Текст книги "Бумеранги (СИ)"

Автор книги: Ольга Вечная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 38

Элен

Я долго ворочалась без сна, лежала одна в темноте. Заглядывал Костя, но зайти не решился, то ли из-за того, что курил и не хотел дымить там, где я сплю, то ли не придумал, что сказать. Удивительно, что вообще вспомнил обо мне. Ситуация выходит из-под контроля, и мне это не нравится.

Час назад я сообщила, что пошла спать, а сама затаилась под дверью и подслушивала. Судя по всему, мой уход восприняли с облегчением.

– Элен с нами нельзя, – произнесла Крис спокойным голосом, от которого у меня перехватило дыхание. Я настолько сильно вжалась в стенку, что заболели кости. – Она там не выживет.

– У нее нет подготовки, – мрачно подтвердил Рок.

Что ответил на это Разовский не имею понятия, но очень бы хотелось выяснить. Это что, такой план у него? Пусть попаданец сделает одолжение и посвятит меня в него!

Потому что пока все выглядит так, словно он сам слетает с катушек.

Кристина пришла спать только под утро. Убранных комнат на даче больше не было, поэтому она закуталась в отдельное одеяло и легла рядом. А я так и не сомкнула глаз.

Вот пять утра, начало шестого… Не дает покоя мысль, что вот я проснусь, а они втроем лежат и не шевелятся, не дышат. А я стою среди всего этого безумия и понимаю, что сама привезла Крис сюда. Подтолкнула ее к смерти. Все это из-за Разовских: его отца, брата, безумного дядюшки и… самого Кости. Если бы этой семьи никогда не было на свете, сколько бы жизней удалось спасти?

Дверь осторожно приоткрывается, и в комнату кто-то заходит, тускло подсвечивая экраном телефона. Этот кто-то приближается к моей стороне кровати, по знакомому едва уловимому аромату туалетной воды узнаю Костю.

Он присаживается на корточки у кровати и замирает на несколько секунд. Затем наклоняется и… целует меня в живот, где задралась майка. Как обычно – сухими горячими губами, одним простым жестом кардинально меняя мой настрой.

Корю себя за то, что влюбилась в человека, которому не могу доверять.

Он выпрямляется и осторожно тревожит за плечо.

Я приподнимаюсь, мягко снимаю с себя руку Кристи и отодвигаюсь от девушки подальше. Костя тут же обнимает меня, теплый, родной.

– Не бойся, это я, – шепчет на ухо мягко, с улыбкой. Он шепчет только мне. Даже во время игр для общения пользуется планшетом.

Знаю, что ты. Я ждала. В глубине души знала, что придешь. Мне это было нужно.

– Нам с Роком нужно отъехать. Дача на сигнализации, по забору камеры, я свяжусь с охраной, чтобы следили в оба. Ты знаешь, где кнопка тревоги на кухне. Помнишь же?

Я киваю. Она под столешницей.

– Время реагирования – семь минут, я проверял несколько раз. Если услышишь шум – любой, сразу жми. И дуй на второй этаж, там можно закрыться и продержаться до приезда помощи.

По его тону я понимаю, что он задумал что-то рискованное. Он мог бы ограничиться запиской на кухне «скоро буду», а нет, обнимает и целует в висок. Он же не прощается? Я сжимаю его ладони очень сильно, а затем хватаю за лицо, притягиваю к себе, заставляя приподняться, и легонько целую в щеку. Он должен понять, что я переживаю.

– Не паникуй. Ты всё поняла? Кивни мне. Умница. Прости, если обидел сегодня, надо потерпеть. Для меня это важно. Я скоро приеду. Если нет, то после обеда свяжись с Антоном. А сейчас спи. Я ушел.

В смысле «если нет»? Это как вообще понимать?

В панике я хватаюсь за его свитер, но он сжимает мои запястья так сильно, что приходится разжать пальцы. Физически с ним не тягаться. Он считает, что ему нужно уехать, и он это сделает, я ничего не смогу изменить, как бы сильно меня не пугала эта затея.

«Ровер» выезжает на улицу, я наблюдаю из окна, как Костя закрывает ворота, затем долго смотрю вслед машине, даже не сомневаясь, что они едут совершать глупости. Разве может найтись достойное похвалы занятие для двух подвергающихся травле парней в пять утра? Очень сомневаюсь, что они решили помочь дворнику очистить от снега ближайший школьный дворик.

