Текст книги "Башня духов (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)

  Поравнявшись с нами, парочка остановилась. Истван поздоровался, а Вилма стрельнула по мне глазами, оценивая новое, незнакомое лицо. Так могла смотреть только женщина, более того, женщина, видевшая во мне конкурентку. Но, кажется, себя Вилма оценила выше, потому что улыбнулась и прощебетала, будто рада познакомиться.

  – Истван, Джено в 'Рыбах'? – поинтересовался Миклос.

  Некромант кивнул и многозначительно глянул на букетик в моих руках. Покраснев, тут же убрала его за спину, будто нас с Миклосом застали за чем-нибудь постыдным или встретили только что заключившими брак на пороге храма Полеля.

  – Мне как, чары на дверь ставить? – лениво спросил Истван.

  – А разве вы не?..

  Вот те раз, он после такой девушки на работу собирается? Я бы так не смогла.

  – Да я о других чарах говорил, Рената, чтобы дверь не скрипела. А то завалишься с грохотом, разбудишь... Что-что, а будить ты умеешь!

  Некромант напомнил о моём первом утре в Верешене, когда я активно барабанила в его дверь, надеясь занять немного продуктов. Их я честно отдала, всё, как обещала.

  Вилма хихикнула и потянула Иствана за руку. Похоже, некромант рассказал ей о той истории. Во всяком случае, ревности в глазах Вилмы не было.

  Мы распрощались и пошли каждый в свою сторону.

  Вечером 'Три рыбы', как и всякое другое питейное заведение, становился средоточием городской жизни. Все столы заняты, пиво льётся рекой.

  Миклос, прокладывая локтями дорогу, протиснулся к столу, за которым заседали Джено и Денес. Последнего я ещё не видела и теперь с интересом рассматривала.

  Лицо Денеса хранило следы встречи с какой-то нечистью: его украшал широкий шрам. Несмотря на уродство, маг не утратил оптимизма, добродушно улыбнулся мне и протянул руку. Пожав её, охнула: рукопожатие вышло железным.

  – Простите, не рассчитал, – извинился Денес и потеснился, освобождая местечко.

  – Нет, она со мной, – ревниво заявил Миклос и, опомнившись, обернулся ко мне. – Если, конечно, ты не против.

  Не видя резона отказываться, пристроилась между двумя магами и заказала кружку пива с лёгкой закуской. Не за свой счёт, разумеется, – как истинный кавалер, платил Миклос.

  Внимательно выслушав, Джено посоветовал забраться в подвалы Башни, а потом попытаться-таки уговорить Иствана взять с собой на кладбище.

  – Хорошо бы он вас к Гнилой гати проводил. Полдиссертации бы там написали. Но без некроманта даже не суйтесь! – заметив, как у меня заблестели глаза, предупредил Джено.

  – Мы туда на свидание сходим, – вальяжно заявил Миклос и погладил мою ладонь. – Летом.

  Джено неодобрительно покачал головой и попросил не геройствовать, напоминая, что боевой маг и некромант – это не одно и то же, а Истван заломит за оживление несусветные деньги.

  – Да и выбирать придётся одного из вас, двоих он не осилит, а после уж бессмысленно – зомби выйдет. Бьюсь об заклад, что Истван предпочтёт девушку: нам за Ренату отчитываться перед Олойском.

  Миклос кисло улыбнулся и тут же увлёк беседой о житье-бытье.

  В 'Трёх рыбах' мы засиделись затемно.

  Мужчины травили байки из богатого магического опыта, а я слушала и смеялась. Передо мной стояла гора тарелок и четыре пивных кружки, и, честно говоря, я подумывала о пятой.

  Рука Миклоса прочно устроилась на плече. Устав скидывать её, терпела, благо никаких иных поползновений маг не предпринимал. Может, действительно приглянулась?

  Первыми ушли Джено и Денес. Последний с улыбкой пожелал нам доброй ночи, а временный наставник напомнил, что завтра меня ждут в Башне.

  Я тоже заторопилась домой, но Миклос предложил прогуляться. Проявив твёрдость, разрешила только проводить себя.

  Маг скис, но согласился. Значит, действительно рассчитывал на поцелуи под луной.

