Текст книги "Мясорубка Фортуны"
Автор книги: Ольга Вешнева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)
– Где? – Лиза испуганно схватилась за норковую горжетку на плечах.
– Прямо перед нами, – я указал пальцем на вихляющего мотылька.
– Кыш! Кыш! – прогнав моль, девушка прижалась ко мне. – Тиша, не раскисай. В ДК плохая акустика. Сама начальница отдела культуры это признает.
– У меня в ушах ненадлежащая акустика, а не в ДК. По случаю еще я кое-как могу сыграть по памяти незатейливую мелодию навроде «упоительных вечеров», но выйдет и она так некрасиво, так бездушно, что стыдно, право слово, мне станет после выступления… Сокрыты от вампиров все возвышенные чувства… Не парить мне в облаках вовек… Пойдем отсюдова, покамест я не разрыдался, утираясь воротом пальто с воскресной выставки – продажи… Прочь из храма искусства! Мне здесь не место. Прости за то, что я тебе испортил вечер.
Мы пришли в гардеробную. Я помог Лизе надеть куртку. Моя услужливость ее насмешила.
– Все нормально, Тиша. Если честно, маме не удалось привить мне любовь к классической музыке. Для меня она скучная! Мне нравятся концерты поп-звезд на стадионах, а лучше под открытым небом. Но я тебя на них не поведу. Я хотела тебя порадовать. Не удалось. Что же мне для тебя сделать?
– Подари мне тишину. Я буду рад.
– Да я и так улетаю на две недели! – Лиза осерчала на меня. – Хочешь сказать, одному тебе лучше?
– До чего непредсказуемые и удивительные мысли водятся в твоей хорошенькой головке! Мне хорошо с тобой молчать.
– Тиша, я правда стараюсь делать для тебя все… Не подумай, что я тебя попрекаю, но я готова в лепешку ради тебя разбиться, и мне страшно подумать, что тебе все равно.
– Ценю твою заботу, но расшибаться не прошу. Лепешка из тебя плохая выйдет. Не жирная. Сухая.
– Тиша… нет, не скажу. Ты меня сейчас заплюешь.
Лиза что-то держала в себе уже не один день, и пока не собиралась рассказать мне о том, что за зверь ее грызет.
Увезти тайну в Петербург Лиза не решилась.
– Не могу переключиться, – призналась она, доукомплектовывая путевой гардероб. – У меня перед глазами торчит та жуткая старуха с концерта. Лениниада Львовна. Не хочу становиться такой, как она, развалюхой… Тишуля, может, хотя бы лет через десять ты меня обратишь? Чесслово, я обойдусь без пляжного волейбола и попсы. Буду слушать песни цикад и ловить моль, чтобы она не сожрала мои шубки.
– Лизонька, ты напрасно боишься старения, – показав девушке молодильный крем из журнала мод, я взял ее за плечо, успокаивая тусклым взглядом. – Наука не стоит на месте. К преклонным годам тебя так утянут и отшлифуют, и накачают оздоровительными стимуляторами, что будешь ты краше и прытче молодушки.
– Но я все равно буду старой, сколько бы денег ни потратила на пластику. А если ты меня обратишь, я буду жить вечно и всегда оставаться молодой. Тебе жалко, что ли? Не будь врединой!
– В точку попала! Мне жалко. Тебя! Пойми ты, наконец, вампиры с возрастом не увядают телом, но дряхлеют душой, что намного хуже обыкновенной человеческой старости. Поверь, лучше быть Раисой Максимовной, которая в свои шестьдесят восемь считает, что ей восемнадцать, чем быть мной.
– Нашел с кем себя сравнить! Максимовна – больная на всю голову.
– Перебивать невежливо, – я крепко схватил Лизу, не давая ей шевельнуться. – Ты глядишь на меня и видишь обманку. Мираж. Под наружностью молодого человека скрывается нудный, противный старикашка. Я непрестанно с ним борюсь, но частенько проигрываю.
– Тебя не перебрешешь, – девушку обуяла бешеная злоба. – Пусти! Опоздаю на самолет!
Я оставил ее в покое. Запихнув в чемодан теплый свитер, Лиза закрыла молнию и умчалась на кухню.
