Текст книги "Башня духов (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

  – Наточка, разве мужчин в городе нет? – мама пресекла попытку ухватиться за баул. – Позови кого-нибудь, пусть донесут. Или соседку свою.

  Ой, совсем забыла, я же не писала, с кем живу! И матушка свято верит, будто внизу живёт такая же милая аспирантка. Среча, спрячь меня в своих объятиях, потому что иначе скандала не миновать. Мама такого напридумает! По её мнению, девушке прилично жить в одном доме с мужчиной только, если она его сестра, дочь или жена. В иных случаях представитель сильного пола мигом превращается в любовника, а в моём случае – в растлителя малолетних, потому как я, судя по маминой опеке, беспомощное существо лет двенадцати.

  Для мамы парней у меня никогда не было – так, друзья, с которыми мы просто гуляли и пару раз поцеловались в щёчку. Маленькая я, чтобы с мужчинами спать, к старости, наверное, по маминому мнению, созрею и сразу выйду замуж, ибо иначе нельзя. Да, порой родители так много не знают о детях...

  – Не стоит никого отвлекать, я сама, – поспешно подхватила чемодан и поволокла к крыльцу.

  Закон подлости сработал на славу – пальто распахнулось...

  С минуту мама простояла в оцепенении, а потом дрожащим голосом, указав на руку в лубке, спросила:

  – Рената, это что?

  – Ничего страшного, скоро заживёт, – бойко отшутилась я и затолкала сундук наверх. Так, теперь баулы.

  – Рената, дочка, это перелом, да? – мама испуганно заглянула мне в глаза. Губы её плаксиво задрожали. – Тебя били?

  Боги, меньше надо слушать всяких ужасов!

  – Никто меня не бил, сама упала. В Башне ступени крутые.

  Отвернулась, чтобы мама не видела выражения лица, но она и так поняла, что я вру.

  – Изверги, я на них управу найду! – воздела родительница руки к небу. – Так и знала, что что-то случится, сердце в дурном предчувствии сжималось. Ната, они тебя запугали, да, велели молчать? Ты скажи мне, всё расскажи, не бойся. – Мама обняла, крепко прижала к себе и быстро зашептала: – Сегодня же письмо наверх напишем и, заодно, местным властям пожалуемся. Хороши наставники, в железо таких надобно!

  – Как ты можешь! – ужаснулась я. – Это не маги, это оборотень...

  Реакция оказалась предсказуемой. Раскрасневшаяся от праведного гнева мать потребовала немедленно отвести её в Башню духов, чтобы 'начистоту поговорить' с Авалоном. Судя по эпитетам, которыми она его награждала, родительница легко заткнёт за пояс только что уехавшую комиссию. От мамы не откупишься, она не успокоится, пока не устроит публичный скандал. В свете недавних событий он выльется в отставку Авалона и серьёзные денежные взыскания для остальных магов.

  Мама упрямо тащила меня в город, я упиралась, заверяя, ничьей вины нет, сама в самую гущу полезла.

  – А мужики на что?! – вопила родительница. Вокруг уже собирался народ, с интересом наблюдавший за бесплатным представлением. – Они умереть должны, но чтобы с тебя ни волоска не слетело! Сколько говоришь их? Семь бугаёв? Семь толстых лбов – а девчонку вперёд себя засунули. Нет, Рената, я этого просто так не оставлю, сегодня же напишу про местные безобразия. И в управу скажу, и ректору отпишусь, и самому министру. Да что там, до короля дойду! И ты ни денёчка здесь не останешься, мне живая дочка нужна.

  Пришлось проявить завидное упрямство и силу воли, чтобы уговорить маму устроить разнос Верешену потом, уже завтра. Но весточку Авалону на всякий случай послала.

  В прихожей вновь пришлось сгорать от стыда – родительница увидела мужской плащ и услышала басистый смех.

  Предупредить Иствана не успела, оттащить маму от его двери тоже. Родительница рывком распахнула её и замерла, нервно раздувая ноздри.

  Некромант с другом развалились на кухне в самых что ни на есть расслабленных позах, доедали курицу, попивали самогон и травили байки. На скрип двери оба не обратили внимания, а напрасно.

  – Та-а-ак, что это такое? – гневно взвизгнула мама. – Две женщины корячатся, одна из них калека по милости местных магов, а вы тут выпиваете!

