Текст книги "Турист (СИ)"

Автор книги: Ольга Погожева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Я с детства не любил, когда на меня повышали голос. Я просто терялся, сбивался, путался, и злился. Настроение у меня резко испортилось.

– Успокойся, Джулес! – сам не зная зачем, попытался вклиниться я. – До конца игры ещё есть время, мы отыграемся.

Мулат бросил на меня взгляд, и я невольно шагнул назад. Впрочем, Джулес промолчал; игра продолжалась. Это было предсказуемо – капитан чужой команды Марк вновь перехватил мяч. В голову мне пришла идея, не вполне гениальная, но её хватило бы для того, чтобы гордо уйти с площадки. Я надеялся только, что обойдется без переломов. Когда бородач был почти у нашего кольца, я метнулся ему наперерез. Очевидно, громила настолько не ожидал от нас реванша, что выпустил из рук мяч почти без сопротивления. Подпрыгнув, я дал пас маячившему у противоположного кольца Джулесу. Наш капитан тоже настолько не ожидал получить в руки мяч, что едва не упустил его, пошатнувшись от удара. Развернувшись, мулат эффектно забросил мяч в корзину. Сидящие по периметру каменного колодца латиносы заревели от восторга. Комбинация была разыграна красиво, хотя никто так и не понял, что произошло. Я расстроился – желанного вывиха, позволившего бы мне выйти из игры, как до того получилось у нашего парня, я так и не получил, зато, похоже, теперь Джулес меня не отпустит. Чужой капитан медленно развернулся ко мне, и я несколько натянуто улыбнулся. Гора мышц шагнула мне навстречу, и я невольно отступил назад, чтобы видеть его лицо. Он был на голову меня выше, что значит – около двух метров или свыше того. Мелькнула мысль о том, что меня сейчас, похоже, будут бить. Несколько долгих секунд он смотрел мне в глаза, потом как-то криво то ли усмехнулся, то ли вздохнул, и вновь пошел на площадку. Я не испугался, слишком спокойным, даже усталым был его взгляд. Но для себя я решил, что лезть второй раз на рожон не стоит.

– Молодец, русский, – пробегая мимо, хлопнул меня по плечу кто-то из наших: я уже отчаялся их различать.

Джулес точно озверел после этого броска, он выкладывался на полную, стремясь покрыть огромный разрыв в очках нашей и чужой команды. Я только удивлялся. Неужели такой опытный игрок, как Джулес, не может понять, что выиграть уже не получится? По крайней мере, не сегодня. Лишние нервы, лишние ссоры…

– Эй, русский! – крикнул всё тот же молодой латинос, давая мне пас.

Я метнулся вперед, понимая, что просто не успею… бородач возник из ниоткуда, легко перехватывая резиновый шар. Вокруг нас мгновенно образовалось пространство, игроки не спешили попадаться под горячую руку капитана, выжидая удобный момент. Джулес стоял у нашего кольца, собираясь помешать противнику уже у финиша…

Я не знаю, какого лешего оказался рядом с гориллообразным мужиком, но оставаться на месте, давая ему пройти, я тоже не мог. Секунда понадобилась мне на то, чтобы обойти его с другой стороны и, когда до нашего кольца оставалось меньше двух метров, я невероятным усилием выбил из рук бородатого мяч. Что-то хрустнуло в пальце, боль была дикая. Метнувшись назад, я развернулся и, подпрыгнув, бросил мяч вперед. У кольца противника не было никого из наших, да я и не собирался тратить время на то, чтобы искать взглядом свободного игрока. Я стремился только избавиться от мяча, и не дать его бородатому. Наверное, поэтому я бросил мяч так далеко, как только мог. В корзину.

От мощного рева у меня заложило уши. Латиносы в упоении били ногами об асфальт внутреннего дворика, игроки вновь рассасывались по площадке. Наверное, среди всех находившихся в каменном колодце один я не понял, что произошло. Я от души запустил мяч подальше, через всё поле, и в том, что мяч угодил в корзину, моей заслуги не было. Латиносы, очевидно, считали иначе.

– Говоришь, не любишь такие игры? – весело, разом вернувшись в своё обычное состояние, прокричал мне Джулес.