  Эх, чувствую, не стоило принимать цветы! Хотя, чем боги не шутят, может, первое впечатление обманчиво. Любовь – штука коварная.

  Попрощавшись с Миклосом на пороге и обещав без него не гулять по подвалам Башни, осторожно открыла дверь и мышкой проскользнула к себе наверх.

   Глава 7.

  Кристоф, видимо, памятуя об освобождении оборотня и помощи Винсу, нагрузил меня работой. Авалон с Джено не возражали. Главный маг башни полагал, что любая работа почётна, а наставник намекал, нет лучше способа познакомиться со всеми духами, чем разобрать подвал.

  Задача предстояла сложная. Во-первых, осушить стены, чтобы не так пахло плесенью. Во-вторых, осветить большое пространство. В-третьих, перетаскать наверх гору сломанных досок, каких-то железяк и прочего хлама. Работа, несомненно, для мальчика, но Винс и так не справлялся. Он разрывался между конспектированием книг на заданные темы – все по боевой магии, разные старинные заклинания, – и кладбищем.

  Бедняга выл, просился обратно мыть полы, но слышал в ответ: 'Вы же хотели в поле, Калеш'.

  Встретив как-то несчастного Винса на лестнице, спросила, интересно ли ассистировать некроманту.

  – Да уж! – хмыкнул парень, с благодарностью приняв от меня яблоко. – Иногда кажется, будто и не маг вовсе, а рабочий. Принеси, подай, откопай, не мешайся под ногами! И холодно жутко. Истван в болоте копается. Вернее, это я копаюсь, а он стоит и командует.

  – Зомби видел?

  Слушать рассказы о чужих приключениях всегда интересно, заодно немного отдохну. Весь день, как заведённая, повторяю одно и то же: рассортировать храм, облегчить заклинанием, отнести наверх или сложить в уголке.

  Самой интересной находкой пока стала слегка погрызенная крысами записная книжка неизвестного мага. Владелец обработал её особым составом, поэтому бумага не истлела. Я её обсушила и постепенно расшифровывала.

  Книжка полнилась теоретическими расчётами новых заклинаний. Кое-какие встречала впервые и надеялась после проверки применить на практике.

  Отдавать находку Авалону не стала. Если бы маги хотели, давно бы нашли и забрали вещицу. Может статься, записную книжку и вовсе обронил один из них, хотя почерк странный – с завитушками и наклоном влево. Такого, вроде, ни у кого нет, во всяком случае, у Джено и Авалона точно.

  Ещё в ней были рисунки. Маг с любовью запечатлел на бумаге сцены повседневной жизни Верешена. Я узнавала эти улочки, дома... А говорят, будто боевые маги не романтики!

  Винс промолчал. Быстро доел яблоко и поплёлся наверх.

  – Так видел? – не унималась я.

  Парень кивнул. Показалось, или его лицо на миг побледнело?

  – Они не страшные, – совершенно неубедительно заверил Винс. – И тупые. Одного такого ногой пнул – развалился.

  Невольно перевела взгляд на сапоги юноши – новые. Ох, сдаётся мне, зомби пытался утащить Винса в болото, и тому пришлось пожертвовать обувью. Но ничего, он будущий боевой маг, должен уметь справляться с подобными ситуациями.

  Винс ушёл, а я спустилась обратно в подвал. Подумала и решила заняться диссертацией. Мыть пол не просили, а подвал уже не напоминал запущенный склеп вампира. Носить тяжести и вовсе не женское дело.

  Открыла план, безжалостно переделанный Джено, и пробежала его глазами.

  Атакующие, гипнотические, стихийные, любовные... Пожалуй, последними и займусь: не на людях же такой ерундой заниматься?

  Разумеется, влюблять в себя духа я не собиралась, всего лишь опробовать чары очарования. Это лёгкое гипнотическое воздействие, сопряжённое с повышенным интересом к творцу заклинания. Каким именно? Желанием угодить, сделать приятное, добиться благосклонности и заработать за труды маленький подарок.