  Истван лениво повернул голову, смерил родительницу пристальным взглядом и вновь потянулся за кружкой.

  – Я к вам обращаюсь, молодой человек. Встаньте, когда с вами разговаривают!

  Мама решительно шагнула в чужую квартиру и чуть ли не выбила кружку из рук Иствана.

  Я сдавленно вскрикнула и испуганно прижала ладонь ко рту.

  Он ведь за такое ударит, а мама, маме много не надо...

  Некромант нахмурился и медленно встал. Глаза злобно прищурились, пальцы нехорошо так пощёлкивали.

  – Не надо, Пишт! – Андор потянул друга за рукав, но Истван стряхнул его руку и приказал не лезть.

  – Это моя мама, госпожа Дора Балош, – едва разомкнув пересохшие губы, пробормотала я. – Мы... мы сейчас уйдём, а мама извинится. Она не хотела, просто устала после долгой дороги, расстроилась, что я руку сломала...

  – Не надо, Истван! – не заметив, скорее почувствовав искорки магии, вскрикнула и метнулась наперерез.

  – Я живых не убиваю, – скривился некромант. – Чтобы её через минуту здесь не было. И, Рената, научи свою мать хорошим манерам.

  Тут родительница не выдержала и перешла в наступление, сведя на нет все усилия закончить дело миром. Она чуть ли не хватала Иствана на воротник, обвиняла в беспробудном пьянстве, которое, по её мнению, поразило всех верешенцев.

  – Теперь понятно, почему страдают люди! Сидят и зенки заливают! Хоть бы вспомнил, что мужик, девочке помог... И не стыдно ведь? Мать наверняка со стыда сгорает, глядя на такого сына!

  Отчаянно махала руками, твердила, что нам пора, но мама всё больше и больше распалялась. Узнав, кто Истван по профессии, и вовсе раскраснелась от гнева и набросилась с кулаками. Не доглядел, дрых, пока кровиночку, то есть меня, убивали. Да она такого мигом места лишит, завтра же пробкой из города вылетит. И что, к слову, он тут делает, куда мою соседку подевал?

  – Живу я здесь, – сквозь зубы процедил Истван. – А вот ваша дочь рискует оказаться на улице. Терпеть умалишённых за стенкой не собираюсь.

  Мама возмутилась и перешла на крик, сделав некроманта виновником всех моих бед. Сейчас и до совращения дойдёт – песню о дурном воспитании уже завела.

  Реакция Иствана оказалась предсказуемой: он ухватил маму за шкирку и буквально вышвырнул за дверь. Потом обернулся ко мне, притихшей в углу, и рявкнул:

  – Вон!

  Глаза злющие, рот скривился, руки сжаты в кулаки.

  – Вы обещали не душить! – напомнила я и бочком протиснулась к двери. – Простите её, она не хотела вас обидеть...

  – Ты перед ним извиняешься?! – взревела в прихожей мать. – Как же низко ты пала, Ната! Что они с тобой сделали?

  Благоразумно промолчала и шёпотом пообещала Иствану помочь на кладбище взамен на перемирие. Тот не проронил ни звука, стоял всё тем же каменным изваянием.

  Андор кашлянул и, желая разрядить обстановку, напомнил о выдержке боевого мага. Тут же досталось и ему – бедняга поперхнулся под взглядом друга.

  Что-то мне захотелось уйти до того, как Истван обернётся. И как же хорошо, что мама о Гнилой гати не знает, иначе бы в прихожей лежал труп. Даже два – я бы не стала просто рыдать над хладным телом. Тут уж неважно, теоретик ты или практик, мстят за родных все.

  – Вещи собирай, Ренаточка, – сладким голосом пропел некромант. Тон совершенно не вязался с мрачным лицом. – И выметайся на все четыре стороны вместе с мамашей.

  Вот так страхи стали былью.

  Стояла, не двигаясь с места, и с надеждой смотрела на Иствана. Он же не может, он ведь пошутил! Выветрится хмель и... Хотя кого я обманываю, будто не знаю, что некромант уже практиковал принудительное выселение! Если не путаю, на него жаловались практиканты.