– Чтоб он сдох, ублюдок! – она с силой швырнула в железную урну пластиковую бутылку с вязкой жидкостью. – Подавился и загнулся на месте!
– Кто обидел мою лапушку? – я пришел посмотреть, что случилось.
– Какой-то урод отпил йогурт, а я, дура, не проверила крышку… Задушила бы его своими руками, чтобы неповадно было воровать.
– И ты еще просишь тебя обратить. Будь ты вампиршей… и допустим, тебе бы попала в руки начатая бутылка дорогой минеральной воды… ты бы выследила и убила неразумного бедолагу из-за смешного пустяка.
– Тиша… Я не того… Я так ляпнула сгоряча. Не включая голову. Я никого не хотела убивать.
– Правильно. Голова бы у тебя включилась после убийства. А если б ты ехала по дороге и тебя бы подрезал лихач? Вышла бы одна из тех страшных историй, которые рассказывают в хронике происшествий. В вампирской жизни особенность питания – не главная проблема. Удержать над собой контроль в острых ситуациях гораздо труднее, чем раздобыть еду.
– Но тебе удалось не дать сдачи Сенечке на нашем званом ужине.
– Я долго учился, и много лет жил вдали от людей. Ты так не сможешь. Я знаю. Поэтому никогда больше меня не проси об обращении.
– А если я научусь не злиться? – Лиза считала, что рано или поздно она своего добьется.
– Разговор окончен. Начнешь его снова, и я навсегда от тебя уйду. Покину Волочаровск. Мне не привыкать к смене места жительства, – я применил самое грозное оружие.
– Рот на замок, – Лиза брезгливо вымыла руки и задвинула ногой кухонную секцию с урной под мойку.
«Никуда ты не денешься», – прочел я в ее беспокойно мерцающем взгляде. – «Обратишь как миленький».
Я бы мог рассказать Лизе, что ее дед был вампиром, обрадовать ее, что она долго не состарится и проживет больше сотни лет, а может, она и вовсе бессмертна, как напророчила Шенигла. Но мое откровение было бы равносильно ее обращению. Узнав о том, что она должна обладать сверхчеловеческой силой, Лиза нашла бы в себе эту силу и научилась использовать. Тогда бы ее обидчикам несдобровать. Да, пусть лучше моя вспыльчивая девушка считает себя слабой и беззащитной.
Поторопить Лизу пришли Ичи и Мираи.
– Все собрала? – Ичи похлопала по туго набитому чемодану на колесиках. – Готова ехать с нами?
Лиза надела черное кожаное пальто и натянула полусапожки, подставляя вместо обувной ложки указательный палец.
Она сторонилась меня и всем своим видом выражала жуткое недовольство.
– Мы с Мио отправляемся в наше первое романтическое путешествие, – радостная Ичи сама того не понимая, сыпанула соли на раны подруги. – Я так счастлива!
– Отпустишь нас погулять по Питеру, съездить на экскурсии? – спросил Мираи.
– Да пожалуйста! – с ноткой пренебрежения разрешила Лиза.
– Хочу покататься на катере по городским каналам, – Ичи закатила глаза, погрузившись в мечтания.
– Сати с нами? – Лиза напомнила мне о своем предыдущем фаворите в надежде, что я ее приревную.
– С нами летит Сэнсэй, – разочаровал ее Мираи. – Он будет помогать тебе на переговорах. Сатибо остается, чтобы добить страховщиков.
– Пускай добивает… И напомните мне завтра, друзья, позвонить ему часиков в десять утра и поторопить, чтобы он закончил к моему возвращению реставрацию страшной мозаики в старой гостиной. Меня достало, что туда нельзя ходить из-за токсичного клея, – Лизу не радовало путешествие с Даппо. Нравоучения Сэнсэя затрагивали и сферу ее личной жизни. – После Питера мы слетаем в Москву. Мне надо будет заглянуть в Министерство. А вы сможете погулять в центре города. Сделаете селфи под новогодней елкой. Обе столицы украсили к началу декабря. Поставили искусственные ели на площадях… Там сейчас красиво. Снег… – Лиза обвязала воротник пальто легким шарфом для красоты, а не для тепла. – А здесь снег бывает?
