Текст книги "Башня духов (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

  Вместе с новой жизнью изменился характер, и Кристоф стал тем, кого я знала.

  Ударившийся в воспоминания Тибор хотел ещё что-то рассказать, но тут отворилась дверь, и вышли оба участника разговора.

  Авалон сначала нахмурился, а потом рассмеялся:

  – Я же говорил: они подслушивают!

  Мы тут же изобразили кипучую деятельность, будто застигнутые на месте преступления школьники. Тибор вдруг вспомнил о невесте, Денес – о работе в библиотеке, Нар – о просьбе гномов, а Миклос потащил меня к Джено.

  Ядвиги в квартирке в Переполошном переулке не оказалось. У постели отца дремала дочка. В руках она сжимала плюшевого мишку.

  Стараясь не разбудить малышку, я подошла к кровати и убедилась, Джено не спит.

  Дочка удивительно на него похожа, от Ядвиги – только рыжеватый отлив волос. И выражение лица такое славное... Наверное, скучает по отцу.

  Миклос кивнул Джено и ушёл на кухню, где бесцеремонно начал чем-то греметь. Не выдержав, шикнула на него, напомнив о спящем ребёнке. Миклос отмахнулся и вслед за стаканами извлёк из буфета бутылку. Значит, Джено частенько приглашал домой коллег, раз они знали, что где лежит.

  Махнув рукой на неистребимое желание мужчин выпить (в конце концов, Ядвига не меня убьёт), вернулась к Джено, пододвинула стул к кровати и села.

  – Добрый день. Как вы себя чувствуете?

  В прошлые визиты я не успела ничего толком рассмотреть квартиру, поэтому с интересом вертела головой.

  Джено жил скромно, но зато собирал книги. Одежда висела частично на крючках, частично в видавшем виды небольшом шкафу, а для фолиантов маг прикупил дубовые полки и фигурные держатели. Один из них, в виде дракона, привлёк моё внимание. Выполненный из бронзы, он казался произведением искусства, а не утилитарной вещью. Несомненно, гномья работа: их литьё ни с чем не спутаешь, как и огранку камней-глаз. На месте Джено я бы обязательно зачаровала эту вещицу от краж.

  На столе, рядом с женскими перчатками, стояла чистая тарелка. Присмотревшись, поняла: она придавила листок с врачебными предписаниями.

  – Спасибо, хорошо. Ты не сиди как на иголках, – улыбнулся Джено и мельком глянул на спящую дочь. – Ядвига не выгонит, а Клару ты не разбудишь, она крепко спит.

  Кивнула и завела традиционный разговор: что лекарь говорит, не принести ли чего? Джено заверял, ничего не нужно, идёт на поправку, летом снова вернётся в строй. Я засомневалась, попросила не торопиться, чтобы не навредить себе.

  Джено рассмеялся и попросил помочь ему сесть. Я с готовностью взбила подушку и помогла наставнику принять удобное положение.

  – Скучно мне, – пожаловался Джено. – Денес забежит, поболтает и убежит, а за окном бурлит жизнь. Единственный плюс – дочку увидел.

  – Вы редко встречаетесь, скучаете? – посочувствовала я.

  – Редко, – подтвердил Джено. – Они с Ядвигой далеко живут, в Броше. Приезжаю дважды в год, в отпуск. Ядвига сюда переезжать категорически не хочет. Понимаю, что ей здесь делать? На моей шее висеть?

  Он вздохнул и потянулся к дочери, чтобы ласково погладить её по голове. Простое движение далось Джено с трудом, наверное, даже с болью, но он не подал виду, стерпел. После маг вновь откинулся на подушки и попросил рассказать о последних новостях.

  Невольно улыбнулась: каждый раз одно и то же! Сначала Истван, потом Джено. Некромант, к слову, всё ещё хворал, не вставал.

  Рассказать об Авалоне не успела: Миклос принёс три бокала вина и предложил выпить за здоровье Джено.

  Я засомневалась, пойдёт ли на пользу наставнику спиртное, но тот заверил: красное вино лечит.

  Чокнулись и выпили. Завязался разговор, крутившийся вокруг министерских. Миклос, не стесняясь в выражениях, честил начальство и советовал ему не 'строчить кляузы и не засуживать невинных людей', а отправиться поработать на природе.

