Текст книги "Именем Тьхери. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

 
М-да, всё-таки стошнило. Сидит, сгорбившись, и дрожит.
Делаю шаг к ней – она вскакивает и цепляется руками за перила. В глазах – целое озеро страха.
 

– Успокойся, я тебя не трону. Лучше скажи, где у этого ублюдка спальня и кабинет?

– Я-то откуда знаю? – лепечет Одана, не сводя с меня немигающего взгляда.

– Кто из нас двоих пробыл здесь пару часов?

Девушка молчит, косится на кровь, залившую площадку, и, поддавшись мимолетному порыву, бросается вниз. Я опережаю ее, хватаю за руки, резко дёргаю к себе, заставляю смотреть в глаза.

– То, что ты видела, для меня – нормально. Для любого тёмного мага – это нормально. Но я не занимаюсь подобными вещами каждый день, и тебе больно не сделаю. С какой стати тогда мне было тебя спасать? Не смотри на него и успокойся. Подождёшь меня у подножья лестницы, я хочу кое-что посмотреть. В гостиницу вернёмся вместе, по дороге я расскажу тебе презанимательную вещь о Наместнике. Ну что в тебе сильнее: любопытство или животный страх?

 
Отпускаю её. Стоит, дрожит, понурив голову. Хотя бы сбежать не пытается.
Права, наверное – со стороны мои действия жутко выглядят. Но такова жизнь, у каждого свой взгляд на мир и своя работа. Да и нравственные устои у нас разные.
Тайник обнаружил быстро – виконт замаскировал его ковром. Хмыкнул, легко вскрыл его, извлёк пачку пожелтевших писем. На досуге почитаю.
Опустошил секретер, забрав все государственные бумаги. Ненужные потом сожгу.
Когда вернулся, Одана ждала меня там, где я велел. Цвет лица – как у утопленницы.
Услышала шаги – задрожала, судорожно сглотнула. Приехали, теперь я у неё рвотный рефлекс вызываю!
 

– Пойдём, нам здесь больше нечего делать.

 
Замотала головой, лихорадочно оглядываясь по сторонам.
Хадершет, как мне всё это надоело! Сейчас же верну ей деньги и сниму с себя все обязательства по отношению к этому существу. Вернусь к себе, к своему любимому креслу…
 

– Держи! – протянул ей кошелек.

– Что это? – удивленно смотрит на меня.

– Твой аванс. На улицу выведу, дальше разбирайся со своими проблемами сама.

– Но как же… Меня ведь…

– Меня это не касается. У нас был договор, ты его не выполнила: двести монет я от тебя не получал. Я вообще с тобой возился только потому, что ты вела себя не как полоумная барсучиха, но твои закидоны меня достали. Так что либо ты перестаешь изображать идиотку, трясущуюся при виде крови, либо мы с тобой прощаемся. Выбирай!

– А у меня есть выбор? – сдавленно пробормотала девушка.

– Выбор есть всегда. Ну?

– Я постараюсь найти оставшиеся деньги, как можно скорее. Сегодня же напишу вам расписку.

– Дом свой продашь или в добровольное рабство продашься? – усмехнулся я, убирая кошелек. В ней победило разумное начало, приятно.

– Это уже моё дело, – плотно сжала губы она.

Я улыбнулся – ты снова мне нравишься, девочка, терпеть не могу бесхребетных истеричек!

Бегло оглядел одежду на предмет крови: не хочу спровоцировать у Оданы очередной приступ рвоты. Нет, всё чисто, можно и портальчик открыть. Он короткий будет, девицу я с собой протащу, только предупредить нужно о некоторых неприятных последствиях перехода.

– Мы с тобой не через дверь выйдем, а через… Словом, кровь может носом пойти, голова заболеть или дышать станет трудно. За руку меня держи, не дёргайся и ни о чем не думай.

Подошёл, взял её под локоть, свободной рукой начертил в воздухе арку перехода, прикрыл глаза, представив место, в котором хотел оказаться.

Касание кольца – и арка стала реальной, а не существующей исключительно в моём сознании. Светится мягким фиолетовым светом, призывно так. Ну, это для меня призывно, а для других – пугающе. Тёмный провал вместо стены для простого обывателя – повод для беспокойства.