– В новогоднюю ночь эльфы наколдуют легкую пургу, – ответила Ичи. – Мэр каждый год направляет им официальную заявку на снегопад во время народных гуляний. Примерно с одиннадцати вечера до часа ночи.
– Маловато.
– Согласна с тобой, Лиза. Снеговика не слепишь. Но ты бы видела, как радуются маленькие горожане новогоднему снегу! Катаются с гор, лепят снежки. Спорткомитет проводит традиционный забег оборотней с малышами в санках. Когда я была маленькой, меня катала мама Альбины. Однажды мы с ней пришли первыми к финишу, и мне подарили набор конфет в мишке-рюкзачке.
– Ичи! Прошу, не напоминай мне о детях, – выходя за порог, Лиза оглянулась на меня. – Это больной вопрос.
Молодые самураи посмотрели на меня с осуждением. В пути они начнут подстрекать Лизу расстаться со мной, будут ей говорить, что я неподходящий производитель для ее потомства. Ну и пусть говорят. Меня совершенно не задевали бы их секретничанья, если бы я сам втайне не думал о том же, о чем потомки японских революционеров предупреждали свою госпожу.
Глава 21. ПРОГУЛКИ С ДИВАНОЗАВРОМ
Солнечным утром мы с Сатибо дружно перенесли кушетку Лаврентия во внутренний дворик и поставили на чахлый истоптанный газон.
Юми ждала нас с канистрой бензина и зажигалкой наготове. Притеняя глаза, я надвинул на лоб козырек фирменной кепки с эмблемой мясокомбината.
– Отойдите в сторону. Будет жарко, – «гейша» обильно полила заколдованную кушетку горючим, чиркнула зажигалкой, бросила ее точно в цель и отскочила.
Рыжее пламя взметнулось выше человеческого роста, опалило голые ветки абрикосов и разлетелось вширь. Мы бросились наутек, но дворик был тесен: с западной стороны наш разбег ограничивал кирпичный гараж, с северной и восточной на пути высился железный забор. Горячие ошметки пламени, вылетевшие из костра будто стайка скворцов из кустов, нас мгновенно настигли. Пришлось тушить друг на друге одежду.
В священном страхе перед могучей стихией мы посмотрели на пылающую кушетку и поняли, что она не горит. Окруженная огненным заревом, дотла спалившим ряд колючих кусточков и саженец фигового дерева редкого сорта «Фиг вам» домашней селекции профессора Бричкина, проклятая кушетка оставалась невредимой. По шелкам обивки струилось желтое свечение. Красное дерево ножек, окантовки спинки и подлокотников обновилось и засияло так, словно его только что покрыли лаком.
Нецензурные слова на русском и японском языках, в изобилии посыпавшиеся из уст моих временных компаньонов, я не стану цитировать ввиду высокой культуры воспитания.
– Бежим в дом! – Сатибо предвидел грядущую опасность.
Издав львиный рык, заколдованная кушетка подпрыгнула на четырех лапах и отряхнулась, разбрасывая огненные сгустки во все стороны.
Мы переждали огненную метель в гараже. Убедившись, что буря улеглась, Сатибо и Юми убежали в сад протягивать шланги. Обойдя вдоль забора угомонившуюся под солнечным светом кушетку, я пошел включать воду для полива. Солнце закатилось за облако. Чувствуя каждый мускул готовых к стремительным движениям рук и ног, я обернулся. Глубокая тень накрыла смертный одр Лаврентия. Слабыми всполохами света ее нарушали горящие вечнозеленые кустарники. Ненавистная мебель лениво размяла когтистые лапы, легонько встряхнулась, почесала спинку о фонарный столб и потопала к парадному входу во дворец.
Бежавшие со шлангами подобно участникам соревнований по пожарно-прикладному спорту Сатибо и Юми остановились перед шедшей им навстречу кушеткой округлив рты и глаза, и уступили ей дорогу.
Взойдя по лестнице, кушетка постучалась в дверь. Призрак Лаврентия отделился от нее и впустил ее в дом, поклонившись на манер дворецкого. Забыв о тушении кустов, мы крадучись последовали за ней. Обходя преграды и пролезая в дверные проемы, кушетка то шла бочком, то приподнималась на задние лапы. Одна из ее львиных голов понюхала тарелку из-под острого самурайского супа на журнальном столе и громко чихнула. Вырвавшийся из ее ноздрей огонь выжег два черных пятна на многострадальном бессарабском ковре.
