Текст книги "Цена Мира (СИ)"

Автор книги: Ольга Сергеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

Занила не смеялась и не рычала. Ярость в ее душе перегорела, из обжигающе алой став черной и тягучей, словно яд. Ненависть – такая, какой хочется упиваться, будто самым изысканным вином. Не просто убить своего врага – наслаждаться его смертью глоток за глотком – по капле за каждого, кого тебе пришлось провожать за Черту! Было почти невыносимо смотреть на магичку, видеть, как вздымается ее грудь под меховой курткой, когда она вдыхает воздух, как голубой жилкой бьется пульс на тонкой шее... Видеть – и не вонзить клыки, выпуская горячую кровь на грязный талый снег!

Ветер пронесся по верхушкам деревьев. Сосны качнулись, потягиваясь ветвями, сбрасывая вниз налипшие, тяжело напитанные влагой снежные шапки. Ветер упал ниже, пальцами пробежавшись по коже. Занила глубоко вздохнула, чувствуя, как за ее спиной разворачивает невидимые крылья Сила Леса. Та всегда была с Хозяйкой стаи, но, когда она начинала ощущаться так отчетливо, это значило, что остался всего один шаг. Только один – и отступать будет поздно.

– Вы, маги, всегда совершаете одну и ту же ошибку, – проговорила она вдруг, вновь поворачиваясь к замершей посреди поляны пленнице, – называете нас зверьми и чудовищами и полагаете, что мы так же глупы, как дикие звери. Ты думаешь, я не знаю, что очень давно такие, как ты, уже просили провести над ними обращение? Или ты думаешь, я не знаю, почему Хозяин стаи тогда отказался?.. После обращения маг становится не просто оборотнем, а высшим оборотнем. И с чего бы мне – как ты думаешь? – зная все это, согласиться подарить новую силу своим врагам?! – к последней фразе голос Кай'я Лэ все же вновь сорвался на звериный рык. Оборотни вокруг зашумели, согласные с каждым словом Занилы, но девчонка вдруг стремительно шагнула вперед, будто бросаясь в последнюю отчаянную атаку:

– Да какой я маг, посмотри! Посмотри... ты же можешь видеть!

Занила не знала, почему она послушалась. Может быть, из-за плещущего через край отчаяния в голосе пленницы. Может быть, из-за совершенно необъяснимо проснувшегося вдруг любопытства... Кай'я Лэ опустилась по уровням зрения, делая то, о чем ее просила девчонка, – она смотрела. Хотя, наверное, в других условиях энергетический потенциал она могла бы определить, полагаясь на одно лишь чутье. Но сейчас, когда вокруг было столько оборотней, каждый из которых, мягко говоря, находился не совсем в уравновешенном состоянии, да и сама она лишь усилием воли удерживала бьющую крыльями Силу Леса, Занила действительно могла доверять лишь зрению.

На энергетическом уровне реальности силуэт магички сиял бледно-розовым. Среди оборотней такой цвет внутренней энергии встречался редко. "Красиво", – машинально отметила Занила прежде, чем углубиться в изучение. Хотя, строго говоря, изучать особо было нечего. Если Кай'я Лэ ожидала увидеть внутри тела пленницы энергетический каркас, то она ошибалась. Никакого, даже самого бледного, кружева не было! Лишь в груди, посередине и примерно на ладонь ниже сердца, мягко светился розовым сгусток почти с кулак величиной – источник энергии. Он все-таки существовал, иначе их пленница была бы всего лишь человеком... Но являлась ли она магом?

Да, наверное. Но насколько же слабым! Девчонка наверняка могла ощущать силовые потоки в окружающем пространстве. Еще она, вероятно, была способна управлять простейшими, не требующими мощного потока энергии, артефактами, но на этом, пожалуй, и все. Никакой самостоятельной магии, заклинаний, колдовства. Никакого могущества, ни даже блеклой тени силы...

