Текст книги "Подари мне жизнь (СИ)"

Автор книги: Ольга Шах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

Глава 5

Глава 5

Не помнил, в какой момент он стянул маску с лица, с которой практически не расставался на улице, и наклонился к ее губам. Самым обычным, без всякой накачки и килограмма помады. Вначале девушка от неожиданности замерла, а потом эмоции взяли вверх и она начала ему отвечать – не слишком умело, как-то бесхитростно, по -девичьи. И не было никакого сексуального подтекста в этом поцелуе, так целуются первый раз подростки, в первую свою влюбленность. Нежность, радость узнавания друг друга... Тэ на все был готов, лишь бы не видеть этих не пролившихся слез в удивительных глазах.

Он первый отстранился, продолжая держать девушку в объятиях, уткнувшись ей в макушку лицом, с трудом переводя дыхание. И тяжело дыша, как после особо сложной хореографии в длинной композиции. Пробормотал:

–Прости, у меня совсем сегодня нет времени. Я завтра приду.

И развернувшись, решительно зашагал, почти побежал ,назад, в отделение травматологии. У него и в самом деле оставалось совсем мало времени, но из врача Риты он всё-таки выбьет всю правду о девушке. Подкупит, подарит автограф, пару билетов на концерт, в конце концов. Но все узнает.

Впрочем, методов физического воздействия не понадобилось. Врач, вздохнув, объяснив причину такого состояния девушки:

– Понимаете, вчера у нас с ней был тягостный разговор. Корейская компания, жизнь руководства этой компании спасла эта девочка ценой своей жизни, перевела деньги на одну операцию, как и договаривались. Но русская компания, которая и являлась второй стороной в этой истории, тоже должна была внести свою часть платежа на вторую операцию. Но время шло, а деньги на счёт клиники так и не поступили. Мы вежливо им напомнили о договоре. И вчера пришел ответ, что эти расходы не были заложены в бюджет компании, и поэтому денег на это у них нет. И мне пришлось разговаривать с Ритой. Поверьте, я бы с радостью не говорил с ней об этом, это был нелегкий разговор.

Но девочка очень мужественно все это перенесла, и ей пришлось делать тяжёлый выбор в сторону той или другой операции. Она выбрала операцию с целью восстановления зрения. Как она горько сказала: "Доктор, вы где-нибудь видели слепого переводчика? В инвалидном кресле ещё возможно, а слепого переводчика не видела ни разу. А больше я ничего не умею. Коробочки клеить в обществе слепых – точно не смогу. Мы, русские, доктор, мы всегда идём до конца…" Честно говоря, после этих слов внутри все перевернулось. Я сам чуть не заплакал. Надо же, малышка, в чем душа держится, столько перенесла боли, и такое мужество! Нечасто нынче можно встретить такое. И правда, русские – они как с другой планеты.

Врач рассказал и историю аварии, как девушка спасла людей.

И опять перед Тэ возникли, как живые, те глаза щенка из детства. Но теперь-то он не беспомощный мальчишка, он вполне состоятельный человек! И он решительно произнес:

– Давайте реквизиты, я оплачу операцию вторую! Только у меня одно условие – никто не должен знать, что это я оплатил! Мне не нужна реклама. И девушке тоже внимание папарацци ни к чему, если они узнают.

Врач радостно засуетился, нашел в компьютере все данные по счету Риты в их клинике, распечатал и вручил их парню. Тот поспешил на выход, он и впрямь задержался. У лифтов он чуть не столкнулся с Ритой, которую сиделка катила на кресле от лифтов. Он прижался к стене, пропуская их. А потом стоял, глядя ей вслед. Он ещё не знал, что это их последняя встреча. Во всяком случае, пока.

Вернувшись в офис компании, узнал, что тур по США перенесли на одно время с релизом, завтра день на сборы и в ночь они вылетают в Лос-Анджелес.

