Текст книги "Те же и граф (СИ)"

Автор книги: Ольга Тартынская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 4

В подводном царстве

В воскресенье Катя должна была отправить Петьку с отцом в Океанариум, а сама намеревалась насладиться свободой и покоем. Однако Петька захотел, чтобы они поехали вместе. Он так уговаривал, что Катя не смогла устоять. Она посмотрела вопросительно на Гарика, тот кивнул приглашая. Катя быстро собралась, и они двинулись.

Ехали долго. Хоть и выходной, но почему-то всюду были пробки. С неба что-то сыпалось, было серо, из-под колес летела грязная жижа и залепляла лобовое стекло. Гарик вел машину молча, Петька дремал в своем кресле, ему надоело спрашивать, когда же они приедут.

– Я не люблю долго ехать, – пробормотал ребенок засыпая.

Катя тоже молчала. Погода давила, тоже хотелось спать. Рядом сидел красивый, мужественный человек, мужчина мечты, но безнадежно чужой. И никакие усилия не могли сделать его ближе... Рядом с ним Катя чувствовала одиночество и тоску по уходящей жизни. Именно с ним. В обычной размеренной жизни, занятая работой и сыном, отсчитывая дни, как пункты плана, она не замечала никакого одиночества. И могла ведь так долго жить.

Затея с сайтами, наверное, глупая. Но зато есть иллюзия выхода из этого дурацкого ложного положения.

– Тебе удобно так? – Катя сама не ожидала, что заговорит вслух.

– Что? – не понял Гарик.

– Своим девушкам ты говоришь, наверное, что у тебя семья, ребенок, чтобы они не очень надеялись, а на самом деле семьи у тебя нет, ты свободен и делаешь, что хочешь. Удобно.

Гарик молчал, но Катя видела, как опять желваки его заходили ходуном. Она ждала ответа с непонятной надеждой. Он молчал, и ей захотелось наговорить ему всяких злых вещей, чтобы разбить это молчаливое спокойствие, заставить его орать, ругаться, оправдываться, обвинять. Гарик не отвечал, чувствуя, видимо, что Катя готова на скандал.

Она постаралась отвлечься, думать о будущих свиданиях с неизвестными мужчинами. Конечно, рассчитывать, что встретишь нового мужчину мечты – это нонсенс. Но, возможно, ее судьба сделает вираж, если почувствует готовность Кати что-то менять. Жизнь штука непредсказуемая. Мы никогда не знаем, что нас ждет завтра, и в этом заключается самый великий секрет оптимизма. Надежда есть всегда.

Океанариум занимал цокольный этаж огромного торгового центра. Они поставили машину на подземной стоянке, выбрались наверх. Петька попросился в туалет, пришлось его искать. Потом по указателю пришли к кассам океанариума, купили билеты и нырнули в волшебный подводный мир. Гарик взял за руку сына, поднимал его, когда нужно было поближе рассмотреть разных рыб, морских обитателей, которые плавали за стеклом.

Катя следовала за ними и с интересом разглядывала морских звезд, электрических скатов, пингвинов и всякую другую живность. Народ толкался в узких переходах, но все двигались по таинственному лабиринту, не обращая внимания на духоту. Кате хотелось видеть реакцию Петьки, но она не успевала за ними. Петька перебегал от одной витрины к другой, возвращался к Гарику, брал его за руку и тащил за собой.

Катя почувствовала себя ненужной им. Если сначала сын оглядывался в поисках мамы, то теперь он весь был под впечатлением увиденного вокруг и слушал только Гарика. "А ведь он может просто взять и отнять у меня ребенка!" – пришла откуда-то шальная страшная мысль. Нет, это больная фантазия, остановила себя Катя, однако страх все-таки осел где-то в глубинах сознания.

Они перешли мостик, под которым плавали огромные плоские скаты, арку, где создавалась полная иллюзия подводного мира. Над головой плавно и величественно проплывали белые акулы. Так это было интересно, что Катя погрузилась в созерцание и упустила из виду ребенка.

Когда она вышла из лабиринта, Гарик и Петька уже покупали воздушные шарики в виде рыб, какие-то игрушки, сладкую вату. Катя взглянула на часы и удивилась: без малого два часа они бродили по подводному царству! Петька, конечно, проголодался. Что он утром съел: бутерброд с сыром! Категорически отказался от овсянки, боялся опоздать.