  Все на людях практикуют – а я на духах. Кому рассказать – засмеют! Вот и займусь постыдным делом в подвале, а остаток вещей завтра выброшу, ничего с ними не сделается. Может, тот же Миклос поможет. Зато при нём или Джено не смогу серьёзно подойти к поставленной задаче и запорю целый подраздел. Экспериментальный, между прочим, потому как до меня тонким материям влюблённость не внушали. Надеюсь, и не станут. Дух, поющий серенады под окном, – это перебор. И практической пользы никакой.

  Выбросив из головы посторонние мысли и стараясь не хихикать, настроилась на работу.

  Духов вокруг хватало. Погрузившись в нужное состояние полутранса, различила минимум десять объектов. Один и вовсе, оказывается, наблюдал за мной со спины. Вот с ним и установлю контакт.

  Послюнявив пальцы, открыла блокнот на нужной странице и приготовилась очаровать бестелесного кавалера. Волос у духов нет, потому сжигать нечего, придётся ограничиться обыкновенными чарами.

  Заклинание я добросовестно прочитала трижды, даже нарисовала – ничего. Оно даже не активизировалось. Из этого следовал простой вывод – любовная магия на бестелесные материи не действует. Оставалось только обосновать это теоретически.

  Для чистоты эксперимента записала все свои действия и охарактеризовала духа, над которым издевалась: стабильная материя, пол – мужской, фон – нейтральный, магическая сила отсутствует.

  Покосилась на внимательно наблюдавшего за мной духа и, поколебавшись, протянула руку. Тот замер. Контуры плавно искажались от сквозняка.

  Интересно, кем дух был при жизни? Грустный, серый, а не белесый, как обычно. Значит, не врут учебники, и чувства, испытываемые душой при расставании с телом, определяют окраску духа. Печаль даже в песнях серая, как осенняя хмарь.

  О чём он сожалеет, чего не успел при жизни? Душа не отлетела в один из тонких миров, а осталась здесь мучиться. Значит, есть 'якорь'. Если его найти и уничтожить, дух успокоится, только это тяжело. Вот и маются по свету неприкаянные души, а маги их потом изгоняют и уничтожают.

  Дух приблизился вплотную, чуть ли не касаясь пальцев.

  Действительно, мужчина. Высокий, тонкий, с пронзительным умным взглядом. На щеках навечно застыла лёгкая небритость, а в волосах запутались листья. Значит, погиб осенью.

  Ой, на нём амулеты! Да это же маг! Тогда понятно, почему он пошёл на контакт: почувствовал собрата по профессии.

  Дух присел на корточки и покосился на мою сумку. Невольно наклонилась, сгребла её в охапку и прижала к себе.

  – Так это ты нашла их?

  От неожиданности вздрогнула и вскочила на ноги. С пальцев едва не сорвалась змейка заклинания.

  Духи обычно не говорят с людьми, только с некромантами и медиумами, а тут ко мне обращались с вопросом. И голос – человеческий. Усталый такой, тихий, с индивидуальным выговором: дух чуть сильнее обычного оглушал согласные.

  – Что нашла? – переспросила я, мысленно ругая себя за трусость.

  Ну что тебе сделает бестелесная материя самого безобидного вида? Теоретик, воистину теоретик, раз испугалась. Подумаешь, говорящий дух! Возьми и расспроси его по теме диссертации – вот тебе и похвала комиссии.

  Успокоившись, снова села и потянулась за блокнотом.

  С чего бы начать?

  – Мои записи. Они пропали.

  Дух встал и подплыл вплотную. На краткий миг колени утонули в его бестелесной субстанции. Странные ощущения – сначала холодок, а потом будто вода обнимает.

  Так, значит, передо мной владелец записной книжки. Поймал вора и теперь требует имущество назад.

  – Я отдам, но завтра. – Хотелось полистать: вдруг что-то интересное?

  – Оставь, – отмахнулся дух. – Мёртвым не нужна магия. Можно посмотреть, что ты пишешь? И зачем устроила этот балаган с приворотом?

  Покраснела и объяснила насчёт диссертации.

  Дух, взлетев чуть выше, завис над головой, разглядывая мои каракули. Не знаю, что его рассмешило, но он улыбнулся и спланировал на пол рядом со мной.

  Я, осмелев, запустила руку в его руку.

  Теперь даже понравилось.

