Текст книги "Бумеранги (СИ)"

Автор книги: Ольга Вечная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 20

Костя

Самолет из Лондона прибывает строго по расписанию, и Рок, брякая ста пятьюдесятью застежками на кожаной куртке и цепями в ушах, на шее, на плечах и спине марширует в тяжелых ботинках к выходу. На нем, кажется, нашли приют все цвета радуги, по крайней мере, на шапке и толстовке – точно. Не собирается он привлекать внимание, ага, тайно едет. Посмотрите на этого клоуна.

В последний раз мы виделись два года назад, и он приезжал с тем же черным рюкзаком, что сейчас висит на его плече. А вот брелок на молнии в виде розовой хрюшки из «Смешариков» практически новый, весело прыгает на резинке при каждом шаге. Обняв напоследок какую-то девицу, он направляется ко мне.

Издалека Рок выглядит внушительно, еще больше окабанел за последнее время, но как только подходит ближе, понимаю – по-прежнему ниже меня на голову. Жмем руки.

– Raza, – говорит обличающим тоном, улыбаясь от уха до уха. – Похудел, что ли? Щеки ввалились.

Салютую в ответ.

– А это кто за твоей спиной? Со свитой приехал меня встречать?

Оглядываюсь на Элен, она тут же сообщает:

– Телохранитель и переводчик.

– Умоляю, скажи, что телохранитель – это она, – указывает на Элен. – Крутая каратистка, воспитанная в горах Тибета, куда попала в младенчестве непонятным образом, а переводчик – двухметровый бугай. Давай расследуем эту загадочную историю вместе. Raza, сто процентов она замешана в травле. Ты ведь так же подумал, когда увидел ее впервые? Почему передумал? Или нет? – Делает шаг в ее сторону, и я зачем-то приобнимаю девушку, проводя рукой по спине и бедрам, куда достаю. Коротко, но ощутимо стучу пальцем по его виску, призывая включить мозги.

«Дурень», – это слово Элен переводит с энтузиазмом. И добавляет с моей подачи:

– Ты по делу приехал или языком потрепать? Так не утруждался бы, всем пофигу на твое унылое чувство юмора.

– Raza, а ты все еще молчишь, что ли?! Задолбал, ей-Богу! – И увидев мой взгляд, тут же одергивает себя: – Имею в виду, почему не сделаешь операцию и не поправишь слух. Это ведь возможно, – последнюю фразу добавляет дежурно и будто нехотя. Вот сука. – Ладно, какие у нас планы? Я, кстати, Рок.

– Меня зовут Элен, а это – Алексей. Костя сказал, что мы поедем пообедать, там видно будет.

– Что еще за Костя? – и Рок действительно оглядывается по сторонам, в поисках кого-то еще, я закатываю глаза. – Ах да, Raza! – наконец, тыкает в меня пальцем и начинает смеяться: – «Костя», с ума сойти! Элен, очень приятно, – он жмет ей руку, с интересом оглядывая девушку с ног до головы, в ответ получает мягкую улыбку. А когда она отворачивается, я указываю на ее спину, потом на себя, дескать, «не вздумай». Рок расплывается в улыбке:

– Не понимаю.

Нахрен он приперся. Никакие мы с ним не друзья, скорее, идеальные враги. Наша крепкая многолетняя дружба мгновенно переросла в холодную войну, когда секта распалась, вследствие чего мы ненавидим друг друга на расстоянии, никак не общаясь без особых поводов. Сугубо коротко и по делу. У него море причин не быть в числе моих фанатов,у меня еще больше – желать ему худшего. Все очень просто: когда-то мы были лучшими в мире «Dante», с нас многое началось. Ирония судьбы в том, что мы практически единственные, кто выжил.

В «Ровере» Рок занимает место позади и не отрывается от мобильного, пока едем в небольшой сетевой ресторанчик, расположенный по пути. Периодически от скуки пытается затеять с Элен разговор, который она поддерживает нехотя.

– Элен – это твое настоящее имя?

– А твое – Рокко? Да неужели?

– Принято. Один-один. А давно ты работаешь на Разу? Просто интересно выяснить, насколько осведомлена в том, что происходит?

– Достаточно осведомлена. О «попаданцах» информация ведь не секретная, – она опасливо косится на меня, игнорирую.

Физически ощущаю, как Рок морщится и напрягается.