Одана пытается пятиться, я не пускаю, решительно шагаю в арку и тяну за собой упирающуюся девушку. Тяжело, однако, когда в твоей спутнице ни грамма магии, и сопротивляется она изо всех сил – будто давление многометровой волны преодолеваешь. У самого уши даже на миг заложило.

 
Делаю резкий рывок – и вот мы уже стоим на одном из бульваров Лайонга.
 

– Ты как? – оборачиваюсь к Одане.

 
Стоит, держится за виски. Ну, считай, легко отделалась.
На улице темень – глаз выколи. Это хорошо, можно маскировкой не заниматься. Патруль я заранее почувствую, на соседнюю улочку свернём… Или лучше раскинуть над нами полог невидимости? Действительно, так будет лучше. Сказано – сделано, теперь мы даже тени не отбрасываем.
Усмехаюсь, подумывая, как ей сообщить о побочном роде деятельности Наместника. Потом решаю сказать, как есть: так и так ведь не обрадуется.
 

– Что вам сказал этот человек? – не ожидал, что она заговорит об этом первой. Что ж, хочешь знать, я расскажу.

– Ничего, а вот скрыть пытался очень многое, – по-прежнему держу её под руку, прислушиваюсь к звукам ночного города. – В частности, то, что его наниматель – некромант.

Хорошо, что поддерживал, а то бы Одана сползла на мостовую. Повисла на моей руке в полуобморочном состоянии.

Ну вот, опять мне с ней возиться! Не желаю её на себе до гостиницы тащить. А раз не желаю, то нужно что-то делать. В голову пришло самое простое решение – отхлестать по щекам. Помогло – оклемалась. Глазища круглые, в сознании – ни одной путной мысли.

– Я пропала! – обречённо пробормотала она.

 
Только плакать не надо, а то ты много потеряешь в моих глазах.
 

– Сопли не разводи! Тебя ещё не убили и не казнили, так что нечего себя оплакивать!

Кивнула, но ничего не ответила. И не нужно, мне необходимо подумать, как бороться с этим настырным аристократом со странными пристрастиями.

 
А ещё эти стёртые воспоминания… Что, что она видела, и где?
 

– Напомни, в каком городе ты с матерью жила?

– В Медире.

Медир, город жриц богини любви… Последний разговор с матерью у Оданы состоялся именно в храме. Случайность? Что-то подсказывает мне, что случайностей в этой истории нет.

Может, если привезти её в Медир, воспоминания сами вернутся? Иначе придётся использовать магию, а это сопряжено с риском для её жизни. Не поставь неизвестный недоброжелатель блок на сознание… Стоп, а почему неизвестный? Магия ведь нейтральная, значит, жреческая, следовательно, и оградила дочь от того, что считала опасным, именно мамаша Оданы. Раз так, то в Медир мы едем немедленно. То есть, выезжаем сразу же после открытия городских ворот. А доспит девочка в дороге, мне она мешать не будет.

– Скажите, а это правда? – девушка вдруг резко остановилась и заглянула мне в глаза. Губы поджаты, сама напряжена.

– Что правда? – что ей от меня нужно?

– То, что Наместник…

– Некромант? Судя по воспоминаниям Онара – да. Несильный, но воскрешением мертвецов балуется. Я такими вещами шутить не буду, если что.

– И как же мы теперь?

– Надо же, «мы»! – почему-то захотелось её подколоть. – Мы в Лайонге не задержимся: уже завтра на нас откроют охоту.

– Но откуда они узнают?

– Может, и не узнают, я свою подпись не оставлял, ты, надеюсь, тоже. Но если сыскари притащат с собой кого-то из Светлых… Да и сами догадаться могут по характеру повреждений.

– А нечего было этой мерзостью заниматься!

 
Я не выдержал и рассмеялся, нарушив тишину сонного ночного города.
Она что, собралась меня учить, замечания мне делает?
 

– Эта, как ты выразилась, мерзость, пригодится мне в работе. Склянку с кровью возьмёшь?

Я знал, какую реакцию вызовут мои слова, и упивался выражением её лица. Нет, видит Тьхери, я подложу эту бутылочку в её вещи – будет знать, как меня доставать.

– Ладно, – смилостивился я, – оставлю себе. И косточки тоже. Кстати, хочешь взглянуть, как человеческие рёбра выглядят?

– Нет!!! – забыв об осторожности, закричала Одана и рванула прочь от меня.

