Текст книги "Жена на полгода (СИ)"
Автор книги: Ольга Иконникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
16.
Маркиз Ренуар
Я был уверен, что это произведет на нее впечатление. Все женщины – от крестьянки до герцогини – падки до громких титулов.
– Возможно, вы слышали обо мне, мадемуазель? – продолжил я, пока она пребывала в замешательстве. – Мой замок расположен в нескольких лье от Монтерси. И теперь, когда вы знаете, кто я, быть может, вы отнесетесь к моим словам с большим доверием?
О да, она явно знала, кто такой маркиз Ренуар. Но вот ее взгляд в этот миг мне совсем не понравился – теперь она смотрела на меня не с досадой, как прежде, и не с восхищением, как можно было бы ожидать, а с ужасом. И щеки ее, еще недавно розовые от мороза, стали бледными, почти белыми.
– О, да, сударь, – сказала она, наконец, когда молчание стало почти невыносимым,
– я слышала о вас. Кто же в Велансии вас не знает?
И тон, которым она это произнесла, тоже был далек от восторженного. Я поморщился – это была сомнительная слава. Скоро в детских книжках про Синюю Бороду главного героя будут называть моим именем. Но сейчас рассуждать об этом было бессмысленным, и я предпочел сразу перейти к делу.
– НУ, что же, раз мы уже знакомы, то я осмелюсь повторить то, что уже озвучил вам несколько минут назад – выходите за меня замуж, мадемуазель!
Она потихоньку приходила в себя, и румянец возвращался на ее щеки. Более того, она осмелилась спросить с издевкой:
– И что же заставило сиятельного маркиза обратить свой взор на такую скромную особу, как я? И если вы хотите ответа на свой вопрос, ваша светлость, то извольте —теперь я верю в искренность ваших слов еще меньше, чем прежде. Маркизы женятся на простых девушках после получаса знакомства только в сказках, а я давно уже вышла из того возраста, когда верила в них.
Ну, что же, ее сомнения были вполне объяснимы. Более того, мне понравилось, что она потребовала от меня ответа. Судя по всему, она была отнюдь не глупа, а я всегда предпочитал женщин, беседа с которыми не нагоняла на меня тоску.
– Я не намерен ничего скрывать от вас, мадемуазель, и если вы соблаговолите выслушать меня, то объясню мотивы своего поступка. Но, кажется, вы замерзли, и может быть, нам отложить наш разговор до завтра?
Но она решительно покачала головой:
– Ну, уж нет, сударь! Я готова выслушать вас прямо сейчас!
Я мысленно усмехнулся. Ну, еще бы – до завтра я мог найти другую кандидатуру на роль своей жены, а эта красотка явно была не намерена упускать свой шанс.
– Хорошо, – согласился я, – но давайте я куплю вам хотя бы горячего вишневого чаю.
От этого она не отказалась, и когда мы вернулись на набережную, то она уже сжимала в ладонях кружку с согревающим напитком. Мне же пришлось нести коробку с конфетами.
– Итак, приступим, – предложил я. – Если вы знаете, кто я такой, то знаете и то, что я уже четырежды был женат, и всякий раз брак продолжался не более трех месяцев. Об этом ходит множество всяких слухов, и ваша воля верить любому из них. Но оставим пока разговоры о прошлом и вернемся к настоящему. Так вот – в прошлом году я вознамерился жениться в пятый раз, но, увы, ни одна из девушек высшего общества не приняла мое предложение, боясь то ли меня самого, то ли старинного проклятия, которое связывают с нашей семьей.
– Но, сударь, – прервала она мой рассказ, – между дочерями герцогов, маркизов и графов и простой девушкой, встреченной вами на ярмарке, в иерархической лестнице есть еще немало ступенек. Почему бы вам не обратить свой взор на дочерей и сестер баронов или, на худой конец, шевалье?
– Прекрасный вопрос, мадемуазель, – похвалил я ее. – Но, видите ли, мой отец, герцог Лефевр, еще тешит себя надеждой, что брак его единственного сына всё– таки не будет мезальянсом. Более того, скажу вам по секрету, что у меня уже есть договоренность с одним почтенным семейством, которое готово вручить мне свою дочь при одном условии – если я сумею убедить их, что никакого проклятия Лефевров не существует.
– Вот как? – заинтересовалась она. – И как же вы сможете это сделать?
