Текст книги "Жена на полгода (СИ)"
Автор книги: Ольга Иконникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
42.
«Что я делаю?» – пронеслось в голове. Но я уже не могла остановиться – я не только позволяла ему целовать себя, но и сама отвечала на его поцелуй – робко, неумело.
Он остановился сам. Выпрямился, оставив мои жаром горевшие губы. И снова провел рукой по моим волосам.
– Мы не должны этого делать, Айрис!
Я почувствовала себя падшей женщиной. Женщиной, которая сама навязывается тому, кто в ней не нуждается.
Я отступила и отвернулась – чтобы он не увидел слёзы у меня в глазах. В этот момент я ненавидела его. За то, что он позволил мне почувствовать себя почти счастливой и тут же разбил это хрупкое счастье. За то, что заставил меня забыть о сестре и о чувстве долга, которое привело меня в Ренуар.
На что я надеялась? На то, что один из первых вельмож страны может влюбиться в девушку без рода, без племени (а ведь он считал меня именно таковой)? Что увлечется мной настолько, что пренебрежет условностями?
– Как ты не понимаешь, Айрис? – он развернул меня к себе. – Я не хочу, чтобы с тобой в моем замке что-то случилось! Я не верю в проклятие Лефевров, но если есть хоть малое вероятие, что оно существует, то я не готов этим пренебрегать.
Он впервые обратился ко мне на «ты» и, кажется, этого не заметил. Он смахнул слезинку с моей щеки, и я закусила губу, чтобы не расплакаться.
– Эту бедную женщину в восточном крыле убил человек, – мой голос дрожал, и я мысленно отругала себя за это. – И чем скорее вы выясните, кто это был, тем лучше будет всем, кто с вами связан. Если та женщина – не Абелия, то кто она?
Его светлость, испросив разрешения, сел на стул у окна, я же устроилась на диване.
– Я уже думал об этом, – серьезно сказал он. – Вряд ли это мог быть кто-то посторонний – чужого человека в замке заметили бы сразу. Значит, это кто-то из служанок. Но, полагаю, об этом лучше поговорить с Барруа.
Он тут же вызвал дворецкого, и к тому времени, как тот появился, я уже пришла в себя и оказалась способна рассуждать.
– Скажите, Барруа, – приступил к расспросам маркиз, – примерно в то же время, когда пропала моя первая жена, не исчезла ли и какая-нибудь из наших служанок?
Быть может, кто-то не явился на работу, не предупредив об этом? Или случилось что-то еще, что показалось вам странным?
Как я уже заметила, Барруа во всём любил обстоятельность, поэтому ответил он не сразу, а после некоторых раздумий.
– Нет, ваша светлость, странным мне ничего не показалось. А что касается горничных и работниц с кухни, то всякое бывало. Но в то время, о котором вы изволите говорить, они отказывались от работы нечасто. А чтобы рассчитывались без предупреждения – и вовсе не припомню. У слуг в замке хорошее жалование, и они это ценят. Сразу после исчезновения мадам Абелии получила расчет ее горничная. Но это было вполне объяснимо – девушка приехала в замок вместе с ее светлостью и, оставшись без хозяйки, захотела вернуться домой. Одна из посудомоек отказалась от работы после выхода замуж. Но она до сих пор живет с мужем в деревне в горах. Еще одну девицу мы рассчитали через пару месяцев после этого – она оказалась нечиста на руку. Но она была не из этих мест. Вот, пожалуй, и всё, что я могу вспомнить. Позднее увольнялись и другие девушки, но это было уже спустя несколько лет.
Он стоял, вытянувшись в струнку, ожидая дальнейших вопросов, и я спросила:
– Как часто проводится уборка в комнатах в восточном крыле? И кто убирался там в то время, когда здесь жила мадам Абелия?
– Комнаты в восточном крыле уже давно используются редко – только когда по какому-то случаю в замок съезжается большое количество гостей. И уборка там проводится не чаще раза в неделю. И в отличие от основной части замка, в том крыле убираются те слуги, которые оказываются наименее загружены основной работой. Так что там могла прибираться любая из горничных. Но если вы имеете в виду какое-то устройство, которое могли использовать для открытия потайной двери, то уверяю вас, что, если бы слуги заметили что-то подобное, они непременно бы сказали об этом мне или старшей горничной.
Маркиз поблагодарил дворецкого и отпустил его.