  Андор нахмурился и, не выдержав, сказал, обращаясь к Иствану:

  – Это переходит все границы! Совсем с ума сошёл со своими костями?! Перед тобой девушка, больная девушка, а ты собираешься выгнать её на улицу?

  – Не собираюсь, а выгоню, – губы некроманта сжались в тонкую линию. – Это мой дом, и я волен поступать, как заблагорассудится.

  – Ты свинья, Истван Кирай! – выплюнул сквозь зубы Андор и брезгливо вытер руки о скатерть. – Сколько я тебе должен за еду?

  – Перестань, а? – Истван мазнул взглядом по гневному лицу друга и обернулся ко мне. – Ну, чего стоим, кого ждём? Взять за шкирку, как мамашу? Я бы взял, но слово мешает, а выпроводить пинком не позволяет воспитание.

  Вспыхнула и с вызовом вскинула голову. Воспитание ему не позволяет, видите ли! Да где оно, это воспитание, днём с огнём не сыщешь. Никуда я не уйду, пусть сам идёт в Башню духов и объясняется с Авалоном.

  – Истван, давайте поговорим завтра? Обещаю, моя мама извинится и больше вас не потревожит. Я же, в свою очередь...

  Некромант решительно шагнул вперёд, подхватил под локоток и хотел вытолкать за дверь, но я упёрлась и ударила его по руке. В ответ меня без лишних слов перекинули через плечо.

  – Даю час, – прошипел в ухо Истван. – Джено, Авалон пусть приходят, тебя же видеть здесь не хочу.

  Засопела и попыталась высвободиться. Стоило затрепыхаться, замолотить ногами по коленям мучителя, как тот поднял меня на вытянутых руках, словно демонстрируя собственную силу.

  – Рената, давай по-хорошему, – кривая улыбка Иствана говорила о чём угодно, только не о желании закончить дело миром. – Против тебя я ничего не имею, но одна, без матери, жить не будешь, поэтому извини, но вещички придётся собрать.

  Некромант с минуту подержал навесу, пристально глядя в лицо, а потом опустил. Странно, не швырнул, а бережно поставил на пол, где я тут же попала под опеку Андора. Тот заслонил меня собой, будто опасался, что Истван кинется, и с шумом выпуская через нос воздух сверлил приятеля глазами. Не выдержав, некромант поинтересовался, чем обязан 'такой чести'.

  – Проспись, – коротко буркнул Андор и улыбнулся мне: – Ничего, всё уладится. Хотите, я вам свою комнату в гостинице на ночь уступлю? Обещаю, утром промою мозги этому... Словом, он извиниться.

  – Так, значит? – подбоченился Истван, шагнул к столу и залпом допил початую бутылку. Я только ахнула. – Тогда скатертью дорога обоим! Жалуйтесь, кричите, обвиняйте – мне начхать на очередное взыскание.

  Некромант стремительно прошёл мимо нас, распахнул дверь, за которой бесновалась мама (бедняжка думала, Истван меня убил), и поднялся наверх. Я поспешила за ним, оттолкнув родительницу. Понимаю, нехорошо, но не до долгих объяснений, когда Истван сейчас соберёт мои вещи и вышвырнет на улицу! Обсудить, какая он гадина, и посетовать на горькую судьбинушку ещё успею.

  – Андор, – остановившись на верхней ступеньке, обернулась к магу. Как и думала, он стоял в прихожей, готовый в любую минуту придти на помощь. – Андор, позаботьтесь, пожалуйста, о моей маме. Истван сейчас не в себе, он может ей навредить.

  – Он вам навредит! – Андор в мгновения ока оказался рядом, ухватил за руку и вложил в неё ключ. – Вот, возьмите. Я разберусь, по-мужски.

  Драка, однозначно будет драка! Истван столько выпил, что хватит одного неосторожного слова.

  – Благодарю, я справлюсь, – качнула головой и вернула ключ.

  Внизу тоненько завыла мама, будто по покойнику, запричитала, взывая к справедливости небес, и попросила 'единственного мужчину на весь Верешен', то есть Андора защитить её кровиночку от преступника. И, помедлив, спросила, как найти местного магического начальника. К несчастью, Андор знал о Башне духов...