Кай'я Лэ вернулась на первый уровень зрения. Ее мысли, очевидно, достаточно ясно отразились в глазах, потому что девчонка, напряженно следившая за лицом Хозяйки оборотней, вздрогнула – мало кому доставит удовольствие увидеть отравленную смесь презрения и жалости в направленном на тебя взгляде. Потом она все же, в очередной раз собрав остатки мужества, проговорила:

– Теперь ты видишь... Высшим оборотнем мне не стать... Но даже если и стать, – темно-фиолетовые глаза полыхнули отчаянным упрямством. – Я всю свою жизнь изучаю книги о вас, и я знаю: меня свяжет с тобой притяжение крови [Притяжение крови – Аддава'эль'Хейр (букв. перевод с Древнего языка). Термин, означающий связь, образующуюся между оборотнями после инициации. Проявляется как возникновение у новообращенного оборотня эмоций, испытанных инициирующим оборотнем во время ритуала. Стандартное проявление – верность стае и преданность Хозяину, однако возможны и другие.]! А еще я могу принести клятву – как ты скажешь, Хозяйка оборотней! Я не собираюсь вас предавать.

Занила смотрела на магичку и чувствовала, как в ее душе все быстрее и быстрее кружатся хлопья черной, как пепел, и горькой на вкус ненависти. Той самой, что на протяжении многих лет определяла едва ли не каждый из ее поступков. В руке по-прежнему был кинжал. Но – Занила знала это – если она наконец разрешит себе убить, она обойдется и без него.

– Ты не веришь мне, Хозяйка оборотней, – вдруг вновь заговорила магичка, успев за долю мгновения до того, как Занила сделала шаг к ней. – Но у меня есть доказательства! Я пришла не с пустыми руками. Я знаю кое-что о планах Талгата. Ты проверишь мои слова и, если я не вру, у тебя уже не будет повода сомневаться.

Занила с силой вогнала кинжал назад в скрытые широким рукавом плаща ножны на предплечье и скрестила руки на груди. Наконец-то этой магичке удалось сказать что-то по-настоящему интересное!

– Говори! – приказала она.

Девчонка обвела взглядом круг оборотней. Занила прекрасно понимала, о чем она в этот момент думает: неужели Хозяйка оборотней станет обсуждать такие важные вещи при всей стае?.. Кай'я Лэ поймала взгляд магички и усмехнулась, давая понять, что поняла каждую из промелькнувших в ее голове мыслей. А еще отвечая на вопрос: может быть, Талгат именно так и правит своими подданными – отдавая приказы и не считая нужным ничего объяснять, но она не станет уподобляться ему! Пленница слегка и по-прежнему не слишком уверенно кивнула, но все же начала рассказывать:

– Талгат собирается в Махейн, – произнесла девчонка. – Он хочет встретиться с Североградским князем Михаилом! – оборотни вокруг снова зашумели, но магичка, не обращая на них внимания и глядя только на Кай'я Лэ, продолжила говорить. – Талгат узнал, что ваш предыдущий Хозяин, Родослав, был хорошим другом князя, и вы по-прежнему прекрасно уживаетесь рядом, торгуете друг с другом... Но останется ли все также, если Михаил узнает, что его соседи – боярин Златополк и боярыня Занила – отнюдь не люди?

– Мы должны остановить его, Кай'я Лэ!

Занила обернулась к Байду, все время допроса пленницы молчаливой тенью простоявшему за ее спиной, но теперь не выдержавшему. Глаза оборотня пылали решимостью, а верхняя губа слегка подрагивала, будто готовая в любое мгновение обнажить зубы в яростном зверином оскале. Остальные оборотни также возбужденно переговаривались между собой, обсуждая слова магички, и Заниле не нужно было прислушиваться, что понять: среди них вряд ли найдется хотя бы один, кто не согласится с мнением командира ее гвардии. Да она и сама – видят Боги и Лес – была с ним согласна!

Талгат еще осенью ясно дал понять: он не остановится ни перед чем, он никогда не заключит с Хозяевами Леса даже самого короткого перемирия, он будет нападать на них вновь и вновь, пока в целом мире не останется ни одного оборотня! И теперь он всего лишь приводил свой план в исполнение. Он хотел втянуть в войну Вольные княжества, чтобы даже на своей земле, в своем доме Занила больше не чувствовала себя в безопасности! И да, магичка права: Талгат сумеет так рассказать о них махейнскому князю, что Михаил, не раздумывая ни минуты, соберет свою дружину и отправит их в сторону Дикого Леса.

