Текст книги "Именем Тьхери. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

 
Одана стояла неподвижно, не мешая, не нарушая обряда.
Затрепетало пламя в кувшине, отделилось от него и огненным венцом замерло над головой жены.
Превратив образ будущего облика жены в прозрачное облачко, накрыл его ладонями, не давая просочиться, улетучиться и соединил с венцом. Он вспыхнул, засеребрился, искрящейся пылью опав на Одану. Та с восхищением рассматривала собственную кожу.
Только не двигайся, прошу тебя, а то всё испортишь!
Галлюциноген перестаёт действовать, времени немного.
Наполненные магией пальцы пульсировали радужным свечением.
Тщательно, не пропуская ни дюйма, скольжу ладонями по телу Оданы, неслышно нашёптывая заклинание. Её фигура меняется на глазах, преобразованная слиянием трёх составляющих моей магии. Приятно видеть, что что-то умеешь!
Но эта пышнотелая особа пока ещё не то, что нужно. Неполно превращённая. Контур-то я замкнул, только нутро у неё Оданы. Маг различит, что за внешней оболочкой – другой человек. Для решения этой проблемы и нужен кувшин с водой.
Резко опрокидываю его на голову супруги, приказывая смыть прежние контуры, принять новую сущность.
Да, неприятно, Дан, чего уж приятного, когда кости разрастаются, меняется рост, а муж-изувер, потешаясь, заключил, мокрую, дрожащую, в кокон энергии. Но так надо, потерпи, недолго осталось.
Вот и лужица с твоим истинным образом на полу. Одним движением разрушаю её форму, делая превращение полным. Всё, испарилась прежняя Одана Азарх.
Отхожу, любуюсь работой, а потом разваливаюсь на кровати. Тяжело! Сколько там у меня энергии в резерве осталось? Да считай, нисколько. Трудоёмкий и утомительный процесс, эти превращения!
 

– Там на полу вода – подотри.

Устал, очень устал. Нужно немного полежать, заодно не буду мешать Одане знакомиться с новым телом. И, кажется, оно ей не нравится. Что же так, ты всегда мечтала иметь большую грудь. Вечно вздыхала, Анже завидовала. Меня, разумеется, не спрашивала.

Ну да, я скептически относился к её достоинствам, предпочитаю смотреть на то, что весомее, но, вот идиотка-то, женат ведь на ней, сплю с ней и никакого недовольства в…кхм… процессе не выказываю. Потому что всякие там мечты, фантазии – это одно, а на практике мне обвисшая молочная ферма ни к чему.

Если на то пошло, то после родов Рэна стало самое оно, ни больше, ни меньше мне не надо. Но она ж женщина, для неё просто «посмотрел, полюбовался» не существует, тут же решит, что я не из чистого интереса, на себя примерит.

– Лэрзен, а это… Тебе такие женщины нравятся?

 
Я застонал и перевернулся на бок. Началось!
 

– Дан, перестань! У меня нет проблем с сексуальной жизнью, и есть жена, которая, заверяю, меня устраивает, менять не собираюсь, – так, хадершет, какого арка мне фантазиями баловаться? Или сама грешна? Так не проблема, исполню по мере возможностей. Я непротив.

 
Молчание.
Повернулся, открыл глаза. Стоит, разглядывает себя, привыкает. А из головы всё не идут мои слова. И мамины заветы. Это я удачно тему поднял, меня побалуют. Не сейчас, конечно, потом. Люблю, когда она становится раскованной. Верёвки могла бы вить, а она… А она и так вьёт, потому как тепло в жизни устроилась.
 

– Ну, оцени мои старания.

– Я не знаю… Я себя совсем другой чувствую. Непривычно. И тяжело. Лэрзен, – пауза, – а я тебе… Словом, какая я тебе больше нравлюсь?

– Любая. Что, ещё и «люблю» сказать, чтобы комплексы прошли? Вот-вот, улыбайся, довольное создание, и топай сюда, под одеяло, а то простынешь. Сейчас галлюциноген окончательно выветрится, и я Анже позову, она тебе одежду принесёт. И давай закроем вопрос о моих предпочтениях, а то я о твоих расспрашивать начну.

Одана кивнула, обтёрлась полотенцем, подошла ко мне, но под одеяло не легла.

Честно, не ожидал от неё таких развратных действий. Видимо, дурман из головы ещё не ушёл, иначе бы с чего, на девятом-то году семейной жизни? Или новый облик на неё так подействовал?

Целоваться учила мама, хорошо учила, даже слишком. Тут недолго забыть о том, что только что почти весь свой резерв на превращение бухнул.

 
Вот демоница-то, это так ей неудобно! Так далеко не все девочки умеют.
А мне непривычно, хотя есть в новом облике свои плюсы…
Ммм… Как я понимаю, это обещанный долг? И с процентами.
Дальше мысли путались, а я оказался в полной власти жёнушки, удивляясь, откуда у меня силы берутся. Но она ведь дочка жрицы Олонис, а те, наверное, и у мертвеца поднимут.
После у Оданы была очень довольная мордочка. И вовсе не из-за меня, что обидно. Вернее, из-за меня, но по другой причине: она проверяла. Собственного мужа! Экспериментаторша хренова! Радует, что хоть результаты сошлись, что я нечаянно не дал повода для скандала.
Сделав вид, будто не догадываюсь, что это не было спонтанным проявлением нежности, кратко повторяю, кто она теперь и что должна сделать.
 

– Справишься?

 
Кивает и улыбается.
Ты девочка умная, не стушуешься.
 

– А как я с тобой связываться буду?

