Текст книги "Отринуть любовь (СИ)"

Автор книги: Ольга Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Глава 26. Заложница

Утром в дверном проеме вновь появился Румянцев.

– Ну как успехи? – осведомилась она, глядя, как он забирает вчерашнюю грязную посуду и оставляет ей новые блюда. Она спрятала вилку, а он этого не заметил. Отлично.

– Ждешь, что кто-нибудь придет тебя спасать? – усмехнулся он, мельком глянув на ее распущенные после сна волосы. – Зря. Им пока не до тебя. Змей наш занят отвоевыванием Либрума, там наши засели, их так просто не выкурить. Мы там им ловушек и сюрпризов наставили, ему надолго хватит… развлечений. Ворон прыгнул во взорванный шеадр, пока неясно, выжил ли вообще. Но судя по тому, что Грань не разорвалась – ничего катастрофичного. Шеадр оцеплен и Пауки-мастера шеадров там суетятся, видимо, все обошлось. Но ему сейчас точно не до тебя. Придется подождать.

Юлька проводила его взглядом, полным ненависти, решив больше не тратить слова. Пусть язвит.

Обед ей принесла немолодая сдержанная кицу. Юлька пыталась с ней заговорить, но та делала вид, что не слышит. Самым невыносимым оказалось безделье: Юлька делала зарядку, залезала на окно, пытаясь разглядеть окрестности, но только убедилась, что стены здания гладкие и ровные, и комната ее находится где-то слева от центрального входа.

Когда стемнело, кицу появилась снова, крепко взяла ее под руку и вывела из комнаты. Они шли наверх, и Юльку потрясло здание, огромное и очень старое. Пористый желтый камень стен на ощупь оказался идеально отполированным, прохладным и гладким, как стекло. Лестница вилась спиралью вокруг удивительной колонны, толстой, сплошь покрытой знаками, точь-в-точь напоминающими египетские иероглифы. Камень перил чуть мерцал в полутьме, излучая слабый свет. Юлька с любопытством вертела головой по сторонам и один раз даже остановилась, чтобы разглядеть сложный рисунок, выгравированный на колонне в самом конце лестницы, но кицу потянула ее дальше. Разозлившись, Юлька изо всех сил толкнула Двуликую, и та еле удержалась ногах. Бросившись к ней, она хотела схватить ее за плечо, но разъяренная Юлька с ненавистью зыркнула на нее, показав кулак, и кицу неожиданно сдалась и отступила; в глазах ее вспыхнул огонек страха.

Она вошла в огромную комнату, расположенную на самом верху, под гладким, небесного цвета куполом. Колонны поддерживали его по краям, а высокие арочные окна, обрамленные изящными рамами с тонкой каменной резьбой, днем наверняка заливали ее солнечным светом, но сейчас их застилал темно-синий бархат ночного неба. Низкая и мягкая шамальская мебель, столик, уставленный блюдами, приятный приглушенный свет делали огромное помещение атмосферным и уютным.

В одном из кресел сидел Кинэн, задумчиво вертя в руках бокал вина.

– Привет, – бросил он, потянувшись к бутылке. – Хочешь?

Юлька поморщилась и покачала головой. Не здесь и не с ним.

– Располагайся, – предложил он, махнув рукой.

Она выбрала одно из кресел, и потянулась за тарелками. Блюда перед ней выглядели аппетитными, и она решила воспользоваться возможностью наесться вкусностей. Неизвестно, что и когда ей предложат в следующий раз.

– Ну как тебе у нас? Удобно?

– Ничего так, – кивнула она сдержанно. – Только чертовски скучно. Заняться нечем. Хоть бы книжку, что ли, дали, – добавила она насмешливо.

– А что тебе принести? – полюбопытствовал он.

– Учебник для первого курса по теории сил и стихий, – фыркнула она. – А то я из-за ваших разборок опять учебу прогуливаю.

– Спроси меня, я теорию не хуже учебника знаю, – предложил он, широко улыбаясь.

– Чтобы спрашивать, надо сначала хоть что-то прочесть и озадачиться вопросами, – сказала она. – Нет знаний – нет вопросов.

– Логично, – опять улыбнулся он. – Еще?

– Что-нибудь по истории, – велела она тоном строгой учительницы. – И не для школьников.

