Текст книги "Именем Тьхери. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

От Главного библиотекаря нам досталось по полной программе. Кричал так, что болели уши, грозился уволить, но до рабочего места допустил. Под тихий шёпот коллег, не преминувших отметить такое подозрительное совпадение, как совместное опоздание, мы занялись своими делами.

И тут в сопровождении начальника появилась она. Возникла на пороге, как воплощение всех мужских фантазий: высокая, затянутая в подчеркивающее весомые достоинства фигуры платье, медноволосая, зелёноглазая, с припухлыми, будто созданными для поцелуев губами и растерянно-невинным выражением лица.

– Знакомьтесь: госпожа Летиция Асьен. Госпожа Асьен интересуется древними манускриптами. Меня, соответственно, и вас, попросили оказать всяческое содействие в поиске любой интересующей её информации. Ей разрешено беспрепятственно пользоваться любыми архивами и каталогами. Найдите для неё удобное рабочее место и проследите за тем, чтобы госпожа осталась довольна.

– О, зачем же так строго? – приветливо улыбнулась зеленоглазая красавица. – Я просто посмотрю каталог, принесу нужные книги и тихо устроюсь с ними в читальном зале, чтобы никому не мешать.

Она мне не понравилась. И вовсе не потому, что была красивее меня, а Шезаф непроизвольно украдкой покосился на её грудь, соблазнительно обрисованную и на половину открытую строгой черной тканью. Я не завидую другим женщинам, хотя и могу иногда помечтать о таком же декольте, как у этой красотки, и знаю, что подобные прелести неизменно притягивают взгляд – так, из чистого любопытства, без намерения изменить. Нет, дело не в этом, а в выражении её глаз, внимательно осматривавших помещение, будто стремившихся запечатлеть в памяти каждую деталь, особенно наши лица. Говорит, улыбается – а глаза будто существуют отдельно от неё.

Главный библиотекарь удалился, а мы, периодически посматривая на эту красавицу, вернулись к прежним занятиям.

Сегодня была моя очередь дежурить в читальном зале, куда я, собственно, и направилась. И каково же было моё удивление, когда зеленоглазая госпожа Асьен последовала за мной – к молчаливому неудовольствию мужской части коллектива. Извините, мальчики, я не виновата: не звала, не приглашала, знаков не делала.

– Извините, если я покажусь слишком назойливой, но вы мне кажитесь самой серьёзной из всех библиотекарей. Да и, честно говоря, – она перешла на доверительный шёпот, бросив взгляд через плечо, – мне как-то не по себе под всеми этими взглядами, будто попала в расположение действующей армии.

– Почему? – я не поняла её аллегории.

– Ваши мужчины на меня так смотрят, будто у них давно не было, – смутившись, пояснила госпожа Асьен.

Я усмехнулась и покачала головой. А чего она ожидала, выбирая подобный наряд? Уверена, добрый десяток мужиков еще на улице шею свернули.

Замяв тему взаимоотношения полов, мы перешли в читальный зал, где зеленоглазая красавица тут же загрузила меня работой. Ей нужен был Императорский гербовник, ежегодники по нашему наместничеству за прошлое десятилетие и парочка редких книг, которые мы обычно на руки читателям не выдаём, разве что по письменному разрешению властей. Но Главный библиотекарь ясно дал понять, что такое разрешение у госпожи Асьен имеется, не моё дело проверять служебную дисциплину начальника.

Посетителей было немного, поэтому я справлялась одна, попутно умудряясь листать новый куртуазный роман, написанный любимым менестрелем Императора – надо же быть в курсе того, что модно в приличном обществе. Роман был интересным, хотя и местами наивным – сразу видно, что автор имел самое смутное представление о жизни простых людей. Но в этой наивности и была самая прелесть – кому захочется читать о том, что видишь каждый день? А ещё подобные романы – единственный способ проникнуть в закулисье высшего света.

Я так зачиталась, что не заметила, как к моей стойке подошла зеленоглазка.

– Любите читать?

От её невинного, на первый взгляд, вопроса я подскочила на стуле и поспешила поставить книгу на полку. Вопрос-то невинный, но последствия для меня могут быть ой, какие серьёзные! Сколько там у меня замечаний за последний месяц? То, что они мелкие, по большей части придирки, никого не волнует – урежут жалованье, и всё. А мне деньги нужны, неоткуда мне их больше брать, а жизнь в Лайонге не дешевеет. Нет, на еду, свечи и городской налог хватит, но придется забыть о мелких женских радостях, вроде пряжек для туфель. А ведь я новые перчатки купить планировала.