***

Накануне у меня был тяжёлый разговор с мамой. Как только она появилась в Скайпе, я сразу поняла, после первых же ее слов, что-то случилось. Конечно, я ее не видела, но голос своей мамы я хорошо знаю. И после ее слов о моем здоровье и сколько там человек передают мне приветы и пожелания скорейшего выздоровления, я ее невежливо перебила:

–Мама, что случилось? Вы с папой здоровы?

Мама подавила всхлип и бодро продолжила:

–Конечно, Ритуля, мы здоровы! Вот на дачу покупателей мы уже почти нашли, папа сейчас в автосервисе, хочет нашу машину немного отремонтировать, чтобы продать подороже. Вот ещё гараж и наша квартира… Наверное, все вместе и хватит...

–Мама, что ты несёшь? Какие продажи, ты о чем?

И тут мама заплакала. Вытирая слезы, рассказала, что она сегодня ходила к заму генерального по социальным вопросам, узнать, когда холдинг перечислит деньги в сеульскую клинику на мое лечение. И получила ответ, что эти расходы не были заложены в бюджет и поэтому денег на эту статью расходов нет. И смысла в дальнейших разговорах он не видит.

Маме пришлось уйти ни с чем. Уже в коридоре догнала ее подруга Вера, секретарь того самого зама. Сочувственно вздыхая, она, оглядываясь, полушепотом поведала маме, что деньги переводить запретил тот самый Павел Петрович. Он долго орал в кабинете на ее шефа, но своего добился. Зам сдался. Павла Петровича перевели в Москву, но холдингу от этого не легче – он теперь его курирует.

Вот после этого мама с папой и решили срочно продавать всю нашу недвижимость и движимость. Я не стала говорить маме, что даже всех этих денег не хватит. Просто сказала маме, чтобы не смели ничего продавать, ещё не хватало, чтобы родители, на старости лет, остались даже без своего жилья.

Понятно, что я ночь не могла уснуть, проплакала, уткнувшись в подушку, чтобы никто не слышал… Поэтому, ничего нового в разговоре с моим врачом для меня не было. Решение я приняла ещё ночью и озвучила его врачу. Тот, повздыхав, согласился с моим решением. Но вот встретившись в парке с Тэ, я не смогла сдержать эмоций. Сама не знаю, что меня понесло так на жалость, захотелось и в самом деле спрятаться от всех бед за сильным мужским плечом.

А потом он неожиданно поднял меня на ноги, прижал к себе, держа почти на весу и поцеловал. От неожиданности я вначале замерла, а потом разрешила себе хоть немного удовольствия. Вряд ли когда мне ещё выпадет шанс испытать искренний, настоящий, мужской поцелуй. Потому что я чувствовала, что меня целует не мальчик, не юноша. Мужчина. И делал он это так сладко, так умело, что я полностью растворилась в ощущениях и уже не понимала где я, кто я, только пыталась вобрать в себя все эмоции, чувства, ощущения. Чтобы потом, оставшись одна, переживать все заново и помнить, что и в моей жизни был настоящий поцелуй, который никогда не повторится.

Но Тэ оторвался от меня, бережно усадил в кресло, сказал, что у него сегодня совсем нет времени и он придет завтра. И действительно, судя по торопливым шагам, он почти бежал. А я все сидела, ошеломленная той бурей чувств, что до сих пор сотрясали меня.

Конечно, это был не первый в моей жизни поцелуй. Второй. Первый раз я поцеловалась в седьмом классе с Петькой, моим одноклассником и сыном маминой подруги тети Веры. Мы с ним всю жизнь вместе, с яслей, на одних горшках сидели. В школе за одной партой. Меня даже из мальчишек постарше никто не рисковал задеть, не то, что ударить. Все знали, что Петька измолотит потом до кровавых соплей. Только после уроков наши дороги расходились – я бежала в музыкалку, Петька на свое самбо.

И к седьмому классу мы решили, что это судьба, и мы так и будем всю жизнь вместе. И поцеловались в знак этого. Надо сказать, что нам обоим эта процедура не слишком понравилась, но мы бы продолжали считать себя парой, если бы Петька не влюбился безоглядно в первую нашу красавицу Настю. После школы наши пути окончательно разошлись – я уехала поступать в Лингву, а он – в какое-то военное училище. Каникулы у нас не совпадали, так что эти пять лет мы так и не виделись.