– Подберем, – кивнул он, плеснув себе вина. – А в бытовом плане?

Юлька задумалась. Что бы такого потребовать?

– Кофе у вас отвратительный, – мстительно сказала она. – Не знаю, кто уж его варит, локки, наверно, – локки почему-то считались здесь плохими кулинарам. – Вернусь домой – разорюсь на хорошую современную кофеварку.

– Хм, а по мне – нормальный кофе, – удивился Кинэн.

– Лучший кофе я пробовала в Нуэйне, – мечтательно сказала она, глядя на него из-под ресниц – разозлится или нет, но Кинэн словно бы не заметил подначки. – Попросить, что ли, Ширин, чтобы прислала вам сорт поприличнее?

– А что, я не откажусь, – фыркнул он, но в глазах у него появилось напряжение.

– Так куда заказывать-то? Где я нахожусь? Кстати, потрясающе красивое здание, наверняка еще до раскола земель построенное. Я бы посмотрела его повнимательнее.

– Надеешься убежать?

– Ну, если решу покончить жизнь самоубийством, то да.

– Это очень старый домен, – пояснил Кинэн, ухмыльнувшись. – Ты права, еще той эпохи. Таких старых доменов не так уж и много сохранилось. Этот – под Рувибом. Эксеру видела?

Юлька кивнула.

– Кстати, она не всегда принадлежала Вагабру. До него там обитало совсем другое существо. Тысяч так пять лет назад… В те времена глава пантеона Вечных был несколько иным.

– И каким же?

– Хм… трудно объяснить, – задумался он. – Помесь льва с драконом. Крылатый, с чешуей и с гривой. Его описания, кстати, во многих эпосах остались. Почитай, очень эффектные.

– А кто из вас самый древний, а кто – моложе? – заинтересовалась она.

– Зубр. Кошка. Это, кстати, ее очаг, одно из старейших зданий в Ар Соль вообще, и целехонькое, сохранилось почти в неизменном виде. Ворон. Феникс. Кстати, его дворец на Кейдрии тоже один из древнейших. Не была еще? Рекомендую. Сразу видно, что здание не в наши времена и не по нашим канонам ваяли, как и это, впрочем.

– А Элианна и ее Иллирия?

– Нет, это было позднее, – ответил он после паузы. – Причем Элианну и Гевора можно условно назвать самыми молодыми. Кстати, ты знаешь, что старый домен Нигейра – не Наган Карх? Когда-то у него была гигантская крепость в Ар Элес, где-то на южных отрогах Фераннона, но ее раскурочило во время раскола. Там до сих пор есть остатки крепостных стен и даже остовы башен. Это очень интересная тема, но к сожалению, информации осталось мало, слишком уж давно было дело.

Юлька кивнула, глядя, как он встает, плавно и грациозно, словно танцор, подходит к окну, а потом стремительно и неслышно оказывается за спинкой ее кресла.

– Ты бы не хотела провести это время более интересно, чем за чтением нудных книг? – прошептал он, склонившись к ее уху.

– А конкретнее?

Он провел рукой по ее волосам, накрутив локон на палец. Юлька скрипнула зубами. Прикосновение не было ни грубым, ни вульгарным, но ее передернуло.

– Наедине.

Она ждала этого вопроса еще тогда, в Наган Кархе, и ответ придумала заранее.

– Боюсь, я тебе не понравлюсь, – ответила она спокойно. – Я не девственница, но опыта у меня немного. Уверена, тебе будет скучно.

– Ну почему, – мурлыкнул он, скользнув ладонью по ее плечу – Это даже… приятно. Неискушенность.

– Не думаю, – она старалась держаться все так же сдержанно и чуть отчужденно, словно они обсуждали научную проблему. – Ты многоопытен и искушен, но, боюсь, женщины не сильно отличаются одна от другой.

– В целом – да, – сказал он, выпрямляясь и возвращаясь в свое кресло напротив нее. – Но надежда, как ты знаешь, умирает последней. Мне, например, очень нравится, что ты сопротивляешься. Знаешь, мне еще никто никогда не отказывал, – он развалился в кресле и пристально уставился на нее. – Только ты не забывай, что я могу и приказать… Правда, это будет уже не так интересно.

