Текст книги "Башня духов (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

  Можно, конечно, начаровать что-нибудь и сбежать, но поговорить всё равно придётся, не сейчас, так потом.

  – Вилма, честно, нет между нами ничего. Истван просто сосед, а на улицу не выгнал, потому что Авалон попросил. Я вообще не понимаю, почему ты волнуешься. Или это из-за Миклоса? Так и он мне тоже не нужен, никто из твоих поклонников мне не интересен. Честное слово!

  – Врёшь! – упрямо повторила Вилма, грудью упершись в мою грудь. – Будто я слепая, не вижу ничего! Раньше Пишт со мной под руку гулял, мы на ярмарку вместе ходили, в Нийск ездили, а теперь охладел, будто я девка какая-то!

  – Я-то тут причём? Всякое случается, может, сделала, сказала что-то не то!

  – Да не разговариваем мы! Сделал дело, и не нужна, – с горечью процедила Вилма. – Уж ластилась, пыталась выпытать, что не так – молчит. Тогда решила сама выяснить и выяснила. Он цветы рвал! – Она произнесла это так, будто Истван совершил страшное преступление. – Сама видела. И не мне.

  – И почему ты решила, будто мне?

  – А куда, по-твоему, букет делся, если Истван из дома уже без него вышел? – прошипела Вилма, больно вцепившись в запястья.

  Возразить нечего, логика железная.

  Однако, Истван хорош! Ничего Вилме не объяснил, отставку не дал, а уже за другой ухаживать начал. И что мне теперь делать? Вилма ведь думает, будто я с некромантом кокетничаю, если и вовсе не целуюсь украдкой, и переубедить её невозможно. Живу под одной крышей с Истваном, он букеты носит, до недавнего времени никто не помешал бы уединяться... И не вспомнит Вилма о моей больной руке и пошатнувшемся здоровье некроманта, зато припомнит котлеты, супчик, пиво и посиделки в своё отсутствие. Она ведь ещё тогда косо смотрела.

  – Молчишь? Что глазки отводишь, магичка белобрысая? Думаешь, на чужое позарилась, с рук сойдёт?

  Так, гордость и честь – это хорошо, но лицо дороже. Кричать, звать на помощь не стану, просто воспользуюсь защитным заклинанием. Вилма остынет, выпустит пар, и мы поговорим. Придётся начистоту, и хорошо бы в присутствии Иствана. В конце концов, это его чувства.

  Ай!

  Вилма смачно плюнула прямо в глаз и, воспользовавшись кратким замешательством, ухватила за волосы, пригибая к земле. А вот это очень плохо: в ход пойдут колени. Кое-как увернулась, но тут же впечаталась носом в забор.

  – Я тебя разукрашу, тварь! – мрачно пообещала Вилма и заработала локтями.

  Толком отбиваться не могла: противница вцепилась в запястья. Казалось бы, она ограничила и собственные манёвры, но, увы, Вилма отлично справлялась.

  Колдовать не могла, только кусалась и шипела от боли: дочь суконщика не щадила с большим трудом залеченную руку.

  В самый разгар поединка в проулке возник Эрно. Он мгновенно оценил ситуацию и рявкнул: 'Ну-ка отпустила, а то прокляну!'. И после этого старый преподаватель некромантии, сухонький такой старичок, будет утверждать, будто духи разговаривают тихо? Видите ли, внутренний, ментальный голос слабенький, без усиления связками сильных колебаний не вызывает. Ещё как вызывает!

  От неожиданности Вилма выпустила меня, и я тут же окружила себя защитой. Трусливо не трусливо, а мне хватило, и так стою растрёпанная, оплёванная, с синяками.

  Сообразив, что перед ней дух, то есть бестелесное существо, Вилма попыталась продолжить начатое, но разбила кулак о невидимую стену защиты. Взвыв, дочь суконщика запрыгала, дуя на окровавленную ладонь. Это сколько силы Вилма вложила в удар? Ну да, там же ещё усиление замахом, мне ли как теоретику не знать.

  – А ещё женщина! – Эрно презрительно скривил губы. – Ты ведёшь себя как извозчик.

  – Не тыкай мне, тень! – огрызнулась Вилма и развернулась к призраку, будто раздумывая, а не выместить ли зло на нём. – Вали на кладбище!