– Я тоже, – как ни в чём ни бывало, продолжала госпожа Асьен. – Сколько себя помню, всегда с книжкой сидела.

Я промолчала и улыбнулась постоянному читателю. Люблю я этого старичка: всегда вежлив, предупредителен, комплименты мне говорит, как-то раз даже цветы принес. Вроде бы мелочь – а хорошее настроение на весь день.

– Вам что-то ещё нужно? – я приготовилась записать требование.

– Да нет, спасибо, на сегодня хватит. Я сейчас принесу книги.

– Не нужно, я сама заберу.

 
Я и забрала, мне не сложно, заодно и ноги размяла, а то засиделась.
Я полагала, что зеленоглазка уйдёт, но нет, задержалась, что-то записала карандашом в небольшой книжечке, и снова подошла ко мне:
 

– Вас как зовут?

– Одана, – мне моё имя скрывать ни к чему, и так все знают.

– Одана, а вы давно здесь работаете?

– Не первый год, – уклончиво ответила я. С чего вдруг она начала расспрашивать меня о таких мелочах, и почему именно меня?

– Вы из Лайонга?

– Нет, приезжая.

– Откуда?

Так, это допрос или чистое любопытство? Но чем я могу заинтересовать такую женщину? На таких, как я, такие, как она, внимания не обращают.

– Из Медира.

– А почему переехали? Это такой чудесный город, я прожила в нём несколько лет.

– Родители умерли, захотелось сменить обстановку.

– Простите, я вовсе не хотела бередить старые раны! Мне так стыдно, поверьте! – смущенно залепетала зеленоглазка. – Бедная, вам, наверное, нелегко пришлось: одной, в незнакомом городе…

 
Я пожала плечами и отвлеклась на читателя.
 

– С вашими родными произошел несчастный случай?

Какая же она настырная, до тошноты! Что ей от меня нужно? Теперь я была убеждена, что её вопросы вовсе не плод праздного любопытства – госпожа Асьен преследовала какую-то цель.

Снова кольнуло мамино предчувствие, настойчиво зашептало, что с откровениями следует повременить. Да я бы и не стала изливать душу перед случайным собеседником.

– Да, – сухо ответила я и, извинившись, отошла к полкам. Не удержалась, бросила осторожный взгляд на красотку: та, нахмурившись, покусывала губы. Значит, у неё что-то пошло не так, и это что-то – я.

Её кто-то подослал, хотел что-то выпытать обо мне, хотя, что такого обо мне можно узнать? Может, дело в Садерере? Но Империя дружит с Ангером, а Садерер – честный человек…Не мог мой ангерец сотворить что-то, что заинтересовало бы сопредельное государство. Или я чего-то о нём не знаю? Почему именно о нём? Да потому, что моя собственная персона не представляет интереса даже для соседских мальчишек.

С другой стороны, что делать с вечерним визитом офицера Имперского сыскного управления и выражением лица Наместника?

Повинуясь шестому чувству, я попросила коллегу ненадолго подменить меня и поспешила выйти за госпожой Асьен. Шла осторожно, чтобы она меня не заметила. Притаилась в пространстве между двумя парами тяжелых входных дверей и выглянула на улицу.

Медноволосая красавица стояла у подножья лестницы и беседовала с каким-то человеком; на лице застыла маска недовольства.

Пойдя на риск, я приоткрыла двери, чтобы рассмотреть лицо её собеседника. Мне сразу поплохело – знакомый офицер Имперского сыскного управления, а с ним еще двое стражников.

 
Ноги вдруг подкосились, и я ухватилась за косяк, чтобы не упасть.
Одана, самое лучшее, что ты можешь сделать, – это немедленно сказаться больной и сбежать домой до того, как офицер и агентесса под конвоем доставят тебя в Управление.
 

– Шезаф, Шезаф, – голос дрожал, а слух пытался уловить звяканье оружия, – у меня что-то жутко голова разболелась, скажи Главному библиотекарю, что я схожу к лекарю, может, еще вернусь.