Нападений в этот день на дачу не происходит, что, впрочем, логично. Зачем, ведь Кости тут нет. Мир крутится вокруг Разы, мы остальные – так, рычаги давления да кнопки.

Сжимая телефон, я слоняюсь по дому, Кристина спит после бурной ночи у монитора. Ни Рок, ни Костя, ни Антон, ни Алексей на сообщения не отвечают, звонки сбрасывают. Сердце не на месте. Вполне понимаю Антона Игоревича, который, как говорит его жена, в шаге от инфаркта. Хоть сотню охранников найми, совершенно непонятно, что в голове у этого геймера, и до какого чудесного решения он додумается.

Никогда не верила, что так действительно можно, но я искусала губы едва ли не в кровь от нервного перенапряжения, а к одиннадцати часам могла лишь молиться, чтобы он вернулся живой. Ночь со всеми ее страхами и сомнениями осталась позади, и день принес с собой иное видение ситуации. Теперь я вновь боялась не его, а за него. Как же сложно его любить, хоть бы кто-нибудь вложил толику мудрости в мою дурную голову.

Пожалуйста, просто вернись. Ко мне. Во всем остальном потом разберемся, а сейчас садись за руль и направь машину в мою сторону!

Что если сейчас мне позвонят и скажут, что его больше нет? Нет травли. Нет лидера, которым бредит моя Кристина. Нет того, кто знает рецепт заветного коктейля «Путь в «Данте». И что же со мной тогда случится? Испытаю облегчение? Сомневаюсь. Наступит мой личный конец света? Ближе к правде. Он ведь предложил встречаться, а я так и не ответила.

Промолчала. Он напомнил, а я перевела тему.

Что если он тоже прикипел ко мне?

Лишь бы с ним все было хорошо. Я молюсь. Я все сделаю.

Он хороший, я верю в это. Я знаю, какой он настоящий. Мне не нужно другого.

Только бы вернулся.

Наверное, если бы было возможно, я бы дыру глазами протерла на перекрестке, но мое внимание наконец-то вознаграждается! Из-за поворота выруливает «Ровер» со знакомыми номерами и направляется в сторону дома, а я бегу встречать. Отключаю сигнализацию, накидываю пуховик, ботинки и вылетаю на крыльцо. В лицо сотней иголочек ударяет морозный воздух, хватаю его полной грудью, аж в горле першит, так жадно. «Ровер» останавливается, двигатель перестает работать. И Рок покидает водительское место.

А больше из машины никто не выходит. Рок закрывает дверь, замыкает авто и заходит во двор. Я не дышу. Смотрю на него, чувствуя, что зубы стучат.

Почему он за рулем? Почему вернулся один?

Он подходит ко мне, смотрит понуро, а у меня начинается истерика. Боже, зачем я их отпустила сегодня ночью?! Знала ведь, что авантюру задумали. Надо было вцепиться мертвой хваткой, нужно было тысячу раз поцеловать его, поклясться в чем угодно. Лишь бы убедить остаться дома в безопасности.

Рок подходит, я вижу у него над бровью свежую заклеенную пластырем ссадину и синяк на скуле, и меня уже бьет крупной дрожью. Он моргает, глядя на меня. Потом хватает за предплечья.

– Эй, дурочка, ты че такая бледная? Все нормально. Чего там скулишь?

Я и правда то ли скулю, то ли всхлипываю.

– Где Костя? – только и могу выдавить.

– Губы все синие, пошли в дом. Да нормально с ним все.

– Где-е-е?

– Не реви, у Антохи он, – Рок ничего не придумал лучше, лишь крепко обнял и прижал меня к себе.

– Вы два больных идиота! – ругаюсь я, отпихивая его. – Ненавижу вас! Я думала, это утро меня похоронит. Что случилось? Откуда у тебя синяки?

– Пошли в дом, расскажу. Что-нибудь.

Напрягает серьезность Рока. Этот парень ассоциируется с глупыми шутками и несвоевременным смехом, который всех раздражает. Я вижу его уже пять минут хмурого, задумчивого, будто он находится под впечатлением от случившегося. Рок думает, и со стороны это смотрится, прямо скажу, жутковато.