  – Ну и манеры! – Эрно смотрел на неё как на вошь. – 'Вы' говорят только тем, кто этого заслуживает, то есть ведёт себя как воспитанный человек. На моей памяти, было только трое, к которым приходилось обращаться на 'ты', и все мужчины из низов общества.

  Вилма притихла, сообразив, что её только что изящно оскорбили.

  Я же с восхищением глянула на Эрно – дворянин во всём! Такой не может назвать даму дрянью.

  – Вы ещё что-то имеете сказать госпоже Балош? – нарочито чопорно и официально поинтересовался Эрно. Или это мне показалось, и для него, прежнего, это привычно? Аристократы частенько выражаются высокопарно.

  Вилма нахмурилась, задумалась и кивнула. С кривой улыбкой она пообещала мне свидание со всеми демонами и бесами, если не оставлю Иствана в покое.

  – И никакие колдовские штучки не помогут!

  – Как, занятно, право слово! Наш некромант, оказывается, и тебя, Рената, соблазнил.

  Вздрогнув, обернулась на голос Миклоса. Тот стоял, загородив проход на шумную улочку, и пытливо переводил взгляд с меня на Вилму. Та сразу притихла. Видимо, расставание с Миклосом произошло не по обоюдному согласию.

  – Меня никто не соблазнял, и между мной и Истваном ничего нет, – как можно твёрже заверила я, гадая, как скоро облетит новая сплетня Верешен, и какими пикантными подробностями она обрастёт. О реакции мамы и вовсе лучше не думать. – Вилма напутала. Просто они поссорились, вот она и ищет виноватого.

  Судя по хитрому взгляду, Миклос не верил.

  – Значит, мне нельзя, а ему можно? То-то наш некромант дуться к двери пошёл, а не шею свернул, когда ты его при всех отчитала? Лицо-то от ярости перекосило, думал, защищать придётся – ан нет, просто на словах: 'Не лезь!' и к стеночке.

  Вилма навострила уши и потребовала подробностей.

  Ситуация вышла из-под контроля. Вокруг болото, куда не шагни – увязнешь. И Эрно волнуется, неужели тоже решил, будто есть основания для ревности?

  Пропало твоё честное имя, Рената Балош, заговоришь теперь на людях с некромантом, посмотрят так, будто целуешься.

  – Послушайте вы оба, – повысив голос, я выступила вперёд. – Меня не волнуют чужие домыслы, кто с кем спит, кто кого любит и кого ущемлённое самолюбие от отказа заело. Есть претензии к Иствану, ему и предъявляйте. Это он кому-то что-то обещал, а потом якобы полюбил другую. Другой, то есть мне, о его чувствах неизвестно, а если узнаю, ничего не изменится. Я люблю Эрно, а остальные... Катитесь вы лесом!

  В сердцах махнула рукой и попыталась пройти мимо Миклоса. Защиту сняла – ой, зря! Наглый маг сграбастал в объятия, прижал к доскам и на глазах у Вилмы и Эрно позволил себе непристойный, страстный поцелуй.

  – Как же я тебя сейчас хочу! – прошептали мне в ухо и прикусили шею.

  Вилма кашлянула, но Миклос не слышал. Мало ему площади перед гостиницей, изнасиловать прилюдно собрался?! Как же его отказы заводят! Хочет ведь, не лжёт.

  С трудом оттолкнула Миклоса и оправила смятое платье.

  Шея наверняка вся в красных пятнах, а дома мама ждёт... Оказалось, это ещё полбеды: наши обжимания видела не только Вилма.

  Поруганная честь требовала отмщения, и я с удовольствием влепила Миклосу пощёчину. Подумала, и добавила вторую – для симметрии. А тот стоит, смотрит, глазами раздевает... Целоваться, кстати, умеет, поднаторел за столько лет. Девушки, конечно, его любят – что ни говори, красивый, смазливый, отсюда и непомерно раздутое самомнение.

  – Эрно, проводи меня, пожалуйста. А если этот распустит руки, устрой в его комнате гнездовье спиритов. Сможешь?

  Несуществующая складка на лбу духа разгладилась; тот кивнул.

  – А ты, Миклос, чаще головой думай, а не тем, что в штанах. Оно меня совсем не интересует, даже в подарочной упаковке.