Занила скрестила руки на груди и кивнула Байду. Она не знала, смогут ли оборотни помешать Талгату или нет, но просто сидеть и ждать, пока маг вновь ударит первым, стая не будет!

Кай'я Лэ вдруг вновь обернулась к пленнице:

– А почему ты вдруг решила предать своего господина? И не говори мне, будто поверила в нашу победу – даже я не знаю, на чьей она будет стороне! Неужели так хочется получить хотя бы кусочек силы? Или так хочется жить вечно? – Занила сознательно добавила в свой голос презрительной насмешки: она с прошлого своего общения с магами прекрасно запомнила, какая именно из способностей оборотней вызывает наибольшее раздражение у их противников (и одновременно – наибольшую зависть) – их вечная молодость. Но если она рассчитывала, что ее слова выведут магичку из себя, то она вновь ошиблась. Да, пленница вздрогнула, но не от последней фразы Кай'я Лэ, а еще от первой. А при последней в ее глазах полыхнула тщательно спрятанная, но все же вырвавшаяся наружу боль.

– Я просто хочу жить, Хозяйка оборотней! – проговорила девчонка, в очередной раз откидывая мокрые пряди со лба. – Мне иногда кажется, что эта война свела Талгата с ума. Он, как безумный, говорит только о вас, о том, что необходимо вас уничтожить, о новом оружии... Он то ли изобрел, то ли нашел какой-то новый артефакт и теперь пытается заставить его заработать. Он готов ради этого на все и говорит, что когда у него получится, этой войне будет положен конец!.. – магичка замолчала, зябко поежившись. Снег продолжал падать, а меховая куртка девчонки была мокрой насквозь еще с того момента, как оборотни волоком тащили ее через лес. Так что ничего удивительного в том, что ей холодно, не было. Должно было стать еще раньше, раз уж на то пошло, но раньше она, очевидно, просто не чувствовала.

Занила, нахмурившись, разглядывала ее, будто сам вид магички мог подсказать Хозяйке стаи ответы на какие-то вопросы. Новый артефакт Талгата... – эта новость не нравилась ей ничуть не меньше, чем известие о том, что маг направляется в Североград. Нужно будет обязательно расспросить их пленницу подробнее. Хотя, вероятно, та и так уже выложила все, что знала. Когда продается и покупается жизнь, не торгуются, а сразу вываливают из кошелька все, что в нем припасено.

– Как тебя зовут? – вдруг спросила Кай'я Лэ. И без того большие глаза магички на мгновение распахнулись еще шире.

– Мое имя Кариджан, – проговорила она. – Но вы зовите меня Кари, – девчонка облизала губы, будто те вдруг пересохли, и встряхнула головой, сбрасывая с волос капли талой влаги. – Так вы сделаете меня оборотнем? – кажется, в первый раз за все время разговора в ее голосе звучало волнение. А еще она впервые обратилась к Хозяйке стаи на "вы".

Кай'я Лэ усмехнулась:

– А я разве обещала? – она обернулась к своим гвардейцам. – Уведите ее!

Двое оборотней тут же, не дожидаясь повторения приказа, не слишком деликатно скрутили руки магички за спиной и поволокли ее в сторону заднего двора. В доме стаи не было тюрьмы, но позади главного строения располагались казармы гвардейцев, одна из которых, сейчас пустующая, временно вполне могла ей послужить. Девчонка, не сопротивляясь, позволила увести себя, только все оглядывалась, пытаясь поймать взгляд Кай'я Лэ. Занила повернулась к Байду:

– Собирай гвардейцев. На рассвете выступаем в Североград! – приказала она. Оборотень кивнул:

– Сделаю, Кай'я Лэ, – потом все же покосился в ту сторону, куда увели их пленницу. – Ты не убила ее... – с какой-то странной, лишь на половину вопросительной интонацией проговорил он. Занила выразительно изогнула левую бровь:

– Успею еще! А сейчас у меня есть дела и важнее.