– Как раз с помощью временного брака, мадемуазель! Если с моей женой за полгода ничего не случится, то после окончания срока временного брака я смогу заключить уже настоящий. Теперь-то вы понимаете, что мое предложение вам —вполне серьезно?
Она кивнула:
– Благодарю вас за откровенность, ваша светлость! Теперь мне понятен ваш интерес. Но после ваших слов я еще более, чем прежде, намерена ответить, отказом. Какой мне резон становиться вашей пятой женой, если участь предыдущих четырех оказалась столь печальной?
К этому вопросу я был готов. В столь важном деле я не собирался мелочиться.
– Через полгода вы снова станете свободны и будете очень хорошо обеспечены. На протяжении того времени, что вы будете маркизой Ренуар, у вас будет всё, что вы только пожелаете – наряды, драгоценности, экипажи. По окончании же срока договора я заплачу вам сто золотых монет. Согласитесь – это очень большие деньги.
– Вы очень щедры, сударь, – мне послышалась в ее словах насмешка. – Но это слишком маленькая плата за потерю чести, а возможно, и жизни.
Я начинал терять терпение. Я полагал, что названная сумма была достаточно внушительной, чтобы заставить мою собеседницу не думать об опасности. Что же касается чести, то не слишком ли это большая роскошь для девицы без рода, без племени?
– Глупости! – рассердился я. – Проклятия Лефевров не существует! А меня, надеюсь, вы не записали в убийцы? Но даже если бы я вдруг сам расправлялся со своими женами, то поступать подобным образом и с вами я бы не стал. Напротив —в моих интересах сдувать с вас каждую пылинку.
– А если проклятие всё-таки существует? – упиралась она. – Есть то, что от нас не зависит, сударь.
– Возможно, – согласился я. – Но, чтобы успокоить вас, я готов пойти на одну уступку – наш брак не будет настоящим. Да-да, вы не ослышались – я не собираюсь требовать от вас исполнения супружеских обязанностей, и даю вам в этом слово дворянина. Вы же в ответ дадите мне слово, что об этом никто и никогда не узнает. Мне нужно лишь, чтобы на протяжении шести месяцев вы играли роль моей супруги так, чтобы в этом никто не усомнился. По завершении же этого срока мы разойдемся ко взаимному удовольствию, и каждый получит то, что хочет: вы —деньги, я – настоящую жену. Таким образом, ваша честь, о которой вы столь похвально печетесь, тоже не пострадает, и вы, уехав из Монтерси, сможете обустроиться в любом городе и снова выйти замуж.
– Вы говорите правду, сударь? – недоверчиво спросила она.
– Слово Ренуара! – торжественно сказал я и по тому, как серьезно она выслушала это, понял, что договор почти заключен.
– Хорошо, ваша светлость! Я готова заключить с вами договор. Только я требую увеличить плату до двухсот золотых монет. Да, и наряды, которые я получу как ваша супруга, останутся у меня и после расторжения брака!
Мне показалось, это должно убедить его, что в этом союзе я преследую исключительно корыстный интерес.
Так оно и случилось – он рассмеялся:
– Договорились, мадемуазель! Завтра утром я заеду за вами, и мы скрепим наш союз подписями в брачной книге городской ратуши.
Да, временные браки не предполагали церковного обряда – иначе я ни за что не согласилась бы участвовать в подобном обмане.
– И не забудьте какой-нибудь документ или свидетеля, который подтвердит вашу личность!
Эти слова его светлости повергли меня в шок. Как я могла предъявить что-то, что, свидетельствовало бы, что я – Айрис Мюссон, если я на самом деле таковой не была? Более того, в Велансии женщинам вовсе не были положены никакие документы – сведения о них обычно записывались в документы их отцов, мужей или братьев. И по всем подобным документам я была Айрис Амальрик.
К счастью, вернувшись в пансион мадам Преваль, я нашла в своем дорожном саквояже расписку королевского казначея, утверждавшую, что он принял от Айрис, племянницы его милости барона Антуана Мюссона, пять золотых монет в качестве добровольного пожертвования на снаряжение королевской экспедиции к Дальним островам. Я достала чернила и салфетки и довольно ловко поставила кляксу на словах «милости барона» – теперь их уже нельзя было разобрать, но вполне можно было предположить, что в бумаге речь шла о его преподобии, то есть, как раз о священнике, племянницей которого я назвалась.
17.
