Текст книги "Жена на полгода (СИ)"
Автор книги: Ольга Иконникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Ольга Иконникова
Жена на полгода
1.
О маркизе Ренуаре я впервые услышала, когда мне было пятнадцать лет. Мы тогда сидели у меня в спальне – я, моя старшая сестра Габриэлла и наша мачеха Дениз.
Габи читала сказку о Синей Бороде, а мы завороженно слушали. За окном выл ветер, и я дрожала – то ли от холода, то ли от страха.
– Ну, вот, я так и знала, – заметила мое состояние Дениз. – Малышка Айрис теперь не уснет. Разве можно читать такие ужасные истории на ночь?
Я возмутилась:
– И вовсе я не испугалась. Ну, вот ничуточки! – больше всего мне было обидно за «малышку» – я мнила себя уже совсем взрослой. – Это всего лишь сказка! Любому ясно, что в жизни такого быть не могло. Ни одна девушка в здравом уме не согласилась бы выйти замуж за человека, семь жен которого таинственно исчезли.
Дениз и Габи переглянулись, и мачеха вдруг улыбнулась:
– Какая ты еще глупышка, дорогая! Его жен привлекали его титул и богатство. Что может быть естественнее желания выйти замуж за человека, который может окружить тебя королевской роскошью? Так что подобное бывает не только в сказках. Если ты и в самом деле не испугалась, то я могу рассказать тебе о маркизе Ренуаре, и он отнюдь не сказочный герой. Я лично видела его однажды в столице.
Правда, жен у него было не семь, а всего лишь три, и исчезла из них только одна.
Но две других закончили не менее печально – они умерли, не прожив и трех месяцев после свадьбы. И что ты думаешь? Сейчас вдовец Ренуар – снова самый завидный жених в Велансе.
– Ты шутишь? – изумилась я.
– Ничуть, – она покачала головой. – Ренуар – маркиз, а после смерти старого отца станет герцогом. Кто же не хочет получить титул герцогини?
Она пожелала нам спокойной ночи и отправилась проведать перед сном нашего маленького брата.
– Наверно, Дениз и сама была бы рада выйти замуж за такого маркиза, – сказала я, когда за спиной мачехи закрылась дверь. – Она и за нашего папеньку вышла лишь потому, что это дало ей возможность стать графиней.
Для дочери обедневшего барона это был несомненный шаг вперед, так что ее не остановило то, что супруг был старшее ее и уже имел двух дочерей. Но, в отличие от маркиза Ренуара, наш отец не был богат, и став хозяйкой нашего поместья, Дениз пришлось изрядно постараться, чтобы хоть как-то сводить концы с концами.
– Я предпочитаю думать, что она вышла замуж за отца по любви, – ответила сестра, положив книгу на стол.
Я на это только пожала плечами. Если Габи хотелось тешить себя иллюзиями, то я не могла ей этого запретить. Да и сама я вовсе не осуждала Дениз, потому что, прекрасно знала, что папенька тоже не питал к ней нежных чувств. Чтобы графский титул не ушел к дальним родственникам, ему нужна была молодая и здоровая жена, которая смогла бы сделать то, что не сумела наша матушка – подарить ему сына. И с этой задачей Дениз прекрасно справилась.
– Давай пообещаем друг другу, что никогда не будем думать о браке по расчету! —предложила я. – Зачем лишать себя самого светлого и прекрасного чувства, которое только есть на свете?
Я прочитала все романы о любви, что смогла найти в нашей библиотеке, и искренне верила в то, что для каждой Золушки найдется свой прекрасный принц. А уж кто, как не Габи, была такого принца достойна?
Сестра рассмеялась, но охотно со мной согласилась, и мы дали клятву, особенно торжественно прозвучавшую в ночной темноте.
А через два месяца родители и Габриэлла отправились в столицу – в Велансе начинался бальный сезон. Дебютный сезон для моей сестры.
2.
Я тоже не отказалась бы побывать в столице, но юный возраст еще не позволял мне посещать светские приемы. Везти же меня в Веланс просто так было непозволительной роскошью. Мой гардероб был слишком скромен (все платья я донашивала за сестрой), и его обновление пробило бы брешь в нашем и без того скудном бюджете.
Первые несколько дней я провела в унынии – мне так хотелось быть свидетельницей триумфа Габи (а в том, что она произведет в столице фурор, я не сомневалась). Кому же блистать на балах, как не моей красавице-сестре?
Потому я успокоила себя тем, что по возвращении Габриэла расскажет мне обо всём до мельчайших подробностей. Сестра была отменной рассказчицей.