Дома он первым делом садится за свой ноутбук и с кем-то общается в чате, пока я варю ему кофе и нарезаю хлеб и сыр на бутерброды. С какой-то Ракель – успеваю заприметить, проходя мимо. Хм.

– Минуту еще, Элька, тут важно.

А потом, после того, как сделал несколько глотков черного кофе, и оглянулся на замеревшую в дверях Кристину, он поворачивается ко мне и пафосно сообщает:

– Своему бывшему ты больше ничего не должна. Raza расплатился.

Я медленно присаживаюсь за стол, кладу перед собой руки, как первоклассница-отличница. Вот куда они ездили. Сердце колотится, да сколько ему можно уже торопиться, можно подумать, мы опаздываем куда-то. Лишь бы не на кладбище, Господи.

– В каком смысле расплатился?

– В прямом. Отдал оставшуюся часть долга. И это… ты больше не скрывай от него подобные вещи, знаешь ли, сильно злит, когда какой-то мудак запугивает твою подружку, а ты ничего не знаешь, – Рок наконец-то улыбается, но криво и невесело. – В остальном все хорошо. Мы выяснили, что хотели, Raza сейчас у Антона, нам придется его забрать, как только он освободится. Пока, девушки, собирайтесь и будьте готовы выдвинуться в любой момент – по сигналу босса.

Рок залпом допивает кофе, после чего уходит в свою комнату. Я упорно следую за ним по пятам и вижу, как он начинает копаться в шкафу.

– Все плохо, да? – спрашиваю у него. Рок кивает на стену, за которой располагается кухня, где мирно завтракает Крис, и я захлопываю рот. Медленно киваю, показывая, что поняла. Кристине они не доверяют. А мне доверяют? Хороший вопрос.

– Скажи еще раз, что он не ранен. Поклянись здоровьем.

– Мать твою, – он закатывает глаза. – Не ранен, если ты про физическое состояние. Но эта гребаная хрень никогда не закончится. А мы с Разой не отмоемся. А тебе… – он обличительно тыкает в меня пальцем и подходит близко, чтобы я расслышала приглушенный голос, – тебе, возможно, скоро придется выбрать между ним и ею, – снова кивает на кухню. – И разговор с твоим бывшим показал, что ты всегда занимаешь ее сторону. Вот поэтому я и не хотел, чтобы вы спали, – его голос полон горечи. – Ни к чему хорошему это не приведет. Он от тебя прется, а ты от него? Тебе-то от него что? Ты понимаешь, что его всегда все использовали, с самого детства. Сначала как ходячую рекламу игры и здорового образа жизни: хотите, чтобы ваши дети были спортивны и успешны, сидели дома, а не слонялись по подворотням? Подарите им мир «Данте»! Затем как автора. Люди готовы убивать за те деньги, что он приносит компании. Теперь ты с неба свалилась.

– Поверь, не с неба, – отвечаю на той же ноте и скрещиваю руки на груди, голову опускать не намерена. И извиняться мне не за что. Да, Рок едва не кричит на меня, нависает, угрожая, одним ударом этот здоровый лось может выбить из меня дух, но я не боюсь. Я помню показательное выступление Кости с битой у изголовья его кровати, и я в курсе, что он тоже о нем помнит. Пока Костя жив, не осмелится даже пальцем тронуть. – Скорее я спустилась за нимв ад, где они подобрал меня. Там мы встретились, – я тычу пальцем в пол, – И если Кристина находится под влиянием «Данте», то, можешь уяснить, мне ваша гребаная секта тоже жизнь поломала.

– С Разой мы знаем друг друга десять лет. И всегда прикрываем спины друг друга. Ты – всего лишь эпизод. И вероятно, не самый приятный. Лишь бы не долгий.

– Ты просто балбес.

Я разворачиваюсь на пятках и ухожу к себе собираться, от злости потряхивает.

Значит, придется выбирать между Костей и Кристиной? Интересно, в какой ситуации? Рок уже на кухне, он захлопывает крышку ноутбука перед носом любопытной Крис, присаживается напротив нее и начинает болтать, как ни в чем не бывало. Словно они лучшие друзья, и этим утром ничего плохого не случилось.

