Текст книги "Цена Мира (СИ)"

Автор книги: Ольга Сергеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

Кай'я Лэ шагнула вперед, оттесняя лекаря от постели княжеского сына, и бросила, не оборачиваясь, обращаясь то ли к своим оборотням, то ли к Михаилу:

– Пусть он уйдет.

Мерный стук пестика стих. Бесцветные глаза старика, устремленные на Хозяйку оборотней, полыхнули гневом и... все тем же пониманием. Определенно, он не только знал, кого князь привел, но и понимал, зачем Михаил это сделал. Не вынуждая никого выпроваживать себя силой, старик поставил ступку с никому уже не нужным лекарством на подоконник и вышел, в последний момент перед тем, как дверь закрылась за его спиной, еще раз оглянувшись на Кай'я Лэ. И в этот момент Занила готова была поспорить: если бы старый лекарь видел хотя бы один шанс самому помочь княжескому сыну, он бы никому не позволил прогнать себя! И еще одно она прочитала в глазах старика: будь на месте Горислава его собственный сын, он в любом случае лучше бы дал ему умереть.

Очевидно, она слишком долго смотрела на захлопнувшуюся за стариком дверь, потому что Ледь начал действовать вместо нее. Он подошел к кровати с другой стороны, присел на корточки и, вытянув правую руку, медленно провел ей над грудью парня, спускаясь от шеи к животу. Наблюдая за его действиями, Занила подумала, что Ледь умеет переводить зрение на уровень энергетических потоков, но дается ему это несколько трудней, чем ей самой. Зато оборотень прекрасно, чуть ли не лучше нее (сказывался приобретенный за десятилетия практики опыт), умеет ощущать колебания в уровне силы. И сейчас этой его способности было вполне достаточно, чтобы хотя бы примерно оценить состояние парня.

Ледь нахмурился, прорезая гладкий лоб тонкой вертикальной морщинкой, и поднялся на ноги, машинально вытерев ладони о бедра, будто стряхивая с них налипшую грязь.

– Стало хуже, – лаконично констатировал он, не поднимая взгляда ни на Занилу, ни на отца Горислава. Кай'я Лэ вздохнула, понимая, что дальше тянуть нельзя, и также шагнула к кровати. Настала ее очередь посмотреть, что же конкретно не так с кружевом княжеского сына. В конце концов, это она обещала сделать!

Мир привычно изменился, поблекнув и одновременно расцветая новыми красками, когда Занила плавно скользнула на другой уровень зрения. Яркими сгустками силы справа и слева чуть позади нее пылали тела оборотней ее стаи. Князь Михаил виделся как блеклое и размытое светло-желтое пятно. Так на энергетическом уровне реальности выглядели все люди – не обладающие собственной внутренней энергией, а лишь отражающие ту, которой делился с ними мир, как отражает и преломляет свет камень, брошенный в воду. Занила все же потратила пару минут, вглядываясь в тело князя. Магические способности, как она успела выяснить, обычно передавались по наследству в пределах одной родовой линии. Именно их – признаки спящего дара, она и пыталась увидеть, но ничего, даже самого примитивного подобия энергетического каркаса у Михаила не было. Что ж, возможно даром обладал его отец или дед... Или, например, мать Горислава. Последняя, как Заниле когда-то рассказывал Ледь, была рабыней, взятой князем в свою постель, понесшей от него ребенка, но так и не сумевшей пережить родов. Вряд ли Михаил так уж сильно убивался из-за ее смерти, потому что меньше, чем через пару месяцев, в его доме появилась новая жена, на этот раз законная и из знатного боярского рода. Но и она на этом свете долго не задержалась, сгорев в случившуюся той же весной эпидемию болотной лихорадки. Больше князь жениться не стал, а сын рабыни так и остался его единственным наследником. Впрочем, в Махейне, как и в Салеве, никого особо не волновало, рожден ребенок в освященном Богами браке или нет – лишь бы отцом был признан...