  Лицо мага дёрнулось, как от удара, и Миклос сквозь зубы процедил:

  – Я не гордый, я прощу, только не пойму, что тебе нужно. Вокруг полно мужиков, все перед ней на задних лапках, сам ведь который месяц внимания клянчу, а ты призрака привечаешь. Чего тебе? Поговорить? Я тоже могу.

  – Угомонись, пожалуйста. Понимаю, неприступные девочки – это вызов самолюбию, но придётся смириться. И пока не извинишься за сегодняшнее, разговаривать не стану, только по делу.

  Щёлкнув каблуками, поспешила покинуть опасный проулок.

  Эрно незримо присутствовал рядом: в городе он хоронился от прохожих. Я чувствовала его напряжение, понимала, какого труда ему стоило не высказать Миклосу всю неприятную правду, как тяжело смириться с тем, что не в силах расквасить наглецу нос.

  'Ничего, зато я тебя люблю', – шепнула в пустоту и улыбнулась.

  Мамы дома, к счастью, не оказалось, поэтому до её прихода успела наскоро привести себя в порядок. Нос списала на работу – мол, инферна убивали, пострадала немного. Мама поохала, поругала мужчин, из-за которых женщины с нечистью воюют, и намекнула, не бросить ли опасную профессию? А то вечно я работаю, жизнью рискую, пока другие прохлаждаются. По традиции проигнорировала предложение и с энтузиазмом сообщила: подыскала комнатку, можно переезжать.

  Переселяться родительнице не хотелось, пришлось напомнить о духах и прочих страшных сущностях, которых таскаю к себе ради опытов. Если хочет, мама может остаться, но пусть не жалуется.

  В итоге она сдалась, и мы начали собирать вещи. Ума не приложу, как всего за один день можно заставить ими всю комнату!

  В разгар сборов в дверь постучали, деликатно так, тихо. Открыв, удивлённо уставилась на Ядвигу. Та молча вошла, зыркнула на маму, и та тут же вспомнила о забытом на огне чайнике. Не завидую ученикам Ядвиги, страха нагнать она умеет!

  – О чём они говорили? – безо всякого вступления спросила гостья.

  – Э...ээ, – не знала, что и ответить.

  Кто они и когда говорили? Оказалось, речь о беседе после размолвки с Джено.

  – Истван свой брак вспомнил, а потом все разошлись, – не видела смысла лгать.

  – Понятно, – Ядвига насупилась и нервно поправила волосы. – Вот, отдай мужу, – она достала смятый лист бумаги и положила на стол. – С Истваном сама потолкую, чтобы Джено не путал. Не было ничего!

  Я пожала плечами. Мне какое дело, зачем оправдываться?

  Ядвига ушла так же стремительно, как и появилась. Из её визита сделала один единственный вывод – супруги крупно поссорились, раз общаются при помощи записок. Даже жалко Ядвигу стало. Хотя Джено тоже жалко, он ведь не изменял, по глазам видно. До сих пор помню, как он на жену смотрел – с обожанием.

  Вздохнула: 'Что за день-то такой!' и убрала записку. Отдам сегодня вечером на кладбище. Надеюсь, хоть там всё обойдётся, хватит на сегодня неприятностей.

  Когда я спустилась вниз, квартира Иствана уже полнилась людьми. Они вполголоса переговаривались, собравшись на кухне.

  Пахло чабрецом и душицей – значит, все дружно пили стимулирующий чай. Так и есть – чайник на плите ещё не остыл.

  Кухня оказалась мала для шестерых мужчин, и двое: Истван и Андор, – стояли, подпирая полки.

  Я бегло окинула взглядом присутствующих. Понятно, Миклос с Наром остались в Башне. Не помню, собирались ли маги поступить так изначально, но даже если так, Авалону виднее. Вот он, сидит ко мне спиной и, активно жестикулируя, спорит с Кристофом. Кстати, что тут делает интендант, неужели тоже пойдёт на кладбище? Если так, меня не просто так кормили мёдом: хотели залепить рот и уши.

  – Рената, чай будете? – Андор живо потянулся к шкафчику, тому самому шкафчику, где я в своё время обнаружила руку мертвеца.

  – Не надо! – взвизгнула я, боясь представить, что там хранит Истван.

  – Да, вроде, не отрава, – некромант подозрительно понюхал грязную чашку. – Хочешь, сама завари.

