Текст книги "Те же и граф (СИ)"

Автор книги: Ольга Тартынская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава 12

Начало зимней сказки

Весь следующий день прошел на подъеме. Коллеги говорили комплименты, уроки пролетели незаметно. Ребята всегда чутко ловят состояние преподавателя и в зависимости от него невольно выбирают тактику поведения.

Маша много шутила, рассказывала о становлении Гумилева-поэта с интересными юмористическими подробностями. В результате даже самые равнодушные к литературе ученики поднимали головы и начинали слушать.

Колосова вспомнила, как несколько лет назад ребята для зачета поставили гумилевского "Дон Жуана в Египте". Конечно, они порезвились вволю. Американку играл мальчишка, и это было действительно смешно. Ребята точно прочувствовали все комические моменты пьески, прекрасно проникли в замысел поэта, сделали нужные акценты. И играли весело, легко. Немного перепутали реплики, посмеялись над этим вместе с классом. Было более чем современное музыкальное оформление и некоторые вольности в жестах, что Маша, впрочем, им легко простила. И в завершении всего действа Дон Жуан и соблазненная им юная американка возвращаются на сцену взъерошенные и опьяневшие от любви, а с неба раздается глас:

– "У тебя СПИД, значит, мы умрем!"

Они хватаются за голову и в отчаянии убегают. Класс взрывается смехом и аплодисментами.

– Этого у Гумилева не было! – смеялась Мария Кирилловна, хлопая со всеми вместе.

У Колосовой давно зрела идея поставить силами учеников спектакль, объединяющий пушкинского "Каменного гостя" и "Дон Жуана в Египте", ведь последний написан как продолжение "Каменного гостя". Однако при близком сопоставлении гумилевская маленькая комедия заметно проигрывала пушкинской маленькой трагедии. Да и жанры разные...

После уроков Колосова выпила чаю с коллегами, поучаствовала в обсуждении нового директора и поехала домой в превосходном настроении. По дороге купила готовых куриных котлет и овощей, чтобы не заморачиваться с ужином. Вечер провела тихо и умиротворенно, с книгой и конфетами, периодически замирая при мысли о том, что ждет ее завтра. Конечно, позвонила Милка. Она всегда чувствует, когда в Машиной жизни что-то происходит.

– Как тебе работалось после долгих каникул? – спросила она.

– Ну, поначалу с трудом, потом вроде бы втянулась, – ответила Маша, разворачивая очередную конфету и засовывая ее в рот. – Завтра еду в Суздаль.

– С кем? – тотчас отреагировала Милка.

– С Игорем, – произнесла Колосова, и тотчас на нее обрушился град вопросов и восклицаний.

– "Возьми себя в руки, дочь самурая!" – смеясь, произнесла Маша любимое присловье.

Подруга немного стихла.

– Ну, ты расскажи же, – попросила она.

Делать нечего, пришлось рассказывать. Когда закончила, почувствовала на какой-то момент опустошение. Будто было что-то теплое, нежное, что ютилось внутри и грело, а тут – пш-ш-ш – все выветрилось. И уже не казалось чудесной завтрашняя поездка. Даже как-то досадно было, что завтра рано вставать, а Маша и так два дня не высыпалась.

– А он точно не женат? – поинтересовалась прагматичная Милка.

– Сказал, нет, а у меня нет оснований ему не верить. Да и какая разница? Мы просто едем погулять по красивому городу!

– Странно, – задумчиво произнесла подруга.

– Что странно? – начала сердиться Колосова.

Однако Милка не стала продолжать, и Маша почувствовала глухое раздражение. Та секундная пауза после вопроса "Ты женат?" не давала ей покоя.

– Ты порасспрашивай его в Суздале. Такой мужик и не женат, что-то здесь не так! – рассуждала Милка.

– Да что тут удивительного? – опять возбудилась Маша. – Сейчас очень многие не женятся, живут без регистрации, даже рожают детей!