Как ни в чем не бывало, кушетка замерла на обычном своем месте в старой гостиной и больше не оживала за те полчаса, что я следил за ней из-за приоткрытой двери, пока освободившийся от тушения пожара Сатибо не запер гостиную на два внутренних замка и два навесных.
Консультировавший нас по телефону Юрий Шмыгин, узнав о хулиганском поведении любимице Лаврентия, посоветовал ее продать. Медиум предположил, что, потеряв мистическую связь с домом, кушетка будет спокойно стоять на месте и не причинит беспокойства новым хозяевам.
Сатибо быстро нашел покупателя. Доставку «антикварного дивана с богатой историей» он назначил на следующее утро.
– Артем Васильевич – коллекционер, – просветил меня самурай. – На всякий случай я предупредил его в электронном письме о сверхъестественных свойствах дивана. Наш покупатель ответил, что ему нравятся необычные вещи. Кроме того, он сказал, что не боится колдовских чар.
– Не забудь впарить ему договор купли-продажи с пометкой: «Обмену и возврату и подлежит», – Юми открыла пятизвездочный армянский коньяк – подарок Джаника Саркисова, и налила его с изяществом гейши себе и брату. – За успех нашего дела.
Я поднял стакан минеральной воды.
Господа Яматори улыбнулись. Право слово, мы практически сдружились, решая общую проблему.
Нанятые водитель и грузчик вынесли кушетку из дома. До ее погрузки в кузов «Газели» Сатибо светил на проклятую мебель ультрафиолетовым фонариком. Но вот дверцы закрылись, водитель задвинул засов, и самурай выключил фонарик. Я помолился, перекрестил себя и кузов, набрал воздуха в грудь…
Машина выехала с участка, покатила к маяку охраны. Я начал дышать, увидев, что «Газель» проехала под поднятым шлагбаумом. Кушетка Лаврентия не выпрыгнула из кузова. Медиум оказался прав.
В сумерках я сидел на скамейке в саду Камней под пурпурным кленом, не спешившим сбрасывать на зиму нарядную листву и внимательно читал с планшета сквозь затемненные стекла очков статью Юрия Шмыгина. Друг прислал мне ее на проверку, прежде чем представить редактору.
«Зацени мое творение», – просил Юрий в электронном письме. – «Еле наскреб статью. Перечитал и обалдел. Полная ерунда. Просто зашибись. А мне ее сдавать через десять минут.
Вот что получается, когда душа не лежит к работе. Прикинь, наш мэр решил отхватить кусок заповедного леса под кладбище. А я, между прочим, с друзьями летом участвовал в пикетах против вырубки волшебного леса. Сам разработал дизайн агитационных листовок. Я говорил Клариссе, что не хочу писать вражеско-пропагандистский бред. А она прицепилась как прилипала. Ходит по редакции, заглядывает через плечо, торопит: «Учись, Юра, писать заказные материалы, денежки зарабатывать. Это твоя первая пиар-статья. Ты молодой, энергичный, умеешь заинтересовать читателя. Уверена, ты справишься на отлично. Коньков нам потом премию назначит. Если не хочешь себя афишировать, подпиши материал каким-нибудь Иваном Пяткиным. Только сдай в срок. Нам его еще с пресс-службой согласовывать целый час».
Тихон, я чувствую себя предателем родины. И работу терять не хочу. Меня одно утешает – думаю, я написал такую чушь, что кроме смеха у читателя она ничего не вызовет, и никто не клюнет на приманку мэра. Главное, чтобы Кларисса не заставила ее переделывать. Прочти и напиши свое мнение. Я жду».
Громкое название для статьи Юрий Шмыгин пока не придумал, и озаглавил ее просто: «Про Кладбище».