  Он флегматично потянулся к банке с сушёными травами и водрузил её на свободный кусочек разделочного стола. Сегодня там громоздились грязные тарелки, пустая бутылка и пара кастрюль.

  – Да, Андор, чашки в другом месте. Там кости.

  Но магистр магии и так всё понял, с глубокомысленным видом рассматривая черепа и аккуратно разложенные по мешочкам части скелета.

  – Пожалуй, я пить не буду, – я медленно, по стеночке, стараясь не смотреть на шкафчик некроманта, вернулась в прихожую. Ноги подрагивали, желудок подозрительно ворочался.

  Так, спокойно, Рената, просто не думай о костях. Выйди на крыльцо, подыши свежим воздухом и подожди остальных.

  – Держи, – в руки мне сунули горячую кружку. Она едва не обожгла пальцы. – Маленькими глотками, чтобы не давилась, хренова помощница некроманта. Как работать-то собираешься, если от мёртвых воротит? Это те самые, которых Берток оприходовал.

  – Зачем вы их сюда принесли? – я торопливо сделала глоток и обожгла язык.

  – Наверное, потому что некромант, – Истван зевнул и, прислонившись к притолоке, закрыл глаза. – Ещё полчаса, пей, не торопись. У них, – некромант кивнул на компанию на кухне, – свои расчёты. И не расклейся на кладбище, сделай милость, у меня нет сил делать всю работу самому.

  Значит, помогать придётся делом, а не словом. Признаться, это не обрадовало. Понимаю, другая бы порадовалась бесплатной практике по будущей специальности, возможно, даже получу от Иствана отзыв, который облегчил бы трудоустройство, но меня никогда не прельщала должность помощника некроманта.

  Увы, теоретикам сложно найти работу. Тут либо архив, либо магическая библиотека, либо чьим-то помощником. Если закончить аспирантуру с отличием и заручиться поддержкой влиятельного профессора, можно устроиться в Академию или училище, но таких, как я, много, а мест мало. Предпочтение всегда отдают практикам, а мы довольствуемся крохами. Нет, конечно, если ты гений, даже кафедра найдётся, но я-то никогда не была гордостью курса. Училась хорошо, не более. И богатых родственников нет, чтобы начать собственное дело.

  – Рената...

  В дверях кухни возник Авалон, и некромант посторонился, ретировавшись на кухню. Истван ни словом не обмолвился о сегодняшнем инциденте, но вёл себя заметно вежливее и спокойнее – значит, чувствовал вину. А я... Пожалуй, простила. Люди иногда говорят гадкие вещи, но не со зла, а потому, что по разным причинам не думают о смысле своих слов. Моя мама тому пример.

  Но о Вилме мы ещё поговорим. Не желаю, чтобы подобное повторилось, пусть Истван разберётся с излишне ретивой подругой, иначе подам на неё жалобу. Правда, в связи с этим придётся затронуть скользкую тему. Представляю, в какое бешенство придёт Истван! Он не терпит вмешательства в личную жизнь, в порыве ярости даже придушить может. Увы, психика некромантов страдает в первую очередь, я уже убедилась в этом. Сколько раз Истван вёл себя как сумасшедший!

  О Миклосе же лучше умолчать: не желаю брать на душу убийство. Истван ненавидит мага, непременно сорвётся. Хорошо бы ему взять отпуск и уехать куда-нибудь. На месте Вилмы я бы насильно увезла, пока здоровье и разум Иствана не пошатнулись.

  С самоуверенным брюнетом разберусь без посторонней помощи, но, надеюсь, он, наконец, сделал выводы.

  Вот, спрашивается, зачем ему я, зачем так настойчиво добиваться внимания той, которая четырежды сказала 'нет'? Другой бы угомонился, а Миклос... Неужели в Верешене ни одна девушка не отказалась с ним переспать? Сдаётся, что так, вот он и лезет на рожон. Или это своеобразная форма ухаживания? В любом случае интерес Миклоса дальше пары ночей не зайдёт, даже не полюби я Эрно, не польстилась бы. В юности – да. Какая девушка не мечтала о храбром брюнете-маге да ещё с симпатичной чёлкой? Вздыхала бы, сама на шею вешалась...

  И ведь хотел же, сильно хотел! Что его так завело? Кажется, упоминание Иствана. Никогда бы не подумала, что соперничество лучше всяких устриц решает определённые задачи.

