Текст книги "Мясорубка Фортуны"
Автор книги: Ольга Вешнева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)
– Ичи и я решили пожениться в следующем году, – поделился радостной новостью Мираи, застывший в дверях рядом с Юми. – Мы хотим, чтобы наши дети родились на волшебной земле. Короче, мы остаемся. Наши родители тоже не хотят уезжать. Они согласны с цитатой мэра на заборе вдоль Веселовского шоссе, что Волочаровский район – лучшее место на свете.
– А еще мы подумали, что нам будет грустно без вампиров, – захихикала Ичи, высунув голову из-под руки жениха. – Без него – тоже, – девушка указала на меня пальцем.
– Да и у нас тут много дел, – между сестрой и друзьями втиснулся всеми ожидаемый Сатибо. – У меня – охрана комбината и размещение новых видеокамер.
– У меня – Валерик и шоу Гейши в клубе Дырявого Джо, – подхватила Юми.
– Нам надо окончить институт, – хором сказали Мираи и Ичи.
– А мне еще многим бизнес-секретам и житейским премудростям придется научить Лизавету Филипповну, – проворчал Даппо за спинами молодых самураев.
– Друзья! – Лиза вскочила с дивана, – Идите сюда! Я вас всех обниму. Няшечки мои, как же я рада, что мы снова вместе. И вместе встретим Новый Год.
– Не зря издавна считается, что волшебное место само выбирает жителей. Кого принимает, кого прогоняет, – медленно прогудел Даппо.
«А кого убивает», – мысленно произнес я, заметив, что Сэнсэй опустил продолжение городской поговорки.
Охотнику Артуру еще повезло. Волочаровская аномальная зона его не приняла, но и не убила. Парню сделали сложную операцию и отправили на дальнейшее лечение в Москву.
Глава 24. ПРАЗДНИЧНЫЕ СЮРПРИЗЫ
Тридцатого декабря на площади перед зданием администрации городничий провел торжественную церемонию под названием «Человек года».
– В этом незаметно ускользающем уже от нас, словно талый снег, году мы предусмотрели две номинации для награждения, – как заведенный тараторил Валерий Денисович. – Первым делом обрадуем представительницу прекрасного пола. По результатам независимого интернет – голосования, Женщиной Года в нашем муниципальном районе признана Елизавета Багрянова – Краса Волочаровска, генеральный директор городского мясокомбината, член Совета промышленников и предпринимателей, гиперактивный общественник, победитель конкурса авторской песни… и единственный житель Волочаровского района за всю богатую историю нашего удивительного края, отважившийся на свой страх и риск приручить настоящего вампира!
Чиновники и депутаты, не жалея ладоней, захлопали что было мочи, подстрекая ошарашенных горожан, и бурные аплодисменты мгновенно разнеслись по всей площади.
Лиза пришла на церемонию в оранжевом вечернем платье с кружевными аппликациями. Тонко стуча каблучками лакированных желто-оранжевых туфель, она поднялась на сцену.
– Лизонька, огонечек ты наш! Зажигалочка! – Валерий Денисович расцеловал хозяйку мясокомбината в обе щеки и вручил ей приз. – Ты честно заслужила эту позолоченную статуэтку с ангельскими крыльями… Прости, что не сразу оценили плодотворность твоих идей. Ты ворвалась в наш тихий городок, как торнадо, разрушила заскорузлые предрассудки, принесла нам свежий ветер перемен. Поначалу твои новаторские креативные предложения, твое легкое и непринужденное отношение к жизни, твоя детская непосредственность, повергли нас в шок. Но, к счастью, мы быстро пришли в себя и увидели, как много полезного ты сумела сделать для города за минимально короткое время. Начала модернизацию производства, подарила нам новые сорта мясных деликатесов, быстро полюбившиеся жителям. Помогла с благоустройством, озеленением города, участвовала в благотворительных проектах… Поначалу твои смелые эксперименты немного нас пугали… Мы боялись не за себя, конечно же… не за городскую администрацию…, а за тебя, Лизонька. Мы с ужасом наблюдали, как ты идешь по лезвию ножа, не слушая наших предостережений! Но ты молодчина! Ты прошла опасный путь, и доказала нам всем, всему Волочаровскому району, что нельзя пасовать перед трудностями, нужно учиться их преодолевать. И даже твоя непривычная нам, волочаровцам, привязанность к вампиру, которая стала своеобразной городской легендой, твоя искренняя любовь к этому замечательному созданию с милой добродушной улыбкой, и безупречной, что крайне важно, репутацией, в итоге и она послужила на пользу городу. Дорогая Лиза! В Новом Году от лица всех горожан я желаю тебе оставаться такой же смелой, веселой, инициативной! Счастья Тебе! Удачи в Новом Году!