– Никогда не говори слово «попаданцы» в моем присутствии. Пошлятина, которой окрестила нашу организацию пресса. Попаданцы, б**ть, что мы, герои развлекательных книжек, что ли? – со злостью и вызовом, будто это она лично придумала прозвище. – У нас все было серьезно. Четко и продуманно. Второй «Dante» не будет никогда.

– И слава Богу, – говорит Элен, дословно повторяя мои мысли.

– Да, слава Богу, – бормочет Рок. Он поболтать в Россию прилетел? Час, как приземлился, и ни слова по делу. – Хотя… мне кажется, кое-кто не против повторить то, что было.

– Что ты имеешь в виду? – Элен моментально оборачивается к нему.

– Без полного набора команд, конечно. В первую очередь исключить четыре ноль четыре – сигнал «марш!» Увидев который все и ломанулись в «Dante». О, смотри-ка, сообщение из Банка крови! – ондвигается ближе, пролазит между сиденьями, потеснив Алексея, и протягивает мне мобильный с надписью на английском: «Спасибо! Ваша кровь только что спасла жизнь девятнадцатилетней девушке…»

Элен тоже читает.

– Raza, а тебе такие приходят? Эй, Raza, – он сжимает мое плечо, но обернуться не могу, перекресток.

– Он не слышит, – грубо одергивает его Элен. Не знал, что она так умеет. Дальше вступается Алексей, заставляя Рока сесть на место и пристегнуться. Я по-прежнему ничего не слышу.

– Знаешь, Raza, травля началась и чувства всколыхнула. А ты совсем-совсем не скучаешь по тому времени? Никогда? Мы ж семьей были. Такую не найти, не построить.

– Он не слышит, – ледяным тоном напоминает Элен, а я крепче сжимаю руль, стараясь не выдать эмоции: нужно было захватить затычки для ушей, не ровен час – сорвусь и выдам себя. Единственное, чего хочу сейчас, это вдарить по тормозам, вытащить придурка из машины и вправить мозги кулаками. Чертов фанатик. Почти все наши друзья умерли, а он скучает по тому, как уютно жилось в секте! Меня трясти начинает при любом упоминании, а на него ностальгия напала, когда сигналы пошли следовать команде «четыре ноль четыре». Как только она дана, по правилам, нужно дождаться искомого времени и проглотить кое-какие препараты. А дальше – все, перерождение, «ДантеМир», свобода и счастье. Толпа родственников в черном у гроба.

Хм, а возможно, Рок знает больше, чем я полагал изначально. Проговорится, эта болтливая сволочь язык за зубами держать не умеет. Нужно потянуть время. Дай, небо, мне сил.

– Я бы посоветовал итальянский ресторан, их еду сложнее всего испортить, – долетает с заднего сидения.

Будешь жрать там, куда привезут, мать твою.

***

Алексей, разумеется, собирается стоять над душой во время трапезы, голодными глазами считая количество проглоченных нами ложек супа.

Указываю ему на соседний пустой столик, Элен переводит: «Поешь спокойно, здесь камеры, никто меня не пристрелит», – три раза добавив от себя «пожалуйста». Ладно, пусть будет вольный перевод.

Она сидит напротив меня рядом с Роком и шарит глазами по меню, уверен, складывая в уме цены, высчитывая, как бы обойтись меньшей кровью и сэкономить. Мне это непонятно. Пусть даже она категорически против того, чтобы я за нее платил – окей, допустим, у нее есть причины отказываться от подарков, – но ведь мой брат ежедневно неплохо пополняет ее банковскую карту. Девушка вполне может позволить себе угостить и меня, и Рока, и даже Алексея, а ест он немало, судя по внушительной мышечной массе. Или не может?

«Счет сегодня мой», – говорю ей. Она резко качает головой.

– Я бы посоветовал взять вот этот суп. Не знаю, как здесь готовят, но вообще – вкуснятина, – забирает у нее меню Рок, будто ему своего мало. Пододвигается вплотную, листает и показывает пальцем. – Попроси сверху порезать кинзы, язык проглотишь.

– Я не очень люблю кинзу.

– А ты попробуй. И салат возьми. Во, «Цезарь»! Испортить его можно только тухлыми продуктами, бери, не прогадаешь. Слушай, Raza, а ты знаешь какой-нибудь бассейн? Поплавать хочу. У меня сегодня тренировка по расписанию, не хотелось бы пропускать. Сам-то ты еще не разучился нырять?