  – Нечисти в глаза не видели, а судят! – Миклос вольготно устроился на постели между Джено и Кларой. Соседство спящего ребёнка его ничуть не смущало. – Дворянские сынки! Диплом за взятки получили, теперь штаны в кабинетах просиживают.

  – Почему мне подписать не дали? – нахмурился Джено и аккуратно поставил бокал между подушкой и спинкой кровати.

  – Ядвига не пустила, выставила взашей. Вот скажи мне, – Миклос мельком глянул на меня, намекая: 'Тебя это тоже касается, Рената', – она у тебя до свадьбы тоже милой девушкой была?

  – Она и сейчас милая, – заверил Джено. Он произнёс это с такой любовью, что завидно стало.

  Миклос фыркнул и отхлебнул ещё вина.

  – Не понимаю я, зачем жизнь себе портить? Взять хотя бы Иствана. Вилма уже им командует, а что после свадьбы? Как Ядвига, за пояс заткнёт? Паши на неё, удовлетворяй её запросы, зато она тебя удовлетворять не станет.

  Джено нахмурился и беспокойно глянул на Клару: не проснулась ли?

  – Язык придержи при семилетнем ребёнке, – буркнул он. – И при Ренате тоже. Или мне показалось, будто ты её обхаживаешь?

  Миклос смутился, промолчал и залпом допил бокал. Понял, что проговорился, но я и до этого знала, каков из себя вихрастый маг.

  – Мне уйти? – тактично поинтересовалась я, тоже допила вино и встала.

  Джено удержал, зыркнул на Миклоса и посоветовал тому чаще думать головой, а не другим местом. В ответ маг вспылил и заявил, что он-то как раз думал, поэтому не живёт на два дома.

  Видя, что назревает ссора, поспешила сменить тему и максимально подробно поведала, как Кристоф спасал Авалона.

  Джено слушал и кивал, в конце заметив:

  – Не сомневался в нём. Жаль, судьба так жестоко с ним обошлась! Однако, Миклос прав: служебное расследование наверняка велось из рук вон плохо, если потребовалось подобное письмо. Королю следовало бы больше внимания уделять наведению порядка в той же Службе государственного контроля, а не выдумывать новые законы.

  – И не посматривать на соседние земли, – поддакнул успокоившийся Миклос. – У меня нет никакого желания проливать кровь из-за чьего-то честолюбия.

  – Ну, пока это только планы...

  – А гарнизоны зачем тогда усиливать? У меня тоже глаза и уши, Джено, знакомые по всей стране имеются.

  Хлопнула дверь, и в квартиру вошла Ядвига.

  Мужчины разом замолчали.

  Миклос поспешно собрал бокалы и поставил под кровать. Напрасно, Ядвига ведь всё равно початую бутылку на кухне найдёт. И бокалы тоже, разумеется, потому что женщины, в отличие от мужчин, уборку не раз в полгода делают.

  Не прошло и минуты, как Ядвига вошла в комнату с тяжёлой корзиной в руках, нахмурилась и покачала головой:

  – Опять за старое!

  – Добрый день, госпожа Молнар, – Миклос поспешил забрать у Ядвиги корзину и отнёс на кухню. – Вот, пришли проведать вашего мужа.

  – И как, проведали? – Ядвига принюхалась и подбоченилась. От её окрика проснулась и испуганно заплакала Клара. – Ты мне обещал, Джено!

  Маг же даже не вздрогнул, только виновато улыбнулся.

  Что именно он обещал, осталось загадкой. Я поспешила уйти, а Миклос остался. Мужская солидарность.

  Невольно закралось сомнение, так ли уж ошибается Нар, обходящий Ядвигу десятой дорогой. С одной стороны, она заботливая, но, с другой, слишком властная. Не удивлюсь, если тоже боевая магиня. Была боевая подруга, стала жена...

  Придя домой, заглянула к Иствану, чтобы забрать свой блокнот. Ни на минуту не сомневалась, некромант просто проглядел план и набросал пару указаний. Сама бы так сделала, если б мучилась от кашля и слезящихся глаз.

  Однако я ошиблась.