Занила поймала себя на мысли, что готова размышлять о чем угодно, лишь бы не делать того, за чем сюда пришла. Мгновенно вспыхнувшая злость, направленная на этот раз против нее же самой, заставила Кай'я Лэ решительно повернуться к постели. А еще на миг ее пронзило острое любопытство, кого она увидит на ней: человека или все же мага?..

Все-таки мага.

Бывшего мага. Того, кто уже никогда не станет настоящим. Умирающего. Заниле потребовалась пара мгновений, чтобы понять, что черное паукообразное пятно, уродливой кляксой расползшееся по груди парня, и есть остатки его энергетического кружева! И есть то, что сотворил с ним Талгат!.. Нет, Горислав полноценным магом не был. Не развитый энергетический каркас – лишь зародыш дара, спящий в его теле – ключевой узел, расположенный в районе солнечного сплетения, и несколько тонких нитей, тянущихся к наиболее важным органам: сердцу, печени, селезенке... Но кружево все же существовало, и – Занила готова была поспорить на что угодно – когда-то по нему текла энергия, а сейчас ее не было! Вместо нее тонкие, даже на вид казавшиеся хрупкими нити, заполняла лишь темнота. Заниле показалось вдруг, что она на корне языка ощущает горький привкус пепла. Так вот откуда взялось это слово, произнесенное Ледем, – кружево сожжено! Настоящего огня Талгат, разумеется, не использовал. То, что он сделал, было куда более простым и гораздо более жестоким. Он раскрыл кружево парня и, воспользовавшись собственной силой, каплю за каплей вытянул из него всю накопленную энергию. Занила знала, как это выглядело на физическом уровне реальности – она при этом присутствовала, а теперь могла не менее отчетливо представить, что же в тот момент происходило с энергетическими потоками. Лишившись постоянной подпитки силой, стенки кружева (ключевого узла и нитей) практически мгновенно начали разрушаться. Уже сейчас, всего пару часов спустя энергетический каркас практически утратил свою первоначальную форму, и очень скоро разрушение доберется и до физического тела парня! Его сердце еще билось, но медленно, словно нехотя, будто каждый новый толчок давался с огромным трудом...

Занила провела руками по лицу, притворившись, будто это требовалось ей, чтобы вернуться на первый уровень зрения.

– Он умирает, – проговорила Кай'я Лэ, поворачиваясь к мужчинам, стоящим за ее спиной. – Не могу точно сказать, сколько ему осталось. Может быть, час или что-то около того. Вряд ли больше.

Лицо князя не просто побелело, оно покрылось серо-зеленой мертвенной бледностью. Занила ждала, что он начнет расспрашивать ее, но человек просто стоял и смотрел мимо нее – на своего сына. И Кай'я Лэ не знала, о чем он думает в этот момент. Корит себя за ошибку, обошедшуюся им так дорого? Или проклинает мага Талгата и Хозяйку оборотней за то, что втянули их в эту войну – чужую войну, как для Горислава, так и для самого князя?!

– Ты поведешь инициацию? – спросил Ледь, в очередной раз разрывая повисшую тишину. Занила по-прежнему ощущала щиты на его сознании, но, возможно, они никак не мешали оборотню считывать ее эмоции. Иначе как еще Ледю удалось спросить ее именно в тот момент, когда она просто не могла дать никакого иного ответа?!..

– Да, проведу, – Занила могла бы начать объяснять, почему она вдруг приняла это решение. Напомнить о том, что стае действительно нужны новые оборотни. А еще им нужен прочный союз с Махейном, раз уж княжество больше не может оставаться просто нейтральной территорией... Все это она могла бы сказать, но не стала. Просто кое-что она знала совершенно точно: больше одного объяснения начинаешь искать, когда даже самой себе не можешь признаться в том единственном, что по-настоящему имеет смысл!

Она вновь повернулась к парню, лежащему на постели, перебирая в уме все, что она знала об обряде инициации, все, что ей удалось разыскать в древних книгах оборотней, все, что понадобится ей прямо сейчас.

