Текст книги "Цена Мира (СИ)"

Автор книги: Ольга Сергеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

"Что еще произошло в Догате без меня, Намо? Что?.."

Щит, окружавший сознание оборотня, поднялся выше, и Занила поняла, что угадала. Она нашла нужную точку, и теперь оставалось в нее лишь ударить! Мягко оттолкнувшись лапами от ветки, Кай'я Лэ прыгнула вниз, приземлившись (или "приветвившись"?) прямо перед мордой Намо. Теперь оборотень уже не мог делать вид, что просто любуется заснеженным лесом вокруг.

"Посмотри на меня!" – Занила не просто произнесла приказ, она прорычала его, а одновременно силой толкнулась вперед, пробивая брешь в защите оборотня. Может быть, кому-то другому из Хозяев Леса и удалось бы закрыться от Кай'я Лэ, но Намо с ней связывало слишком многое. Щиты дрогнули, не развалились, устояв, но на мгновение перед глазами Занилы все же мелькнула картинка того, что вертелось в мыслях Намо. Он думал об одном из оборотней своей семьи, о молодом парне по имени Алар, об одном из тех, кто пришел в стаю вслед за ним и за кого Намо по-прежнему ощущал свою ответственность...

Щиты, беззвучно, но вполне ощутимо клацнув, встали на место, выталкивая Занилу прочь из сознания оборотня. Но теперь, когда Кай'я Лэ точно знала, о ком не хочет говорить оборотень, она начинала всерьез тревожиться.

"Что с Аларом? – нетерпеливо спросила на. – Посмотри на меня!"

Желание видеть глаза собеседника было из того другого, человеческого, облика, но от некоторых привычек оказалось не так просто избавиться... В отличие от Намо, Занила щитами не закрывалась, и ее мысли оборотень читал свободно. Он повернулся к ней... Кай'я Лэ мысленно выругалась: с расстояния в пару тефахов на нее смотрели желтые, как отражение фонаря в стоячей ночной воде, глаза, и не было ни в них, ни в выражении самой широкой усатой морды ничего привычного, человеческого, ничего, что можно было бы прочитать! Намо уловив раздраженное разочарование Кай'я Лэ, мысленно усмехнулся, и этого мгновения, на которое он позволил себе расслабиться, хватило, чтобы Занила вновь ринулась вперед, взламывая его щиты, проталкиваясь за них!..

Образ мелькнул в несколько раз ярче и четче, чем прежде. Алар и Намо находились в просторной комнате (где-то в Догате, если судить по обстановке, состоящей из горы шелковых подушек и низких мраморных столиков с золотыми безделушками на них). Старший оборотень стоял, скрестив руки на груди и, слегка поворачивая голову из стороны в сторону, следил взглядом за парнем, ходящим вокруг него, явно с трудом сдерживая собственное нетерпение. Алар на мгновение остановился, обернувшись к Намо:

– Обещай мне! Обещай, что поговоришь с Хозяйкой, как только ее увидишь!..

Образ оборвался так же резко, как и возник. Занила рывком вернулась в собственное сознание. Намо вновь попытался отвернуться, но было уже поздно.

"Почему ты не исполняешь то, что обещал? – вкрадчиво, будто всего мгновение назад и не ломилась в его мысли силой, поинтересовалась Кай'я Лэ. Строго говоря, в том, что Намо обещание все же дал, она не могла быть уверена – воспоминания оборвались раньше, но Занила решила рискнуть. И по тому, как оборотень вздрогнул всем телом: от опущенной головы до пушистой кисточки на конце длинного хвоста, она поняла, что вновь угадала! – О чем ты должен был поговорить со мной?"

Намо сел на ветке, обвив хвостом лапы и вперив в Хозяйку взгляд желтых немигающих глаз, будто проверял, насколько она на самом деле хочет услышать правду. Щиты на его сознании исчезли (не распахнулись, а растаяли, будто их и не было вовсе), и в мысли Занилы один за другим полились слова-образы – тщательно отчищенные от эмоций обрывки того самого разговора между двумя оборотнями:

"Алар влюбился в человеческую девушку. Ее зовут Сиде из рода Тахиш. Алар хочет жениться на ней и просит твоего разрешения на ее обращение".