– Надо бы его покормить сначала, – сказала Катя, глядя, как ребенок с жадностью поглощает сладкую вату. – Сладкоежка!

– Можно здесь зайти в кафе, – предложил Гарик. – Или на обратном пути заедем куда-нибудь.

– Лучше поедем.

Кате больше не хотелось оставаться в этом торговом центре на МКАДе, хотелось оказаться уже ближе к дому. Они выбрались из подземной стоянки и понеслись назад, в Москву.

– У меня дома есть суп, – сказала Катя. – Можно вернуться и пообедать.

Надо было завершить воскресный день по-семейному. Она взглянула на Гарика. Тот помолчал, посмотрел на Петьку в зеркало заднего вида.

– Я хочу в "Шоколадницу"! – заявил тот.

– Тебе надо нормально поесть! – возразила Катя.

– Так в "Шоколаднице", наверное, тоже можно что-нибудь выбрать съедобное, – предположил Гарик.

Катя пожала плечами.

– Там есть блинчики, – мечтательно сказал Петька, – а еще ягодный десерт.

– Ну, как хотите, – сдалась Катя.

Они выбрали "Шоколадницу" недалеко от дома. Катя поняла, что в планы Гарика не входили семейные посиделки в кафе. Он извинился и вышел на улицу, чтобы поговорить по телефону. Катя наблюдала за ним через стекло и видела улыбку, которая уязвила ее в самое сердце. Улыбка была предназначена не ей, а тому, с кем он говорил по телефону. Ей он так никогда не улыбался.

– А папа поедет с нами домой? – спросил Петька, орудуя ложкой для десерта. С блинчиками он расправился в момент.

– Не знаю, – ответила она сыну.

Катя пила эспрессо и ничего не ела. Гарик тоже не стал ничего себе заказывать. Когда он вернулся, Петька спросил:

– Пап, а ты поедешь к нам домой?

– Провожу вас, – уклончиво ответил папа. – Ты ешь, ешь.

Он расплатился по счету, когда ребенок еще доедал десерт. Впрочем, Петька так и не доел его: насытился.

– Все, – сказал он, отодвигая вазочку с остатками взбитых сливок. – Я больше не хочу.

– Поехали! – тут же вскочил Гарик и полез в карман за ключами от машины.

Они доехали за пять минут. Гарик помог Кате вызволить Петьку из машины, отстегнул детское кресло и занес его в дом.

– Ну ладно, давай пять! – протянул он ладонь, и Петька ударил по ней своей ладошкой.

Попрощавшись, Гарик чмокнул Катю в щеку и ушел. Конечно, ни слова не было сказано, когда он появится вновь.

Вечер они провели в подготовке к завтрашнему трудовому дню. Катя готовила ужин, мыла Петьку в ванне, читала ему перед сном. Потом приготовила его рюкзачок в садик и одежку. Перед тем как самой лечь спать, она зашла в интернет, проверила почту. Пришло несколько писем с неизвестных адресов. Катя открыла их и прочитала. Писали мужчины, которые хотели познакомиться с ней. С сайта знакомств.

Глава 5

Краткие свидания

Первое свидание Катя назначила на будний день. Договорились встретиться в кафе после работы. Обсудили, как узнают друг друга. В этот день Катя дополнила дресс-код украшениями, строгими, серебряными. Еще заколола челку, отчего ее лицо сделалось девически-нежным. Ахматовская горбинка носа добавляла пикантности ее облику. Губы тонкие, но яркие, и зеленоватые глаза.

Она разглядывала себя в зеркале отстраненно, как товар. Конечно, не юная отроковица, но еще вполне себе. Старухой никак не назовешь. Тридцать семь – разве это возраст в нынешнее время?

Катя поняла, что волнуется, когда подходила к кафе, бросив машину на платной стоянке. На ходу она позвонила маме, чтобы удостовериться, что та забрала Петьку из сада и все у них в порядке. Мама стала подробно рассказывать, что у Петьки было сегодня за день, Катя ее оборвала:

– Мама, ты мне все расскажешь, когда я приду! Я не могу сейчас говорить. – Она отключилась, не дожидаясь ответа, потому что уже входила в кафе.