– Боюсь, с тех пор прошло слишком много времени, чтобы мы могли надеяться на то, что кто-то вспомнит что-то необычное. После того, как по провинции поползли слухи, касающиеся Лефевров, увольнения слуг стали более частыми.
– Возможно, женщина из тайной комнаты – это та самая служанка, которую уволили за кражу, – предположила я.
– Возможно, – согласился Ренуар. – Но даже если мы выясним ее имя, это нам ничего не даст. Если она была не из этих мест, то мы не сможем узнать, жива ли она сейчас. И что побудило ее надеть платье хозяйки и отправиться в восточное крыло, она нам уже не расскажет.
– А вы не задумывались, ваша светлость, почему мы нашли ее именно сейчас? – я попыталась подойти к этой загадке с другой стороны.
– Наверно, потому что мой кузен отыскал в книге очередную подсказку?
– Да, это так, – кивнула я, – но почему он отыскал эту подсказку именно сейчас?
Кажется, он ищет клады Лефевров уже много лет, и книгу, в которой содержалась подсказка, изучил вдоль и поперек. И если бы, как он утверждает, эта комната была особо отмечена на плане замка и прежде, то он давным-давно обратил бы на нее внимание. Разве не так?
Темные глаза маркиза сузились.
– Вы думаете, что кто-то добавил подсказки в книгу совсем недавно? Или это сделал сам Дюпон? Но для чего? Чтобы мы нашли тело незнакомой нам женщины?
– Этот кто-то был уверен, что мы примем эту женщину за Абелию, – уточнила я. —Он не знал об особой примете вашей супруги. Кстати, именно это и позволило мне предположить, что вы в этом убийстве невиновны. Уж вы-то, наверно, не забыли бы о такой особенности ее телосложения.
Маркиз усмехнулся:
– Значит, вы исключили меня из списка подозреваемых? – он снова перешел на «вы». – Ну, что же, благодарю за доверие. Но с сожалением могу заметить, что в этом списке останется не так уж много людей. Если всё, что случилось с моими женами, взаимосвязано, то из числа возможных преступников мы смело можем вычеркнуть слуг – никто из них не смог бы повлиять на поступки своих хозяек.
Я кивнула – я давно уже пришла к такому же выводу.
– Это должен быть кто-то, кто живет в вашем замке или гостит здесь довольно часто. Боюсь, вам придется разочароваться в ком-то из близких вам людей.
К счастью, он не стал спрашивать, кого я имела в виду, потому что любой мой ответ был бы ему неприятен.
Пришла Камила с докладом, что ужин подан, и мы отправились в столовую залу.
43.
Обстановку за столом трудно было назвать дружелюбной. Только теперь неприязнь герцога Лефевра была направлена уже не только на меня, но и на его племянника.
– Не понимаю, Мартин, зачем тебе потребовалось тащиться в восточное крыло?
Некоторые двери не стоит открывать ни при каких обстоятельствах.
– То есть, вы предпочли бы, сударь, – мы по-прежнему обращались друг к другу исключительно именно так, – чтобы эта бедная девушка и дальше была замурована в вашем замке?
– Мы даже не знаем, кто она! – герцог бросил на меня гневный взгляд. – Почему я должен ее жалеть? Если она надела платье Абелии и взяла ее лорнет, то уж явно не для того, чтобы просто покрасоваться перед зеркалом. Ее намерения наверняка были самыми дурными.
– Возможно, ее заставили надеть это платье? – предположила Селеста. – Но если так, то это должен был быть человек, который запугал ее или был облечен достаточной властью, чтобы отдавать приказы.
– Или кто-то заплатил ей за участие в этом странном маскараде, – предложил другую версию маркиз.
– Что за чушь! – сердито возразил герцог. – Ты думешь, ее втянула в это Абелия?
Похоже, мысль о том, что виновником может оказаться кто-то из тех, кто сидел сейчас за этим столом, не приходила ему в голову. Ну, или он предпочел отбросить, ее как нечто совершенно невозможное.
– Ты только сейчас обнаружил эту комнату, Мартин? – Ренуар не счел нужным вступать в дискуссию с отцом.
– Разумеется! – Дюпон испуганно дернулся, и капля соуса упала на белоснежный воротник его рубашки. – Не думаешь же ты, что я мог бы скрывать такую находку?
Да, признаю, что я уже не первый раз отправился на поиски тайников – теперь отрицать это бессмысленно.
