Текст книги "Башня духов (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

  На рынке, куда сунулась в поисках свежих продуктов, оказалось малолюдно. Большая часть прилавков пустовала. Оно и немудрено – солнце перевалило за полдень. Странно, что хоть кто-то остался.

  Мешок картошки – не для хрупких девичьих плеч, но магичка прекрасно с ним справится. Вот и я, привычно облегчив вес груза, потащилась с ним в мясную лавку. По дороге запаслась холщовой хозяйственной сумкой, пучком зелени, парой морковок и простеньким кухонным полотенцем.

  В лавке купила говяжью лопатку – и на первое, и на второе.

  Завершился поход по магазинам приобретением чашек, ложек, вилок, мисок и вожделенных постельных принадлежностей. С занавесками решила повременить – слишком дорого, сама сошью.

  Нагруженная с ног до головы, я устало брела к реке, предвкушая короткий отдых и генеральную уборку. Нечего и думать, чтобы жить посреди пыли, грязи и паутины. Комната давно пустовала, вот и наведу порядок. Заодно плакат выброшу – не нравится он мне.

  На крыльце, подставив лицо солнцу, лежал Истван. Куртка расстегнута, на животе – обтрепавшаяся тетрадь, в зубах – обкусанный карандаш. Временами некромант открывал глаза и лениво что-то записывал в приступе вдохновения.

  Обойти Иствана не было никакой возможности, да и ноги устали, поэтому сгрузила покупки на землю и попросила подвинуться.

  – А, явилась, героиня! – некромант не удосужился сдвинуться с места, только повернул голову и окинул презрительно-оценивающим взглядом. – У вас в Олойске все с приветом?

  Вопрос вызвал оторопь. Стояла и не знала, что ответить.

  – Эээ, а с чего вдруг? – наконец, выдавила я из себя и присела на мешок картошки. Чувствую, разговор предстоит длинный, а в ногах правды нет. И так нагулялась.

  – Да скоро весь Верешен судачить будет, – Истван рывком сел и на лету подхватил упавшую тетрадь. – Мне Кристоф рассказал. Ну, и накой?

  – Что 'накой'? – я по-прежнему ничего не понимала. – И когда вы успели Кристофа увидеть?

  – Да он опять на инферна жаловался, на духов тоже, заодно поведал об оборотне. Ты его хоть добила?

  Оборотень... Я вновь вспомнила полный боли взгляд – взгляд существа, обречённого на смерть и знающего об этом. И как объяснить, почему отпустила его? Никак, потому что формально дура. И, встреть оборотня, попыталась бы убить и убила бы, не задумываясь, а тут... Просто я всегда считала: человек в любых ситуациях должен оставаться человеком.

  Благородство – это не только заслонить собой товарища, защитить слабого, но и не допустить бессмысленных мучений врага.

  Черта человечности тонка, её так легко перейти и стать зверем.

  – Ну, что молчишь? – прервал цепочку тяжёлых мыслей Истван.

  Он встал и вразвалочку подошёл ко мне. Окинул взором покупки и заметил, что есть тут нечего. В ответ я пожала плечами. Не у всех же волчий аппетит и работа на свежем воздухе. Да и комплекция у нас, мягко говоря, разная.

  – Нет, не добила. Он умирал уже... Не хочу об этом, мерзко!

  Ком подступил к горлу. Понимая, чем обернётся проявление слабости, поспешила отвернуться.

  Два вздоха – и я спокойно смотрю на Иствана. Мнение его обо мне явно ухудшилось, во взгляде читалось неприкрытое осуждение.

  – А что, если ректор узнает? – мстительно поинтересовался некромант. – Выпрут из аспирантуры-то!

  – Доносите, – я пожала плечами, подхватила покупки и поплелась к крыльцу.

  Право слово, что уж теперь, дело сделано. Унижаться, просить не сообщать в Академию не стану. Сочтёт кто-то из магов нужным доложить – пускай. Диплом уже получила, а диссертация... На ней свет клином не сошёлся, зато совесть чиста.

  Как выяснилось, Истван ожидал, что я расплачусь. Во всяком случае, он зачем-то пошёл за мной, буравя взглядом спину, но держась на некотором отдалении.