На этот раз Занила нахмурилась не мысленно, а по-настоящему. Мимика кошачьей морды с совершенно другим строением мышц, разумеется, не позволила ей этого сделать, но все равно стало легче.

"Род Тахиш – это ведь родственники царя, – медленно, сверяясь с собственными воспоминаниями, проговорила Занила, уже чувствуя, что где-то здесь кроется подвох. – И Сиде... – Кай'я Лэ вскинула на Намо глаза, в которых даже сквозь облик большой кошки пробилось изумление. Просто она вдруг вспомнила эту девушку с толстыми, темными до синевы косами, спускающимися чуть не до колен... – Сиде Тахиш – племянница царя Салевы!.. Да вы с ума сошли!"

Нет, власть царя в Салеве, конечно, была скорее номинальной, чем реальной, еще с полсотни лет назад поддавшись напору стремительно богатеющих догатских купцов, но Намо и Алар все же нарушили определенные правила, гласящие, что с сильными мира сего лучше не связываться.

"Двоюродная племянница", – не то фыркнул, не то усмехнулся, не то что-то еще (по тону было не разобрать, а мимики на кошачьей морде как всегда не хватало) Намо. Занила выразительно посмотрела на него: это не довод. Намо и сам должен понять, что это не довод... Оборотень вдруг оскалился и глухо зарычал. Звук был настолько низким, будто шел откуда-то из глубины широкой грудной клетки.

"Знаешь, Занила, с тех пор, как стае принадлежит место председателя в Торговом Совете [Торговый Совет – выборный властный орган в столице Салевы. Его члены ежегодно избираются из наиболее влиятельных купцов. Количество членов не является постоянным, но колеблется в районе одной дюжины. Председатель Совета фактически является градоправителем Догаты.], нам ежедневно приходится вращаться среди знати. Среди высших, к Темным Богам, догатских кругов!" – образ насквозь был пропитан горечью, но попытки осудить Алара в нем и в помине не было! И Занила вдруг мгновенно поняла, что несколькими минутами раньше неправильно истолковало выуженный из сознания Намо образ: он не хотел говорить с ней отнюдь не потому, что был против затеи Алара!

Кай'я Лэ помотала головой, стараясь расставить мысли по местам:

"Но Сиде Тахиш – это же не какая-нибудь рабыня. Мы не сможем просто забрать ее, провести обращение и надеяться, что никто никогда не станет ее искать. Нам придется рассказать правду хотя бы ее ближайшим родственникам!"

Пару мгновений Намо просто молчал, а потом наклонил голову в утвердительном кивке:

"Да, придется".

Если бы Занила была в человеческом облике, она бы фыркнула. Впрочем, кажется, и так неплохо получилось. Эмоции захлестывали, и на этот раз никак не получалось подобрать им определения: злость и боль, боль и злость, отчаяние и какая-то совершенно иррациональная обида...

"Рассказали уже одному! – Кай'я Лэ мотнула головой куда-то назад, не особенно заботясь, находился ли махейнская столица именно в том направлении. – Сам видишь, что вышло!"

Занила отвернулась: вдруг тяжело стало выносить пристальный и немигающий взгляд золотых глаз. Намо прыгнул на ветку, расположенную чуть ниже, потом вновь вверх, приземлившись на сук, соседний с тем, на котором сидела Занила. Соседний, но оказавшись вновь прямо перед ней.

"Ничего я не вижу! И ты тоже не видишь, – мысль-образ, решительно толкнувшийся в сознание Кай'я Лэ, был полон упрямства. – Мы не знаем, почему князь Михаил поступил так, как поступил. Может быть, Талгат угрозами заставил его закрыть ворота?.."

"Боюсь, для него это не было слишком трудно! – Кай'я Лэ оскалилась. – От таких чудовищ, как мы, люди за фарсах должны разбегаться!"

Намо ничего не ответил. Он продолжал стоять, прислонившись плечом к толстому стволу дерева и молча глядя на Занилу, и только его хвост продолжал слегка покачиваться из стороны в сторону, то ли помогая удерживать равновесие на не слишком широкой ветке, то ли просто в такт мыслям оборотня. Самих этих мыслей Кай'я Лэ, кстати, вновь не ощущала. Намо не закрылся щитами, но образы, плывшие по поверхности его сознания, были какими-то обрывочными, неконкретными, ничего, за что можно было бы зацепиться, не несли.