Проигнорировав предложение любовника проводить меня, я схватила свои вещи и метнулась к черному ходу – благословите, боги, его наличие!

Не знаю, почему, но домой я не пошла, просто бесцельно шаталась по городу, разглядывая витрины лавок: говорят, это помогает успокоиться. Но мне не помогало, колесо беспокойства вертелось с бешеной скоростью.

Дома меня ожидал неприятный сюрприз – комнаты хранили следы недавнего обыска.

 
А где обыск, там и арест.
Вот сколько раз говорила себе: доверяй предчувствиям!
Собралась я за четверть часа и всё это время раздумывала, стоит ли оставлять записку Шезафу. В конце концов, написала ему, что срочно уехала по делам в Медир, просила не беспокоиться и оставила письмо на видном месте. Если его первым найдет любовник – не подумает, что я от него сбежала, если городская стража – пойдёт по ложному следу.
Разумеется, ни в какой Медир я ехать не собиралась, мне просто нужно было, как можно скорее, выбраться из города.
Итак, у Наместника на меня зуб, он не успокоится, пока не упечёт меня за решетку. И упечёт, если я не найду того, кто мне поможет. Только где его найти, куда мне бежать?
 
 
Лэрзен
 
 
Принявшая облик волчицы Анже бежала впереди меня и жадно ловила запахи ночи, периодически выкидывая любимый трюк – пыталась запрыгнуть мне на плечи. Уж не знаю, почему её туда так тянет, может, просто просыпается собачья сущность, но мне такие вещи не нравятся. Радует только одно – попробует раза три-четыре и успокоится.
Я темноты не боюсь, странно было бы, если бы боялся, но по ночам гуляю редко. Сегодня, вот, за травой одной пошёл, которую Стьефу в руки лучше не брать. И в этом месте тоже лучше не появляться: ночные лесные обитатели – своеобразные твари.
 

– Лэрзен, Лэрзен! – зазвенел над ухом чей-то голосок.

О, старая знакомая объявилась! На вид – очаровательная безобидная фея, но та ещё стерва!

Я поискал глазами Ланит – совсем крохотная, перебирает светящимися крылышками над моей головой. Но её размеры обманчивы – Ланит, кем и чем угодно, может обернуться, в разумных пределах, разумеется. Разумные пределы – это одушевлённое существо или растение.

– Как я рада снова тебя видеть, дорогой! – искоркой метнулась к ближайшему дереву и приняла естественный облик. Красивая до безобразия, особенно в этом полупрозрачном платьице. Глядя на такую, о чём угодно забудешь.

Анже ощетинилась и зарычала: девушки друг друга не любят, видимо, ревнуют. Мне, конечно, приятно, но надоело их каждый раз разнимать.

Оборотниха в скорости фее не уступит, так что Ланит следует следить за своим язычком и не дразнить ее.

– Взаимно. Как я посмотрю, ты всё хорошеешь! Поджидаешь кого-то?

– Да кого я могу ждать, кроме тебя, – картинно вздохнула Ланит и сложила поникшие крылья. – Ты опять за канором?

Я кивнул, удобно устроившись на поваленном стволе какого-то дерева: зная фею, в лесную чащобу мне сегодня идти не придётся.

Анже улеглась у моих ног. Я рассеянно погладил её по взъерошенной шерсти и попросил успокоиться.

– Анже, ну что ты так каждый раз! Знаю, она тебе не нравится, но Ланит не изменишь. Вместо того чтобы обкусывать её крылышки, иди, порезвись. Может, найдёшь кого-то, развлечёшься.

Развлечёшься – это, конечно, цинично по отношению к объекту её развлечений. Оборотни, они ведь не совсем волки, а дети ночи, а дети ночи любят убивать. Людей, например. На счету Анже двое, но ругать её за это я не собираюсь – это её природа.

 
Волчица нехотя побрела прочь, принюхалась и затерялась среди кустарника.
 

– Наконец-то эта грубиянка ушла! – Ланит плавно опустилась на землю, скользнув губами по моим губам. Хорошая любовница – ничего не требует, ничего не ждёт.

 
Закружившись в танце, она прижалась ко мне и прошептала:
 

– Я принесу тебе столько канора, сколько захочешь.