А может быть, она встретит в столице человека, которого полюбит по-настоящему, а тот, конечно, полюбит ее? Я думала об этом с двояким чувством – я искренне желала Габи счастья, но не могла представить, что она уедет из дома и будет жить с мужем где-то вдали от нас.
Сезон балов в Велансе продолжался до самой весны, но родители и Габи вернулись домой гораздо раньше. Заслышав шум подъехавшей к дому кареты, я выглянула в окно и уже в следующую секунду неслась по лестнице с радостным визгом. Я была счастлива и обеспокоена одновременно. Я ужасно соскучилась по сестре, по папеньке и даже по Дениз, но не могла понять, что же заставило их вернуться в самый разгар сезона?
На крыльце я поприветствовала отца, поцеловала мачеху в замерзшую на морозе щеку, а потом бросилась в объятия Габриэлы.
– Мы не ждали вас так рано, – сказала я, с тревогой заглядывая в глаза сестры. —Что-то случилось?
Габи чуть покраснела, а ответила за нее Дениз:
– Ты можешь поздравить свою сестру, дорогая! Она выходит замуж!
Я вполне могла понять радость мачехи – та давно уже мечтала о замужестве Габриэлы. А вот моё сердце ёкнуло. И хотя я ожидала чего-то подобного, я всё равно оказалась к этому не готова.
– Вот как? – хмыкнула я.
– Да-да, Айрис! Свадьба – через три недели! – проворковала Дениз. – И ее жених —один из первых вельмож страны!
Я удивилась еще больше. Мне казалось, что высшая знать подобные события любит обставлять так, чтобы об этом говорили повсюду, и подготовка к ним занимает гораздо больше времени, чем три недели. Обычно от объявления о помолвке до самой свадьбы проходило несколько месяцев.
– Ну, что же ты, Айрис? Разве ты не рада за сестру? Скоро она станет настоящей маркизой!
– Ого! – выдохнула я.
Учитывая, что наш папенька не мог дать за Габи никакого приданого, такой брак действительно был большим успехом. И даже если ее жених был так же беден, как и мы, титул сам по себе немало значил.
– Да-да! – наслаждалась моим изумлением мачеха. – Маркиза Ренуар! Не правда ли, это звучит восхитительно?
Вопрос был риторическим, и она не стала дожидаться моего ответа, а, сбросив на руки горничной шляпку и меховую накидку, направилась в свою комнату. Я же продолжала стоять на месте. Маркиз Ренуар – это имя показалось мне смутно знакомым, хотя я не могла понять, почему. Я никогда не бывала в столице, и в наше графство этот вельможа тоже не заезжал – вряд ли я смогла бы забыть птицу столь, высокого полета.
Догадка озарила меня через секунду. Нет, не может быть! Я перевела взгляд на Габриэллу, и по тому, как смутилась сестра, поняла – это именно тот человек, имя которого услужливо подсказала мне память.
– Тебя заставили, да? – по моим щекам уже текли слёзы. – Это Дениз, да? Ей всегда так хотелось породниться с каким-нибудь маркизом или герцогом, что она решила воспользоваться для этой цели тобой? Но папенька! Как папенька мог не воспротивиться этому? Я сейчас же с ним поговорю!
И я развернулась, полная решимости отправиться в комнату отца. Но Габи схватила меня за руку.
– Айрис, стой! Дай же мне сказать хоть слово!
Я остановилась, повернулась к сестре и вздрогнула – Габриэлла смеялась! Да-да, моя сестра, которая должна была бы пребывать в унынии, просто смеялась!
– Ты сошла с ума? – это было единственным, что пришло мне в голову в этот момент.
Но Габи замотала головой:
– Да не же, Айрис! Я всё тебе расскажу – только не здесь, не на крыльце. Здесь ужасно холодно, и если я сейчас же не сяду к камину, то просто заледенею. К тому же, мне нужно переодеться и выпить горячего чаю.
И уже у себя в спальне, сменив тяжелое дорожное платье и теплые чулки на фланелевый халат и домашние тапочки из сваленной шерсти, она сказала:
– Наверно, если бы кто-то сказал мне пару месяцев назад, что я буду обручена с маркизом Ренуаром, я тоже сочла бы себя сумасшедшей. Но поверь – мы сильно заблуждались в отношении этого человека.
– Заблуждались? – переспросила я, забираясь на кровать. – Ты хочешь сказать, что.
‘рассказ Дениз был неправдой? И маркиз прежде не был женат?