Задумчиво киваю. Идея дурацкая, но почему бы не посмотреть на Элен в купальнике? В любом случае, не дома же с Роком сидеть, он и так начинает раздражать. А повернуться и уйти не могу, нужно понаблюдать за старым приятелем.

– А еще я предлагаю вечером сходить в бар и выпить за встречу. После бассейна, конечно. Заодно обсудим идеи, кто решил в очередной раз поджарить наши задницы.

А, может, это ты?

Глава 21

«Пойдем, – решительно. – Обязательно».

– Я не смогу. У меня общежитие закрывается в десять.

Рок поворачивается к ней всем корпусом и смотрит удивленно.

«Я тебя отвезу домой на рассвете», – говорю я.

– Мне нужно в больницу с утра.

«Зачем?»

– Ничего страшного, но это важно.

«Тогда я тебя отвезу в больницу. Элен, мне нужен переводчик. Пожалуйста»

– Может, вас оставить? – спрашивает Рок, откинувшись на спинку кресла, потягивая бабский латте через соломинку. Жаль, что практически единственный, с кем я могу поговорить начистоту – тип, ведущий себя, как непробиваемая сволочь. На самом деле, он не такой. Он лучше. Но докопаться до того человека, с кем мы дружили годами, общаясь каждый день и помногу, уже давно нет никакой возможности.

И все-таки каждые пару лет он приезжает ко мне по какому-нибудь незначительному поводу. Обычно, язвит и выпендривается, как и сейчас, а потом выпивает и становится на пару часов прежним Роком. За этим и едет, а я жду.

Отвлекает короткая сильная вибрация, а следом пиликает лежащий на столе брелок от «Ровера», требуя немедленного внимания к машине. Вы серьезно? Да быть не может! Еще одна тачка?! Что ж они по больному-то бьют! Она даже на учет не поставлена, номерных знаков нет, значок «инвалид» я сорвал – как узнали? Сжимаю нож и незаметно прячу его в рукаве вместе с вилкой.

Вскакиваю с места и устремляюсь к лестнице, перепрыгивая через ступеньки, сбегаю на первый этаж, дальше в дверь и на парковку. А вдруг успею поймать! Но Алексей летит следом, догоняет в трех метрах от заветного выхода и дергает за плечо.

– Стоять! – рявкает. Отталкиваюего со злостью, сколько раз повторять Антону, не нужны мне няньки! Как бы не так, бодигард хватает за плечи, короткая борьба, и он выворачивает мне руку за спиной, наклоняет к полу, в плече хрустит, от боли на несколько секунд лишаюсь способности дышать. Глаза из орбит лезут. Прежде чем отпустить, Алексей забирает «оружие», заметил, оказывается. Отшвыривает приборы в угол. Выкручивает руку так, чтобы я повернулся к нему, и говорит: – Ты чего задумал, парень? А ну без глупостей! Я за тебя отвечаю, – и добавляет совсем другим тоном, громко: – Не высовывайтесь, Константин Игоревич. Я сам разберусь.

В этот момент с лестницы поспешно спускаются сжимающая мою куртку Элен и Рок. Последний, не разобравшись в ситуации, сходу кидается меня спасать от телохранителя и тут же отлетает к стене. Я, наконец, выпрямляюсь, потирая руку. Капец, да что за цирк!

– Ничего страшного! Слышите? – только Элен удается привести всех в чувство. Она бесстрашно врывается в середину драки, дуреха. Один раз ей досталось, мало, видимо. – Костя говорит, чтобы вы успокоились. Всего лишь просигналил брелок.

Народ смотрит на меня, я киваю.

– Ждите здесь все трое, – командует Алексей, обводя нас тяжелым, прибивающим к полу взглядом из-под сведенных бровей, и, поднеся телефон к уху, решительно выходит из кафе.

«Спасибо», – быстро шевелю губами, Элен коротко кивает, подходит и встает рядом со мной.

– А сам этот Алексей надежен? – будто читает мои мысли Рок. Наконец, его физиономию покинуло насмешливое выражение, извилины зашевелились.

«Фиг знает».

– Его Антон нашел, сказал, что послужной список впечатляющий, – переводит Элен уже как само собой. Не люблю я новых людей, не могу доверять им. Жаль, что прошлому своему охраннику я выколол глаз, а его напарника уволил, чтобы не пугать моего переводчика. Даже представить не могу, как бы она отреагировала, обнаружив утром на заднем сиденье «Ровера» одного из несостоявшихся насильников. А когда думаю об этом, самому больно становится за нее, хотя я напрочь лишен эмпатии.