Его глаза поймали ее взгляд, и Юлька почувствовала давление. Ага, сейчас, разбежался, со злостью подумала она. Не так давно она поинтересовалась у Ширин, можно ли сопротивляться приказу Вечного, на что та лукаво улыбнулась. "А ты как думаешь? Конечно можно, – был ответ, – только никому об этом не рассказывай. Это, конечно, не так просто, особенно для местных, воспитанных в вере и уважении, но тебе будет несложно. Для начала, просто не позволяй ему или ей поймать твой взгляд. Никаких контактов глаза в глаза, а если тебя поймали, закрой их или отвернись. Если уже не можешь – думай о чем-то постороннем, или с силой пошли гипнотизера к черту. Еще можно попробовать мысленно выскользнуть в Маар, это лучший ход, но под давлением у тебя может не получиться".

Без привычных камней выскользнуть в Маар действительно не вышло, и она с силой мысленно прокляла его и, на мгновение почувствовав, как давление ослабло, закрыла глаза. Сразу же стало легче.

Кинэн рассмеялся.

– Способ хороший, но может не помочь, – мурлыкнул он. – Я, например, физически сильнее. Как тебе такая идея?

Ничего, подумала она. Если садануть ногой, а лучше – вилкой, по одному чувствительному месту, до демонстрации физической силы может и не дойти.

– Можно тебя связать, – продолжил он вкрадчиво. – Постепенно срезать с тебя всю одежду. Немножко оживить плетью, ну или тем же ножиком – совсем чуть-чуть, для остроты ощущений.

Тебе бы наши киношки посмотреть, подумала она с отвращением и страхом. Знал бы, как с такими поступают. Я тебе язык откушу, паскуда, будешь знать, как издеваться.

– К утру ты устанешь… кричать, – он снова схватил ее взгляд, когда она опрометчиво открыла глаза. С ненавистью рванувшись из его ментальной хватки, она резко поднялась с кресла и отошла к окну, развернувшись к нему спиной. Это было ошибкой, потому что он мгновенно очутился рядом.

– Гордость – отличная вещь, но только в том случае, если уверен, что она не обернется против тебя, – прошептал он, и она почувствовала его руки, скользнувшие по бедрам. Стиснув зубы, она старалась не шевелиться, не зная, что будет безопаснее – сразу же ударить его или все-таки заманить, изобразив интерес, дойдя до дивана и дотянувшись до вилки…

К счастью, звук открываемой двери и резкие тяжелые шаги прервали его попытки – Кинэн как мальчишка отдернул руки, вызвав у нее приступ истерического смеха, подавить который оказалось сложнее, чем абстрагироваться от его прикосновений. Юлька обернулась, сделав шаг вперед и чуть ли не толкнув его в сторону – и увидела стремительно влетевшую в помещение Джану.

Бросив на нее взгляд, Юлька изумилась. Куда делась мягкая, очаровательная молодая женщина, когда-то преданно глядящая в глаза своему Вечному начальнику? В комнату вошла женщина-воин, жесткая и холодная, с заострившимися чертами лица и скупыми, далеко не женскими движениями.

– Они взяли Озерный дом, – сообщила она устало, падая в кресло и дотягиваясь до блюда с запеченным в листьях мясом.

– Я думал, они до него раньше доберутся – фыркнул Кинэн. – Кто именно?

– Я видела Эрлен и Алекса, – пробормотала она. – Нагов было много, и целый отряд райзе. Эрлен за мной погналась, я еле ушла.

– Много наших полегло?

– Да почти все целы, кроме охраны. Остальных не трогали, позапирали по кабинетам и спальням.

– Думаешь, сдадут?

– Забыл про Вейдра? – ядовито спросила она. – Тебе даже в голову не приходило, что его могут вычислить, да еще и допросить.

Кинэн нервно потер шею и плечи, поморщившись, словно от боли.

– Кстати, у тебя получилось… – он искоса глянул на Юльку, по-прежнему стоявшую у окна и внимательно следившую за разговором, – добыть материал для нового слепка?

– Нет, – отрезала Джана, и на лице ее появилось неприятное выражение. – Он внимательно за мной следил. Он вообще был… бешеный. Злой. Циничный. Избавь меня от дальнейших попыток, будь добр.