Я криво усмехнулся ему в ответ, потирая ушибленный палец. Он мгновенно распух, и мне не улыбалось находиться на площадке и дальше. Тем более под пристальным взглядом капитана противоположной команды.

– Джулес, долго ещё до конца игры? – морщась, спросил у него я.

– Две минуты. Что случилось, русский? Этот кретин тебя задел?

– Нет, я сам… когда мяч забирал…

– Продержись уж две минуты, пришибленный, – весело посоветовал мне капитан. – Ты нам нужен!

– Это вряд ли, Джулес, – попытался возразить я, но мулат уже отбежал в другой конец поля.

Меня взяла злость. Ну какого черта рыпаться, когда за две минуты набрать десять очков для победы просто невозможно? Твёрдо определившись в ход игры не встревать, я остановился у нашего кольца, разминая побагровевшую часть руки.

Мне хронически не везло. Латиносы, решив, очевидно, что я со всем справлюсь сам, мяч перехватить даже не пытались. Команда соперника разыгрывала красивую комбинацию, ловко обходя наших игроков, и уже почти у самого нашего кольца, не встречая никакого сопротивления, какой-то низенький парнишка, пружиной взметнувшись вверх, почти забросил нам мяч. Почти – потому что в последний момент я проснулся, увидел мяч в опасной близости от себя, и решил от него избавиться. Молниеносно выбросив вперед левую руку, я выбил мяч у более низкого, чем я, игрока, и, подбросив правую вверх на манер бросков в волейболе, дал пас. Кому, значения не имело – главное, я избавился от мяча.

Парнишка зло обматерил меня на американском слэнге, на что, против его ожидания, я никак не отреагировал, и игра продолжалась. Кто-то там принял мой пас, и дальнейшие действия разворачивались у кольца противника. Наши сумели забросить ещё один мяч, и игра наконец закончилась. Мы, естественно, проиграли, но Джулес был доволен. Разрыв, очевидно, его вполне удовлетворил.

– Ты нам здорово помог, русский, – без обиняков заявил мулат, похлопывая меня по плечу. – Я беру тебя в команду.

– Как я уже сказал, Джулес, я не люблю такие игры, – демонстративно потирая ушибленный палец, напомнил я.

Мулат расхохотался.

– Ты в моей команде, русский! Это не предложение, это факт. А теперь забирай свои шмотки и валим отсюда.

Я поискал взглядом Даниэля, и, развернувшись, чуть не уткнулся носом в чью-то потную грудь. Бородатый капитан команды соперника буравил меня взглядом, и я не мог понять, зол он или нет. По крайней мере, выражение его глаз не поменялось – что-то среднее между хронической усталостью и вселенским спокойствием.

– Привет, – первым улыбнулся я. – Ты здорово играешь.

Бородач помолчал. Джулес шагнул вперед и вызывающе вскинул подбородок:

– Ты чего к нему пристал, обезьяна? Не нравится, когда тебя обставляют?

На мой взгляд, наш капитан вел себя не совсем достойно. Проигрывать тоже надо уметь, тем более, ничего особого не произошло, гордиться было нечем.

Никак не реагируя на мулата, тот протянул мне лопатообразную ладонь:

– Маркус.

– Олег, – я пожал ему руку, отметив, что он даже не пытался давить на меня при рукопожатии, и очень удачно избежал соприкосновения с больным пальцем.

– Олег, – повторил он, и надо признать, у него это вышло с первого раза, – ты хороший игрок и ты не должен быть на его стороне. Тебе не место в команде Джулеса.

– Заткни свой поганый рот, ты ублюдок! – не слишком громко, но резко оборвал его наш капитан. – Парень будет играть, где ему вздумается, верно, русский?

– Приходи ещё, – не обращая внимания на мулата, продолжил Маркус. – Поговорим.

– Хорошо, Маркус. До встречи.

– До встречи.

Джулес проводил противника бешеным взглядом и повернулся ко мне.

– Ты ведь не сбежишь от нас, русский? Не уйдешь к этому кубинскому отродью?

– Я уже сказал тебе, Джулес, я не играю в баскетбол. А сейчас я должен идти, время далеко за полдень.