– Пока никак, а то вычислят. Просто запоминай и провоцируй эту тварь, только осторожно! Своему незабвенному ангерцу написала?

 
Кивок и недовольное: «Вовсе он не незабвенный!».
А вот возьму и приревную. Другой бы давно приревновал. Забавно посмотреть, как она оправдываться станет. А что, пусть это будет моей маленькой местью за спектакль в постели.
Долго не выдержал, хохотом прервал поток её путаных объяснений, заявив, что мне плевать, как, где и сколько она с ним кувыркалась, и у кого из нас лучше получалось. А под конец и вовсе провокационное:
 

– Я же не запрещаю, воскреси былое с любовником. Не бойся, не трону, а то тоскливо с одним и тем же спать? Я-то хоть гулял, а ты… Словом, если не у нас дома, то, пожалуйста.

Моя «честная женщина» закатила сцену, заявив, что порядочная и любит меня. Так и сказала, что любит, отбив всякое желание шутить и издеваться.

Экипировав супругу и выделив в её распоряжение некую сумму на представительские расходы, благополучно сплавил её из дома. Одане самой, ножками, предстояло добраться до тракта, а там на перекладных, как обычному человеку невысокого достатка, добраться до замка лендлорда.

Я же, выждав достаточно, чтобы Садерер Эсфохес пересёк границы Империи (надеюсь, что приедет, что эдинские злоключения не отбили охоту общаться с Оданой), перенёсся в предместья Медира.

В храм попал беспрепятственно, как существо женатое, но не имеющее претензий по данному вопросу, ограничился тем, что просто почтительно склонил голову перед статуей богини и со вздохом прошёлся по рунам на полу – на удачу, не помешает. Брак – дело долгое, а схематично обозначенные качества лишними не бывают. Так что приманю, замкну круг: не хотелось проблем хотя бы на этом фронте.

Вот и моя руна верности. Угораздило же тогда на неё наступить! А в итоге кольцо на пальце и три спиногрыза, которых нужно не только прокормить, но и выучить. Одному определённо, жить дешевле, женатым-то особо нос не поворотишь – стыдно ведь экономить, будто ты не мужчина, не в состоянии семью обеспечить. Хотя, мне ли жаловаться? Заказы не выпрашиваю, просто не так разборчив стал.

И три спиногрыза… Собственного производства же! Сам виноват. Если первый – результат случайности, то его брат и сестра – собственных желаний. Так что не вякай, многодетным отцом сам себя сделал. И люблю то, что сделал, детей то есть.

За этими размышлениями меня и застала Канара, которую, видимо, позвала одна из учениц. Правильно, мается перед святилищем какой-то мужик, молиться – не молится, место в очереди просящих не занимает. Подозрительный, словом.

А, может, просто описанием моей личности снабдили? Хотя столько лет прошло…

– Лэрзен, здравствуйте. Рада вас видеть. Без Оданы? – улыбка её померкла. – Что-то случилось, нужна помощь Олонис?

– Благодарю, справляемся. Жена жива, можете проверить.

– Я верю, – жрица с укором посмотрела на меня.

Что не так? Оскверняю храм своим присутствием? Ну да, я не лучшая кандидатура для супружника её драгоценной протеже, но извините!

– Если у вас нет просьб к богине…

– Хорошо, я на улице подожду. Могли бы прямо сказать, я привык.

– Лэрзен, я сделала вам подарок на свадьбу! – возмущённо сверкнула глазами Канара. – Так что прекратите ваши выходки! Вы хотели поговорить? Я вас выслушаю. Без предубеждения и без свидетелей.

Она привела меня в свою комнату и велела какой-то девочке принести чего-нибудь перекусить. Я не отказался: успел проголодаться. Кратко изложил суть цели визита, умолчав о его причинах. Но жрица оказалась прозорливой – пришлось нехотя поведать, зачем мне Садерер Эсфохес.

Разумеется, и речи быть не могло, чтобы признаться в истинном положении дел. Когда тебя подставляет мужчина – это удар по самолюбию, когда женщина – по репутации.

Выяснилось, что ангерец уже побывал в храме, не далее, как с утра, когда только приехал. Спрашивал Одану – вот и отгадка моего тёплого приёма. Супругу ждали и забеспокоились, когда я появился один.

Канара хотела предупредить Садерера о подмене, но я удержал – сбежит же. Попросил не распространяться обо мне и отправился на поиски гостиницы: условлено было, что жрица попросит ангерца придти завтра к десяти утра.

Интересно, как там Одана? Преуспела ли? И не залезли ли мальчишки в ледник в моё отсутствие? Надеюсь, никого из них не придётся вытаскивать из неприятностей.

Вечер и ночь никаких сюрпризов не преподнесли: наивный Канах полагал, будто я сижу в своей норе. Ага, щас! Можешь подавиться своей подпиской.

Побаловал себя отголосками холостой жизни и не в совсем вменяемом состоянии (имею право), зато довольный, дополз до постели, велев какой-то местной мелкой нежити (в городах этого добра тоже хватает) разбудить в девять.

Разбудили. При дневном свете-то они носа на улицу не высунут, а вот тварей подговорить могут. В моем случае паука.

Сплюнув, посмотрел, что осталось от бедной зверушки – знатно. Мир твоему праху, но по лицу мага ползать не стоит: реакция срабатывает раньше разума.