– Где шляется твой братец? – спросил он с раздражением, явно недовольный ее тоном и ее заявлением.

– Там, куда ты его послал, – фыркнула она. – Договаривается. Ты собираешься ее использовать? – Джана кивнула на Юльку. – А то я бы не отказалась от такой хорошей батарейки.

Юлька внутренне содрогнулась, представив, что она может иметь в виду.

– Собираюсь, – отрезал Кинэн. – Завтра утром предъявим ультиматум. А теперь пошли, есть разговор, – он резко поднялся, но направился не к Джане, а к Юльке.

– Подумай над моими словами, – прошептал он, глядя ей в глаза. – Знаешь, зачем ты ей, – он кивнул в сторону Джаны, – нужна? Она ведь такая же, как Кольер, только искуснее. Она и ее рыжий братец. Ты, кстати, с ним знакома. Джилейр, помнишь? Им не обязательно убивать, чтобы насытиться и продлить себе жизнь. Они умеют и по-другому.

– Что-то много вас, – с ненавистью отчеканила Юлька, глядя ему в глаза без малейшего страха. – Желающих. На одну меня. На всех не хватит. Не подеритесь там.

Кинэн широко ухмыльнулся.

– Ничего, не подеремся, – и он поцеловал ее в губы, долго, жадно, придерживая ее голову и не давая отодвинуться. – Подумай до завтра, – отпустив ее, он направился к Джане.– Есть хороший способ нейтрализовать Алекса…

Юлька смотрела им вслед, пытаясь прислушиваться, но они покинули зал, так и не перейдя к обсуждению. Через несколько минут в зале появилась та же самая кицу, чтобы отвести ее обратно.

Когда она осталась одна, ее захлестнула паника. Меня убьют, подумала она. Не сразу. Используют по максимуму. Сначала как заложницу, потом – как игрушку, каждый для своих целей, и неважно, кому из этого зверья я достанусь. Надо просить помощи. Надо попытаться найти Ширин, позвав ее через Маар.

Глава 27.Вагабр

Пока мы шли через длинные коридоры Эксеры, Саша шепотом рассказывал, что он успел сделать за утро.

– Мы взяли лабораторию на озере, – сообщил он мне, отстав от остальных. – Почти без потерь, благодаря Эрлен. Только охрану пришлось приструнить. Они были потрясены ее появлением, – он улыбнулся, не скрывая восхищения. – Ей достаточно было пару раз сменить облик у них на глазах и рыкнуть, чтобы персонал лаборатории сдал всех с потрохами.

– Кто истинный хозяин? Кинэн? – спросил я, беря его под локоть и догоняя остальных. Сейчас нам было нечего скрывать.

– Нет, Лануэль. Эрлен пришла в восторг от того, что там нашлось, а уж ее ученых теперь и вовсе оттуда не выгонишь. Просила узнать у тебя с Ревалем, можно ли ей считать эту территорию своей, раз уж там и так стоит Эрлениум.

– Пусть играется, – фыркнул я. – Кому, как не ей… Ты, кстати, как? Бок болит?

– Болит, – вздохнул он. – Но заживает быстро, прям удивительно. Никак не привыкну…

Вагабр ждал нас в библиотеке. Просторное, светлое помещение, с окнами, выходящими в сад, с длинным мраморным столом, и с рядами книжных полок высотою в стену. Взгляд его скользнул по моим саблям, по старинному кинжалу Даллаха – длинному, с широким волнообразным лезвием, по перчаткам Алекса, по парализу на поясе Гевора, по щитам на Ревале и Ширин… Оценив нашу решимость, он как-то сразу осунулся, оборвав уже заготовленную приветственную фразу и опустив руку, готовую предложить нам располагаться. Возникла пауза, пока мы смотрели друг на друга и оценивали, как дальше строить разговор.

– Вы все знаете, – сказал он утвердительно, и мы с Гевором, подготовившие обмен обвинительными репликами, так и не начали свой спектакль.

– Не все, – отчеканила Ширин. – Но многое. Пожалуй, большую часть вашего с Кинэном заговора и существенную часть задействованных в нем людей. Но есть вопросы. И первый из них – зачем?