"О чем ты думаешь?" – не выдержала Занила. Когда-то давно, еще в догатской школе для рабынь, одна из учителей-надсмотрщиц говорила, что из всех существующих в мире вопросов этот – самый женский, и никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя подаваться возможному искушению и задавать его господину!.. Кай'я Лэ нетерпеливо отмахнулась от ненужных и неуместных сейчас воспоминаний, а Намо, вопреки ее ожиданиям, все же ответил:

"О том, что я был прав, когда не хотел затевать этот разговор сейчас. Расскажи я о просьбе Алара на пару дней раньше, и твоя реакция была бы совершенно иной! – Занила попыталась возразить, но оборотень решительно прервал ее. – Я еще раз повторю: я не знаю, что там произошло у князя Михаила, но одно я вижу точно: ты опять чуть не сорвалась, и ты опять считаешь саму себя и всех оборотней вместе взятых чудовищами! И ты искренне не понимаешь, как можно по доброй воле согласиться стать одним из нас или отдать нам своего ребенка!"

"А разве я не права?! – на этот раз все прочие эмоции Занилы смыла чистая, концентрированная и горячая злость. – Я опять чуть не сорвалась. Опять!.. Я пошла в крепость, чтобы освободить ее от магов и добраться, наконец, до Талгата, а вместо этого вновь начала убивать, не разбирая, кто попался мне на пути! Как я могу кому-то еще предложить разделить эту судьбу?"

"Но другие оборотни не сходят с ума", – мысленный образ был очень-очень осторожным, скорее шепотом и тенью, чем словами и полноценной картинкой. Намо был прав, что опасался: за такие слова Хозяйка стаи могла ударить. И лишь потом пожалеть. Но вопреки его опасениям, Занила вдруг как-то нервно и совсем не по-кошачьи усмехнулась, будто даже ее ярость все же имела свой предел, и на сегодня он уже был достигнут:

"Нестабильность энергетического каркаса, вызванная его переполнением из-за постоянного присутствия Силы Леса, наложившаяся к тому же на неудачное первое обращение... Ледь еще осенью объяснил мне это".

"Ледь!.." – Намо как-то очень зло фыркнул, отвернувшись, а на поверхности его сознания на миг вновь появились щиты, отсекая Кай'я Лэ от мыслей оборотня.

"Что "Ледь"? – искренне не поняла Занила – Он в чем-то неправ?"

Намо вновь повернулся к ней, и на этот раз желтые кошачьи глаза уже никто не назвал бы невыразительными.

"Ледь все никак не может забыть, что это он проводил твою инициацию. И обращается он с тобой как с молодым невысшим оборотнем. Слишком много силы в кружеве – смени облик. Разве не так он говорит?"

Занила кивнула. Из-за того, что вместо рук у нее сейчас были лапы, упиравшиеся в ветку дерева, движение вышло неловким, но Кай'я Лэ вряд ли обратила на это внимания.

"Я еще раз спрашиваю: он неправ?!"

"Он прав. Но для тебя его рецепт не действует! – Намо переступил с лапы на лапу, приблизившись к Заниле, насколько позволял ствол разделявшего их дерева. Его хвост беспорядочно хлестал воздух, будто вымещая все те эмоции, которым оборотень не позволял прорваться в словах. – И ты сама знаешь, почему не действует: твое кружево наполняется силой не постепенно, а все разом".

"Тогда что мне, по-твоему, делать?.."

"Помнить, что ты высший оборотень. Ни на мгновение не забывать, что у тебя два уровня силового каркаса, не просто полноценных, а равных в каждый момент времени!"

"Я не понимаю", – Занила не была уверена, послала ли она эту мысль-образ Намо или просто позволила той всплыть на поверхности своего сознания, но оборотень ее прочитал.

"Два уровня энергетического каркаса, – начал объяснять он. – Одно находится в активном состоянии и на физическом уровне реальности формирует твое тело. Другое – спит и ждет своей очереди. Этому тебя учили? – Намо сделал паузу, но, не дождавшись даже утвердительного кивка Занилы, сразу же продолжил. – Но если бы это действительно было так, то в человеческом облике ты теряла бы свой звериный нюх, а сейчас не могла бы так спокойно разговаривать, формулируя мысли в слова человеческой речи!"