"Я бы тоже родила, пусть и без брака, и без регистрации!" – тоскливо подумала она.

– Вот именно, – значительно добавила Милка.

Больше они не говорили об Игоре, но настроение Маши было безнадежно испорчено. А ведь все так ясно и просто было! Зимняя сказка только начиналась...

– Милка! Вечно ты мне все портишь, – жалобно произнесла Колосова. – Ладно, иди спать, тебе завтра на работу.

– Ну, прости. Я не собиралась тебя расстраивать. Просто не хочу, чтобы ты слишком обнадеживалась. Я ведь тебя знаю...

Попрощались они вполне мирно. Маша решила тоже пораньше лечь, но так разволновалась в итоге, что долго не могла уснуть. "Вот идиотка! – думала она. – Завтра же буду ужасно выглядеть!"

Однако выглядела она с утра вполне сносно. Поднимая тонус, приняла холодный душ, приоделась, подкрасилась и – хоть сейчас замуж! Тьфу, навязчивая идея.

Орлов позвонил ровно в девять. Он ждал ее в машине у подъезда. Взглянув на Машу, оценил яркий павловский платок, который Колосова накинула на старую дубленку, помог ей сесть на переднее сиденье. Сам он был в черной кожаной куртке, под ней – толстовка с капюшоном, который он снял с головы, когда забрался в машину.

– Ну что, с Богом! – выдохнул Игорь и повернул ключ зажигания.

Колосова любила путешествия, долгую езду на машине и предвкушала полноценное удовольствие, зная, что ехать до Суздаля не менее трех часов. Впрочем, только из Москвы они выбирались больше часа, зато потом!.. Игорь, казалось, не слишком гнал, все-таки снег и лед на дороге, но скорость была приличной. В комфортной машине это совсем не ощущалось. Маша засмотрелась на заснеженные деревья, придорожный пейзаж, представила, будто летит на тройке под звон бубенцов, а рядом светловолосый гусар в меховом ментике, с лихо закрученными усами. У-ух! Она тихонько рассмеялась.

– Чему смеешься? – спросил Орлов, не отрывая глаз от дороги. Впереди тянулась фура, которую он пытался обойти.

– Так, настроение хорошее! – ответила Маша.

"И не буду ни о чем его расспрашивать! – решила она. – Если надо, все скажет сам". Игорь поставил диск, и из колонок полилась незнакомая музыка. Кто-то пел по-английски волнующе, страстно. Они молчали. Орлов, очевидно, относился к категории людей, которые по утрам мрачны и неразговорчивы. Ничего, Маша тоже любила в дороге помолчать, поглазеть по сторонам, что она и делала. Остановились только один раз на заправке, Орлов предложил перекусить, но Маша отказалась. Он купил горячий бутерброд и воду, жевал уже за рулем, во время езды. Попросил спутницу открыть бутылку, запил еду водой.

– Все проспал, не успел позавтракать, – будто оправдываясь, сказал он и запихнул обертку от бутерброда в пепельницу.

"Как он живет, с кем?– подумала Колосова, но спрашивать ни о чем не стала. В конце концов, это не ее дело. – Я просто весело провожу время с интересным человеком, без всяких корыстных видов на него. Целовались? Ну так что ж? Это бессознательный порыв, бывает. Румянец ему понравился..."

Дорога умиротворяла настолько, что Колосова начала клевать носом. Сказался недосып последних дней. Поначалу она боролась с дремой, встряхивалась и активно крутила головой, озираясь по сторонам, но потом сдалась и окунулась в блаженство полузабытья. Пришла в себя, когда они уже въехали в город.

Глава 13

Кино и бани

Деревянные дома с резными наличниками, белые церкви, монастыри на заснеженных холмах – как в прошлое попала! Маша теперь не отлипала от окна, неумеренно восторгаясь открывшимися панорамами.

– Зимняя сказка! – восклицала она.