Отпустив Лизу со сцены с призовой статуэткой и коробкой конфет, городничий вызвал Семена Верховцева. В коричневом твидовом костюме с крупными рыжими крапинами молодой банкир выглядел как английский аристократ.
Валерий Денисович растоптал в труху амбициозные ожидания Семена.
– Жаль, что правилами конкурса не предусмотрен поощрительный приз для того, кто самую малость не дотянул до победы. Но я все-таки воспользуюсь привилегией главы города и района, и внесу незначительные коррективы в правила. Семен! Дорогой ты наш! Любимый без преувеличения! В уходящем году ты принял на себя огромную ответственность, продолжил дело отца. Вопреки прогнозам скептиков, ты, Семен, оставшись без родительского строгого присмотра, не спился… не угодил в реабилитационный центр для наркоманов! И в тюрьму ты тоже не попал! За несколько месяцев ты вырос в наших глазах, возмужал… Семен! Ты превратился из бестолкового мальчика-мажора в успешного бизнесмена, спортсмена, благотворителя, словом – в настоящего лидера! Поздравляем тебя с победой над юношескими ныряниями в крайности. Желаем дальнейших успехов, нырять впредь только в процессе дайвинга, и всегда всплывать на поверхность живым и здоровым. В качестве поощрительного приза дарим тебе конфеты «Ассорти». Их вкусы столь же многогранны, как непознанные свойства твоей разносторонней личности. С Новым Годом, Сенечка!
Сиротливо прижав к груди коробку конфет, Семен поспешно убрался со сцены.
– И наконец! Трам-там-там-прам-пам-пам! – Валерий Денисович изобразил голосом барабанную дробь. – Встречаем Мужчину Года – Сатибо Яматори! Начальника службы безопасности городского мясокомбината… Лучшего истребителя вампиров! Замечательного артиста, придумавшего для малышей и ветеранов незабываемое сказочное представление!.. Героя, пожертвовавшего дорогим автомобилем в борьбе с преступностью! Рискового парня, внедрившегося в бандитскую группировку из смежного мира и победившего опасных злодеев!
Зрительские аплодисменты на миг заглушили крик городничего в микрофон.
– Сатибо! Я кланяюсь тебе как великому воину, – Валерий Денисович отвесил японский поясной поклон, и вручил крылатую статуэтку самураю, пришедшему на церемонию в строгом черном костюме телохранителя. – Многие горожане обязаны тебе жизнью. Что говорить, ты не просто заработал, ты завоевал почетную награду в борьбе со злом.
Дорогие земляки! – городничий обратился к людям на площади. – Если Семен Верховцев с детства был у всех на виду, то о Сатибо Яматори мы до недавних пор ничего не знали. Чествуя заслуженного педагога детского сада «Ласточка» Веру Шипицину, мы не догадывались о том, что она воспитала сына – героя. Но есть среди нас и ценные свидетели. Вот к примеру, преподаватель изобразительного искусства Александра Кутафьева наверняка помнит застенчивого мальчика, рисовавшего на ее уроках статую Свободы и мечтавшего уехать в Америку. Так, Александра Павловна?
– Так точно, Валерий Денисович! – откликнулась пожилая учительница. – Сатибо очень хотел улететь в Америку. Рисовал не только статую, но и самолет, и себя за штурвалом.
– А сегодня, Сатибо, ты все еще хочешь улететь от нас?
– Мне нравится жить и работать в Волочаровске. Я никуда от вас не улечу, – с улыбкой ответил Сатибо.
– Мы ждали услышать это от тебя. Ты нам очень нужен, и мы никуда тебя не отпустим. Желаем тебе в Новом Году заработать на новую дорогую машину. Но это не все. Не торопись сбежать от нас. Тебя хочет поздравить почетный гость праздника.