Глава 39

За рулем Костиного «Ровера» Рок чувствует себя превосходно. Как только он занимает водительское кресло, выражение его лица в момент становится важным, а взгляд снисходительным и слегка насмешливым. Посмотрите, перед вами – король мира. Закатываю глаза и вздыхаю, едва сдерживая улыбку. Словно прочитав мои мысли, Рок тоже закатывает глаза и отворачивается.

Сначала мы завозим Кристину домой, они с Роком договариваются созвониться в ближайшее время. Затем едем по навигатору в район, где живет Антон Игоревич. Ни разу не была в этой части города.

– Он злится на меня из-за Вадима? – первой нарушаю молчание. Не то, чтобы мне хотелось продолжать беседовать с Роком, скорее, меня тошнит от его глупой полугейской ревности. Но он тот еще болтун, а информация сейчас решает всё.

Рок пожимает плечами.

– Сами разбирайтесь. Я не подписывался бегать между вами и передавать любовные записочки. Но вот лично я тебе не доверяю.

– У нас это взаимно.

– Да не переживай ты, сейчас Антон сделает пару звонков, и разгонит шайку твоей сестры. И травля на этом закончится.

Некоторое время молчу. Надеюсь, Разовский не думает, что я тоже причастна к травле? Боже, мне надо его увидеть как можно скорее.

– У меня в голове каша. Вы это узнали от Вадима? Он и Крис в сговоре? Но какие цели? – мой голос звучит бесцветно, он начисто лишен эмоций. Мне дурно от всего, что происходит.

Вадим помогает геймерам? Еще вчера бы я расхохоталась от подобной идеи.

– Raza считает, твоя Крис – пешка, ее спасут. Скоро ты получишь, что хотела. Ликуй. И не забудь отблагодарить чувака как следует, – Рок не может обойтись без пошлого жеста, игнорирую.

– Я должна как можно скорее убедиться, что он в порядке, – тру лицо руками. – Понимаешь, понаблюдав, как вы втроем рубитесь в эти гребаные игры, я испугалась. Запаниковав, пришла к выводу, что исчезни он, исчезнут и все наши проблемы.

– Ясно, я так и думал.

– А когда желание начало сбываться, я осознала, что значит падать духом по-настоящему.

– Ладно, извини, что накричал на тебя. Иногда и мне тоже бывает страшно.

– Иногда всем бывает страшно. Для таких как мы это нормально. Мы живы, пока боимся за тех, кого любим.

***

Антон Игоревич живет в трехэтажном кирпичном доме в форме буквы «П», въезд на территорию которого строго охраняется, и без пропуска нас отказываются впускать категорически, хотя номера «Ровера» в базе есть, о чем прокричал несколько раз Рок, возмущаясь.

Встречать выходит невысокая очень симпатичная и ухоженная молодая женщина, она дает охране знак открыть шлагбаум, а затем жестом приглашает нас с Роком подняться в квартиру. При этом кутается в огромную шаль крупной вязки и терпеливо ждет, пока мы забежим в подъезд.

– Это жена Антона, та еще змеюга, – украдкой сообщает мне Рок.

Но «змеюгой» Ольга мне не кажется. Смотрит на нас, конечно, настороженно, но вежливо предлагает чай, кофе и провожает на кухню. У Антона просторная двухэтажная квартира с обширной гостиной и громадной кухней, за барной стойкой которой нас и размещают. Ремонт выполнен с большим вкусом, в светлых тонах. Во всю стену огромные фотообои, и я сразу угадываю, что художник рисовал акварелью именно Ольгу. Яркое пятно на фоне спокойных бежевого и серого. Смело и потрясающе. На этой картине она невероятно красива, от такой женщины невозможно не потерять голову. Усилием воли я заставляю себя закрыть рот и отвести взгляд, понимая, что мое восхищение слишком очевидно и навязчиво.

– Братья сейчас договорят и выйдут, – Ольга кивает на закрытую комнату в конце коридора, судя по всему, кабинет.

– Может, им нужен переводчик? – робко спрашиваю. Ольга пожимает плечами:

– Я сказала, что вы приехали, если понадобитесь – позовут.

