Текст книги "Подари мне жизнь (СИ)"
Автор книги: Ольга Шах
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)
Глава 23
Глава 23
Тэхи приехал в отель часов в девять вечера, я уже успела и ввздремнуть немного. Когда спишь, есть совсем не хочется. Он зашёл в мой номер, плюхнулся в кресло, вытянул длинные ноги, прикрыл усталые глаза. Конечно, весь день яркий свет прожекторов даёт большую нагрузку на глаза. Устало пробормотал:
–Ты ужинала? Нас пригласили в ресторан после съёмки, я там поел. Сейчас отдохну с полчаса и сходим куда-нибудь развлечься.
Что я должна была сказать на это? Что, посмотрев в прейскуранте услуг отеля стоимость стандартного ужина в номер, я поняла, что за эту цену я могу в Сеуле пару месяцев два раза в день Рамен хомячить? Конечно, я уверила, что поела и страшно сыта. Идти уже никуда не хотелось, находилась до упаду, да и Тэ было жалко, таким усталым он выглядел. Но он упорно вбил себе в голову, что меня надо развлекать. Пришлось согласиться, но с условием, что недалеко где-нибудь и ненадолго.
В результате мы поехали в караоке-бар, по уверениям моего спутника, весьма приличный. Да, выглядел он стильно, асоциальных личностей там не наблюдалось, сюда явно заглядывала "золотая молодежь" Парижа, буде у них желание спеть что-либо на публике. Мы устроились за небольшим столиком, неподалеку от барной стойки (надеюсь, никто не будет танцевать на ней!) и подальше от музыки. Даже от хорошей музыки, если ее слишком много, устаешь.
Тэ заказал нам по бокалу вина, к нему прилагалась по тарелочке, на которых красовались два крохотных бутерброда с сыром. Вообще, отношения у меня со спиртным очень сложные, в силу моего ускоренного метаболизма, я пьянею мгновенно даже от небольших доз алкоголя. Как смеялись девчонки-однокурсницы, мне достаточно понюхать пробку от пустой пивной бутылки – и я уже вдрызг пьяная.
Но тут я храбро сделала глоток из бокала. К моему удивлению, вино мне понравилось. Никакого резкого вкуса алкоголя, только теплый вкус винограда с лёгкой терпкой ноткой. И сразу же запихнула в рот бутерброд. Даже не заметила, как он проскочил внутрь. Теперь я была спокойнее и принялась оглядываться. Посетители бара сидели, выпивали, разговаривали, периодически выходили на маленький подиум к микрофону, пели.
Я ещё отпила из бокала, доела свой бутерброд, но косила глазом на тарелку Тэхи. Он сидел расслабленно, откинувшись на спинку маленького диванчики, цедил свое вино. Я, сделав вид, что случайно, стянула и его бутер. В голове уже слегка шумело, я начинала пьянеть. Ничем иным я не могла бы объяснить то, что я довольно громко сказала на английском:
–Не понимаю, как можно петь в караоке и попадать мимо нот! Ведь там есть корректировка пения!
Сидевший почти рядом с нами какой-то парень оживился и ответил мне:
–Оо! Мадмуазель желает продемонстрировать искусство вокала? Просим, просим!
Тэ понял все, что мне сказали, и теперь посмеивался:
–Ну что, нарвалась? Иди, пой! Порви этот бар!
Во мне уже плескались полбокала вина и пьяная удаль. Аль не русская я? Конечно, пошла. Быстро просмотрев меню, очень удивилась, обнаружив трек с "Там нет меня", быстро, однако, подсуетились, всего неделя прошла. И даже корявенький перевод на английском был. Но меня уже зацепило, и решила петь на русском. Здесь меня никто не знает, лишних вопросов не зададут. Ну, я и оторвалась. Хлопали мне активно.
Но когда я вернулась за свой столик, тот самый парень, что подначил меня на пение, сказал:
–Конечно, вы спели хорошо, но вот та девушка, кореяночка из ВТ, поет лучше!
Я вытаращила глаза, а Тэ, стервец, задыхаясь от смеха, просипел на корейском:
–Что, Марго, трудно соперничать самой с собой?