 
Ловить руками не стал, вернул магией.
 

– Как же легко тебя напугать, – прошептал ей на ушко, провел рукой по волосам, впитывая в себя волны страха. – Насчёт Онара не беспокойся: всё, что они узнают, так это то, что его убил человек, владеющий тёмной магией. Я не единственный маг на всю округу, даже в Лайонге парочка таковых имеется. Вот за них и примутся. Притащат на допрос, начнут пытать… А мы в это время будем уже на пути в Медир.

– Медир? – в глазах снова удивление.

Обнимаю ее, привлекаю к себе, глажу, постепенно, слой за слоем, снимая негативные эмоции. Она дрожит, думает о всякой чепухе: к примеру, о том, как сейчас выглядит. Вот дурочка!

– Лучше стало? – заботливо спрашиваю, отпуская её.

– Да, – похоже, Одана только сейчас поняла, что на самом деле я делал. – Стало так тепло, спокойно… А насчёт Медира вы серьёзно?

– Абсолютно. Твои потерянные воспоминания неразрывно связаны с местным храмом. Уехать придётся рано, на рассвете, так что на сон у тебя не так много времени. Переодеться есть во что?

 
Она кивает и думает о той жуткой кофте и юбке.
Пока Одана спит, загляну в её дом, заберу кое-какие вещи. Заодно попробую считать разговоры сыскарей, если их отголоски ещё сохранились в воздухе. Но надежды особой нет: во-первых, прошло уже много времени, а, во-вторых, нужно, чтобы после их ухода никто не открывал окон и дверей, воздух должен оставаться неизменным.
Вот и «Крыло дракона».
Оба встречных патруля благополучно обойдены, Одана успокоена. Сейчас провожу её до номера, уберу в сумку незаконные колдовские ингредиенты и пройдусь до дома своей подопечной. На сон мне хватит и пары часов, не время сейчас спать.
Надо бы местный ночной народец порасспрашивать, не вытворял ли чего наш умница-Наместник, заразись он трупным ядом!
 

– Лэрзен! – Одана неожиданно крепко сжимает мою руку. – У меня предчувствие…

– Какое? – я от внутренних голосов не отмахиваюсь, тем более в прошлый раз внутренний голос девушки оказался прав насчёт этой оборотнихи в шкуре ведьмы.

– Не знаю, оно смутное, но нехорошее. Будто рядом кто-то бродит, следит за нами и хочет нанести удар.

Быстро запихиваю её в холл, велю немедленно подняться к себе, а сам тенью выскальзываю обратно на улицу. Стараясь слиться с темнотой, обращаюсь в слух, потом, не выдержав, оборачиваюсь псом и, жадно втягивая в себя воздух, обхожу квартал.

Её вижу на одном из перекрёстков. Эффектная девица, затянутая в чёрное. Вооружена и опасна. И связана с Имперским сыскным управлением. Почему я так решил? Так ведь от меня истинную суть не спрячешь, особенно когда я перехожу в магическую ипостась.

Оглядывается по сторонам, смотрит на какой-то предмет на ладони… Камушек или стекляшка. Связь! Она разговаривает с каким-то магом!

Я не размышляю, я действую. Раз – и снова становлюсь человеком. Два – и камушек выскальзывает из рук девицы и оказывается у меня. Гладкий, светящийся, до краев налитый магией.

Связь ещё не оборвана, я чувствую её и посылаю по обрывкам ускользающей цепи своё заклинание. Яркий всполох болотного цвета – и перед глазами на миг возникает образ сосредоточенного блондина с серо-голубыми глазами. Стоит возле камина и держит ладонь над пламенем.