Валерий Денисович выпустил из-за кулис короля волочаровских эльфов.
– Ваше величество, господин Тамиинн… рад вас видеть, – Сатибо низко поклонился важному гостю.
– Я не меньше рад нашей встрече, воин, – Тамиинн почтил самурая глубоким кивком. – Мне тем более приятно, что вы нисколько не пострадали в бою, что свидетельствует о высочайшем уровне вашей боевой подготовки.
– Меня обучали отец и Сэнсэй, – Сатибо выделил взглядом Даппо из толпы.
– Я искренне сожалею о несчастье, случившемся с вашим отцом. Жаль, что наши стороны не объединили усилия много раньше, и потому преступникам удавалось долго оставаться незамеченными, ускользать от внимания как наших, так и ваших… – подбирая слова, эльф заглядывал в мысли полицмейстера, как в юридический справочник, – правоохранительных служб. – Но теперь мы с вами вступаем в Новый Год свободными от опаснейшей из всех вероятных угроз. В вашем мире обезвреженная ныне банда занималась контрабандой волшебных артефактов и убивала земных магов, чтобы завладеть их волшебной силой. А в нашем мире ее главной целью был подрыв многовековых устоев в моем родном государстве, совершение дворцового переворота. Вы, Сатибо, сделали со своим войском великое дело, помогли восстановлению мира и порядка по обе стороны портала. За незаменимый вклад от лица эльфийского народа я награждаю вас Орденом Утренней Звезды.
Тамиинн надел на шею Сатибо прозрачный ограненный камень на золотистой ленточке.
Зрители вскричали «Ура».
– Благодарю, Ваше Величество, – самурай был удивлен и как будто не рад ценному подарку.
К сцене подвели белого пегаса. Эльфийский король уселся на крылатого скакуна и полетел домой, в горную крепость.
Спустившегося к зрителям Сатибо окружили друзья, сослуживцы. С трудом к нему пробилась, чтобы обнять и поздравить, Альбина Юсупова и защекотала его рукавами мохнатого платья – свитера. На ее стройных ножках отсвечивали перламутровым блеском белые с напылением леггинсы.
«Мохнушка не теряет надежды? Если так, пусть у них все сложится», – по-современному подумал я.
– Волочаровцы! Вы чего, решили, что торжественная церемония подошла к концу?! – притворно удивился городничий. – А у нас для вас еще один новогодний сюрприз припасен. Прямо сейчас будет присвоено звание Почетного гражданина Волочаровского района. Хотите узнать, кому? Уверен, вы ни за что не догадаетесь. Хотя вы, наверняка, не единожды видели нашего номинанта на улице. Город у нас небольшой. Если вы посмотрите ему в лицо, я сейчас в первую очередь обращаюсь к старшему поколению, то скажете, ой, да я где-то его видел… году этак в семьдесят пятом, или в шестьдесят втором… Вампир по имени Тихон живет рядом с нами примерно сто с полтиной лет, он был свидетелем основания города Волочаровска. Но мы его не помним. А почему? Да потому что Тихон не кусается. И чтобы вас не пугать, не беспокоить, он старался не показываться людям на глаза. Так продолжалось бы по сей день… Но… одна молоденькая реформистка, получив в наследство мясокомбинат, и нашего вампира, как постоянного клиента заведения впридачу, осмелилась вывести его на массовое мероприятие и представить людям как своего возлюбленного…. За что мы еще раз благодарим Лизу Багрянову… И Тихона мы тоже благодарим, во-первых, за неприязнь к человеческой крови, если можно так выразиться, а во-вторых за то, что он помог остановить атаку вампиров при проведении скачек. Если бы Тихон в тот день не рискнул сразиться со стаей своих диких сородичей, число человеческих жертв было бы намного больше. Так что вы думаете? Достоин наш кандидат называться Почетным гражданином?
– Да!
– Конечно!
– Почему бы и нет, если он и вправду не кусается!
Публика отнеслась ко мне благосклонно.
Час назад примеривший новый матово-черный костюм и белую рубашку в тонкую голубую полоску, я степенно подошел к городничему под дружные мерные хлопки и приветливо улыбнулся зрителям.