– Так и будем здесь стоять, как идиоты? – разводит руками Рок, и я с ним полностью согласен. Он выходит на улицу первым, я одеваюсь, беру Элен за руку своей здоровой и веду за собой таким образом, чтобы она оставалась чуть позади.

Машина в порядке, а вот у Алексея, кажется, обострились инстинкты «не зря меня взяли на работу». Собранный, напряженный, подозрительный. Бесит. Если бы он меня не остановил, как знать, возможно, поймали бы причастного к травле.

– Письмо вам, парни, – говорит он, протягивая белый конверт, – под дворником оставили. – И продолжает с кем-то говорить по телефону, не переставая оглядываться.

– Вот это да-а, – тянет Рок, выглядывая из-за моего плеча. Это не просто письмо, разумеется. Копия фотографии десятилетней давности, на ней почти весь состав нашей команды, которым участвовали в международных соревнованиях по прохождению особых уровней в «ДантеМире». Наша семья, как говорит Рок. Мы редко собирались вместе вживую, и этот день был, можно сказать, уникальным. На фото мой крупный автограф: перечеркнутое буквой зет «Raa». Лица у ребят счастливые, у меня особенно. И на физиономии каждого, кто несколько лет назад послушно «отбыл» в «ДантеМир», наглотавшись таблеток, написано черной ручкой «четыре ноль четыре», а на наших с Роком – «семь ноль ноль».

– Ну что, исполняем, Raza? Наперегонки? – вздергивает брови этот идиот, силясь улыбнуться, чего вполне хватает, чтобы мне поплохело.

Грубо толкаю его, иду в сторону, лишь бы не видеть. Попадись мне на глаза, убью. Хоть кто попадись! Алексей было устремляетсяследом, но, к его счастью, тормозит, понимая, что я далеко не собираюсь. Просто подхожу к ближайшему зданию, опираюсь в стену ладонями, утыкаюсь лбом.

– Я сама, – позади слышится голос Элен, – не трогайте его. – Элен считает, что ей позволено больше, чем остальным. Но у меня нет сил сейчас ее отпихивать и ставить на место.

Если честно, я думал, что после вчерашнего она больше никогда не сядет в мою в машину. Лично поехал забирать ее, дабы убедиться, что «слилась» девушка. Но в назначенное время она вышла из общежития, как ни в чем не бывало, и даже улыбнулась мне. Вот дурная.

– Что значит семь ноль ноль? – интересуется бодигард за спиной. Ага, расскажи ему все. Рок произносит вполголоса, а я беззвучно шевелю губами с ним вместе, повторяя слово в слово:

– День на пределе. Встать пораньше, к семи утра быть готовым. Пробежать пять или семь километров перед школой или основной тренировкой.

– Ничего страшного в марафоне не вижу. Почему он так отреагировал? – Алексей прикидывается или действительно не понимает, в чем дело?

– Боится, что сдуется, на третьем круге, – усмехается Рок. Затем неожиданно продолжает абсолютно серьезно: – Потому что это значит, что нам нужно готовиться.

– К чему? – продолжает Алексей поражать своими умственными способностями.

Помешкав несколько мгновений, Элен кладет ладонь мне на плечо, я почувствовал ее приближение по едва уловимому аромату духов. Словно обжегшись, отдергивает руку и делает шаг назад. Но я не хочу ее пугать. Оборачиваюсь и обнимаю одной рукой, притягиваю чуть ближе.

– Антон их всех найдет, – говорит она мне тихо. – Не рви себе душу. Они этого и добиваются, понимаешь? Знают, что ты готов слететь с катушек в любую секунду. Не поддавайся.

Да не в этом дело, не пугают меня записочки эти. Пугает то, что забыть не выходит. Мои враги считают меня виноватым в том, что выжил. И до этого не было бы никакого дела, если бы я сам себя не считал виноватым.

– Ш-ш-ш, спокойно. Все будет хорошо. Алексей нас защитит. Они просто изматывают. Но ничего, однажды совершат ошибку, и Антон Игоревич их в порошок сотрет.

Через несколько минут возле моей машины паркуются две бронированные, из которых высыпает куча людей в бронежилетах и даже, мать его, сапер, который тут же начинает наматывать круги вокруг «Ровера».