  Мама припустила рысцой. Даже не думала, что она способна так бегать. Судя по обрывкам слов, неслась сначала в управу, нажаловаться и стражу привести, а потом к Авалону. Значит, уже через полчаса в доме начнётся светопреставление.

  Закусив губу, задумалась и послала Андора в Переполошный переулок. Джено сумеет утихомирить Иствана, хотя бы магической весточкой, а Ядвига поможет его усыпить – это виделось единственным выходом из положения. В любом случае, супруга Джено – целитель, умеет разговаривать даже с буйнопомешанными.

  В комнате царил хаос: как и предполагала, некромант занялся моим принудительным выселением. Истван вытащил сундук и без разбора кидал туда всё, что попадалось под руку.

  Страшно? Ещё как! Сильный злобный мужик, выпивший невесть сколько первача!

  Обернулась и поискала глазами Андора. Тот никуда не ушёл, не бросил даму в беде, и тут же шагнул вперёд, мягко отстранив со своего пути. На пальцах заискрилась магия.

  Истван увернулся. Не знаю, каким образом почувствовал, но не позволил связать себя воздушной петлёй. Видимо, работа научила ощущать малейшие колебания энергии.

  – Хочешь выйти? – глаза некроманта сузились. – Давай, у тебя-то запас полный!

  – В кого ты превратился! – с презрением протянул Андор. – Кидаешься на женщин, не контролируешь собственную агрессию. Опустился ниже некуда!

  Истван скривился, присел на один из двух стульев и упёрся руками в колени. Настоящий зверь! И смотрит так же, исподлобья.

  В комнате на пару минут воцарилось молчание. Нарушил его Андор. Он махнул рукой и процедил:

  – Живи, как хочешь, только не жалуйся.

  Истван нервно рассмеялся и мотнул головой.

  – Тебе ли не знать, что жаловалась только Аранка. Я же терпел, молча терпел, Андор, а теперь не хочу. Не хочу, слышишь!?

  Андор вздохнул и посоветовал уйти вместе с ним.

  – Некроманты иногда становятся вот такими, сумасшедшими. Печально, когда друг юности превращается в животное, но это не лечится, госпожа Балош. Могу только посочувствовать вам.

  Андор вышел, а я задержалась, присела рядом с сундуком, расправила платье и с укором спросила:

  – Зачем вы так? Что я вам сделала?

  – Ничего, – ответ обескуражил.

  Изумлённо вскинула на Иствана взгляд. Он сменил позу, сел нормально и чуть сгорбился. На лице – усталость.

  – Устроишь мать в другом месте, оставайся. Нет – выметайся. Иного не дано, Ренаточка, решения не изменю. И я не пьяная свинья, что бы там ни болтал Андор, – усмехнулся некромант.

  Ренаточка... На моей памяти Истван никого не называл уменьшительным именем. Или он обращается так только к женщинам?

  Встала, подвинула второй стул и присела рядом с некромантом.

  – Давайте-ка вы выпьете чаю и успокоитесь? – я старалась говорить как можно ласковее и спокойнее. Руку положила на стол, чтобы доказать добрые намерения. Сейчас так и нужно – вкрадчиво, как с ребёнком.

  Истван покачал головой и прислушался.

  – О, весь Верешен перебудила, неугомонная баба! – сквозь зубы процедил он.

  В воздухе полыхнуло, и перед некромантом материализовался кусок бумаги.

  – Весточка, – равнодушно прокомментировал некромант и развернул послание. Покосился на меня и поторопил: – А ты давай, стемнело уже. Поплачешься сначала Андору, потом Джено и прикорнёшь у Авалона. Заодно твоя матушка получит уникальную возможность заполучить объект для издевательств. Уверен, бедняга Авалон сам в отставку подаст.

  Истван погрузился в чтение, ничем не выдавая обуревавших его эмоций, я же не сдвинулась с места.

  – Рената, это, – некромант потряс листком в воздухе, – не поможет. В гостинице достаточно места, деньги у тебя есть. То, что обещал, напишу завтра. И всё, я ничего тебе больше не должен.

  Решилась на отчаянный шаг и положила ладонь на руку Иствана. Тот удивлённо вскинул брови: мол, ну и что дальше?

  – Моя мать не подарок, сама не рада её приезду, но одну ночь, Истван, всего одну ночь! – я с мольбой посмотрела на некроманта и непроизвольно чуть сжала его пальцы. Странно, но это помогло: исчезла упрямая складка у рта. – Завтра же она съедет. Хотите, я извинюсь за неё!