  Дух откровенно потешался, наблюдая за моими детскими выходками, а потом посоветовал спуститься на уровень ниже: 'Там много призраков. Есть те, что мешают людям. Они подойдут для третьей главы'.

  – Но как?.. Откуда вы?.. – Выходило, дух прочитал гораздо больше, нежели написано на одной странице.

  – Единственный плюс смерти, – грустно улыбнулся собеседник, – проникать сквозь твёрдые предметы. Взять твой блокнот я не могу, пришлось читать через страницы. Выкладки мне не интересны, а план – очень даже. Хотя какая польза от столь странной диссертации?

  В этом я была полностью солидарна с духом. Мне с самого начала казалось, будто попала под раздачу богатой ректорской фантазии. У того случались приступы особой 'любви' к студентам и аспирантам перед проверкой Королевским министерством образования, когда требовалось пустить пыль в глаза и заверить, что Олойская Академия магии, в отличие от остальных, находится в авангарде науки. Расхлёбывали полёт новаторской мысли руководства, разумеется, мы, простые дипломированные и не очень специалисты.

  – Ты мне поможешь?

  – Отдаться в руки студента? Прости, аспирантки? – дух покачал головой. – Извини, но я не настолько ненавижу своё существовании.

  – А если всё, кроме третьей главы? – настаивала я.

  Других духов придётся искать, подманивать, а этот сам пришёл в руки.

  Призрак задумался и забавно наморщил нос. Не удержавшись, улыбнулась – так трогательно у него вышло.

  – А за услугу? – елейным голоском подтолкнула к правильному решению.

  – Какую? – тем же тоном передразнил дух.

  – Ну, душу вы забрать не можете, убить тоже, поэтому любую в рамках закона. Бывший маг ничего непорядочного не потребует.

  – Маги, они разные, – вздохнул собеседник. – Хорошо, согласен. Хоть какой-то от меня толк. Взамен станешь разговаривать со мной.

  – Всего-то? – удивилась я.

  Тоже мне, цена! Мог потребовать ограбить библиотеку, спрыгнуть с башни – да мало ли! Фантазия безгранична, а долгая загробная жизнь её только распаляет.

  Дух погрустнел ещё больше и пробормотал:

  – Ты понятия не имеешь, что такое одиночество. Когда ты наедине с собой, своими воспоминаниями, а рядом продолжает течь жизнь, но никто тебя даже не окликнет. Попробуешь заговорить сам – в страхе убегут или не услышат. Мир, он для живых.

  Я не знала, что ответить. Действительно, мне не знакомы эти чувства. Даже когда на душе плохо, можно пойти в трактир и излить душу случайному собеседнику за кружкой пива или стаканом вина. А духу некуда податься, он привязан к Башне.

  На пару минут воцарилось молчание.

  Я не смотрела на духа, но чувствовала, он не ушёл.

  – Простите, если это бестактно, но вас...здесь?..

  – Нет, рядом, – неожиданно спокойно ответил дух. – Возвращался из леса, пустой, попался ырке... Тут просто вещи мои, поэтому не уйти. А в подвале я опыты проводил.

  Ырка – это один из многочисленных видов нежити, но в отличие от неё никогда не умирал, потому что и не рождался. Зимой он спит, а с первыми тёплыми днями набирает силу. Апогея она достигает на День летнего солнцестояния. Тогда убить ырку может только некромант или опытный боевой маг.

  Злобная нежить со светящимися глазами бродит по полям и выпивает жизнь у всех, кого поймает.

  К счастью, последний случай нападения ырки на севере зафиксирован тринадцать лет назад, у самых гор. Некроманты постарались, истребили.

  Запоздало вспомнив, что не представилась, исправила оплошность.

  Дух назвался Эрно Триглавом, боевым магом в бытность телесного существования. Скончался он шестнадцать лет назад, став крайней жертвой местного ырки. По словам Эрно, нежить убили на следующий же день.

  – Только мне не повезло, – грустно улыбнулся он. – Зато похоронили с почестями.

  – Но раз у вас есть могила, что вас удерживает? И почему ваш дух здесь?

  Эрно покачал головой и посоветовал вспомнить курс некромантии. Дух намекал на то, что душа оставалась внутри ырки, теряя связи с телом. После смерти нежити непереваренные сгустки разумной тонкой материи вырывались на свободу и превращались в скитающихся духов. Могилу они найти не могли: не чувствовали, которая своя, поэтому оседали там, где некогда жили и работали.