– Идем, – кивнул мулат, махнув Даниэлю с моей курткой. – Поговорим о работе.

Оказалось, из каменного колодца был ещё один выход, которого я не заметил. Крохотная дверца, ведущая в короткий подвальный коридор, который заканчивался такой же дверцей, только наружу. Обогнув целый блок, мы наконец вышли к нашему двору. Здесь наша команда разделилась: мы с Джулесом пошли дальше, на оживленную улицу, по которой я сюда добирался первый раз; ребята свернули в первый же переулок, в очередные пока ещё незнакомые мне дебри рабочего района.

– Я не знаю, что ты ищешь, русский, – вдруг заговорил Джулес. – Ты не похож на тех придурков, которые приезжают сюда только ради денег. Такие обычно не щадят свою задницу и не боятся запачкаться, если ты знаешь, что я имею в виду.

– Догадываюсь, – пожал я плечами, хотя на самом деле вариантов в голове возникло так много, что я просто не знал, который из них имел в виду Джулес.

– Ты вряд ли согласишься собирать мусор или таскать мешки с каким-нибудь дерьмом, я прав?

Я хмыкнул, бросив косой взгляд на Джулеса. Я не боялся грязной работы, но и не привык к ней.

– Можешь не отвечать, русский, я по твоей роже всё вижу. Ты сейчас готов послать меня к чертовой бабушке, но на самом деле у меня действительно есть неплохое место для тебя. Я работаю охранником в клубе. Один из нашей бригады недавно попал в больницу, нам нужна замена. Тебе жуть как повезло, Оулиг! К нам кого попало не берут. Человека проверяют на месте, но делают это… в общем, ты поймешь. Кроме того, тебе нужен имидж покруче. Крутой вид охранника отпугивает не меньше, чем его бицепсы. Но я спокоен! Прав был Салливан, ты беленький, но тебя это не портит. Да что там! Все местные тёлки твои, русский!

Я покосился на мулата, затем перевел взгляд на светофор. Ожидавшие вместе с нами зеленого света пешеходы послушно замерли, уставившись в никуда.

– Нам далеко идти? – поинтересовался я, не глядя на мулата.

– Не очень… Сейчас на автобус и до метро, там пересядем. Заодно и город посмотришь, русский. Могу поспорить, тебе понравится. Всем, кто видит его в первый раз, нравится.

Я не спорил. Наверное, я всё же плохо рассмотрел то, что окружало меня, пока искал себе жилье. Только теперь я в полной мере осознал, что оказался на другой планете. Я слышал, что в Америке любят давать городам неофициальные названия. Чикаго получил кличку «город ветров».

Мы шли по оживленной улице с магазинами, ресторанами, множеством людей. А слева и справа вдаль уходили тихие, жилые улицы – дома в два-три этажа, широкие тротуары и шоссе, по которому изредка проезжали автомобили. Дом, в котором поселился я, в этом районе, похоже, считался многоэтажным, хотя в нем было всего шесть этажей. Обочина, как и везде, заставлена припаркованными машинами.

– Привыкнешь, – снисходительно улыбнулся Джулес, наблюдая за мной. – Это оно только на первый взгляд кажется чудом. Потом начинаешь понимать, в какое дерьмо влип. А когда поймешь, будет поздно.

– Ты же как-то живешь, – рассеянно возразил я, наткнувшись на кого-то из прохожих. Народу было так много, что я боялся отстать от мулата, скользящей походкой обходившего все препятствия. Он был здесь явно своим.

– А что мне остается делать, русский? – вскинул брови мулат, оборачиваясь на ходу. – Будто у меня шикарный выбор – жить здесь или в Бразилии. Везде хреново, а мне отсюда просто некуда уезжать. Дома у меня уже нет, отсудили родственнички… а ты говоришь – живу…

На остановке автобуса ожидало всего несколько человек, однако Джулес скорчил недовольную мину.

– И какого хрена им всем здесь надо? – Поморщившись, мулат недовольно шагнул поближе к бордюру; к остановке подъезжал смешной жёлтенький автобус, который ощутимо портила яркая реклама сигарет, облепившая бока машины. – В этом долбанном районе машин гораздо меньше, чем в любом другом, вот и транспорт здесь перегружен. Ничего, так не каждый день. Тоже привыкнешь.