Я улыбнулся. Приятно быть магом – все эти существа вьются вокруг тебя, потому что чувствуют твою силу. Вот так, для людей – погибель, а для меня – удовольствие. Ведь скольких свела с ума златоволосая Ланит, а сейчас крутится возле меня. Только я не обольщаюсь, прекрасно знаю, что не в моей неотразимости дело: у феи свой корыстный интерес. Найдётся в округе более сильный маг – будет его обхаживать. Да и энергию крадёт, немного, но всё же.

Интересно, кто еще осчастливит меня своим присутствием? Что-то вампирши давно не было видно, с тех пор, как она по моей просьбе соблазнила и убила одного человека. Может, обратила и теперь завела с ним уютное семейное гнездышко?

 
Не выдержав, я засмеялся.
Сафит – и семья! Да скорее местный лендлорд начнет здороваться со мной за руку, чем она выйдет замуж. Ей ведь предлагали, такие вампиры склянки с кровью в подарок таскали, но Сафит разборчивая, она сама выбирает и берёт.
Ланит исчезла – полетела за канором, а я, воспользовавшись удобным моментом, быстро очистил при помощи магии небольшой квадрат земли посреди поляны, начертил на нём пентаграмму, а в ней – пару рун.
Пространство на миг исказилось, явив моему взгляду лидерка. Его яркий пульсирующий огонек заметался по поляне, постепенно принимая очертания человеческой фигуры.
У меня был для него подходящий заказ. Можно было бы воспользоваться услугами вампиров, но лидерк в таких делах мне ближе. У него вообще нет чувств, его невозможно убить даже серебряным оружием, сжечь или ранить. Да и очень удобно: по мере надобности этот сгусток света может обернуться то мужчиной, то женщиной. А сейчас смертников у меня было как раз двое, и разного пола. Оставалось только выбрать, кто из них познакомится с очаровательным лидерком первым.
Да-да, он умеет принимать соблазнительные обличия, мало кто устоит. Я бы назвал его приятной смертью: до выпитой крови редко доходит, обычно всё заканчивается в постели.
Туда этой любвеобильной дряни и дорога, мне совсем её не жалко! Пыталась заживо похоронить собственного мужа! Не вышло, нашлись добрые люди, спасли.
Жену, разумеется, он из дома выгнал, на этом бы и успокоился, если бы не узнал, что ещё вытворяла за его спиной благоверная. Тогда чиновник приехал ко мне и попросил сделать так, чтобы он естественным путем стал вдовцом.
Насчёт её любовника (своего заместителя, между прочим) заказчик не уточнял, но я счел разумным выбрать для неудавшихся убийц одну смерть.
Выслушав указания, лидерк исчез.
Так, что там у меня ещё? Раз время есть, можно и заняться. Наложим-ка Тёмную печать на ауру одной души. Где-то и прядка волос этого человека у меня была припасена.
Тёмная печать – считай, то же проклятие, но не приводит к гибели. Просто человек внезапно начинает болеть, становится неудачлив в делах, на любовном фронте…
Бывает постоянная и временная.
Вещь очень дорогая и накладывает отпечаток на ауру заказчика: появляется едва различимое черное пятнышко, которое исчезает со смертью проклятого. Весь гнев богов, в случае чего, обрушивается на того, кто заплатил, а не на меня. Если с человека снимут эту печать (не моими руками, а, скажем, какого-то белого мага), то она в двойном размере обрушится опять-таки на заказчика. Но до магов и жрецов в этом случае редко доходят, списывают все беды на злодейку-судьбу.
Я улыбнулся, сотворил и зажёг свечу. Необычную – из чистого воска. Поставил её на землю, достал волосы и сжёг, нашептывая нужное заклинание, стараясь кожей ощущать вибрации собственного голоса. Затем осторожно загасил фитиль, скатал небольшой шарик из воска, гари и пепла, порезал руку и позволил упасть на него нескольким каплям крови. Растёр получившуюся массу в ладонях, еще раз смешивая со словами заклятия, назвал имя проклятого и проткнул остатки воска с кровью ножом. Печать была поставлена, и снять ее мог только я, потому что она замешена на моей крови.
Сплющенный шарик выкинул за ненадобностью.
Вернулась Ланит с целой охапкой канора. Она сразу почувствовала тёмную магию и нахмурила носик.
 