– Решающе слово остается за сотрудником надзорной службы… Наш старый друг Иван Смолин уехал на новогодние каникулы к родственникам в Сибирь. Вместо него точку зрения Седьмого Отдела представит наша любимая ведущая городских праздников Белая Волчица… Альбина Маратовна, как вы считаете, вампир Тихон заслужил звание Почетного гражданина?
– Без сомнений, – Альбина Юсупова поднялась на сцену и улыбнулась мне. – Более того, неверно, что Тихон просто скрывался все эти годы в тени. На самом деле он всегда готов был прийти на помощь попавшим в беду людям. Осенью во время пробежки по лесу я немного задумалась, потеряла осторожность и не заметила приближающихся вампиров. Они бы убили меня, если бы Тихон не рискнул с ними сразиться. А ведь, согласитесь, он вполне мог не вмешиваться, пройти мимо. Как вы знаете, вампиры и оборотни не дружат. Но Тихон поступил как настоящий джентльмен, и спас девушку. Благодаря ему я сейчас разговариваю с вами, и могу как уполномоченный сотрудник Седьмого Отдела ФСБ, подтвердить, за Тихоном не числится человеческих жертв, и он действительно достоин высочайшей награды нашего района.
– Тихон Игнатьевич Подкорытин-Тарановский, вручаю вам Грамоту Главы и Знак Почетного Гражданина Волочаровского района, – отчеканил Валерий Денисович, и передал мне под ослепительные фотовспышки отпечатанную на гербовой бумаге грамоту в стеклянной рамке и значок в бархатной коробке.
– Спасибо всем, – как свалившийся с неба космонавт, я помахал горожанам рукой. – Люди, я вас люблю! А кровь предпочитаю овечью… это так, к сведению… только я не ем живых овец. Совесть не позволяет. Поэтому, будьте любезны, не дарите мне баранов.
Меня захлестнул безудержный восторг.
Волочаровцы встречали меня как героя. В это трудно было поверить, но это оказалось правдой. О таком теплом народном приветствии я не мечтал уже лет сто.
Конфет мне не дали, понимая, что я их не ем. Барана или овечку тоже не притащили на сцену, вняв моему предупреждению.
– Тиша! Как здорово! Ты молодец, – Лиза укрыла меня жаркими объятиями от радостной толпы.
Ей и в голову не пришло приревновать меня к Альбине.
Отманив Сатибо от поклонниц, наперебой просивших автограф, Лиза увела нас к своей машине.
Накануне Нового Года люди подводят итоги и строят планы на будущее, многие из них собираются начать с первого января новую жизнь – бросить пить, курить, устроиться на лучшую работу, поступить в университет или жениться. Далеко не у всех, правда, это получается. Подавляющее большинство таких мечтателей как пили, так и пьют из года в год, как не хотели жениться, так и не хотят, как жили тупари – тупарями, не умеющими без ошибок написать свою фамилию, так и живут, и (как бы поточнее сказать по-современному), не парятся.
С чего же меня, скромно говоря, неглупого вампира с многовековым жизненным опытом, ни с того ни с сего охватило типично человеческое желание новогодних перемен? Мало того, еще и мысли стали беспокоить разные, вопросы возникать: «А правильно ли я живу?», «А хорошо ли поступаю с Лизой?» и тому подобные. То ли честь дворянская напомнила о себе спустя почти две сотни лет, то ли повсеместные людские метания душевные я подцепил словно зимнюю простуду. На фоне предпраздничных волнений самым страшным, катастрофическим событием мне представлялось знакомство с матерью Лизы. В пору моей далекой юности встреча с родителями любимой девушки обычно была неким преддверием, важной предпосылкой к свадьбе. Старики оценивали избранника дочери как будущего зятя, отца их внуков, и тот встречал их как тестя и тещу.
Я представлял, как будет стыдно мне при разговоре с матерью Лизы. Что я буду думать: «Марина Павловна, вы меня сердечно извините, я не стану вашим зятем. Я проживу с вашей дочерью от силы год, ну, может, два осилю как-нибудь, и до свидания – не поминайте лихом».
Какие воистину у меня намерения? Серьезны ли они? Что я люблю, (или кого?) сильней всего на свете?