  Кровать Иствана была завалена листами бумаги, на полу стопкой лежали книги, а на них, будто памятник на постаменте, покоилась тарелка с объедками.

  Некромант, подслеповато щурясь, быстро строчил что-то поскрипывающим пером. Временами он сверялся с моим блокнотом, надкусывал печёное яблоко и вновь погружался в работу.

  Выглядел Истван, несомненно, лучше, нежели прежде, а спальня уже не пахла лекарствами и травами. Опять-таки солнце свободно лилось с улицы: Вилма больше не задёргивала занавески.

  – Вы с ума сошли? – всплеснула руками я, разглядев, что листы на кровати не наброски, а готовые страницы диссертации. Их тут оказалось несколько десятков.

  – И тебе доброго дня, – отозвался некромант, дописал предложение и обернулся ко мне. – Спасибо за благодарность.

  – Я же о вас пекусь.

  – А! – отмахнулся Истван. – Делать всё равно нечего, вот правлю твои каракули. Это работа Джено, но раз он не в состоянии, придётся мне учить подрастающее поколение. Садись давай и объясни, какого беса ты спутала полярность энергии в седьмой схеме?

  Он взял мои вещи?! Но как? Я же хранила их наверху, на столе лежали. Дверь запирала, точно помню!

  Загадка решалась просто: у Иствана был запасной ключ, и Вилма с готовностью принесла нужные материалы.

  Не нравится мне, что кто-то может так, без спросу, пусть даже Истван, хозяйничать в моей комнате в любое время суток. Придётся охранное заклинание на дверь ставить.

  – Пожалуйста, могу не возиться с твоими закорючками, – Истван с готовностью отшвырнул наполовину исписанный лист и откинулся на подушки. Чернильница осталась стоять на коленях.

  Видимо, некромант по-своему истолковал выражение моего лица. Хотя, он прав, я даже не поблагодарила за бескорыстную (котлеты не в счёт) помощь.

  – У меня аккуратный почерк, – я подняла один из листов и пробежала глазами.

  Невольно закралось уважение к Иствану. Так гладко, почти без помарок, излагать то, над чем мучаюсь, по десять раз переписываю!

  Отличия есть – мелкие детали, вставки, иной угол зрения на проблему, но в целом наше виденье совпадало.

  А вот и глава о нерождённых. Пухлая такая, да ещё с расчётами и классификацией. Сколько бы недель ушло на наработку материала!

  Писал Истван разборчиво, но бисерным, безо всякого наклона, почерком со своеобразным написанием согласных – сплошные рубленые линии. Что ж, это полностью соответствовало характеру некроманта.

  – У вас, наверное, глаза устали, – заботливо поинтересовалась я, рассортировав листы.

  – Не подлизывайся. Свой шанс ты упустила.

  – А как же седьмая схема?

  – Джено спрашивай. Пусть растолкует, почему там всё не так, – ворчливо ответил Истван и, едва не скинув чернильницу, едва успела подхватить, приподнялся, чтобы бросить огрызок яблока на тарелку. – Не думай, мне просто стало скучно. От чтива Вилмы уже тошнит, а тут здравые мысли мелькают. Как вы, женщины, можете читать сопливую гадость об эльфах? Да я лучше всю твою работу проверю, чем ещё хоть страницу прочту!

  Некромант скривился и покосился на книги. Теперь понятно, почему на них держали объедки. Мужчины любовные романы ненавидят и советуют пускать на растопку. Им кружку пива, копчёные колбаски и свод законов подавай.

  Проигнорировав риторический вопрос Иствана, решилась задать свои. Они касались духов, точнее, их привязки к этому миру. Мне хотелось помочь Эрно, для начала выпустить за пределы Башни духов.

  Разумеется, о покойном маге не сказала ни слова, изобразила чисто теоретический интерес для диссертации.

  – Да. Нет. Можно, – схитрил некромант, ответив строго на поставленные вопросы. – Не утомляй!

  – А вы можете упокоить духа, не причиняя вреда? – не унималась я, игнорируя недовольное выражение лица Иствана.

  Тот промолчал и отвернулся. Через пару минут некромант всё же удостоил ответом: пожеланием оставить его в покое.