– Нам не довести его до храма, – наконец проговорила Кай'я Лэ. – Он просто не выдержит дороги. Даже порталом не получится.

– Тогда проведем обряд здесь, – пожал плечами Намо. Занила посмотрела на него. Оборотень, как минимум, несколько раз уже совершавший инициацию, явно чувствовал себя гораздо увереннее, чем она. Хозяйка стаи кивнула:

– Хорошо, – действительно, если вспомнить обряд, когда-то проведенный Ледем над ней самой, там по сути не было ничего кроме крови оборотня, смешивающейся с ее кровью. Силу Леса она, как истинная Кай'я Лэ, сможет призвать в любой точке мира, а никаких клятв Горислав сейчас все равно произнести не в состоянии. Так что, вероятно, эта комната действительно ничем не хуже специальной обрядовой залы, существующей, например, в догатском доме стаи. – Хорошо, – повторила Занила и обернулась к князю Михаилу. – Тебе пора уйти, человек.

Мужчина вздрогнул так, будто она его ударила. Очевидно, он искренне не ожидал подобного развития событий. Князь бросил взгляд на Горислава, потом вновь повернулся к ней:

– Разве я не могу остаться? Он же мой сын...

Занила и сама не могла бы объяснить, почему вдруг вновь почувствовала такую злость, почему совершенно нестерпимым стало желание ударить, если не клинком и когтями, то хотя бы словом!

– Он больше им не будет, – будто огромная разъяренная кошка, прошипела она, делая шаг к мужчине. – Разве ты не этого добиваешься, князь?! Не того, чтобы он перестал быть и твоим сыном, и человеком? Или ты уже забыл все то, что тебе рассказывал о нас Талгат: о чудовищах, мечтающих лишь о горячей вкусной крови и готовых убивать по одному слову своего Хозяина? Или ты до сих пор не веришь, что все это правда?..

– Занила! – Ледь попытался остановить ее, но Кай'я Лэ вскинула руку, приказывая оборотню замолчать: она уже не раз слышала все его доводы, а здесь и сейчас ей нужен был ответ человека. Занила стояла и смотрела, как вновь до побелевших костяшек сжались его пальцы, как заходили желваки на скулах. На мгновение ей показалось, что он сейчас со всей силы толкнет ее, отшвыривая прочь, прикажет убираться как можно дальше от его сына... но человек вместо этого шагнул назад.

– Я верю, что тебе известно не все, Хозяйка Леса, – поговорил он. Занила вздрогнула оттого, каким титулом он впервые за весь разговор назвал ее, а еще от самого тона голоса человека. Так мог бы говорить древний старик. Причем, древний не по количеству прожитых лет, а по тому грузу, каким они лежат на его плечах. – Я верю, что тебе известно больше, чем мне; что ты видишь об этом мире такое, чего никогда не увидеть мне; что сила внутри тебя шепчет тебе о вечности... Но даже тебе не дано знать, куда приведет нас путь, и что станет с тем, кто пройдет по нему до конца. Я верю... – Михаил хотел еще что-то добавить, но вместо этого лишь тряхнул головой, будто отбрасывая прочь последние сомнения. Он резко развернулся и, не добавив больше ни слова, стремительно вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.

– Занила?.. – вновь окликнул ее Ледь, и на этот раз в голосе оборотня не было ни упрека, ни просьбы – только осторожная вопросительная интонация. Все ли с ней в порядке? Справится ли она? Или уже передумала проводить инициацию?..

Занила судорожно вздохнула. Не знаю. Да. Нет. Ни один из этих ответов она не произнесла вслух, но решительно направилась к кровати, которой этим утром суждено было заменить собой ритуальный алтарь.

– Эта, я думаю, подойдет, – Намо протянул ей широкую плоскую миску из обожженной глины – одну из тех, что забыл лекарь. – А кинжал лучше возьми свой – он тоньше.