Глава 2. Город на холме

Вольное княжество Махейн, столица Североград.

И все-таки они опоздали...

Как и хотела Занила, гвардейцы выступили ранним утром. Фактически, даже до рассвета – когда бледное зимнее солнце лишь едва высветило восточный край неба. За ночь подморозило, и снег покрылся настом, сделав накатанную дорогу опасно скользкой. Правда, оборотням, стремительными белоснежными кошками уносившимся в лес, до этого не было никакого дела: их широкие лапы и длинные острые когти позволяли бежать одинаково легко и по хорошей дороге, и по рыхлому снегу, в котором по бабки увязли бы ноги лошадей, и даже по скользкому льду. Да, гвардия спешила, оттого и выбрали звериный облик, не желая зависеть от слабостей человеческого тела или прихотей животных, не теряя ни одного лишнего мгновения.

А когда дом стаи окончательно скрылся из виду за деревьями, Занила открыла пространственный переход к столице Махейна. В Северограде никто из стаи постоянно не жил, поэтому стационарного портала к городу не было, и Кай'я Лэ пришлось прокладывать переход прямо по энергетическим потокам мира. Конечно, она уже делала так раньше, и ничего сложного в этом, в принципе, не было... Поймать нитку, представить конечный пункт назначения, наполнить поток энергией, превращая его в карман... Ничего сложного, только силу для портала приходилось черпать из собственного кружева! А чтобы сделать то, что сегодня утром собиралась сделать Занила, – провести через портал несколько десятков оборотней одновременной – ей необходимо было выпустить на свободу Силу Леса, воспользовавшись всей мощью, что могло предложить древнее Божество. Поэтому и пришлось тратить драгоценное время, уводя стаю от дома, – вокруг жилища оборотней Кай'я Лэ еще осенью выставила защиту против возможной атаки магов и теперь не хотела рисковать щитами, активируя в непосредственной близости от них столь мощное колдовство. А портал и так помог им, сократив путь из земель стаи к столице княжества от пары суток до часа с небольшим...

И все же они не успели. Заниле хватило одного взгляда, чтобы в этом убедиться.

Пространственный переход вывел оборотней в небольшую рощицу примерно в трети фарсаха [Фарсах – мера длины, приблизительно равная 6 км. Считается, что возникла как средняя величина дневного перехода оборотня в зверином обличье по территории его охоты, однако документальных подтверждений данной версии к настоящему моменту не сохранилось.] от города. Гвардейцам тут же было приказано сменить облик. Двое высших оборотней уже раскрывали энергетические карманы, выдавая превращающимся в людей кошкам их одежду, доспехи и оружие. Занила, с трудом сдерживая нетерпение, дождалась, пока ее стая будет готова и, не тратя времени, приказала двигаться в сторону города... В тот момент она еще надеялась, что им удалось добраться до Северограда быстрее, чем Талгату, но эта партия непрекращающейся кровавой игры осталась за магами.

Столица Махейна была расположена на высоком холме. На самой вершине стоял княжеский детинец, а по склонам раскинулись городские выселки. Когда-то давно, маленькой девочкой-рабыней, Занила уже бывала здесь, но теперь, стоя на опушке заснеженного леса, понимала, что не узнает город. То ли десять лет, прошедшие с их предыдущей встречи, оказались все-таки слишком большим сроком, то ли детское восприятие всегда отличается от взрослого, то ли просто она и в тот раз не успела как следует изучить столицу княжества: слишком занята была попытками освободиться и мыслями о том, как найти своего врага. А потом ее увезли в Салеву...