Мужчина под условным именем Никита встретил ее у барной стойки и повел к столику. Катя поняла, что не может выдавить из себя ни слова, когда они оказались лицом к лицу. Впала в ступор и все тут.

– Что вам заказать? – спросил Никита, усадив ее.

– Двойной эспрессо, пожалуйста, – с деланной небрежностью кинула Катя.

От смущения она наглела. К тому же, подготовленная Юлькой, она собиралась тестировать незнакомца "на кофе". Никита секунду помялся, но кивнул и направился к стойке. Там нужно было сразу платить за напитки и пирожное. Этой заминки Кате хватило, чтобы насторожиться. Мужчина вернулся к столику, поставил перед Катей чашку дымящегося кофе.

– Вы писали, что сидите в офисе, но, глядя на вас, этого не скажешь, – начал Никита светский разговор.

Ему было лет сорок-сорок пять. Катя знала про него только то, что он разведен, живет один, что-то преподает. У нее возникло подозрение, что Никита крепко попивает. По крайней мере, выглядел он довольно потрепанным, хотя одет был в новые джинсы и красивый легкий джемпер.

– Да, сижу в офисе и роюсь в бумажках, – ответила Катя.

Она никак не могла нащупать тему для разговора, однако выяснилось, что Никита тоже по образованию биолог, и тема возникла сама собой. Они вспоминали, кто где проходил практику, забавные случаи из студенческой жизни. Никита, как и Катя, давно уже не работал по специальности.

Сидели недолго. Выпив кофе, Катя засобиралась. Она достала кошелек, отсчитала стоимость напитка и положила перед Никитой.

– Это за кофе.

Мужчина колебался, но деньги взял. Для Кати это значило, что тест "на кофе" он не прошел. Никита проводил ее до метро, на том они и расстались.

– Созвонимся! – небрежно сказала Катя, зная наверняка, что больше не позвонит. Да и Никита, очевидно, не чувствовал в этом потребности.

Усаживаясь в машину, Катя думала: "Какая-то безнадега... Не верю я в эту затею, вот и не получается у меня ничего". Она не спешила ехать домой. Там мама кормила Петьку ужином, а укладывать спать его еще было рано. Катя остановила машину на обочине дороги, где можно было парковаться. Позвонила Юльке, рассказала о результатах тестирования.

– Ерунда, – рассудила подруга. – Это еще ничего не значит. Конечно, если ты себя изначально настраиваешь на неудачу, то ничего и не выйдет.

– Я не настраиваю, – возразила Катя, доставая сигарету из заначки, сделанной на такой именно случай.

– Настраиваешь, настраиваешь! Не хватай немытыми руками!

– Что? – опешила Катя.

– Да я это Соньке, не тебе! Спешит куда-то, нормально поесть не может. – Юлька еще раз отвлеклась на дочь, потом Катя услышала в трубке хлопок двери. – Все, ушла. Ну так вот. Ты не думай, что сразу встретишь мужчину своей мечты. Найди пока просто собеседника, приятеля, с которым можно потрепаться, сходить на джаз или в кино.

– Времени жалко, – пробормотала Катя.

– Не жалко! – отрезала подруга. – А какой пример ты мне подаешь? Я тоже договорилась о встрече с одним мэном. Если так себя настраивать, то лучше вообще не затевать ничего. Жди своего Гарика, как с моря погоды.

Она задела за живое. "Сколько должно пройти времени, чтобы я начала безразлично относится к нему? – думала Катя. – И есть у меня это время?"

– Я не жду, – Катя прикурила наконец сигарету.

– Ты опять куришь? – почувствовала Юлька. – Договорились же! Мы что, зря вместе бросали? Я не курю, между прочим!

Катя не ответила, и Юлька вздохнула и тоже замолчала.

– Я не курю, – говорить почему-то было трудно. – Это так, разрядка.

Подруга не стала занудничать, вернулась к теме разговора.

– Раз ты затеяла все это, то все-таки сходи хотя бы еще разок на встречу, познакомься. Если уж на этот раз ничего не выйдет...

– Да, я схожу, – пообещала Катя.

Попрощавшись с Юлькой, она закурила еще одну сигарету. Вспомнила, как на юге бросали с подругой курить по книге Аллана Карра. И получалось! Они валялись на пляже и читали книгу, растолковывая друг другу непонятные места. Катя после этого не курила несколько лет. Сначала с Петькой: пока носила и кормила. Потом вроде бы и желания не возникало. И вот теперь... Однако сам Аллан Карр умер от рака легких, в таком случае, есть ли смысл бросать курение, спрашивала себя Катя.