  – Я предупреждал, с пустяками не лезь, – проворчал Истван, смежив веки. – Надоела! Забрала бумажки и ушла.

  Не стала спорить и ушла, плотно притворив за собой дверь.

  Ладно, сама во всём разберусь. Для начала свожу сегодня Эрно на кладбище. Оно, вроде, тихое, можно смело ночью пойти. В другое время не стоит: лишние вопросы, ещё увидят случайно духа, испугаются... Не до маскировки ведь, когда таким делом занят. Да и луна растёт – можно бесплатно артефакты подпитать. Вычитала когда-то старинное заклинание, которое обращает силу ночного светила в энергию. Само собой, лучше делать это без свидетелей, иначе ничего не получится.

  Зарядкой артефактов занималась не в первый раз, поэтому не сомневалась, всё выйдет.

  А ещё хотелось испробовать одно заклинание из записной книжки Эрно. Словом, поводов сходить на кладбище хватало.

   Глава 13.

  Теперь темнело поздно, поэтому успела поужинать и подробно ознакомиться с записями Иствана.

  Глава вышла отменной, не только с обширной теоретической и практической выкладкой, но и со статистическими данными. Откуда их взял некромант – загадка, видимо, полагался на собственный опыт и опыт коллег по ремеслу. Чтобы сделать такую выборку, нужно не одну неделю провести в библиотеке.

  Но детализацией Истван подложил свинью: теперь придётся так же подробно расписывать все остальные главы. Хотя бы без некромантии. Вот с чем не поспорю, так с тем, что слаба в этом направлении магической науки. Энергетические потоки мёртвых субстанций обратные, а то и вовсе двусторонние, пульсирующие, прерывающиеся, их нельзя рассчитывать по обычным формулам. И рисунок выходит иной. Простейшие, разумеется, я чертила, а вот ту же схему трансформации энергии без посторонней помощи не осилю: велика вероятность ошибки. К счастью, таких сложных вещей диссертация не предполагала, поэтому чертежи оказались понятными.

  Глянула и на собственную ошибку, любезно исправленную Истваном. Глупая, что сказать, банально ошиблась в векторе силы. Непростительно для аспиранта-теоретика.

  Я рассчитывала получить за диссертацию 'хорошо' – никогда не желала прославиться и попасть в Зал славы Олойской Академии магии. Диплом в золотой рамочке ровным счётом ничего не даёт, кроме польщённого самолюбия. Истван же поднял планку, явно полагая, что иных оценок, кроме 'отлично', не существует. Хотя, это его специализация, а некроманты не халтурят – не имеют права на ошибку.

  Задумавшись, решила переписать некоторые моменты: видно, что писал не теоретик. Вот если бы я работала помощником некроманта...

  Мысль оказалась занятной. По идее именно на кладбище притаились остальные главы диссертации, да и нас натаскивали на подсобные работы, только вот развороченные могилы мне решительно не нравились. Да и Истван, между нами говоря, не лучший вариант наставника. Винс рассказывал, как некромант над ним измывался, сама тоже хорошо помню высказывания в свой адрес. Ничего, как-нибудь сама.

  Отложив в сторону листы, оделась потеплее, захватила записную книжку Эрно, артефакты и отправилась к Башне духов.

  Вопреки стереотипам, жизнь в Верешене не замирала к закату солнца. То тут, то там попадались парочки. Вилма, к слову, тоже сидела у Иствана: уходя, слышала её заливистый смех.

  Трактиры полнились посетителями. Знакомые маги тоже наверняка не сидят по квартирам, и только бедняга Винс с тоской смотрит в окно дома Авалона. Нужно будет поговорить с ним, убедить, что парень уже достаточно взрослый и не нужно его опекать. Подумаешь, пиво, девочки, можно подумать, сам Авалон этим в молодости не грешил?

  По мере того, как огненный шар солнца опускался всё ниже, теряясь среди вересковых пустошей, казавшихся теперь иллюстрациями к волшебным книгам, зажигались огни в домах.

  До меня долетали обрывки разговоров, скрип мебели, стук кружек и даже песни.

  Весна внесла разительные перемены, и негостеприимный север расцвёл буйством красок.