  Я же спокойно затащила мешок с картошкой в прихожую и спросила, где можно достать дров.

  – Балош, тебе действительно плевать? – удивился некромант, закрыв дверь.

  – Ага. Весь Верешен ведь знает. Так что с дровами?

  – У гномов покупай – так дешевле. Они на Горке живут, – не задумываясь, ответил Истван, а потом, сообразив, что я ответила, процедил: – Точно дура!

  На этом разговор и закончился.

  Я занялась разбором покупок и уборкой, Истван же проторчал часик на крыльце, принимая солнечные ванны и что-то строча в тетради, а потом ушёл. Появился он на закате, благостный и довольный. Во всяком случае, чем, если не хорошим настроением, можно объяснить пожелание доброго вечера?

  Не ужиная, Истван переоделся и, велев не высовывать носа после наступления темноты, ушёл с лопатой и верёвкой на плече. Не удержавшись, проследила куда. Оказалось, не в сторону кладбища. Странно. Хотя, Истван сам говорил, что Кристоф жаловался на беспокойных обитателей Башни.

  Утром меня ждал неприятный разговор с Авалоном. Джено на нём не присутствовал, вроде, уехал куда-то. Зато в кресле вальяжно развалился Миклос – тот самый брюнет, который додумался притащить оборотня на потеху.

  Авалон желал поговорить с глазу на глаз, так и этак намекал магу, чтобы тот ушёл, но Миклос делал вид, будто не слышит. Он буравил меня взглядом и временами чуть приподнимал правую бровь.

  Я спокойно стояла перед столом главного мага. Ничего нового он мне не скажет, разве что отправит домой. Плохо, конечно, столько времени зря потратила, но в Олойске работы много, устроюсь. В конце концов, тема диссертации не моя, вряд ли защитила бы на 'отлично'.

  – Миклос, выйдите, наконец! – не выдержав, прикрикнул Авалон.

  Маг лениво встал и остановился рядом со мной.

  – Сначала меня ругали, теперь её. Вы уж определитесь, кто из нас виноват.

  Миклос неожиданно протянул мне руку. Подумав, пожала её.

  Ладонь мага оказалась холодной, будто Миклос только что вылез из склепа. От неожиданности даже дёрнулась, вырвала пальцы, но, спохватившись, извинилась.

  – Ничего, – подмигнул маг, – все так реагируют.

  – 'Мертвяк вылез, мертвяк вылез!', – он умело спародировал крики горожан и расхохотался, встряхнув вихрастой головой. Совсем мальчишка! И улыбка такая же широкая, искренняя.

  Между тем, он меня старше, хоть немного, но всё же. В Башне духов новичков нет, точно знаю, потому что ректор перед поездкой вещал о мастерстве и героизме местных чародеев. Видимо, желал, чтобы я передумала и отказалась защищаться. Или это такой странный комплимент? Мол, вы, Рената Балош, такая опытная, хоть и поля не нюхали, что легко впишетесь в местное общество. А, всё равно не узнаю! Хотя, зная преподавателей, предполагаю второе. Какими лопухами уши только ни увешают, лишь бы студенты сунулись туда, куда нормальный человек не пойдёт даже за полкоролевства!

  – А у меня просто кровообращение такое, – закончил мысль Миклос и спохватился: – Ой, тебе ж сейчас лекцию прочтут о вреде своеволия, не буду мешать, за дверью подожду.

  – Не ждите, – Авалон сокрушённо покачал головой и потянулся за каким-то письмом. – Рената сегодня занята. Вы, кстати, тоже.

  Миклос скривился и понуро поинтересовался:

  – Что опять? Мне отдых положен и всякое такое. Может, вы мне личную жизнь сейчас поломали.

  Не удержавшись, прыснула в кулак: так скорбно и жалобно маг вещал о порушенном счастье.

  Миклос стрельнул по лицу глазами и, наклонившись, шепнул:

  – Когда этот лунь от тебя отстанет, забирайся на третий этаж. Обещаю помочь с духами.

  – А как же поручение? – тем же шёпотом ответила я, решив ни на какой третий этаж не ходить.