Занила приняла плошку из рук оборотня и опустилась на колени перед кроватью. Вытащила из ножен на поясе клинок и положила его на пол подле себя. Ледь и Намо стояли по обе стороны от постели, будто в карауле, хотя такого ни в одном описании ритуала Занила точно не встречала. Оба они смотрели на нее, и Кай'я Лэ не нужно было отвечать на эти их взгляды, чтобы чувствовать: то, что сейчас происходит – ритуал обращения нового оборотня, для них был едва ли не важнее, чем для махейнского князя и его сына!

Оборотни часто говорили, и ей, и между собой, что вернув стае Силу Леса, новая Кай'я Лэ принесла ей могущество. Но верным было также и то, что пока Занила отказывалась инициировать новых оборотней, она являлась и причиной слабости своей стаи! Если Вилисе удастся с ее помощью родить здорового сильного ребенка – первого у оборотней за последние десять с лишним лет – это станет огромным счастьем. Но даже оно не принесет стае новой силы – не раньше, чем через полтора-два десятилетия. А в условиях непрекращающейся войны эти годы еще нужно как-то прожить. Стае необходимы были новые оборотни прямо сейчас, и – Намо как никогда оказался прав в этом – больше Занила не могла откладывать свое решение.

Она знала: и Намо, и Ледь считали, что им известна причина ее колебаний – жажда крови, ни на минуту, не оставляющая Кай'я Лэ. Но правда заключалась в том, что известна им была лишь половина. Другая часть была куда проще. И сейчас, в шаге от начала инициации, Занила как никогда ясно помнила ее – помнила собственное обращение.

Она стала оборотнем не потому, что хотела этого. Наверное, ни одно решение в жизни не давалось ей с таким трудом. Если бы клятва отомстить убийце своих родных не сдерживала ее, она бы предпочла смерть! Но клятва была... Был путь, стоящий любой возможной цены. И была единственная возможность стать достаточно сильной, чтобы уничтожить своего врага. Но никогда Занила не могла бы представить ситуации, в которой стала бы оборотнем по собственному желанию! Никогда, как делали это люди и маги, приходившие к ней или приходившие в стаю до нее. Никогда ради бессмертия! Никогда ради силы или могущества! Никогда ради власти! Никогда...

Кто-то коснулся ее щеки. Занила обернулась, резко вскидывая голову. Намо. Он подошел так тихо, что она не заметила его приближения, а теперь стоял совсем близко, чуть касаясь бедром ее плеча, и тепло, коконом заворачивающееся вокруг высшего оборотня – вокруг них двоих теперь – прогнало дрожь. Занила медленно разжала руки, стиснутые на коленях, только теперь осознавая, что мгновение назад они дрожали. Ледь присел на корточки с противоположной стороны кровати, протянул руку над ней и едва заметно кончиками пальцев коснулся другой щеки Занилы. Она повернулась, позволяя себе упасть в непроглядную темноту взгляда, как падают в ласку рук. Этот взгляд когда-то вытянул ее с самого дна безумия, заставив поверить: если на тебя так смотрят, значит, твоя жизнь стоит хотя бы обломка медной монеты... Занила опустила руку, на ощупь отыскивая кинжал, лежащий на полу. Никогда?.. Кажется, сегодня впервые она ответит: может быть.

* * *

Еще раз окинув взглядом комнату, Занила решила, что у нее есть все необходимое для проведения инициации. Без храма, книги и ритуальных клятв придется обойтись. Она взвесила в руке кинжал, словно заново привыкая к его тяжести, и подняла глаза на Ледя и Намо, стоящих ближе к изголовью кровати.

– Что еще мне следует знать прежде, чем я начну? – спросила Кай'я Лэ, обращаясь к ним обоим сразу. Оборотни переглянулись, очевидно, решая, кому говорить. Занила в глубине души подозревала, что у Намо опыт проведения инициаций, может быть, даже более обширный. С другой стороны, Ледь всегда прекрасно умел объяснять теорию управления энергетическими потоками. – Я знаю, что моя кровь должна смешаться с кровью Горислава, чтобы в его теле образовался энергетический каркас, – продолжила Занила, решив, что мужчинам, вероятно, требуется подсказка. – Но кто-нибудь понимает, что конкретно происходит на всех уровнях реальности в этот момент?

