либо нет.

– Значит, все-таки агентура в крепости, – удовлетворенно кивнул он.

– Нет.

– Думаешь, я тебе поверю?

– Мне плевать, – огрызнулся я. Он сделал знак своим палачам, и те со знанием дела принялись за свою работу. Я уже давно не геройствовал – мне было все равно, что он про меня думал. Кричать было легче. Я понимал, что таким образом насыщаю его, питая своей болью и кровью этот странный концентратор под названием "душа Вечного", но перестать не мог.

– Ты сдохнешь, – продолжил он, когда я затих. – Но не просто так. Я принесу тебя себе в жертву. Весь выброс силы, что даст твоя душа – он уйдет мне. А потом… потом я сожру твой образ в Мааре.

– Подавишься, – бросил я, и мстительно добавил. – Тебе это не поможет.

– Почему это?

– Наши отобьются, – заявил я. – Что бы вы не делали. Алекс силен. Он уже силен. Вам не удалось сделать из него мерзавца, он будет защищать свою новую родину до последнего. Ваши ресурсы просто кончатся.

Он натянуто, искусственно рассмеялся.

– А вот тут нам поможет моя новая ипостась, – пояснил он самодовольно. – Я вас всех банально сожру. Я – сила. Я сожру всех, кто попытается выйти против меня.

– Всех не получится, – прошептал я.

–Поэтому завтра одновременно с началом вторжения начнется казнь, и ты станешь ее частью. Представляешь, какой от тебя будет выброс силы? – он явно наслаждался ситуацией. – Да он и сейчас неплохой…

– Обожрешься – лопнешь, – огрызнулся я, но он лишь язвительно улыбнулся.

– Знаешь, что я сделаю, когда вернусь в Ар Соль? Найду эту строптивую девчонку со Старой Земли. Люблю строптивых. Они горячие… Кому, как не тебе, это знать.

Я судорожно дернулся. Он ведь может. А я даже предупредить ее не могу, не то что защитить. Знал же, что нельзя мне рядом с ней, и все равно подставил…

– Не найдешь, – бросил я сквозь зубы. – Она в ближайшее время переродится в Элианну, и первое, что она сделает, это оторвет тебе твой дряблый коротенький конец. Вилкой, – я неожиданно вспомнил Юлькино единственное оружие во время плена в Рувибе и рассмеялся.

– Ты веришь гипотезе Рейнарда? – Кинэн поморщился. – Ну, это было всего лишь предположение.

– Я был с ней на Иллирии, – прошептал я. – Почти у самого храма. Как только ты меня прикончишь, ты завершишь ее путь, и она воплотится. Маар-пробой у нее будет посильнее, чем у Ширин. А потом они объединятся с Алексом против тебя. Так что жди.

– Ну-ну, – хмыкнул он, но видно было, что я не на шутку задел его. – Верь и надейся. Кстати, с тобой тут кое-кто поговорить хотел, – он встал, бросив моим палачам, – приведите его в приличный вид, чтобы дама не испугалась, – и вышел из помещения.

Меня облили водой, заставили надеть такую же, как у Кинэна, куртку, и сесть на стул. Я уже знал, кого увижу, но задавать вопрос "почему" мне давно расхотелось.

Лани вошла и остановилась, разглядывая меня. Да уж, зрелище было… далеко не такое приятное, как раньше. Я заметил, как ее лицо скривилось от жалости и сочувствия, и испытал раздражение. Возможно, она не лицемерила. Но я был уверен: она могла помочь мне. Но не помогла. Значит, говорить нам не о чем.

– Мне очень жаль, – начала она сочувственно. – Но ты сам во всем виноват. Ты мог бы изменить свою судьбу.

Я вопросительно поднял бровь.

– Раньше. Тебе не раз предлагали сотрудничество. Но ты все время считал себя умнее, сильнее, значительнее… правильнее других. И доигрался.

– Я и сейчас так считаю, – ответил я, вложив в голос максимально возможное презрение.

– Ты проиграл и умрешь, – сказала она с пафосом книжной злодейки, но в голосе ее читалось удивление.

– Ну и что? – хмыкнул я. – Я прожил долгую и насыщенную жизнь. Мне хватило. Все мы когда-нибудь умрем, рано или поздно.

– Ты мог бы… – начала она, но я так брезгливо поморщился, что она замолчала.

– Не в вашей компании, – пояснил я. – Среди вас слишком много… существ с комплексом неполноценности. Мне вас сложно понять. Тебя, например – с какой стати тебе вдруг захотелось мне мстить? И это после полусотни лет абсолютно нормальных, пусть и не близких, отношений?

– Я не мстила, – ответила она печально. – Я хотела… как лучше. Надеялась, что может быть…можно что-то… вернуть. Если у нас будет общая цель…

Я окинул равнодушным взглядом ее эффектную фигуру и покачал головой.

– Ты выбрала очень неудачный способ. Кстати, зачем тебе вообще была нужна эта встреча? – поинтересовался я устало, чувствуя, что попытки сидеть прямо и вообще выглядеть независимо и невозмутимо отняли у меня слишком много сил.

– Я хотела попрощаться, – сказала она несчастным голосом.

– Прощай, – бросил я, закрыв глаза. Видеть ее больше не хотелось. Она подошла ко мне и наклонилась, пытаясь поцеловать, но я уклонился, отворачиваясь.

– Прощай, – сказала она, отступая назад. Затем я услышал, как за ней закрылась дверь.

Через какое-то время вернулся Кинэн.

– Ты, кстати, знаешь схему расположения ваших защитных групп? – спросил он, усаживаясь в свое кресло. – И вообще – план действий? Сколько у вас людей? Сколько техники, где она?

Я пожал плечами.

– Планами защиты занимались Алекс и Шандр, – и это опять была правда, хоть и неполная. – Я в них не вникал. К тому же, я давно здесь. Текущего положения дел не знаю.

– Врешь, – раздраженно гаркнул он. – Не можешь не знать. Ты всегда совал свой нос во все, до чего мог дотянуться. Добавьте ему, – бросил он экзекуторам.

Сквозь пелену боли я видел, как он наблюдает за мной, впитывая весь тот дикий коктейль эмоций, что смешивался сейчас в этой комнате. Проклятие, он реально накачивался силой, делавшей его неуправляемым. Наши, конечно, знают, что он не преминет появиться на поле боя, но, к сожалению, они даже не представляют, с чем могут столкнуться. Скорее всего, физический облик его ипостаси станет от этой кормежки еще больше и опаснее. А я не мог никого предупредить.

В конце концов я потерял сознание.