Я надулась и попросилась назад, в отель. Меня уже начало развозить и я это чувствовала. Пока я ничего не накуролесила, мне лучше в постельку. Допила махом свое вино и двинулась на выход. Такси ждало уже нас на стоянке.
Мы сидели на заднем сиденье, и я, уронив свою пьяную головушку на плечо Тэ, начала дремать. Но ему вдруг приспичило провести расследование:
–Марго, дорогая, а скажи-ка мне, когда ты ела и что?
Я наморщила лоб, припоминая сквозь пьяненький туман:
–Давно… днём… ик… кофе и круассан… кажется…
По голосу я поняла, что Тэхи нахмурился и затормошил меня:
–Ну-ка, не спи! Скажи водителю, чтобы остановил у ближайшего супермаркета!
Я послушно перевела заплетающимся языком, водитель затормозил у ярко освещённого супермаркета. Тэ вышел, но вернулся быстро, в руках нес два пакета, в одном что-то стеклянно позвякивало. В отель он меня почти затащил на себе. Нет, шагала я сама, но он старался незаметно, под курткой, держать меня крепко за талию.
В номере, сгрузив мою пьяную тушку в кресло, он распаковал то, что нас в руке. На одноразовой тарелке лежали два горячих гамбургера и стояли две бутылочки с соком и одна с минералкой. Из второго пакета появилась большая плитка бельгийского шоколада. Минералку и шоколад он отодвинул, сказав, что это на утро, и приказал мне есть. Я отказываться не стала, что там мне были эти бутерброды из бара? Желудок про них забыл давно.
Дальше я помню смутно, помню, что вроде я раздевалась в спальне, или меня раздевали? Точно не скажу. А дальше провал в памяти. Утро встретило меня ужасной головной болью и режущим ощущением в глазах от солнечного света. Ещё почему-то болел пресс, будто я отжималась на отборе в отряд спецназа. Рядом со мной послышался чей-то вздох, я в испуге замерла. Потом, превозмогая головную боль, осторожно скосила глаза в ту сторону. На краю кровати сидел взлохмаченный Тэ, почему-то в моем халате, и потягивался.
Я тихонько квакнула:
–Пить!
Не поворачиваясь ко мне, он сказал:
–Минералка на тумбочке. Пей. О том, почему ты такая врушка и пить не умеешь, мы поговорим чуть позже. Я сейчас пойду к себе, приведу себя в порядок.
Я, выдув одним махом половину бутылки с минералкой, уже почти нормальным голосом спросила:
–А что ты вообще делаешь в моем номере?
Тэ хмыкнул:
–А где мне ещё быть? Тебя за ночь тошнило только три раза, и я каждый раз на руках носил тебя в туалет, потом опять умывал и укладывал.
Ой, позорище!!! Я от стыда запихнула голову под подушку, собираясь оставаться там ближайшую пятилетку, пока он не забудет эту эпическую картину. Но Тэ не намеревался меня щадить и велел вставать и умываться. Он сейчас вернётся, и будем завтракать.
Он ушел, а я уныло поплелась в душ, размышляя о своем "везении". Душ придал мне немного бодрости, я даже привела себя в пристойный вид, расчесавшись и заплетя косу.
Свежая одежда, и я почти приличная девушка. Ой, надеюсь, что я ночью не приставала к Тэ. Тот ещё пердимонокль – пьяная баба с притязаниями на любовь. Но вернувшийся Тэ ничего не сказал. Может, и не было ничего? Наоборот, он начал разговор на нейтральную тему – где я была вчера, что видела, что купила.
Я, на радостях, что разнос откладывается, добросовестно перечислила, где была и что делала. Притащила все свои покупки, вытряхнула из пакетов, вручила презент Тэхи. Он поблагодарил, сказал, что давно хотел купить, да все забывал. Посмотрел и платочки с брошью. Я сказала, что подарю девочкам – гримерам.
Тэ хмыкнул:
–Как-то не задумывался об этом…
–Так ты же каждый раз гримируешься у разных мастеров, а у меня двое постоянных девочек работают с моим лицом.
–Хорошо, а что ты себе купила?
–Так вот, платок и брошь!
Тэхи удивлённо приподнял бровь, но про это больше ничего не сказал, а начал отложенный разговор.