  Миклос мог строить какие угодно планы, но в моих озорного брюнета не было. Так, разве что погулять, но маг явно желал сразу перейти к решительным действиям. Наверняка отбоя от девушек нет, поэтому и ведёт себя так нагло. Он ведь симпатичный, импозантный, брюнет, да ещё боевой маг – герой девичьих грёз!

  В Олойске студентки тоже сходили с ума от практиков, тайком бегали на их тренировки, всеми правдами и неправдами пролезали в мужское общежитие, засыпали зелёными ветками на Майский день.

  Конкуренцию боевым магам могли составить только эльфы. Но они в Олойске встречались редко. К примеру, в Академии преподавали два, а один учился на моём факультете. И я умудрилась целых полгода с ним встречаться, отбив Лаонеэля у конкуренток. Потом он уехал, а меня полностью захватила учёба. Однако приятные воспоминания остались. Прощаются эльфы тоже красиво.

  Утонув в воспоминаниях, едва не пропустила ответ Миклоса:

  – А, отвяжусь как-нибудь! Тибор мне должен.

  Пришлось разрушить радужные мечты о женском обществе. Если Миклос забыл, кто издевался над оборотнем, то я помнила. Это лучше любых слов характеризовало мага как человека весьма сомнительных душевных качеств.

  Авалон одобрительно кивнул, услышав мой отказ, и скупо похвалил.

  Миклос насупился, нарочито отвернулся и забрал письмо. Вскрыв и пробежав его глазами, маг скривился и пожаловался, будто Авалон его недолюбливает. Тот промолчал и махнул рукой: иди уж, жалобщик!

  Ещё раз скользнув по мне взглядом, уже с оттенком недоумения, Миклос ушёл.

  Авалон вздохнул и забарабанил пальцами по столу. Я терпеливо ждала, какое наказание понесу за вчерашний поступок.

  Сесть мне не предлагали, но я села, положила на колени блокнот и сцепила на нём руки.

  Так мы просидели в молчании пару минут: Авалон хмурился и смотрел на меня, а я смотрела на блокнот. После старый маг ещё раз вздохнул и пробормотал:

  – Ну, и что мне с вами делать? Аспирантка – а тот же ребёнок! Я ведь надеялся: умная девушка, глупостей не наделаете, а вы... Ладно, в порядке исключения, Рената, закрою глаза на эту историю. Идите-ка вы в библиотеку. Там каталог надо в порядок привести. Заодно с духами познакомитесь, пару экспериментов проведёте. А то вернётся Джено, а вы дурака валяете. Он, – Авалон впервые за всё это время улыбнулся, – ведь почище меня отругает.

  Вспомнив об Истване, аккуратно спросила, не отписался ли он ректору.

  Авалон ещё раз растянул губы в улыбке и заверил, что некроманта не волнуют дела Башни. А уж утруждать себя составлением жалобы или доноса Истван тем более не станет.

  Радуясь, что всё так хорошо закончилось, вышла из кабинета Авалона и попала в руки Миклоса. Тот, ничего не объясняя, поцеловал и сбежал до того, как, опомнившись, успела высказать наболевшее и угостить 'водяной бомбочкой'.

  Вытерев щёку, – хотя бы не в губы – я задумалась, как раз и навсегда отвадить Миклоса. Похоже, с его характеристикой не ошиблась. Если так, маг сделает всё, чтобы зажать в уголке и заполучить девушку, которая ему отказала. И, самое поганое, чем больше отказываешь, тем настырнее становятся подобные типы. А ведь мне с ним работать под одной крышей до конца осени...

  Собственно, чего-то подобного следовало ожидать. Мужской коллектив, и одна я, женщина. А если б не Верешен поблизости, голодными волками бы смотрели. Я не преувеличиваю, читала мемуары одной магички, ставшей впоследствии знаменитой. Она попала в приграничье, в дальнюю крепость посреди гор. Никого и ничего вокруг, только каменные тролли, горгульи и виверы... Вот и пришлось скрасить мужское одиночество. Первая неделя так и прошла, а потом уже начались рабочие отношения, благо крепость осадили тролли.

  За одного мага из приграничья Стриглава Нашта – так звали автора поразившей воображение книги – в последствии вышла замуж. Видимо, и в такой ситуации нашлось место чувствам.