Сидя на узкой высокой табуретке за стойкой в мини-баре, я проводил важный опыт – то подносил нос к чашке с овечьей кровью, то внимательно смотрел на фотографию Лизы на экране айфона. Который из испытательных образцов мне дороже? Какие вызывает чувства и ассоциации? Несомненно, оба образца хороши в качестве составляющих романтического вечера, потому что после доброй «бадеечки» овечьей крови необыкновенно приятно заниматься любовью с Лизой. Но об этом я решил пока не думать.
С любимым блюдом, которому я хранил верность без малого два столетия и, по-видимому, буду верен еще триста лет, все было вроде бы просто. Запах овечьей крови меня успокаивал и обнадеживал, дарил чувство стабильности, уюта. Сняв языком опытную пробу, я понимал, что этот нежный, тонкий, чуть сладковатый вкус я никогда и ни на что не променяю по доброй воле, что его и рядом не поставить с как будто плесневым привкусом беспокойной козы или водянистой пустотой дойной коровы.
Образ Лизы пробуждал во мне прямо противоположные чувства – волнительные вспышки страсти, неуверенность в завтрашнем дне, ожидание пугающих сюрпризов, постоянную настороженность. В определенные минуты, как вам понятно из всего вышесказанного, я забывал рядом с ней о тревоге, но потом, словно ужаленный невидимой осой, приставленной ко мне в качестве надзирателя, я резко выходил из расслабленного состояния и снова навострял чуткие уши.
Но! Хорошенький вопрос! Была бы Лиза интересна мне как женщина, стань она покорной, безропотной, тихой и сладкой как овечка, без единой горчинки? Наверное, с такой «гражданской супругой» я изнывал бы от тоски. Моя авантюристская натура требует приключений с тех пор, как я в далеком детстве, начинавшись книжек о пиратах и отважных первооткрывателях земель, стал забираться в дупло старого дуба и наблюдать в подзорную трубу за плескавшимися в речке гусями, представляя на их месте белопарусные фрегаты, ведущие морской бой.
Кто я для Лизы? Может, просто скульптор, вытачивающий из шероховатой мраморной глыбы прекрасную Венеру? Он неустанно трудится, почти не смыкая глаз и днем, и ночью, и получает высшее удовольствие, наблюдая, как рождается на свет его идеал… Но вот работа близится к концу. Уже очерчены ресницы, разъединены тонкие брови, осталось завершить последние штрихи, и снова день прошел, другой… штрихи завершены – тонко выточены пальцы ног, и ноготки на пальцах, красиво оформлены складки одежды. Дальнейшую работу над скульптурой продолжать нельзя, чтоб не испортить ее безупречной красоты. Печальный мастер складывает в ящичек орудия труда, горестно вздыхает, прощальным взглядом осматривая свое великолепное творение, целует, может даже, маняще протянутую к нему каменную ручку богини… И вскоре отдает статую заказчику – ценителю искусства…
Не так ли я, стараясь сделать Лизу лучше, сгладить все ее шероховатости, избавить от дурных привычек и замашек, готовлю идеальную жену не для себя, а для какого-нибудь городского бизнесмена или чиновника? Неужто, мне придется передать однажды сверкающий Кровавый Алмаз в тонкой оправе некоему меценату, и взять в работу новый не ограненный дикий самоцвет?
Смогу ли я ее отпустить? Неужели, я так же быстро смирюсь с очередной потерей как со всеми предыдущими? Не хватит ли с меня потерь? Не пора ли мне остепениться, изменить хоть что-то в жизни, кроме жилищной обстановки?
Лиза обрадуется, если узнает, что ей не нужно обращение, ведь в ней и так течет кровь вампира, ее деда Лаврентия. Она спокойно отнеслась к необычному происхождению волочаровских самураев, так же спокойно воспримет и тайну своего рождения.
Так и быть, я соглашусь зарегистрироваться как сотрудник Отдела для оформления паспорта и прочих человеческих документов. Наверное, мне даже ИНН присвоят и пенсионное свидетельство выдадут. Впрочем, по людским законам я давно пенсионер.
– Скучаешь? – Лиза, вернувшаяся с новогоднего заводского корпоратива, не поняла причин моей задумчивости.