  Непременно нужно выбраться в пустоши и полюбоваться их великолепием. Потрогать набухающие почки и сплести венок из одуванчиков – вездесущий беззаботный сорняк уже зацвёл на солнечных пригорках.

  Река вскрылась ото льда, унося холода вместе с плывущими по течению льдинами.

  Весна вступала в свои права решительно и быстро. Так, наверно, и бывает на севере. Ещё вчера лежал снег в тенистых низинах, а теперь там не пройдёшь без ботинок на толстой подошве.

  Даже воздух стал иным, более лёгким и свежим, что ли.

  Вернулись из дальних краёв перелётные птицы, и каждый вечер я слушала трели зарянок. Они хоть и местные, но до сей поры молчали.

  Словом, негостеприимный край наполнился жизнью, и я уже не жалела, что попала сюда. Может статься, другим повезло гораздо меньше, а тут и природа, и люди хорошие. И гномы, желающие сэкономить, имеются. У них ведь как? Помог одному – сделал себе имя среди всего клана. Вот и я благодаря спириту Набура стала желанной гостьей не только у Дрангушей, но и у всей гномьей общины.

  Когда дошла до Башни духов, землю окутали сумерки.

  Потемнело резко и внезапно. Ещё минуту назад догорал день, а теперь уже хозяйничала ночь.

  Остановившись у крыльца, с опаской глянула на домик Авалона. Не хотелось бы объясняться с главным магом башни, особенно если сказано не бродить тут после заката. Но, к счастью, Авалона волновали житейские дела, а не передвижения заезжей аспирантки. Если Винс из окна увидит, думаю, не заложит – выгоды никакой.

  Кристоф, конечно, тоже мог заметить: волей-неволей пришлось проходить вблизи его дома. Интендант устроился на отшибе, чтобы даже ночью стеречь своё хозяйство. Но, вроде, окна зияли темнотой – значит, Кристоф заседал в 'Трёх рыбах'.

  Предусмотрительно не касаясь двери башни, оглядела её. Так и есть, охранные и защитные плетения. Одно снимается просто, над другим придётся попотеть.

  Эх, не встретить бы инферна за дверью! Кто его знает, вдруг по ночам он хозяйничает во всей башне?

  Замерла, взвешивая все за и против.

  С одной стороны, на мне артефакты, первой, до заклинания, в холл не сунусь, а потом быстренько в подвал, за Эрно. Он-то точно предупредит об опасности: духи чувствуют такое лучше животных.

  С другой стороны, Башня – не место для ночных прогулок. Если там не рискуют ночевать боевые маги, то мне тем более делать нечего. Что я противопоставлю разбушевавшимся духам? Не стал бы тот же Джено бояться безобидных душ, наверняка там водятся анлаки. И именно они не желают, чтобы в башне провели генеральную уборку.

  Интересно, всё же, насколько разняться нематериальные сущности!

  Души-духи – слепки людей, разумные существа, одновременно понятные, близкие и опасные, потому что сохраняют логическое мышление, былой характер, привычки и знания. К счастью, человеческая магия им не доступна, но некоторые способны серьёзно навредить.

  Духи, оторванные от тела, называемые анлаками, – сущности иного плана. Они утратили связь с человеческим бытиём, не переродятся, не вознесутся в объятия света, зато умеют колдовать. Практически лишены эмоций, но нередко превосходят по умственному развитию обычных духов. По сути, лич – это помесь анлака с зомби.

  В плане диссертации анлаки не значились – экспериментировать с их изощрённым умом и непредсказуемым поведением не стоит. Во всяком случае, уж никак не теоретику.

  Далее спириты. Они стоят на ступеньку ниже духов, как и нерождённые, и относятся к нечисти. Анлаки же – нежить.

  Присела на ступеньки, взвешивая варианты, и пришла к выводу: безудержная храбрость хороша только для боевых магов. Я к ним не отношусь, поэтому дверь открывать не стану, попробую позвать Эрно так. Записная книжка должна сработать как маяк.

  Обойдя башню, подобралась к покрытому мхом цоколю и тихо позвала Эрно. Кричать нет смысла: если дух может, то придёт, если нет, повышай голос или не повышай, не явится.

  Потянулись долгие минуты ожидания.

  Стремительно холодало. Весна – девушка коварная, днём приласкает, ночью заморозит.