– Но что-то же побудило тебя пойти именно туда? – настаивал маркиз.
Дюпон с сожалением отложил столовые приборы и промокнул губы салфеткой.
– Как и в прошлые свои приезды в замок, я начал с библиотеки – там есть отличная книга с описанием Ренуара. Я освежил в памяти планы некоторых этажей и обратил внимание на то, что одна из комнат в восточном крыле была обведена чернилами.
Не понимаю, как я мог не заметить этого раньше? Конечно, это могла быть ничего не значащая пометка, но я всё-таки решил проверить эту комнату.
Мы с маркизом переглянулись. Такой дотошный и настойчивый искатель, как его кузен, наверняка не пропустил бы такой знак и прежде. А значит, пометка эта появилась в книге совсем недавно. И разве стал бы преступник так выдавать себя, если бы не хотел специально привлечь внимание к этой комнате? Но зачем ему нужно было, чтобы девушку отыскали? О его преступлении никто не знал и не узнал бы, если бы не книга.
Именно об этом и заговорил со мной Ренуар, когда мы после ужина отправились на прогулку в оранжерею.
– Полагаю, тот, кто убил эту женщину, хотел отправить вас за решетку, ваша светлость. Ведь он был уверен, что ее примут за Абелию, а вкупе с загадочными смертями других ваших жен это заставило бы власти вас арестовать. Что, собственно, и случилось. Но значит ли это, что виновный – месье Дюпон?
Ренуар покачал головой:
– Совсем не обязательно. Возможно, кто-то просто слишком хорошо знал об увлечении Мартина кладоискательством и не сомневался, что и в этот свой визит он возобновит поиски. Нужно было только так явно пометить комнату на плане, чтобы он не смог этого не заметить.
– И всё-таки даже после такой подсказки у него могло не получиться отыскать вход, в комнату. Поискав день-другой, он мог оставить эти попытки.
– В таком случае убийца сам бы открыл потайную дверь, – предположил маркиз. – В любом случае это дает нам основания предположить, что он готов к решительным действиям. И поскольку его план не увенчался успехом, он предпримет какие-то другие шаги. И именно поэтому, Айрис, я думаю, что вам следует уехать из замка.
Сейчас уже неважно, засомневается ли общество в подлинности нашего брака, или нет. В сложившихся обстоятельствах я всё равно не решусь заключить брак с мадемуазель Шамплен и привезти ее в замок.
Мне было неприятно слышать о мадемуазель Шамплен, и кажется, его светлость это заметил, потому что предпочел не продолжать этот разговор. И мы вышли из оранжереи как раз вовремя, чтобы стать свидетелями перепалки герцога с месье Тьери.
– Я полагал, сударь, что после того, как вы признали свою вопиющую ошибку с арестом моего сына, мы будем избавлены от вашего присутствия! – его светлость даже не пытался быть вежливым. – Что вам нужно здесь на этот раз?
Следователь поклонился с самым невозмутимым видом.
– Прошу прощения, ваша светлость, но вы должны понять, что даже если эта женщина оказалась не маркизой, а, возможно, простой служанкой, ее убийство должно быть раскрыто, а преступник наказан. Я имел основания надеяться, что это и в ваших интересах, и с вашей стороны ожидал получить поддержку.
Прежде, чем герцог успел ответить, это сделал Ренуар:
– Разумеется, месье Тьери, вы можете рассчитывать на нашу помощь. Прошу вас, пройдемте в мой кабинет – там нам будет удобнее.
Он подал мне знак, приглашая последовать в кабинет вместе с ними. Если это и удивило гостя, то виду он не подал. А когда мы оказались в кабинете, его светлость закрыл дверь и негромко сказал:
– Надеюсь, вы не будете возражать, месье, если ее светлость тоже примет участие в разговоре. Мы с женой много обсуждали произошедшее, и если я забуду о чём-то сообщить, она дополнит мой рассказ.
Следователь кивнул, и маркиз на протяжении не менее получаса неторопливо, обстоятельно изложил всё то, что уже было мне известно. Месье Тьери делал пометки в своей записной книжке, но ни разу не отвлек Ренуара уточняющими вопросами. Но когда тот закончил, он сказал:
– Я рад, ваша светлость, что вы пришли к тому же выводу, что и я – что это преступление совершил не кто-то из слуг. А значит, мы вынуждены подозревать тех, кто либо живет в вашем замке, либо имеет возможность гостить здесь довольно часто. Насколько я понимаю, таковых не так много – вы сами (простите, но я буду откровенен – я не могу исключить вас из числа подозреваемых), ваш отец, месье Дюпон, месье Томази, мадам Томази, мадемуазель Ганьер и месье Барруа.