Ледь пожал плечами:

– Ты зря беспокоишься: тебе не придется управлять энергетическими потоками, выплетать какие-то заклинания. Сила все сделает за тебя.

– И все же? – упрямо уточнила Занила. Оборотень усмехнулся:

– Никогда раньше не замечал за тобой такой страсти к контролю! – он заметил, как лоб Кай'я Лэ прорезала вертикальная морщинка близкого раздражения, и поспешил примирительно поднять руки. Потом скрестил их на груди и присел на краешек подоконника. – Если ты хочешь знать все, – проговорил он, – то вначале нужно вспомнить, что все предметы, в том числе и человеческие тела, существуют на первом уровне реальности, а силовые потоки – на втором. Мы, высшие оборотни, или сильные маги можем своей волей на какое-то время выводить энергию на первый уровень и производить здесь с ее помощью какие-то действия. Чаще всего – разрушительные, – невесело усмехнулся оборотень. – Но как только мы перестаем удерживать энергию, она вновь возвращается туда, где существует изначально.

– И есть только одно место или способ – назови, как хочешь, – которое является точкой соприкосновения, и где энергия существует и на физическом уровне реальности, – устав от слишком затянувшегося, по его мнению, вступления, вставил Намо. Ледь покосился на него, но вместо того, чтобы начать спорить, кивнул:

– Место или способ – верно... Наша кровь. Кровь как способ передачи энергии от оборотня человеку. Кровь как способ перенести энергию по физическому уровню реальности, не загоняя ее в рамки заклинания, а позволяя ей существовать в том виде, в каком она способна обладать собственной волей!

– Хорошо, это я поняла, – утвердительно кивнула Занила. – Но каким образом энергия сама формирует каркас в неприспособленном в принципе для этого человеческом теле?

– Это происходит потому, что на втором уровне реальности сила всегда имеет структуру, – опережая Ледя, ответил Намо. – СтруктураРадон'Ла'Ка, – добавил он определение на Древнем языке.

– Упорядоченная или кристаллическая, – попытался перевести Ледь, но Занила уже и сама уловила глубинную суть древнего слова, просто не имеющего аналогов в человеческой речи. – Смысл в том, что сила не рассредоточена по энергетическому уровню реальности, а всегда на нем собирается в определенную структуру. Такова ее природа. И именно поэтому нам удается видеть, ощущать и управлять энергетическими потоками или нитями силы.

Занила еще раз кивнула, словно это движение помогало новым сведениям в ее голове улечься в логическую цепочку, и попыталась продолжить сама:

– Смешиваясь с кровью человека, сила тут же вновь переходит на энергетический уровень, и начинает... – на мгновение она все же запнулась, подыскивая нужное слово, – структурироваться, то есть выстраивать кружево?

– Правильно, – подтвердил Ледь. – Только силы для этого должно собраться определенное количество. Пока ее меньше, она просто растворена в крови. Но как только ее накапливается достаточно, начинается формирование энергетического каркаса, – оборотень замолчал, очевидно, считая свой рассказ законченным, но Занила все же еще раз уточнила:

– А какие-нибудь практические советы?

Ледь на мгновение задумался, потом произнес:

– Не набирай в чашу сразу слишком много своей крови: сила сохраняется в ней, лишь пока та теплая.

– И не нужно наносить глубоких ран, – продолжил за него Намо. – Цель не смешать свою кровь с кровью человека, а всего лишь донести до нее свою силу.

– И схема разрезов не имеет принципиального значения, только их общее количество...

Занила замотала головой, прося их остановиться. Может быть, энергия при накоплении определенного количества и выстраивалась в структуру сама собой, но новые сведения и не думали так себя вести!