Второе свидание назначили на Арбате, в небольшой забегаловке. Была оттепель, плюсовая температура и каша под ногами. Катя оставила машину в переулках и вышла на Старый Арбат. Там мостовая была чистая и сухая. Воздух казался весенним, народ бойко торговал, как всегда, толпы ходили туда-сюда, художники рисовали портреты, выставляли свои картины, поэты читали стихи, кто-то причудливо танцевал в кругу зевак, кто-то пел под электрические инструменты. Словом, Арбат жил привычной жизнью.

Катя, бывало, заглядывала сюда, чтобы порыться в книжных развалах. Она покупала сборники любимых поэтов, романы западных постмодернистов и фантастов. Однажды купила за копейки замечательное издание любимой книги Р. Бредбери "Вино из одуванчиков". С тех пор часто наведывалась сюда в поисках чего-нибудь интересного.

Катя машинально остановилась возле стенда с картинами. Ее внимание привлек холст, написанный смелой кистью абстракциониста. Завораживающие сочетания цветов, радостная, мажорная гамма, полнокровные краски, необыкновенные силуэты воздействовали на нее возбуждающе, будоражили воображение. Катя стала разглядывать другие картины. Они были не похожи на то, что обычно продается на Арбате. Какая-то радостная симфония жизни, бурление, восторг! От этой картины исходил мощный поток живительной энергии.

– Да это так, фигня, – сказал кто-то за спиной. – Надо смотреть в мастерской, там есть несколько приличных.

Катя обернулась.

– Вы автор?

– Ну да.

Перед ней стоял среднего роста мужчина лет сорока, в короткой дубленке и голубой бандане вместо шапки, с темной трехдневной щетиной на щеках и непереносимо яркими голубыми глазами.

– Это так, на продажу, – махнул он рукой. – Хотите посмотреть другие?

– Да нет, спасибо, – заторопилась смущенная Катя.

– А хотите, я ваш портрет нарисую? – не отставал художник.

– Нет, не надо, – покачала она головой и пошла дальше. Она затылком чувствовала, что художник смотрит ей вслед.

Катя вошла в кафе и огляделась по сторонам. После улицы здесь было темновато и нужно было привыкнуть, чтобы разглядеть что-либо.

– Вы Наташа? – услышала она рядом.

Наташа – это ее кодовое имя. Катя повернулась в сторону голоса.

– Да, – ответила она высокому худощавому мужчине.

Он отодвинул стул, предлагая ей сесть за занятый им столик. Катя подчинилась.

– Что вам заказать?

– Двойной эспрессо.

И все пошло по отработанному сценарию. Мужчина под кодовым именем Сергей принес напитки. Они поговорили о кафе, Сергей объяснил его преимущества и недостатки, разницу в ценах с другими подобными заведениями. Потом как-то перешли на компьютеры, и выяснилось, что Сергей прямо таки фанат компьютерных игр.

Катя уже определила его как бухгалтера, а теперь терялась в догадках. На что он живет, если все время его посвящено компьютерным играм? Вспомнила, что в переписке на этот вопрос он ответил неопределенно. Его деятельность связана с интернетом, так он писал.

– Расскажите о своей работе, – попросила она.

Сергей замешкался с ответом.

– Это совсем неинтересно, – сказал он неохотно. – Вы ничего не поймете.

– И все-таки. Это программирование? Или создание сайтов? Или копирайтинг?

– Скорее, создание сайтов, да.

Он не хотел распространяться дальше и умолк. "Понятно, – подумала Катя. – Перебивается случайными заработками в интернете". Допив кофе, Катя выложила деньги на стол.

– За кофе.

Сергей посмотрел на деньги и отодвинул их от себя.

– Не стоит.

Катя спокойно убрала их в сумку, однако успела заметить взгляд, которым Сергей проводил уплывающие купюры. Этого вполне хватило, чтобы принять решение: тест он не прошел.

– Вы позвоните еще? – без особой надежды спросил Сергей, когда они рассчитались.

Катя пожала плечами.

– Лучше вы, если хотите.