Игорь с улыбкой поглядывал на восторженную спутницу. Остановились возле современного здания, похожего на кинотеатр. Вышли из машины и направились внутрь. У входа Маша заметила небольшую афишу, но не успела прочесть.

– А что здесь? – полюбопытствовала она.

– Показ анимационных фильмов, отборочный тур, – ответил Игорь, придерживая для нее дверь.

– Мультики?

– Ну, почти.

Они разделись в гардеробе, направились к лестнице, ведущей наверх. Там их встретила женщина с бейджиком "Алла" и фотоаппаратом, висевшим на шее.

– Проходите, пожалуйста, сюда, – она указала на одну из дверей. – Показ уже начался, поэтому потихонечку войдите и садитесь с краю.

Они вошли в небольшой зрительный зал, немного привыкли к темноте, нашли свободные места и сели. На экране шел странный фильм. Он совсем не походил на то, что Маша называла мультфильмами.

В ее представлении мультики – это непременно что-то детское, волшебное: сказки, истории про школу или про животных. Но на экране происходило что-то страшное. Ехал поезд, кто-то за кем-то гнался, нагнеталось психологическое напряжение. История была нарисована и вроде бы не на компьютере, а по старинке. Впрочем, сейчас уже, наверное, никто не рисует вручную огромное количество кадров, чтобы создать фильм. Все сделано было мастерски, с фантазией и неожиданными находками, но когда экран погас и в зале включили свет, Маша почувствовала себя обманутой.

Нет, конечно, анимационные ролики в изобилии водились в интернете. Колосова прекрасно знала и о существовании японских анимэ. Какие-то даже смотрела, "Ходячий замок", например. Она не уставала удивляться ни на что не похожему миру, который изображался в японских мультиках. Сюжеты тоже были интересными, захватывающими. Но чужими. И теперь Маше непонятно было, зачем подражать японцам, если у нас прекрасная мультипликационная школа, свои шедевры? "Наверное, я отстала от жизни", – подумала Маша.

На сцену вышли создатели фильма. Они что-то рассказывали о себе, о съемках, а дальше объявили следующий ролик. Он был сделан совсем в другой технике: как известный мультфильм Петрова "Моя любовь". Нечто импрессионистическое, живописное. Это был настоящий мультфильм, хотя, конечно, сделан на компьютере, скорее всего. Сюжета как такового в фильме не было, но он отличался своим эстетизмом и хорошим вкусом. Несмотря на условность, с которой были изображены герои, они обладали характерами и воспринимались как живые. Даже вызывали сочувствие. И история была трогательная, человечная.

Когда фильм закончился, Маша отбила ладони, хлопая автору, здоровому бородачу лет сорока, выбирающемуся из зала на сцену.

– Это Ваня Ломов, – шепнул Орлов. – Мой друг.

– Молодец, – кивнула Маша.

Когда был показан последний ролик, выяснилось, что участников отборочного тура ожидает фуршет. Орлов окликнул приятеля в холле, и Вася обрадовано притормозил:

– О. приехал!– он скользнул несколько удивленным взглядом по Маше. – Ну, хорошо, что приехал.

– Мне понравился ваш фильм! – вставилась Колосова, куда ее не просили.

– Это Маша, – запоздало представил ее Орлов.

– Иван, – галантно раскланялся бородач и склонился к Машиной ручке. – Ну что, пойдем, отметим это дело? Там что-то намечается.

– Да нет, – замялась было Колосова, но Игорь поддержал приятеля, и они спустились в банкетный зал, где уже шумели и суетились художники-аниматоры. Народ носился с тарелками в поисках удобного местечка, где можно присесть. Официантов не было, всякий сам себя обслуживал.

Орлов усадил Машу на стул возле окна с широким подоконником. Сам раздобыл тарелки, щедро наполнил их, в одноразовые стаканчики налил водку. Прихватил и бутылку с минералкой.