Я покосился на мулата, резво оттеснившего плечом бойкую на вид старушку, оказавшуюся менее проворной, и проследил за ним взглядом. Джулес скрылся в глубине салона, а я посторонился, давая ей пройти. Бросив на меня несколько удивленный взгляд, женщина проворно забралась на довольно высокие ступеньки и, кинув заранее приготовленную мелочь в жестяную банку водителя, уселась на свободное место у окна. Спохватившись, я принялся шарить по карманам и, на своё счастье, тут же нашел несколько смятых долларов. Зайдя в автобус, я положил деньги в банку и прошел в конец, где меня ждал Джулес, раскинувшийся на заднем сидении.

– Садись к окну, русский, – великодушно разрешил он, давая мне пройти. – Небось интересно будет, хотя ехать нам недолго…

Я не пререкался, хотя особо интересно мне не было, и молча сел у окна. Если это называется «транспорт перегружен», то как бы он удивился, увидев, что по утрам творится у нас на остановках. Один раз, помню, я ехал в институт, распластанный по двери маршрутки, и вообще не касался ногами пола.

Я чувствовал себя очень усталым, хотя до вечера было ещё далеко. Наверное, сказывался перелёт, затем бурное утро поисков жилья, уборка вместо планируемого отдыха, затем этот идиотский баскетбол, в который я был втянут непонятно как и зачем, теперь вот вынужденная экскурсия по городу… Вынужденная, потому что я ехал на собеседование, а не отправлялся смотреть город.

– Даже не думай дрыхнуть, русский, – бесцеремонно ткнул меня в бок Джулес. – Смотри и запоминай дорогу, обратно будешь добираться своим ходом, я останусь в клубе.

– Раньше предупредить не мог? – огрызнулся я, послушно посмотрев в окно в поисках ориентиров. – Вообще я как-то не собирался искать сегодня работу…

– А когда? – удивился Джулес. – Это как раз первым делом, а потом уже можно и на город поглазеть, если делать нечего. А в клубе, я уверен, ты не подведешь. Только попробуй, русский! Не смей меня позорить, – подмигнул он мне, но по его тону я понял, что мулат не шутил. Авторитет – вещь опасная, поэтому я предпочел промолчать, отвернувшись к окну. Мой язвительный язык не раз доводил меня до драки, а в чужой стране я не собирался так рисковать.

Между тем смотреть было не на что. То есть, конечно, я бы в любом случае смотрел, но из окна автобуса многого не увидишь. Вначале я ждал каких-либо особо запоминающихся ориентиров, потом понял, что разношерстная толпа и яркие бутики повсюду. Нигде не было ни монументов, ни интересных домов необычной архитектуры; везде один и тот же стандарт спичечных коробков. Я повернулся к Джулесу, чтобы уточнить план действий, и с удивлением увидел, что мулат попросту спит, скрестив руки на груди. Я хотел тотчас мстительно его растолкать, но отвлекся, заметив аварию у моста, который мы как раз проезжали. Засмотревшись на смутные очертания домов, я едва не свернул себе шею, но спать больше не хотелось. Меня окружал новый и непонятный мир, который предлагал то, чего не было дома – свободу действий. Дома я никогда не забывал о границах дозволенного, которые старался не преступать. Здесь же…

Здесь можно было всё.

Я прильнул к окну, с живым интересом разглядывая людей с озабоченными, серыми лицами. Рабочий день подходил к концу, но улицы, по здешним стандартам, были полупустыми. Внезапно мне подумалось, что всё равно. Что жизнь везде одинакова – сплошные будни. И нет разницы, где создавать семью и заводить детей…

– Русский! – хриплым голосом позвал Джулес, открывая глаза и поднимаясь со своего места. – Эй, русский, вставай. Приехали…

Глава 2

Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, Уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь.