 
Молодец, Одана, готов расцеловать твое предчувствие!
Эта наёмная убийца работает на Наместника. А он, оказывается, не такой профан в магии, раз в состоянии пользоваться такой штучкой.
Интересно, а он просёк, что я его видел? Не хотелось бы, ох, как не хотелось бы!
Камушек я разбил, сначала прожёг насквозь, а потом расколол на мелкие кусочки.
Девица-убийца между тем методично прочесывала улицы в поисках меня. Напрасно стараешься, милочка, я твои передвижения считываю прежде, чем ты их совершаешь. Блок надо научиться ставить и двигаться быстрее.
Пускаю ее по ложному следу, создав иллюзию. Поверила, кинулась в погоню. Прекрасно, до рассвета она до нас не доберётся, особенно без своего камушка, а после рассвета в Лайонге нас уже не будет.
Довольно улыбаюсь и направляюсь к дому Оданы – убийцы убийцами, а своих планов я менять не намерен.
Как я и думал, дом опечатан. Но магические охранки поставить забыли, поэтому без труда проникаю внутрь.
Везде жуткий беспорядок, всё перевернуто, вывернуто вверх дном.
Полезной информации никакой, но кое-что из одежды удалось найти – остатки личных вещей, которые они не забрали. Разумеется, из тех, что Одана не взяла с собой. Остальные лежат сейчас в одном из кабинетов сыскного управления…
Немного раздосадованный, возвращаюсь в «Крыло дракона».
Девушка не спит, одета, сидит на кровати и ждёт меня.
Убеждаю, что никакой опасности нет, и советую немного поспать. Она кивает и тут же засыпает, свернувшись калачиком на постели.
Спустя пару часов бужу её, сонную, веду во двор и оставляю возле конюшни. Забираю из комнат наши вещи, отдаю портье ключи, расплачиваюсь.
Небо хмурое, серое, край солнца только-только лизнул горизонт.
Одана дремлет.
Быстро приторачиваю сумки, подсаживаю девушку в седло, устраиваюсь позади неё и прижимаю к себе, так, чтобы её голова оказалась у меня на плече. Она не сопротивляется, немного меняет положение тела и робко обнимает меня. Глаза тут же закрываются, и Одана погружается в сон.
Она всё ещё в образе шатенки – думаю, не стоит его менять, так безопаснее.
Ничего, пусть спит, со стражниками у ворот я сам поговорю, благо тоже позаботился о своей внешности. Надеюсь, их орочий начальник не припрется туда ни свет ни заря, а то одним трупом в Лайонге станет больше.
 
 
Одана
 
 
Спать было мягко и тепло, не мешал даже поднявшийся с востока холодный ветер. А ещё спокойно, потому что сквозь одежду я слышала приглушенное ровное биение сердца.
Никогда бы не подумала, что когда-нибудь буду вот так спать в обнимку с чужим, по сути, человеком. Хорошо, хоть не в одной постели. Впрочем, это не одно и то же.
Открыла глаза и обнаружила, что голова давно сползла с плеча мага на грудь, да и больше обнимают меня, чем я его. Впрочем, теперь понятно, каким образом я могла слышать биение сердца Лэрзена.
Хотела выпрямиться – меня разубедили:
 

– Сиди уж так, дремли, всё равно только пару часов проспала. Будет что-то стоящее – разбужу, а думать удобнее в тишине.

 
Значит, по его словам, от меня много шуму?
Наверное, Лэрзен говорит о моих путаных мыслях, наивных вопросах и испуганных возгласах. Что ж, не буду его раздражать, посплю ещё, всё равно как-то сонно…
 

– А можно мне хоть позу поменять?

– Меняй. И не надо спешить убирать руки с моей спины, – усмехнулся маг, разжав объятия. – Ты же не змея, мне не противно.

Я промолчала, осторожно покрутилась в седле и постаралась устроиться иначе. Догадываюсь я, что ему на самом деле приятно.

– Кто бы мог подумать, что ты такая стеснительная! – прокомментировал мои действия Лэрзен. – До этого спала – и ничего! Может, и мне от тебя руки убрать, а страховать магией?

Я промолчала и убедилась, что заклинаниями он пользоваться не собирается – логично для мужчины.

Второй раз я проснулась не по собственной воле: из объятий сна меня выдернул недовольный окрик: «Одана!».

Хлопая ресницами, плохо ориентируясь в пространстве, я подняла на Лэрзена глаза: ну чем я ещё виновата?

– Держись крепче! – маг бесцеремонно крепко обнял меня и пустил лошадь в галоп.

Предпринятые им меры предосторожности, равно, как и предупреждение, пришлись кстати: меня мотало из стороны в сторону, подбрасывало; мелькавшая с бешеной скоростью под копытами животного земля грозила смертоносной встречей.