Занила слегка качнула головой. Она, конечно, знала о природе оборотней гораздо меньше, чем те, кто был рожден Хозяевами Леса. Но за последние месяцы, помогая Вилисе удерживать от обращения ее нерожденного малыша, она узнала гораздо-гораздо больше.

"У высших оборотней второй уровень каркаса также развернут. Именно поэтому я способна..."

"Ты способна и его тоже наполнить энергией! – вместо нее продолжил Намо. – Для других оборотней этот путь закрыт: энергия в их кружево попадает извне. Она вся проходит через поверхностный уровень каркаса. И как только тот наполнен до предела, сила не перетекает на следующий уровень, она просто провоцирует обращение, как песок перевешивает колбы часов. Но твоя сила имеет совершенно другой источник!"

На этот раз недоумение Занилы было настолько сильно, что ей не требовалось даже формулировать его в словах. Но Намо и не нуждался в вопросах.

"Открой для Силы Леса оба уровня кружева, – продолжил объяснять он. – В два раза большая площадь каркаса – в два раза большая вместимость – в два раза меньшее давление на каждый отдельный кусочек кружева! Просто до элементарности! А все, что для этого требуется сделать, это в каждый момент времени помнить, что у тебя два уровня силового каркаса. Два, а не один! И второй тоже нужно продолжать чувствовать. В зверином облике у тебя, кстати, это должно получаться легче: ты слишком долго была только человеком, чтобы просто забыть об этом. Ну, а в зверином придется учиться".

Занила медленно задумчиво кивнула:

"В целом это похоже на то, что говорил Ледь: я должна найти выход для Силы Леса..."

"Ледь!.." – Намо опять зло фыркнул и, резко развернувшись, спрыгнул на нижнюю ветку, а с нее на следующую, спускаясь к земле. Занила мысленно, но от того не менее витиевато выругалась: кажется, та самая учительница-надсмотрщица в догатской школе для рабынь говорила еще, что никогда нельзя хвалить одного мужчину в присутствии другого! Определенно, Занила совсем не умела применять полученные знания в жизни. Если, конечно, они не касались управления силой или выживания.

"Подожди! – Заниле лишь предстояло выяснить, что же произошло в Догате между Ледем и Намо, если оборотень так реагирует на имя бывшего Кай'е Лэ. Сейчас ей это не было известно, но что Хозяйка стаи знала совершенно точно, так это то, что она не собиралась позволять Намо просто так уйти. Занила присела на задние лапы и, стараясь не думать о расстоянии в четыре человеческих роста, отделявшем ее от земли, прыгнула. Не на нижнюю ветку – так бы она оборотня не догнала – мимо нее, вниз. Согнутые, чтобы смягчить удар, лапы глубоко ушли в рыхлый снег. Занила провалилась в сугроб по самое брюхо, но это не помешало ей вовремя оказаться перед самой мордой Намо. – Подожди! – она провела языком по носу, собирая крупинки налипшего на морду снега и переводя невольно задержанное дыхание. – Я не поняла, что значит "учиться"?"

Намо пару мгновений просто смотрел на нее, будто размышляя, стоит ли отвечать Хозяйке стаи, потом очередной мысль-образ все же коснулся сознания Кай'я Лэ:

"Нужно уравновесить чаши весов. Ты гораздо больше времени проводишь в человеческом облике. Нужно придать такой же вес и звериному".

"Ты хочешь, чтобы я целыми днями ходила в облике кошки?" – недоверчиво переспросила Занила. Намо оскалился, демонстрируя два ряда белоснежных острейших клыков, и Кай'я Лэ потребовалась пара мгновения, чтобы догадаться: оборотень улыбается. Широко, к Темным Богам, открыто улыбается!

"Ага! – мысль-образ был полон удовлетворения или, скорее даже, довольства. – Вот прямо сейчас, не меняя облика, вернешься в крепость и прямо так ляжешь спать!"

Занила посмотрела на Намо. Он что не шутит? Он действительно не шутит?!... Он не шутит.

"Или ты боишься, что Ледь не одобрит?" – улыбка-оскал на морде оборотня стала еще шире, если такое вообще было возможно.