(Матф.28:19–20)

Мы вышли в центре города на Стэйт-Стрит, и я с некоторой оторопью уставился на огромные небоскребы, теряющиеся в облаках. Одно дело – видеть такое в кино по телевизору, и совсем другое – стоять рядом, не зная, когда упадёт такая вот глыба. В тот момент мне вдруг стало страшно интересно, сколько же разрушений будет при падении только одного такого небоскреба. Задумавшись, я не сразу заметил, что Джулес уже давно перешел улицу, и теперь нетерпеливо искал меня взглядом. Получилось это у него не сразу, улица была заполнена людьми, я просто терялся на фоне негров, азиатов, белых, латиносов и других, чей облик я не мог с полной уверенностью отнести к какой-либо определенной расе. Мулат уже махал мне рукой, призывая подойти ближе, но я сделал несколько растерянных шагов и остановился. Представляю, на кого я был в тот момент похож: глаза круглые, рот открыт, голова задрана вверх – полная дезориентация в пространстве. Нет, это были не джунгли, как любят говорить о своих городах американцы. Это было нечто вроде их Большого Каньона, сплошные скалы, нависшие над головой. Задавило в висках, и я тряхнул головой, диким усилием избавляясь от наваждения. Бесспорно, здания в Чикаго были гораздо выше, чем в любом нашем крупном городе. Не все, конечно, небоскребы, но практически все дома в этой части города оказались высотными. Десять, двенадцать этажей минимум…

– Русский! Эй, русский, не отставай!

Я покорно перешел на ту сторону улицы, где меня ждал Джулес, проталкиваясь среди нескончаемого человеческого потока. Мулат насмешливо посмотрел на меня и покачал головой.

– Смотри под ноги, новичок.

На новое прозвище я не отреагировал, тем более что под ногами был не привычный асфальт, а большие квадратные плиты. Я шёл за Джулесом, озираясь по сторонам, как дикарь. Было одновременно и захватывающе, и тоскливо; я не мог понять, чего хочу сейчас больше – ринуться в этот многолюдный поток, слиться с ним, стать частью этого потрясающего и непонятного мира; или же убежать отсюда и спрятаться в мире более понятном и привычном, где нет этих гигантов архитектуры, уносящихся вверх на десятки и сотни метров.

Я загляделся на очередной небоскреб, и с ходу наткнулся на остановившегося у светофора Джулеса. Мулат поморщился, но ничего не сказал, очевидно, догадываясь, что творилось у меня внутри.

Я оглянулся ещё раз, последний, и внезапно увидел своё отражение в витрине бутика. Ошарашенное, чужое лицо и съежившаяся фигура терялись в огромном потоке туристов, жителей, детей, взрослых, одетых лучше и хуже, движущихся во всех направлениях и совершенно не обращавших внимания на то, что так поражало меня.

– Идем, русский, – дернул меня за рукав Джулес, когда загорелся зеленый свет. Я мог только кивнуть в ответ, и то через силу. Если бы не мулат, я бы потерялся здесь уже минут через пять. Наверное, мне повезло, что в свой первый раз я был здесь не один.

– Нам далеко?

– Почти пришли.

Я уже знал, что верить словам Джулеса означало попросту не уважать себя, однако особого выбора мне не предоставили. «Почти пришли» было и в начале пути, и когда мы выходили из автобуса, и когда заходили в метро, и когда из него вышли. Ещё одно «пришли» сути дела не меняло.

Я озирался всё время, не особо запоминая дорогу, и очень скоро, потирая затекшую шею, понял, что даже приблизительно не знаю, где мы находимся. Спрашивать Джулеса я не стал – для него всё было понятно и легко, я решил не тратить время попусту. Когда мы придём, я припру его к стенке и выпытаю путь назад.

Что-то ощутимо ткнулось мне в ноги, я опустил взгляд и увидел девочку лет десяти на роликах, сидевшую прямо на плитах. Очевидно, падение прошло не совсем благополучно: она содрала кожу на ладонях, и теперь кривилась, явно собираясь плакать.

– Давай я тебе помогу, – мягко сказал я, нагибаясь, чтобы помочь ей подняться.

Девочка заверещала и попыталась отползти от меня.

– Я помогу тебе подняться, – повторил я, глядя ей в глаза.