– А теперь скажи мне, почему ты вчера не ела, а мне соврала? И почему не сказала, что пьянеешь мгновенно? Я бы тогда безалкогольный коктейль заказал.
Я угрюмо молчала. Но этот тип, такой весь нежный и ласковый с виду, умеет быть жёстким и въедливым, добиваясь своего. Не выдержав прессинга, я выдавила из себя:
–Мне вообще не стоит спиртное пить, у меня ускоренный метаболизм. А не ела... тут такие цены везде, что в уличном кафе, что в ресторане отеля… что в бутиках… надо было выбирать – или покупки или еда… но все было бы нормально, если бы я не выпила.
Тэ в изумлении смотрел на меня и молчал. Ну, конечно, где миллионеру понять мои проблемы… Потом встал, отшвырнув салфетку.
–Так, я вернусь к обеду, сходим, пообедаем, у нас ещё часа три-четыре до самолёта, пройдемся по магазинам, купим тебе что-нибудь. Подожди меня в отеле, пожалуйста.
Но тут уже я вспыхнула и заявила сердито:
–Тэ, прошу, не унижай меня больше, чем есть! Я не твоя содержанка, и ты не обязан мне что-то покупать! Ты оплатил мою поездку в Париж – я тебе весьма признательна, но большего не приму и не думай даже!
Тэхи ушел разозленный, а я, забравшись с ногами в кресло, так и просидела почти до самого его возвращения. Только раз встала, собрала свои вещи к отъезду. Он вернулся, как и обещал, потом мы сходили в ресторанчик неподалеку, пообедали, погуляли немного по набережной Сены, вернулись в отель, пора было возвращаться в Сеул. Мы старались не говорить на раздражающую меня тему, делали вид, что все хорошо и ничего не произошло.
Когда подошло время, Тэ вызвал мне такси, его самого ожидал автомобиль от модного дома. Один из охранников что-то спросил у него, тот ему ответил, мне было не слышно. Охранник подошёл ко мне и кивнув на такси, сказал:
–Передайте водителю, чтобы держался следом за нашей машиной, сегодня неспокойно в городе. Так будет безопаснее.
Я кивнула и передала его слова водителю. Тот тоже считал, что так лучше будет. И вновь путь до Орли, раздельный проход на регистрацию и посадка в самолёт. Сегодня фанаты были в аэропорту, и я даже с каким-то злорадством наблюдала, как Тэ проходит по коридору из охраны, ограждающих его от беснующихся поклонниц. Хорошо, что меня никто не знает в лицо. А то было бы мне на полную катушку – и от фанаток Тэ и от лейбла – наглое нарушение контракта. Но наши места в самолёте все равно были рядом.
Поначалу, после взлета, мы сидели, уткнувшись, каждый в свой смартфон. Не знаю, что там смотрел Тэ, а я, от скуки, напялив наушники, переводила на корейский русские песни. Причем не новинки, для исполнения группой, а просто так, для себя. Песни старые, одна так вообще почти моя ровесница. Пока блуждала по российскому сегменту интернета, наткнулась на интересный ролик. Кто-то из российских фанатов ВТ выложил старый-старый клип группы, кажется из Schools и наложил на него трек Преснякова "Все нормально у хулигана". И удивительно совпала композиция и оригинальная хореография. Даже все движения подпадали под музыку.
Я тихонько хмыкнула и стала переводить. Неожиданно перевод пошел очень легко и рифма как будто сама ложилась. Нашла в инете чистый клип, добавила минусовку и стала негромко напевать на запись. Записав вчерную, принялась, как могла, микшировать, тихонько мурлыкая песенку. Вполне себе танцевальная музыка.
Внезапно появившаяся передо мной рука развернула мой смартфон экраном к себе. Я сдвинула наушники, вопросительно глянула на Тэ. Он посмотрел на клип, хмыкнул:
–И где ты это старье нарыла?
Я возмутилась:
–Чего это старье? Клип – да, а песня намного помоложе, хочешь послушать? Это же просто наложение на видео русской песни. Я сейчас и перевела, случайно увидела в сети.
Я протянула парню свои наушники. Он слушал внимательно, постукивая пальцами по подлокотникам кресла. Потом попросил:
–Видео с записью сбрось мне! Покажу парням, может, что-то придумаем.