Намо, не говоря больше ни слова, вновь поднял чашу, а Ледь, дождавшись короткого утвердительного кивка, стянул одеяло с тела парня, лежавшего на постели. Занила встала, передвинувшись ближе к изголовью кровати. Определенно, высокий ритуальный стол пришелся бы сейчас весьма кстати. А так ей пришлось поставить одно колено на кровать. Та была такой узкой, что сквозь ткань платья Занила ощущала тепло человеческого тела. Наверное, сейчас самое время было начинать радоваться, что Горислав так и не пришел в сознание. Вспоминать собственную инициацию Заниле совершенно не хотелось.

Она кое-как распутала тесемки, стягивавшие рукав платья на левом запястье, сдвинула его вверх до локтя, и приставила кончик кинжала к синеватой жилке, видной сквозь кожу. Потом на мгновение прикрыла глаза, сосредотачиваясь на ощущении Силы Леса – горячего, тугого, пульсирующего комка, чутко дремлющего на самом краю ее сознания – одного общего на двоих сознания. Почувствовав ее внимание, та зашевелилась, всплывая ближе к поверхности. Защекотал ноздри запах хвои и чего-то еще, будто грозовой свежести. Занила не знала, ощущает ли это только она одна, или Ледь и Намо тоже почуяли, но волну энергии, колючими иголочками прошедшуюся по коже, они не могли не заметить! Сила росла волной, обжигающей и пьянящей рассудок, но Кай'я Лэ не позволила себе утонуть в этом ощущении. Перед ее закрытыми глазами была уже не тесная горница с с закрытым слюдой окошком, а бескрайний древний лес, ряды и ряды деревьев, необхватные стволы, густые шапки темных ветвей... и столь беспредельное небо над ними, светло-голубое, как бывает лишь в самой ранней точке рассвета.

"Подожди меня там!" – прошептала Занила. Крылья распахнулись, на мгновение заполнив комнату пламенем и ветром, а в следующую секунду горница на вершине башни будто опустела, оставив лишь трех оборотней и человека, лежащего на постели.

Об этом никто не говорил Кай'я Лэ. Она и сама догадалась, что не стоит формировать кружево нового оборотня, используя Силу Леса. Не стоит, если она хочет хоть как-то держать под контролем результат!

Занила перехватила рукоять кинжала, приставила его к внутренней стороне своего левого предплечья и надавила на кожу. Бритвенно острый кончик с легкостью проколол ее. Стремительно набухла ярко-алая капля и тут же, сорвавшись, ручейком потекла в подставленную Намо чашу. Мгновение спустя пришла боль, не сильная, но саднящая – отвлекающая и мешающая сосредоточиться. Ярко-алый ручеек начал иссякать, не успев покрыть и дна чаши: раны у высших оборотней затягивались практически мгновенно, даже если те не предпринимали никаких дополнительных усилий, чтобы их залечить. Нужно было расширять разрез, ведя кинжалом вверх по руке, и Занила пожалела, что не сделала этого сразу же, до того, как почувствовала боль. Ледь и Намо смотрели на нее не то чтобы вопросительно, но с явным ожиданием. Кай'я Лэ мысленно помянула Темных Богов и вновь надавила на кинжал, на этот раз не позволяя себе остановиться ни потому, что чувствовала боль, ни по какой-либо другой причине. Когда решение принято, наступает время действовать.

На этот раз прежде, чем рана затянулась, кровь успела наполнить чашу почти на треть. Занила подумала, что пока этого должно хватить и можно приступать ко второй половине обряда – к человеку. Оборотни, стоящие рядом с ней, ничего не говорили: то ли она пока все делала правильно, то ли просто Намо и Ледь, успевшие достаточно хорошо изучить характер Кай'я Лэ, понимали, когда можно говорить, а когда лучше не произносить ни слова. Занила наклонилась над Гориславом, приставила кончик кинжала к плечу парня и, слегка надавив, провела им вниз по руке, почти до самого локтевого сгиба. То ли потому, что надавила она не слишком сильно, и рана вышла неглубокой, то ли из-за того, что сердце парня билось все слабее, но кровь, выступившая из разреза, не потекла струйками, а лишь набухла в тяжелых каплях. Не медля Кай'я Лэ взяла чашу из рук Намо и осторожно наклонила ее над раной, позволив собственной крови стечь вниз. Та сорвалась тонкой немного тягучей струйкой. Занила убедилась, что разрез на коже человека залит полностью, и только тогда остановилась, облизав почему-то пересохшие губы. В комнате вдруг стало нестерпимо душно. Запах свежей кровь затек в ноздри и теперь неспешно пробирался вниз по гортани – ни сглотнуть, ни прокашляться. Занила запретила себе обращать на него внимание... Ну, во всяком случае попыталась запретить.