 
Эх, разум… Вернуть его помогут эль и холодная вода.
Когда умывался, констатировал, что наклюкался, как свинья. Злобная свинья, которой позарез нужно опохмелиться.
Хорошо, хоть голова не трещит, без зелья обойдусь. Прогуляюсь – выветрится.
Дратт качественный был, что редкость: трактирщики обычно его мешают. С чем? Тут уж от совести каждого зависит. Кто с дешёвым самогоном, кто с водой, кто и вовсе с мочой. Хотя с мочой легче в пивной кружке повстречаться. Пару раз было. Кончилось плохо. Для обманщика.
Эль, кстати, здесь так себе. Прогорклый. А дерут как за первосортный.
Выпил половину, повертел кружку в руках и отставил её на стойку. Лениво потянулся, разминая затёкшие мышцы, и ухватил хозяина за шиворот, придавив голову к тёмным от пятен доскам:
 

– У тебя есть выбор: либо нормальный эль и бесплатно, либо я тебе это пойло в глотку затолкаю. И пальцы, которыми ты его наливал, сломаю. Решай, мне всё равно.

Да, настроение у меня не ахти. Когда похмелье, пусть даже лёгкое, оно всегда такое. А уж в свете событий с Элоиз… Что там пальцы – хребет могу сломать. Хоть с магией, хоть без, не хлюпик.

– Ишь, чего захотел! Я сейчас позову стражу, вмиг утихомирит такого шустрого.

Ох, начинаешь ты меня бесить! У меня же от твоих воплей голова разболелась – а это всё, пламенный привет из Загранья.

Не снизойдя до повторных объяснений, проигнорировав наличие свидетелей, я спокойно зафиксировал положение тела трактирщика, разжал ножом его челюсти и с ухмылкой демона влил в него остаток содержимого кружки. Всё, как обещал, только это первая часть.

 
Хозяин закашлялся, чуть не подавился. Не по сердцу пойло, выплюнул.
Выражение лица сразу изменилось: ушла надменность, пропало бахвальство. Присмирел, боров, как только магическое воздействие почувствовал, залебезил:
 

– Что же вы сразу не сказали, что вы…

Удар под дых – нечего трепать, что я волшебник. Незаметненький такой удар, а эффект… Худеть надо, а то с таким брюхом одышка – плёвое дело.

– Я тебе всё сказал, уши надо было прочистить. Так что пальцы мои.

Как он взвыл, как завопил! А я ведь только начал, с аккуратностью некроманта разрушая кости и сухожилья.

Вырвался, запрыгал, умоляя пощадить, пообещал всё, что угодно, за счёт заведения. А у самого глаза косят – не нравиться мне это. Резко развернулся и не глядя описал невидимую обычному глазу болевую дугу, чиркнув пальцами по воздуху. Как в воду глядел – шум падающих тел, ругательства и стоны.

 
Настроение паршивое, опохмелиться не дают – вы нарвались.
Плевать, что знают, что маг, – сколько их, этих магов? А свидетелей могу не оставить. Или с памятью их поиграю – вот уж болезненный процесс, бальзам на мою душу. Отыграюсь за прошедший месяц.
 

– Первый и последний раз предупреждаю: не нарывайтесь, а то некромант не соберёт. Это наше с хозяином дело.

 
Не поняли. Мир вашим тушам.
Трактирщик попытался оглушить меня кувшином, а один из его защитников – пырнуть ножом. От обоих увернулся, наглядно продемонстрировав навыки самообороны.
Хозяин на высокой ноте завывал за стойкой, вспоминая о том, как же хорошо было жить со здоровой рукой, а второй мужик истекал кровью на полу.
Наклонился, вытащил из живота недоумка один из своих ножей и, не оборачиваясь, заговорив, метнул его вместе с собратом за спину, одновременно пригнувшись.
Тьхери, как хорошо-то! Почему не додумался раньше напряжение сбросить?
Три трупа.
Оружие только-только благополучно вернулось в руки, а я уже успел заготовить нордан и с самоудовлетворением наблюдал за ошмётками плоти, разлетевшимися по полу. Ничего, приберутся.
Головы как погремушки. Красиво! И личность не установишь: нордан обезображивает человека, по сути, оставляя только позвоночник и немного тканей. И, что приятно, им можно убить не одного, а сразу несколько человек. В разумных пределах, разумеется. Мой рекорд – двадцать, но в том нордане было дофига энергии.
Калеку-хозяина выворачивало. Попыток звать на помощь он уже не предпринимал.
Ничего, я тебя несильно, зарастёт. Да, кости раздроблены, но есть же! А у тех уже нет.
 

– Ну, как, желающие общаться со мной кончились? – я с вызовом обвёл взглядом зал. Оставшиеся посетители по стеночке ползли к выходу. Кто-то даже обделался со страху. – Кто додумается позвать стражу, познакомится с содержимым своих кишок. Так что настоятельно советую молчать.

Когда зал опустел, я развалился за ближайшим столом, спокойно стёр с него платком кровь, отпихнул чьё-то тело и крикнул бледной, как полотно, служанке, выглядывавшей из кухни:

– Приберись тут, врача своему дурню-хозяину позови, а то без руки останется. Но сначала метни на стол чего-нибудь съестного, обязательно кувшин хорошего эля. И рассчитай за комнату.

– Для вас бесплатно, – пискнул хозяин.

Выполз из-за стойки и тут же снова согнулся в три погибели. Слабенький у тебя желудок, как у Данки. Хотя Одана, умничка, кладбище вытерпела (обморок не в счёт), а тебя бы, мужик, я с собой не взял. Ну кровь, ну кости, ну части тел. У меня, к примеру, рядом с сапогом чья-то печень. Нужна мне печень? Свежая. А, пёс с ней, сердца даже вырезать не стану – дрожащими-то руками! Буду долго ковыряться, кто-нибудь припрётся… Или взять? Пропадает же добро!