И вот теперь она снова здесь стояла и смотрела на убегающие вверх по холму одно и двухэтажные деревянные дома под двускатными, покрытыми соломой, а сейчас еще и слежавшимся за зиму снегом, крышами. Выше и ближе к кремлю начинались жилища богатых горожан – не простые избы, а целые терема с большими дворами, высокими крылечками и резными наличниками на окнах, казавшимися роскошными даже Заниле, совсем не разбиравшейся в искусстве плетения деревянных кружев. Солнце поднялось из-за леса, залив бледно-золотым по-зимнему прозрачным светом обращенный к Заниле склон холма. Город лежал перед Хозяйкой оборотней как на ладони. С того места, где она стояла, домики казались игрушечными. Впрочем, она уже и отсюда видела, что город перед ними непривычно тих и безлюден. На улицах и во дворах не мелькали фигурки людей, из печных труб не валил дым, из хлевов не доносилось мычания скотины... В столице Махейна не осталось никого из ее жителей! И только детинец по-прежнему выглядел обитаемым. Массивные ворота в него были наглухо закрыты, а на стенах время от времени вспыхивали на солнце металлическим блеском шлемы и кольчуги стоящих там часовых.

Занила почувствовала, как ее руки сами собой сжимаются в кулаки. Нестерпимо захотелось выхватить из энергетического кармана любимый меч или скорострельный арбалет и немедленно пустить их в ход. И, да, она уже знала, против кого!.. Талгат успел раньше них... Кай'я Лэ могла лишь догадываться, что маг рассказал махейнскому князю. Зато результат она видела своими глазами! Очевидно, сказанного оказалось вполне достаточно, чтобы Михаил, не тратя времени и не раздумывая, приказал своим людям укрыться за стенами детинца.

Оборотни наконец выстроились за ее спиной, и Занила приказала им двигаться вперед. Может быть, нужно было просто развернуться и уйти назад в собственные земли, признав победу за Талгатом и оставив Североград ему, но Занила еще осенью поклялась сама себе и всем Богам, каких знала: она не отступит! Кай'я Лэ не могла обещать, что победа в каждой схватке с магами будет на ее стороне, но она будет драться, не отступая ни на шаг! И тем более она не отдаст Талгату столицу княжества, граничащего с ее землями!

Занила оглянулась на оборотней за своей спиной, проверяя, как они держат строй, и дальше уже смотрела только вперед.

Улица плавно взбиралась на холм. По обе стороны от нее вначале окруженные большими огородами, потом все теснее и теснее друг к другу стояли дома. Время от времени Занила заглядывала во дворы, пытаясь увидеть их обитателей, но никого из людей вокруг заметно не было. Некоторые двери были распахнуты настежь. Очевидно, хозяева изб так торопились спасти свою жизнь, что уходили, бросив все свое имущество. Так спасаются бегством лишь перед нападением самого страшного и безжалостного врага... Занила почувствовала, как в горле зарождается глухой звериный рык. И на этот раз она чувствовала далеко не одну только ярость. Почему эти люди убегали от них? Они не собирались причинять им вреда... Почему они поверили Талгату? Почему посчитали мага менее опасным и более заслуживающим доверия?..

Оборотни, идущие рядом с Кай'я Лэ также молчали, мрачно оглядывая безлюдную деревню по обеим сторонам дороги. Из труб над избами не шел дым, значит, хозяева покинули свои жилища, вероятно, еще с вечера... Вдруг справа, из-за глухого бревенчатого забора раздалось громкое и протяжное мычание. От неожиданности Занила вздрогнула и, не раздумывая, повернула на звук.

Калитка оказалась не заперта. Кай'я Лэ толкнула ее и вошла во двор. Мычание повторилось, словно неизвестная корова сама указывала им путь. Занила обогнула дом, добротный, двухэтажный, с резным коньком на крыше, и оказалась на заднем дворе. Дверь в хлев была прикрыта не до конца. Кай'я Лэ вошла, прищурив глаза, чтобы те быстрее привыкли к полутьме после яркого света солнечного утра, но корова замычала вновь, возмущенно и требовательно. Черно-белая пятнистая буренка стояла в дальнем от двери загоне. Занила могла лишь догадываться, насколько спешили хозяева, что забыли ее здесь. В хлеве остро пахло навозом, и прелой соломой, и немного молоком. Но и все... Оборотень глухо разочарованно зарычала. Она надеялась, что кто-нибудь из людей, не успев уйти в детинец, спрятался здесь. Но никого кроме несчастной, забытой, со вчерашнего дня не доеной коровы в хлеву не было!