– Был амбициозный план, – он поднялся из своего массивного старинного кресла и встал перед нами, переводя взгляд с одного на другого. – Расширить количество земель за счет Анг Мирта. Вернуть Нигейра. В дальнейшем – выйти на прямой контакт с Основой… План был не мой, – отрезал он.

– Кинэна, – съязвила Ширин. – А ты, бедная деточка, тут ни при чем.

– Нет, не Кинэна, – продолжил он так же сухо, – хотя у него была своя игра и он многое дополнил. Старого Вагабра. Я нашел много материалов, когда постепенно разбирал его наследие. Я счел себя обязанным продолжить то, что он начал. И информация о том, как вернуть Нигейра – разные способы, в том числе и поискать на Старой Земле – нашлась у него в рабочих дневниках. Он, если вы помните, вошел в силу где-то через 200 лет после смерти старого Нигейра, и когда счет отсутствия Змея перевалил четырехсотлетний рубеж, он попытался понять, что с ним случилось, почему он не воплощается и как это можно исправить.

Реваль не дожидаясь приглашения отодвинул от стола одно из кресел и сел, сделав нам знак располагаться. Ширин и Даллах сели, я отошел к окнам, Саша – к дверям, а Гевор принялся бродить вдоль стен, с любопытством вытаскивая книги с полок, и лишь изредка поглядывая на рассказчика.

– У Кинэна были свои цели, – продолжил Ваэль, ни к кому не обращаясь. – И, что удивительно – идея покорения Анг Мирта тоже оказалась не его, а прежнего Горностая. Возможно, наши предшественники и раньше были в сговоре, а может быть – действовали в одиночку, каждый – преследуя свои цели. Я не знаю. К тому моменту, когда Кэйн занял его место, первые шеадры, ведущие в Анг Мирт, уже стояли, и ставили их именно Горностаи более раннего периода. Он рвался продолжить работу.

– Кто посеял в наших землях Веру в Единого? – спросил Реваль. – И зачем?

– Старый Вагабр, – усмехнулся Ваэль. – Это был один из его проектов – посеять неприязнь к остальным божествам нашего пантеона, при этом остаться самому… в белом. Кто-нибудь из вас читал Канон Единого со всей внимательностью? Там очень мало Вагабра. Почти нет ни его злодеяний, ни историй о его поражении от рук Единого. Ему хотелось прибрать всех к рукам, оставив существовать только самых необходимых и лояльных, без кого трудно управлять современным миром. Менять их по своему усмотрению, уничтожать тех, кто слишком уж… неуправляем. У него был хорошо продуманный план, краткая его часть зафиксирована в передаточной книге, подробности я нашел в одном из рабочих дневников, сохранившихся в личных покоях. Он предусмотрел, чтобы в случае гибели его ипостаси все его материалы достались преемнику, но не сразу после вступления в силу, а позже, после того, как юный Олень помучился бы с кругом вечно недовольных друг другом и упрямых, как бараны, бессмертных коллег. Если интересует, могу дать ознакомиться.

– Еще как интересует, – Гевор живо повернулся к нему с загоревшимися от любопытства глазами.

– Меня тоже, – подтвердила Ширин, а Реваль брезгливо поморщился.

– Обычный заговор, чего там читать. Ничего нового. Грязь.

– У меня была мысль, что возможно это даже не его план, а план предыдущего Вагабра, – продолжил Ваэль, – но мои догадки ни на чем не основаны. Однако за это тысячелетие количество воплощенных божеств уменьшилось на три. Без Нигейра невозможно расширение земель, внешняя экспансия, поэтому мы вместе с Кинэном и задумались о том, что нашей руке нужен меч.

Саша напрягся, сжав и разжав кулаки, а я заметил, что Легарот на его левой руке обрастает чешуей, выдавая волнение.