  Помнится, в восемнадцать лет мемуары Стриглавы поразили своей откровенностью. Мне, только-только вырвавшейся из-под родительского крыла, всё было внове, а уж подобные жизненные реалии – и подавно.

  Не забывая о предупреждениях Джено, по лестнице поднималась аккуратно, но, если уж попадался хлам, безжалостно его отшвыривала. Руки чесались всё это выбросить.

  Массивная дверь в библиотеку поддалась не сразу, пришлось напрячься и немного помочь себе магией. В итоге, попыхтев, я вошла, огляделась и направилась к ближайшему столу, чтобы скинуть туда сумку.

  Библиотека полнилась старинными пыльными фолиантами. Они стояли и лежали на полках. Пара гримуаров были опутаны цепями и подёргивались, будто в судорогах. С опаской глянула на них и решила не подходить: осторожного берегини на руках качают.

  Каталог нашёлся в углу и пребывал в плачевном состоянии. Ящики перепутаны местами, половины карточек не хватает... Чтобы привести всё это в порядок, потребуется полгода, не меньше.

  Чихнув, взялась за ящик с индексами, сверяя, что есть, а что бесследно испарилось. Чтобы не стоять, перетащила к каталогу резной стул, села боком и принялась за работу.

  Время летело незаметно. Я с головой погрузилась в мир букв и цифр, временами отвлекаясь, чтобы сделать пометку в блокноте. Кажется, сегодня успею только восстановить правильный порядок каталожных ящиков, а знакомство с недрами библиотеки придётся отложить до завтра.

  В очередной раз потянувшись за блокнотом – колени заняты карточками индекса, ощутила на себе чей-то пронзительный взгляд. Помотала головой, но ощущение того, что на меня кто-то смотрит, не исчезло.

  Нахмурившись, сгрузила карточки в ящик и встала. Кажется, пожаловали духи и пора провести первые опыты для диссертации. Начну, пожалуй, с магии воздуха – она больше всего подходит для тёплого знакомства. Прикосновение ветерка никого не напугает. Если повезёт, и вовсе наткнусь на доброжелательного спирита. Он, в отличие от духа, не отягощён воспоминаниями телесной жизни, любопытен и обычно не агрессивен.

  Всякое случается, конечно, но зло чаще таят те, кто страдал, что-то потерял или не обрёл. Душу гложут нереализованные возможности, несбывшиеся мечты, разочарования, предательства, вот она и отыгрывается на живых.

  Вышла на середину читального зала, за которым тянулись длинными рядами полки с книгами, и распростёрла руки в знак добрых намерений.

  – Здравствуйте. Меня зовут Рената. Я...

  Слова замерли на языке, когда в воздухе материализовалась алые глаза с чёрным ободком.

  Крикнув: 'Мама!', спотыкаясь, набив пару синяков и повалив пару стульев, я кинулась к двери, но не успела – инферн оказался проворнее. Огромный, синюшный, с почерневшими длинными ногтями, впалыми горящими глазами, он осклабился и достал из-за спины длинный меч.

  Заклинания разом испарились из головы, и я, плохо соображая, что делаю, ринулась обратно, ища спасения среди книжных стеллажей. Надеюсь, в библиотеке есть запасной выход, иначе маги найдут обескровленный труп. Увы, справиться с материальным инферном мне не по силам. В нём столько магии, что с лихвой хватит на дюжину таких, как я.

  Инферн тенью скользил за мной. Он не торопился, знал, жертве никуда не деться.

  Я в панике забиралась всё дальше, пока не уткнулась спиной в стену. Ощупав её, в отчаянье стукнула кулаком по каменной кладке. Ловушка, никаких потайных дверей!

  Заметавшись, будто волк между флажков, забилась в узкое пространство между торцами стеллажей и, стараясь, чтобы не дрожали руки, начала колдовать.

  Руна огня и руна воздуха. Слабо, сама знаю, но хоть что-то.

  У меня ведь даже ножа нет. Впрочем, что может нож против меча? Так, детская игрушка. И метать его не умею...

  Напряжённо вслушиваясь и всматриваясь по сторонам, старалась вспомнить лекции по некромантии. Увы, они давали лишь обзорные знания и ничем не могли помочь. Но сдаваться без боя не собиралась. Хотя бы шум подыму. Значит, нужно обрушить на инферна стеллажи, а дальше... Дальше помогите, берегини!