– Спасибо, ты очень мила, – я забрал у неё траву и подумал, что неплохо бы вернуться домой – спальня прельщала меня куда больше общения с ночными обитателями. Они так назойливы и бесцеремонны! То ли дело зомби – без приказа и шагу не сделают.

– Ты хочешь меня бросить? – проворковала Ланит, поняв, что я собираюсь уйти. – Мне так одиноко, Лэрзен, даже поговорить не с кем!

– Тебе – и одиноко? – рассмеялся я. – Вокруг мужчин полно, а ты девушка привлекательная.

– Они все скучные! – плаксиво протянула фея. – Ну, что тебе стоит пройтись немного со мной, или тебе больше оборотни нравятся?

Ну вот, опять не удержалась, чтобы не упомянуть об Анже! У всех существ женского пола, видимо, в крови ревновать к себе подобным.

Нет, я иллюзий не питаю, златовласая крылатая проказница не слишком огорчится, если как-то раз обнаружит меня в мире мёртвых, может, вздохнет пару раз, если вспомнит, просто ей нужен повод для очередной мимолетной военной компании против другой женщины. Уверен, увидев, во что одевается Анже, Ланит не преминула бы подколоть ее.

– Если ты ещё не в курсе, я предпочитаю нормальных женщин, без меха, зубов и прочих украшений, – я убрал траву в сумку и бросил взгляд на клочок неба над головой. За полночь уже, а завтра я собирался съездить в город. Нет, не в Лайонг, так, в небольшой такой городишко, где к тёмным магам относятся нейтрально и не гнушаются пить с ними в трактирах.

– А как же я? – обиженно поджала губы Ланит. – Я ведь намного красивее этих девиц, смотри!

«Смотри» означало, что златоволосая фея решила избавиться от своего полупрозрачного наряда. Зрелище, действительно, волнительное, даже не знаю, может, и повременить с возвращением домой.

Бесстыжая фея, танцуя, обошла вокруг меня, прижалась, изгибаясь, скользнула по моему телу, потом поймала руку и поднесла к своим губам. Для таких, как она, это определенный знак, предложение, обычному человеку они никогда руку не поцелуют.

– Ты всё такая же неугомонная! – я провел свободной рукой по еёволосам. – Ты когда-нибудь успокоишься?

– Никогда! – пропела она. – Лэрзен, ну, правда, такая ночь, а ты спать собрался! Со мной ведь будет намного лучше, ты ведь знаешь, какая я ласковая, предупредительная…

Её голос завораживал, а ловкие пальчики, стащив с меня куртку, уже расстегивали рубашку. Даже не знаю, останавливать ли её или нет. Феи – искусные любовницы, ещё бы, это одна из составляющих их ремесла!

– Ну, и где ты предлагаешь? Здесь, в лесу, на холодной голой земле? – я отстранил её от себя, предприняв отчаянную попытку выспаться сегодня ночью.

– О, дорогой, холодно тебе не будет, обещаю!

Как она целуется! Лучше могут только жрицы богини любви. Которые не продажные шлюхи, а именно жрицы. Только глупцы думают, что это одно и то же.

Поцелуй всё длится и длится, делается всё более страстным и требовательным, я уже не сопротивляюсь и принимаю правила игры, лаская её податливое тело. Она выгибается, как кошка, скользит руками всё ниже и ниже… Нет, если меня так просят, как я могу отказать девушке? И я не отказываю, опустив её выражающее всего одно желание тело на землю. Теперь я тоже хочу и как-то не задумываюсь ни о месте действия, ни о своих предпочтениях.

Глотка василиска, в постели она прекрасна, будто угадывает чужие желания, продлевает удовольствие и умело подводит к новому его витку. Я понимаю людей, которые за одну ночь с феей готовы пожертвовать самым дорогим в своей жизни. А мне это достается бесплатно и не впервые. Нравится Ланит кувыркаться со мной, в перерывах между частями любовной игры (как же, хватит ей одного раза!) болтать о всякой чепухе, вроде проделок местных обитателей.

– Я опять не дала тебе выспаться? – близится рассвет, и фея соскальзывает с меня и садится рядом. – Жалеешь?

– А, что, по мне заметно? – усмехаюсь в ответ и начинаю искать разбросанную по поляне одежду.

Ланит, так и не удосужившись одеться, периодически щекоча мою шею поцелуями, любезно помогает. Не удержавшись, ловлю её гибкое тельце и прикасаюсь к губам. Она замирает, отвечает на поцелуй и дуновением ветра выскальзывает из моих рук.

