Текст книги "Башня духов (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)

  Надеюсь, мама не видит Эрно, а то придётся срочно бежать за нашатырём. Не переживёт она встречи с духом.

  – Ты с ума сошёл?! – зашипела я, испуганно косясь на дверь. – Я не одна, а мама ни разу не магиня...

  – Я соскучился, – простодушно ответил Эрно и улыбнулся. От этого я засмущалась ещё больше, разом почувствовав себя самой уродливой девушкой на свете.

  И тут я вспомнила: сорочка! Я же стою в одной ночной сорочке, коротенькой, между прочим, а не в пол, и Эрно видит не только коленки, но и часть груди. Остальную нетрудно домыслить по очертаниям.

  Краска залила щёки. Пискнув, я отвернулась и попросила не смотреть.

  – Рената, если хочешь, я через часик вернусь.

  Эрно тоже стушевался, осознав причину моего волнения, но, готова поклясться, фигуру оценил. Если будет врать, что смотрел исключительно в лицо, не поверю. Оно и понятно – мёртвый, но мужчина.

  – У меня к тебе просьба, – прикрывшись полотенцем, снова обернулась к зеркалу. – Мне Истван занятную вещь рассказал, будто некромант с кладбища убивал души. Две спаслись, не мог бы ты их найти?

  Дух кивнул и неожиданно произнёс:

  – Какая же ты красивая! И как я завидую даже этому умывальнику, потому что он материален.

  Промолчала и отвела глаза. А что говорить, если всё правда, и мы встретились не в то время и не в том месте?

  – Рената, скажи мне... Только честно!

  Эрно вплотную приблизился ко мне; серьёзный тон заранее настраивал на важность вопроса. В глазах, пусть они и выцвели, но сохранили возможность передавать эмоции, читалась смесь беспокойства, надежды и тоски. Кажется, я знаю, о чём спросит Эрно, только ответить страшно.

  – Скажи, – уже тише повторил дух и отвёл глаза; слова давались ему нелегко, – если бы я был живой... Словом, как ты относишься ко мне? Просто иногда мне кажется... Или лучше попросить некроманта о вечном покое?

  В последней фразе сквозила боль, такая, что по телу побежали мурашки.

  Потупилась и в волнении провела пальцем по шкафчику.

  Кончики ушей пылали, полотенце сползло, но меня это больше не волновало. В конце концов, Рената, какие у Эрно после жизни радости, кому, как не ему, видеть тебя в сорочке? Он ведь потрогать не сможет, никогда не сможет, сколько бы ни хотел, а другие держат тебя за руку, обнимают, даже целуют. Только... Только это, наверное, мучение – смотреть так и желать.

  Эрно продолжал заглядывать в лицо, ожидая ответа. Дух заметно нервничал, опять теребил несуществующие артефакты на шее – видела краем глаза, когда осмелилась чуть приподнять голову.

  'А могилу Эрно ты так и не раскопала, – с укором напомнила совесть, – не забрала ничего'.

  Ничего, как только заживёт рука, пойду. Заодно земля станет мягче, одна справлюсь.

  – Рената, не бойся обидеть, – ободрил Эрно, когда молчание слишком затянулось. – Это могут быть всего лишь мои фантазии...

  – Да, – сдавленно прошептала я, уткнувшись лицом в шкафчик. Ужасно хотелось плакать, но там, за перегородкой, мама, она обязательно спросит, почему у дочери глаза на мокром месте. – Я дура.

  – Это я дурак, – вздохнул Эрно. – Побыл бы подопытным экземпляром и всё. Но нет же, я начал с тобой разговаривать! А после... после это стало сильнее меня, Рената, сильнее этой бесовой привязки. Тогда, на кладбище... Прости меня, я постараюсь как можно реже показываться на глаза, потому что у нас нет будущего. Тебе нужен человек, живой человек, а не дух.

  Не выдержав, всё же расплакалась и замотала головой.

  – Нет, не исчезай! Ты мне нужен, очень нужен.

  Эрно слабо улыбнулся и пообещал найти пропавшие души.

  А я задумалась о личе. Пожалуй, обрадовалась бы, повстречав его. Только что предложить взамен за исполнение желания?..