– Строю планы на год, – я отодвинул опустевшую в ходе эксперимента кружку и айфон к противоположному краю стойки, и развернулся.
– Бильярдному столу не хватает кучи друзей. Все заняты, – вслух подумала Лиза. – Посвятишь меня в свои планы? Или они секретные?
– Лизонька… я много думал, целых пятнадцать минут, о нас, и решил жениться на тебе в следующем году. Скажи мне, ты согласна стать законной женой вредного, прожорливого и ужасно ворчливого старикашки?
Я заключил ее в объятия, сминая вычурный темно-красный брючный костюм весь в сборках и воланах, и внимательно обнюхал, чтобы удостовериться в том, что кроме меня ее никто не смеет обнимать и целовать.
– Так и быть, я рискну, – с расстановкой ответила Лиза.
Она кокетливо стрельнула глазами.
– Мы испросим благословения у Ивана Хельсинга по его возвращению из Вяток, – я спешил продолжить важную речь, боясь передумать на полуслове. – Сдается мне, командир охотничков не станет возражать, так что дело, считай, в его знаменитой шляпе.
– Тиша… я не ожидала от тебя услышать… Хотела, конечно, но не надеялась. Я в шоке… от счастья. Это как удар надувным молотом по голове. Не больно, но…странно, – Лиза села на бильярдный стол.
– Готовься, любимая женушка, к скорому большому погрому в усадьбе. Подрастая, наши непоседливые детишки будут лазать по деревьям и крышам, прыгать со шкафа на комод, качаться на люстрах, ездить верхом на Кампае…. Они разобьют не один десяток антикварных статуэток и ваз… погрызут роскошную итальянскую мебель. Знаешь, Лизонька, в два года от роду я еще не был вампиром, тем не менее изрядно подточил деревянную спинку кроватки. Матушка называла меня за оный проступок маленьким бобриком. А у моих отпрысков зубки-то будут покрепче, чем у меня в их годы… И как сила начнет просыпаться в них сверхчеловеческая – берегитесь, украшения интерьера. Надеюсь, добрый Сэнсэй сумеет помешать малюткам разрушить дворец в наше с тобою отсутствие.
– Я проконсультируюсь с Иваном Хельсингом насчет воспитания гибридных детей, – серьезно призадумалась Лиза.
– Умный совет лишним не будет, – смягчительно поддакнул я. – Ну а в целом, ежели закрыть глаза на незначительные опасности, не сомневайся, лапушка, у нас родятся чудесные малыши – щекастые ангелочки со светлыми глазами, и вырастут из них красивые и умные сотрудники Отдела, или чиновники администрации, или продолжатели семейного бизнеса, это уж куда их мечта заведет, и родительская забота определит.
– У нас будут классные дети, – Лиза не испугалась еще отдаленного будущего.
– И еще у меня есть одна важная цель на будущий год, – предупреждающе произнес я. – Не дело главе семейства дома сидеть, в потолок плевать. Я намерен устроиться на работу, и нашел подходящую вакансию в «Волочаровском Вестнике». Срочно требуется эксперт-консультант в антикварный салон. Нужен специалист со знанием дела… Кто в городе лучше меня разбирается в старинных вещичках? Да я возраст картин носом определяю по запаху краски! Проклятия умею снимать с заколдованных вещей! Как эксперту по древностям мне нет цены! А главное, мне по душе такая работа. Я буду весь день сидеть в полутемном помещении, беседовать с покупателями о загадках истории… Лизонька, ты не против?
– Антикварный салон… Да пожалуйста! Устраивайся, – бегающие глаза и ужесточившийся тон Лизы кричали об обратном.
«Гражданская супруга» не хотела выпускать меня из-под контроля. Она бы не возражала, если бы я попросился работать на мясокомбинат, но антикварный салон… Лиза боялась, что я постепенно отдалюсь от нее, у меня появятся новые интересные знакомства, мне захочется перемен, и однажды я навсегда исчезну из ее жизни.
Подойдя к стойке, Лиза стала искать газету. Точный признак того, что она не позволит мне удачно трудоустроиться. Узнав название фирмы, разместившей вакансию, она подключит своих знакомых в административной и деловой среде, и добьется того, чтобы директор антикварного салона не взял меня на работу.