Предрассветная серая дымка тончайшим муаром укрывает её упругую грудь, чуть выпуклый животик, пышные бедра… Сразу накатывают воспоминания о том, что я недавно со всем эти вытворял.

Отвожу взгляд, чтобы не застрять в лесу до рассвета. А ведь хочется, ещё как хочется!

Ланит-то не будет против, еще раз приласкает, даже большую часть работы на себя возьмёт, но я понимаю, что пора уходить. Во-первых, не стоит доводить себя до изнеможения, потратив все силы на женщину – останешься беззащитным, чем легко могут воспользоваться многочисленные недоброжелатели, а, во-вторых, не стоит привлекать внимания к своей особе, разгуливая по окрестностям в такой час.

Приказываю своему желанию заткнуться, стараюсь его не замечать, одеваюсь.

Ланит тихо подкрадывается сзади и чуть не пускает все мои труды насмарку.

Мужественно сдерживаюсь, убираю ее пальчики из укромных мест, благодарю за чудесно проведенное время. Фей обязательно нужно благодарить, они обидчивые, потом может аукнуться.

– Всегда к твоим услугам, Лэрзен! – страстно шепчет мне на ухо Ланит и, уже другим, игривым тоном добавляет: – Ты же знаешь, мне с тобой приятно.

Хмыкаю, пытаясь понять, что это: лесть, вранье или правда. Но уточнять не собираюсь.

– Лэрзен, – её дыхание снова щекочет мне ухо, – зачем ты так жестоко с собой? Неудовлетворение вредно для мужчины.

Вот что с ней делать, как остановить, когда она прекрасно знает, что делает. И как делает! Безо всякого моего участия, потому что я твёрдо решил больше не приминать с ней траву. Сегодня, разумеется.

Хихикая, фея поднимается на ноги, игриво облизывает губки язычком. Радужные крылья на миг укрывают её от моего взгляда – и вот Ланит уже одета. Сегодня она выбрала легкую белую тунику, хорошо, что не прозрачную – пожалела своего старого знакомого.

Послав мне воздушный поцелуй, фея исчезает, оставив после себя едва уловимый цветочный аромат. А я тоже привожу себя в порядок и иду домой.

У ворот меня дожидается Анже. Солнце уже взошло, поэтому она приняла человеческое обличие.

Нет, определенно, сегодня у женщин ни стыда, ни совести – эта тоже не удосужилась прикрыться, стоит, одетая только в волны длинных волос, и, хмурясь, смотрит в сторону леса.

– Анже, это ещё что за новости? Хочешь, чтобы тебя публично заклеймили? Смотри, доиграешься, на костер попадешь!

Анже презрительно кривит губы и забирает у меня сумку с канором. Теперь хоть она прикроет то, на что я видеть не хочу. Нет, вовсе не потому, что там все так плохо, просто мне на сегодня уже хватит.

Оборотниха уносит канор в кладовую, я ненадолго задерживаюсь в прихожей, смотрю, не доставили ли за ночь писем. Ничего, и я с чистой совестью отправляюсь к себе.

Нет, девушки, ну пожалейте меня! Я, конечно, понимаю, что во многом это продолжение соперничества Анже и Ланит (по мне, так обе девушки хороши, у каждой свои достоинства), но я-то тут причём?

Наклонившись, горничная расстилает мне постель. Вижу я, соответственно, то, что вижу, так как Анже и не подумала одеться.

Отвожу глаза, считаю до десяти, смотрю снова – нет, если это не приглашение, то я полный дурак! Только, дорогая моя, после страстной ночи мне хочется отдохнуть, и на этом свете, а не на том.

– Анже, или на тебе будет хотя бы ночная рубашка, или ты немедленно отсюда уберёшься.

Горничная пожимает плечами, выпрямляется и оборачивается. Волосы откинуты назад, поза свободная, руки уперты в бока, так что легче мне не стало.

– Анже, я не буду с тобой спать, – говорю прямо, чтобы не питала иллюзий. – Я устал, мне не до этого. Скоро Стьеф встанет, не смущай мальчика! Или ты его совратить собралась?

– Я с малолетками в постель не ложусь, – фыркает Анже и гордо удаляется из моей спальни.