  На амулеты особо не надеялась: они бессильны против столь сильной нежити. От зомби бы защитили, порчу бы отвели, магический удар смягчили, но не удар такого существа.

  Волосы зашевелись на голове, когда на стену легла тень.

  Съёжившись, задержала дыхание и приготовилась привести в действие безумный план.

  Инферн медлил, будто специально мотая нервы, а потом сделал шаг. Он пока не видел меня, но только пока. Сейчас обернётся и... Обернулся.

  Сердце пропустило удар.

  Пискнув, метнулась в сторону, уходя от удара меча, и одновременно обрушила стеллажи. Тяжёлые книги придавили инферна, на время обездвижив. Перепрыгнула через него, заголосила и что есть силы рванула к двери.

  Только бы выбраться!

  Инферн за спиной прошелестел: 'Умри!' и в один миг оказался впереди меня. В руках блеснул меч.

  Я не успевала уйти от удара, я ничего не успевала.

  Кожу обожгло, а потом обдало холодом.

  Сознание покинуло меня до того, как пришла боль. Последнее, что запомнила, – искажённое яростью лицо инферна и его алые глаза.

   Глава 5.

  Я очнулась на полу. Очень холодном и жёстком полу. Оно и понятно – камни.

  Пахло сыростью и плесенью.

  Рядом валялся какой-то хлам – пыль вперемешку с сором.

  Ещё я видела стены, голые, пустые стены. На них плясал огонёк – единственный источник света в помещении.

  Кажется, на виске запеклась кровь. Немного попало на ресницы, и они слиплись. Глупо, конечно, но это причиняло больше неудобств, нежели каменный пол. Девушка, что с меня возьмёшь!

  Грудь будто заморозили. Я не могла глубоко вздохнуть, словно надела корсет. Скосив глаза, увидела, что платье залито кровью.

  То есть я мертва?..

  Но тогда почему губы тёплые? Или это самообман? В учебниках по некромантии не писали, как чувствуют себя мёртвые.

  С другой стороны, я материальна. Значит, не дух. И кто же превратил меня в зомби? Стоп, зомби думать не умеют, это я доподлинно знала.

  Тогда как?..

  Попыталась пошевелиться и поняла, что конечности затекли. Значит, лежу тут давно. Непонятно, почему живая, и непонятно, кем сюда перенесённая. Не инферном же! Тот хотел убить и намерений не скрывал. В слугах они не нуждаются, человеческих чувств не имеют, поэтому пожалеть несчастную магичку он даже теоретически не мог.

  Перевернувшись на другой бок и обозрев темноту – огонёк освещал только одну стену, продолжила нить логических рассуждений.

  Значит, мои крики привлекли внимание магов. Перекрытия толстые, но рядом дверь. Её я закрыла неплотно, поэтому звук лучше распространялся по башне. Если так, то инферн исчез, а я обязана жизнью кому-то из местных боевых магов.

  Казалось, всё логично, но я же теоретик и нашла слабое звено в собственных рассуждениях. Ни Джено, ни Миклос, ни Тибор не положили бы меня на пол в захламлённом закутке. Значит, надлежало искать третью силу.

  Отлежавшись и немного придя в себя, села и первым делом ощупала грудь.

  Кровь настоящая, кожа холодная, будто замороженная. А остальное тело обычной температуры. Вероятно, неизвестный спаситель применил особый подвид лечебной магии – 'ледяные чары'. Они обезболивали, помогали замедлить разрушительные процессы внутри организма, например, остановить сильное кровотечение, проникновение яда в органы, чтобы сберечь пациенту жизнь и в дальнейшем быстрее вылечить.

  Целители побаивались 'ледяных чар'. Они требовали высокого уровня мастерства: чуть переборщишь, и остановится сердце, откажут внутренние органы. Подобные чары практиковали в крайних случаях и считали сумрачными, то есть на грани магии живых и мёртвых.

  – Очнулась?

  Я вздрогнула и обернулась на голос. Он звучал странно, будто из бутылки или подземелья.