Пока готовился завтрак, воспользовавшись одиночеством, обработал пару трупов. Мне много не нужно, редко пользуюсь. Отнёс добычу наверх, вымыл, уложил в сумку и вторично умылся, попутно избавившись от следов крови на одежде. Спустившись, поел, бросил на стойку пару серебряных монет – больше не заслужили – и отправился к храму.

Настроение медленно улучшалось, похмелье проходило. Ещё бы, если я таки не удержался и глотнул пару травок.

Н-да, переполох поднял знатный, сорвался, но не жалею – сами виноваты, я честно предупреждал.

Накопившуюся злость тоже нужно было куда-то деть, на ком-то сорвать. Для Элоиз необходима холодная голова, ибо убивать планирую долго и медленно, наслаждаясь каждым мгновеньем. А со злости…. Со злости убиваешь быстро.

У ворот храма меня встретила одна из девочек-учениц, сказала, что меня уже ждут, и повела по саду.

 
Вот интересно, как бы она отнеслась ко мне, зная, какую бойню я устроил?
Ангерца я увидел раньше, чем он меня. Так и планировал – иначе сбежит.
Ничего так, понятно, чего Одана запала. Девичья мечта! И не такой уж хлюпик, хоть и аристократ, защитить даму сумеет. Но чувствуется «белая кость» – слишком холёный. Не, к оборотням тебе соваться не стоит.
 

– Доброе утро, сеньор Эсфохес.

Стараюсь говорить вежливо и доброжелательно. Ещё бы улыбку к лицу приклеить – но не клеится. В итоге решил не мучиться – не дипломат.

Ангерец обернулся, удивлённо взглянул на меня: изучает. Да, ясно проступает в нём родовая порода, борзую с дворнягой не перепутаешь. В каком он там родстве с местным монархом?

И как сбежать умудрился? Судя по рассказам Оданы, у него свёкор – та ещё скотина, я бы давно убил. Женили невесть на ком, детей заставили плодить – так ещё за каждый шаг отчитывайся, к женщинам не подходи. Да с такой жизнью, как у него, любовницу завести – самое милое дело. Кстати, вот ведь выкидыши жабьи, в бордель ему можно, а к одной и той же девочке – ни-ни. Это так они честь рода блюдут!

Глянул в мысли Садерера – всё логично. Ждал Одану – явился какой-то хмырь. И где, спрашивается, подруга юности, ради которой из страны с трудом удрал? Кстати, по первому зову. Надеялся на что-то или по дружбе? Из цикла: любил, соблазнил, бросил, теперь помогать должен? Или Одана – запасной вариант, если любовницу разрешат? Сдаётся мне, что второе: ну, не верю я в дружбу мужчины и женщины.

– Извините, я вас не знаю и, к сожалению, не располагаю временем для знакомства. Я жду одну особу…

– Мою жену, полагаю.

 
Безгранично, безгранично удивление человеческое.
 

– Да не смотрите вы так на меня, сеньор Эсфохес. Вы приехали сюда по письму Оданы Азарх, моей супруги и вашей бывшей любовницы. Придётся вас огорчить: Одана в Медир не собиралась, я здесь один. И желал бы с вами побеседовать. На темы, далёкие от жены. Но, если угодно, могу рассказать, как она поживает, передать что-нибудь.

– Так значит это вы сеньор Азарх…

Меня осмотрели вдвое пристальнее, проверили наличие кольца на пальце. Опять не оправдал чьих-то ожиданий. Кем же меня Одана расписала? И, вообще, не нравится мне это, Садерер Эсфохес, уж не строили ли вы планов на пару приятных вечеров с чужой женой? Чувства-то какие-то остались, иначе послали бы её на все четыре стороны.

– Да, я. Не верите – у Канары спросите.

– Уже спросил. Одана ведь не сообщила, за кого вышла замуж.

 
«За кого» он выделил голосом.
 

– И как, страшно? Возникает желание сбежать домой? Я не держу, разговор со мной – дело добровольное.

– Нет, я не испытываю предубеждений по поводу рода занятий людей. И тот факт, что Одана вас любит, что вы спокойно бываете в храме, говорит в вашу пользу.

– Вот и чудненько! А то народ пошёл нервный, шарахается… Итак, согласны меня выслушать?

Кивнул и предложил найти более уединённое место. Смелый, уважаю. На всякий случай переспросил:

– Она вам просто сказала, что я маг, или уточнила какой?

 
Тут я честен, потому как мне нужна помощь этого человека.
 

– Прямо нет, но я догадался. Так какое у вас ко мне дело?

Изображает спокойствие, а сам напряжён. Страх-то на подкорке сознания заложен! Но в Ангере к этому, видимо, терпимее относятся.

 
А руки всё равно непроизвольно к оружию тянутся…
Глядя ему в глаза, чтобы полностью контролировать поведение и ход мыслей, коротко поведал суть того, чего я хочу. Сделать это оказалось не так-то просто: боязнь некромантии никто не отменял. Пришлось прибегать к уловкам, о многом умалчивать, обходить стороной. Закончил и пристально уставился на Садерера, ожидая ответа. Это внешне. На самом деле я этот ответ услышу раньше, чем он его произнесёт.
Ангерец мне не доверял. С первой минуты. Дальше просто нужно было считать, сколько раз он поджимал губы. Сомневается, жалеет, что приехал. Разумно, я сам бы сожалел. Пытается понять, что толкнуло Одану выйти за меня замуж. Видимо, это настолько важно, что Садерер не выдерживает и спрашивает:
 

– А как вы познакомились с женой?