Вздыхаю с облегчением. Я же не железный и на отсутствие влечения никогда не жаловался, так что повертись она передо мной ещё с часик, и, может, у нас что-то и было. Раздеваюсь и засыпаю, надеясь, что горничной не придёт в голову «великолепная» идея соблазнить меня во сне.

Не пришла, я просыпаюсь в одиночестве, следов чужого присутствия в комнате тоже нет.

 
Интересно, сколько сейчас времени? Около полудня, не иначе.
Потянувшись, встаю, умываюсь, одеваюсь и иду завтракать.
Анже, уже сама скромность, ставит передо мной чашку с кофе, приносит омлет, кусок ветчины и корзинку со сдобой. Неспешно пережевываю всё это, иду искать Стьефа, чтобы отдать необходимые распоряжения.
Поездку в город решил не отменять, только к девчонкам заходить не придётся, хватит на меня сегодня девочек!
 
 
Одана
 
 
Право, не знаю, каким чудом я смогла унести ноги из Лайонга, как сумела проскочить мимо стражи? Может, они не думали, что решусь бежать, да еще налегке. А что мне, собственно, было брать – свой сундук? Но сундук – это деньги, отдельное место в дилижансе, а денег у меня мало – остатки жалования за прошлый месяц. Вот и взяла с собой большую холщовую сумку, с которой обычно ходила на рынок, побросала туда предметы личной гигиены, бельё, чулки, смену одежды, ночную сорочку и небольшой сухой паек.
Выгребла всю наличность, которую нашла в доме, пересчитала, убрала в кошелёк и спрятала за корсажем.
Книги и весь оставшийся скудный гардероб был отставлен на откуп властям – если меня поймают, эти вещи всё равно мне не понадобятся.
Заколола косу на затылке, надела дурацкую шапочку, которую отродясь не носила. Подарок Эйта. Зелёная, с фальшивым фазаньим пером, мне совсем не идёт, но для конспирации – то, что надо. На ноги – самые удобные ботинки, не до туфелек. На себя – синюю кофту, зеленую юбку с широким поясом и длинный шерстяной жакет. Юбка и жакет не мои – одолжила у подруги и не успела отдать. В своих вещах появляться опасно. Надеюсь, Кларетта не слишком обидится, не досчитавшись этих сокровищ.
Ранние осенние сумерки уменьшали вероятность быть пойманной городской стражей.
Ссутулившись, взвалив на плечи сумку, из которой, для порядка, свешивались перья зеленого лука, я семенила по улицам в сторону ворот, молясь всем богам, чтобы успеть до закрытия. Бежать нельзя, испуганно оглядываться по сторонам тоже.
Моё сердце плавало в пучине страха и неведения.
Обошлось, я успела покинуть город вместе с толпой окрестных крестьян, возвращавшихся с покупками по домам. Забившись в самую гущу толпы, я, не переставая, молилась всем известным богам, судорожно борясь с желанием крепко сжать амулет Садерера.
Лайонг остался позади, а впереди змеилась лента дороги. Сглотнув, чтобы смочить слюной пересохшее горло, я уныло побрела по обочине, торопясь до наступления темноты оказаться в какой-нибудь крупной деревне. Мне повезло: какой-то крестьянин любезно согласился подвести меня. Я осторожно расспросила его о стоянке дилижансов – нечего было и думать спасаться от преследования Имперского сыскного управления пешком.
Мне нужно как можно скорее оказаться в другом наместничестве, а еще лучше – в Ангере, заодно будет повод ближе познакомиться с родиной Садерера. Ангерцы – милый, дружелюбный народ, они меня не выдадут, только от Лайонга до границы с Ангером многие десятки миль.
Ночь застала меня на постоялом дворе одной крупной деревушки, милях в пяти от Лайонга. Я сняла самый дешевый номер и, оставив в нём вещи, спустилась вниз, чтобы перекусить – у меня уже много часов не было во рту ни крошки.
Рядом со мной за столом сидели двое: девушка и юноша постарше, очень похожие, из чего я сделала вывод, что они брат и сестра. Девушка улыбалась и то и дело порывисто обнимала брата, шепча: «Я до сих пор не могу поверить, что все это закончилось!». Юноша гладил её по голове, успокаивал: «Всё уже позади, и всё благодаря тебе, сестрёнка!».
Я обычно не вмешиваюсь в чужую жизнь, да и время для разговоров сейчас не подходящее, но всё же не удержалась, спросила:
 

– У вас какая-то радость?