– В школе Эгрох, которую я привычно курировал, уже тогда были интересные наработки по управлению людьми посредством рисованных образов, попавшие к ним от детей Альсара. Потихоньку, втайне от всех, они их развивали, с переменным успехом. Иногда случались прорывы, иногда – тупики на много, много лет. Рейнард, один из лучших ее специалистов, нашел общий язык с Кинэном, еще не будучи главой школы. Эксперименты велись под прикрытием, в разных местах. Все вы помните домик на озере, якобы принадлежащий Эрлен, – усмехнулся он. – Эрлен действительно тут ни при чем. Это был наш с Кинэном совместный проект, но реализацией занималась Лануэль, которая тоже была не против оказаться поближе к центру влияния и получить свой кусок пирога. Моя идея… Никто не станет уточнять, кому из Вечных действительно принадлежит объект, если кажется очевидным, по внешним признакам или по документам, кто именно его хозяин.

– Шеннон-Арский шеадр, ведущий во Фрейфен, прикрывает точно такая же структура, – заговорил я. – Якобы принадлежащая Пардусам. Мы нашли и его, и шеадр, и Фрейфен.

Ваэль коротко кивнул.

– Что ж, неудивительно. Все тайное когда-нибудь становится явным. Есть и другие подобные места. Если копнуть глубже, сторонников уменьшения количества Вечных и контроля над ними набралось достаточно, особенно здесь, в центральном и перенаселенном Лессене, где вы все имеете свои домены и вечно грызетесь. Это на больших землях хорошо и спокойно – в Элезии, в Шеннон Аре, в Иллиме. Кстати, никогда не мог понять, почему такой богатый и благодатный Иллим не поделен и не раздираем вами на части, – съязвил он.

– А там ничего и не поделишь, – ответил Гевор. – Океан и острова. Океанические ресурсы, конечно, богатые, но их добыча будет чересчур трудоемкой. Ну и население небольшое, рабочих рук мало, а со стороны не завезешь, остова и так густо населены.

– С Элианной было трудно тягаться, – добавила Ширин. – После ее исчезновения никто долго не решался туда зайти. Гильдия и Альсар были там и раньше, поэтому никто, в общем, и не стал рваться, оставив все, как есть.

Ваэль кивнул, посчитав объяснение исчерпывающим, и продолжил.

– Но Кинэн меня переиграл. Я думал, что возглавив это движение, смогу его контролировать и управлять процессами. Но Кинэн с Лануэль совсем недавно совершили прорыв, создав яд, блокирующий трансформацию, как в человеческом, так и в вечном облике, и принялись его обкатывать. Опробовать его эффективность, как вы понимаете, можно только на себе подобных. Честно скажу, я был не против, – признался он с печальным сарказмом. – Для заманивания вас в ловушки они использовали разные приемы, хорошо зная каждого. Индивидуальный подход, так сказать. Больше всех нам мешал Крейг, – Ваэль покосился на Гевора, резко повернувшегося на это заявление. – Который, получив предложение к сотрудничеству, не ответил ни "да", ни "нет", а принялся копать под нас, пытаясь выяснить, что стоит за нашими предложениями.

– И я стал первым, на ком вы опробовали яд, – рыкнул тот.

– У нас не было цели тебя убрать, – извиняющимся тоном сказал Ваэль. – Только снизить твою активность, отвлечь от дел и посмотреть, как быстро ты справишься с ядом и справишься ли вообще. Наши люди в твоем окружении за тобой следили.

– Я даже догадываюсь, кто именно, – проворчал Гевор. – Ничего, больше они этого не сделают.

– Вторым, кого требовалось устранить, был Хэйген, – продолжил Ваэль. – Ему предложили сотрудничество, но он не только отказался, но и продолжал активно расследовать эпизод с проникновением Нигейра в Ар Соль. Самая неудобная фигура – слишком независимый и слишком активный. Его решили сменить, а яд добавили, чтобы обеспечить успех операции по устранению. Какое-то время мы даже были уверены, что наш план удался, – тут он отвернулся, то ли досадуя, то ли жалея о сделанном, а я громко, напоказ, рассмеялся. – Но Хэйген вернулся, более того, он очень удачно вычислил часть наших планов и ткнул их нам в лицо на летнем балу. Из-за него мы потеряли союзников – тебя, Реваль, и Кольера, который, будучи изначально непосвященным, но активным участником, откуда-то узнал о нашей работе со слепками-образами и взбунтовался.