Слов нет. Алексей отрабатывает зарплату, я, опираясь о стену, потираю лицо, терпеливо ожидая, когда нам разрешат ехать. Чувствую, как начинают леденеть пальцы ног в осенней обуви. Зимнего-то у меня нет, увы, ничего. Не хватает времени поехать купить.

– Raza, да скажи же им, что сапер не нужен. Убивать никто не собирается, – переминается с ноги на ногу Рок. – Сами, все сами должны сделать. В этом вся соль. Если рванет, то ничего ж не останется. Не по «Dante» это.

Элен удобно устроилась, привалившись к моему плечу. Пальцы наших рукпереплетены, мы ими играем, то сжимая, то расслабляя, то рисуя абстрактные узоры на ладонях друг друга. Это совершенно не за чем, но меня не раздражает. Она молчит, поглядывая на меня снизу вверх. Не упускает ни единого движения губ или свободной руки, отчего общаться с Роком выходит на равных. И я, кажется, начинаю привыкать к ее беспрерывному вниманию.

– Пусть работают, – говорю ее голосом. – Судя по фотографии, это старый знакомый из прошлого. Родственник какой-нибудь опять пытается отомстить. Как вариант», – внимательно слежу за реакцией Рока. Мне остро хочется доказательств, что его тоже прессуют. Не могу доверять этому парню на сто процентов. Надо было не писать ему, а самому внезапно нагрянуть в Лондон. Но кто ж мог подумать, что он не в ужасе дрожит в углу, а забавляется! Либо причастен, либо спятил, без вариантов.

– Все чисто, – сообщает нам Алексей. – Можем ехать домой.

«В бассейн», – говорю я.

– После сегодняшнего нападения лучше отсидеться.

«Если отсиживаться после каждого нападения, я из дома за год ни разу выйти не смогу. Проще самому под крышкой гроба спрятаться. И… если я не сброшу напряжение, тосам прибью кого-нибудь!»

Алексей, полагаю, вспомнив вилку с ножом, кивает и отступает, впрочем, не скрывая недовольства.

– Костя, у меня нет купальника с собой, – говорит Элен.

«У меня тоже. По пути где-нибудь купим. Двигаемся».

Глава 22

Элен

Десятый купальник мне не подходит так же, как и предыдущие девять. Успевшие определиться с выбором Костя и Рок сидят на белом кожаном диванчике в примерочной, с энтузиазмом ожидая, когда я покажусь на их строгий суд. Алексей стоит за их спинами, скрестив на груди руки.

– Не дождетесь, – говорю, показывая лицо из-за шторки. Любит мой ученик ходить по магазинам, ничего не скажешь. Что ни день, то покупки. Сектант-шопоголик! Ха-ха, неуместная шутка, но ситуация располагает именно к черному юмору.

– Ну же, Элен, выходи! – командует Рок, глаза горят от предвкушения.

– Он мне мал.

– Так тем более!

– Принесите, пожалуйста, размер побольше, – жалобно прошу у консультанта. Этот отдел хоть и дорогущий, но мне здесь ничего не нравится. Закрытые модели слишком велики, а если выбирать майку с трусами, то последние обязательно стринги.

Наконец, находится один-единственный ярко-фиолетовый комплект нужного размера, который не делает мою грудь абсолютно плоской или неестественно выпуклой на обтянутых кожей ребрах, а также не врезается в бедра. Выдохнув, я отодвигаю шторку. Эти трое, включая Алексея при исполнении, конечно, пялятся, можно подумать, сильно есть на что.

«Берем этот и такой же размером больше», – говорит Костя без тени улыбки.

– Зачем больше?

«Этот сегодня наденешь. А потом – вдруг удастся тебя откормить, и попа станет человеческого размера. Зашибись».

– Что он говорит? – Рок с энтузиазмом.

– Я не буду это переводить, – сквозь зубы. – Идите вы оба! Сейчас вообще никуда не пойду! – Поздно понимаю, что кричу из-за шторки, а, значит, в пустоту.

После кассы Костя, видимо, сообразив, что я расстроилась, перехватывает мою руку с целью забрать пакет, но он маленький и легкий, поэтому не отдаю. Так и идем к выходу, вдвоем сжимая ручки крошечного бумажного пакетика.

«Я вся в синяках, Кость. Некрасиво будет. Ну, в купальнике», – показываю ему сообщение на телефоне.