Он изначально неправильно истолковал мой к нему интерес – принял его за пиетет перед высоким титулом. Но это было даже к лучшему – мне совсем не хотелось, чтобы он сразу угадал во мне врага. И всё-таки, боюсь, я не смогла бы скрыть своего страха и отвращения, если бы мы беседовали не вечером, а при свете дня.
Нет, с моей стороны это не было досужим любопытством, и то, что я разглядывала маркиза столь пристально, было лишь попыткой понять, что же представлял собой тот человек, которому когда-то доверилась Габи. Да, он был красив, но на балах в столице наверняка было полным-полно не менее симпатичных мужчин без такой сомнительной и даже страшной репутации. Так чем же он привлек и ее, и других столь же доверчивых девушек? Кого-то, возможно, титулом и богатством, но моя сестра была не из таких – если бы он не понравился ей чем-то еще, она ни за что не вышла бы за него замуж, тем более, так поспешно.
Однажды в книге я прочитала про животный магнетизм, который бывал присущ тем, кто обладал сильными магическими способностями. Это умение (или вернее сказать – талант) давал его обладателю возможность манипулировать другими людьми, подчиняя их своей воле. Но я полагала, что подобное подчинение не действует на расстоянии, а значит, оно должно было спасть, когда Габриэлла приезжала домой перед свадьбой. Сестра же выглядела вполне обычной и искренне радовалась предстоящему браку.
Но сейчас, разговаривая с маркизом, я на всякий случай выставила легкий магический щит – достаточно прочный, чтобы почувствовать, если его светлость попытается воздействовать на меня ментально, но недостаточно сильный, чтобы мой собеседник сумел его почувствовать. Конечно, сломать такую защиту для сильного мага ничего не стоило, но зачем бы Ренуару прощупывать меня здесь, на улице? Ведь он полагал, что перед ним девушка из простых, а люди недворянского, происхождения крайне редко обладали каким-то значимыми магическими способностями.
Да и с чего бы ему меня бояться? Мы встретились случайно, и он думает, что своим предложением меня осчастливил.
Конечно, после его признания в том, зачем ему нужен этот временный брак, я вовсе не собиралась за него замуж. С какой стати я должна помогать человеку, который уже погубил четырех женщин, а теперь надеется, что после завершения временного брака в его власти окажется еще одна жена? Возможно, он ставил над ними магические опыты, черпая их энергию для подпитки собственной? Или он от рождения жесток, и ему доставляет удовольствие мучить тех, кто от него зависим?
В любом случае, я была намерена ответить отказом, пока не услышала его решающий довод. Он не собирался заставлять меня исполнять супружеские обязанности и дал в этом свое слово! Конечно, верить подобному человеку было бы неосмотрительно, но в том, что касалось этого договора, наши интересы почти совпадали.
Я искала возможность оказаться в замке Ренуар и узнать, как погибла моя сестра. А маркиз сам предложил мне там поселиться! И раз я стану его женой (пусть и временной), разве будет странным, если я захочу что-то узнать о его предыдущих супругах? Думаю, если я стану расспрашивать об этом слуг, это покажется тем вполне естественным. Так почему бы этим не воспользоваться?
А если маркиз попытается причинить мне вред, то навредит и себе самому – если и с его пятой женой что-то случится, то шестую ему удастся заполучить ой как не скоро.
За те шесть месяцев, что я могу пробыть в замке, можно раскрыть немало тайн и добыть доказательства вины Ренуара. Ну, а в случае, если я всё-таки ничего не найду, я смогу отомстить ему по-другому – я сбегу из замка, обставив всё так, чтобы все подумали, что это – очередное исчезновение жены маркиза. И получив еще одно подтверждение того, что проклятие Лефевров существует, ни одна разумная девица уже не согласится стать его женой.
Воодушевленная этой мыслью, я кивнула:
Расписку эту я получила пять месяцев назад, когда в город Бюше, где проживал дядюшка, из столицы для сбора пожертвований прибыл казначей из Веланса.
Дядюшка же тогда как раз занемог, но и не принять участие в столь благом, по его мнению деле, для него было немыслимо. Вот он и передал деньги через меня, а теперь это оказалось весьма кстати.
Дав чернилам высохнуть, я снова аккуратно сложила бумагу и сунула ее в карман пальто.