Кай'я Лэ вновь вышла во двор, позволив двери тяжело бухнуть за спиной, и остановилась, глубоко вдыхая морозный и чистый воздух, будто это могло унять почти болезненную темную ярость. Рядом остановился Байд.

– Я приказал проверить все дома, – доложил он, не дожидаясь вопросов Хозяйки стаи. Занила кивнула, ничего не ответив. Она стояла и смотрела на вершину холма, прекрасно видную отсюда, на светло-золотую деревянную крепость на ней. Расстояние было слишком большим, чтобы разглядеть, но Занила могла бы поклясться, призвав в свидетели всех Богов, что со стен детинца за ними также наблюдают. Ей казалось: она чувствует тяжелые взгляды княжеских дружинников, сжимающих в руках тугие ростовые луки. Они следят за оборотнями, перемещающимися по деревне, – за черными точками, так хорошо видными на фоне белого снега. Слишком далеко для стрелы, но – Занила знала это точно – стоит им лишь приблизиться к стенам детинца на расстояние выстрела, и княжеские дружинники своего не упустят!

Байд проследил за ее взглядом.

– Почему они заняли оборону? – вдруг спросил он. – Мы ведь шли сюда не для того, чтобы нападать на них.

Занила оглянулась на командира своих гвардейцев. Ей казалось: она услышала то, что оборотень не произнес вслух. Почему люди убегают от нас? Почему сами себя превращают в жертву? Почему вынуждают охотиться за собой, даже когда мы не хотим?

– Я собираюсь спросить об этом у Талгата! – Занила заставила себя усмехнуться, хотя – видят Боги и Лес – больше всего сейчас ей хотелось рычать от ярости. Впрочем, ее тон, кажется, сработал именно так, как нужно. Во всяком случае, из глаз Байда исчезло выражение неуверенности.

– Что прикажешь делать дальше, Кай'я Лэ? – спросил оборотень.

Из хлева позади них вновь раздалось громкое мычание. Уголки губы Занилы дернулись то ли в усмешке, то ли в сдерживаемом зверином оскале.

– Зарезать и зажарить! – приказала она, бросив взгляд на хлев, и стремительным шагом направилась прочь со двора.

* * *

День прошел без изменений, и вечер их также не принес. Проверив весь город и никого и не найдя, оборотни заняли под свой временный лагерь два дома примерно на середине склона холма: достаточно далеко как от опушки леса – чтобы никто не мог незамеченным подобраться из-за деревьев; так и от детинца – чтобы княжеским дружинникам не пришло в голову попробовать достать их своими стрелами. Высшие оборотни, входившие в гвардию Кай'я Лэ, с помощью портальных ключей открыли пространственные переходы назад к дому стаи и доставили оттуда запасы продовольствия на несколько дней и еще оружие, в том числе предназначенное и для взятия крепостей. Оборотни устраивали осаду вокруг махейнской столицы, и никто не знал, как долго придется ее держать.

К вечеру, когда основная часть самых неотложных дел была завершена, с полдюжины оборотней отправились в дозор, а остальные стали обустраиваться на ночлег. В доме, где остановилась Занила, Байд и еще несколько оборотней из стаи, было жарко от натопленной печки, а еще шумно от голосов гвардейцев, возбужденно и ничуть не стесняясь находившихся здесь же командиров, обсуждавших эту войну вообще и магов в частности. Кай'я Лэ слушала их какое-то время, а потом накинула на плечи любимый, на подкладке из волчьего меха, плащ и вышла на крыльцо.

Даже к концу зимы темнело по-прежнему рано. И сейчас, хотя по времени был еще только вечер, на бархатно-черном и почему-то казавшемся особенно высоким небе зажглись булавочные головки звезд. За день окончательно прояснилось, а еще подморозило, оставив от вчерашней оттепели лишь воспоминания, да слой ледка на дорогах. Занила запрокинула голову, отыскивая знакомые с детства северные созвездия. Кожу приятно пощипывало крошечными иголками морозца, а с губ при каждом выдохе срывались облачка пара. Из избы за ее спиной раздавались отзвуки голосов оборотней, но это не разрушало, а каким-то неведомым образом лишь усиливало царившую вокруг тишину. Вероятно, это было лишь игрой ее воображения, но Занила могла бы поклясться, что в этом брошенном жителями городе тише, чем даже в лесу, никогда не знавшем человеческого жилья.