  В нескольких шагах от меня стояла живая мумия мужчины в странном одеянии, напоминавшем парадные университетские мантии. Только эту кто-то изрядно потрепал и забывал постирать. Некогда чёрная, она полиняла и местами покрылась пятнами.

  Широкие рукава скрывали обтянутые пожелтевшей, иссохшей кожей руки. Они заканчивались унизанными перстнями, несомненно, артефактами, пальцами. Там кожа слезла, обнажив кости. Просто кости, без сухожилий и мышечной ткани. Если честно, смотрелось страшно.

  Лицо незнакомца ещё сохранило кожу, но глазницы впали, а нос заострился. С лысого темени свешивалась тоненькая косичка волос непонятного цвета, в нескольких местах перехваченная шнуром.

  Над ладонью мужчины трепетал огонёк, но не простой, а в форме мотылька. Его крылья подрагивали, а крохотное тельце излучало мягкий, подобный солнечному свет.

  Сомнений не было, передо мной стоял лич. Тот самый таинственный и загадочный вид нежити, который все видели на картинках, но никогда не встречали в жизни. К лучшему или к худшему, не скажу.

  Личи неизменно занимали умы студентов. Многие мечтали превратиться в них после смерти, но преподаватели быстро отбивали охоту к экспериментам с собственной душой: слишком велика вероятность стать не всемогущим колдуном, победившим смерть, а окончить дни в страшных мучениях или превратиться в обычного живого мертвеца, которого убьёт любой некромант или боевой маг. Всё дело в ядовитом напитке, который запускает механизм трансформации живого в неживое. Ошибиться в пропорциях и заклинаниях так легко! Да и хранилище для души найти тоже непросто.

  Зато наряжаться личами никто не запрещал, и в Зимний солнцеворот многие гримировались под них на традиционный школьный бал-маскарад.

  И вот теперь передо мной стоит тот, кто с лёгкостью разнесёт Башню духов по камушку, а не то, что убьёт инферна и спасёт от смерти аспирантку. 'Ледяные чары' для лича – раз плюнуть.

  Было ли мне страшно? Безусловно, но и любопытно тоже.

  Лич – не простая нежить. Это неупокоенный архимаг, попытавшийся ценой добровольной гибели стать бессмертным. Он воплощает в себе все плюсы существования после смерти, как то: неуязвимость к холоду, к любому ментальному воздействию и магии смерти, и отточил своё мастерство практически до совершенства за долгие века загробной жизни.

  Когда лич достигает пика развития, его дух отправляется в странствия по мирам, а опустевший костяк превращается в головную боль магов. С таким никакой некромант не совладает, если вдруг окажется на пути, только душу безвозвратно потеряет.

  Словом, существа они редкие. К счастью, редкие.

  В отличие от тех же инфернов, личи обычно неагрессивны, но это не мешает им убивать живых в угоду собственным целям. Например, ради получения ингредиента для изощрённого ритуала или зелья. Со временем, правда, личи нередко озлобляются. Это связано с разложением рассудка и ведёт к бессмысленной жестокости – своеобразной мести за невозможность насладиться бессмертием. Мой лич ещё не стар, раз не превратился в скелет. Значит, разумен и адекватен.

  Личи – отшельники. Они облюбовывают для жизни какую-нибудь пещеру или одинокий замок и там спокойно самосовершенствуются в магии, проводя самые рискованные эксперименты. Всё во имя науки: мир живых их практически не интересует, а человеческие наслаждения недоступны. Выходит, и моё спасение – плод эксперимента лича, удастся или нет.

  Фигура в чёрном приблизилась, внимательно рассматривая меня.

  Зрелище жуткое! Белки – все в кровяных прожилках, радужка выцвела, зрачка не видно, а глазные яблоки ввалились внутрь черепа.

  Лич протянул руку, и я отпрянула, тут же ощутив резкую боль в груди. Видимо, обезболивающее заклинание перестало действовать.

  Бежать? Но куда бежать? Выхода из помещения не видно, а заняться магией мне не позволят.

  Лич скривил губы в подобие улыбки и зажёг третий огонёк. Он подлетел к моему лицу, на миг ослепив.

  – Ты кто? Внизу копошатся одни мужчины.

  – Я... я... – язык прилип к нёбу, а мозг продолжал усердно работать.