  – Хочу.

  Некромант встал и прислонился спиной к стене.

  – Попробуй, Рената. Если окажешься убедительной, могу передумать. Нет, так и быть, ваши вещи спущу не через окно, а оставлю на крыльце. В городе зомби не водятся, хотя, – Истван усмехнулся, – с такой мамашей даже оборотень не осмелится напасть.

  Казалось бы, некромант всё так же непреклонен, но я чувствовала брешь в обороне. Меня согласились выслушать, а, зная Иствана, это очень много.

  – Моя мать, она привыкла видеть в нас с сестрой беспомощных детей, а в окружающих – врагов, которые непременно нам навредят. Мама просто очень сильно меня любит. И вам она всё это сказала не со зла, всего лишь хотела, чтобы вы уделяли мне столько же заботы и внимания, сколько даёт сама. Это неправильно, мир не обязан вертеться вокруг меня, но маму не переубедишь, – на одном дыхании, буравя взглядом стол, выпалила я. – Пожалуйста, простите её и позвольте нам остаться.

  И, не сдержавшись, с тоской напомнила:

  – Я же просила вас помочь, чувствовала, чем всё обернётся, но вы не пожелали.

  – Потому что это твоя мать, ты за неё и в ответе. Плохо извинялась, кстати, – мстительно добавил Истван и, насвистывая, распахнул окно, впустив в комнату вечернюю прохладу.

  – Ну что мне ещё сделать! – взвыла я. – На колени встать, инферна убить, на кладбище все могилы разрыть?

  Некромант промолчал. Он пристально смотрел на небо, упершись руками в подоконник.

  Я подождала немного и со вздохом начала собираться.

  – Оставайся, – ответ прозвучал неожиданно, когда я уже не чаяла его услышать. – Только учти, если твоя мать хоть раз откроет рот...

  Истван не договорил и вышел.

  Слышала, как громко хлопнула дверь внизу, и повернулся в замке ключ.

  После трудного разговора стало жарко. Хотела вернуть вещи на место, даже склонилась над сундуком, но вспомнила, проблемы ещё не закончились. Сейчас мама приведёт солдат, устроит разбирательства. Андор же наверняка приведёт магов. Вот, Авалон уже весточку прислал – не сомневалась, пытался увещевать Иствана именно он, – скоро явится сам... А ведь ещё кладбище – некромант так и не рассказал, что там нашёл. И не расскажет после всей этой свистопляски.

  Женские плечи, несомненно, хрупки, но придётся взвалить на них тяжёлую ношу.

  Ополоснула раскрасневшееся от волнения лицо и поспешила вниз. По моим расчётам, толпа ввалится с минуту на минуту, и лучше бы оказаться рядом с Истваном. Со мной он хотя бы разговаривает, даже успокоился немного...

  В голове опять всплыло произнесённое без тени издёвки 'Ренаточка', странная откровенность в ответ на бестактные вопросы, пусть и неохотная, но не послал ведь, как прежде, когда я вела себя куда вежливее. Разум подсказывал: это неспроста, нехарактерно такое для Иствана. Как и нехарактерно прощать. Значит, меня перестали считать чужой.

  Прислушиваясь, замерла у двери некроманта, и постучалась. Истван не ответил. Постучала ещё раз, настойчивее, и крикнула:

  – Это я, Рената, пустите, пожалуйста!

  Никакого движения. Упрямый! Ничего, зайду с другой стороны.

  Отворила входную дверь и поняла: времени в обрез. Ту толпу с огоньками наверняка возглавляет матушка.

  Зачаровав дверь, поспешила к окну Иствана. Оно оказалось открыто, и я завозилась, пытаясь залезть внутрь, но не смогла. Нет, не из-за сломанной руки, а из-за защитных чар, которые болью пронзили пальцы. Вскрикнула и запрыгала среди кустов, дуя на ладонь. Вереск оказался колючим, оставив на память о себе царапины.

  Толпа приближалась, теперь я различала голос мамы: 'Скорее, скорее! Там моя девочка, одна с этим чудовищем!'.