Да, пожалуйста! Отправила запись, а вскоре стюардесса принесла ужин, я поковырялась без аппетита, настроение все равно было в миноре. Пора было устраиваться на ночлег. Пока умывалась и переодевалась, Тэхи уже все приготовил для сна. Боковые стенки кресел он упрямо убирал, чтобы было можно держать меня за руку. Я ещё не заснула, когда тихо лежащий рядом Тэ спросил:
–Рита, я никогда не спрашивал, а ты не говорила… как получилось, что при твоих способностях к танцу и вокалу, ты выбрала совсем другую профессию? Почему бросила пение и балет?
Глава 24
Глава 24
Я вздохнула. Воспоминания были болезненные, но, наверное, пришла пора выплеснуть эту боль из себя. Тем более, думаю, что он поймет меня.
–Видишь ли, меня приняли в балетную школу, когда мне до пяти лет оставалось два месяца. А через полгода приняли и в музыкальную школу. Я ещё и буквы читать не умела, а ноты приходилось уже читать… все было. И слезы, и боль в слабых детских цыплячьих ножках, и судорогой сведённые тощие пальчики, когда долбила гаммы на фортепиано. Как строгая мастер-хореограф сухим голосом произносила -"Attention, mademoiselles! (Внимание, мадмуазели!). И мадмуазели, которым по пять лет, испуганно таращили глазенки и послушно приседали в плие. Как дребезжащим дискантом выводили вокальные упражнения на сольфеджио… как ноги ещё не доставали до педалей инструмента...
А когда пошла в нормальную школу, вообще край пришел. С восьми утра уроки в школе, прибегала домой, запихивал на ходу в себя какую-нибудь еду, и бегом бежала в балетку или музыкалку. Или наоборот. Часов в девять вечером папа привозил меня домой. Больше всего хотела спать, но меня ещё ждало домашнее задание. И так десять лет. Представь, десять лет! Не было детства у меня! Мне иногда казалось, что я родилась сразу взрослой. А потом… мне было пятнадцать, к нам в школу должен был приехать сам Цискаридзе, это очень известный танцовщик, теперь он ректор академии балета. Он отбирал талантливых балерин для своей академии. Это был просто фантастический шанс. Он выпускал звёзд, у него не останешься восьмым лебедем в третьем ряду у пруда… И вот за месяц до кастинга при очередном осмотре у ортопеда у меня обнаружили "круглую" спину. Для балерины это приговор. Отчислили меня из школы за неделю. Отбор прошла совсем другая девочка.
А я… неделю ела, как не в себя, мама от испуга даже к психологу повела меня. Я же не плакала, не истерила. Психолог сказал, что я так стресс заедаю, и все пройдет. Прошло. Я сосредоточилась на вокале, тем более голос у меня уже устоялся. Поехала в Москву, принимала участие в нескольких конкурсах, даже занимала вторые-третьи места. Мелькнула несколько раз на ТВ. Но потом мне очень откровенно, прямым текстом сказали, что перспектив у меня нет, так как сейчас раскручивают ещё одну девочку с таким же голосом. И две певицы с одинаковым тембром голоса не нужны. И мне не стоит тратить свое время. Лучше идти в музыкальный колледж и потом учить детей петь.
Вот тогда я и сломалась. И решила – все, я обо всем этом не вспоминаю, не думаю и никогда в моей жизни не было ни музыки , ни балета. Правда, года полтора занималась бальными танцами, но бросила, поняла, что не мое это. Поступила в Лингвистический университет, я практически его закончила, оставалась только защита диплома. Пела я редко, только с подружками в караоке. Не хотела даже вспоминать обо всем, слишком больно было.
А потом авария, слепота. Вокруг тишина и темнота. И тогда, от страха, наверное, я вновь стала петь, чтобы хотя бы обманом ощущать себя не одной в пустой палате. Остальное ты знаешь. Но и вернувшись в Россию, я не стала вновь петь. Не знаю, почему. А теперь все вернулось… и знаешь, мне нравится! Я будто оттаяла. Вот и весь секрет.