  – Ещё раз прости, – пробормотал Эрно и натянуто улыбнулся, явно чтобы унять мои слёзы. – Зато я тебе всю жизнь помогать смогу. К сожалению, только знаниями, но... Не плачь, Рената, мы ведь не на похоронах!

  Кивнула и утёрла рукой слёзы. И то верно, мне только что признались в любви, а я рыдаю. Ему ведь больно от моих стенаний, в два раза больнее, потому как Эрно винит во всём себя.

  Так мы и стояли, вернее, я стояла, а Эрно парил в воздухе, глядя друг другу в глаза. И молчали – о чём ещё говорить в такую минуту?

  – Рената, ты скоро? – из пелены безвременья выдернул голос мамы. Я совсем о ней забыла.

  Попросив Эрно на время уйти, быстро привела себя в порядок и прошмыгнула на кухню.

  Накладывая омлет, мама намекнула на то, что мне пора бы сменить жильё. Мол, с таким соседом никакой диссертации не напишешь. Пропустила замечание мимо ушей и осторожно так намекнула: я эксперименты разные провожу магические, не удобнее ли родительнице устроиться в гостинице? Та, разумеется, запротестовала: кто же обо мне, горемычной, позаботится? Пришлось пойти на крайние меры и позвать Эрно.

  Дух в нерешительности завис над столом, бросая на меня недоумённые взгляды. Закралось подозрение, что Эрно никуда не улетал, ждал под дверью, готовый появиться по первому зову.

  Мама едва не выронила чашку. Открыв рот, она с минуту недвижно, будто парализованная, смотрела на Эрно, а потом дрожащим голосом спросила:

  – Рената, что это?

  – Призрак, – как можно равнодушнее ответила я. – Мне тут главу для диссертации дописать надо, вот и приманиваю местную бестелесную материю. Я предупреждала.

  Мама закатила глаза и тихо сползла с табурета.

  Неужели переборщила?

  Испуганно вскочила, налила в стакан воды и плеснула на маму. Та всё не приходила в себя, и я, коря себя за непозволительную шалость, лихорадочно заметалась по кухне. Конец этим бесполезным телодвижениям положил Эрно. Он просто пощекотал излюбленным способом ухо и прошептал: 'Успокойся, она уже пришла в себя'.

  И точно, мама открыла глаза и простонала: 'Макошь, да что же это твориться-то?'.

  Эрно благоразумно исчез, поэтому, поохав, родительница после третьей чашки успокоительного часа пришла в себя и, о чудо, согласилась переехать. Но с условием: она мне готовит, и вечером мы вместе пьём чай.

  Не веря в столь быструю победу, пообещала сейчас же договориться о комнате и, чмокнув мать, засобиралась к Ядвиге.

  Открыла дверь и обомлела – на полу валялся пожухлый букетик, завёрнутый в бумагу. Подняла его и первым делом ознакомилась с посланием: 'Тебя искал Кристоф. После обеда нужна на кладбище. Не забудь о Ядвиге: она шею свернёт. Обратно, так и быть, прикручу, но зомби учёную степень не получают'.

  Второй букет от Иствана. На этот раз без извинений. Хорошее средство у Ядвиги, если некромант с утра не выставил меня за дверь!

  – Ой, кто это тебе подарил? – мама с любопытством взирала на цветы. – У тебя завёлся тайный поклонник?

  Сама хотела бы знать. Не в характере Иствана делать такие сюрпризы. Невольно напрашиваются выводы, только Вилма в них не вписывается.

  Задумалась, вспоминая, когда в последний раз видела дочь суконщика. Вроде, неделю назад. Выглядела она обычно, сидела у Иствана. Так что не сходится, Рената. С другой стороны, Истван к тебе явно потеплел.

  Отложила решение вопроса с цветами на потом и поспешила к Ядвиге.

  По дороге вспомнила: Андор! Я ведь собиралась помирить давних приятелей. Магистр ждать не станет, уедет в Столиду с грузом на сердце. А я останусь виноватой, потому что до моего появления оба мага хорошо проводили время. Порой засомневаешься, не врёт ли пословица, может, действительно женщина к беде.

  Заодно решу вторую проблему – переезд мамы. Присмотрю комнату, сговорюсь о цене и о переносе вещей. Что бы там мама ни думала, просить знакомых не собираюсь – хватит, они и так теперь косо смотрят.