– У вас от меня дофига секретов. Как вы вообще познакомились? – встревает Рок из-за спины, обнимает нас обоих за шею, наваливаясь и пытаясь повиснуть. Выкручиваемся и скидываем парня. Молчим. Никогда никому не буду рассказывать, как мы познакомились. Ни за что на свете.

«Я тоже в синяках. Пусть все думают, что мы подрались», – невозмутимо отвечает мой ученик через некоторое время. Вот опять: он шутит или мне кажется? Но ведь смешно же! Смотрю на него и не могу понять, можно ли доверять этому парню?

Всю дорогу украдкой поглядываю на бывших сектантов. То они напоминают мне обычных мальчишек, то, когда начинают озираться по сторонам или обмениваться неясными знаками, – солдат, оставшихся без Родины. Защищать стало нечего, но они по-прежнему готовы каждую минуту к бою. Если не будет врагов, они их себе придумают сами. И победят.

В такие моменты мне становится не по себе от близости Рока. А рядом со своим приятелем начинает пугать и Костя.

Когда я захожу в бассейн, тот практически пуст, лишь одна женщина, лежа на спине, вальяжно гребет на крайней дорожке.

Трое появляются через минуту. Алексей в забавных облегающих красных плавках встает у бортика и приступает к контролированию ситуации, а Костя с Роком, видимо сговорившись, наперегонки подбегают к дорожкам и с ходу ныряют, причем Рок – на мою. Чтобы не мешать, максимально быстро ретируюсь из воды, скромно присаживаюсь недалеко от телохранителя. Вдвоем мы не сводим глаз с попаданцев, наматывающих круги кролем.

Четкие движения, высокая скорость, завидная выносливость, ярый энтузиазм. Действительно, море энергии, которую нужно куда-то девать, иначе она вырвется наружу, обернувшись чем угодно – от страсти до агрессии. Как они часами удерживают себя с джойстиками у мониторов?!

«Семь ноль ноль» означает провести «день на пределе». Их действительно готовили, усиленно тренировали умственно и физически к жизни в другом опасном мире. Ужас близости безумия покалывает кончики пальцев. Куда смотрели родители этих мальчишек?

Наконец, они одновременно касаются руками бортиков. Рок хватается за свой и, резко вынырнув на половину корпуса, подтягивается и кричит:

– Первый! – смеется, стягивая очки. – Raza, чего ты молчишь? Оспаривать будешь?

– У вас ничья, – заявляю, пока Костя вытирает ладонями лицо.

– Такого не бывает, Элен.

– Секундомера у меня под рукой нет, а на глаз– ничья.

Рок закатывает глаза, передразнивает, Костя делает то же самое в ответ на гримасы друга. И оба отворачиваются. А я не могу не улыбнуться их ребяческому поведению.

Я мало знаю о геймерах, Кристина никогда не знакомила меня со своими виртуальными товарищами, но отчего-то я была уверена, что компьютерные задроты не должны так хорошо выглядеть. Рок ниже Кости, но крупнее, шире и будто воздушнее. Помимо мышечной массы у него достаточно жирка, особенно на животе, но не так много, чтобы хотелось немедленно посадить парня на диету или отправить побегать. Он в хорошей форме.

Костя… про таких говорят – жилистый, крепкий. Кубики пресса и внушительные боковые мышцы обрисовываются при каждом движении. Широкие плечи и твердые руки покраснели от нагрузки. На них капельки или воды, или пота. Грудь вздымается часто, быстро. Помимо воли я представляю, как все эти мышцы, должно быть, напрягались, каменея, когда он защищал меня в гостинице. Они нужны ему не для того, чтобы летом надеть облегающую майку и выглядеть о'кей. Они появились, когда он тренировался бить и выживать. От приседаний в тренажерке эффект совсем другой.

А плитка на кромке бассейна синяя-синяя, насыщенная, чистая и практически новая. Очерчиваю кубики пальцем, оттираю несуществующие пятнышки. Мне здесь нравится. И теплые брызги нравятся, и прохлада скользкого пола под ногами, и ощущение, что нахожусь среди друзей.

Смотрю на парней, которые вновь устроили соревнования, и улыбаюсь.