  На всякий случай я проверила, что творится вокруг Башни.

  Ага, духи. Те самые, которые беспризорные души. Пользуясь темнотой, они скользили вдоль стен, но не решались приблизиться.

  Ещё раз позвала Эрно и погладила его записную книжку. Сработало: голова духа возникла из стены.

  От неожиданности я охнула и едва не выронила сумку.

  – Простите, я не хотел, – извинился Эрно и, помедлив, будто проверяя, держит ли его Башня, выплыл наружу.

  – Как же давно я не видел неба! – посетовал дух и завертелся, жадно пожирая глазами небосвод. В них светилось столько радости, что невольно устыдилась собственных жалоб на жизнь. Наверное, после заключения в унылом подвале без возможности даже умереть, переосмысливаешь ценности.

  Довольно улыбнувшись: идея с записной книжкой сработала, я убрала последнюю в сумку и предложила Эрно прогуляться на кладбище.

  – На могилу? – оживился дух.

  – Вы так радуетесь, будто я предложила вас оживить.

  – Взглянуть на собственное тело – это тоже радость, – улыбнулся Эрно и тут же грустно добавил: – Даже если оно истлело.

  Я вздрогнула: воображение нарисовало обезображенное разложением тело, и пожалела, что не смогу взглянуть на него. Странно, но мне хотелось бы рассмотреть Эрно в виде человека, пусть даже мёртвого. Увидеть, какого действительно цвета его волосы, какая кожа, одежда. Неужели сказалось общение с Истваном? До этого интереса к мёртвым за собой не замечала.

  Отогнала навязчивое нездоровое желание и напомнила себе, мертвецы красивы только на смертном одре, если скончались во сне. Остальные, увы, не подходят для любования.

  – О чём вы задумались? – Вопрос Эрно застал врасплох.

  Покраснела и отвернулась. Он точно всё неправильно поймёт, я сама бы не так поняла. Некрофилка какая-то!

  Наваждение развеялось, я улыбнулась и ответила:

  – О разной ерунде. И, пожалуйста, говорите мне 'ты'.

  – Это невежливо, – возразил Эрно.

  – Очень даже вежливо. Мы знакомы, разница в возрасте невелика...

  – Вы живая, а я мёртвый, – покачал головой Эрно. – Да и как дворянин я не могу позволить...

  Рассмеялась и возразила:

  – Это мне положено вам 'выкать', а не вам мне. Я девушка простых кровей, не илира Балош.

  'Илир' или 'илира' заменяли для дворян обращение 'господин' или 'госпожа'. Архаизм былых времён, которым всё реже пользовались. Раньше же и на надгробиях писали не просто: 'Благородный Эрно Триглав', а 'Благородный илир Эрно Триглав', видимо, чтобы ещё больше подчеркнуть разницу между аристократами и простым людом. Хотя прежде Эрно ни за что не похоронили бы на верешенском кладбище, только в фамильном склепе. Сейчас же нравы и традиции изменились, и дворянин лежал рядом с купцом второй гильдии безо всякого 'илира' на плите.

  Эрно скользнул сквозь меня, вызвав уже знакомую волну холодка, и заявил:

  – Не вижу различий. У вас так же бьётся сердце, как билось у меня.

  В итоге договорились перейти на 'ты'.

  Попросив временно помолчать и не отставать от меня, чтобы сойти за тень, я ещё раз покосилась на дом Кристофа и зашагала прочь.

  Милостивая судьба задержала интенданта в 'Трёх рыбах', а полностью поглощённые собой парочки не заметили бы и оборотня в двух шагах от себя. А ещё говорят, в провинции строгие нравы... Мама, наверное, ужаснулась бы, узнай, что мы с Несией не только с подружками вечерами гуляли. Правда, я только целовалась, насчёт сестры, не знаю.

  Возле дома Иствана к горлу вновь подступило беспокойство. Оно не имело под собой почвы: некромант пока передвигался по стеночке до туалета и обратно, но ничего не могла с собой поделать.

  Свет в квартире Иствана не горел. Значит, Вилма ушла или устроилась спать рядом.

  – Нервничаешь? – Эрно чутко среагировал на моё волнение.

  Кивнула и объяснила почему.