Услышав имя дворецкого, маркиз нахмурился, но возражать всё-таки не стал. А я впервые задумалась, а мог ли Барруа быть в этом замешан? И вынуждена была признать, что мог – ему, как никому другому, могли быть известны тайные места замка, и у него было достаточно власти, чтобы заставить служанку выполнить свое распоряжение. Но всё-таки мне было трудно представить Барруа в роли убийцы —нет, он, конечно, мог пойти на преступление, защищая интересы хозяев, но в данном случае всё было как раз наоборот. А придумать убедительную причину для его желания навредить Ренуару у меня не получилось.
– Думаю, мы можем исключить дам из этого списка, – сказал его светлость. – Они обе слишком хрупки для того, чтобы затащить тело той женщины в комнату. К тому же, если предположить, что падение сосульки с крыши тоже не случайно, то могу вас заверить, что и Каринн, и Селеста боятся высоты.
Но месье Тьери не готов был с ним согласиться.
– Простите, ваша светлость, но я пока оставлю в списке всех, кого мы туда включили.
Я одобрительно кивнула. Мне нравился его спокойный, рассудительный подход к делу и отсутствие стремления угождать тем, кто был куда выше его по положению.
Если кто и мог непредвзято оценить ситуации, то именно такой человек, как он.
– Ну, что же, как хотите, – маркиз пожал плечами. – Я не возражаю, если вы побеседуете и с ними, но только прошу вас быть предельно тактичным – мне совсем не хотелось бы, чтобы вы их напугали.
Месье Тьери вздохнул:
– Боюсь, ваша светлость, что беседы нам ничего не дадут. Если преступнику хватило выдержки не выдать себя за столько лет, то вряд ли он допустит ошибку сейчас. Ему достанет хладнокровия вести себя как ни в чём не бывало. Вот разве что...
Он замолчал, и я нетерпеливо воскликнула:
– Что, сударь?
– Разве что мы заставим его действовать быстро, без должной подготовки.
– Заставим действовать? – переспросила я. – Но каким же образом? Мне кажется, он или она прекрасно понимают, что сейчас нужно затаиться.
– Да, вы правы, ваша светлость, – подтвердил месье Тьери. – Но если произойдет что-то, чего преступник не ожидал, это выбьет его из колеи и побудит принимать, ‘решение слишком торопливо, а это всегда чревато ошибками.
– Но что может заставить его действовать необдуманно? – маркиз, как и я, не мог понять, к чему клонит следователь.
Тот усмехнулся:
– Боюсь, вам не понравится мой план, но всё же позвольте мне его изложить. Но сначала давайте уточним – вы же согласны с тем, что если все смерти жен его светлости связаны друг с другом, то речь может идти только о двух мотивах преступления? Во-первых, это желание получить титул и деньги, что принадлежат Лефеврам – здесь на роли преступников подходят месье Дюпон и оба Томази (ах, право же, ваша светлость, думаю, вы не будете слишком шокированы, если я предположу, что этот молодой человек мог бы оказаться внебрачным сыном вашего, отца). Поверьте, я ничуть не хочу оскорбить ни вас, ни герцога. Во-вторых —желание стать маркизой Ренуар. Тут на роль преступницы только одна кандидатура – мадемуазель Ганьер. Хотя, постойте, есть и третий мотив – месть! Напротив него мы запишем Барруа и герцога Лефевра. Возможно, вы чем-то досадили его светлости настолько, что он не может вас простить. Да, и мы совсем забыли о мадам Абелии! Если она жива, то этот мотив подходит и ей.
Маркиз поморщился:
– Если не возражаете, сударь, куда охотнее ваших безосновательных домыслов я послушал бы, в чём заключается ваш гениальный план. Как вы собираетесь выманить преступника из его норы?
Месье Тьери чуть поклонился:
– Вы же охотник, ваша светлость? А может быть, и рыбак? Тогда вы поймете, что я имею в виду. Я предлагаю поймать преступника на живца. Если для достижения своей цели он уже совершил несколько преступлений, то не захочет допустить, чтобы это было напрасным.
– Возможно, вы правы, сударь, – согласился его светлость. – Ну, что же, я готов рискнуть. Что я должен сделать, чтобы заставить преступника действовать?