– Да, мой брат чудом избежал смерти, – как я и думала, девушка не отказалась поделиться добрыми новостями с окружающими, чтобы и они разделили переполнявшие её чувства. – Его ведь уже приговорили, вот-вот должны были казнить, а тут появился истинный преступник и во всём покаялся.

– Еще бы не покаялся, если у него за спиной стоял маг, – хмыкнул юноша.

– Да, век не забуду его доброту! – кивнула девушка, смахнув навернувшуюся слезу.

Они разговорились; выяснилось, что брат и сестра – проезжие, возвращаются домой, в какой-то мелкий городок. Брат долгое время жил в другом городе, где его по ошибке обвинили в убийстве и казнили бы за преступление, которого он не совершал, если бы не храбрость сестры, решившейся обратиться за помощью к одному из местных магов. За деньги тот согласился найти истинного преступника и заставить его прийти с повинной. Его же стараниями юноша не чувствовал боли во время допросов.

 
Девушка отдала чародею половину своего приданого, зато спасла брата.
Я рассеянно слушала, сочувствуя этим двоим, и тут меня осенило – мне тоже нужно обратиться к волшебнику! Кто ещё согласится помочь мне, разыскиваемой по личному, как я полагала, указанию Наместника, кто поможет разгадать причину странной неприязни этого человека к скромной библиотекарше? Только маг. Оставалось только его найти.
Эх, легко сказать! Волшебники на домах табличек не вешают, значит, придётся расспросить местных жителей. Сейчас, наверное, бесполезно – ночь на дворе, посетители постоялого двора изрядно набрались дратта или, кто не уверен в своих силах, крепкого эля или пенного сидра, толку от них, как от козла молока. С другой стороны, простые люди магов не жалуют, с опаской поглядывают, а под градусом… Стоп, сказала я сама себе, не ищи новых проблем на свою многострадальную голову! В лучшем случае ничего не узнаешь, в худшем пойдешь по рукам: мужикам, тем более таким, в пьяном виде только одного хочется.
Интересно, а мое описание уже разослано по всем окрестностям? Не нагрянут ли ко мне ночью вооруженные гости в императорской форме? Одно радовало – оставленная мной записка должна была сбить их со следа. Пусть помечутся по Медиру, поищут того, кого там нет.
Заглотав остатки остывшего ужина и пожелав случайным собеседникам спокойной ночи, я поднялась к себе и, не раздеваясь, легла. Сон не шёл, и я встала, подошла к окну и уставилась на освещенный единственным фонарем двор.
Маг… Чтобы нанять мага, нужны деньги, а я, скажем прямо, девушка небогатая. Сколько там у меня есть? Тридцать золотых, немного серебра и меди. Медь – это на еду, серебро – за ночлег, два золотых отложу на дорогу, остальные придется отдать и надеяться, что я не умру с голоду, а волшебник согласиться работать за аванс. Даже я понимала, что двадцать восемь золотых – слишком мало для оплаты моей просьбы.
Ладно, допустим, он согласится, но где мне взять оставшуюся часть оплаты? Хоть в рабство продавайся или в публичный дом иди. Эти два варианта я тут же отмела – пусть лучше люди Наместника убьют, не буду я телом торговать. Но что еще-то? Батрачить?
И тут меня озарило – прислуга! Из меня ведь получится неплохая горничная или даже няня, я детей люблю, грамоте могу их учить. А уж совсем удача, если кому-то библиотекарь понадобится, но это из области невероятного. Что ж, устроюсь куда-нибудь, буду оставлять себе немного денег на текущие расходы, а остальные отдавать волшебнику.
Что-то я размечталась, сначала нужно еще найти сердобольного мага, который не станет воротить нос от библиотекарши в бегах.
Несмотря на волнение, мне все же удалось уснуть, правда, проспала я недолго, с первыми лучами солнца была уже на ногах. Расплачиваясь за комнату, осторожно поинтересовалась, нет ли в окрестностях какого-нибудь волшебника – будто бы для моей сестры, страдающей редким недугом.
Хозяин нахмурился, поджал красные полные губы и, оглядевшись по сторонам, ответил:
 

– Светлых нет.