Это сработало. Она утихла, недоверчиво глядя на меня, и позволила мне поднять её на ноги. Утвердившись на своих роликах, она что-то неразборчиво проговорила и шустро метнулась вперед, к возмущенной женщине, которая так же неразборчиво, но зато громко что-то мне выговаривала. Я хотел остановиться, но внезапно появившийся Джулес, схватив меня за руку, потащил куда-то в сторону, на соседнюю улицу.

– Ты что? – только и спросил я.

– Держись от детей подальше, – прошипел мулат, отпуская меня, но не сбавляя темпа. – Тронешь одного, даже случайно – засудят. Засудят как пить дать, даже понять, за что, не успеешь.

– Но… Джулес… она упала, я всего лишь…

Мулат на секунду остановился, пронзив меня тем же взглядом, что и на игре в баскетбол – так, что мне сразу стало стыдно и за свое поведение в частности, и за себя самого в целом. Джулес дернул щекой.

– Прав был Салливан. Ты слишком беленький. – Встретив мой взгляд и, очевидно, уразумев, что я медленно, но верно закипаю, мулат несколько сменил тон. – Русский, ты просто… поверь мне. Я не стану ничего тебе объяснять, ты сам позже всё поймешь. Всему своё время.

Я не ответил, чувствуя, что сильно раздражен, и продолжал следовать за ним, не оставив, однако, своего занимательного занятия – смотреть. На здания я больше внимания не обращал, попросту утомившись постоянно задирать голову вверх, и уделял куда большее внимание людям. Что мне мертвые глыбы? Куда интереснее мне были те, кто наполнял их.

Чикагцы видели эти огромные строения много раз, и уже давно не поднимали голов, чтобы полюбоваться архитектурой очередного многоэтажного монстра. Проза жизни, казалось, была той же, что и везде.

Мужчина в дорогом костюме читал газету, название которой я рассмотреть не успел; молодые люди покупали в яркой будке хот-доги и пончики; несколько девушек шумно обсуждали содержимое витрины какого-то модного бутика.

Я смотрел. На многочисленных плакатах, на проезжавших мимо автобусах, на дверях магазинов и супермаркетов была реклама, реклама, реклама. Практически на каждом углу молодые люди в униформах раздавали какие-то листовки, призывающие купить современный кухонный комбайн или попробовать пиццу в новом ресторане.

– Сюда, – потянул меня в сторону Джулес, мимо рывшегося в мусорном баке бомжа.

Мы свернули в переулок, где было чуть меньше народу, и Джулес стал идти чуть медленнее.

– Понравилась главная улица города? – спросил он, усмехнувшись, и я несколько вопросительно посмотрел на него.

– Какая?

– Та, по которой мы только что шли. Мичиган-авеню.

Я невольно оглянулся на людную и шумную улицу, которую мы уже прошли, и почувствовал, как раздражение, которое я начинал испытывать по отношению к мулату, поднялось снова.

– Не мог раньше сказать, Джулес? – сдерживая себя, но всё же недовольно спросил я. – Я всё-таки действительно не знаю города, и мне было бы интересно знать, что тут и где.

– Не посчитал нужным тебя отвлекать, – отмахнулся от меня мулат, сворачивая в очередной проулок. Он был довольно коротким и почти безлюдным. – Ты был так отрешен от этого мира, так любовался небоскрёбами и нашими местными девушками, что я просто из человеколюбия не смог.

Я дернул щекой, нетерпеливо глядя на него. В тот момент мне больше всего хотелось вновь нырнуть в тот шумный мир, который почему-то так резко оборвался, и не видеть перед собой этого вездесущего мулата.

– Чикаго прекрасный город, русский! По крайней мере, после того, что я слышал про Нью-Йорк, я начал так считать. Взгляни – мы только что были в адском месиве, а сейчас мы в тихом и мирном местечке… Вот за что я люблю этот город! Это мир контрастов, русский, – поучительно закончил свою мысль Джулес, с некоторым превосходством глядя на меня.

Я огляделся и вопросительно посмотрел на него.

– Мы пришли, – подтвердил Джулес.

Я ещё раз посмотрел на большое трехэтажное здание ночного клуба, внимательно прочитал все имеющиеся неоновые вывески и вздохнул.