Если бы это на самом деле было так, то я искренне порадовалась бы за сестру. В нашем положении такой брак был подобен чуду.
Но тут улыбка сбежала с губ сестры.
– Нет, к сожалению, всё, что рассказывала Дениз про его жен, действительно правда. Но это – не более чем совпадения, в которых мы, разумеется, не можем винить его самого. Его первая жена пропала. Да, это странно, но он никак не связан с этим исчезновением. И он на протяжении нескольких лет пытался ее найти! Они поженились по настоянию родных. Это был брак не по любви, а по уговору, который был заключен еще в детстве. Быть может, его жена всего лишь сбежала с тем, кого любила по-настоящему?
– Вот как? – усмехнулась я. Мне было трудно поверить, что моя разумная сестра оказалась столь доверчивой. Сейчас мне казалось, что старшая сестра здесь – я. —Но, насколько я понимаю, судьба двух других его жен не оставляет места для предположений?
Габи кивнула:
– Да, обе они погибли.
– И случилось это вскоре после свадьбы? – уточнила я.
Еще один кивок в ответ.
– Но, послушай, Айрис! Если бы маркиз был причастен к их смерти, его бы арестовали, и никакие титулы и богатства не помогли бы ему избежать тюрьмы. Это были несчастные случаи. Одна из них упала с лестницы в старой башне (но она вовсе не должна была туда ходить!), а вторая утонула в реке. Да, это ужасно, но маркиз не имеет к этому никакого отношения!
Я поплотнее закуталась в одеяло. Всё то время, что Габриэлла находилась в столице, эту комнату не отапливали, и лишь недавно разожженный камин еще не успел согреть в ней воздух.
– Это сказал тебе он сам? И ты ему поверила?
Габи села со мной рядом, взяла меня за руку. Ее холодные тонкие пальцы дрожали.
– Ты еще слишком мала, Айрис, чтобы рассуждать об этом. Ты знаешь, как сильно я тебя люблю, но прошу тебя – позволь мне самой принять решение в столь важном для меня деле. И я уверена, что когда ты познакомишься с Ноэлем, ты вполне одобришь его. Я влюбилась в него с первого взгляда! Да-да, ты можешь смеяться надо мной, но это случилось на моем дебютном балу!
Но мне было совсем не смешно (и с какой стати она называет его просто Ноэлем?)
И я еще больше нахмурилась, правда, сестра не заметила этого.
– Он пригласил меня на танец, и после этого я уже думать не могла ни о ком другом. Конечно, тогда я и надеяться не смела, что столь знатный господин может всерьез обратить на меня внимание. Кто я такая рядом с ним? Провинциальная барышня из обедневшего рода.
Наверно, это было жестоко, но я всё-таки сказала:
– Быть может, никто из более знатных девиц не пожелал выходить за него замуж, и ему не оставалось ничего другого, как искать себе более простую невесту?
Габи ущипнула меня за руку и рассмеялась:
– Признаюсь тебе – поначалу я и сама подумала именно это. А потом услышала, что на столь выгодную партию надеялись и другие девушки из высшего света. Ты понимаешь, Айрис? Он мог выбрать любую из столичных барышень, а предпочел твою замарашку-сестру.
Я обиженно засопела. Габриэлла вовсе не была замарашкой. У нее были тонкие черты лица, голубые глаза и длинные светлые волосы. Но в одном она была права – для большинства женихов даже столь привлекательная внешность не могла заменить отсутствие приданого.
Кажется, Габи подумала о том же самом.
– Да, и его совсем не интересовало, что папенька сможет дать за мной. Ты еще не понимаешь, как это важно, дорогая!
В эту ночь я уснула, думая о том, что за те три недели, что Габи будет готовиться к свадьбе, я еще сумею отговорить ее от этого безумства.
3.
Но у меня не получилось заставить сестру передумать. На все мои доводы она или принималась говорить новые комплименты своему будущему мужу, или просто, молча качала головой. Столь же глуха к моим словам была и Дениз – эта партия казалась ей столь блестящей, что она не понимала, как кто-то может против этого, возражать. Единственным, кто хоть немного прислушивался ко мне, был папенька.
Но даже он посоветовал мне не омрачать радость Габриэллы своими сомнениями.
И я предпочла сменить тактику. Ну, что же, если вся моя семья считает маркиза Ренуара идеальным женихом для Габи, значит, мне надлежит лично с ним познакомиться и предпринять попытку разрушить этот брак с другой стороны. Быть может, если он увидит, какие ужасные манеры у сестры невесты, он передумает жениться. И уж я постараюсь показать свое воспитание во всей красе!