– Очень просто: случайно оказался на её пороге. А потом пришла её очередь заявиться ко мне с неприятностями. Одана должна была рассказывать вам о Наместнике, тогда, в Эдине. Обо мне не упоминала?

– Нет. Но вас тогда рядом с ней не было.

О, обвинения! «В трудную минуту тебя с ней не оказалась, бросил её одну. Она позвала меня, я её защищал, а ты где шатался?».

– Своими делами занимался. А потом её из петли вытаскивал. Вам, кстати, она тоже помочь просила. Только с вами, в отличие от неё, ничего делать не собирались, побили слегка и отпустили.

Что так на меня смотришь? Не нравится слово «слегка»? А как ещё, меня-то совсем не так избивали. Кости ломали, почки, желудок отбивали из любопытства и злобы. А я всё не дох, возрождался, как феникс, из пепла.

– Ещё вопросы, сеньор Эсфохес? Думаю, главный: что Одана во мне нашла? Увы, ответить не могу, у неё спросите. За подробностями свадьбы – к Канаре. Она как женщина и жрица любви с удовольствием удовлетворит ваше любопытство. Силком не тащил. А теперь перейдём к делу. Судя по вашим мыслям, – ангерец удивлённо взглянул на меня, неужели не догадывался, что его голова – открытая книга, – вы собираетесь послать меня на все четыре стороны. Благодарю за предоставленную свободу выбора, но об Одане следовало подумать. Вы ведь её подвели в своё время: соблазнили, развлекались в своё удовольствие, а потом усвистали домой, к невесте. А девочка мучилась, постоянно о вас вспоминала… Нет, сейчас не думает, даже не надейтесь. Так что неплохо бы вам сделать для неё доброе дело.

– Поверьте, я сделал немало. И с Оданой было совсем не так, я её любил.

– Рад за вас. Так как, вы за то, чтобы полудохлая некромантка, пороча имя Ангера, дорвалась до власти? Поверьте, вас это тоже касается, потому как эта ушлая стерва легко может оказаться во главе Империи и начать маленькую победоносную войну с любыми соседями.

– Я понимаю, поэтому до сих пор не ответил отказом. И Одана, моя подруга, любит вас…

– С чего такая уверенность?

– Нелюбимым не дарят подарков. Зная вкус Оданы, пояс выбирала именно она.

 
Угадал. Её рук дело.
 

– Можно один вопрос? Что вы делали на кладбище?

– С покойниками возился. За деньги, – резко ответил я, теряя терпение. – Хватит тянуть кота за хвост, помогать будете? Да или нет? Отчитываться перед вами не обязан, это дело заказчика, меня и Тьхери. Интересует Одана – так вперёд, двери моего дома открыты.

Подействовало – извинился. И, видимо, на сём благородном порыве изъявил желание посодействовать борьбе со злом.

– Полагаю, мне следует нанести визит лендлорду. И я предпочёл бы взять вас с собой.

– Меня? – я расхохотался. – Да местные светлые меня на кровяную колбасу пустят, если только до этого судья Кадех не отберёт. Лорд и до этого смотрел на меня, как на исчадье самой густой тьмы, а теперь и вовсе уверился, что я хорош исключительно в мёртвом виде. Словом, меня к замку и близко не подпустят.

– Один я не поеду. Если та особа некромантка, то мне необходима защита. Магическая.

Я задумался. Резонно. Только в логове Элоиз мне будет так же, как в заднем проходе дракона. Эта стерва с особой изощрённостью меня прикончит. И Садерера заодно, как свидетеля.

Только есть и вторая сторона медали. Дело не в том, что знакомый дажерский блюститель порядка меня по головке за такие визиты не погладит (плевал я на него), а в светлых и Элоиз. Если первых я ещё мог бы теоретически уболтать, то с некроманткой не выйдет. Она там всех на уши поставила, а мне почётный титул главного кровопускателя присвоила. Увидит – и всё.

В замке защита, снимать её – ой, как больно! То есть колдовать не выйдет. Что выйдет? Жаркое или отбивная. Умирать мне не хочется, особенно так. И Одану подставлять тоже. Выдаст же себя, даже если Садерер промолчит. Да и незачем ей на такие вещи смотреть. Так что у меня просьба к Тьхери: пусть в момент моей смерти домашних не будет рядом. И тела не увидят. Я очень хорошо знаю, каково это.

Семья… Если бы не они, я бы рискнул, а так… Совершенная ловушка, придуманная богами. Используй – не хочу! И я ведь тоже пользовался, потому как жена и дети – главная слабость. Не у всех, не спорю, бывали те, кому плевать на близких, но в общей массе…

 
Лирика лирикой, а проблему решать нужно.
В замок мне тоже необходимо попасть: заодно с Оданой поговорю, к врагу близко-близко подползу. Подползу… А ведь вторая ипостась – не иллюзия, её на чистую воду без специальных вещичек и чутья не выведешь. Охранки ведь пропустят, если обычным путём войду и колдовать не стану, не сработают. Вот и ответ.
 

– Хорошо, сеньор Эсфохес, по рукам! Будет вам защита. Собирайтесь, буду ждать у храмовых ворот.

Ангерец ожидал, что мы отправимся к лендлорду верхом – щас, с моей подпиской только солдат дразнить! Он явился конный, с вещами, я – пешком и налегке. Зато наглядно познакомил с таким полезным изобретением, как портал. Перенёс он его паршиво, пришлось ждать, пока Садерер с непривычки прочистит желудок после столь стремительного перемещения в пространстве.