  Превозмогая боль, сотворила весточку для некроманта – надеюсь, прочитает – и поспешила встречать гостей. Надеюсь, среди них есть маги, иначе Иствана упекут в тюрьму. Пусть всего на день-два, пока всё не прояснится, но от этого не легче. Где-то рядом бродит некромант в овечьей шкуре, опять же инферн, а наш, верешенский, властелин зомби сидит за решёткой. И если бы за преступление – за банальную грубость.

  – Рената! – завидев, мама поспешила заключить меня в объятия и расцеловала. – Милая, как ты? Он тебе ничего не сделал?

  – Мама, Истван не злодей! – ужом вывернулась из её рук и выловила взглядом хмурого Авалона. Рядом с ним стояла Ядвига. Судя по взлохмаченным волосам и поджатым губам, её выдернули из дома в самое неподходящее время, и Ядвига пребывала не в лучшем настроении.

  Заверив родительницу, что цела, невредима и, более того, никуда не переезжаю (тут мама заявила обратное: 'Ноги твоей в том доме не будет!'), отвела Авалона в сторону.

  – Ну, что случилось? – маг бегло осмотрел меня и удовлетворённо вздохнул. Однако складка на лбу разгладилась. – Я решил, будто Истван напился до белой горячки и напал на вас обеих. Так, во всяком случае, сказала госпожа Балош и показала синяки. Это правда, Рената?

  – Нет, – торопливо ответила я, оглянувшись на дом. – Мама обидела Иствана, тот вспылил, выставил за дверь и велел нам обеим проваливать. Но, – предупреждая встречный вопрос, добавила я, – всё улажено, я извинилась. Поверьте, Истван никого не бил и вполне вменяем.

  – Вменяем?! – взорвалась мама. – Рената, его нужно изолировать от общества! А ты... Зачем ты перед ним унижалась?

  – Затем, – отрезала я, не вдаваясь в подробности. Зачем она лезет? Родительская любовь и мнительность иногда раздражает. Вот и теперь хотелось скорее купить маме место в дорожной карете до Межена.

  Не сдержавшись, таки спросила в сердцах:

  – Зачем ты приехала, мама? Перессорить меня со всем Верешеном?

  Родительница всхлипнула и отвернулась. Я тут же ощутила себя виноватой, но решила извиниться потом, когда всё уладится. Заодно серьёзно поговорю с мамой. Увы, не впервые! Разговоры наши неизменно заканчиваются фразой: 'В кого ты родилась такой неблагодарной, Рената?!'.

  – В любом случае, нужно разобраться, – заметил Авалон. – Андор сказал, Истван перегнул палку. То, что не ударил, это хорошо, но...

  Кивнула и сняла защиту с двери.

  Первыми в дом вошли маги. Авалон решительно отстранил рвавшегося вперёд капрала, посоветовав успокоить несчастную женщину. Судя по выражению лица, последний не жаждал остаться наедине с мамой и поспешил допросить меня. Оказывается, родительница успела написать сразу две жалобы и обвинить Иствана в покушении на двойное убийство.

  – Мама, как ты могла? – от переполнявшего меня возмущения не находила подходящих слов, просто стояла и в упор смотрела на виновницу переполоха. – Почему... По какому праву... Ты же знаешь, он этого не делал!

  Мама заголосила ещё громче, твердя о детях, которых 'растишь, растишь, всю себя отдаёшь и получаешь в ответ чёрную неблагодарность'.

  Капрал сочувственно глянул на меня и продолжил расспросы.

  Терпеливо, подробно изложила свою версию событий. Приходилось то и дело прерываться, чтобы отвечать на эмоциональные комментарии мамы.

  – Похоже, нас напрасно потревожили, – цокнул языком капрал и обернулся к маме. – Нехорошо, госпожа Балош, вводить правосудие в заблуждение. Вон, дочка у вас цела, невредима, защищает обвиняемого...

  – Запугал он её! – тут же нашлась мама. – У второго господина спросите, как себя вёл тот... каторжник. И на синяки гляньте. Вот, смотрите! – она закатала рукав.

  Капрал велел подчинённому посветить и внимательно осмотрел увечья. Я тоже. Действительно, синяк. Откуда он взялся? Истван за воротник хватал, не за руки... Или всё-таки хватал? Но в любом случае это не побои.