 
Что же случилось?
Я оглянулась, вычленила из слившихся в мутное пятно окрестностей фигуру Лгора – он отставал от нас примерно на сотню ярдов. Хорошая всё-таки лошадь у мага, раз может развивать такую скорость с двумя седоками! Или это у оборотня никудышный мерин?
Но от чего мы бежим?
Ещё один взгляд через плечо плетущего какое-то заклинание Лэрзена, и возникает острое желание прижаться к нему, уткнуться в куртку, моля всех известных богов, да кого угодно, чтобы он меня не бросил.
В пределах арбалетного выстрела за нами нёсся военный отряд. Их было человек двадцать, не меньше. Двадцать человек на одну бедную меня.
Между солдатскими мундирами мелькает форма служащих Имперского сыскного управления. И ещё что-то…
 

– Да мага они с собой притащили, иначе бы не выследили! – сквозь зубы подтвердил мои наихудшие подозрения Лэрзен и, пригнув мою голову, метнул в солдат какой-то полупрозрачный синий шар.

Лгор резко вильнул в сторону, уходя с траектории полета, и шар, просвистев в нескольких футах от него, врезался в грудь одного из солдат, разорвав того на куски.

От вида останков человеческой плоти, разбросанных по земле обломков костей, разодранных кишок, ошмётков внутренних органов и единственного уцелевшего в этом теле, пусть и сломанного, позвоночного столба, с которого на землю стекали капли крови, меня передёрнуло, и завтрак самовольно покинул стенки желудка.

– Глаза закрой и не смотри, – посоветовал маг, холодно так, отстраненно, мгновенно уничтожив последствия моего рвотного рефлекса. Это он зря, я чувствовала, что стошнит меня не однажды.

 
Ну вот, опять!
На этот раз меня вырвало просто желудочным соком, но от этого легче не стало, а рвотные позывы не прекратились. Казалось, металлический привкус навеки поселился во рту.
 

– Перестань, а? Ты что, смерти никогда не видела?

И что мне ему ответить? Что видеть благопристойных людей в гробу, и то, как на твоих глазах безжалостно, страшно убивают кого-то – две разные вещи.

– Лгор, забери её! – придержав кобылу, крикнул Лэрзен.

 
Зачем? Куда? Я не хочу к оборотню!
Но моё мнение никого не интересовало.
Маг передал меня из рук в руки Лгору и, велев ждать его в ближайшей деревне, развернул лошадь к нападавшим. На губах играла презрительная усмешка, а в руках клубился очередной синий шар. Только на этот раз он настроился, разнеся на куски сыскарей.
Силы в удар было вложено гораздо больше, поэтому и последствия оказались ещё более жуткими – чего стоит только окровавленная, с оторванной челюстью прыгающая голова или искореженная кисть, отлетевшая на несколько ярдов?
Понятное дело, я бы на это смотреть не стала, но оборотню было интересно. Отъехав на некоторое расстояние, сжимая меня железными ручищами, он с упоением наблюдал за тем, как бьются в агонии солдаты Императора.
Разумеется, оправившись от первоначального шока, военные не остались в стороне, вскинув арбалеты. Лэрзена, похоже, их старания только раздражали, поэтому, эффектно отослав назад очередной поток болтов, он перестал уничтожать врагов прицельно, а воспользовался уже знакомым мне голубоватым туманом. Результат был закономерен – шесть трупов.
Стоп, почему только шесть? Как умудрились выжить те пятеро?
 

– Чтоб его черви заживо съели, брюхатый орочий выродок, мразь кладбищенская, светлый маг! – это была только часть ругательств, которые пробормотал оборотень, остальные я, как порядочная девушка, предпочла не расслышать.

Бросив тоскливый взгляд на солнце, Лгор потянулся к рукояти своего тесака.

– Ну, чего расселась? Слезай, давай! – меня грубо толкнули в бок. Вот тебе и телохранитель!

 
Я возражать не стала, начала сползать на землю – поторопилась.
 

– Я тебе что сказал, мохнатый недомерок, в деревне меня ждать! – заметив, что мы не уехали, рявкнул Лэрзен. – Если с ней что случится, сам о смерти молить станешь! Только быстрой она не будет.

– Не могу я смотреть, как тебя убивают! – насупившись, ответил Лгор. – Я ей лошадь оставлю, а сам с тобой…

Маг ничего не ответил: не до этого было – на сцену вышел его светлый оппонент и попытался набросить на него какую-то блестящую сеть.