Ее подлый замысел навел меня на мысль, что я поторопился с разговором о женитьбе.
Новогодние планы разлетелись горстью конфетти из хлопушки.
Я увидел в маленькое окошко бара падающий снег и вышел на крыльцо.
Эльфы наворожили праздничную метель. Снегопад начался без десяти девять вечера тридцатого декабря, и должен был продолжаться всю ночь, чтобы к утру тридцать первого в Волочаровском районе лежали сугробы по колено.
Дыша редким для южных краев морозным воздухом, я смотрел из-под козырька крыльца в небо, на снежинки, казавшиеся падающими звездами, и мне хотелось визжать… Сильнее с каждой секундой.
Что значит для вампира клич, не имеющий точного перевода ни на один из человеческих языков? Это послание-предупреждение для сородичей? Не только. Молитва силам природы? Не совсем. Что чувствует вампир, когда энергия звука пробирает его с головы до ног и летит в далекие просторы, отзываясь горным эхом и криками перепуганных лесных птах? Мне трудно объяснить. Но точно знаю – в тот момент вампир иначе чувствует себя. Для него теряет значение, сыт он или голоден, обеспечен ли жильем, или вынужден ложиться на дневку под лесной корягой, и во что он одет – рубаха ли на нем в сто дыр, или костюм за сто тысяч целковых. Одно лишь важно – он свободен.
Да, мы живем свободой. Именно она подкрепляет в нас жажду жизни на протяжении веков.
Вампира нельзя приручить, и невозможно удержать в клетке. Для нас не существует чувства сильнее, чем любовь к свободе.
Я хотел завизжать… Мой клич разорвет все путы, которыми я сам себя связал.
Я запрокинул голову, но не издал ни звука. Лиза положила мне руку на плечо и показала последнюю страницу «Волочаровского вестника», где размещалось поздравление редакции, стилизованное под старинную открытку. Сверху ангелочки переводили стрелки часов, снизу господин и дама в нарядах моей эпохи «чокались» бокалами. В углу возле наряженной елки увлеченно читал газету Дед Мороз.
Лиза прочитала вслух стихи Юрия Шмыгина:
– Дружный коллектив газеты
С Новым Годом вас поздравит,
Наши теплые приветы
Почтальоны в дом доставят.
Вы найдете на страницах
Радости, добра букет
И приветливые лица —
Улыбнитесь им в ответ.
Все равны пред Новым Годом —
Депутат и водовоз.
Правит в эту ночь народом
Старый добрый Дед Мороз.
Щедро он одарит счастьем,
Мешок денег принесет.
Он прогонит прочь ненастье,
Запорошит гололед.
Движутся к вершине стрелки,
Грянул праздничный салют.
Перепуганные белки
В парке по ветвям снуют.
Люди хлопают шампанским.
В небе ангелы порхают.
С Новым Годом, с Новым Счастьем
От души вас поздравляют!
– Признавайся, Тиша. Ты подкинул Юре идею сделать винтажную поздравлялку? – насела на меня Лиза.
– Юра сам все придумал, без моих подсказок.
– Но глядя на тебя. Ты теперь его друг и кумир.
– Не стану отрицать.
«Друзья… Извечная помеха для свободы».
– Смотрите, какую посылку мне прислал Валерик, – по первому снегу к нам спешила утеплившаяся Юми, в черно-белой пуховой куртке – «панде» с надвинутым на глаза капюшоном и меховых сапожках.
В руках она несла пахнущую дичью коробку.
Из коробки высунулся пушистый зверек – рыжий щенок миниатюрной японской лайки шиба-ину.
– Смотри, – Юми раскрыла новогоднюю открытку городничего. – Валерик написал: «Поздравляю тебя с Новым Годом! Эта маленькая беспокойная злючка очень похожа на тебя, Юм-Юм. Думаю, вы с ней поладите. Ее зовут Чита (в честь обезьянки, а не столицы Забайкальского края). Она та еще мартышка. С ней ты точно не заскучаешь на каникулах, пока я буду компенсировать многолетние неустойки ватаге родственников жены».
– Милашка, – Лиза хотела погладить собачку.