– Подожди, – всполошилась Колосова, – а мы разве не едем сегодня домой?

– Так завтра же еще просмотр – ответил за Игоря Ломов. – Конечно, не едем.

Игорь подтвердил:

– Завтра отчалим, после сеанса.

К ним подобралась фотограф Алла и щелкнула их.

– Алла, выпей с нами! – предложил Ваня Ломов.

Алла не стала церемониться. Кто-то еще присоединился к тосту за процветание города Суздаля. Было шумно, вполне сытно и пьяно. Колосова давно не пила и не ела так вкусно. Пока мужчины курили в сторонке, она разговорилась с Аллой, которая была москвичкой, но жила постоянно в Суздале.

– Знаешь, мне так понравился город, – рассказывала она. – Я купила здесь квартиру, отремонтировала ее и живу постоянно.

– А московская квартира? – поинтересовалась Маша. – Сдаешь?

Они быстро перешли на ты, несмотря на очевидную разницу в возрасте. Алле было хорошо за сорок, если не все пятьдесят, но выглядела она прекрасно: темноволосая, скуластая, с раскосыми глазами, с хорошо сохранившейся фигурой.

– В Москве живет мой сын, – ответила Алла. – А здесь я еще одну квартиру купила очень удачно, ее как раз сдаю.

Колосова выяснила, что Алла архитектор по образованию. Часто бывает за границей, подолгу живет в Америке, где у нее тоже есть квартира, оставшаяся от покойного мужа-американца. Суздаль уже знает, как свои пять пальцев, активно участвует в его культурной жизни. Когда здесь снимали исторический фильм про Ивана Грозного, Алла устроилась в группу фотографом. С тех пор фотоаппарат сделался ее постоянным спутником.

– Сейчас едем в бани! – провозгласил Ваня Ломов.

Орлов с энтузиазмом подхватил эту идею, но Маша была от нее не в восторге. Алла объяснила:

– Здесь такие замечательные бани! Люди специально приезжают в Суздаль, чтобы попариться в них. Но если ты не хочешь, мы можем просто погулять, пока мужчины будут париться.

Впрочем, в бани отправились не только мужчины. Довольно большая компания, прихватив бутылки и съестное, двинулась к машинам.

– Там не только парные, – продолжала объяснять Алла, видя недоумение на лице Колосовой, – есть и столы и лавки в отдельном помещении, там можно посидеть после парилки, выпить, поесть.

Ломов уже звонил в бани и заказывал несколько номеров, чтобы их не успели перехватить. Компания загрузилась в три машины и уехала. Орлов был навеселе, но не пьян.

– Едем, едем! – скомандовал он решительно и открыл перед Машей дверцу машины.

– Я не поеду в баню, мы с Аллой погуляем лучше, – отбрыкивалась Колосова.

– Нет, так не пойдет, – Игорь был недоволен.

Тут Алла вступилась за Машу.

– Мы погуляем и придем к вам, вы только сообщите номер вашего домика.

Только тогда Орлов неохотно выпустил жертву из своих рук. Однако Маша видела, как он хмурился, когда садился за руль. Расстроился явно.

Новая подруга повела Машу по своим любимым местам, по храмам, которых здесь было не счесть. Они долго шли вдоль стен Спасо-Ефимиева монастыря по-над речкой и любовались сверху зимней панорамой города. В конечном итоге пришли на окраину, где и располагались искомые бани. Территория их была огорожена деревянным забором, но Алла спокойно вошла в калитку. Маша плелась за ней. Она уже изрядно промерзла на морозе, пусть и небольшом. Игорь позвонил им сразу, как узнал номер домика, где они парились, и теперь нужно было только найти этот номер.

Алла вела спутницу мимо ряда одинаковых деревянных теремков. Из некоторых неслась музыка, доносился хохот. Кто-то выскакивал из домика в чем мать родила и с первобытными воплями бросался в снег.