Оборотень истолковал его молчание по-своему, втащил меня обратно на спину мерина, сунул в руки повод, буркнул что-то о направлении, которое следует выбрать, и ринулся на подмогу… А кому, собственно? Кто для него Лэрзен: друг, хозяин?

Пока волшебники были заняты отыскиванием болевых точек друг друга (выглядело это устрашающе, грохот и треск стоял такой, что хотелось заткнуть уши), оставшиеся в живых солдаты решили решить проблему кардинальным способом – убить тёмного мага. Рассредоточившись, они по команде вскинули арбалеты…

Я не выдержала и завизжала. Глупо, потому что внимание блюстителей закона тут же переключилось на меня. И ладно бы только их – имперский волшебник тоже нашел более интересный объект для экспериментов.

Понимая, что только что совершила величайшую ошибку, я, полагая, что лучше сломать шею, упав с лошади, чем попасть в пыточную камеру, изо всех сил ударила ногами по бокам мерина. Точнее, по боку, так как сидеть по-мужски по причинам приличия не могла. Животное среагировало и припустило рысью. Эх, медленно, те четверо меня догонят!

Вдруг на меня будто накинули петлю, затянули вокруг туловища и резко потянули назад.

Как я удержалась в седле – сама не понимаю, как не потеряла равновесия за эти, показавшиеся вечностью, пару мгновений.

Магическое лассо исчезло так же внезапно, как и появилось. Зато возник навязчивый голос в мозгу: «Вернись, остановись, мы не тронем тебя!». Он медленно, но верно перерастал в приказ, мне стоило большого труда не подчиниться, не натянуть повод.

И тут по груди веером разошлось приятное тепло, разрушавшее колдовство. Источником его оказался вовсе не амулет Садерера, а мамин агат. Он нагрелся и будто начал светиться. Точно, он светится.

Будто на прикосновение любовника, более приглушенным сиянием ему ответил кулон ангерца – и вот я, словно богиня, окружена ореолом. Он неоднородный – сердцевина серебристая, а края – колючие, цвета пламени.

Где-то я что-то о подобном читала… Смешение магий! Но ведь этого не бывает, не уживается тёмная магия со светлой… Я пригляделась – всё верно: искрящееся солнечное полукружье Дня и рваная, изогнутая лента иссиня-красной, темнеющей на глазах Ночи.

Значит, он наложил какое-то заклинание, поставил защиту? Светоносный, тогда я должна буду всю жизнь молиться за его душу!

По движению воздуха я ощущала, как бессильно бьётся, пульсирует, отражаясь от моего щита, магия имперского мага. Это самое главное, самая страшная своей необратимостью опасность, которая мне угрожала: от людей можно попытаться убежать, от волшебника – невозможно.

Осторожно оглянувшись, прикидывая разделявшее меня и солдат расстояние, я, наплевав на дорогие мне пару минут назад приличия, кое-как перекинула вторую ногу через луку седла – пусть уж увидят моё нижнее белье, пусть заклеймят срамницей, чем отдадут в руки палачу. В том, что в случае чего попаду именно к нему, я не сомневалась: теперь мне припишут не только наведение порчи, но и убийство секретаря Наместника, и кражу секретных государственных бумаг.