Я материализовал нас рядом с имперским трактом, на границе наместничества – пускай соглядатаи засекут, чтобы потом вопросов не было. А то заподозрят неладное. Сам, разумеется, светиться не собирался, дал краткие указания, как передвигаться, сообщил, что появлюсь на закате, и вернулся домой.

Целый день отдыха и накопления магической энергии – и вот на закате я вновь открываю портал, только местный.

Собакой быть не хочется, но придётся. И ошейником обзавестись. Вот Элоиз угорит от смеха! Да и все знакомые. Узнают – издеваться начнут. Надеюсь, что сорока на хвосте не растащит.

Садерер не верил, что вернусь, а зря. Раз слово дал – сдержу. А уж как удивился, когда я заявил, в каком облике буду пребывать. Зато ошейником с готовностью обещал снабдить. Ну, так оно и понятно: приятно хотя бы формально подчинить себе заведомо более сильное существо.

Обернулся и трижды проклял мир глазами и носом собаки. Вонь страшная, человеком-то её не замечаешь.

Соблюдая правила безопасности, улёгся на полу перед дверью. Если Элоиз прознала о Садерере и смекнула, зачем его сюда принесло, убийц я заблаговременно услышу – единственный плюс собачьего существования. Животное чутьё и чутьё магическое – убойная сила.

Зевнул, клацнув зубами, покосился на ангерца: неуютно ему в моём обществе. Ничего, привыкнет.

– А как мы разговаривать будем?

Гениальный вопрос! А кто тебе сказал, что я с тобой до замка болтать намерен? Покосился на него и отвернулся. Понял, не дурак, тему развивать не стал. Если я захочу вам что-то сказать, Садерер Эсфохес, я скажу.

Следующий день выдался мерзким, как и моё настроение. Трусить по дороге за лошадью, глотая пыль… Впрочем, я предпочитал обочину и не трусил, а показывал дорогу, то и дело забегая вперёд и поджидая «хозяина». Со стороны выглядело естественно – «пёсик» резвиться.

Вторым фактором дрянного расположения духа стало появление ошейника. Ладно бы его просто надели, так ремесленник с десяток разных удавок перемерил. Естественно, стерпеть этого я не мог, в первый раз предупредил рычанием, а потом хапнул зубами за руку. Тот замахнулся на меня палкой – пусть Садереру спасибо скажет, что оттолкнуть успел, а то быть тебе, мужик, калекой.

От примерок отказались, ангерец лишь прикладывал ошейники к моей шее. Напряжённый, готовый к агрессивной реакции. Страшно ему. И правильно: горло легко разодрать могу, за, казалось бы, мелочь. Так что осторожничает не зря.

Наконец выбрал тот, что его устроил (эстет, рога Тьхери!). Я принял флегматичный вид – мол, не бойся, надевай, не трону. Но в лавке Садерер проделывать этого не стал, расплатился, вышел и шёпотом попросил разрешения.