  Мало, определённо, мало я ему дала, надо было ногтями по лицу пройтись.

  Приличную девушку, которая якобы нравится, – и к забору, чтобы на глазах у всех... Так он меня опозорить желал, чтобы точно никуда не делась! Вот подлец! Повезло Миклосу, что остался в Башне, а то бы пришлось перед начальством оправдываться. Зная Авалона, за такие фокусы он представление на увольнение написал бы.

  – Можно перекинуться с вами парой слов?

  Главный маг башни стоял там же и пристально смотрел мне в глаза.

  – Я не обижаюсь, – без труда догадалась, о чём он хотел поговорить. Ещё один с камнем на душе. – Просто... Тяжело, когда веришь кому-то, считаешь себя равной, а потом выясняется, что тебя обманывают. И я... Я слишком многого ждала, наверное. Вы для меня родными стали. А тут просто работа.

  – Рената, – Авалон с тоской покачал головой и обнял за плечи, – ну простите старика! Поверьте, я не считаю вас человеком второго сорта, доверяю так же, как себе. И очень хорошо понимаю, что вы чувствуете: боль, обиду, злость. Но люди – существа неидеальные, все мы совершаем ошибки и имеем право на прощение и понимание. Заверяю, никаких других тайн у меня нет.

  Главный маг башни протянул ладонь. Сначала я не поняла, чего он хочет, но затем пожала морщинистую, но ещё крепкую руку.

  Я постараюсь забыть: не умею держать на людей зла. И мстить не умею.

  Да, забуду не сегодня и не завтра, но прощу и научусь снова доверять.

  Заметно повеселевший Авалон – вот уж не думала, будто моё отношение так важно для него! – сообщил: мы ждём Эрно, а после сразу отправляемся на кладбище. Вроде бы дух собирался облететь Башню, проверить, не притаился ли там кто-то ещё.

  – А Берток не возвращался?

  – И не вернётся, – ответил показавшийся в дверях Кристоф. Я подозрительно скользнула по нему взглядом, интендант и бровью не повёл. – Он понял, что мы раскрыли его убежище.

  Вот у кого бы Авалону поучиться спокойствию! Казалось бы, Кристоф младше, его учитель повидал не меньше, если не больше, чем он, а проявляет больше выдержки. Будто бы и не говорил мне ничего сегодня утром! Кристофу бы не интендантом служить, а главным магом башни. Тут ведь не столько возможности важны, а ум, умение организовать людей и общая эрудиция. Этого у Кристофа в достатке, как бы он ни притворялся.

  – Удачи! – интендант кивнул Авалону и ушёл.

  Значит, ошиблась, и Кристоф вовсе не собирался тряхнуть стариной.

  Авалон вздохнул, покосился на меня и вернулся на кухню. Подумав, последовала его примеру и пристроилась возле Джено. Ущипнула его рукав и под столом передала записку Ядвиги. Тот удивился, но промолчал, убрал письмо в карман.

  Эрно появился после ещё одной чашки травяного чая и заверил, в Башне всё тихо.

  Призвав в союзницы Сречу, мы, стараясь не привлекать внимания, двинулись на кладбище. Впереди Истван и Авалон, дальше я и Джено. Замыкал процессию Андор. А ведь он мог бы спокойно уехать, не рисковать жизнью ради чужих проблем! Но дружба на то и дружба, что чужое быстро становится своим.

  Истван жил на окраине, поэтому вряд ли нас видел кто-то, кроме припозднившихся гуляк. Порядочные люди уже спят, только магам, пьяницам и преступникам не сидится под крышей.

  Ночь выдалась тёмная, облачная и прохладная.

  Магические огоньки мотыльками порхали по воздуху, освещая дорогу.

  Шли молча; тишину нарушало лишь редкое уханье совы, вылетевшей на охоту.

  У моста Истван подозвал меня и велел внимательно смотреть по сторонам.

  – Давай, теоретик-любитель, следи, чтобы ничего по моему профилю тайком не напало. Предупреждаю сразу, убивать его придётся самой, поэтому потрудитесь.

  Искоса глянула на некроманта и мысленно сделала пометку: оскорблять вопреки обыкновению не стал. Но не похож он на виноватого, держится так, будто утреннее 'Извни' – всего лишь формальность.