Его светлость прибыл к дому мадам Преваль сразу же после завтрака, и через четверть часа мы с ним уже сидели в большом красивом кабинете на первом этаже ратуши, где нас принимал сам мэр, гордый от того, что ему выпала честь быть полезным маркизу Ренуару. Моя справка не вызвала у градоначальника ни малейших подозрений, и он каллиграфическим почерком вписал в толстую книгу сначала титул и имя маркиза, а потом и моё – Айрис Мюссон. Потом перо было передано его светлости и, наконец, мне, и оба мы поставили завитушки в тех местах, на которые указал чиновник.
Союз был заключен, и после поздравлений мэра маркиз галантно поднес к губам мою руку. А я едва сдержалась, чтобы не отдёрнуть ее.
18.
Мадам Преваль пришла в восторг от новости о моем временном браке с маркизом.
Она пожелала мне всего наилучшего и посоветовала получить от этого союза как можно больше приятностей.
А когда мадемуазель Тьери ядовито усмехнулась: «Ну, вот и вы, мадемуазель Мюссон, не посчитали зазорным кому-то продаться», наша хозяйка дала ей решительный отлуп:
– Не думаете же вы, дорогая Арлет, что выйти замуж за маркиза и выйти замуж за низшего офицера на дальней пограничной заставе – это одно и то же? Как можно сравнивать одного из первых вельмож страны и, уж простите великодушно, мужлана, привыкшего разговаривать только со своими солдатами?
Это прозвучало несколько грубовато, но, похоже, маркиз Ренуар был любимчиком всего Монтерси, и жители городка готовы были броситься в бой за своего сюзерена.
– И, тем не менее, через несколько месяцев, после того как закончится срок действия договора, и меня, и мадемуазель Мюссон ожидает одно и то же – скучное одиночество, скрашивать которое можно будет лишь воспоминаниями о наших недолгих браках, – возразила моя соседка.
Я участия в этом споре не принимала – если бы мадемуазель Тьери знала, что толкнуло меня на этот брак, она воздержалась бы от сравнений.
– Вот уж нет, дорогуша, – продолжала стоять на своем мадам Преваль, – эти шесть месяцев Айрис проведет в настоящем замке. И неужели вы думаете, что его светлость допустит, чтобы его, пусть и временная, жена хоть кому-то уступала своими нарядами и драгоценностями? Поверьте – она, как и его настоящие жены, будет ездить в карете с гербом и есть с фарфоровых тарелок.
Мадемуазель Тьери рассмеялась:
– Вот уж, право, ей бы лучше ничуть не походить на его предыдущих жен – не то она закончит столь же печально. Ведь всем известно, что над Лефеврами нависло.
проклятие, и именно поэтому его светлость вынужден был заключить хотя бы такой брак. Да-да, я слышала, что ни одна благородная девица уже не соглашается стать его женой.
Парировать и этот выпад мадам Преваль уже не смогла – но не потому, что утратила свой боевой пыл, а потому, что перед дверью ее булочной как раз остановилась карета его светлости. Но Арлет и сама предпочла прикусить язычок —повторить в лицо маркизу всё то, что она сказала за его спиной, она бы ни за что не решилась.
Впрочем, Ренуар в булочную так и не зашел – за моим саквояжем явился кучер.
Мадам Преваль обняла меня со всей теплотой, на какую только была способна. И, как я ни отказывалась, она всё-таки вручила мне большой шоколадный торт в круглой, перевязанной бантом коробке.
– Ах, милочка, может, и не скромно так говорить, но его светлость любит мои торты и непременно требует, чтобы мадемуазель Мишель заказывала их на все торжества. Да-да, он тот еще сладкоежка!
Такая характеристика маркиза совсем не вязалась с тем представлением, что сложилось у меня в голове, но я предпочла просто улыбнуться в ответ.
Я села в карету и сразу почувствовала себя неуютно. Мы с маркизом сидели друг против друга, но я предпочитала смотреть не на него, а на дорогу. Теперь я оставалась совсем одна – без поддержки родных и знакомых. И только сейчас я осознала, на какое безрассудство решилась.
С чего я взяла, что сумею сделать то, что не удалось судебным дознавателям?
Если бы найти доказательства, изобличающие Ренуара, было так легко, то это давно уже кем-то было бы сделано. У его погибших жен наверняка были отцы и братья, готовые за них отомстить, и если даже они не нашли, как привлечь маркиза к ответу, то на что рассчитывала я?
Накатившая на меня паника была столь сильной, что я едва не потребовала остановить карету. Меня удержало только то, что мы уже выехали из города, а оказаться одной в темноте, на занесенной снегом горной дороге, было еще страшней.