Тэ не пришел завтра. И послезавтра тоже. И вообще, не пришел. Моя сиделка, с каким-то плохо скрытым злорадством, сказала:

– А тот красивый парень, с которым вы все в парке сидели, закончил лечение и выписался!

Я угрюмо промолчала в ответ. А что я должна была сделать? Зарыдать, чтобы порадовать сиделку? Или броситься к врачу, чтобы отыскать хоть какие-то данные о моем неизвестном собеседнике? Да и понимала я, что не было никаких надежд и даже малейшей вероятности на продолжение. Кто он и кто я? Безвестная нищая девчонка, слепая, неходячая, из далёкой страны. А он парень явно не бедный и не простой. Я его не видела, конечно, но запах дорогого парфюма, брендовой одежды – их не спутаешь ни с арабской подделкой парфюма, ни с одеждой из бутика "На каждый день". Да и ещё пахло от него кожей дорогого салона автомобиля. В связи со слепотой мое и так отличное обоняние развилось почти до собачьего.

Зато мой врач неожиданно объявил мне, что неизвестный меценат оплатил мое лечение, и теперь мне сделают обе необходимых операции. Первую решили делать на головном мозге, чтобы восстановить зрительный нерв. Конечно, я ожидала чуда. Но его не произошло, когда сняли защитные повязки с глаз, я поняла, что вижу только размытые силуэты, двигающиеся туда-сюда вокруг меня, и заплакала. Но нейрохирург, оперировавший меня, успокоил, сказав, что так и должно быть. Ничего не произойдёт сразу, зрение будет восстанавливаться постепенно, то, что я сразу же начала видеть силуэты – это очень хороший симптом.

А потом последовала и вторая операция по замене суставов, исправлению неправильно сросшихся переломов. И потянулись мучительные дни реабилитации. Только теперь я поняла, что значит настоящая боль. Я не просто плакала на массаже и физиотерапии – я выла! Но врачи клиники, привыкшие к подобному, хоть и относились ко мне с сочувствием, но нагрузку не уменьшали.

После операции прошло две недели, сегодня массажисты и физиотерапевт были в особом ударе. Поэтому притащилась я в палату вся в слезах и соплях. Не успела я умыться, так и сижу на кровати, вся такая красивая, как песня… открывается дверь и в палату входит мой врач, а вместе с ним двое важных дядечек в импозантных костюмах. Представляются как представители юридического и финансового отделов компании BE. И сообщают, что желали бы оплатить мой труд по переводу нескольких песен на корейский язык и за исполнение нескольких вокальных партий в композициях, которые они приобрели у правообладателя.

Я сидела, раскрыв рот от удивления, и только хлопала глазами. Кстати, видела я сейчас примерно как близорукий человек, но зрение продолжало улучшаться. Но по-прежнему ничего не понимала. Наконец, дядьки начали раздражаться на мою тупость, хотя и старались это скрыть. Финансист уже прямо сказал:

–Простите, мисс, но нам предложили купить композиции с вашим переводом текстов и несколько записей, где вы исполняете вокальные партии. Мы купили. Вам положены выплаты за ваш труд. И мы привезли готовый договор на оплату. Вы готовы его подписать?

Я растерянно пролепетала

–Но у меня нет счета в корейских банках.

Финансист успокоил.

–Если вы готовы предоставить данные своего загранпаспорта и скан его, то открытие счета не займет более пяти минут. Наш юрист заверит документы, и завтра деньги поступят на ваш счёт.

И он назвал сумму, от которой у меня захватило дух. Но это по нашим российским меркам. А по здешним – всего лишь достойная оплата. Вот и хорошо, а то я уже ломала голову, как оплачивать реабилитацию, пока оплачивали с оставшихся после операции денег. Конечно, я все подписала, там, где мне тыкнули пальцем.