Рита давно уже уснула, но во сне она то хмурилась, то у нее начинали жалобно кривиться губы, даже показались слезинки из-под сомкнутых ресниц. Видимо, недавний рассказ разбередил ее душу, и даже во сне девушка переживала все заново. А Тэ никак не мог уснуть. Рассказ Риты был ужасен ещё и тем, что она говорила обо всем этом таким спокойным, обыденным голосом... словно о чем-то малозначащем.
Пятнадцать лет… он только приступал к трейни в компании в пятнадцать, а для этой девочки в пятнадцать лет уже все было кончено. Перед этим отдав большую часть своей коротенькой жизни искусству. Это же сколько надо иметь мужества, чтобы найти в себе силы закрыть плотно эту книгу жизни и открыть другую и продолжать жить. Впрочем, в мужестве Риты он успел убедиться ещё в клинике, где она проходила лечение.
А теперь она вновь вернулась к тому, чего ее когда-то грубо лишили. Да, он гордился Ритой, как она здорово вписалась в их группу. Ему нравилось, как она со всеми поддерживает ровные, хорошие отношения, не обижается на подначки, сама подсмеивается, если есть повод, но никогда со злостью. Даже с задирой Чимми установила хорошие отношения, после того, как обломала его в первый же день. Правда, его немного напрягает то, что они иногда шушукаются о чем-то с Чимми, причем лица у них в этот момент серьезные.
Да, пора уж признаться, что он ревновал. Хотя все парни, за исключением Юна (для него лучше Анны может быть только Анна), завидовали ему, кто больше, кто меньше, но завидовали. Они чуть ли не раньше его самого поняли, что он нашел ту самую, свою единственную. И теперь страшно боялся потерять. Он даже в Париж потащил ее, нарушая все пункты контракта, только чтобы не оставлять ее одну в Сеуле. Чон, лучший друг Чон, обмолвился, раз сам Тэхи улетает, то он хотел бы пригласить Риту на премьеру какого-то там фильма, чтобы она не скучала одна. Ага, щщасс! Знает он такие заходы у дружка! Ещё не хватало, чтобы он увел у него девушку! А он готов, Тэ ведь видел, какими печальными, щенячьими глазами Чон смотрит на Риту, когда думает, что никто не видит.
Даже их Лидер, умница Джун, то и дело обращался к ней с каким-нибудь вопросом, то перевод ему точный нужен, то расспрашивал Риту о культуре русских. То рассуждал с ней о современных художниках. Как сама она, смеясь, говорила, что в рисовании вообще ничего не понимает, но трепотню может поддерживать часами, их этому учили. Так что и Джун не устоял перед обаянием девушки.
А ведь ей приходится гораздо трудней, чем им. Мало того, что она в ускоренном темпе догоняет группу, чтобы соответствовать им на уровне, так она ещё и работает в своей фирме! Он всегда дёргался, когда она работала с делегациями, память о том происшествии в клубе никак не уходила. Успокаивался только, когда она звонила, что уже дома. Но и эти ночные посиделки с переводами, отнимающие у нее время сна – тоже ничего хорошего. Он был уже готов плюнуть и оплатить ей неустойку, только чтобы она ушла из этой фирмы, но сомневался, что она такое позволит.
Ссора в Париже лишь подтвердила это. Тэ слабо улыбнулся, надо же, какой маленький, гордый воробушек! Зато он теперь знает, как она на самом деле к нему относится. Пьяненькая, она все выболтала. И ничуть ему не было противно носить ее в туалет, когда ее тошнило, умывал ее и вновь укладывал рядом с собой, чтобы не пропустить момент, когда ей опять станет плохо. И это убеждало его, что всё у них будет хорошо, надо только немного подождать.
Тэ нахмурился. Он так в этой круговерти перед релизом и не нашел времени, чтобы поговорить с Джессикой. Ему не хотелось обижать девушку, но и продолжаться так не могло дальше. И он, и она хорошо знали, что все их "отношения" – сплошной фансервис. Но последнее время Джессика что-то там себе вообразила, стала выдавать якобы достоверную информацию об их "неземной" любви.