Вот что он настрочил:
«Ах, если б можно было вечно жить», – на протяжении истории человечества вздыхают мечтатели. В мрачное средневековье над эликсиром бессмертия трудились алхимики, в наши дни эстафету приняли ученые. Однако стремительный рывок научно – технического прогресса не решил главную проблему мироздания. Современная наука пока не может остановить старение человеческого организма. Каждый из нас на закате жизненного пути задумается о месте упокоения. Обитатели Волочаровского района невольно вздрагивают от таких мыслей. В поиске последней недвижимости для усопшего родственника они проходят настоящие мытарства. Нужно потратить немало времени, сил и средств на приобретение «золотого» участка земли. Численность населения в районе растет быстрыми темпами. Старинное Волочаровское кладбище заполнено почти на сто процентов. А дефицит любого товара приводит к росту его стоимости. Цена самой дешевой могилы на городском погосте превышает 50 тысяч рублей. А чтобы похоронить родного человека на более-менее просторном квадрате земли, где можно будет поставить лавочку, большой памятник, разбить клумбу, нужно заплатить более 100 тысяч рублей.
Администрация Волочаровского района много лет борется за предоставление дополнительного участка земли под муниципальное кладбище. Согласно проекту, оно должно находиться рядом с центральной автодорогой, чтобы до него было легко добраться как на личном автомобиле, так и на общественном транспорте. На кладбище планируется открыть ритуальное бюро, оказывающее полный комплекс услуг. Для льготных категорий населения будут предусмотрены значительные скидки.
Поскольку территория района строго ограничена и ее дальнейшее расширение не представляется возможным, единственным подходящим местом для размещения кладбища является участок на территории заповедной зоны Волочаровского лесничества.
Если взглянуть на современную карту Волочаровского района, станет понятно, что другой площади для кладбища попросту не выкроить. По санитарно-техническому регламенту нельзя производить захоронения на участках полигонов бытовых отходов. Копать могилы во дворах жилых домов – мягко говоря, неэтично. Но если район останется без муниципального кладбища, родственникам умерших придется хранить урны с их прахом в домах и квартирах. От традиционного способа погребения родных они будут вынуждены отказаться (а ведь на нем часто настаивают при жизни верующие люди), или тратить на похороны немалые деньги, влезая в долги. Кроме того, текущий проект предусматривает минимальное вторжение в экосистему. На кладбище будут поддерживать чистоту и порядок. Его посетители смогут отдохнуть на скамейке в лесной тишине. Как известно, созерцание природы успокаивает нервы. А возвращение душевного равновесия жизненно необходимо людям, страдающим от потери близких.»
Ознакомившись с журналистским материалом, я понял одно – статью о кладбище не должна прочесть Лиза. Иначе она совсем меня замучает просьбами о незамедлительном обращении в вампира. Номер «Волочаровского Вестника», в котором будет опубликовано нежеланное творческое детище Юрия, придется прятать от Лизаветы Филипповны. Но вдруг ей кто-нибудь его покажет на работе. Что мне делать? Призвать на помощь самураев-кладоискателей?
Айфон в кармане зашевелился, зажужжал. Под действием вампирского инстинкта я высоко подпрыгнул и случайно продавил пальцем хрупкое стекло экрана под защитной пленкой.
Звонил Сатибо.
– Что вам угодно, господин Яматори? – ответил я, стоя обеими ногами на скамейке.
– Артем Васильевич сказал мне, что диван исчез. Сходи в дореволюционную гостиную и отзвони.
– Побудь на линии, – я боялся испортить еще одну дорогостоящую технику. – Иду. Поднялся по ступенькам. Прохожу в Венецианскую гостиную. Открываю дверь старой гостиной… Стоит проклятая кушетка! На прежнем месте. Будь она неладна!
– Ничего не предпринимай. Запри дверь в гостиную на все замки. Я выезжаю… Подожди… Позвони журналисту Шмыгину. Пусть он подъедет. Срочно!
Я был согласен с самураем. Помощь медиума нам необходима.
– Юрий Сергеевич, – приняв меры безопасности, я позвонил Шмыгину. – Ваше творение выше всех похвал. Скорей сдавайте его редактору и мчитесь к нам на виллу. Без вас не обойтись.
– Диванозавр разбушевался, – Юрий смекнул, в чем проблема.
– Не беспокойтесь, мы с самураями не отдадим вас на растерзанье кровожадной мебели. Приезжайте, как только освободитесь от работы.
– Домой заеду на пару минут. Возьму дедову книгу заклинаний, сухие травы. Примерно в полшестого ждите.