  Я обещала Эрно отыскать место погребения и сводить туда духа. Тот выразил опасение, что Башня не отпустит, но я его развеяла. 'Якорь' – записная книжка, возьму её с собой, и Эрно спокойно попадёт на кладбище, увидит могилу – какой-никакой дом.

  Увлёкшись беседой, забыла её законспектировать. Когда вспомнила, дух уже исчез, просто растворился в воздухе.

  Движение воздуха – потусторонний шёпот – защекотал ухо, обдав холодком: 'Зови!'.

  Вот и я стала медиумом. Никогда не думала, будто вместо черчения скучных схем, исправления поломанных артефактов и поисков искажений пространственного фона, буду разговаривать с духом. Даже не так – вести задушевные беседы.

  Призраки – существа молчаливые, обиженные, нервные. Те, на которых тренировалась, максимум плакали и шипели. Я их понимаю: студенты замучили, не до разговоров. Однако и в естественной среде духи не рады живым. Ладить с ними умеют только медиумы. Это им призраки плачутся в жилетку и сетуют на судьбу, наверное. Во всяком случае, контакты с ними медиумы налаживать умеют. Входят в транс, сами будто расстаются с телом и на равных парят под потолком.

  Я же ничего этого не делала, даже чары подчинения не применяла... Да и не смогла бы: некромантия не моя стихия. Однако придётся. Надеюсь, Эрно не обидится. Чары-то точно подействуют, главное тут – зафиксировать изменения энергетических потоков.

  Полагаю, больно, когда кто-то внутри тебя возится, разные артефакты суёт, транспортиром углы измеряет. Хотя, что это я – духи не чувствительны к физическому воздействию.

  Дав волю воображению, представила, каким бы был Эрно сейчас. Не спросила, работал ли он в Башне на постоянной основе или просто временно усилил местную магическую команду. Надо спросить Авалона – наверняка тот помнит. Он здесь давно, шестнадцать лет назад тоже руководил обороной от нечисти. И Джено тоже может помнить. Ему за сорок, не исключено, что юнцом проходил в Башне практику.

  Фигура у Эрно совсем не как у боевого мага. Те плечистые, широкие в кости, а этот аристократ. Увлечение живописью лишь подтверждало предположение, что Эрно не из простой семьи. Рисовал он хорошо – значит, учился у кого-то или уже родился талантливым. Интересно, он обидится, если я один рисунок вырву и повешу у себя в комнате? Там изображён осенний пейзаж с Верешеном. От него веет безмятежностью и теплом – то, что нужно после тяжёлого дня.

  Домики, дым над трубами, какие-то повозки, люди... Листья ещё не облетели, но уже шуршат под ногами. Светит солнце, блестят мокрые от прошедшего ночью дождя крыши.

  Как, как такое можно передать без красок, простым карандашом? Поневоле возненавидишь ырку – сидела бы вечером в каком-нибудь кабачке и смотрела, как Эрно рисует. Может, и меня бы нарисовал, а я портрет родителям отослала. Но, увы!

  Эрно рано умер – по виду он ровесник Миклоса. Дату рождения на надгробной плите посмотрю.

  Жаль, духи однотонные, не узнаешь ни цвета волос, ни глаз. Сплошная серость. Надо будет развеселить его, а то, чувствуется, мается, изнывает от тоски.

  Сдаётся мне, о чём-то Эрно умолчал, не в одной записной книжке дело. Наверное, возлюбленная осталась. Может, они поссорились и не успели помириться? Или не возлюбленная, а друг, невыполненное обещание. Такое гложет, не даёт отринуть прошлую жизнь. Даже плащ Мары тут бессилен. Пока дух не отпустит былое, не обретёт покой.

  Интересно, Истван умеет проводить ритуал стирания памяти? К нему частенько прибегают, когда в доме поселяется неприкаянная душа. С помощью некроманта она освобождается от груза телесного существования и уже не тревожит людской покой.

  – У тебя такое мечтательное выражение лица!