Она наклонилась ниже над постелью, приставив лезвие кинжала к другому плечу парня. На этот раз разрез вышел глубже, и кровь все-таки потекла, пятная алым светлую домотканую простыню. Потом им еще предстоит объяснять князю Михаилу, как проходит инициация оборотней, и почему все в комнате залито кровью. И чьей кровью... Мысль мелькнула и пропала, когда Занила вновь наклонила миску над раной... Тело парня вдруг выгнулось над постелью дугой, скрученное жестокой судорогой. Он дернулся вверх, едва не выбив чашу из рук Кай'я Лэ. Намо и Ледь среагировали почти мгновенно, придавив плечи Горислава к постели, но в это мгновение глаза парня распахнулись!

Невидящий взгляд метнулся по комнате, по лицам склонившихся над ним оборотней. Занила успела подумать, что это просто тело реагирует на боль, на страшную боль (как она еще помнила по собственной инициации), но в это мгновение взгляд парня остановился на ней. Кажущиеся почти черными из-за страшно расширившихся зрачков глаза моргнули, Горислав с трудом облизал спекшиеся коркой губы и хрипло прошептал:

– Ты кто? – вырываться из рук держащих его мужчин он не пытался. Но по взгляду, стремительно становящемуся все более осмысленным, было понятно, что это только пока. Точнее – если. Еще точнее – в зависимости от ответа.

– Люди знают меня как боярыню Занилу, – проговорила оборотень, не отводя взгляда от глаз парня. – Еще называют Хозяйкой Леса. Но ты теперь будешь звать меня Кай'я Лэ, – произнося эти слова она ждала от Горислава каких угодно эмоций: отрицания, ужаса, гнева – но только не все того же понимания, что сегодня уже столько раз видела в глазах людей. А еще – решимости.

– Ты поможешь мне убить Талгата? – вдруг вместо ответа спросил он. Кай'я Лэ не сдержала короткого смешка. Определенно, ей нравилась такая реакция. И человек этот, кажется, тоже начинал нравиться.

– Нет, – усмехнулась она, с удовольствием наблюдая, как меняется выражение в глазах парня. – Но если хочешь, можешь помочь мне его убить!

– Клянусь! – выдохнул Горислав, не потратив на раздумья, кажется, и доли секунды. Занила слегка кивнула: никакой иной клятвы ей не требовалось. Она жестом приказала Намо крепче прижать к постели правую руку парня и полоснула кинжалом по внутренней стороне предплечья. Горислав зашипел сквозь стиснутые зубы, а потом, когда кровь оборотня пролилась на рану, смешиваясь с его собственной, не сдержавшись закричал от боли. Занила вскинула голову, прислушиваясь к тому, что происходит за стенами комнаты: в дверь пока никто не ломился, но объяснений им, определенно, не избежать.

Глава 4. Одиннадцатый день

Короткая с аккуратно подрезанным оперением стрела сорвалась с арбалетного ложа и, подгоняемая низким свистом отпущенной тетивы, унеслась к цели. Своей мишенью оборотни, заскучавшие после нескольких дней спокойной жизни в Северограде и решившие размяться, выбрали один из столбиков, поддерживавших навес над пряслом [Прясло – участок крепостной стены между двумя башнями.] княжеского детинца. Стрела пронеслась над двором, рассекая воздух, и с глухим стуком врезалась в опору, выбив из древесины несколько тонких щепок. Байд козырьком приставил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от по-весеннему яркого солнца, и издал восторженный возглас, довольный собственным выстрелом. Потом передернул затвор своего скорострельного арбалета, вновь взводя его, приставил ложе к плечу и, прицелившись, выстрелил. Арбалетный болт воткнулся в деревянный столбик на два пальца ниже предыдущего, а третий, выпущенный Байдом еще через пару мгновений, – на два пальца выше. На этот раз возглас, изданный оборотнем, был куда громче.