Юрий крепко втянулся в состязание с заколдованной кушеткой. Ему не терпелось одержать над ней победу.
Прочитав с полсотни заклинаний, обсыпав присмиревшую кушетку растертыми в порошок волшебными травами, Юрий Шмыгин заявил с подчеркнутой уверенностью:
– Я очень надеюсь, что теперь этот диван никогда не сбежит от нового хозяина. Вселившийся в него мстительный дух связан по рукам и ногам и абсолютно бессилен.
– Благодарю за помощь. Дорогой мой коллега по писательскому ремеслу, ты – наш спаситель, – я почтил его крепким дружеским рукопожатием.
– Выбрал лучший объектив в магазине фототехники. Телевик. Ориентирован на спортивную съемку, – Сатибо возместил журналисту ущерб в троекратном размере и вручил ему дорогое приобретение.
– Я мечтал о таком, но сомневался, что смогу на него заработать, – Юрий открыл фирменную коробку и осмотрел объектив. – Ваш подарок дороже моего фотика. Спасибо ребята.
– Надеюсь, теперь мы с тобой будем встречаться только для интервью и фотосессий, – Юми намекнула пареньку, что ему не стоит рассчитывать на более тесное знакомство с ней. – Сможешь в субботу эффектно снять новогодний сервелат? Мы выпускаем к празднику ограниченную серию колбасных изделий. Нужны листовки для подбрасывания в почтовые ящики для рассылки зарегистрированным на нашем сайте покупателям.
– Приехать на комбинат?
– Да. На твое имя выпишем пропуск.
– Не забудьте. Диван кто-то должен сопровождать по дороге в его новый дом и читать заклинания, – предупредил Юрий. – Оставляю вам дедушкину книгу до субботы. Там закладками отмечено. Найдете. Меня ждут в редакции. Пресс-служба прислала ответ. Надо заменить пару фраз. Если что, звоните.
– Позвоним, – Юми не верила в возможность быстрого решения наболевшей проблемы.
Самураев вызвали на мясокомбинат. Сопровождать кушетку Лаврентия пришлось мне. Сидя напротив нее в кузове «Газели» на привинченной к полу железной табуретке, я читал заклинания тишайшим шепотом, чтобы их не услышали водитель и грузчик в кабине.
При въезде на мост над широкой рекой Чурихой грузовичок сильно тряхануло из-за выбоины в асфальте. Волшебный порошок посыпался с гладкой шелковой обивки. Чуть не откусив кончик языка, я прервал чтение заклинаний. Кушетка встряхнулась, сильным ударом лап открыла дверцы и выскочила на автотрассу. Я прыгнул за ней, прихватив с собой настольную книгу медиума.
Заколдованная кушетка сиганула с моста в реку. Автомобилисты притормозили, водители и пассажиры стали высовываться из окон, снимать мобильными устройствами плывущий в легких волнах и заметно подгребающий львиными лапами диван в стиле ампир.
Я шел к левому концу моста по узкой пешеходной кромке спиной к машинам, прятал лицо от крохотных видеокамер.
Кушетка выбралась на пологий берег, заваленный жестяными банками и прочим разноцветным мусором, стряхнула с себя воду и степенной походкой побрела домой. Идя следом, я возобновил чтение заклинаний, но они больше не действовали на нее, и скоро я закрыл книгу. Как назло, в семь вечера на городских улицах было много прохожих. Люди возвращались с работы, гуляли с детьми и собаками.
– Смотрите!
– Диван идет по улице!
– Это обман зрения или колдовство?
– Ну и прикол!
– А чей диван?
– Да вон того мужика!
Слышать, как меня, потомственного дворянина, кличут мужиком, было во сто крат обиднее, чем если бы меня назвали толстяком или вампиром.
– Ваш самоходный диван? – мне наперерез кинулся прыткий старичок с клюшкой. – Продадите? Я буду на нем в погожие деньки прогуливаться на свежем воздухе, и на почту ездить за пенсией.
– Я больше заплачу. Мне продайте! – воскликнула девушка в ярко-розовом коротком пальто, подняв руку как на аукционе. – Я так гламурно буду смотреться на этом диване, – шепнула она подруге. – Буду ездить на нем на работу и с работы, и ни один мужик не сможет меня не заметить.