Вначале ему было все равно, но с появлением в его жизни Риты, такое положение дел начало его раздражать. Да ещё появление Джессики в их группе со скандалом..он боялся, что Рита примет это за чистую монету, но парни все дружно уверяли ее, что это пиар-акция. Кажется, Рита им поверила. Иначе бы она не согласилась на поездку в Париж.
Так что надо набраться сил и поговорить и с Джессикой и с пиар-отделом. Пусть придумают что-то менее опасное. Ну, хоть ссору и примирение с Чоном, что ли.. Рита все равно знает истинное положение дел. Тэ вздохнул, устраивать удобнее, притянул к себе ближе Риту, обнимая ее одной рукой. Во сне она расслабилась и не сопротивлялась, наоборот, придвинулась ближе в поисках тепла и покоя.
А ещё он дурак! И ещё какой! Совсем не подумал о деньгах! Как-то так сложилось, что об этом никогда не думал. В детстве о всех его нуждах заботились бабушка и родители, потом менеджеры снабжали их продуктами и прочим необходимым. И он как-то упустил тот момент, что Рита покупает продукты и готовит еду со своей невеликой зарплаты.
А он хорош! Лопает, нахваливает и не думает, откуда все взялось. А она ещё и кастрюльки с едой носит к ним! Надо сказать, что после того, как она отобрала у него острую лапшу, у него и желудок стал меньше болеть. Надо по прилёту открыть ещё одну карту на предъявителя, закинуть туда денег и оставить дома, и сказать Рите, что он будет контролировать расходы с карты, если она не будет ею расплачиваться в магазинах… что он за мужик, если не может обеспечивать свою женщину всем необходимым… Конечно, он мог бы сам покупать продукты, но не знает, какие именно Рита покупает. Сам-то он точно может купить Рамен или заказать доставку из кафе, а потом мучиться изжогой.
Ладно, надо хоть немного поспать, завтра день тяжёлый. Тэ осторожно повернулся к Рите лицом, обнял покрепче, уткнулся ей в макушку и начал засыпать. Сквозь наплывающую дрёму успел подумать, что самолёт частный, за закрытой занавесью их никто не потревожит, стюардесса без вызова не придет, значит, их приватности никто не помешает. Иначе фанаты просто уничтожат и его, и Риту. Иногда фанатская любовь переходила все границы разумного. Как-то не учитывают, что все они давно взрослые, здоровые мужчины, а не мальчики, и у них может быть своя личная жизнь. Вон Юн до сих пор прячет жену с сыном, и только очень ограниченный круг людей знает о его семейном положении.
******
Приземлились мы опять в Чимпо, несмотря на раннее утро, фанаты ожидали прохода Тэ. Я же прошла вместе с ещё несколькими пассажирами, летевшими этим же самолётом, и никакого интереса у фанатов не вызвала. На стоянке увидела, что автомобиль с охраной, встречавший Тэ, ещё здесь, а сам он выглядывал в окно двери, вроде бы приветствовал поклонниц, но пока я не села в такси, не уехал.
Две-три минуты на душ, свежий офисный костюм, бегом на кухню – завтрака в самолёте не было. Ну, не густо по запасам. Но на горячие бутерброды с ветчиной и сыром хватит. Запихивая в себя на ходу последний кусок и прыгая в прихожей на одной ноге, надевая туфли, я готова к выходу была, когда Тэ ещё только шел на кухню. Ладно, приеду в офис раньше, после выходных хореография самое оно – размяться. А потом мне ещё на свою работу.
На этой неделе у меня две группы сопровождения, но, к моему счастью, все однодневные, соседи, можно сказать. Но все англоговорящие, так что больших проблем не вижу. С этими нет проблем, а вот с некоторыми у меня есть напряжённые моменты. Как мне кажется, скоро компания пожалеет, что пригласила меня на работу. Была у меня не так давно в сопровождении делегация одной из арабских стран. Они сочли личным оскорблением, что переводчик у них женщина и высказали претензии. Пришлось срочно менять местами меня и коллегу-мужчину, я взяла его группу франкоговорящих клиентов, а он – арабов. Потом были ещё одни, не арабы, но мусульмане. Те не возражали против меня, но требовали завернуть меня с головой в хиджаб. Ещё не легче! Я и ходить в нем не умею, убьюсь уже на втором шаге!