Я боялась поднять глаза на своего визави – мне казалось, что он сразу же увидит в моем взгляде ненависть и догадается, что я не просто так согласилась на этот брак.
Так мы и ехали в молчании первую половину пути. А потом его светлость заговорил.
– Я понимаю ваш страх, мадемуазель! – сказал он с неожиданной мягкостью в голосе. – Не каждая девушка на вашем месте решилась бы принять мое предложение. Но раз уж вы приняли его, я надеюсь, вы сдержите взятые на себя обязательства.
– Равно как и вы свои! – сразу же парировала я.
– Разумеется! – серьезно и спокойно (конечно – он-то ничем не рисковал!) подтвердил он. – В моем слове вы можете не сомневаться. А теперь давайте обсудим несколько важных деталей. Думаю, вы понимаете, что теперь мы должны будет обращаться друг к другу менее официально, чем прежде – иначе у окружающих появятся подозрения. Если не возражаете, я буду называть вас Айрис.
Вы также можете обращаться ко мне по имени.
Я вздрогнула и покачала головой:
– Простите, ваша светлость, но я не уверена, что смогу это делать без усилий.
Я слишком хорошо помнила, как Габи называла его Ноэль – когда я подумала об этом, меня передернуло от отвращения.
– Вы замерзли? – сразу же забеспокоился он. – К сожалению, я не подумал о том, чтобы захватить для вас шубу. Но уже завтра в замок прибудет портниха, и вы получите новый гардероб – в том числе и теплые вещи, без которых в наших краях не обойтись. Да, и я надеюсь, что вы сможете поставить себя перед слугами и моим окружением так, как подобает маркизе Ренуар. Наш брак временньй, но это не отменяет того факта, что на эти шесть месяцев вы – моя законная жена, и все обязаны будут относиться к вам соответственно. И кто бы что ни думал о нашем союзе, он не посмеет это высказать вслух.
Я не нашлась, что сказать на это, и просто кивнула.
– И еще вынужден предупредить вас, что в замке сейчас находится мой отец, а вот он, смею вас заверить, от нашего брака будет не в восторге, так что заранее приготовьтесь к его гневу и упрекам. Он – старый брюзга, но он – мой отец, и я стараюсь относиться к нему с почтением. К счастью, он слишком хорошо воспитан, чтобы устраивать скандалы, так что, надеюсь, свое недовольство он изольет только на меня. И не пытайтесь завоевать его расположение – это невозможно. Но потерпеть его вам придется всего несколько дней – после праздничного бала он уедет в свое поместье.
Я снова кивнула, хотя и видела, что маркиз ждал от меня какого-то словесного, ответа. Но что я могла сказать? Меня страшили все, кто находились в замке Ренуар. Любой из них мог находиться в сговоре с маркизом и быть причастным к гибели его жен. Я никому не могла доверять.
– В замке много слуг, – продолжил его светлость, – и любое ваше желание будет исполняться незамедлительно. Горничные и лакеи, несмотря на всю преданность нам, любят совать свои носы в хозяйские дела, поэтому предупреждаю вас – в их присутствии мы вынуждены будем вести себя как настоящие супруги, и я рассчитываю, что вы не станете шарахаться от меня всякий раз, когда я решу взять, вас под руку. Время от времени мы будем проводить ночи в одной спальне, но не волнуйтесь – кровать там достаточно широкая, чтобы не докучать друг другу. И запомните – даже у стен есть уши, а потому даже когда мы будем разговаривать, наедине, старайтесь говорить достаточно тихо, чтобы нас никто не услышал.
– Я всё поняла, ваша светлость, – ответила я, когда мое молчание стало уже просто невежливым, – и постараюсь ни в чём вас не разочаровать. Но вы сказали про праздничный бал... Стоит ли проводить его теперь, когда в вашем доме появилась временная жена, которую вы вряд ли захотите представлять людям своего круга?
Этот бал совсем не радовал меня. Я была слишком самолюбива, чтобы спокойно воспринимать жалостливо-презрительные взгляды, что станут бросать на меня гости. Они все будут думать, что я продалась маркизу за деньги, и вряд ли посчитают нужным это скрывать.
Ренуар усмехнулся:
– Напротив, этот бал уместен как никогда. Общество должно убедиться, что у меня появилась жена, и что мы друг от друга в полном восторге. Полагаю, вы умеете притворяться?
О да, ваша светлость! Вы даже не представляете, насколько хорошо!
Но вслух я сказала другое:
– Я буду стараться, сударь!