  По знаку командира солдаты шагнули в прихожую. Я поспешила туда же, проигнорировав просьбу капрала и матери.

  Дверь Иствана по-прежнему была заперта. Авалон прильнул к ней и убеждал Иствана открыть, одновременно пытаясь распутать чары. Судя по всему, некромант знатно постарался, если главный маг башни до сих пор не вошёл.

  Солдаты сгрудились у лестницы, позёвывая в кулак и тайком сочувствуя некроманту. До меня донеслись произнесённые вполголоса слова: 'Да я бы сам такую придушил!'. Видимо, речь шла о маме, потому что, почувствовав мой взгляд, солдат замолчал.

  – Руку потом покажешь, – буркнула притулившаяся у вешалки Ядвига. – Сама придёшь. И мамашу свою к нам не води. Предупреждаю сразу, портить здоровье Джено не позволю. Не взыщи.

  Кивнула. Понимаю, после сегодняшнего маму не пригласят ни в один дом. И, чувствую, меня заодно.

  Наконец, дверь приоткрылась, и Истван невежливо послал всех на четыре стороны. Однако Авалон никуда уходить не собирался и попытался протиснуться внутрь. К его усилиям присовокупила свои Ядвига, и вместе они перебороли некроманта.

  – Рената, тоже зайдите, – бросил через плечо главный маг башни.

  На кухне стоял беспорядок, а на полу в комнате валялись какие-то бумаги.

  Кровать разобрана: видимо, после нашего разговора Истван лёг спать.

  Некромант занял глухую оборону. Скрестив руки на груди, упрямо молчал, не желая отвечать на вопросы, и глядел поверх голов присутствующих.

  – Напился! – принюхавшись, процедила сквозь зубы Ядвига. – Конечно, отсюда и буйство... Перстень Джено верни и только попробуй не выпить то, что дам!

  Тон магини не предусматривал отказа, но Истван огрызнулся и заявил: ничего он пить не станет, артефакт вернёт сам.

  Ситуация принимала дурной оборот, атмосфера накалялась. Кажется, даже Авалон начал сомневаться в моей версии событий. Пришлось вмешаться и предложить радикальный метод решения проблемы. Существует заклятие правды. Оно сложное, нестабильное, но под силу теоретику. Авалон и Ядвига под присягой подтвердят, что я не применила такого заклятия, капрал это зафиксирует. Истван, разумеется, скажет правду – иного не дано, и ему не придётся давать показания в участке и ночевать на соломе.

  Изложив свои соображения, замерла, ожидая реакции. Авалон и Ядвига идею добрили, а вот Истван встретил в штыки. Он заявил, что не позволит ставить на себе опыты из-за полоумной женщины, что его глубоко оскорбляют подозрения магов.

  – Хорошо, – вздохнула я, – Авалон наложит заклятие на меня.

  Главный маг башни почему-то воспротивился и попросил уйти, успокоить мать. Это оказалось сложным занятием, помог старый проверенный способ: успокоительный чай. Поддакивая словам мамы, списала поступок Иствана на алкоголь и уняла материнское сердце заверением, что некроманту хорошенько промоют мозги.

  – Не цепляйся к нему, мам. У него трудный характер, но Истван хороший специалист. Мам, ты ведь добра мне желаешь, верно? – потягивавшая чай родительница кивнула. – Хочешь, чтобы я была самая-самая? Тогда просто не обращай на Иствана внимания. Не все же так хорошо воспитаны, как ты, а мне с ним работать. Не хотелось бы, чтобы Истван испортил мне жизнь. А если ты будешь его задирать, он непременно испортит. И никакими жалобами не исправишь.

  – Рената, милая... – начала мама, но я опередила её.

  Всё, хватит, пора и честь знать! Если всю жизнь терпеть, устанешь извиняться.

  – Мама, я понимаю, ты очень меня любишь, но, пожалуйста, перестань трястись надо мной, будто над фарфоровой статуэткой! Если я сломала руку, посочувствуй, полечи, но не обвиняй других в том, что они не пожертвовали жизнью, чтобы этого перелома не случилось. У всего есть предел, у заботы о других тоже. Ты же пытаешься заставить других посвятить свою жизнь моему удобству. И как отреагируют на это люди? Правильно, накричат. Учись просить, мама, просить, а не приказывать. Если бы ты попросила, Истван бы помог. Теперь же мне стыдно, стыдно перед всем Верешеном за твоё поведение. Да и самой тебе разве приятно оттого, что все считают тебя вздорной, склочной женщиной?