– Не в курсе я, чей диван, – безжалостно эксплуатируя современный русский язык, солгал я.
– Раз он бесхозный, его можно бесплатно взять, – сделал вывод лысый здоровяк с фигурой штангиста. – Кто первый поймает, того и диван.
– Витюха, у тебя есть в рюкзаке веревка? – спросил долговязый студент своего друга. – Надо сделать лассо.
– Есть провода от наушников, – ответил тот.
– Народ, вам его не взять. Диван кусается, – предупредил я.
Отважные прохожие попытались зажать кушетку в клещи, двинулись на нее рычащим стадом, загоняя за продуктовый ларек.
Заколдованная мебель притворилась испуганной, заманила преследователей в тесное место и бросилась на них с ужасающим ревом. Перекусила пополам клюшку бойкого старика, растерзала рюкзак студента, порвала рукав розового пальто девушки. Ловцы разбежались кто куда. Только пятки засверкали.
Кушетка галопом понеслась домой. Я потрусил за ней.
У витрины мебельного магазина кушетка устыдилась, посмотрев на примерно ведущих себя сородичей, и встала как вкопанная.
По энергетическому следу меня нашли охотники на вампиров, одетые в камуфляжную форму.
– Вот он, вампир. Мы его чувствовали, – Смолин натаскивал сына на охоту и учил уму-разуму.
Иван Иванович давно развелся с женой. Его бывшая супруга и двое сыновей жили где-то в Сибири, и вот старший сын был направлен в Волочаровск проходить студенческую практику.
– Сердечно рад неожиданной встрече, господа охотнички, – я улыбнулся с легким поклоном, сидя на кушетке нога на ногу.
– Тихон! Что ты тут делаешь? – удивился Иван Смолин.
– Провожу рекламную акцию, господа. Продаю антикварный диван. Дешево, – я похлопал кушетку по мягкой спинке. – Натуральное красное дерево. Золотистый китайский шелк… Великолепный диван… Мне почти что ровесник.
– И часто у вас в городе вампиры на улицах торгуют?! Распродают мебель из своих дворянских гнезд?! – осведомился потрясенный Смолин – младший со строгостью прокурора советской закалки.
– Так это же Тихон! Писатель! Фантазер! Он еще и не такое может учудить! – Иван Иванович разразился нервными взрывами смешков.
– Что нам с ним делать? Пристрелить или осиновый кол всадить ему в сердце?
– Остынь, Димка! Тихон – домашний вампир. В октябре я его выгодно продал хозяйке здешнего мясокомбината.
– Разве мы можем продавать вампиров людям?
– Хо! Так говоришь, как будто я его в рабство загнал! Я пристроил Тихона в хорошие руки. Сделал доброе дело… Жалко было смотреть, как несчастное живое существо шатается всеми ночами по городу от тоски… и радар мне сбивает. А теперь… погляди, какой франт. Хозяйка мясокомбината души в нем не чает. Кормит его слитой с убитой скотины кровью… Часы ему покупает швейцарские, золото, бриллианты, дорогие костюмы… Мажет его автозагаром, чтоб народ не пугался его бледной рожи… Людям Тихон не мешает… Все довольны…
Пока молодой охотник в недоумении шевелил черные кудри на макушке, его папаша осмотрел кушетку со всех сторон, проверил мягкость сиденья и спинки.
– Надоел, что ли, вам с Лизаветой диван? С чего продать решили?
– Лизавета Филипповна модернизирует интерьер усадьбы. Старинная мебель не вписывается в современную обстановку, – объяснил я.
– Почем отдашь?
– Для старого друга сделаю приличную скидку. Отдам за считанные гроши. Пять тысяч рублей ассигнациями. Платежных карт не принимаю.
Я считал, что у Ивана Смолина нет с собой наличности.
– Пять с полтиной, – охотник вытряхнул все карманы пятнистого военного костюма. – Дай посидеть.
– Присаживайтесь, – я положил деньги в книгу медиума и уступил покупателю кушетку.
– Спинка жестковата, а так ничего, – Иван Иванович и сел, и лег, и встал, и снова сел. – Красиво смотрится! Богато!
Львиная голова на левом подлокотнике извернулась и тяпнула охотника за тощий окорок.