  Ох, представляю, что устроит Ядвига и как замордует Истван на кладбище! Точно отыграется, заставит вместо себя работать. И уж точно не станет помогать с некромантом.

  У гостиницы всегда кипела жизнь. Она, как почтовая станция и булочная, служила источником новых сплетен. Гости, правда, Верешен не баловали, но горожане всё равно совершали променад у полинявшей вывески с тремя подковами: вдруг объявится кто? Вот и теперь застала у питьевого колодца пару девушек на выданье. Они старательно изображали, будто заняты разговором, а сами то и дело стреляли глазками по окнам второго этажа.

  Потеплело, и я впервые отважилась выйти на улицу без верхней одежды. Мама нарядила меня в платье в цветочек – видимо, впечатлилась букетом, – и укутала в шерстяную кофту. Улицы просохли, и я, наконец, вытащила из сундука туфли. У меня есть примета: как только надеваешь каблуки, наступает весна. Вот и добралась она до Верешена.

  Девицы у колодца оценивающе покосились на меня. Видимо, полагали, будто я тоже пришла на смотрины невест. Сами они нарядились в пух и прах, мёрзли, но мужественно демонстрировали свои прелести.

  Хмыкнула и пожалела болезных. Андор женат и разводиться не собирается.

  – О, Рената! – меня со всего размаху обняли за плечи и поцеловали в щёку.

  Возмутитель спокойствия пах хвоёй и душистым мылом.

  Обернувшись, встретилась с блестящими, довольными глазами Миклоса. Правильно, кто ж ещё мог позволить себе обнимать меня на виду у всего Верешена? Теперь маг и вовсе обнаглел: руки переместились на талию и тесно привлекли к себе. Значит, Миклос всё ещё не оставил надежд завоевать неприступную крепость.

  Заёрзала, пытаясь высвободиться, – куда там! Нахал развернул к себе и с нахальной улыбкой уставился в глаза. Чёлка Миклоса падала на моё лицо, щекотала лоб. Не выдержала и смахнула её. Ещё влажная – значит, маг откуда-то вернулся.

  – Как дела с оборотнями? – стараясь не показывать беспокойства – это только распаляет подобных молодчиков, они питаются девичьим стеснением, как вампиры кровью, сразу дала понять, разговор пойдёт о деле.

  – Нет больше оборотней, – с гордостью заявил Миклос и наклонился. Поцеловать меня задумал? И наверняка специально именно здесь, при свидетелях, чтобы до полудня весь Верешен невестой Миклоса назвал. Пустить слух легко, а вот опровергнуть... – Мы загнали стаю и всех положили. Ну, почти всех, – поправился маг, – но один в поле не воин.

  Интересно, кто же сбежал? Уж не мой ли? Так, по-свойски, называла оборотня, которого некогда спасла от мучительной смерти, и который в свою очередь спас меня от того же. Но я знала, встреться мы снова, волкодлак вцепился бы в горло. Натура у них такая, нечисть, она и есть нечисть. Пощадит оборотень только в сезон свадеб и то, если женщина приглянулась. Бывает, конечно, и у них любовь, но это не мой случай.

  – Миклос, что ж вы за маги такие, раз опять оборотня упустили?

  Вот так, щелчок тебе по носу, самоуверенный нахал.

  Маг нахмурился, а потом заявил:

  – Его коллеги отловят, мы им весточку послали. С этой комиссией дела нормально не сделаешь. А ты к кому с утра собралась?

  – К мужчине.

  Не выдержав, ударила Миклоса по рукам. Увы, тот и не подумал отпускать, прижал ещё крепче и, дразня, коснулся губами моих губ.

  – Перестань, Рената, – его шёпот щекотал кожу, – не изображай недотрогу, лучше замолчи и открой ротик.

  У всего есть предел, у моего терпения тоже. Если Миклос полагал, что ему всё дозволено, он глубоко ошибался.

  Маг взвыл, согнулся пополам и схватился за живот.

  Я же задумалась, останется ли на локте синяк. Может, девушки-теоретики и не сильны в боевой магии, не обладают должной физической силой, но приёмам самообороны нас обучали.

  – Думай, что делаешь, Миклос, – посоветовала я и вошла в гостиницу.