  Не заметила, как в подвал спустился Миклос. Он осмотрелся и уважительно высказался по поводу женской тяги к чистоте.

  – Винс так точно не умеет. Пыль бы размазал, вещи не разобрал. Но Кристоф всё равно свинья. Замуровал бы ещё!

  – Ничего, я тут делом занимаюсь. У вас занятные духи.

  – Да, этого добра у нас хватает! – рассмеялся Миклос и уселся рядом на полу. С волос у него свешивалась паутина, а рукав был заляпан в краске.

  Оказалось, в башне – весенняя уборка. Миклоса отрядили красить рамы. Он рассказывал о рутинном занятии, будто об опасном приключении, пугал, будто чувствовал взгляд инферна, буравивший спину.

  – Ему и убивать не надо, только пальчиком толкни – и, здравствуй, земля! Никакая левитация не поможет: банально не успеешь. Красивая картина, да, Рената, мозги всмятку на дворе, – Миклос рассмеялся собственной шутке. Я же не находила её забавной. – Кристоф бы возбухал, орал, что опять кто-то грязь развёл.

  – Осторожнее, накликаешь! – покачав головой, предупредила я.

  – Несуеверный, – отмахнулся Миклос и, помолчав, добавил: – И всегда страхуюсь.

  Видимо, тут следовало что-то спросить, но в голову ничего не шло. Не интересоваться же способами подстраховки при покраске окон!

  Эх, теперь понятно, что Кристоф вовсе не вымещал на мне обиду, а просто привлёк к всеобщей плановой уборке.

  Убрав в сумку блокнот – с диссертацией на сегодня покончено, я смахнула с волос Миклоса паутину и посоветовала помыться.

  Тот обиделся:

  – От меня, по-твоему, как от тролля пахнет?!

  Выражение лица Миклоса выражало крайнюю степень возмущения, маг даже губы поджал. Ноздри раздулись, из глаз пропали смешинки. Что поделать, действительно волосы грязные, а шея вспотела. Не тролль, конечно, но...

  Миклос встал и повторил вопрос, на этот раз спокойнее. Пришлось объяснить, что ничем от него не воняет, просто уборка – дело грязное.

  – Вот скажи, чем я тебе не угодил? – Миклос скрестил руки на груди. Глаза его оставались холодными, а рот болезненно кривился.

  Неужели, сама того не желая, наступила на больную мозоль? Или просто не заметила собственной бестактности? Похоже, да. Забыла, что передо мной не однокурсник, с которым пуд соли съела, не Маран, а мужчина, который изо всех сил пытается мне понравиться. А тут девушка его походя грязной свиньёй обозвала. Ну, не такими словами, но смысл тот же. Приятно? Сомневаюсь.

  В итоге я попала в неловкую ситуацию. Что делать? Взять свои слова обратно? Сказаться дурой и глупо захихикать? Вряд ли поможет.

  Миклос вздохнул и шагнул ко мне. Раз – и руки легли на талию. Заёрзала, намекая, что согласия не давала, – не помогло.

  – Да просто вымазался ты, пока красил, – немного экспрессивнее, нежели собиралась, сказала я. – А теперь отпусти, пожалуйста.

  Миклос не двигался. Взгляд потеплел, по губам расплылась улыбка.

  – Рената, убери колючки, – наклонившись к самому уху, шепнул Миклос. Его дыхание щекотало кожу. – Ты же сказала, что парня нет.

  Я ещё раз попросила отпустить меня, напомнив о том, что вовсе не беззащитная девушка. В ответ Миклос рассмеялся и заверил, насиловать не собирается.

  Его рука скользнула по спине, а потом маг неожиданно оторвал меня от пола. От неожиданности я завизжала, забавно барахтаясь в воздухе. Миклос хохотал, откровенно наслаждаясь ситуацией. Держал он крепко, надёжно, поэтому упасть бы не смогла, если б даже очень сильно захотела. Сначала на вытянутых руках, а потом в объятиях, так, чтобы его губы практически касались шеи. Такого уже стерпеть не могла и исполнила угрозу.

  Синие искорки сорвались с пальцев.

  Миклос дёрнулся, но не отпустил – бережно поставил. А ведь заклинание болезненное, вызывает кратковременный мышечный спазм. Вот она, разница, между студентами и закалёнными поединками с нечистью магами.