Родители и Габриэлла отправились в Веланс за неделю до свадьбы. На сей раз вместе с ними должна была поехать и я, но накануне отъезда у меня начался жар.
И хотя я была уверена, что такое состояние было вызвано исключительно волнением, доктор посчитал по-другому и прописал мне постельный режим и противную микстуру. И никакие мои уговоры на родителей не подействовали —доктору в этом вопросе они доверяли куда больше.
– Ну, не расстраивайся, дорогая! – успокаивала меня сестра, садясь в карету. —Может быть, даже лучше, что ты не едешь в Веланс. Ты же понимаешь – там у меня не будет ни единой свободной минутки. И я стала бы переживать из-за того, что вынуждена уделять куда больше внимания чужим людям, чем своей любимой сестре. А после свадьбы мы с Ноэлем сразу же отбудем в его замок.
Я не удержалась и всхлипнула, и она погладила меня по голове – как ребенка.
– Но летом ты сможешь приехать к нам! Я уверена, Ноэль будет рад. И ты сможешь погостить у нас сколько захочешь – хоть несколько месяцев.
– Правда? – я шмыгнула носом и сразу ухватилась за это предложение. – А можно, я приеду к вам сразу же, как только разрешит доктор?
Если я буду рядом, возможно, маркиз не решится навредить моей сестре. Эта идея показалась мне блестящей. Но Дениз тут же указала мне на то, что это будет нарушением всяких приличий.
– Ты уже достаточно взрослая, Айрис, и должна понимать, что наносить такие.
визиты молодой паре можно будет не раньше, чем через несколько месяцев после свадьбы. Габриэлла должна освоиться на новом месте и вступить в права хозяйки.
Ах, как мне хотелось возразить Дениз, но я понимала, что этим только расстрою Габи, и промолчала.
В нашем поместье все только и говорили, что о свадьбе Габи, а в тот самый день, когда она пошла под венец, управляющий по распоряжению отца устроил пир для меня, моего брата и для всех наших слуг. Но ни засахаренные фрукты, ни сладкие пироги, так порадовавшие маленького Шарля, не способны были прогнать тревогу из моего сердца.
Как не развеяло ее и возвращение родителей. Дениз рассказывала о свадебной церемонии с восторгом. Перечисляла имена и титулы важных гостей, описывала их богатые наряды, не забывая при этом похвалить и самого жениха. У нее находилось немало благодарных слушателей среди дам из близлежащего городка, но я всякий раз, когда она принималась за рассказ, только хмыкала и удалялась в свою комнату, считая дни до того момента, когда мне позволено будет навестить, сестру.
Но этому не суждено было случиться. Через два с половиной месяца, ранним майским утром к нам прибыл гонец из замка Ренуар с печальной вестью о смерти Габриэллы. Она упала с лошади на прогулке. В привезенном гонцом письме безутешный вдовец просил у нас прощения за то, что не сумел ее сберечь.
Замок маркиза находился на другом конце страны – слишком далеко от нашего поместья, и к тому времени, как мы получили это известие, тело Габи уже было предано земле.
Отец боялся, что у меня случится нервный срыв, но я, напротив, словно погрузилась в какой-то сон и перестала воспринимать то, что было вокруг. Целыми сутками я лежала на кровати, вспоминая те дни, когда сестра была рядом. Из этого, странного состояния я вышла только когда родители снова поехали в Веланс. Я знала, зачем они отправились в столицу – требовать правосудия. И надежда на то, что это правосудие свершится, подняла меня с постели.
Я понимала, что привлечь к ответу маркиза Ренуар будет непросто – у него, в отличие от нас, было много денег и влиятельных друзей. Но даже если его в итоге не осудят, сам судебный процесс мог бы стать предостережением для других девиц – столь же наивных как Габи.
Но отец и Дениз вернулись из Веланса слишком быстро, и по их виноватым лицам я поняла, что никакого суда над маркизом не будет. Что они сдались без боя, не решившись поднять в столице шум. А когда я увидела у мачехи новые драгоценности, а на нашем столе появились яства, которые прежде мы не могли себе позволить, я поняла, что они не просто сдались, а продались.
Я не стала молчать, а потребовала от отца ответа. Он выслушал меня и тяжело вздохнул:
– А что мы могли поделать, дорогая? Его второй женой была дочь герцога Ландре, но даже его светлости не удалось привлечь Ренуара к ответу. Кажется, на той прогулке, когда лошадь понесла Габи, его и вовсе не было рядом – так как же мы можем выдвинуть против него столь серьезное обвинение?