  Ох, как бы маг не отомстил! Он ведь не успокоится, пока своего не добьётся. Знаю, можно пожаловаться Авалону, но, надеюсь, сама справлюсь.

  Хозяина за стойкой не оказалось, поэтому, не теряя времени даром, поднялась по лестнице, справедливо полагая, что если Андор ещё не уехал, то собирает вещи. Наверняка он единственный постоялец, найду быстро.

  Оказалось, 'Трём подковам' несказанно повезло: хозяин сдал аж три комнаты. По очереди извинившись за нежданный визит перед торговцами, нашла, наконец, Андора. Тот, как и предполагала, давно позавтракал, но отчего-то не спешил укладывать вещи.

  – Рената? – Андор удивлённо вскинул брови.

  Он сидел за столом и что-то писал видавшим лучшие времена пером.

  Кивнула и замялась на пороге, не зная, как начать разговор. Дело деликатное, нельзя сразу в лоб.

  – Как матушка? – Андор встал и предложил сесть на единственный стул.

  Обстановка комнаты оказалась ещё более убогой, нежели моя. Хозяин не тратился на мебель, видимо, полагая, что постояльцам всё равно на чём спать. Да и если поломают, не жалко. Узкая кровать под серым покрывалом, сосновый стол, такой же стул, вешалка для одежды и умывальный закуток. Из уюта – только жёлтые занавески на окне. Вряд ли мама согласиться на такую скромную, казённую обстановку, но жить под одной крышей с ней однозначно нельзя.

  Поблагодарила за заботу и извинилась за вчерашнее.

  – Где вы ночевали? Простите за столь нескромный вопрос...

  Рассмеялась и заверила, ничего неприличного в вопросе нет.

  – Ночевала я у себя, мы с Истваном нормально поговорили. – И, решившись, добавила: – Напрасно вы за меня вступились, с другом поссорились. Не стоило. И не уезжайте вот так, не простившись с Истваном. Он вчера нормально отреагировал, моя мама даже солдат довела, и сама я, признаться, иногда готова её убить.

  Андор улыбнулся:

  – Добрая вы девушка, Рената, только ничего не поняли. Он вам сказал?

  – Что сказал? – не поняла я.

  – Понятно, – разочаровано протянул Андор, – тогда мне тем более нужно молчать. Не беспокойтесь, Истван заходил уже, и мы душевно поговорили. Он бы не позволил мне просто так уехать – не первый год знакомы, не один пуд соли съели.

  Слава небесам, одной проблемой меньше! Но интересно, что такого должен поведать Истван? Меня распирало любопытство, однако знала, Андор ничего не скажет.

  – Вы уже слышали? – магистр подошёл к окну и мимоходом накрыл исписанный лист промокательной бумагой. Я не обиделась, сама бы так поступила: неприятно, когда кто-то пусть и случайно читает твои письма.

  – О чём? – насторожилась я, предчувствуя, что речь пойдёт не о бытовых мелочах.

  – Как, Истван и об этом умолчал? – нахмурился Андор. – Он ведь точно в курсе, сейчас с местными магами Башню осматривает. Меня прогнал, – усмехнувшись, покачал головой магистр, – сказал, негоже в некромантские дела вмешиваться.

  Так, это уже интересно. Уж не за этим ли ищет Кристоф? Только бы никого не убили! Стоп, случись несчастье, Верешен бы гудел, но всё спокойно.

  – Руку вашу посмотреть можно? Я, конечно, не целитель, но прикладная магия обязывает кое-что уметь. Правда, потратился с утра на Иствана, однако кое-что ещё могу.

  Стало неловко оттого, что незнакомый человек предлагает помощь, проявляет столько сочувствия. Заметив моё смущение, Андор заверил, всё в порядке, я его не обременю. Магистр планировал задержаться в Верешене и по мере скромных сил облегчить работу друга.

  – Измотали его вконец! – посетовал Андор, закатав рукава. – Рената, проследите, чтобы сегодня выспался. Понимаю, он упрямый, но вы женщина, уговорите. Иначе отправится Истван к своим подопечным со своей неуёмной энергией. Знаю, он на кладбище сегодня собирался, какие-то замеры делать... Сходите вы, кого-то из магов возьмите. Могу и я составить компанию.