И после их ухода я долго лежала и улыбалась. Я догадалась, что это последний привет от Тэ. Он всё-таки не забыл обо мне! Нашел способ помочь мне. И тихая, светлая грусть поселилась в душе. Как напоминание, как призрак несостоявшейся любви, которой точно никогда не могло быть. И, вероятно, теперь всю оставшуюся жизнь я буду подходить с этой меркой, с этим эталоном ко всем отношениям с мужчинами.

Глава 6

Глава 6

Ещё месяц реабилитации, и я уже самостоятельно стояла на ногах, даже могла ходить на небольшие расстояния. Хромоты, как я боялась, не было. Но при долгом стоянии или ходьбе на более длинные расстояния, появлялись боли в области повторных переломов и металлоостеосинтеза. И тут я так невыносимо захотела домой, в Россию, к маме. Я даже спать по ночам перестала, раздражалась по пустякам, в общем, вся издергалась. И уже наступил сентябрь.

Я решительно заявила своему врачу, что все, я возвращаюсь на родину. Он задумчиво покивал головой, просмотрел ещё раз мою историю болезни и сказал:

–Я вас понимаю, мисс Ри-та! Вы скучаете по дому, и лечение замедлилось из-за этого. Но я бы рекомендовал вам продолжить курс реабилитации у себя на родине. Я сделаю вам копию истории болезни. Переведёте на русский язык вы сами.

Все приготовления к выписке и сама выписка прошли за сутки, и даже билет на самолёт смогла купить по интернету. И вот я возвращаюсь домой. На трапе чуть притормаживаю и оглядываюсь. Там, далеко, на горизонте, виднелись небоскребы мегаполиса. Спасибо тебе, Сеул! Ты приютил меня на полгода, ты подарил мне жизнь… но все когда-то должно было закончится, вот и моя сказка закончилась. Я возвращаюсь в реальную жизнь.

Дома я пробыла неделю, наговорилась с мамой, наобнималась с папой, черпая от него спокойствие и силу. Написала запрос в областную клинику насчёт продолжения курса реабилитации. Перевела свою историю, потом сразу и распечатала ее в бумаге. Получился приличных размеров том, с "Войну и мир" примерно толщиной. Но что поделать, любят наши читать в бумаге.

Пришёл ответ из клиники буквально на следующий день. Да, они согласны меня принять. Платно. И сумма оплаты меня поразила – получалось дороже, чем в Сеуле! Хорошо, что деньги ещё были, но и счёт у меня не бездонный. Делать нечего, перевела на счёт клиники деньги, собрала чемодан. Вновь самолёт, часовой перелет до областного центра. А там такси до микрорайона Юбилейного, где областная клиника.

Жадно смотрела в окно такси, вдруг, что изменилось за полгода? Вроде бы ничего, только высотки строящихся домов. И вновь больница, снова болезненные процедуры. К декабрю меня всё-таки выписали. Я была практически здорова. Зрение восстановилось, ходила я нормально, даже бегала на дорожке-тренажере. Но мой врач всё-таки настойчиво рекомендовала заняться мне танцами. И не бальными, а эстрадными, где и движения сильнее и резче, и скорость выше. Набрала себе видео-уроков и буду заниматься.

Тут и академка закончилась, надо было готовиться к защите. Защита прошла отлично, все-таки за полгода я здорово подтянула корейский, с круглосуточным тренингом это неудивительно. И вот я дипломированный переводчик. Без работы. Место, которое мне предлагали в холдинге "Сибирский алюминий", давно уже было занято. Хотя, я догадывалась, что даже будь это место свободным, мне бы оно все равно не досталось. Павел Петрович, мой "злой гений", начеку, даже сидя в Москве. Вот я и перебивалась случайными переводами, преподавала английский в детских садах.

С момента моего возвращения в Россию прошло уже два года и я, если честно, потеряла надежду иметь приличную работу на родине. И начала просматривать объявления о работе за рубежом.

Но и зарубежная работа была тоже весьма сомнительного качества. Одной ЧВК требовался переводчик с английским, желательно бы ещё и с французским. Немного я лопотала на "франсе", нахваталась от девчонок-"француженок", но подтянуть его для меня не составляло труда. Это одна из моих особенностей – способность быстро усваивать чужие языки. Но я хорошо понимала, что ЧВК там не цветочки нюхают… и можно влегкую не дожить до окончания контракта. Такая работа только для больших авантюристов.