Нужный им номер нашелся в другом ряду. Из теремка вышел служитель и побежал куда-то. Маша с сомнением шагнула на высокое крыльцо, огражденное перилами.

– Идем! – подбодрила ее Алла. Она крикнула: – Есть кто живой? – и они вошли внутрь домика.

Слава Богу, никто голый здесь не бродил. Из парилки все выходили обвязанные полотенцами. В комнатке со столом и лавками звучали песни под гитару, веселье продолжалось. Маша с наслаждением сняла дубленку и присела на лавку, быстро согреваясь во влажной жаре.

Из парилки вынырнул разгоряченный Орлов, тоже обвязанный полотенцем. На удивление, у него обнаружилась отличная мускулатура пусть худощавого, но тренированного тела. Не гипертрофированная, как у качков, а вполне естественного вида. Маша отчего-то смутилась и отвела взгляд от Игоря. За ним следом вышла девица в весьма условном купальнике.

– Ой, как же меня отхлестали веничком! – томно протянула она, интимно улыбаясь Орлову.

– А то! – игриво, как показалось Маше, ответил тот. – Веди себя хорошо!

Колосовой сразу же захотелось уйти. У них тут свой междусобойчик образовался, зачем встревать? Диссонировать, так сказать. Будто почувствовав ее настроение, Игорь налил Маше водки, придвинул бутерброд.

– Замерзла? – спросил заботливо.

– Есть немного.

– Пей, – он сунул ей в руку пластиковый стаканчик с водкой.

– А ты?

– Я пас. Я же за рулем.

"Странно, – подумала Колосова, – а я решила, что он тут вовсю напивается". Ей неловко было смотреть на голого Игоря, все время казалось, что она не туда смотрит. Девица в купальнике не отставала от Орлова. Ей понравилось, как он отстегал ее веником, и, видимо, хотелось повторить. Ваня Ломов вышел из парилки, огромный, красный.

– Ох. Вот это да! Дайте испить! – Он присосался к пластиковой бутылке с водой.

Незнакомый мужчина, наигрывающий на гитаре, вдруг прервался:

– Наше время заканчивается, пора собираться.

Девица допила водку, вскочила:

– Куда теперь?

– А давайте поедем ко мне! – предложила вдруг Алла. – Приготовим ужин, посидим, попоем. Можно и переночевать: места у меня всем хватит.

Ее предложение было подхвачено с энтузиазмом. Маша и Алла вышли, чтобы дать всем одеться, подождали снаружи. Домик ╧ 10 опустел. Не стали дожидаться тех, кто парился в других номерах, поехали к Алле. Олега, мужчину с гитарой, посадили в багажник, так как больше было некуда.

Глава 14

Зимняя сказка продолжается

Уже стемнело, когда машина остановилась на Красной площади. Игорь высадил всех кроме Вани, с ним они поехали в магазин за продуктами и спиртным подкреплением.

Когда вошли в квартиру, Маша подумала, что попала в музей. Впрочем, здесь было вполне обжито и уютно. Небольшой предбанничек, где они разулись и оставили верхнюю одежду, вел в просторную кухню-столовую с удобным большим столом, старинным буфетом, диванчиком в углу возле стола. Но вместо кафеля над мойкой и плитой стена была выложена ручными изразцами с синими узорами и надписями. В красном углу образа, а по стенкам – картины духовного содержания. Во всем чувствовались вкус и умение украшать пространство своими руками.

Алла размещала гостей и попутно рассказывала, что вся мебель в ее квартире была найдена на помойках, отреставрирована ею, возрождена. Была еще небольшая гостиная, обставленная той самой старинной мебелью, и две спальни с окнами во двор. Из одной комнаты был выход прямо на огород, как в деревенском доме. Это особенно восхитило Машу. Квартира, конечно, на первом этаже, но это обычная городская квартира в двухэтажном доме со всеми удобствами. Однако там, где, кажется, должна быть дверь на балкон, как раз выход на улицу, то есть на огороженный участок с огородом. Алла похвастала, что выращивает на своем участке огромные тыквы.