Иван Смолин с диким воем отскочил от кушетки, снова замершей в ожидании добычи.
– Ловушку для меня устроил, негодяй?!! – заорал он.
– Простите, ваше благородие, – имитируя уважительный жест, я прижал ладонь к груди, защищая сердце. – Не успел предупредить. Диван предназначен для лентяев, таких как я. Он стимулирует владельца на оздоровительные прогулки, не дает залеживаться.
– Нахрен нужен мне такой диван! У меня вся жизнь – пробежка, – Иван Иванович схватил возвращенные мной деньги.
– Пап, что нам делать? Мы не можем это так оставить! – негодовал его сын.
– Для нас работы на сегодня нет, – Иван Иванович убрал сложенные пополам купюры в нагрудный карман. – Вампир в городе всего один, и тот не кусается.
– У вас тут все шиворот-навыворот. Вампиры не кусаются! Вместо них диваны нападают на людей! Мы должны привлечь Тихона к ответственности, – паренек наставил на меня осиновый кол, словно юный колдун из кинофильма – волшебную палочку.
Под его прицелом я сел на кушетку и раскрыл на коленях книгу, как будто собрался дочитать увлекательный роман.
– Мы не торговая инспекция, – Иван Иванович поправил козырек панамки. – Мы не уполномочены оштрафовать Тихона за несанкционированную торговлю… Заявок от покусанных его диваном граждан в Отдел пока не поступало. Пусть и дальше тут сидит, и продает антиквариат… Это Волочаровск, сынок. Волшебный заповедник. Здесь ничему не стоит удивляться. Небось, у вас в Вятках таких чудес не увидишь!
– И у нас порой случаются чудеса… – возразил Димка.
Охотники побрели к городскому парку. Сын стал рассказывать отцу о лесной встрече со снежным человеком.
Дождавшись их исчезновения из вида, кушетка Лаврентия повезла меня в «Крутой берег», как послушная лошадка, так что домой я добрался с большим комфортом.
В саду меня поджидали господа Яматори и Юрий Шмыгин. Умоляя не слезать с дивана, журналист включил в фотоаппарате съемку видео и временно переквалифицировался в телеоператора. В прихожей я спрыгнул на пол вопреки его уговорам, и до любимого места напротив камина кушетка добралась без наездника.
– Продали! – Юми бросила свой смартфон на диван венецианской гостиной. – Артем Васильевич обозвал нас лохотронщиками и потребовал вернуть ему деньги. Я выбываю из команды избавителей от бешеных диванов! Поеду в кафе «Зайди Попробуй» на встречу с обиженным коллекционером. Всем удачи. Постарайтесь тут как следует. Чтобы к моему возвращению бегающего дивана в Лизином доме не было!
Юми взяла смартфон и вышла в сад.
Сатибо оглянулся ей вслед.
– Ходячий диван стал звездой соцсети для жителей аномальных зон, – самурай насмешливо подмигнул мне. – Наша заноза из красного дерева и в Ютьюб просочилась, но там пользователи как всегда решили, что видео поддельное.
– Надеюсь, хоть кто-нибудь из зависающих в соцсетях волшебников соблаговолил дать совет по укрощению взбесившейся кушетки?
– Все только лайкали и спрашивали: «Чей диван?» и «Где такие продаются?» – разочарованно улыбнулся Юрий. – Я не раз задавал твой вопрос в разных формулировках и под разными никами. Никто не ответил… Но у меня завелась маленькая рискованная идея.
– Не тяни, – поторопил Сатибо.
– Пока я ждал Тихона, я почувствовал в доме присутствие еще двух неупокоенных душ, – напугал нас Юрий, прохаживаясь вдоль лестницы.
«Филипп и Агния», – предположил я.
– Да, новость – застрелись, – Сатибо тоже приготовился к худшему. – И как ты предлагаешь с ними со всеми бороться? Учти, нам не нужны скачущие гарнитуры!
– Те два духа – не злые. Они хотят помочь, – утешил Юрий. – Но у них недостаточно сил, чтобы прогнать из дома мстительный полтергейст. Если бы Тихон согласился передать им часть своей вампирской силы, они бы сразились с нашим призрачным врагом.