  Сразу увидела Эрно. Он снова не показывался, но специалиста по тонким матерям не обманешь невидимостью. Парит рядом с Джено. Вот кому бы точно следовало остаться дома, так это куратору моей кандидатской, но семейный разлад лишь добавил решимости не ночевать в своей постели. Я украдкой поглядывала на Джено, собираясь при первых признаках усталости настоять на его возвращении в Верешен, – Авалон и здравый смысл мне в союзники! – но маг держался молодцом, погружённый в себя, чеканил шаг вместе со всеми.

  Вокруг нас роилась стайка духов. Абсолютно безобидных, даже не стала рассказывать о них Иствану. Впрочем, тот наверняка сам их видит.

  Вдалеке спирит, но он не подлетит, испугается. Так и есть, поспешил затеряться в пустоши.

  Тишь да благодать! И невольно ожидаешь беды. Слишком всё мирно, когда вокруг творятся такие страшные вещи!

  Воздух чистый, свежий. Ночи пока студёные, но чувствуется дыхание приближающегося лета. Пар изо рта не идёт, хоть без перчаток руки и мёрзнут.

  Пока я изучала окрестности, констатируя профессионализм некроманта – тот содержал кладбище практически в идеальном порядке, – заклятый враг местных зомби облокотился о перила моста и глянул вниз. Со стороны казалось, будто Истван любуется приглушённым блеском тёмной воды, но я подозревала – думает.

  – Плохо? – участливо поинтересовался Джено и положил руку другу на плечо.

  Некромант промолчал и буквально лёг на перила, подперев голову руками.

  – Перстень дать? – не унимался Джено.

  – Себе оставь, доходяга! – приглушённо рассмеялся Истван. – Еле ходишь – а всё туда же.

  – Ты вообще спишь? – Джено пропустил замечание мимо ушей и, принюхавшись, нахмурился. – Это какая доза стимулятора?..

  – Вторая, – равнодушно пожал плечами некромант. – Можно подумать, выбор есть? Чужая энергия, мерзкое пойло – и всё во благо Иссала. Что поделаешь, молодость позади, как прежде, работать сутками просто так не могу. Но надо, Джено, надо.

  Истван выпрямился, встряхнулся и присоединился к остальным. Шёл прежним уверенным шагом, не выдававшим усталости.

  Заметив мой осуждающий взгляд, некромант отмахнулся и велел лучше следить за дорогой, нежели 'распускать уши'. И как, спрашивается, о его здоровье заботится, если Истван сам себя в могилу положит?

  Ну вот, теперь Андор укоризненно на меня смотрит. Помню, он просил Иствана на кладбище не пускать, только как он это себе представлял? В конце концов, сам бы поговорил, объяснил, раз помирились.

  Возле самых кладбищенских ворот притормозила: показалось, будто на периферии доступного для прощупывания пространства мелькнуло нечто. Не дух, не спирит, а что-то более опасное. Пока проверяла, медленно пробираясь к нужному месту по тонкой материи, взволновавшее меня существо исчезло. Но оно определённо было, мне не привиделось!

  – Истван, – тихо позвала я, – вы сильно выложились?

  – Что нужно? – некромант тут же оказался рядом, собранный, настороженный. – Где?

  – Я не уверена, но... Шагов на триста к северу что-то подозрительное мелькнуло. Не человек.

  – Я не пойду, – внезапно заартачился Истван и тут же объяснил своё поведение: – Сегодня только лопата, мелкие манипуляции и советы. Все убийства за господами магами. Если некромант до зарезу потребуется, тогда да, а одному, неизвестно зачем...

  В итоге на разведку отправился Денес, некромант же разворошил сторожку и, водрузив на плечо лопату, всучил мне кирку. На вопрос, почему именно мне, ответил: 'А ты тоже сегодня не колдуешь, компанию составишь. Работа лёгонькая, только землю взрыхлить и гроб вскрыть'.

  Он издевается?! Да я мертвецов боюсь, и Истван прекрасно это знает.

  – Нет, правда, ты Джено или Авалона в могиле болтаться заставишь? А сама отобьёшь нападение Бертока, явись он по наши души? Так что не кривись и топай. Я и так утруждать не стану.