Хозяйка одета просто, но вместе с тем эффектно. Обтягивающие голубые джинсы и свободный синий свитер, длинные светлые волосы заплетены в широкую косу, ниспадающую ниже плеч. Выглядит она свежо и молодо, но часто хмурится, поглядывая на дверь кабинета. А также украдкой рассматривает меня. Ощущение, что хочет поговорить, но не решается, может, при Роке, который ей явно неприятен, а может, не доверяет пока. Она включила телевизор, и мы втроем делаем вид, что увлечены российским ситкомом, неловко улыбаемся. Даже Рок помалкивает, подозреваю, он ее боится. Хоть хрупкая и тонкая, но заметно, что характер у нее волевой. Наверное, на слабой или глупой женщине Антон бы не женился. Тем не менее, это всего лишь догадки, и я умираю от любопытства узнать о ней чуть больше.

Костя выходит из кабинета первым, на вид спокоен, но по взгляду понимаю, что спокойствие его показушное. Я быстро шарю глазами по его лицу, рукам, одежде, но не нахожу ни синяков, ни порезов, ни пятен. В данный момент я просто дико рада, что он здесь, живой и здоровый. Я мечтаю о минуте наедине, чтобы рассказать ему, как сильно переживала этим утром. Как рвалась к нему.

Костя кивает Ольге с легкой улыбкой, в ответ получая такую же приветливую. Ольга снова хмурится. Кажется, не мне одной показалось, что братья поссорились. Антон выходит следом, скрестив руки на груди, здоровается. Непривычно видеть его в джинсах и футболке, а не в костюме.

Костя говорит, я перевожу:

– Спасибо за завтрак и… беседу. Всего хорошего.

После чего направляется к выходу. Не говоря ни слова, беспардонный Рок спрыгивает с высокого стула и следует за ним, я же прощаюсь и по возможности душевно, чтобы хватило на троих, благодарю за вкусный чай.

– Элен, – окликает меня Антон, я оборачиваюсь у самого выхода. – Я надеялся, вы будете выполнять работу, за которую вам платят, и ничего больше.

Он имеет в виду Кристину. А еще угрожает мне, я понимаю это по тону.

– Что-то случилось?

– Случилось, и разгребать последствия, как обычно, придется мне. Вы уволены. Я верю, что вы не хотели ничего плохого, иначе вас бы отсюда вышвырнула охрана. Но не провоцируйте меня на резкие действия. Вы прекрасно понимаете, что за Разой идет охота, и вместо того, чтобы помочь мне увезти его в безопасное место, вы толкаете его в гущу событий. Я надеюсь, что больше никогда вас не увижу. Всего вам хорошего.

Костя появляется в дверях, хватает меня за руку и уводит за собой, не дав возможности ответить. Сердце разгоняется, я понимаю, что все очень, очень плохо. Хуже некуда.

Ольга выбегает на улицу вслед за нами. Рок, не обращая на нее внимания, садится в «Ровер» и неожиданно для меня, но не для Кости, уезжает один, мы втроем подходим к «Q7», в котором уже ждет Трофимов.

– Костя, пожалуйста, не нужно ссориться с Антоном, мы все в одной команде, – говорит Ольга. Не просит, но и не приказывает. Она будто знает, как поступать правильно, и пытается объяснить это остальным. Спокойно и уверенно. Мне она нравится, думаю, у нее есть чему поучиться. Я перевожу ответ:

– Я приехал не ссориться. Он не слышит меня. Как и раньше, как и всегда.

– Я поговорю с ним. Но ты ведь… вы оба друг друга не хотите услышать.

– Наша песня хороша, начинай ее сначала, – говорит Костя моим голосом, затем обнимает Ольгу, бегло целует в щеку и садится на заднее сиденье машины. Трофимов заводит двигатель.

– Очередной разлад, – вздыхает она, сцепив пальцы. – Два барана. Словно и неродные вовсе. Если бы один помогал чуть больше другому в бизнесе, возможно, тот другой сумел бы уделить первому больше времени. Рада была с вами познакомиться, Элен, наслышана о вас. Вы присмотрите за ним. Иногда нам с Антоном кажется, что на вас вся надежда.

– Антону Игоревичу уже так не кажется. И я тоже очень рада познакомиться.

Она берет мои пальцы и сжимает:

– Он погорячился. Если что-то случится, в любой момент, звоните мне, – она протягивает визитку. – По любому поводу. Я помогу.