Но месье Тьери покачал головой:
– Вы не поняли, ваша светлость. Живцом должны быть не вы, а маркиза.
44.
– Вы с ума сошли, сударь? – холодно осведомился маркиз. – Как вы могли такое предложить? Такая авантюра слишком опасна, чтобы впутывать в неё женщину.
– Но, ваша светлость, – запротестовал месье Тьери, – если вы выслушаете меня, то поймете, что наше управление приложит все силы, чтобы свести риск к минимуму. Если изволите, я изложу свой план.
Моё мнение, похоже, никого не интересовало.
Испугало ли меня это предложение? Да, пожалуй. Но собиралась ли я от него отказаться? Нет. Я приехала в Ренуар, чтобы найти убийцу сестры, но пока еще ничего для этого не сделала. И если я проявлю сейчас малодушие, то, возможно, преступник так и останется безнаказанным.
– План? – переспросил маркиз. – Каким образом ваш план поможет защитить ее светлость от обезумевшего убийцы? Вы поставите в ее апартаментах охрану? Но если так, то преступник никак не проявит себя, и вы лишь создадите для моей жены лишние неудобства. А если охраны не будет, то никакая осторожность не поможет, если, например, он или она задумают ее отравить. Но довольно обсуждать то, что не имеет никакого смысла. А ваше предложение его не имеет, ибо все в замке знают, что мы с ее светлостью заключили временный договор, а значит, нет никакой необходимости на нее нападать – нужно просто дождаться, когда брак будет расторгнут.
– И, тем не менее, – напомнил месье Тьери, – на нее покушались. Возможно, убийца сделал это для того, чтобы все в очередной раз убедились в существовании проклятия Лефевров. А значит, он может пойти на это снова и безо всякого моего вмешательства. И если это случится, вы сами же, сударь, будете жалеть о том, что не заставили преступника играть по нашим правилам.
– По нашим правилам? – возмутился Ренуар. – Как мы можем это сделать? Мы даже не знаем, кто он такой!
– Может быть, мы всё-таки выслушаем месье Тьери? – вмешалась я, и следователь посмотрел на меня с признательностью.
– Благодарю вас, ваша светлость! Если позволите, я всё-таки изложу свои соображения. Да, мы не знаем имени убийцы, но мы знаем, что, скорее всего, он сейчас находится в вашем замке. А значит, если вы сделаете некое важное заявление в тесном семейном кругу, то можно не сомневаться, что оно достигнет и ушей нужного нам человека. И вынудит его действовать срочно и необдуманно.
– Заявление? – усмехнулся маркиз. – И какое же заявление, по-вашему, способно, заставить выйти из себя прежде невозмутимого преступника?
– Например, о том, что ее светлость в положении.
Я ахнула, а его светлость на несколько секунд потерял дар речи. Когда же способность говорить вернулась к нему, он двинулся к месье Тьери с таким воинственным видом, что мне пришлось схватить его за руку.
– Да как вы посмели сказать такое, сударь? – глаза Ренуара метали молнии. —Немедленно принесите извинения ее светлости. Если вы хотите впутать кого-то в ваш дурацкий план, то впутывайте меня. А Айрис оставьте в покое. Она – не игрушка!
Я сжала его руку, и он немного успокоился. Месье Тьери не мог знать о наших отношениях, вернее, об отсутствии таковых, и он всего лишь озвучил то, что при других обстоятельствах было бы вполне вероятно. Да, во время временных браков тоже рождались дети. По условиям договора они не имели никаких прав ни на титул, ни на богатство отца, но тот, если бы пожелал, мог изменить это. Он мог признать ребенка одним из своих законных наследников – достаточно было подписать дополнительный документ.
Поэтому мысль месье Тьери показалась мне весьма любопытной.
– Подумайте сами, ваша светлость, если вы заявите о том, что ваша супруга в положении, никто не усомнится в этом. Конечно, то, что вы решите признать этого, ребенка своим законным сыном со всеми вытекающими правами, объяснить будет сложнее, но это тоже возможно. У вас уже были четыре брака, не давшие вам потомства, и нет ничего странного в том, что вы воспримете этого ребенка как подарок судьбы. Учитывая грядущую военную экспедицию к Дальним островам, вполне естественно и даже разумно оставить дома своего родного сына в качестве наследника, а не позволять переходить замку и титулу в руки кузена или еще более дальней родни. На вашем месте так поступил бы любой мужчина.