– Дай я попробую! – Горислав, стоявший в двух шагах позади Байда, дожидаясь своей очереди, нетерпеливо протянул руку к арбалету.

– Держи! – оборотень вместо того, чтобы просто передать скорострел, перебросил его парню, и тому потребовалась вся его ловкость, чтобы перехватить арбалет за ложе. Занила, наблюдавшая за их состязанием с высокого крыльца княжеского дома, не сдержала усмешки, когда Горислав метнул в сторону Байда пылающий праведным возмущением взгляд, но, так ничего и не сказав, склонился над новым для себя оружием, пытаясь перезарядить его.

Сегодня был одиннадцатый день с момента инициации княжеского сына. Тогда, в утро после схватки за Североград, ритуал прошел без осложнений. Горислав очень скоро вновь потерял сознание, и оборотням больше не нужно было держать парня, отвлекаясь на его крики. Правда, до начала формирования энергетического каркаса Заниле довести человека так и не удалось: когда на теле княжеского сына не осталось свободного места от свежезатянувшихся порезов, а ее саму уже начало ощутимо шатать от кровопотери, решено было остановиться. Намо предположил, что организм Горислава слишком ослаблен, чтобы начать изменения прямо сейчас. Кай'я Лэ ничего не оставалось делать кроме, как согласиться с ним, а еще надеяться, что силы, растворенной в крови парня, окажется достаточно, чтобы он выжил.

Горислав очнулся сутки спустя, живым, здоровым и пока еще человеком. Занила, спустившись по уровням зрения, не увидела в теле парня энергетического каркаса, зато его кровь, струящаяся по жилам, светилась густым серебром – будто миллионами растворенных в ней светлячков – той силой, что она поделилась с ним. Это было по-настоящему красиво, а еще означало, что им снова нужно было ждать. Рано или поздно энергия сформирует каркас – вытянется нитями, завяжется ключевыми узлами, сплетет кружево, превращая человека в оборотня. В том, что однажды это произойдет, мало кто в стае сомневался – Горислав, не скрывая, рассказывал каждому, желающему слушать, что ночь за ночью он видит сны – те самые, в которых ты уже не человек.

Правда, в его снах не было конкретных сценок из прошлого стаи, наподобие тех, что когда-то видела сама Занила. Парень просто видел, а точнее – ощущал, себя большой кошкой, стремительно несущейся через лес или взбирающейся на дерево, выслеживающей добычу или уже вонзающей клыки в сочащееся горячей кровью мясо, переплывающей бурлящую обжигающе ледяную горную речку или нежащейся у горячего огня... Занила, не удовлетворенная таким рассказом, попыталась заставить будущего оборотня вспомнить конкретные детали приходящих к нему сцен, но Ледь, как раз присутствовавший при разговоре, тогда остановил ее: то, что происходило с Гориславом, было вполне нормальным. Необычно проходила инициация самой Занилы.

А вообще-то никто из стаи не знал, откуда приходят эти сны, начинающиеся сразу после ритуала и заканчивающиеся с первым обращением. Если само превращение человека в оборотня без труда объяснялось с точки зрения теории энергетических потоков, то сны принадлежали совсем другой сфере, не подчиняющейся никаким логическим законам. Обычно оборотни, не склонные в общем-то к суевериям, о них просто говорили: Сила Леса шепчет. Кто-то усмехался над таким объяснением и не вступал в споры лишь потому, что не имел другого – лучшего. Кто-то, как сама Занила, верил, что никакого большего объяснения и не требуется.