 
Застегнул свободно, но чтобы не вертелся особо.
Хотел сорвать с себя эту петлю, но сдержался. Бесила жутко, терпел, через день более-менее привык, грызть перестал. Как раз вовремя – на горизонте показались башни замка лендлорда.
А вот теперь и поговорить бы неплохо. Ночью. Заодно вспомню, какого это человеком быть. Спасибо, хоть костями и объедками не кормят – под хихиканье подавальщиц ангерец ставил мне на пол тарелку или миску с человеческой едой. Сообразительный он.
Поговорить… Проще, конечно, снять ошейник (умной собаке даже без магических способностей труда не составит) – но и проще подставиться. А у меня в голове такая феерия образов с Элоиз в главной роли, так и подмывает их осуществить. Вот не помню, убивали ли невест лендлордов с особой жестокостью? По идее, можно ведь, и без заклинаний: она ведь тоже колдовать не сможет, штучки светлых на всех одинаково действуют. А так преимущество на моей стороне.
Хруст костей, глухие звуки ударов… Её позвоночник, сломанный в трёх местах.
Да, в мечтах заманчиво, но в реальности… Я не безрассудный юнец, чтобы не понимать, что за упоение лёгкой расправой придётся заплатить, не успев ей насладиться. Да даже если Элоиз на помощь позвать не сумеет, где гарантия, что не будет свидетелей? Замок, безусловно, большой, но не утащишь же её в подвал? А тут ещё превращаться придётся… Почувствуют. Да и Элоиз поймёт, не пойдёт по собственной воле за какой-то псиной.
Допустим, выгорит, забью её до смерти, но ведь не выберусь. Самого на клочки разорвут и семью в расход пустят. Так что тупая банальная месть – не вариант. Из страны-то смотаться не успею: далёкие порталы открывать не умею, а в Империи и сопредельных государствах меня мигом разыщут.
Чужими руками бы, но ни разу не слышал, чтобы маг наёмных убийц нанимал, – стыд и позор. Они ж ремесленники, убивают кустарно. Или? А ведь идея, глотка василиска! Кому в голову придёт, что я так опустился? Наёмники – это для людей, маги решают свои проблемы сами, поэтому я вне подозрений. Не, убивать буду сам, они просто похитят невесту.
Только надо что-то такое сделать, чтобы некроманточка моя беспомощная была. Снотворного, что ли, подлить? Словом, как хорошо всё начиналось, и опять зашло в тупик.
Ладно, оставим идею про запас, обмозгуем и доведёт до ума, а пока нужно сказать пару ласковых Садереру.
Превращаться в человека не стал: прекрасно лапой по пыли нашкрябую. А чтобы ангерец внимание обратил, цапнул.
Нет, я несильно, только прикусил кожу, а не прокусил. Но реакция у Садерера была отменная. Моя, правда, не хуже, в результате чего ретивый дружок Оданы немного повалялся на земле.
Отпустил его горло и ощерился.
Больше так не делай, даже случайно, а то я тоже случайно могу…
Подождал, пока он сядет, оправится после небольшого инцидента, и начал выводить на земле письмена.
Смотри и запоминай, Садерер, тебе же лучше будет. Один раздражённый тёмный маг – это уже сокращённая жизнь, а два – гроб заказать не успеешь. Так что хоть с одним нужно дружить.
Вроде, он всё понял – дай-то Тьхери!
В замок въехали без проблем: имя иногда решает все вопросы. Стража хоть и необразованная, зато командир не дурак и генеалогию с геральдикой на «посредственно», но знает.
Я, естественно, проскочил вслед за лошадью Садерера, старательно изображая верного пса, а не испытывающего «добрые и светлые» чувства к окружающим мага.
Я тебе улелюкну, полудрурок, скажи спасибо и Светоносного благодари, что…А вот тебе поздно, потому что я запомнил, кто в меня этой дрянью запустил. Выгребная яма – самое то для тебя, остряк, и мы потом с тобой туда прогуляемся. Вместе с этой образиной, крикнувшей: «Прочь с дороги, псина!». Это ты встал на моей дороге, дружок, будем уезжать – приду по твои душу. Ночью и с серьёзными намерениями.
Ангерец, к слову, молодец: пресёк попытки приравнять меня к дворовой живности. Хорошо прозвучало его: «Не смейте трогать мою собаку». К ноге подозвал, назвав каким-то дурацким именем. Запомнить, что ли? Нет, не то, что позвал (я-то поплёлся, потому как изображаю собаку), а кличку.
Внутренне напрягся, когда показался один из магов. Вот он, момент истины.
Не почувствовал, даже взглядом не удостоил.
Разжирели вы, ребята, на казённых харчах, квалификацию теряете. Привыкли, что тёмные к вам только в человеческом обличии являются. Или не такие уж вы лучшие – лендлорду легко на уши ботвы навешать, особенно когда он до смерти напуган концом своего предшественника. Да, того самого, которого я раньше срока к праотцам отправил. Традиция, однако, лендлордам докучать.
Как и предполагал, ангерец удостоился аудиенции – не последний человек в королевстве, торговые связи, опять же, можно наладить, да и любопытно, какая нелёгкая его занесла в наши края. Нелёгкая, то есть я, к тому времени уже привела себя в порядок, наглым образом использовав для своих нужд воду, которую принесли Садереру. Ну не могу я в грязи, ещё блохи заведутся – или что там у собак бывает? Выводить потом под смешки домашних…
Обсыхать тоже естественным путём не стал, без зазрения совести покатавшись по покрывалу. Кровать, к слову, большая, на двоих хватит.
Ангерец, кажется, понял, что на пол спать меня больше не отправишь, да и вообще не пытался возражать, спокойно попросив служанку принести ещё воды и сменить бельё.
Наконец мы оба были готовы и отправились в столовую, разделить трапезу с хозяевами замка.
Одану нужно найти, но это потом. Надеюсь, с ней ничего не случилось – медальон ведь пришлось снять, а то бы Элоиз вмиг раскусила.
Стерву я заметил первой, вернее, почувствовал её запах. Поразительно ведь: виделись не в животном обличии, а безошибочно узнаю эту смесь духов и тёплой кожи. Не иначе магическое чутьё работает.
Живая, зомби разложённая, совсем как человек! Улыбается, с женихом воркует – будто действительно такая невинная, чистая… Вежливо поздоровалась с Садерером, обратила внимание на меня. Вернее, не на меня – собаку в моём лице. Типичное женское сюсюканье, только я печёнкой чувствую, что играет. О, актриса из неё замечательная!
Ага, щас, любишь ты животных, рада ты гостям! Да будь твоя воля – мы оба подохли бы.
Напряжена, собрана. Лендлорд этого не замечает, Садерер тоже, но не я: мне хорошо видны её руки и туфельки. Когда вот так сжимают салфетку на коленях, когда так вонзают каблук в паркет, проворачивая по своей оси, дружелюбием тут не пахнет.