  Маги внизу – значит, мы наверху башни, там, где никто не бывает.

  Духи не любят перестановок... Ха, сдаётся, их не терпит лич, а бестелесные обитатели Башни всего лишь исполняют его волю. Остаётся выяснить, творение чьих рук инферн. Всё же, его сотворил некромант. Или?..

  – Аспирантка я, – язык, наконец, повиновался. – Временно тут.

  – Ясно, – лич подошёл вплотную и взял костяными пальцами за подбородок.

  От неупокоенного мага пахло тлением и ванилью – странное сочетание. С одной стороны, тошнотворно, с другой – приятно. Запутавшийся желудок решил никак не реагировать, зато сердце от страха колотилось как бешенное.

  Пальцы прошлись по абрису лица, ощупали виски и легко, играючи, стёрли следы падения – будто и не расшибла висок.

  – Не местная, – констатировал лич и отпустил. – Какого года рождения?

  В его глазах зажёгся интерес исследователя. Я даже подумывала соврать, но ответила правду. В результате лишилась пряди волос – по словам лича, он хотел узнать, насколько изменились люди за последние столетия.

  – По этому, – лич потряс вырванными волосами, – можно составить портрет целого народа.

  Не стала спорить и робко попросила вернуть меня обратно. Подумав, осторожно поинтересовалась, не он ли создал инферна.

  – Нет, – покачал головой лич, отчего его косичка упала на плечо, – я не живу здесь: слишком шумно. Зато у вас занятные книги. Тебе повезло, девочка. Мне потребовался один гримуар, а тут такая возможность для практики...

  – Я умерла, а вы меня воскресили? – почувствовав, что собеседник настроен добродушно, я обнаглела.

  Лич скривился:

  – Воскрешают некроманты, я не допускаю смерти. Никто из вас этого не умеет.

  Согласилась и восхитилась мастерством лича. Тот не отреагировал на лесть, бесцеремонно разорвал платье на моей груди.

  Вылечит или вырвет сердце?

  Оказалось, первое.

  Костлявые пальцы ловко плели чары, сращивали повреждения. Пара минут – и от раны не осталось даже рубца. Дыхание восстановилось, чувствительность и температура тканей стала прежней.

  – Завещай мне своё тело, – огорошил платой за услуги лич. – Давно мечтал попрактиковать создание разумной нежити нового типа.

  – Это обязательно? – я кое-как прикрыла грудь. В отличие от лича, живых мужчин женские прелести очень даже заинтересуют. – Вы меня убьёте, если не соглашусь?

  – Найду другую, – равнодушно ответил лич и, ухватив за руку, куда-то потащил.

  Оказалось, дверь в помещении всё же есть, но потайная.

  Меня мотало из стороны в сторону. Я не поспевала за личем и боялась, что костяная рука оторвётся, заживёт своей собственной жизнью. Но между неупокоенным магом и скелетом – колоссальная разница. Первого на кости ловким ударом не разобьёшь, поэтому, разумеется, ничего не оторвалось.

  Полы мантии лича хлестали по ногам, вызывая дрожь.

  Пальцы сжимали мою кисть так, что временами даже вскрикивала от боли. Спутник не обращал на это внимания: он давно забыл человеческие ощущения и разучился соизмерять свои действия с реакцией живых существ.

  – Туда, – лич остановился и ткнул пальцем на покосившуюся дверь. Раз – и она распахнулась, обдав нас обоих тучей пыли и потревожив спавших над притолокой летучих мышей. Пахнуло холодом. – Пара пролётов, и окажешься у своих.

  Я поблагодарила неупокоенного мага, но с таким же успехом могла промолчать.

  Лич взмахнул полами мантии и исчез. Он освоил искусство телепортации в совершенстве.

  Интересно, какую книгу искал в библиотеке лич? Наверняка одну из тех, которые сковывали цепи.

  Боясь, что лич передумает, прошмыгнула на лестничную площадку и едва не расквасила нос о невидимое препятствие.

  Чтобы не свернуть шею, зажгла огонёк и начала осторожно спускаться вниз. Спускаться пришлось долго: лич затащил под самую крышу.

  Но вот, наконец, знакомая библиотечная площадка, а ней – маги в полном сборе. Стоят, ругаются, честят Иствана. Значит, и некромант в Башне.