Когда нам с Кристи исполнилось по семнадцать, мы рванули учиться в столицу. Тогда-то бабушка и увидела, что из себя представляют ее любимые внучки: одна похожа на безразличное ко всему привидение, не отлипающая от ноутбука, вторая – запутавшийся в себе и собственном бунте подросток, отрицающий придуманную для нее родителями судьбу. Бабушка обозвала наших родителей бестолковыми и серьезно взялась за воспитание внучек. При ней Кристина посещала учебу, даже кое с кем подружилась из девчонок в группе, я радовалась, надеясь, что в скором времени игромания останется в прошлом. Расслабилась, занялась своей жизнью, попыталась влюбиться.

Но бабуля умерла, Вадим оказался не лучшим выбором. С Кристиной же мы начали так сильно ругаться, что мне пришлось съехать в общежитие.

Костя выныривает прямо напротив меня, пугая до чертиков. Подтягивается, опираясь на бортик, но неудачно. Он скользит, падает и уходит с головой под воду. Я тут же кидаюсь посмотреть, как он там. И зря! Он снова выныривает, и наши лица оказываются слишком близко. Мое сердце тут же разгоняется, снова слышу пульс, отшатываюсь. Он улыбается, жестами приглашая погрузиться.

– Нет, я посижу немного. Может, для тебя такие дни, как вчерашний и сегодняшний – норма, но только не для меня. Если честно, я не могу отделаться от мысли, что мы приехали сюда на машине, которую до этого осмотрел сапер.

Он качает головой и тянет к себе вниз, и только когда я оказываюсь по шею в воде, между его телом и бортиком, он говорит мне жестами: «не могу смотреть на твои синяки».

– Они скоро заживут.

Костя поджимает губы, снова кивает. Он отлично держится в воде, тогда как я крепко схватилась за бортик, между дном и моими ногами не менее метра.

Я почти голая в нескольких сантиметрах от обнаженного мужского тела – мускулистого, тугого, которое не одолеть без помощи, не оттолкнуть – и почему-то чувствую себя спокойно. Уютно, словно меня закутали в плед, усадили у камина и вручили пряный глинтвейн. Стакан горячий, ладони жжет, но эта боль терпимая и приятная. Ни за что не освобожу руки и не уберу чашку в сторону. Не стану ждать, пока остынет. Пусть и дальше жжется. Можно даже сильнее.

Я закрываю глаза. Открываю, а Костя по-прежнему рядом.

Истолковав мою реакцию по-своему он мрачнеет. Я вижу движение, будто что-то хочет сказать, но молчит. Неудобно опираясь локтями о борт, я обхватываю ладонями его лицо. В прошлый раз это помогло удержать внимание. Я закрываю ему рот ладонью и шепчу:

– Не будем больше говорить о «Веретено», хорошо? Иначе я психану, – повторяю его вчерашнюю фразу. Мы улыбаемся друг другу, но в этот момент руки слабеют всего на миг, этого хватает, и я соскальзываю вниз, под воду, но меня тут же подхватывают чуть выше талии, надежно держат, поднимают.

Теперь горячо не только ладоням.

Полностью дезориентированная, я жадно хватаю вновь доступный воздух, начинаю кашлять, цепляясь за Костины плечи, прижимаюсь. Или он прижимает меня к себе. Все так быстро, неожиданно, от избытка эмоций и новых ощущений кружится голова, мое тело словно приклеивается к нему. Оторваться невозможно, нас будто спаяли вместе.

Он держит крепко, даже немного больно. Все десять пальцев впиваются в мою кожу. А мне хочется одного – понадобиться ему. Хотя бы для разрядки. Хотя бы так. Главное, чтобы больше других. Крепко зажмуриваюсь. Мысль возникает спонтанно, и так же быстро исчезает, оставляя странное послевкусие упущенной возможности и злости на себя.

Мы быстро тянемся друг к другу губами, одновременно останавливаемся в последний момент, отворачиваемся. Я утыкаюсь в его шею, наслаждаясь последними мгновениями запретной близости, он опускает руки. Затем снова ловит, но уже легонько, помогает отстраниться и снова взяться за бортик.

– Ты же поможешь мне? – говорю быстро, пока не передумала. – Поговоришь с Кристиной?

Он медленно кивает. Смотрит пристально, словно в душу заглядывает.

– Ну что, вы так и будете обжиматься или идем? – кричит Рок, в следующее мгновение нас окатывает волной от его погружения в воду.

«Минуту», – показывает Костя, вытерев лицо, отстраняется и ныряет. Прежде, чем вылезти, он проплывает еще два полных круга.