– Это оно?

– Не слышу энтузиазма в твоем голосе, русский! – прищурился мулат. – Это лучший клуб на Магнифисент Майл, можешь в этом не сомневаться. Если услышишь от кого-то нечто противоположное – смело бей недоноска. Всё понял, русский?

– И много тебе здесь платят? – поинтересовался я, оглядывая сияющее здание клуба.

– Я – это я. Но тебе будут платить тоже хорошо. Если покажешь себя с лучшей стороны и в отличной форме, можешь выбить не меньше пары сот баксов за смену.

Я кивнул. Предложение нравилось. Если ещё учесть плату за квартиру, получалось совсем здорово: выходит, поработав день-два, смогу оплатить аренду. Кроме того, как я понял, смены будут ночными, а значит, днем я тоже смогу что-нибудь придумать. Зря терять здесь время я не хотел.

– Идём?

Толкнув зеркальную дверь, Джулес первым вошел внутрь. Шагнув вслед за ним, я увидел, что у входа стояли два охранника, которые оглядели меня настороженно и с недоверием. Один из них что-то коротко бросил Джулесу, мулат кивнул, не останавливаясь, и пошёл дальше. Пройдя мимо дверей с табличками, надписи на которых я не успел прочитать, мы оказались в главном зале клуба. Я бывал в таких местах дома и не могу сказать, что мне в них нравилось. Блестящие полы и стены, несколько шестов в зале и на сцене, аккуратные столики внизу и кожаные диваны на верхнем этаже зала. Время было раннее, клуб пустовал. Один из диванчиков наверху облюбовала компания секьюрити, свободная от дел в отсутствие посетителей. Стойка располагалась недалеко от сцены, находившийся за ней чернокожий бармен поднял голову при нашем появлении и заулыбался, увидев моего спутника.

– Джулес! – негр обогнул высокую стойку и оказался рядом с нами. – Босс хотел тебя видеть, ты как задницей чувствовал, идя сюда.

– Тео, это… это русский, – представил меня Джулес, пожимая руку бармену. – Мне показалось, он нам подойдет.

– Русский? – негр на секунду замер, потом протянул мне руку. Пожимая его ладонь, я не мог отделаться от странного ощущения, что не должен, просто не должен здесь быть. Ещё этот мулат наверняка забыл моё имя, поэтому и представил меня как «русского». Мне это не нравилось. – Похож на крепкого парня, только слишком… белый. Ты уверен, Джулес?

Мулат пожал плечами.

– Проверим.

Чем дальше, тем сильнее укреплялось желание свалить отсюда. Это даже не баскетбол под открытым небом. Это было больше похоже на западню, и хотя я не боялся, от неприятного чувства отделаться не мог.

– Идём, – дернул меня за рукав Джулес.

Мы вошли в дверь, находившуюся рядом со стойкой и, миновав короткий темный коридор, поднялись по узкой лестнице наверх. Дверь была закрыта, и когда шедший первым Джулес открыл её, по глазам ударил яркий свет и гул голосов. Я прищурился, и вслед за мулатом зашёл в комнату.

Это оказалось похоже на отдельный элитный клуб, малую часть которого занимал стол с компьютером и огромный шкаф за ним, всё остальное – диваны и полки со спиртным. В углу стояла стеклянная статуя обнаженной женщины. Людей в комнате было достаточно. Четверо качков в форме секьюрити и две девушки в откровенной одежде располагались на диванах, а в отдельном кресле напротив входа сидел крупный седой мужчина в стильном и явно дорогом костюме. Когда мы зашли, все семеро мгновенно смолкли и совершенно одинаковым движением повернули головы к нам.

– Хорошо, что ты зашел, Джулес. – Мужчина обращался к мулату, но смотрел на меня. Девушки бесцеремонно принялись меня разглядывать; одна из них, с синими волосами, с пошлой ухмылочкой провела языком по губам. Я отвёл взгляд. – Ты, как всегда, не один. Это новый парень, которого ты мне обещал?

– Да, босс, – ответил Джулес таким тоном, что я с удивлением посмотрел на него. Такого мягкого, успокаивающего, почти заискивающего тона я от него ещё не слышал.