  Мама насупилась. Плечи поникли.

  Крепко обняв, прошептала, что очень её люблю, просто давно выросла и прекрасно со всем справлюсь сама.

  – Ты ложись, – указала на кровать, – не жди меня. Я вниз спущусь, узнаю, как там дела. После твоих фокусов придётся отпаивать успокоительным чаем всю честную компанию.

  – Ох, Ната, я же за тебя волновалась! – вздохнула мама.

  – Но переусердствовала, – заключила я, не позволив развить тему. Чувствую, мои доводы родительницу не убедили. Но хотя бы успокоилась, уже хорошо.

  Солдаты к тому времени уже ушли, Ядвига тоже.

  Авалон с Истваном сидели на кухне и тихо о чём-то беседовали. Даже не верится! Разгадка отыскалась быстро: в воздухе ещё витали частички заклинания. Маги-целители иногда накладывают такое на излишне возбуждённых больных.

  Бочком протиснулась мимо стола и поставила чайник на плиту. Сейчас заварю некроманту тот же сбор, что и маме, ещё раз извинюсь и отправлюсь спать. Завтра же первым делом переселю родительницу в гостиницу и схожу к Ядвиге. Подумала и решила до сна отыскать Андора и помирить друзей. Нехорошо получилось.

  Истван встал, отобрал у меня чайник и, смерив странным, чуть мутным из-за чар взглядом, бесцветным голосом сказал:

  – Тип с кладбища убивал души тех странных покойников. Полагаю, чтобы не проболтались. Иной пользы от данного занятия нет. Две упустил.

   Глава 23.

  Утром вставать не хотелось, потому что оно ничего хорошего не сулило. Я лежала, не открывая глаз, и просто слушала: иногда звуки способны рассказать не меньше, чем образы.

  Кровать оказалась крепкой и достаточно широкой, чтобы выдержать двоих. Спали мы с мамой как близнецы-братья, то есть плечо к плечу, поэтому боялась пошевелиться, чтобы мама не начала новый виток заботы. Ума не приложу, как её угомонить! На такое способен только отец, но его рядом нет, а я для мамы не авторитет. Придётся пригрозить переквалифицироваться в боевые маги и уехать в Чёрные горы.

  Ухо уловило мерный стук. Осторожно приоткрыла один глаз и убедилась: мама встала и готовит завтрак.

  – Рената, дочка, ты проснулась?

  Вот скажите мне, как она догадалась?! Кровать не скрипела, я не двигалась. А ещё говорят – маги... Мама безо всяких заклинаний безошибочно знала, чем заняты домашние.

  Родительница тут же возникла в поле зрения с миской и вилкой в руках. Значит, будет омлет – одно из моих любимых утренних блюд. Мамин омлет – это вещь особенная, она немного изменила рецепт, добавила укроп, овощи и специи. Летом и осенью ещё грибы добавляет. Изумительно, аж слюнки текут!

  – Ты прости меня, Наточка, я вчера переусердствовала, – мама энергично взбивала яйца с молоком. – Но это я любя, о тебе заботилась...

  – Мам, мы с Истваном так хорошо сидели, пока ты не накинулась на него, – пробурчала я и поплелась умываться. – Вот зачем ты про убийство придумала?

  – Так иначе эти олухи-солдаты никуда бы не пошли. И что бы ты ни говорила, лицо у твоего соседа зверское, такой запросто убить может.

  – И убивает, по две штуки на завтрак, – хмуро пошутила я и ополоснула лицо.

  Подняв голову, едва не вскрикнула, увидев в зеркале Эрно. Духи как упыри и вампиры в амальгаме не отражаются, значит, Эрно передо мной, а не позади.

  Смутилась и торопливо поправила волосы. Я растрёпанная, хмурая, а тут мужчина, который нравится. Сразу хочется крикнуть: 'Погоди минутку!' и быстро нарядиться во всё самое лучшее, чтобы изгладить негативное впечатление от лахудры. Но это надо делать сразу же, а теперь бесполезно.