  Кивнула, плохо представляя, как можно повлиять на Иствана. Разве подмешать в чай снотворное. Андор прав, конечно, чтобы выздороветь, надо беречь себя, а не прыгать по могилам и пить стимуляторы.

  Магистр осторожно ощупал сломанную руку и попросил расслабиться. Я покорно прикрыла глаза и заученно начала дышать животом – магов учат и такому. Помогает успокоиться, но, к несчастью, не в полевых условиях.

  По коже пробежала волна тепла, и я невольно зажмурилась. Наговаривает на себя Андор, он отлично врачует.

  Магистр между тем всё сильнее и сильнее сжимал повреждённую кость. Казалось бы, она должна была раскрошиться, но нет.

  – Я сниму обезболивающее заклинание, потерпите?

  Кивнула и тут же взвыла в голос.

  Вспышки боли постепенно стихали, пока не превратились в лёгкое неудобство.

  Рука будто усохла: спал отёк.

  – Ну вот, – Андор стряхнул с пальцев золотистые частички, шумно выдохнул и утёр пот со лба. – Полностью перелом я, конечно, не залечил, но лубок можно снять. Главное, не напрягайте руку, и всё заживёт через пару недель.

  Сердечно поблагодарив магистра, спустилась вниз и переговорила-таки с хозяином. После пары минут препирательств мне удалось снять маме светлую тёплую комнату с нормальным набором мебели. Обошлось это дороже, но чего только не сделаешь для близкого человека?

  Вопреки опасениям, Миклос не подкарауливал на улице. То ли обиделся, то ли понял, что вёл себя отвратительно. Мы ещё поговорим на этот счёт. Если нахал полагает, будто подобное поведение нормально, он глубоко ошибается.

  Долго думала, куда направиться первым делом: к Ядвиге или в Башню? Меня снедало любопытство, мучил рой догадок и подозрений. А ещё я досадовала на Иствана. Почему некромант ничего не сказал, почему не разбудил, если случилось что-то важное? Он ведь не маг Башни, однако ушёл туда, помогать Авалону.

  Андор намекнул, это связано с некромантией. Либо кого-то убили, либо вновь объявился инферн. В первое не хотелось верить, второе вызывало новые вопросы. Андор – магистр магии, уверена, он справился бы с инферном, не подвергая себя опасности. Однако Истван выставил его, значит, точно так же поступил с другими магами. Забрал энергию и занялся чем-то специфическим. И тут я снова возвращалась к первому, страшному предположению.

  Но почему тогда Верешен не стоит на ушах?

  Поразмыслив, решила сначала заглянуть в Переполошный переулок. Джено наверняка в курсе последних событий.

  Ядвига встретила меня недовольным ворчанием, грубо ухватила за здоровую руку и потащила в комнату.

  – Сколько можно тебя дожидаться! – бурчала она. – Делать мне больше нечего, только тебя ждать!

  Джено встретил меня приветливой улыбкой. Он не лежал в постели, а сидел в кресле и читал книгу. Джено, определённо, шёл на поправку и летом вольётся в наши стройные ряды. Скорей бы! В борьбе с некромантом каждый маг на счету.

  На пальце Джено поблёскивал перстень. Значит, Истван вернул его, как и требовала Ядвига.

  Не позволив мужу переброситься со мной и парой слов, госпожа Молнар занялась лечением. Дочку при этом выставила за дверь – погулять. Как выяснилось, для того, чтобы без зазрения совести честить меня, засранку, которая переполошила весь город.

  – Думаешь, легко было Иствана успокоить? – шипела Ядвига, деловито разминая пальцы. – В него будто злой дух вселился! А ведь в Верешене некромант нужен – нет же, твоя мать ему нервы мотает! Истван и так не подарок, а вчера... Без Авалона не управилась бы, даром что после болезни. Зато сегодня заходил тихий, серьёзный. О тебе напомнил, между прочим. Руку давай!

  Приготовившись к новой порции боли, сняла повязку и аккуратно положила больную руку на стол.

  – Яда, не зверствуй! – нахмурился Джено. Он приподнялся и пристально следил за женой.

  Вопреки опасениям, Ядвига действовала мягко. Её пальцы невесомо порхали по больному месту, плетя иллюзорную кость. Вершок за вершком, и в воздухе возник дубликат моей руки. Поразительное мастерство!