– Осторожно, укусит, – предупредила Юми. – Кстати, хочу поблагодарить тебя, Лизунчик. Ты помогла мне привыкнуть ко всякому зверью в доме, и теперь я точно никуда не дену Валеркин подарок. А значит, моему сладкому мэрчику будет не на что обижаться. Чита – правда мартышка. Два раза выбиралась из коробки, пока ее везли, и порвала брючину курьеру. Пойду ее дрессировать.
Пока Юми несла коробку к дому Яматори, щенок снова выскочил и помчался по белому пушистому снежку. Пришлось мне поучаствовать в поимке неугомонной собачки. Мои великие размышления о судьбах вампирского народа и о моей персональной судьбине вновь рассыпались – на этот раз словно рыхлый снег, вылетавший из-под мохнатых лап щенка.
К одиннадцати утра тридцать первого декабря в городском парке укатали гладкие дорожки, наметили лыжную трассу, соорудили ледяные горки. Снег помаленьку шел, припорашивая следы.
По главной дороге возила сани тройка белоснежных коней. Студенты и школьники отправились наперегонки на лыжах, а вот начало традиционных соревнований оборотней все откладывалось. Мало набралось участников. Оборотни боялись, что вновь случится опасное происшествие, и не торопились брать на себя ответственность за жизни малюток в санках. Родители малышей тоже не спешили доверять своих чад лохматым добровольцам.
– Подходим! Ну смелее! – зазывал румяный городничий в пестрой яркой куртке, явившийся на новогодние мероприятие без очков, в контактных линзах. – Спешите порадовать детей! Участвуйте в уникальном аттракционе!
– Привет, Машенька, – проскочившая между зрительских ног Альбина подбежала к саням, где сидела младшая сестренка Юрия Шмыгина. – Ты хорошо пристегнута? Не свалишься?
– Я ее надежно пристегнул, – сказал Юрий, не забывая фотографировать девочку.
Заметив меня, он широко улыбнулся и сделал пару наших с Лизой снимков.
– Так, братья и сестры по шкуре! Не трусим! Спешим порадовать детей! – прокричала белая волчица, встав на задние лапы.
– Мур-р, мур-р, – к ней подбежала пантера Жанна в красном теплом комбинезоне и шапке Деда Мороза. – Не знаю, подойдет ли мне шлейка для ездовой собаки, но я попробую. Кто хочет прокатиться со мной?
– Я! Я! – закричали дети с закорок своих пап.
Жанна выбрала самого бойкого карапуза. Родители усадили его в санки, а молодой сотрудник спорткомитета надел на пантеру собачью упряжь.
– Не беги прыжками, – предостерег он. – Старайся идти плавной рысью в ногу с волками и собаками.
– Я тоже сегодня кого-нибудь прокачу, – вызвался Аркадий, долго стоявший в человеческом облике среди зрителей и смотревший с грустинкой на сына и его теперь уже бывшую девушку. – Есть где раздеться?
– Раздевалка там, за соснами, – указал сотрудник спорткомитета.
Весь укутанный, намазанный до ушей солнцезащитным кремом, я смотрел сквозь темные стекла очков на светлые, солнечные детские улыбки, и упоенно фантазировал… представлял, как сажаю в санки и напутствую в дорогу румяную веселую дочурку, как катаю на закорках любознательного сынишку.
– Папа, купи мне красный шарик!.. Папочка, смотри, там клоуны! – слышал я со всех сторон, и мне казалось, что это говорят мои дети.
Здравомыслящий вампир не пожертвует свободой ради естественного продолжения рода, поэтому врожденных вампиров во все времена было на счет. Но я, видимо, не вполне типичная особь своей породы. Меня отчасти ведет по жизни человеческая память. Слушая радостные крики детей, я вспоминал, как пухлый маленький барин веселился в шумные святки вместе с крестьянскими ребятишками – катался на леднях, штурмовал снежную крепость. Родители журили меня за побеги в деревню, говорили, мол, негоже благородному дворянину якшаться с мужичьими отпрысками, а товарищи по играм дразнили Колобком за толщину. Но это все меня не останавливало. Так неужели сейчас меня может отвратить от главной цели каждого живого существа – произведения на свет и воспитания потомства, глупая Лизина ревность к городским обывателям?