Колосова была в восторге от всего увиденного. В довершение Алла достала из шкафа коробку с большими цветными фотографиями.

– Я хочу сделать альбом. Все ведь исчезает, каждый день что-то меняется.

На снимках были запечатлены окна суздальских домов с резными наличниками. Каких только узоров здесь не было! Цветочки, завитушки, кружки, треугольники и квадраты. Белое кружево тончайшей работы. Кое-где мелькали человечки, крестики, дракончики. И ни один узор не повторился, что удивительно.

– Сейчас этого уже нет, – Алла указала на фотографию с синими наличниками, – поставили стеклопакеты, наличники содрали. Этих тоже нет. Я недавно прошла, посмотрела...

Да, уходящая натура... Маша была переполнена впечатлениями.

– А это фотографии с исторического фильма. – Алла достала из коробки альбом. – Когда он вышел, я устроила фотовыставку.

Игорь с Ваней вернулись из магазина, и женщины взялись готовить ужин. Мужчина с гитарой, Олег, устроившись в уголке на диванчике, потихоньку наигрывал и пел. Игорь чистил картошку, девица, Карина, заваривала чай, а Маша с Аллой возились с мясом и накрывали стол в гостиной. Орлов опять натащил кучу всякой снеди, закусок, фруктов и выпивки.

Когда все было готово, народ перебрался в гостиную за стол. Алла достала старинные подсвечники со свечами Их зажгли, а верхний свет погасили, стало и вовсе необыкновенно уютно и хорошо. И неважно, что тесно. Маша все бегала, хлопотала, носила тарелки, вилки, резала хлеб, а когда освободилась, ей сесть уже было некуда.

Все это время Орлов следил за ней. Он позвал:

– Маша, иди сюда, садись.

К вящему разочарованию Карины, приютившейся на диване возле него, Игорь отодвинулся и освободил место для Маши. Сам забрался в угол, далеко от стола. Маша с энтузиазмом взялась ухаживать за ним: накладывала на тарелку салаты, картошку с мясом, бутерброды с ветчиной и семгой. Все было сытно и вкусно. Машин бок грело бедро Игоря, который забрался с ногами на диван. За столом говорили о кино, о современных мультиках, обсудили увиденное на показе. Олег пел, потом Ваня взял в руки гитару и спел несколько походных песен из советских времен.

Алла приготовила нужное количество спальных мест, однако никто не спешил укладываться. Еще оставались водка и мартини. Пили за новые встречи, новые фестивали. На этот раз Игорь приложился неплохо. Маша чувствовала, что он становился все беспокойнее, ему не сиделось в углу. Да и Машу накрывала волна хмеля, из которой она периодически выныривала, и в какой-то момент она обнаружила себя практически лежащей в объятьях Орлова. Она встрепенулась, будто невзначай переместилась ближе к столу.

Карина постепенно переключилась на Олега. Она подливала ему водки, подкладывала еду, заказывала, что петь. Олег меланхолически бренчал на гитаре, отрываясь, чтобы выпить стопку. Ваня Ломов о чем-то увлеченно спорил с Аллой. Свечи, звон гитары, теплые объятья красивого мужчины – было от чего потерять голову, но Колосова боец закаленный. Хоть и кружилась голова от всего этого, она прекрасно понимала, что нельзя делать глупостей по пьяни. Слава Богу, Игорь уснул прямо на диване. Алла отвела Ваню на его лежбище, а Карина позаботилась об Олеге.

Хозяйка убирала со стола, и Маша конечно, взялась ей помогать. Они перенесли всю посуду на кухню, убрали остатки еды в холодильник.

– Ты иди ложись, я сама помою, – отправила ее Алла.