 
Сидеть по-мужски было больно, зато надёжнее.
Намертво вцепившись в шею мерина, я пустила его в галоп.
Лишь бы только солдаты не начали стрелять! Но, похоже, им был дан приказ взять меня живой.
Не останавливаясь, я пролетела ближайшую деревушку, распугав домашнюю птицу и игравших в дорожной пыли ребятишек.
Я не смотрела, куда еду, главной задачей было удержаться в седле, что оказалось совсем-совсем непросто. Спасибо натренированным тяжелыми томами рукам, а то бы разбилась на первом же повороте!
Но грива у мерина, однозначно, поредеет.
Я не знаю, сколько скакала, в каком направлении двигалась – просто доверилась чутью лошади, периодическими ударами по бокам не давая ей перейти с галопа на рысь.
Понятия не имела, что творится у меня за спиной: оборачиваться при моих навыках верховой езды было чревато.
Наконец, мерин остановился посреди какого-то поля. На мои понукания он больше не реагировал, я не стала настаивать, подняла голову и огляделась.
Направо – лес, налево – поле. Впереди и позади – оно же.
Вечереет. Сколько же продлилась эта бешеная скачка? Впрочем, в это время года темнеет рано, всё-таки уже не лето.
Осторожно напомнил о себе молчавший до этого из страха желудок. Кажется, у оборотня приторочен к седлу какой-то мешок, нужно открыть, посмотреть – вдруг там есть что-то съестное, пригодное для человека?
Увы, рацион Лгора не блистал разнообразием, хотя и не дал умереть с голоду.
Осматривая забрызганную грязью одежду (особенно жалко новое пальто) и пораненные руки (когда это я с кустарником встретиться успела, да ещё с акацией или шиповником?), пришла к выводу, что всё могло быть намного хуже – к примеру, пятна от глины могли обернуться каплями крови. А что, теперь я вправе всего ожидать: на меня объявили охоту. Сегодня не стреляли – завтра хладнокровно вскинут арбалет.
Сумерки обнимали, проникали под кожу. Стремительно холодало, мучительно хотелось забиться в тёплый уголок перед очагом и услышать приветливую человеческую речь. Но вокруг никого и ничего, только мы с покрытым хлопьями пены, потным мерином.
Неужели никакого жилья? Совсем никакого?
Я ещё раз огляделась, пытаясь различить на горизонте смутные очертания крыш, гостеприимный дымок – напрасно. Голое, изрытое комьями почвы по прерывистой линии борозд поле.
Стало как-то не по себе. Ночь, одинокая девушка-беглянка, пустынная местность…
Куда, куда мне идти? И как идти, когда от скачки болит всё тело, особенно внутренняя сторона бедер. Как же умудряются ездить верхом мужчины, да ещё без видимого неудобства? Наверное, я что-то неправильно делаю.
Потрепала по холке мерина – нам с ним нужно держаться вместе, двум единственным живым существам на ближайшую округу.
Пока ела, пыталась понять, где очутилась, наступила ночь. Влажная, ледяная, пропитанная дыханием наступавшей зимы.
Поёжившись, я мужественно заставила себя снова забраться в седло (на этот раз села боком) и наугад выбрала направление: не ночевать же в поле?
Пока мерин неспешным шагом, едва передвигая ноги, мерил кочки прихваченной морозцем земли, я думала о том, что стало с моими спутниками.
Четыре солдата и один маг против оборотня и другого мага. Лгор пеший, в человеческом обличии – ну не справится он с солдатами! А Лэрзену не до него, самому бы жизнь сохранить… Да, военные ему не помеха, но там светлый волшебник, что в корне меняет расстановку сил.
Не хотелось думать о грустном, и я предпочла оборвать цепочку размышлений. В конце концов, за кого я волнуюсь? За оборотня и тёмного мага, который на моих глазах с особой жестокостью убил два десятка человек и расчленил труп ради некромантских изысканий? Кому рассказать – смешно! Только мне смешно не было, потому что я за него волновалась, боялась, но волновалась. С ним спокойно, с ним у меня был хотя бы призрачный шанс избежать мести Наместника. Да и его отношение ко мне в минуту опасности вызывало невольное чувство признательности, какими бы мотивами он ни руководствовался.
Хотя, чего я волнуюсь, у него гораздо больше возможностей выжить, чем у меня, даже если ранят, ткани быстро регенерируют. Чего обо мне не скажешь.
И я начала усиленно думать о себе, точнее, о своем ночлеге.
Их я заметила не сразу и то чисто случайно. Просто две тени в сиянии ущербного месяца. Сидят на земле и что-то жуют. Приглядевшись, я поняла, что грызут кого-то, точнее, какое-то животное. Вырывают руками куски мяса и остервенело врезаются в них зубами.
Твари ночи.