Приближение к себе одного из оборотней Кай'я Лэ ощутила даже раньше, чем распахнулась дверь. На крыльцо из избы, точно так же, как и она сама несколькими минутами раньше, вышел Байд. Командир гвардейцев скрестил руки, плотнее застегивая теплую куртку, и вздохнул, будто по-звериному принюхиваясь к морозному, пахнущему снегом и печным дымом воздуху. Только смотрел он совсем не в ту сторону, что Кай'я Лэ – не на черно-звездное, высокое и одновременно близко раскинувшееся над головами небо, а направо, в сторону вершины поднимавшегося над городом холма. С наступлением темноты на стенах княжеского детинца зажглись факелы. Желто-оранжевые огоньки слабо мерцали в по-зимнему прозрачном воздухе. Некоторые из них оставались неподвижными, а другие перемещались от башни к башне вместе с людьми, обходящими стены крепости дозором. Сам детинец сливался с чернотой ночи так, что даже по-звериному острое зрение Занилы лишь с трудом различало его очертания – просто цепочка огней, редким ожерельем наброшенная на плечи холма. Впрочем, было в ее арсенале еще одно чувство, куда менее человеческое, чем зрение, и почти не поддающееся определению, и оно уверенно утверждало, что со стен детинца за ними по-прежнему наблюдают. И точно так же не спят.

– Я тут подумал, Хозяйка, – произнес вдруг Байд, разрушая до этого по обоюдному согласию царившее между ними молчание, – мы можем под этими стенами не один месяц стоять! Мы когда днем дома обыскивали, – объяснил он, – почти ничего съестного в них не нашли: ни скотины, ни зерна. С какой бы поспешностью эти люди ни прятались в крепости, но припасы они успели забрать с собой. С водой у них тоже проблем не будет: есть колодцы, да и снега этой зимой много. Так что, – оборотень вздохнул, подчеркивая смысл своих следующих слов, – никакой причины выходить из-за стен, пока мы стоим вокруг, у людей в ближайшее время не появится. А если еще и маги с ними...

– Они с ними, – обрывая рассуждения Байда, уверенно произнесла Кай'я Лэ. Парень повернулся к ней, отрываясь от созерцания огней детинца. Он знал, что Занила не любит подобных вопросов, но все же не удержался – спросил:

– Ты точно уверена?

Кай'я Лэ вопреки своему характеру и тому, что можно было от него ожидать, не зарычала, а всего лишь по-звериному фыркнула:

– Вокруг стен крепости магическая защита. Так что я не догадываюсь и не строю предположений – я просто вижу!

Байд кивнул и вновь повернулся в сторону вершины холма, будто хотел собственными глазами разглядеть то, о чем говорила Хозяйка стаи. Минуту спустя впрочем, он разочарованно вздохнул, глубже засовывая руки в карманы куртки:

– Эх, жаль мне этого даже не представить!..

– Ты когда-нибудь видел вблизи гнездо овсянки? – вдруг спросила Занила. Если честно, она даже сама себе не взялась бы отвечать на вопрос, почему вдруг решила объяснить невысшему оборотню, по самой своей природе не способному управлять энергетическими потоками, а значит, и видеть их, на что похож мир, за пределами физического уровня реальности. Но парень кивнул, и в его глазах, казавшихся просто серыми в слабом свете, падающем на крыльцо из окон избы, было столько искреннего и какого-то восторженного интереса, что Занила уже не могла остановиться. – Овсянка вьет свое гнездо из тонких и гибких веточек, переплетая их между собой, – начала объяснять она. – А еще из травинок и всевозможных корешков, что ей удается раздобыть. Слой за слоем, пока стенки гнезда не станут достаточно толстыми и совершенно непрозрачными. То же самое и здесь. Только вместо веточек – энергетические нити, а само "гнездо" повторяет форму стен крепости, – она замолчала, а Байд кивнул, показывая, что понял. Действительно, не так уж сложно было представить то, о чем говорила Кай'я Лэ. Как и то, что из этого следует.