А внешне – само очарование!
Я спокойно лежал и слушал светскую дребедень, которой обычно и наполнены разговоры аристократов. Скука смертная! Пустое сотрясание воздуха, которое называют воспитанием и вежливостью. Оживился, когда Садерер подтвердил, что ангерец, а лендлорд (плохо ты его выдрессировала, Элоиз: не заткнулся, не заметил твой взгляд) ляпнул, что его невеста тоже ангерка. И сам задал «наш» вопрос: «А не знакомы ли вы с семейством Ферайи?».
Элоиз поперхнулась, не удержала себя в руках. Потом использовала слабость, отвлекая внимание на себя: подавилась рыбной костью, никак не может продышаться. Но, увы, тему замять не удалось: Садерер проявил живой интерес к «соотечественнице», под видом радости встретить родную по крови начав выводить девицу на чистую воду.
Она вертелась, как уж на сковородке. Дескать, мы неродовитые, ко двору не представлены, титулов не имеем – откуда же вам нас знать? А ангерец не отставал, спросил про родной город. Тут уж не отвертишься, не отмолчишься – и Элоиз ляпнула первый попавшийся. Садерер два раза переспросил – чтобы лендлорд и присутствующие запомнили. Правильно, мы от этого плясать будем.
А дальше… Вы, наверное, знали такого-то? Нет, а как так, если он местный королевский управляющий, и живёте вы по его распоряжениям. Девичья память? Бывает. Знали ли вы такую-то? Да, дружили? А письмо передать через меня не хотите? Да что там, я сам ей ваш новый адрес дам, то-то подруга обрадуется.
Милые, естественные вопросы, от которых щёки Элоиз наливались румянцем. Но не стыда, а злобы.
Незаметно потянув Садерера за штанину, намекнул, что пора заканчивать, а то убьёт и не подавится наша некромантка. Хорошего понемногу, а то на оговор похоже. И подозрения вызывает.
Ангерец тут же покорно сменил тему.
Пусть-пусть Элоиз успокоится, подумает, что опасность миновала. Письмо в Арарг мы сегодня же отправим. Шифровкой, чтобы эта бестия, надумай перехватить и вскрыть, ничего не поняла.
Написали даже лучше – скрытым текстом: Садерер оказался не новичком в таких делах. Приятно работать с умными людьми.
Собачье тело изрядно поднадоело. Если долго в нём находиться, начинаешь бояться, что никогда не сможешь нормально ходить, есть, разучишься разговаривать. Словом, нужно найти тихое укромное место, недоступное светлым и Элоиз, где нет магических штучек, и хотя бы на пару минут стать нормальным. Только где его найти?
Ухмыльнувшись, подумал, что единственное такое место – уборная. Или лендлорд перестраховался? Тоже мне, мужчина! Кролик какой-то. Предыдущий был порядочной дрянью, но не прятался, не боялся собственной тени. Наивный, убить можно и на расстоянии. Кстати, вот идиот-то, выродок жабий (это я о себе), «тёмную печать» на Элоиз я наложить не догадался. И чем, спрашивается, думал? Правильно, не головой. Ну, да что жалеть об упущенных возможностях?
Шутки-шутками, а подсобные помещения нужно проверить: охранные чары – вещь трудоёмкая, где-нибудь да лазейка найдётся. Такое случается, и вовсе не по халатности: просто объём работ велик.
Оставив Садерера заниматься своими делами (нервы стерве он потрепал, письмо накрапал, а посему временно свободен), отправился обследовать коридоры и проверять чары, заодно пытаясь уловить знакомый запах.
Наверху нет. Не удивлён – кто ж женщину без рода, без племени в гостевые покои пустит? Разве что любовницей лендлорда. Но тут я спокоен: не до неё Эльхану, невеста все мысли занимает. Да и жена моя – женщина строгих правил. Я бы даже сказал – очень строгих. Видимо, отец её в противовес матери воспитывал. Понимаю, конечно, но Орфа от меня такой строгости не дождётся – я дочери полноценной жизни желаю.
Этажом ниже чем-то знакомым повеяло. Уцепившись за запах, как за ниточку, прошмыгнул в служебное крыло, а потом и во двор.
Одана сидела у поилки. Грустная, задумчивая. На коленях – какой-то лист бумаги. Как выяснилось потом – черновик оды, которая всё никак не желала сочиняться. А с чего бы ей сочиняться, если Одана библиотекарша, а не поэт?
Осторожно, чтобы не напугать, приблизился и запрыгнул на бортик, балансируя между падением и купанием.
Не обратила внимания, пришлось ткнуться мордой в руку.
Вздрогнула, подняла глаза.
Чтобы не плодить сомнения, перебрался к ней на колени. Частично, разумеется: я не кошка, не помещусь, так что задние лапы на коленях, а передние о плечи опираются.
Не поняла, потому что завела песню про «милого пёсика». Ну как тебе объяснить? Было бы темно – плюнул и обернулся, а так рискованно.
Так, что я там люблю делать? Собака точно не станет прикусывать ей ушки и заигрывать. Если и после такого Одана не поймёт, что перед ней муж, то тогда в библиотеке работают круглые дуры.
Слава всем тварям подлунного мира, поняла, что животинка с секретом!
Для убедительности обслюнявил шею и спрыгнул на землю, гордо повернувшись спиной.
Отложив плоды своих мучений, Одана встала, подошла, присела на корточки и, гладя (а ведь боится), шёпотом спросила: «Это ты?».
Ответ написал в пыли, заодно поинтересовавшись её успехами. Они не радовали. Но хоть не выгнали, работой снабдили: солгала жёнушка, чтобы не служанкой взяли.
Надо помочь, а то оду ей надо завтра заказчице, то есть Элоиз, показывать. Эх, вот кто тебя за язык тянул, менестрельша моя!
Жена обрадовалась моему появлению, известие о присутствии Садерера её тоже не огорчило. Но видится им сейчас не стоит, потом, когда верну всё на свои места и прикончу некромантку, позволю наговориться. Может, даже пущу ангерца в дом.
Попросил Одану ночью выйти в сад – если что, у неё бессонница, – и удалился.
Единственное преимущество собаки – на неё никто не обращает внимания. Нюхай себе спокойно, во все углы нос суй – никому и дела нет.
Нашёл-таки место, где колдовать не запрещено. Как и думал – сугубо хозяйственного назначения. Но хоть не уборная. И на том спасибо!
Дождавшись сумерек, вернул человеческий облик.
Действительно, тяжело, тело – как чужое… Зато обоняние притупилось, а возможностей – море. Одной из них я немедленно воспользовался, укутав себя пологом невидимости. Светлые легли баяньки, а обычные люди меня не то, что не заметят, – не почувствуют.
Как и обещала, Одана пришла, ждала, притаившись в дальнем уголке. Вздрагивала – боялась.
Пришлось зажать рот рукой, чтобы не вскрикнула от поцелуя: она-то меня не видит.
 

– Лэрзен? – так уморительно крутит головой по сторонам, пытаясь отыскать.