Маша и впрямь валилась с ног от усталости. Она заботливо укрыла пледом спящего Игоря, подсунула ему под голову подушку. В этот момент он что-то пробормотал и попытался поймать ее руку. Колосова устроилась на полу, где была постелена полноценная постель с матрасом, простыней, одеялом и подушкой. В комнате кроме них никого не было, но Маша разделась с опаской и быстро нырнула под одеяло.

Они проспали до полудня и едва не опоздали на заключительный просмотр. Ваня трубил подъем, Алла уже сварила кофе. Маша так и не поняла, спала их хозяйка или так и провозилась всю ночь. Орлова на месте не было, и Маша не знала что думать. Не мог же он бросить ее здесь одну.

– После показа возвращаемся ко мне! – сообщила Алла, когда сонные гости, умывшись и убрав постели, расселись за столом на кухне, чтобы выпить кофе. – Тут столько еще всего осталось! Надо доесть.

Однако с утра, конечно, никто не хотел есть, отложили на вечер. Маша удивилась, когда увидела Орлова, свеженького, веселого, вернувшимся с улицы.

– Где ты был? – спросила она.

– А я уже немного погулял по городу, пока вы тут дрыхли.

– Почему не разбудил? – расстроилась Маша.

– Пытался, – усмехнулся Игорь. – Не получилось.

Он единственный не ограничился кофе, позавтракал с аппетитом. Пока все собирались, успел покурить, выйдя в коридор.

Когда они приехали на показ, там уже сообщали некоторые результаты. Ванин фильм прошел отборочный тур и попал в основную программу будущего фестиваля. Отобранные картины показывали еще раз, и все снова убедились в таланте Вани Ломова. Вся компания отбила руки, когда хлопали ему и его фильму. Орлов сиял, будто получил Нобелевскую премию. Он с чувством стукнул вернувшегося со сцены друга по плечу:

– Молодец!

Маша тоже поздравила Ломова от души. Ей казалось, что она знает Ваню целую вечность. И вообще, все здесь в Суздале нравилось Колосовой, нисколько не походило на ее существование в Москве. И совсем не хотелось уезжать...

А после показа все засобирались в Москву. Посовещались.

– Может, еще погуляем немножко по городу? – жалобно спросила Маша Орлова. Он не успел ответить, как Алла все решила за них:

– Оставайтесь! Поедете позже.

– Да, надо попозже ехать, а то попадем в самые пробки, – добавил Ваня.

Выяснилось, что его машина припаркована возле кинотеатра. Перегнав машины к дому Аллы, компания отправилась гулять.

На этот раз посетили исторический музей, прошлись вдоль Гостиного двора, по торговым рядам. Алла сняла группу на фоне зимней панорамы города. Пока все покупали знаменитую медовуху и суздальские сувениры, Маша зашла в Рождественский собор.

Волна какого-то неизведанного чувства нахлынула вдруг и заставила Машу глубоко вздохнуть, чтобы перевести дух. Она шла по пустынному храму, разглядывая иконы и росписи, и кожей чувствовала касание веков и молитв. Она так погрузилась в созерцание и в переживание новых ощущений, что не сразу увидела Орлова, вошедшего следом за ней.

Правда, он смотрел больше на Машу, чем вокруг, но и по сторонам тоже. Собор был филиалом музея, и службы здесь, очевидно, не проводились. Однако для Колосовой было несомненно, что здесь живет Дух. Ей даже чудились чей-то шепот, вздохи, ангельское пение. Вышла из храма и долго не могла вернуться в реальность. Игорь с интересом наблюдал за ней.

Воссоединившись с компанией, они тоже прошлись по торговым рядам. Игорь примерил песцовую шапку с хвостом. Ему необыкновенно шла эта шапка.

– Ну, вылитый Зверобой! – восхитилась Маша.

– Покупай! – подначивала Карина.

Игорь посмеялся:

– Да куда мне ее в Москве? – и повесил малахай на место.