  – А теперь глубоко вдохни и потерпи, – попросила Ядвига и соединила искусственную руку с настоящей.

  Слёзы брызнули из глаз. Я заорала благим матом и едва усидела на стуле. Зато после пары минут кошмара сломанная рука перестала висеть плетью и обрела былую подвижность.

  – Всё, – Ядвига встала и направилась на кухню. – Смотрю, до меня уже почаровали, поэтому заживление пошло быстро. Тяжёлое не носи, а так пользуйся на здоровье. А теперь марш в Башню!

  Покосилась на Джено и прочитала в его глазах сочувствие.

  – Не обращай на неё внимания, Яда не в духе.

  Сомневаюсь, чтобы Ядвига когда-то пребывала в хорошем настроении. У неё такой характер, обижаться бесполезно, можно только пожалеть Джено. Что-то не везёт местным мужчинам с жёнами! Оставалось надеяться, Тибору повезёт больше, летом погуляем на его свадьбе.

  Всё ещё не веря, что перелом зажил, осторожно согнула и разогнула руку, и попыталась выпытать у Джено подробности 'башенной тайны'. Тот покачал головой и вздохнул: увы, его ни во что не посвятили.

  Башня духов встретила меня тишиной. Даже Винс не вертелся на ступеньках. Не зная, куда идти, позвала Эрно. Тот с готовностью объявился и посоветовал подняться в библиотеку.

  На ступенях лестницы сидел Кристоф и что-то писал в толстой потрёпанной тетради. Он снова напоминал боевого мага – значит, в башне неладно.

  – Рад, что вы пришли, – сухо поздоровался Кристоф и поднялся мне навстречу.

  Взгляд непроизвольно остановился на накопителе, болтавшемся поверх рубашки интенданта. Зависть – плохое чувство, но я бы за такое многое отдала.

  – Истван уже там, пойдите, тоже взгляните.

  – А что случилось? – я подозрительно покосилась на дверь библиотеки.

  – Пропала пара редких книг, и подкинули труп человека с рыбой во рту. Истван пытается его оживить и выпытать, кто убил беднягу.

  – Местный? – с замиранием сердца спросила я.

  Вот и сбылись худшие опасения! Кристоф покачал головой и снова углубился в свои записи. Я же, тяжко вздохнув, толкнула дверь и шагнула в библиотеку.

   Глава 24.

  Иствана я сразу и не заметила, тело тоже. Оно лежало между стеллажами, вдалеке от глаз стороннего наблюдателя, как раз там, где совсем недавно я изучала следы неведомого похитителя.

  Некромант, присев на корточки, склонился над несчастным и водил над ним руками. Очень странно водил – так, будто суставы не гнулись, а тело стало деревянным. Абсолютно прямые конечности, напряжённые пальцы, идеально прямая линия от плеча до кончиков ногтей.

  Из-за спины Иствана не могла разглядеть покойного, видела только ноги. Они показались странными и навели на мысль, что убитый не первой свежести или бездомный. Просто свою обувь не доводят до такого состояния, а если доводят, то вечно мучаются простудой. Дырявая, в разводах, со сгнившей подошвой.

  В нерешительности подошла ближе, с интересом разглядывая чёрные свечи, мелок и моток верёвки. Неужели с помощью этого можно оживить человека?

  Вздрогнув, Истван опустил руки и обернулся. Меня напугали его глаза, с удивительно большим зрачком и лентами лопнувших сосудов на границе радужки и белка.

  – Что ты тут делаешь? – зашипел некромант, поднимаясь на ноги. – Вон отсюда!

  – Никуда я не пойду, – воспротивилась я. – Мне Кристоф велел посмотреть. И, вообще, я теоретик, должна взглянуть на следы, на тонкую материю...

  – А если тебя утянет, или я ошибусь, кому отвечать? – рыкнул Истван. Он сегодня снова надел кольцо и щеголял целой россыпью артефактов. Выглядел, к слову, неважно, видимо, не выспался. – Нет уж, за дверь!

  – Ритуал ещё не начался, я могу посмотреть.

  Проигнорировав шипение некроманта, проскользнула к трупу и зажала нос рукой. Тело распространяло жуткую вонь и походило на утопленника – раздувшееся, посиневшее.