Ещё нашла предложение для переводчика с парой корейский-английский. Но это предложение от одной из северокорейской компании. Когда я ещё училась, у нас, среди "кореистов","ходили упорные слухи о пропаже нескольких переводяг из наших в Северной Корее. И мы все догадывались, в чем там дело. Так что и этот вариант мне не подходил.

Я очень хотела бы вернуться в Сеул. Не знаю, на что я надеялась. Нет, о Тэ я не забывала, хотя сто раз приказывала себе забыть это нечаянное знакомство. Я даже, посмеиваясь сама над собой, проглядела в интернете все, что было написано о BT. Раз Тэ как-то сумел связаться с ними, чтобы компания оплатила мне работу, может, он как-то связан с ними? Инвестор какой-нибудь?

Так я узнала, что парни из бойз-бенда эти два года посвятили службе в армии. И сейчас возвращаются со службы, один за одним. Однажды мне даже показалось, что я слышу голос Тэ. В наушниках как раз грохотал один из старых альбомов группы. Я ещё раз внимательно вслушалась. Да нет, показалось! Хотя нельзя быть ни в чем уверенной. Очень часто певцы разговаривают совсем другим голосом, нежели поют. Вот, к примеру, тот же самый Чимми из ВТ говорит тенором, а поет альтино. Так что, вероятно, я услышала то, что хотела слышать.

И вот, однажды, во время моего блуждания по всемирной паутине, случайно увидела объявление о вакансии технического переводчика от одной южнокорейской компании. И им требовался переводчик со знанием русского и английского. Так, требования к соискателям, возраст, пол… вроде бы я им должна подойти. Английский у меня на уровне, русский – так я вообще носитель языка. И корейский значительно улучшился за эти годы – это и общение в клинике, и переводы в России.

Заполнила анкету, нажала на Enter и отправила, скрестив пальцы на удачу. Мне и впрямь повезло. Всего через четыре дня пришло приглашение на окончательное собеседование в Сеул и оформление контракта. И я развила бурную деятельность. Мой загранпаспорт был ещё действителен, только получить рабочую визу, но это в областном центре, запрос со сканом приглашения я уже отправила в консульство в нашем областном центре. Теперь вытрясти из заказчиков последние оплаты переводов, и за работу в детских садах. Собрать одежду. У нас разгар зимы, а там уже заканчивается. Так что тяжёлой зимней одежды можно не брать. Достаточно нескольких свитеров и пуловеров, лёгкого пуховика, демисезонные ботинки, брюки и прочее. В общем, чемодан закрывался только от беспощадного давления коленом. Как только пришёл ответ из консульства о том, что виза готова, я сразу же заказала билет до Сеула и до нашего областного центра, где и был международный аэропорт.

Сам перелет ничем особенным не запомнился, кроме того, что меня все время подгоняло нетерпение, как будто меня сильно ждали там, на "том конце воздушного моста"(с). И это чувство придавало мне уверенность в том, что все будет хорошо. Но не зря говорят, "хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах".

На трапе самолёта я опять замерла на несколько секунд, мысленно здороваясь с городом и обращаясь к нему с нехитрыми словами:

–Ну, здравствуй, Сеул! Вот я опять вернулась к тебе! Ты в свое время приютил меня, подарил мне незабываемые моменты жизни, да и саму жизнь тоже подарил! Прошу тебя, и в этот раз поддержи меня! А я тебя уже люблю!

Автобус за час с небольшим домчал меня из Инчхона, где располагался международный аэропорт Сеула, до автовокзала. Было достаточно тепло, и накрапывал небольшой дождь. Достала из чемодана зонт и задумалась – что мне делать дальше? Таскаться по городу с чемоданом – не вариант. Лучше оставлю его здесь, в камере хранения. В небольшом обменном банковском пункте при вокзале обменяла небольшое количество долларов, что были у меня в наличности, на здешние воны, чтобы можно было заплатить за камеру хранения и такси. Основная сумма, хоть и не стоило ее воспринимать всерьез, оставалась у меня на счету.