  Возле кладбищенской калитки – парадного входа некроманта – обильно разрослись молодые лопушки. На них упала тяжёлая роса, поэтому невольно порадовалась, что не обула туфли. Представляю, как мокро среди могил. Земля чвакает, везде лужи, придётся потом стирать одежду и сушить ноги у огня.

  – Да нет тут ничего! – после продолжительного молчания, раздражённо обронил Истван. – Одни фантазии. Так, господа хорошие, где могилка обвиняемого?

  Проводить вызвался Джено. Эрно по пятам следовал за ним. Дух вёл себя странно – настороженно, нервно, будто чувствовал опасность. Но отчего тогда молчал?

  Дорожки превратились в болото. Я понуро месила сапогами суглинок и гадала, не подхвачу ли простуду. Воды вокруг оказалось предостаточно: кладбище просыхало позднее полей, снег тут тоже сходил позже.

  Напряжённая какая-то тишина, звенящая...

  И луны нет.

  Былые страхи нахлынули с новой силой, и я непроизвольно переметнулась ближе к Джено – этот не обсмеёт. Маг действительно понял без слов, обнял, и сразу стало спокойнее.

  Вот боюсь я ночных кладбищ. Никогда не знаешь, кого тут встретишь. Постоянно прощупывать его не могу, да и точность от волнения теряется, вот и мерещится в каждом сгустке темноты то зомби, то лич, то нерождённый, то ырка. Опять же Эрно подливает масла в огонь. Спрашивается, почему он так молчалив, почему напряжённо осматривается? Уж Эрно-то кладбищ не боится, тут другое.

  Казалось, вокруг разлилась сама Бездна. Магические огоньки душами плыли над головой. Я постоянно их пересчитывала, опасаясь обнаружить у обочины лишний.

  Печально поскрипывали деревья. Изредка падала под ноги сухая веточка.

  Мрачно тянулись по обе стороны аллеи надгробия, то выныривая из мрака, то теряясь в нём.

  А ворота с каждой минутой всё дальше...

  Практически уткнувшись в куртку Джено, периодически посматривала на Иствана. Этот темноты не боялся, каждого шороха не пугался, даже походя венок на могиле поправил. Мне бы такую выдержку!

  – Джено, а почему вы меня тогда, в самый первый день, не проводили?

  Вспомнилась точно такая же страшная ночь, когда я одна одинёшенька плутала по кладбищу в поисках Иствана.

  – Знал, что я соседей не люблю, – ответил вместо Джено некромант. – И устал наверняка, спать хотел. Однако долго Денес плутает! Пошагайте-ка пока без меня.

  Истван вручил другу лопату, а сам затерялся среди надгробий.

  Я ещё крепче прижалась к Джено и поискала глазами Эрно. Исчез!

  Паника подступила к горлу. Рванувшись, лихорадочно прощупала пространство и облегчённо выдохнула: здесь он, чуть в стороне.

  – Предчувствие или просто страшно? – Джено забрал у меня кирку.

  – Страшно, – честно призналась я. Куратор смеяться не станет, ему можно сказать. – С детства боюсь кладбищ.

  – Зря! – из кустов практически бесшумно появился Истван в компании Денеса. – Это тихое.

  – Между прочим, меня тут едва не убили, – обиженно напомнила я.

  – А нечего одной шастать! Ну, коленки просто так дрожат, али повод имеется? Денес твоё нечто не нашёл.

  Вот и хорошо! Лучше прослыть трусихой, чем вляпаться в неприятности.

  За разговорами дошли до могилы Бертока. Его тоже похоронили на главной аллее, неподалёку от Эрно, только гораздо скромнее. Оно и понятно: один дворянин, другой – обычный мещанин, вроде меня.

  Магические огоньки вспыхнули сильнее; на первый план выдвинулся Истван. Он обошёл вокруг поросшего ландышами холмика с неприметной гранитной плитой, цокнул языком и плюхнулся прямо на могилу. Будто это диван, а не место последнего упокоения!

  – Нет тут никого, даже копать не стану. Во всяком случае, маг тут точно не похоронен. Я такое чую.

  Джено провёл рукой по мшистому камню, сбил улитку с выгравированной надписи и тяжко вздохнул: 'Берток, Берток, а я ведь тогда себя корил! Умом понимал, ничем помочь не мог, но совесть твердила иное. И как тяжело было смотреть на изуродованное тело того, кто накануне весело смеялся и играл с тобой в карты'.