"Ничего я не боюсь!" – фыркнула Занила и, в два прыжка выкарабкавшись из сугроба, вскинула голову и решительно потрусила в сторону крепости. Намо, всем телом отряхнувшись от снега, бросился вдогонку.

О том, что ее откровенно поймали на совершенно детскую уловку, Занила, разумеется, подумала. Но уже когда опушка леса сменилась на взбирающуюся вверх по холму покрытую ледком улицу махейнской столицы.

Командира своих гвардейцев, стоящего в воротах детинца и напряженно вглядывающегося в темноту, вероятно, именно ее и дожидаясь, Кай'я Лэ заметила издали. Довольно редкое на лице Байда выражение озабоченности ничего хорошего не предвещало, и Занила мгновенно почувствовала предательское желание, пока он не успел заметить ее, развернуться и вновь скрыться в лесу. Но Кай'я Лэ напомнила себе, что это именно она привела оборотней под стены махейнской столицы, она взяла крепость, а значит, и с последствиями приближающейся к концу ночи разбираться тоже ей. Не оглядываясь на Намо, трусящего рядом и на полкорпуса позади, Занила решительно направилась к воротам. Те, кстати, стояли распахнутыми настежь, и через них, несмотря на поздний (или уже ранний?) час, непрерывным потоком шли люди: жители княжеской столицы, пару дней назад укрывшиеся в детинце, теперь возвращались в свои дома. Кай'я Лэ мысленно усмехнулась, полностью одобрив приказ, отданный в ее отсутствие: нечего этим людям занимать своим скарбом и так не слишком обширную территорию внутри крепости, проедать княжеские запасы, а самое главное – действовать на нервы оборотням!

Байд наконец-то заметил их. Командир гвардейцев, не сдержав нетерпения, шагнул навстречу, потом все же взял себя в руки и замер на месте, дожидаясь, пока Хозяйка сама приблизится к нему. Занила остановилась, не дойдя аммов четырех до оборотня, – достаточно далеко, чтобы не пришлось слишком задирать голову, разговаривая с ним. Вопреки собственным опасениям, в зверином облике она продолжала чувствовать себя достаточно комфортно, даже несмотря на то, что улица вокруг них вдруг стала на удивление пустынна – люди, заметив двух огромных кошек, остановившихся в воротах, спешили убраться как можно дальше... Впрочем, может быть, как раз благодаря этому?

Занила еще раз вгляделась в лицо командира своих гвардейцев, пытаясь определить, чем же вызвано его беспокойство. Ее и Байда не связывала клятва крови – лишь обычная, принесенная на словах, клятва преданности. И – вероятно, именно из-за этого – Кай'я Лэ ощущала сознание оборотня значительно хуже, чем Намо, например. Но обменяться парой не слишком сложных фраз им это не должно было помешать.

"Зачем ты меня ждешь?" – решив, что они виделись не так давно и можно обойтись без приветствия, Занила спросила сразу о том, что ее волновало. Байд невольно вздрогнул, когда мысль-образ, посланный Кай'я Лэ, коснулся его сознания. Зрачки парня расширились, и Занила, внимательно наблюдавшая за его реакцией, подумала, что, вполне вероятно, оборотню, в отличие от нее самой или Намо, например, такой способ общения доставляет некоторый дискомфорт. Или, может быть, ему просто потребовалась пара мгновений, чтобы понять суть вопроса, заданного отнюдь не словами? Или для того, чтобы сообразить: он сам ответить может вполне традиционным способом.

– Ледь приказал тебя найти, – наконец, произнес Байд. – Он сейчас разговаривает с князем Михаилом и хотел, чтобы ты тоже это услышала...

Оборотень не успел еще закончить, а перед глазами Занилы все потемнело от мгновенно вспыхнувшей ярости. Не разгорающейся постепенно – в одну секунду взметнувшейся столбом пламени до самых небес. Она думала, что справилась с ней... Но, кажется, пора бы уже выучить: ее гнев – это не то, что можно затушить. Его можно на короткое мгновение лишь немного отодвинуть, но он тут же вернется вновь, едва только получив очередной повод!