Когда я забираюсь на заднее сиденье «Q7», меня вовсю терзают неприятные предчувствия.

Костя на меня не смотрит, достает сигарету. Куртка расстегнута, под ней тонкий светлый свитер на молнии, под самое горло. Я вспоминаю, как мы вместе его покупали, как я смотрела в примерочное на его почерневшее от синяков тело, как он недоверчиво поглядывал на меня, не понимая, чего прицепилась. С тех пор мы узнали друг друга достаточно для того, чтобы спать вместе, но недостаточно для того, чтобы обсудить отношения.

Мы оба молчим. Наконец, он вздыхает и привлекает мое внимание жестом:

«Антон запретил мне лезть в дела второй «Данте», сказал, чтобы не видел меня рядом с Кристиной. Очередной скандал с моим участием перед выходом шестого эпизода ему, бл*ть, ни к чему».

Ну вот и все. Пораженно прикрываю глаза, но тут же распахиваю их, понимая, что так не узнаю продолжения. А их предательски щиплет, слезы наворачиваются. Костя это замечает, его плотно стиснутые губы нервно вздрагивают. Он ездил решать мои проблемы, но ничего не получилось.

«Ему нет дела до людей, лишь бы секта не была напрямую связана с нашей компанией. А она, увы, завязана на конкурентах. Прости, я не могу пойти в открытую против брата. Не могу и все, даже ради тебя, – он расстроен, напряжен. Трет переносицу. – Он хочет, чтобы я тупо отсиделся на даче. Мне надо хорошенько все обдумать, пока я не могу тебе ничего сказать, – он смотрит на меня, моргает. – Элька, прости меня, я знаю, что обещал помочь. Я правда думал, что получится. Я, – он поднимает руки ладонями вверх, между пальцев правой все еще зажата сигарета, подбирает слова. Мое сердце сжимается, болит, я ведь понимаю, о чем он думает. Что больше не нужен мне. – Скажи Трофимову, куда тебя отвезти», – наконец, выдает и отворачивается. Зажимает сигарету между моих любимых губ, подносит зажигалку ко рту.

Тут же, как специально, приходит сообщение от Крис: «Элен, ты с Разой? Это срочно».

Да, она – моя проблема, и я никогда никуда от нее не денусь. Но Костя – давно намного больше, чем просто способ эту проблему решить. Ему сейчас плохо, и единственное, о чем я мечтаю – это утешить.

Поворачиваюсь к Разовскому.

Судя по всему, он даже не представляет, что я пережила за эту ночь, какие картины услужливо рисовало мое больное воображение. Различные варианты развития событий, и все они вели к концу. Моему концу света.

Я хватаю его за куртку. Он приподнимает брови в немом вопросе. Смотрит слегка насмешливо, обороняется. Думает, я разозлюсь, готовится дать сдачи.

Вся его жизнь – уворачиваться и давать сдачи.

– Пока тебя не было, я придумала новую теорию Армагеддона, – говорю ему тихо. Трофимов нас везет в неизвестном направлении, возможно, круги наматывает в ожидании команды. Он часто так делает, просто давит на газ и молчит, пока Костя к нему не обратится. – Персонального. Не толпы, а для одного человека. Но не менее грандиозного. Эта теория посложнее будет твоих миров из «РазаПланетс», уж поверь, но, может, ты сделаешь усилие и разберешься, – он хмурится, и я перехожу к сути. – Я не знаю, что такое любовь, и как она ощущается, но если то, что я чувствую к тебе, не она, то давай придумаем ей свое название. Я боюсь тебя и боюсь тебя потерять. От одной мысли о последнем я в диком ужасе.

«Армагеддон. Конец времен. Конец света», – произносит он с полуулыбкой варианты, и несомненно, они ему нравятся. В его стиле. Возможно, я тоже в его стиле. Я не смотрю на его пальцы, читаю по губам. С ним это легко. Его губы – то, что я вижу чаще всего в последнее время. Я знаю их, я люблю их.

– Хочешь один на двоих конец света?

Мы смотрим друг на друга, оба затравленные, оба обреченные. И признаемся друг другу в любви, как умеем. В следующую секунду Костя кидается меня целовать.