Один из лотков торговал сувенирами в пользу детского дома. Маша выбрала пару крохотных валеночек, настоящих, еще и вышитых. Достала кошелек, но Игорь опередил ее, заплатив немалую, надо сказать, сумму за кусочек войлока. "Ну, раз в пользу детского дома..." – мысленно оправдалась Маша.

– А давайте покатаемся с горки! – предложила вдруг Алла.

Детвора и молодежь, вопя и визжа пронзительно, скатывались в обрыв на санях и ледянках. Колосова посмотрела вниз, и дух захватило.

– Страшновато, – пробормотала она.

– А давай! – вдохновились мужчины.

Алла тотчас раздобыла где-то несколько ледянок, и веселье началось!

– Как мы выбираться-то оттуда будем? – сомневалась Маша, но ее никто не слышал. Игорь уже подкатывал длинные сани. Он поставил их у края обрыва, оседлав.

– Маша, садись сюда! – Указал место перед собой.

Ваня Ломов летел с ревом вниз. Алла пристраивалась на одну из ледянок, а Карина с Олегом пытались умоститься вдвоем на пластиковом языке. У них получилось, когда Карина села на Олега лицом к нему. Однако они недалеко уехали. Снизу послышались вопли и хохот: перевернулись и кубарем катились в овраг.

Маше было страшно до колик, но она опять безропотно подчинилась Орлову.

– Ноги приподымай! – успел сказать Игорь перед тем, как толкнуть сани в пропасть.

У Колосовой дух захватило от скорости, ветра и снега, летевшего в лицо. Орлов кричал что-то веселое, а Маша, зажмурившись от страха, вцепилась в руки, крепко обхватившие ее. На колдобине сани подскочили, и оба пассажира вывалились из них и покатились куда-то вбок. Снег забил рот, нос, невозможно было дышать еще от хохота и тряски. Наконец они остановились. Игорь не отпускал Машу ни на секунду, стараясь смягчать удары своим телом, а теперь мгновенно переменил положение, подмяв ее под себя. Маша хохотала и не могла остановиться. Тогда он закрыл ее смеющийся рот поцелуем. Этот поцелуй показался Маше вполне естественным, непроизвольным, и она наслаждалась им, забыв обо всем на свете. Руки ее невольно обвивали мужчину.

– Ну вы даете! – услышала Маша голос Карины и вернулась в реальность. – Тут же дети.

Орлов оторвался от Машиных губ и внимательно посмотрел ей в глаза. Она тонула в его серых ясных очах, и не было сил оторваться от них.

– Вперед, братцы! Штурмуем эту гору! – крикнул Ваня. – Догоняйте!

Подъем был непростой. Маша все скользила в своих сапожках и падала хохоча, а Орлов подхватывал ее и волок дальше. Когда они оказались наверху, оба совершенно выбились из сил.

– А теперь все ко мне! – скомандовала Алла.

Компания явно устала и проголодалась. Вечерело, быстро наступали сумерки. Когда они дошли до Красной площади, и вовсе стемнело.

Ужин затянулся до ночи. Они опять ели, пили, пели, много говорили о городе, о своих впечатлениях. Игорь не пил, решив непременно уехать.

Маша это связывала с телефонным звонком, который раздался, как только они вошли в квартиру Аллы. Орлов не стал говорить при всех, вышел на улицу. Маша посмотрела в окно. Игорь закурил и забыл про сигарету. Размахивая руками, он что-то громко говорил. Потом в сердцах отключил телефон и еще некоторое время курил, успокаиваясь. Маша опять почувствовала беспокойство, эфирная радость ее покинула. Надо было возвращаться к реальной действительности.

Она помогла Алле накрыть стол, потом убирала, мыла освободившуюся посуду, чтобы хозяйке меньше осталось. Ваня держался-держался, но все же выпил водки.

– Посплю, с вашего позволения, пару часов и буду как огурчик!