Может, не заметят? Наивно, конечно, у них же слух чутче, чем у кошки. Так и есть: насторожились, перестали работать челюстями… Я тоже замерла, стараясь не дышать. Жаль, что мерина не шуметь и не дышать не заставишь.
Одна из теней поднялась и скользнула ко мне. Она была отвратительна: обросшее свалявшимся клочьями мехом, с одутловатым лицом (да, именно лицом, потому что, несмотря на звериную сущность, строением это существо напоминало человека) украшенным парочкой внушительных клыков, огромными белесыми глазами (как я потом разглядела, без ресниц) и когтями, которым бы могли позавидовать многие лесные обитатели.
Существо жадно втянуло носом воздух – и тут я поняла, что оно слепое. Поняла и отчаянно забарабанила ногами и руками по шкуре многострадального мерина.
Эх, если бы свои силы можно было передавать другому существу! Знаю, маги умеют, но я не маг, поэтому мы плелись со скоростью черепахи (читала я о таких забавных неторопливых существах, из панциря которых делают заколки и гребни для модниц).
А эта тварь с белесыми глазами, опустившись на четыре конечности, неслась за мной.
Как она только ориентировалась в пространстве?
Радовало только то, что её друг (или подруга) остался сторожить добычу.
Близко познакомились мы уже через пару минут, когда тварь в прыжке повалила меня на землю.
Что я могла предпринять в такой ситуации? Да ничего, кроме того, чтобы огласить тишину своим истеричным криком и попытаться пырнуть её ножом. Но ей моё оружие – что мёртвому припарки.
Вот тогда-то, отчаянно пытаясь отпихнуть воняющее псиной и кровью существо, я и увидела, что у него нет ресниц. Бровей впрочем, тоже.
Странно, наверное, разглядывать чью-то морду перед смертью, ну а что мне ещё было делать, когда она склонилась над моим лицом? Поневоле будешь рассматривать.
В ту минуту перед глазами пронеслась вся жизнь – отдельные, вырванные из контекста, эпизоды, яркие безмолвные картинки. Среди них я с удивлением разглядела что-то новое: тёмный силуэт человека, склонившегося над кем-то, лежащим на полу. На то, чтобы разобраться, кто это, не было времени.
Сейчас клыки сомкнутся на моём горле, когти разорвут грудную клетку, а потом меня съедят, как то животное.
Я малодушно зажмурилась и сдалась, вверив остаток непутёвой жизни богам, случаю – словом, кому или чему угодно, только не собственной воле. Результат оказался неожиданным – меня не растерзали. Да, туша твари по-прежнему давила на меня, но убивать она не спешила.
Я осторожно открыла глаза, пытаясь понять, что происходит. Когда поняла, не знала, радоваться мне или плакать, – на смену одному кошмару пришёл другой.
Видимо, этой ночью мне суждено было умереть, но только не от клыков белоглазой твари.
Клыкастое существо неохотно ретировалось, на прощанье одарив меня утробным рычанием, и я смогла сесть, чтобы лицом к лицу встретиться с очередным кандидатом на роль своего убийцы, теперь, похоже, окончательным – от этих люди никогда не уходили, у них ведь мозги, а не одни инстинкты.
На меня внимательно, не скрывая интереса, смотрели едва заметно отливавшие в свете месяца красным глаза. На остальное можно не обращать внимания, и так ясно, что передо мной вампир.
Я испуганно сглотнула, вообразив, что он видит вместо молодой потрёпанной девушки, то есть меня, – кусок плоти и крови. Оставалась, конечно, слабая надежда, что он не голоден, но такая мизерная, что уповать на неё не стоит.
Н-да, бежала от некроманта, а попала в желудок вампира!
Сжавшись в комок, забыв о боли и тонкой сетке порезов, покрывавших тело, я смотрела в глаза своей смерти. Мысли бежать даже не возникало – как можно убежать от вампира? И ничего серебряного у меня нет… Хотя, я слышала, это не помогает – оружие должно быть заговорённым.
Пружинистой кошачьей походкой вампир приблизился ко мне, облизнул губы, медленно так, со смыслом.
Дурнота усилилась: нет, чтобы просто убил! Порой начинаешь жалеть, что родилась девушкой; если уж было угодно приписать меня к женскому полу, лучше бы сразу стала старухой.
Если он ко мне полезет, меня снова стошнит. В который раз за этот день?
Быть изнасилованной пропахшим кровью и тлением живым мертвецом – такого я своим злейшим завистницам, если таковые вообще имеются, не пожелаю! Может, лучше самой на себя руки наложить, чтобы не мучится? А что, ножик у меня есть. Проблема в том, что убивать я не умею, не смогу нанести правильный удар. А тут нужен именно один выверенный удар, иначе вампир меня заживо на клочки раздерет.
 

– Такая девушка – и одна? – клыкастое существо улыбнулось, обольстительно так улыбнулось. – И как же ты здесь очутилась?