Назвав таксисту адрес пригласивший меня компании, я бездумно уставилась в окно. Вдоль оживленного шоссе пролетала парадная картинка столицы. Парки, мосты, река, сверкающие высотные здания. Вот, наконец, и деловой центр, где и находилась нужная мне компания. Расплатившись с таксистом, я вошла в здание. Секьюрити были на высоте, пропустили меня только после демонстрации моего паспорта, приглашения и звонка на ресепшн компании. Там подтвердили, что меня ждут.

Собеседование было чисто формальным, ибо начальник отдела внешних связей компании хорошо помнил меня, оказывается. И два с лишним года назад он и был как раз в том злополучном микроавтобусе. Поэтому он просто поздравил меня с выздоровлением, а потом подвинул лист бумаги и авторучку. Я написала заявление о приеме на работу, он наложил свою резолюцию, сказал, что завтра ждёт меня на рабочем месте и отправил в отдел кадров оформлять документы.

Но и в бочке меда может появиться ложка дегтя. В отделе кадров меня приняли доброжелательно, моим устройством занималась кореянка неопределимого возраста, но явно не молоденькая. Шустро занесла все данные в электронный носитель, потом бумажные копии документов в отдельную папку. Сфотографировала меня для пропуска и для пристегивающегося бейджика на лацкан. Когда я вернулась из отдела безопасности с готовым пропуском, она спросила у меня адрес места проживания в Сеуле.

Вот в этом и была главная засада. Если честно, то я рассчитывала на служебное жилье. Но оказалось, что пока я на испытательном сроке два месяца, то такового мне не положено. Зарплату мне выдадут в полном объеме, как и было обещано, но только через месяц. Сочувственно посмотрев на мою растерянную моську, сотрудница посоветовала сейчас просто снять квартиру на это время. А ещё срочно, лучше всего сегодня, встать на консульский учёт в российском посольстве. Я пообещала так и сделать, не затягивать с этим. Когда сниму квартиру, сразу же зайду в отдел кадров и оставлю адрес.

Выйдя из здания компании, добрела до ближайшего скверика и плюхнулась на скамью. Благодаря тому, что перелет был ночной, то в Сеул я прилетела рано утром, и теперь у меня был целый день на решение своих проблем. Вздохнув, выудила из маленького кармашка сумки завёрнутую в маленький полиэтиленовый пакетик сеульскую сим-карту. За два года так и не решилась выкинуть ее. Теперь вот и пригодилась, там должен быть даже положительный баланс.

Поменяла сим-карты, теперь в сумку отправилась российская симка. Телефон распознал карту, и теперь грузил данные. Собственно, контактов у меня здесь у меня было мало. Врач из клиники, сиделка, телефон банка, куда ВТ перечисляли мне деньги за переводы песен. Телефон консульства. И Тэ. Ему я тогда отправляла готовые тексты и треки.

Загрузила поиск аренды жилья. Вот тут и ожидал меня облом. Да крупный такой, размером со слона. Сдаваемых в аренду квартир было полно, от апартаментов в самых престижных районах, таких как Каннам, и до гошивонов сеульской бедноты. Но если за апартаменты в Каннам никакого депозита не надо было, ибо там и так стоимость жилья доходила до двухсот тысяч в месяц, то во всех остальных случаях необходимо внести депозит. А это от трёх до пяти тысяч долларов. Плюс сама арендная плата.

Таких денег у меня не было, да и откуда? На саму аренду мне бы хватило, плюс мало-мальская еда и проезд до места работы, но вот депозит… какие деньги или сбережения могли быть у вчерашней студентки, которую никуда не брали на работу, перебивавшейся случайными подработками переводов, да небольшими кружками английского языка? Да и оплачивался этот труд, мягко говоря, неважно. Да и большую часть я отдавала маме, стыдно было здоровой девке сидеть на шее у родителей.