– Хорошо. О наших с тобой делах позже. Не станем задерживать его. – Мужчина наклонился, чтобы лучше разглядеть моё лицо, потом сделал какое-то неуловимое движение рукой.

Девушки, как по команде, соскочили с диванов и выбежали из комнаты. Пробегая мимо, девица с синими волосами умудрилась ущипнуть меня за задницу. Я ошарашено посмотрел ей вслед и, услышав смех, повернулся лицом к мужчине.

– Амели любит красивых мальчиков. – Он снисходительно улыбнулся мне. – Как тебя зовут, сынок?

Ни обращение, ни его тон мне не понравились. Кроме того, я не любил называть своё имя незнакомым людям. Я помедлил.

– Сынок, – с нажимом повторил мужчина, и в его голосе явственно слышался металл. – Я не привык задавать вопрос дважды. Те, кто на меня работают, прекрасно об этом знают. Ошибок я не прощаю.

– Я на вас ещё не работаю.

Мужчина, очевидно, очень удивился. Он выпрямился в кресле, изучая меня так, как оценивают кусок мяса в супермаркете, а затем рассмеялся.

– Кого ты мне привел, Джулес? – ровно спросил он, и мулат явно растерялся.

– Он русский, босс, – извиняющимся тоном ответил тот.

Мужчина помолчал, потирая подбородок, но взгляда от моего лица так и не отрывал.

– Подойди ближе, русский.

Я сделал два шага вперед, оказавшись перед ним на расстоянии вытянутой руки, и тотчас в его руке сверкнуло дуло пистолета.

Моё тело отреагировало раньше, чем это успел сделать я. Мгновенно я выбил оружие из его рук. Почувствовав движение за спиной, я отшатнулся в сторону, выставив одну ногу назад. Нападавший успешно споткнулся, едва не сломав мне лодыжку своей массой, и рухнул на то место, откуда секундой раньше успел смотаться их босс.

Я быстро развернулся лицом к секьюрити. Думать было поздно. Двое охранников двигались на меня медленно и уверенно, как танки, но если они пытались меня запугать, то это зря. Метнувшись вперед, я одновременно вскинул обе руки, целя растопыренными пальцами им в глаза. Надо признать, не промахнулся. Один из охранников успел сделать одиночный выпад, попав мне в живот, и только затем взвыл, вслед за напарником закрывая лицо руками. Я обернулся и с разворота, не скупясь, от всей души двинул ногой по рёбрам охраннику, поднимавшемуся после моей подножки. Тот охнул, падая на пол, а я обернулся к последнему из секьюрити, достававшему из-за пояса какую-то дубинку. Бросив взгляд себе за спину, я отметил, что пистолет здешнего авторитета лежит там же, куда я его отбросил, а потому долго думать не стал. Стремительно нагнувшись, я схватил оружие.

– Назад!

Направив дуло на безмятежно стоявшего в стороне босса, я обернулся к охранникам. Тот, кого я двинул по рёбрам, лежал неподвижно, обхватив себя руками, двое охранников уже выпрямились, хотя один из них так и не решался открыть глаза. Приёмчик был неприятным, это я знал по себе, и боль пройдет только завтра. Охранник с дубинкой, до сих пор не участвовавший в нашей баталии, задумчиво посмотрел за мою спину.

Фокус не удался, подумал я, ощутив весомый удар по затылку. В голове тотчас зашумело, но сознания я не потерял, чему безгранично удивился. Вместо этого я даже ухитрился ткнуть локтем стоящего сзади, и даже сумел попасть туда, куда целил, судя по приглушенному вскрику. Краем глаза я заметил, как охранник с дубинкой делает быстрый шаг ко мне, и, развернувшись всем корпусом, дал подачу в голову тому, кто был сзади.

Джулес кулем повалился на пол, и я сделал шаг назад, чтобы дать мулату пространство для падения. Падая, Джулес зацепил подбежавшего секьюрити с дубинкой, и тот, пошатнувшись, упал на колено, выставив вперед своё оружие, точно в надежде, что я на него наткнусь. Около секунды я смотрел, как тот, матерясь, пытается подняться с колен, а затем меня прорвало.