  – Ты дурак? – раскрасневшись, я буравила взглядом Миклоса.

  Тот пожал плечами:

  – До тебя никто не называл. Испугалась?

  Спросил он с таким лицом, будто ничего не случилось, и никто не вышел за рамки дозволенного. Более того, Миклос самодовольно улыбался, буквально лучился радостью. И это после заклинания под рёбра! В голову закрылись подозрения, что паршивец специально меня провоцировал и добился нужного результата. Только какого? Рассматривая ситуацию так и этак, никак не могла найти выгоды для Миклоса. Не удержавшись, спросила напрямую.

  – Я тебя и разозлил, и в объятиях подержал, да ещё наказание заработал. Всё как положено влюблённой парочке: проявление чувств, ссора и верная женская сковородка, – подмигнул Миклос. – Когда ещё ты мне столько внимания уделяла? Заодно проверил, насколько ты чистая, чтобы замечания делать.

  Ну и что на это ответишь? Вот и я буркнула: 'Пошёл ты...' и вернулась к уборке.

  Не успела сотворить облегчающее заклинание, как поломанный стул поднялся в воздух и поплыл к лестнице.

  – И куда же мне пойти? – не забывая следить за летающей мебелью, поинтересовался Миклос. – Место интересное?

  В глазах плясали смешинки, губы нахально усмехались, с вызовом. Мол, никуда ты, Рената, от меня не денешься.

  Чувствовала же, с Миклосом возникнут проблемы – так оно и вышло. Про подобных мужчин говорят: 'Проще дать, чем объяснить, почему не хочешь'. Но я придерживалась иных жизненных принципов.

  – Сам догадаешься, не маленький, – я занялась следующей кучей, с мелким хламом. Присела на корточки и разворотила: вдруг найду что-нибудь ценное? – Ты всех девушек так нахрапом берёшь?

  Миклос задумался, потерял концентрацию, и стул упал, превратившись в груду мусора. Потом маг шагнул ко мне и присел рядом. Рука накрыла мою.

  Я отвернулась и предприняла ещё одну попытку разъяснить ситуацию:

  – Ты говорил, я тебе нравлюсь, заверял, что серьёзно...

  – Не так, что ли? – недовольно засопел Миклос, не дав договорить. – Рената, что я такого сделал-то? Ну, покружил немного, ну пошутил – а ты сразу окрысилась. Я-то после посиделок в 'Трёх рыбах' решил, что разрешила ухаживать, а тут выясняется... Определись, сделай милость!

  Он замолчал, а я не спешила с ответом. Совесть напомнила о букете, флирте и закономерном выводе из всего этого. Собственное поведение тоже вызывало вопросы – словом, Миклос добился своего, ощущала себя виноватой.

  – Прости, я просто устала, – наконец, обернулась, чтобы встретиться с его внимательными глазами и вновь увидеть складку у рта. – И ничего не обещала, только дружбу. Может, из неё что-то выйдет, а, может, нет.

  Миклос кивнул и подал руку, помогая подняться. Он заявил: на сегодня хватит уборки, а то я рискую превратиться в одного из местных духов:

  – А тебе сегодня к ним и так идти на свидание.

  Видя, что я не понимаю, пояснил: Истван согласился отвести ночью к Гнилой гати, но поставил условие: за мной будет следить Джено. Ему некромант доверял, а компетентность Миклоса почему-то поставил под сомнение. Последний объяснил всё личной неприязнью: 'Не дружим мы, а они с Джено ладят. Это он каждый раз уламывает Иствана впустить под крышу студентов'.

  Немного позднее, выяснилось, Винс тоже изъявил желание участвовать в походе. Странно, но Авалон разрешил и пообещал в случае особых успехов до конца практики избавить от рытья могил и мытья полов. Полагаю, это стало дополнительным стимулом для Винса, который побаивался живых мертвецов и добровольно бы к ним не сунулся. Я его страхи разделяла, но Джено заверял: никого опаснее нерождённых по краям гати не встретится. Посмотрим. Сомневаюсь, однако, чтобы Гнилой гать назвали просто так.

   Глава 8.

  Идти никуда не хотелось, хотелось спать.