  Рыба, кажется, щука, торчала изо рта несчастного. Её затолкали так глубоко, что, несомненно, повредили гортань. Но крови нет, значит, сделали после смерти. Тогда почему челюсти не разжались?

  Преодолевая дурноту, склонилась над погибшим. Мужчина, возраст точно определить не могу, но не мальчик. Одет как все верешенцы, но ткань уже начала расползаться. Глаза закрыты – и хорошо! Может, Истван и привык к взглядам мертвецов, а я предпочитаю спать спокойно.

  От чего же он погиб? Видимых повреждений нет. Утопили?

  Ладно, Рената, сосредоточься и погляди, кто же притащил сюда труп и ограбил библиотеку. Плохо, что Истван вокруг топтался, да и не только он – вся Башня наверняка перебывала.

  – Рената, – вкрадчивым голосом пропел некромант, – сама выйдешь или дверь показать? Я тут даром полчаса подготовительную работу проводил, чтобы блондинистая финтифлюшка всё испортила?

  Насупилась и, не сдержавшись, напомнила, кто я есть – не красивая девочка, а магиня.

  Истван отмахнулся:

  – Да хоть королева, но чтобы через минуту рядом не было! Хочешь посмотреть – смотри, но не мешай. Потом хоть весь пол облазаешь, зомби ощупаешь – тут уж не моё дело.

  Неохотно согласилась, но только потому, что некромант упрям, его не переспоришь. Только что я увижу после ритуала? Гулькин нос. А сейчас бы... С другой стороны, зомби имя убийцы назвать может.

  Вернулась к каталогу.

  Кажется, волосы пропитались этим мерзким трупным запахом. Как только выдержала? Видимо, не прошли даром месяцы жизни в Верешене, закалили.

  Протиснувшись к стене, подтянулась и забралась на подоконник – иначе окно не откроешь. А проветрить библиотеку хотелось. Пусть холодный воздух и изменение температуры, влажности вредят книгам, но запах мертвечины нужно выветрить.

  Жадно вдохнула весеннюю свежесть и прислушалась – тихо, будто и нет никого.

  Задумалась, стоит ли наблюдать за оживлением, а потом решила – нет. Истван не в лучшей форме, не нужно его нервировать, отвлекать. Да и вряд ли результат оживления обрадует – зомби, они прекрасными принцами не становятся.

  В итоге осталась сидеть на подоконнике, терпеливо ожидая, пока Истван закончит.

  Окна в Башне маленькие, узкие, поэтому пришлось извернуться, чтобы устроиться на широком каменном подоконнике. Раньше точно такие же делали во всех домах. Что поделаешь, требования безопасности, они важнее удобства. Это сейчас времена тихие, а прежде... То одна напасть, то другая, да и местные жители подливали масла в огонь: раньше в народе к магам относились с опаской.

  Изменение магического фона почувствовала сразу. Меня качнуло, и, не удержав равновесия в неудобной позе, упала.

  Тело сдавило, а потом обдало холодом.

  Потянуло странным ветерком – не физическим, а рождённым воронкой в тонкой материи. Присмотревшись, убедилась: слои искривились и сходились в одной точке.

  А вот и обратный поток – некромантия. Она постепенно заполняла прорехи, и вот уже ветерок стих, а энергетический фон нормализовался. Но слои по-прежнему нестабильны, подрагивают, будто струны.

  Да, одно дело читать в теории, и другое – видеть на практике. Правильно сделала, что отошла – до стабилизации в библиотеку могло проникнуть, что угодно. И провалиться из одного измерения в другого тоже легко.

  На всякий случай проверила, не пробрались ли мимо Иствана разные духи и особенно нерождённые. Нет, некромант всё сделал на славу, ничего постороннего. Одна душа должна была вернуться – и не вернулась.

  Осторожно прошла по проходу и заглянула за стеллажи.

  Труп всё так же лежал на полу, в двойном круге: меловом и верёвочном. Над ним парило едва заметное зелёное облачко неправильной формы.

  Истван, широко расставив ноги, держал в руках чёрную свечу. Глаза закрыты, губы чуть слышно шевелятся. Прислушавшись, различила слова призыва.