– Кольера я вам никогда не прощу, – впервые подал голос Саша и все обернулись в его сторону, а Ваэль, получив откровенно непримиримый, полный ненависти взгляд, слегка оторопел. Я злорадно хмыкнул. Не будет вам, друзья, ручного Нигейра. Будет сила, самостоятельная, и, как я надеюсь, гораздо более порядочная, чем вы сами. Со временем вы будете его боятся, а не ручонки тянуть…

– В работе с управляющими слепками – образами у них тоже наметился прорыв, – Ваэль взял себя в руки и продолжил. – Мы решили попробовать контроль над ипостасью, лишив ее человеческой составляющей. У нас получилось загнать во второй облик Даллаха, Хэйгена и Реваля, но двое последних не потеряли разум и быстро освободились, а затем и Даллах пришел в себя. Где-то в это же время я поссорился с Кинэном и сам стал предметом эксперимента.

Ведя наблюдения в Анг Мирте за казнями, еще лет десять назад мы обнаружили эффектную связь между жертвоприношением и реальным носителем того образа, на который проецируют свои ожидания и надежды участники процесса. Жертвы просят Единого спасти и сохранить, участники ритуала повторяют хвалебный гимн, а кровь питает того, кому направлены обращения. Потом Рейнард опять что-то нашел в архивах, и они стали активно ставить эксперименты с ритуальными жертвами, похищая людей и Двуликих в отдаленных местах Ар Соль.

– И на самих себе, – хмыкнул я. – Кинэн – точно. Как так получилось, что в божественном пантеоне Анг Мирта отсутствует Горностай?

– Мы пришли к выводу, что их вера сформировалась еще до того, как Кинэн был создан, – ответил Ваэль. – А потом они нашли способ связать Единого и Кинэна – с помощью образа-медальона. Видели у него на шее ариад с фигуркой?

Гевор, общавшийся с Коллегиумом и с его главой чаще всех, энергично закивал.

– Тогда, – голос Ваэля перешел в шепот, – я отнесся скептически, сочтя его желание стать частью Анг Миртовского пантеона проявлением комплекса неполноценности. Его всегда раздражала его небольшая, статичная ипостась и замершее в мальчишеском образе тело. Вечный мальчишка, маленький и юркий зверек. Он не любил оборачиваться, потому что ему казалось, что он смешон. При мне какая-то из женщин, увидев его в облике, воскликнула – ах, какая чудесная милая зверушка… Он отомстил ей потом. Он практиковал разные техники, перерывал библиотеки, ища способ усилиться и усилить свой вечный облик. Как вы думаете, кто из Вечных вызывал у него самую большую зависть и, следовательно, ненависть?

Мне стало неожиданно неуютно под взглядами присутствующих, опять обратившимися на меня.

– Да, Хэйген. Огромный домен, фактически единоличный, несмотря на присутствие Даллаха, который мудр и редко вмешивается в политику. Физически сильная ипостась, способная менять размер по желанию и которой покоряется небо. Популярность у местных жителей. Интерес женщин. Независимость. Кинэн, по его словам, сильно не сошелся с Антом, они открыто враждовали, а ты, Рессер, когда вошел в силу, проигнорировал его попытки сблизиться.

Я пожал плечами. Манера поведения Кинэна выведет из себя даже самого терпеливого, а мой предшественник терпением не отличался. А я его не понимал – несерьезный, взбалмошный, он казался мне поверхностным и слишком уж непредсказуемым.

– Он делал все, чтобы его никто не принимал всерьез, – раздраженно проворчал Реваль.

– И тем не менее, он переиграл всех нас. Он настаивал, что Хэйгена надо убрать любым способом, и чем скорее, тем лучше. Но Рессер выкручивался и возвращался с еще большим упорством. В конце концов, желание избавиться от него дошло у Кинэна до маниакальной идеи… – Ваэль посмотрел мне в глаза, и я поежился. – Будь осторожен, – предупредил он с холодной усмешкой. – Не надо его недооценивать.

Когда он похвастался мне своим новым обликом, я пришел в ужас, особенно от способа, которым он его обрел. Его ипостась-двойник в Мааре успешно сопрягся с обликом Единого с помощью образа-медальона и все казни, моления и прочие ритуалы в пользу Единого, осуществляемые в Анг Мирте, шли ему. Теперь он часто оборачивался, используя Анг Мирт, пустоши и отдаленные северо-восточные территории, где есть не только многоярусные города, но и равнинные поселения, чтобы там охотиться и осваивать новый облик. Здесь он совершал вылазки в Ар Шамале и в Шеннон Аре, подальше от обитаемых мест. Вот тогда я и решил разорвать с ним союз, пригрозив, что если он не прекратит эти эксперименты, я перестану его поддерживать. И сразу получил отравленную стрелу в бок. Дальнейшее вы знаете и без меня.