Подумав, маркиз признал, что прозвучало это достаточно убедительно. При этом он бросил на меня такой странный взгляд, что я почувствовала, что краснею. Мне показалось, что он впервые задумался о том, что наш брак можно было использовать и в этих целях. На всякий случай я отпустила его руку и даже отступила от него на шаг.
– Кем бы ни был преступник, – продолжил, меж тем, месье Тьери, – искателем ли вашего титула или вашего сердца, этот ребенок сильно осложнит его положение, и ему не останется ничего другого, кроме как попытаться избавиться от него. Он уже совершил однажды страшное преступление (а, возможно, и не одно), а значит, у него нет крепких нравственных устоев, которые помешали бы ему поднять руку и на невинное дитя. Он станет действовать, поверьте.
– Вполне вам верю, сударь, – мрачно откликнулся маркиз, – но именно это меня и пугает. Я не могу неотлучно находиться подле моей супруги, а эта мразь в качестве орудия убийства может использовать что угодно – в том числе и яд.
Но месье Тьери покачал головой:
– Он не решится действовать в открытую. До сих пор всё сходило ему с рук, и он понимает, что если выдаст себя, то это позволит обвинить его и в более давних преступлениях. Мы заманим его в ловушку именно тогда, когда готовы будем его поймать. А до тех пор в апартаментах вашей супруги будет дежурить одна весьма ловкая дама из моего ведомства.
– Мы не сможем провести ее сюда тайно, – возразила я. – Даже если мы попытаемся сделать это ночью, кто-нибудь непременно ее заметит.
Следователь хитро улыбнулся:
– Вы недооцениваете меня, ваша светлость. Дама прибудет сюда в сундуке. Думаю, не будет ничего странного, если его светлость захочет сделать подарок осчастливившей его супруге и закажет ей из столицы какую-нибудь забавную вещицу – музыкальный инструмент, новые наряды или меха. Полагаю, что, поделиться радостной новостью вы, ваша светлость, сможете, например, на празднике в день ваших именин. Если не ошибаюсь, это уже послезавтра?
Я посмотрела на Ренуара с упреком. Он ничего не говорил о своих именинах.
– Вы прекрасно осведомлены, сударь, – хмыкнул он. – Но вы правы – лучшего места и времени и не придумаешь.
– Там же вы скажете, что вашу супругу пугает этот замок и потому вы решили через несколько дней отправить ее в столицу. Сами же вы якобы останетесь здесь еще на некоторое время, чтобы уладить дела по хозяйству. Словом, здешние обитатели должны понять, что ее светлость поедет в столицу одна в сопровождении только своей горничной. А до ее отъезда вы будете находиться при ней неотлучно.
– Вы думаете, кто-то решится напасть на ее карету? – засомневался маркиз. – До сих пор преступник предпочитал действовать исподтишка. С чего бы ему менять свою тактику?
Месье Тьери охотно пояснил:
– Сейчас он понимает, что все уже знают, что девушка в потайной комнате была убита, а недавно было покушение на вашу нынешнюю супругу, а значит, все, кто находился в замке тогда и находится сейчас, под подозрением. Происшествие же по дороге или в столице позволит ему или ей остаться в стороне.
– Но для этого ему или ей тоже придется уехать из замка, – сказала я.
– О, ваша светлость, поверьте – они найдут для этого повод. Возможно, они будут следовать за вами незаметно до самого Веланса, понадеявшись, что в столице будет проще осуществить их замысел. Но не беспокойтесь – за вами будем следовать и мы. А кое-кто будет ехать прямо в вашей карете.
Ренуар еще пытался протестовать, но я уже решительно встала на сторону месье Тьери. Нам следовало вывести преступника на чистую воду, и этот план был ничуть не хуже, чем любой другой.
– Советую вам, ваша светлость, – сказал следователь, поднимаясь со стула, —утром пожаловаться горничной на тошноту. Когда моя супруга была в положении, по утрам, простите за подробности, ее сильно тошнило. Этого будет достаточно, чтобы слуги додумались до всего сами. А уж они найдут способ поделиться своими домыслами с хозяевами.
Кажется, я снова покраснела, потому что Ренуар улыбнулся. Ах, ну что за человек?
Мне захотелось запустить в него какой-нибудь книгой, и только присутствие месье Тьери меня позволило мне сдержаться.