  Истван тут же отозвался, послав обвинявшего его в моей гибели Авалона в такие неведомые дали, что уши покраснели.

  – Ваша башня – ваши духи. Мне работы во, как хватает, подыхать из-за вашей безалаберности не собираюсь. Пять лбов – а я всё делай! И жива эта Балош.

  – Тогда где она? – подал голос Джено.

  – Слушай, ещё что сделать? Нет, ты скажи, а то у меня много свободного времени, хочется круглосуточно вкалывать, – с вызовом ответил Истван.

  Он вышел из библиотеки, мрачный, в рабочей одежде и с мечом в руках, и потеснил магов.

  Похоже, назревала ссора, и, чтобы предотвратить её, я поспешила дать о себе знать.

  Все взгляды обратились наверх. В каждом застыло разное выражение, но общим чувством стало облегчение. Я не умерла, отчитываться за аспирантку перед Олойской Академией магии не придётся.

  Поздно вспомнив, на что похожа одежда, поспешила наколдовать простенький морок в виде кокетливо повязанного платка. Потом разберусь, как поступить с платьем. Если оно подлежит восстановлению, с помощью подручных средств и бытовой магии приведу в порядок.

  Грудь слегка побаливала, но это сущие мелочи! Лич заживил всё на славу, целителям такое не снилось. Провалялась бы в кровати неделю, перебинтованная и жалкая. А тут сама хожу, только голова чуть кружится, и слабость волнами накатывает. Вот и сейчас, устав спускаться по лестнице, прислонилась к стене.

  – Я же говорил: живая и даже здоровая. Хороших теоретиков готовят! – первым подал голос Истван. – С вас причитается за мои труды.

  – Сомневаюсь, будто вы трудились, – парировала я. – Не вы же меня с того света вытащили.

  Некромант удивлённо вскинул брови, покачал головой и убрал меч. После склонил голову набок и пристально оглядел, будто искал следы разложения. Не выдержав, призналась, что не умирала, хотя и собиралась.

  – Но инферна изловите, – сурово обронил Авалон, обращаясь к Иствану.

  Тот встал в позу и заявил: только за деньги.

  – За большие деньги, – подчеркнул он.

  – Учтите, я напишу в Службу государственного контроля, – не отступал главный маг. – Надоело! Сколько можно просить упокоить эту пакость?

  – Это ваша пакость, – вновь завёлся Истван, мгновенно выпустив 'колючки'. – Разберитесь, какой обиженный на жизнь предшественник поселил здесь инферна. И пусть Тибор, наконец, вспомнит, для чего получал диплом.

  – Нет, – закатил глаза некромант, – столько магов – и с одним инферном не справятся. Всё бедный Истван должен делать. А потом некоторые, – он метнул взгляд на меня, – удивляются, отчего же от меня мертвечиной несёт. Знаешь, почему, Рената Балош? Потому, что я в отличие от этих господ работаю не раз в месяц, а каждый день.

  Джено вздохнул и мимикой показал: у некроманта случаются заскоки. Истван это заметил и покачал головой, после демонстративно присел на ступени, заложил руки за спину и прилёг, прикрыв глаза. Я подозревала, что он вовсе не спит, а внимательно слушает, просто не желает продолжать обсуждать тему инферна.

  Теперь внимание магов полностью сосредоточилось на мне. Они желали знать, каким образом специалист по работе с тонкими материями умудрилась справиться с опаснейшей нежитью, которая легко уложит даже боевого мага.

  Я попросила принести воды и с опаской покосилась на двери библиотеки. Казалось, будто инферн притаился за одним из стеллажей и, стоит зазеваться, расслабиться, бросится в атаку.

  Убил ли лич ту тварь? Он умолчал об этом, поэтому страх вновь увидеть алые глаза жил в сердце.

  Угадав причину моих косых взглядов, Джено заверил, что Истван всё проверил. Некромант этого не подтвердил и не опровергнул, продолжая то ли бодрствовать с закрытыми глазами, то ли действительно дремать. Когда уходила, Истван, кажется, спал. Во всяком случае, из-за его двери не доносилось ни звука, а накануне некромант тащил куда-то лопату и холщовую сумку.