Они вышли из кафе вместе, но на Арбате разошлись в разные стороны. Сергей пошел к Смоленской, а Катя – в направлении Арбатской. Невеселые мысли одолевали ее. После Гарика ей неинтересны обычные мужчины, и это уже беда. А ему она не нужна. Даже ребенок, чудесный Петька, не породнил их. Что же делать? Как избавиться от одиночества и от Гарика? Кто бы помог ей в этом?

Глава 5

В мастерской

– Да иди ты! Понял я, понял! Время-то дай, я же не могу так сразу! Мне собрать все надо.

Катя шла мимо стендов с картинами и оказалась нечаянной свидетельницей скандала. Полиция прогоняла с Арбата того самого художника, чьи картины произвели на нее впечатление. На глазах автора скидывались со стендов эти удивительные полотна и только что не топтались. Художник пытался наброситься на представителей власти, но его крепко держал сосед по Арбату.

– Юра, не нарывайся, – увещевал он, – хуже будет. Давай все соберем. Надо машину найти.

Полицейские пошли дальше по Арбату. Художник справился с собой, и товарищ его отпустил. Катя остановилась, хотя терпеть не могла уличных скандалов. Ей стало жаль этих праздничных, веселых картин и их автора. Она сама от себя не ожидала, что в следующую минуту подойдет к расстроенному Юре и скажет:

– У меня тут рядом машина, в переулке. Давайте я помогу вам отвезти картины.

Юра даже не удивился. Его товарищ обрадовался:

– Вот-вот! А я помогу тебе все перетащить в машину. Вот девушка готова тебя подвезти.

Художник поднял одну из картин и попытался поправить сломанную рамку. В результате доломал окончательно, расстроился вконец и выругался:

– Твою мать! Откуда они взялись?

– Так вы едете? – напомнила о себе Катя.

– Он едет! – ответил за Юру приятель. – Где ваша машина?

Он подхватил несколько полотен.

– Юра, побудь пока здесь, я сейчас вернусь за остальным!

Катя проводила его до своей машины, открыла багажник и осталась ждать, когда погрузка закончится. Наконец, изгой попрощался с товарищем и сел рядом с Катей, на переднее сиденье. Катя завела машину.

– Куда едем? – спросила она.

– На Сретенку, – коротко ответил художник.

– Постоим в пробках, наверное.

Юра безнадежно махнул рукой: все равно.

– За что они вас так? – спросила Катя, чтобы не молчать.

– Козлы! – пробормотал художник. – Да не заплатил я за место, у них тут все под контролем.

– А вы разве не постоянно тут сидите?

– Нет, сегодня так получилось. – Юра тяжко вздохнул. – Раз в жизни решил продаться... Это мне наука. Пошел на компромисс с самим собой. Деньги нужны позарез! – Он встрепенулся. – Вообще-то я член Союза и все такое, понимаешь, но вот сегодня так нужны были деньги!

Пока ехали на Сретенку и периодически стояли в пробках, несмотря на то, что был выходной день, Катя повыспросила у Юры все, что ее интересовало. Его товарищ Вовка, который помогал перетаскивать картины, постоянный обитатель Арбата. Это он предложил Юре подзаработать: рисовать портреты прохожих.

– А я, дурак, решил и картины прихватить: чем черт не шутит? И вот нарвался...

Они говорили всю дорогу. Обычно вовсе не любопытная, Катя расспрашивала художника, а он отвечал откровенно, без стеснения и ложной скромности. Юра жил один в своей мастерской, квартиру сдавал после того, как умерла мама, единственно близкий человек. Ему уже за сорок, а ни семьи, ни детей.

– Как же так? – удивилась Катя. – Ни разу не были женаты?

– Нет. Была у меня большая любовь, но сукой оказалась.

Катя поморщилась и спросила:

– Давно?

– Лет двадцать уже назад, – сердито ответил он.

– Не можете простить?

– Не могу и не прощу никогда! – агрессивно ответил Юра.

Катя почувствовала скуку. "Сейчас отвезу и скорее домой! – подумала она. – Куча комплексов не красят мужчину, это факт. Все мы, конечно, люди, в меру слабые и грешные, но невозможно представить, например, что Гарик так жалуется первой встречной женщине... – Она тотчас оборвала себя: – Я опять сравниваю! Так ведь никогда ни с кем не смогу общаться".