  Авалон тоже подошёл ближе, Денес же держался в сторонке. Он никогда не видел Бертока. Оно и не удивительно: маг заступил на его место.

  – Давайте копать, – распорядился Авалон. – Окончательно развеем сомнения и узнаем, кого похоронили.

  Истван стащил с плеча Джено лопату и встал, примериваясь, как лучше начать.

  – Плиту снимите, – попросил он. – Дальше сам управлюсь. Рената, не спи, твой выход! Будешь землю рыхлить.

  Некромант плюнул на ладони и привычно сжал черенок лопаты.

  Авалон магией облегчил вес плиты и, немного повозившись: та крепко спаялась с землёй, осторожно переложилположил на сухое место. Маленькая деталь, но в ней сквозило уважение к покойному, кем бы он ни был.

  Истван трудился, не разгибая спины, быстро и споро. Только скинул куртку, чтобы не мешала. Рубашка плотно облепила тело, обрисовав каждую мышцу. Но я не разглядывала: не до того. К тому же, с первого дня знаю, Истван не рахитичный тонкий юноша, а крепкий, сильный мужчина, которому не сидится в четырёх стенах. Интересно, отчего же некромантов рисуют исключительно дистрофиками?

  Куча земли рядом с могилой стремительно росла, скоро и гроб покажется.

  Я уже стояла у края могилы, опершись о кирку, а Истван по колено в воде орудовал лопатой в яме. Края её то и дело осыпались, некромант бранился и клял гробовщиков, закопавших покойника так глубоко: 'Они его за упыря приняли, что ли?'.

  Наконец лопата стукнулась о крышку гроба.

  Истван перевёл дух и тоненько, ехидно так позвал: 'Рената!'.

  Прыгать в яму совсем не хотелось, и я медлила, надеясь, некромант передумает. Не тут-то было!

  – Рената, – уже настойчивее повторил Истван, – мне долго ждать? Он тебя за ноги не схватит, обещаю. В конце концов, потрудись хоть немножко!

  С тоской глянула вниз, на глиняную жижу, и попрощалась с юбкой.

  – Руку хотя бы подайте, – хмуро попросила я.

  И ни один маг не предложил полезть в могилу вместо меня! Вот она, цена равноправия!

  Истван воткнул лопату в землю, занял устойчивую позицию и вместе с киркой водрузил меня на гроб. Я даже пискнуть не успела. Просто обхватил за талию и спустил. А тут высоко, между прочим, тянуться пришлось.

  От некроманта слегка пахло потом и разгорячённым телом. А ещё его сомнительной чистоты руки вторично погубили моё пальто. В прошлый раз оно тоже пострадало на кладбище.

  Кирку я в последний раз держала на практикуме по некромантии, поэтому возилась долго. Истван не помогал, прислонившись к стенке ямы, наблюдал. Спасибо указаний не давал!

  Доски гроба треснули, крышка поддалась, и я, выронив кирку, поспешила зажать нос.

  – Денес, вытащи её, пока ужин тут не оставила.

  Меня передали из рук в руки, и вскоре я сверху, вместе со всеми, наблюдала за Истваном, буднично, будто ничем и не смердело, копавшимся в гробу.

  – Поднимать или тут осмотреть? – запрокинув голову, крикнул некромант.

  – Как удобнее, – Авалон предпочёл не вмешиваться.

  – Тогда здесь. Мне негде ещё и это хранить, – Истван презрительно покосился на скелет. – Итак, приступим!

  Некромант зажёг ещё один магический огонёк, на этот раз очень яркий, и склонился над трупом. На пару минут воцарилась тишина. Истван осматривал тело, мы терпеливо ждали его вердикта.

  Чтобы не стошнило, я смотрела на гору земли. Увы, всё равно мутило: перед глазами стояли переломанные сгнившие кости.

  – Кто, говоришь, его убил, Джено? – нарушил молчание Истван.

  – Нежить, – вздохнул маг.

  – А вот и нет! – злорадно возразил некромант и выпрямился. – Человек, Джено, и ты прекрасно знаешь, как его звали. Как и говорил, никакого Бертока в могиле нет, зато убитый сполна познал на себе магию. По моему профилю, кстати. Несчастного очень неумело оживили после смерти, видимо, чтобы дотопал до нежити и позволил себя изуродовать.