– Почему он вдруг так резко решил избавиться от Алекса? – спросила Ширин.

– Не знаю, – Ваэль еще раз скользнул по Саше взглядом. – Я был в шкуре в этот период. Возможно, познакомившись поближе, он понял, что взять его под контроль не удастся, а попытка управлять им с помощью образа провалилась. Скорее всего, когда погиб Рейнард, он запаниковал.

– Лануэль – третий участник вашего заговора? – еще раз уточнила Ширин.

– Да, – кивнул Ваэль. – Со сходной мотивацией, что и у Кинэна.

– Дура, – буркнул Даллах. – Не ожидал.

– Можете судить меня, – он обвел нас глазами, каждого по очереди. – Я допустил ошибку. Я признаю ее. Я приму ваше решение, но мне не хотелось бы умирать. Я считаю, что я понес наказание, пробыв почти два месяца в полубеспамятстве. Я сделал выводы.

Мы переглянулись

– Убери участников заговора из своего окружения, и полностью – из нашего, – сказал я. – Нам нужны все имена, во всех доменах.

– Не все, – возразил он. – Кое-кто, хоть и участвовал, ни в чем себя не запятнал. Если дать им шанс продолжить работу, вреда от них не будет.

– Мы должны знать обо всех, – раздраженно вступил Гевор. – И обо всех местах, где велись эксперименты.

Ваэль упрямо поджал губы, отчетливо демонстрируя нежелание полностью раскрывать заговор.

– Пусть дополнит список Вейдра, – предложила Ширин.

Он посмотрел на меня с удивлением.

– Как ты его вычислил? Он был абсолютно уверен в себе и очень осторожен.

– Его, как и тебя, опознали наши люди в Анг Мирте. А в остальном он признался сам. Хочешь знать как? – усмехнулся я, чувствуя нарастающее раздражение.

Он посмотрел на меня со странной тревожной заинтересованностью.

Я достал из кармана визор, включив запись с середины.

– Хватит, – оборвал меня Ваэль через минуту. – Я понял ваш намек. Я не собираюсь доводить дело… до этого. Я назову всех, кого знаю, и тех, кого предполагаю замешанным со стороны Кинэна и Лануэль.

– Мы обсудим наше решение, – сказала Ширин, переглянувшись с Даллахом и Ревалем. – И поставим тебя в известность. Я бы предложила арестовать тебя, пока мы решаем, но не хочу поднимать волну слухов и суеты, которая неизбежно возникнет, если что-то просочится за пределы нашего круга. Так что сделай милость, не вздумай бежать. Сам знаешь, найдем мгновенно и… – она кинула мимолетный, но многозначительный взгляд на Сашу, и лицо Ваэля, и без того малоподвижное, окаменело. Потом он медленно кивнул.

– Я останусь здесь, – пообещал он твердо. – Вечером буду в своих покоях, здесь же, в восточном крыле.

Когда мы вышли, Реваль пригласил всех отобедать в его рузаннской резиденции.

– А он не сбежит, пока мы тут… дегустацией занимаемся? – спросил меня Саша шепотом, нервно потирая перчатку.

– Он же знает, как легко Вечным кого-то найти, если среди них есть единство, – я хотел улыбнуться, но понял, что улыбка выходит у меня слишком уж циничной. – И я думаю, он хорошо помнит свой испуг, когда над ним в небе кружили две… твари. А тут еще и третья на подходе, союзничек бывший.

– Я бы все-таки его сменил, – с брезгливостью заявил Реваль, когда мы расположились в гостиной в ожидании обеда, потягивая вино. – Его высокомерие мне не нравится. Дурак он, хоть и прикидывается умным.

– Давай не сейчас, – Ширин успокаивающие погладила его по плечу. – У нас Анг Мирт на шее и Кинэн – переросток. Этого-то точно придется менять.