Они приехали в район Сретенки, в один из горбатых переулков. Мастерская Юры занимала подвал симпатичного особнячка девятнадцатого века. Выйдя из машины, художник отпер дверь мастерской и взялся перетаскивать картины внутрь. Катя решилась помочь ему, схватила две картины и понесла следом. Войдя в мастерскую, она внутренне ахнула. За неприглядным фасадом старого подвала скрывался удивительно комфортабельный и красивый мирок. Со стен и постаментов на нее обрушилось разноцветье и многообразие линий, затейливые сюжеты и кроссворды символической живописи, мастерски написанные, волнующие.

Когда все картины были внесены и составлены в углу, Катя поинтересовалась:

– Можно посмотреть ваши работы?

– Конечно, смотри, а я сейчас кофе наколдую.

Катя с интересом поглощала загадочные видения и сны, воплощенные в красках и глине. Ее взгляд наткнулся на книжную полку, уставленную одинаковыми книгами. Взяв одну из них, Катя прочла на обложке: "Юрий Татаринцев. Зона риска". На оборотной стороне была помещена фотография автора. Это был Юра, правда, несколько помоложе, просто роковой красавец с дымящейся сигаретой в руках. На черно-белом фото еще не видно было, какие яркие и голубые у него глаза.

– А, это я три года назад написал! – небрежно заметил вернувшийся из небольшой кухоньки художник. – У меня еще одна есть, вот.

Он снял с другой полки небольшую книжку в мягкой обложке.

– А последний роман никто не хочет печатать. Говорят, ненормативная лексика зашкаливает, богохульство и вообще...

– Когда это кого смущало? – усмехнулась Катя.

Юра, сняв тулупчик, остался в голубой водолазке и джинсах. Стройный, ладный, и впрямь роковой красавец, хоть и слегка помятый.

– Ты пальто снимай,– предложил хозяин. – Сейчас кофе пить будем.

– А почитать можно? – спросила Катя, листая книгу.

– Да забери совсем. Если хочешь, подпишу их тебе.

– Хочу.

Они устроились возле старинного инкрустированного столика, на котором дымился ароматный кофе. Юра порылся на полках в поисках ручки, нашел фломастер, спросил:

– Да, а как тебя зовут? Надо бы раньше спросить, но я что-то распсиховался...

Катя назвалась. Пока Юра подписывал книги, она пригубила кофе и удивилась еще раз: кофе был сварен так, как она любила. С добавлением корицы и соли.

– Хорошо бы пожрать, – вздохнул Юра, – да у меня ничего нет, и деньги кончились, ты уж извини.

И опять Катя не ожидала от себя следующего предложения:

– Я могу вам дать денег, у меня с собой есть немного. Пять тысяч вас устроит?

– Устроит. Я отдам, ты не думай. Мне должны сейчас перечислить со службы.

– А вы еще где-то служите? – удивилась Катя.

– Да временно подвизаюсь в одном художественном журнале, друзья позвали. Гонорары там, конечно, копеечные, но зато капает постоянно. Ну, и еще квартира... Одному хватает. Только вот сейчас ситуация сложилась такая...

– Какая? – вопреки своим правилам спросила Катя. Ей действительно было интересно.

– Да! – махнул Юра рукой, однако продолжил. – Похороны были, задолжал, потом выставку надо было проплатить. Так и набежало.

– Может, сходить в магазин, купить продуктов?

Катя не узнавала себя. Ни к кому никогда она не испытывала такого участия. Ни с того ни с сего.

– Да понимаешь, – замялся Юра, – я и не готовлю ничего. Так, бутербродов наделаю и все. Сама-то голодная?

Катя пожала плечами, хотя от кофе ее уже слегка подташнивало. С утра не удалось поесть ни разу.

– Да нет. Я поеду, пора.

Она достала из сумочки пятитысячную купюру, положила на столик возле чашек.

– Номер свой продиктуй, – Юра записал и набрал его на телефоне. Из Катиной сумочки отозвался ее мобильник.

Катя взяла подаренные книжки, поднялась, чтобы уйти.

– Слушай. У меня скоро на Кузнецком выставка, я тебе позвоню, придешь? – спросил Татаринцев.

– Приду, – кивнула Катя.

– И деньги тогда отдам.