– Что же касается драгоценностей, – вмешалась в разговор Дениз, – то это вовсе не то, о чём ты подумала. Маркиз всего лишь передал нам то, что он покупал для Габриэллы. Он подумал, что нам будет приятно получить их в память о твоей сестре.
И хотя это объяснение звучало логично, оно ничуть не убедило меня. Какими бы словами маркиз не объяснил столь щедрый жест, по сути, это был именно подкуп.
Он просто покупал наше молчание. И мы продали его.
4.
Я не знала, действительно ли отец поверил, что Ренуар был непричастен к гибели моей сестры, или (что было более вероятно) лишь сделал вид, что поверил, поняв, что привлечь того к ответу не удастся. Но что касается меня, я не просто подозревала маркиза в убийстве сестры – я была в этом уверена.
Габи не любила лошадей, она боялась их с самого детства. И я не могла себе представить, как кто-то сумел убедить ее отправиться на прогулку верхом.
Совершить подобное безумство она решилась бы только по просьбе любимого мужчины. И то, что Ренуара не было рядом, когда лошадь сбросила ее, лишь укрепляло меня в моих мыслях. Ему ничего не стоило подговорить кого-то из своих слуг напугать животное или даже ранить его.
Я несколько раз заводила об этом разговор с отцом, но он мгновенно мрачнел и советовал мне оставить всё это в прошлом. И однажды я поняла, что папенька тоже страдал, а мои вопросы лишь бередили его раны. И я отступила, хотя самой себе поклялась, что никогда не забуду о преступлении Ренуара и, став взрослой, найду способ ему отомстить.
Несколько месяцев после гибели Габи я почти не улыбалась, но потихоньку моя обычная веселость стала брать верх над унынием. В тот день, когда я снова рассмеялась, зашелся смехом и отец, и я осознала, как нелегко ему было всё это время.
Перед сном, лёжа в постели, я каждую ночь придумывала планы мести маркизу —один изощреннее другого. Впрочем, среди множества кровожадных планов один был вполне законным. Я понимала, что в нашем нынешнем положении судиться с Ренуаром было бессмысленно – слишком велика была разница в нашем общественном положении. Но что, если однажды это изменится?
Я представляла, как, достигнув совершеннолетия, отправляюсь в столицу на бальный сезон и там, среди десятков упавших к моим ногам кавалеров (не смогут же они устоять перед такой красотой!) я выберу какого-нибудь герцога или принца, и вот тогда, когда мы с Ренуаром будем на равных, я и потребую правосудия.
Для реализации этого плана одной красоты, конечно, было мало, и я усиленно налегла на изучение бальных танцев, иностранных языков и придворного этикета.
Ведь каждому известно, что у девушки с хорошими манерами гораздо больше шансов заарканить родовитого жениха.
А помимо подходящих для молодой барышни занятий я взялась еще и за то, что барышням решительно не подходило – за изучение фехтования. И папенька, как ни странно, против этого не возражал.
Спустя год после гибели Габриэллы отцу предложили вернуться на дипломатическое поприще, на котором он подвизался, пока не обзавелся семьей.
Должность посла в небольшом восточном государстве Алартии показалась Дениз весьма заманчивой, и отец предложение принял. А вот в мои планы это совсем не вписывалось.
Такое назначение предполагало, что мы должны будем провести вдали от родины несколько лет, а я считала дни до того момента, когда сумею поквитаться с маркизом Ренуаром. И я решительно воспротивилась отъезду.
Как ни странно, но Дениз меня поддержала. Она ехала в Алартию, чтобы блистать, а рядом с более молодой и (что скромничать?) более красивой падчерицей это было бы затруднительно.
Конечно, не могло быть и речи, чтобы оставить меня дома одну, но Дениз услужливо подсказала папеньке, что старший брат моей покойной матери давно приглашал меня к себе погостить. Дядюшка пребывал уже в том почтенном возрасте, когда не возникает желания ни давать балов, ни посещать их, к тому же, он пользовался уважением в обществе и был весьма строгих правил, так что можно, было не сомневаться, что он сумеет позаботиться о моей репутации.
После обмена письмами согласие на мой приезд было получено, и я, пообещав отцу прилежно писать ему в Алартию, отправилась на север в то же время, как папенька, Дениз и мой младший брат отправились на восток.
Я ехала к дядюшке в радостном настроении. Во-первых, я искренне любила старого барона Мюссона, а во-вторых, его имение находилось в провинции, граничившей с маркизатом Ренуара, и в этом я увидела знак.