  – Я его не знаю. Тогда в Верешене некроманта не было. А жаль!

  С этим не поспоришь.

  Миновав мост, мы возобновили прерванный разговор.

  Эрно интересовало всё, что произошло в нашем старом добром Иссале за последние шестнадцать лет. Пришлось вспомнить уроки истории и газетные статьи, чтобы удовлетворить его любопытство.

  Попутно рассказала об Истване и магах Башни. Эрно помнил пятерых: Авалона, Кристофа, Джено Тибора и Денеса. Оказалось, последний занял место убитого мага в последний месяц жизни Эрно.

  – Совсем молоденький был, только-только диплом защитил. А Авалон, наверное, не изменился. Посмотреть бы на них... – мечтательно протянул Эрно, плывя по воздуху рядом со мной.

  – А разве ты не?..

  Странно, духу ничего не мешало проходить через любые стены внутри башни.

  – Они наверху, я внизу. Снимешь привязку, смогу бывать, где хочу. Ты ведь снимешь, Рената? – Эрно с надеждой заглянул мне в глаза.

  Кивнула. Пожалуй, сумею. Заодно проверю, какой из меня теоретик. Придётся заглянуть в библиотеку, освежить кое-что в памяти... Только одна я туда не пойду, возьму Миклоса.

  Эрно первым подплыл к кладбищенским воротам, проскользнул сквозь них и застыл. Выражение его лица стало серьёзным, даже в тусклом свете огонька видела насупленные брови.

  Вспомнив о специализации, взглянула на кладбище иным зрением.

  Неспокойно, однако. Когда я приехала, духи в основном спали, а теперь отправились на прогулку.

  Какая фаза луны? Не ошиблась ли, проверяя вчера?

  Глянула на небо и успокоилась: тоненький серп рос, как и предполагала. Хорошо, потому что ущербная луна представляет опасность. На неё проводят ритуалы, направленные на разрушение. На растущую же луну творят добрые дела или, как я, черпают из неё силу. Хотя, тут тоже таилась опасность: даровая энергия привлекает магов вне закона. Оставалось надеяться, что лич пресытился Верешеном, и никакие озлобившиеся маги по окрестностям не бродят.

  Возмущение слабое, почти в норме, но почему Эрно до сих пор не двигается?

  Не выдержав, спросила. Оказалось, причина банальная – силится сориентироваться.

  – Уфф, ты меня не пугай больше так! – с облегчением перевела дух и убавила яркость огонька до минимума: нечего тревожить покой мёртвых, они этого не любят.

  – Тут кладбище, – философски ответил Эрно, – поводов для беспокойства хватает. Некромант у вас хороший. Раньше кладбище ходуном ходило, а теперь одни души, ни одного нерождённого или зомби.

  Кивнула, умолчав о любви Иствана к разрытию могил. Вряд ли тот раскапывал чей-то гроб, чтобы полюбоваться на покойника. Значит, подозревал упыря или опасался, что труп подымется. Мог, конечно, за деньги тайны выпытывать, некроманты подобное часто практиковали. Или по поручению властей усопших допрашивали.

  Похоже, у сторожа вошло в привычку не запирать боковую калитку, и я, как в прошлый раз, без труда попала под сень берёз.

  Ночное кладбище пугало тишиной и сгустившимися тенями.

  Хоть бы сова ухнула!

  Осторожно ступая, чтобы не зацепиться юбкой за кустарник или не оступиться в осыпавшуюся яму – таких хватало, а на дне – вода и кости, вышла на главную аллею и повела Эрно к месту его упокоения.

  Мимо потянулись ряды плит, памятников и склепов. Один из них напугал мелькнувшими на миг блестящими глазами. Послав туда огонёк – даже если там инферн, лучше его видеть, убедилась, что страшным существом оказалась банальная летучая мышь. Мой свет потревожил её, и недовольное рукокрылое с писком затерялось среди деревьев.

  Однако я не теряла бдительности и проверила, заряжен ли артефакт остолбенения. Кинжал тоже взяла – какая-никакая защита от нежданных встреч.