  Я уткнулась лицом в подушку и не желала с ней расставаться.

  За окном ночь, темно, новолуние, а тут какая-то гать... Признаться, совсем о ней забыла. После ужина накатила такая усталость, что сразу завалилась спать. Разумеется, сумку не собрала, сама не оделась, и вот теперь Истван отчаянно тряс за плечи, грозя бросить сонную на кладбище, если сейчас же не открою глаза.

  – Нет, гляньте на эту принцессу! – устав тормошить, некромант набрал в кувшин воды и щедро окатил меня.

  Сон, разумеется, как рукой сняло. Зафыркав, я вскочила, завернувшись в мокрое одеяло.

  – Может, у меня тоже дела были, может, я тоже спать хочу – так нет же, тащусь, – продолжал ворчать Истван, не обращая внимания на мой непотребный вид. Некромант сосредоточенно копался в моих вещах, игнорируя требования не лезть в чужую личную жизнь. Как у себя в комнате, право слово! – Тебе-то грех жаловаться: за спиной Джено спряталась и смотри себе на клыкастых зверушек на пару с Винсом. А вот мне и за вами следить, и за тварями.

  – Не надо за мной следить! – огрызнулась я и вырвала из рук Иствана сапоги. – Отвернитесь, вообще, а ещё лучше дверь закройте. С той стороны.

  – Закрою, когда уверюсь, что ты не в юбке по гати гулять пойдёшь. Застегнуть всё наглухо. Надеть то, что не жалко и движений не стесняет. Амулеты, артефакты все напяливай. На сборы тебе десять минут, после я никуда не пойду. Хоть кому жалуйся.

  Некромант ушёл, и я с облегчением перевела дух.

  Настроение у Иствана паршивое – это плохо. Хотя, когда он благостен? Может, только с Вилмой.

  С другой стороны, понять можно. На плечах некроманта большая ответственность. Он, а не Джено отвечает за нашу с Винсом безопасность. Представляю, каких трудов стоило Авалону уговорить Иствана!

  Я быстро оделась, как и просили, в немаркое и удобное, натянула сапоги, наскоро причесалась и спустилась по лестнице с сумкой через плечо.

  Истван мерил шагами прихожую. Одежду узнала – в той же он сидел в разрытой могиле во время нашей первой встречи. Видимо, рабочая форма. Выглядит непрезентабельно, зато абсолютно не жалко испачкать.

  Никакой сумки некромант с собой не брал, зато заметила на пальце кольцо с тёмным камушком. Истван отчего-то надел его задом наперёд, гладкой стороной наружу. Вряд ли случайно.

  Поверх куртки висела подкова, но не простая, а миниатюрная, серебряная. Как маг-теоретик, оценила полезность артефакта – разорвёт не меньше десятка зомби и прочей нежити. Заодно и силой подпитывает. Работа тонкая, не топорная, больших денег стоит.

  Не сомневалась, что под курткой и рубашкой, а то и просто в карманах ещё артефакты: никакой нормальный маг с такой специализацией без защиты на кладбище не сунется. Тут щита мало, нужно помогать себе подручными средствами, чтобы не отвлекаться на защиту в самый неподходящий момент.

  – Уложилась, – кивнул Истван, окинул беглым взглядом и, кажется, остался доволен. – Волосы правильно в узел скрутила – цапнут, и всё, без головы.

  – Поэтому некроманты часто лысые? – догадалась я.

  – А ещё с горящими глазами и жёлтыми ногтями, – передразнил Истван. – Пошли, а то духи разбегутся. Самое время сейчас, кошмарное...

  – Разве полнолуние не опаснее? – удивилась я.

  -Чего там опасного? – пожал плечами некромант, открывая дверь. Он быстро, будто по струнам, пробежался рукой по косякам и притолоке – и дерево полыхнуло зелёным. – На тебя не среагирует, – ответил на невысказанный вопрос Истван и вернулся к незаконченной теме. – В полнолунье оборотни с ума сходят, мертвяки некоторые, те, что свеженькие, а остальные как раз новолунья ждут. Под ноги смотри, ворон не лови и не молчи, а кричи, если костяк схватит. Локтем – в сочленение головы с шеей и к Джено.