  Заинтересовавшись, устроилась на полу, со смесью восхищения и страха наблюдая за работой некроманта.

  Истван открыл глаза и накрыл пламя свечи ладонью. Подержал так с минуту и поставил между двух кругов.

  Тело заворочалось, будто дёрнулось. Признаться, я даже задумалась, не занять ли более безопасную позицию.

  – Встань! – не своим, глубоким, низким голосом приказал Истван и взмахнул рукой.

  Труп содрогнулся и неуклюже поднялся. Рыба во рту мешала ему, и зомби без труда её вытащил – такие, как он, не чувствуют боли.

  Зомби пошатнулся и, увидев Иствана, шагнул к нему.

  Не сдержавшись, завизжала: на мгновение показалось, мертвец разорвёт некроманта в клочья. Но нет, первый, меловой круг не пускал зомби. Тот бился об него, скрёбся ногтями, но не мог преодолеть. Зомби пробовал снова и снова, с разных сторон, с разбегу, сверху и снизу – бесполезно. В итоге он замер, уставившись на Иствана бессмысленным взглядом.

  – Я твой хозяин, ты исполнишь любой мой приказ, – тем же незнакомым голосом произнёс некромант и смело пересёк границу верёвочного круга.

  Сердце пропустило удар, а пальцы непроизвольно заготовили заклинание.

  Зачем Истван так рискует? Зомби свежий, 'зелёный', он запросто бросится! Ох, недаром же лежит верёвка – страховка на случай буйства нежити. Или некромант настолько уверен в собственных силах?

  – Сядь и не двигайся!

  Зомби рыпнулся, но, повинуясь жесту Иствана, покорно опустился на пол.

  Некромант скептически осмотрел произведение своих рук и скривился.

  Руки Иствана вновь простёрлись над покойным, нарушив вторую границу. В этот раз тот недолго продержал их вытянутыми, развёл в сторону и очертил круг над головой зомби. Затем Истван извлёк из кармана маятник на цепочке и начал его раскачивать, закручивая по часовой стрелке.

  Пространство будто сгустилось, стало осязаемым.

  Я вновь ощутила изменение магического фона: практически все потоки поменяли направление, подчинившись чарам Иствана. Никогда ещё не видела столько обратной или, как её ещё называют, мёртвой энергии! Она самовольно изменяла строение слоёв тонкой материи, переплеталась самым замысловатым образом. Тут, увы, я пасовала – подобные рисунки мне не разобрать, ими владеют только некроманты. Всё незнакомо, слишком сложно и невероятно энергозатратно.

  Кажется, Истван ничего не видел. Во всяком случае, я перехватила его взгляд и не заметила осознанной мысли, фокусировки на каком-то предмете.

  Маятник раскачивался всё быстрее, а вместе с ним вихрилось пространство.

  Зомби трясло, тянуло куда-то вверх. Он недоумённо вертел головой, но не осмеливался нарушить приказ.

  – Призываю тебя из верхних пределов властью, данной мне Сречей!

  Истван резко остановил маятник и вскинул руку. С кончиков пальцев сорвался разряд и ударил в зелёное облако. Оно тут же завыло, завертелось и взорвалось, обрушившись на зомби. Тот упал и стал недвижим.

  С видимым усилием некромант удерживал избранное положение, а потом согнулся и с тяжким вздохом опустился на пол.

  – Кто убил тебя? – устало, уже привычным голосом, спросил Истван, искоса взглянув на тело.

  – Больно! – жалобно захныкал мужчина. Он не двигался, только подрагивали веки. – Я не хочу здесь оставаться.

  – Придётся! – прикрикнул некромант. – Отвечай на вопрос.

  – Я хочу обратно! – не унимался воскрешённый мертвец.

  Тело его засветилось, над ним будто сгустился туман.

  Истван отреагировал мгновенно, вернув душу обратно.

  – Он толкнул меня в спину, – пожаловался мертвец. – Я шёл за водой и тут увидел его. Подумал, обознался, окликнул и вот...

  – Он – это кто? Имя, приметы.

  – Имени я не знаю, он не местный, но точно маг.

  – И почему же он толкнул тебя в спину, а не убил иначе? – судя по ноткам скепсиса в голосе, Истван покойнику не верил. – Ладно врёшь!