  Подпиткой решила заняться потом, на обратном пути и за кладбищенскими воротами. Здесь небезопасно. Наверняка сбежится вся окрестная нежить. Именно поэтому проводить действия, связанные с изменением энергетического фона, в таких местах не рекомендуется. Если вы не некромант, разумеется.

  Нужную гранитную вазу с поникшими каменными же лентами нашла быстро. Мой букетик всё так же лежал на плите.

  Вереск источал приятный аромат, смешивавшийся с другими, менее приятными запахами. Кладбище весной, в распутицу, не благоухает розами. Сделаешь шаг с дорожки и увязнешь в жиже. Зато летом здесь хорошо – настоящий парк. Кажется, Эрно тут зарисовки делал, что-то такое мелькало в записной книжке.

  Дух подплыл к могиле и замер над оставленным мной букетом. Он завял, но ещё не засох.

  – Это ты? – Эрно обернулся ко мне и улыбнулся.

  Не став скрывать, кивнула и извинилась за то, что букет вышел скромным. Совсем не такие положено класть на могилу.

  – Ничего, – заверил Эрно, – мне всё равно приятно. Даже очень.

  От его голоса веяло теплом. Даже не верилось, будто передо мной всего лишь бестелесная материя. Вот почему, скажите, всех хороших мужчин либо убивают, либо разбирают ещё в школе? Эльфы не в счёт – эти красивы снаружи, но зачастую холодны внутри. А если и нет, мечтать о них бесполезно. И не только потому, что те блюдут чистоту расы и женятся исключительно на эльфийках (однако это зачастую не мешает им подарить жизнь внебрачному полукровке), но и потому, что они другие. Что бы там ни говорили, а все мы такие разные.

  Эрно заметил остатки венка и опустился, чтобы лучше рассмотреть его.

  – От родителей, – чуть слышно прошептал он. Показалось, или голос дрогнул?

  Мужчины не плачут, поэтому Эрно просто грустил, скользя сквозь проволочный каркас, сохранивший память о родных тёплых руках. Я бы на его месте разрыдалась. Глаза, разумеется, остались бы сухими: нет у духов слёзных желёз, да и глаз тоже нет. Они видят разумом.

  – Интересно, живы ли они? – вздохнул Эрно и попросил: – Рената, поверти венок. Вдруг на ленте сохранились обрывки надписи? Её ведь легко восстановить.

  Я выполнила просьбу, но ничем порадовать, увы, не смогла. Лента оказалась девственно чистой и полинявшей до безобразного белесого цвета.

  Эрно вновь взлетел и окинул взглядом скорбную композицию.

  – Тебе какие цветы летом принести? Или мужчинам не положено?

  – Некоторые дарят, хотя ты права, это мужчина должен осыпать женщину цветами, – улыбнулся Эрно. – Любые, я не привередлив. Я так и не спросил, откуда ты, замучил своими посмертными проблемами... Представляю, каково тебе слушать это нытьё. А ещё боевой маг!

  Эрно досадливо махнул рукой и подплыл к моему огоньку. Сейчас, в темноте, дух казался живым, даже захотелось взять его за руку, успокоить, объяснить, что даже мужчинам, будь они хоть трижды боевыми магами, иногда необходимо раскрыть кому-то душу.

  – Да нет, – вместо всего этого медленно ответила я, – это действительно страшно, понимаю... Одиночество, оно...

  – Прости, – не договорив, осознала, что лгу и ничего не понимаю. – Я даже этого не представляю.

  – И не надо, – мягко произнёс Эрно. – Улыбнись, пожалуйста. Меня достаточно оплакивали.

  И то верно, кому приятно даже после смерти видеть кислые лица?

  Убедившись, что я не собираюсь залить кладбище слезами, Эрно ушёл внутрь могилы. Не попрощавшись, значит, вернётся. Но даже если нет, порадуюсь, что Эрно упокоился с миром.

  Задумалась, не выкопать ли гроб и не положить ли в него записную книжку. Тогда Эрно навсегда останется рядом с телом. Это, конечно, не совсем то, но Истван упрямый, не согласится провести обряд. Бесплатно точно, а оплатить такое не смогу: надо же на что-то жить. Разве что копить, тогда к осени наберётся достаточная сумма.

  Эрно не было долго. Я забеспокоилась, напряжённо вглядываясь в надгробие.