– Значит, мы получили еще одну Рилла-Дессу? – проговорил оборотень вдруг. – Город, который нам не взять ни штурмом, ни осадой...

Кай'я Лэ вновь совершенно по-звериному фыркнула. Байд почувствовал, как у него мурашки бегут по позвоночнику от этого звука: ничего хорошего он не сулил.

– Ну, нет! – низко просмеялась-прорычала Занила. – В Рилла-Дессе колдовство впаяно в сам камень стен. Маги наверняка создавали его десятилетиями, если не веками. А здесь защиту держит всего лишь пара артефактов. И управляет ими не так много магов: Талгат, может быть, еще кто-то из его учеников... – она перевела взгляд с крепости на оборотня и вдруг добавила. – Это как будто овсянка слишком торопилась, когда вила свое гнездо: вроде бы оно и готово, но кончики отдельных нитей не закреплены и торчат в разные стороны!

– "Нити" – это ведь ты уже не про птичку, а про магов... – с лишь на половину вопросительной интонацией уточнил Байд, а потом с азартным блеском, так редко гаснущим в его глазах и теперь разгоревшимся вновь, повернулся к Кай'я Лэ. – Значит, ты сможешь построить портал и провести нас за стены крепости?

Занила нахмурилась. Вероятно, нужно было ожидать подобного вопроса: она рассказала оборотню вполне достаточно, а Байд отнюдь не был глуп. Никогда не был. А она и сама спрашивала себя о том же еще утром, едва только разглядев вокруг крепости и магическую защиту и все ее недостатки... И ответ она тоже знала уже тогда.

– Смогу, Байд, если соберу всю Силу Леса и ударю в одну точку, – произнесла Занила, но тон ее голоса вопреки смыслу слов отнюдь не был радостным или воодушевленным. – Если эту точку выбрать правильно – как раз там, где нити не скреплены между собой, я смогу пробить щиты. Вот только выброс энергии в этот момент будет такой, что и Талгат, и все остальные маги, находящиеся в крепости, да и на несколько фарсахов вокруг, тут же будут оповещены, где я, с кем и что делаю!

– И ты боишься, что они нападут на тебя все разом, и ты не справишься? – Байд мысленно хлопнул себя рукой по лбу: кажется, он слишком расслабился, если начал задавать подобные вопросы. Слово "боишься", определенно, было не тем, что можно употреблять в отношении Хозяйки стаи и тем более в ее присутствии! Но Занила вместо того, чтобы напомнить своему чересчур наглому оборотню правила поведения в присутствии Кай'я Лэ, лишь пожала плечами, все также вглядываясь в дрожащую цепочку оранжевых факельных огней.

– Да нет, скорее всего, справлюсь. И даже, наверное, выживу. Только на месте города и холма уже будет плоская выжженная равнина!

– Так в чем дело, Кай'я Лэ?! – Байд поймал себя на мысли, что, кажется, не до конца понимает сомнения Хозяйки стаи, явственно слышавшегося в ее голосе. – Я отведу оборотней подальше в лес, а ты делай то, что считаешь нужным!

Занила ничего не ответила, молча продолжая смотреть в темноту. Байд успел подумать, что он все же переполнил чашу ее терпения, и собирался просто бесшумно исчезнуть, не раздражая лишний раз Хозяйку стаи своим присутствием, но Занила вдруг вновь повернулась к нему.

– Ты совершенно правильно рассуждаешь, Байд! – заговорила она, и тон ее голоса, в котором не осталось и следа от прежнего задумчивого спокойствия, вновь не вязался со смыслом слов. А еще меньше с ним сочетался взгляд пылающих серебряным светом глаз, полный звериной ярости, но еще и совершенно человеческого отчаяния. – Ты во всем прав! – повторила Кай'я Лэ. – Именно так и живет стая: если можешь добраться до своего врага – сделай это! Если ты в состоянии его уничтожить – не теряй времени! И я, наверное, действительно должна была просто стереть этот город с лица мира, так, чтобы на его месте века спустя рос один только лес... Но, как ты думаешь, что будет дальше, Байд?