Намо толкнул ее плечом – не слишком сильно – лишь, чтобы привлечь внимание Кай'я Лэ. Занила обернулась к нему и только в этот момент осознала, что уже несколько мгновений, забыв обо всем и оскалив клыки, яростно и глухо рычит. Она замолчала и, не тратя ни мгновения, шагнула вперед, одновременно вгоняя свое тело в смену облика. Встряхнулась, ощутив, что вновь стоит на двух ногах и смотрит на мир с высоты человеческого роста, и откинула за спину упавшие на лицо волосы. Коса, заплетенная с вечера и кое-как продержавшаяся во время схватки, обращения уже не пережила. Занила решительно шагнула между створок ворот мимо Байда, то ли для него, то ли для самой себя произнеся:

– Я поговорю с князем Михаилом!

Где-то в глубине двора находились люди (Кай'я Лэ ощущала их присутствие), но на высоком крыльце, ведущем к открытой двери, никого не было. Занила вновь остановилась на пороге. Она уже собиралась раскинуть вокруг себя тонкие ниточки силы, по отклику пространства отыскивая Ледя, но Байд, по-своему истолковав заминку Кай'я Лэ, шагнул вперед, указывая дорогу:

– Он там, Хозяйка!

По лестнице они поднялись на второй этаж просторного княжеского дома. Внутри, в отличие от двора и ближайших к крепости улиц, было совершенно тихо и абсолютно безлюдно: то ли оборотни разогнали всех обитателей дома, то ли те сами поспешили убраться как можно дальше от князя, проигравшего затеянную войну и теперь не известно, доживущего ли до утра.

Байд уверенно вел Кай'я Лэ куда-то в заднюю часть дома. Перед одной из дверей, ничем не отличимых от всех прочих, он остановился и распахнул ее, приглашая Хозяйку стаи войти. Близкое присутствие Ледя Занила ощутила за добрый десяток аммов, поэтому теперь, не задавая вопросов, переступила через порог. Байд собирался закрыть за ней дверь, но Намо, все еще сохранявший свой звериный облик, оттеснил его плечом в сторону и скользнул вслед за Кай'я Лэ. Занила заметила, но возражать не стала. Если честно, ее сейчас в гораздо меньшей степени волновало, что делали ее оборотни, чем то, что она видела перед собой, – взгляд Хозяйки стаи встретился со взглядом махейнского князя Михаила.

Мужчина сидел на низкой лавке рядом с закрытым глухими ставнями единственным окном небольшой горницы. Его голова была аккуратно перевязана лоскутами чистой ткани, в том месте, куда пришелся удар Кай'я Лэ оборотней, уже успевшими пропитаться темно-алым. Ниже повязки кожа лица и шеи человека также была покрыта засохшей кровью. Занила не знала, кто обрабатывал его рану: человеческий лекарь или кто-нибудь из ее оборотней, но, судя по выражению глаз Михаила, она могла бы поспорить: тратить время на умывание он отказался уже сам.

Князь был безоружен. Не то, чтобы с мечом он представлял какую-либо опасность для трех высших оборотней, собравшихся в комнате, но клинок у него забрали и не безопасности ради, а скорее для того, чтобы мужчина не забывал о своем положении здесь: пленник. Проигравший.

Сбоку кто-то пошевелился, весьма вовремя отвлекая внимание Хозяйки стаи от человека... Ледь. Заниле не нужны были глаза, чтобы знать о присутствии оборотня, но она все же повернулась. Темноволосый мужчина сидел за столом, небрежно бросив на него свою теплую куртку и сложив перед собой руки с переплетенными в замок пальцами. Он тоже наверняка ощутил приближение Занилы задолго до того, как та вошла в дверь, и также решил обойтись без совершенно неуместных сейчас приветствий, ограничившись простым кивком. Ее ждали.

Нужно было сказать что-нибудь, начать разговор, обрывая паузу, с каждой секундой становящуюся все более напряженной, но Кай'я Лэ медлила. Она огляделась, выбирая, куда бы ей сесть. За столом, где расположился Ледь, еще были свободные табуреты, но Занила вместо того, чтобы двинуться в ту сторону, расстегнула фибулу на вороте плаща и опустилась на широкую длинную лавку, стоящую у противоположной от окна стены – напротив князя Михаила.

Намо тут же последовал за ней, вспрыгнул на лавку, легко оттолкнувшись от пола всеми четырьмя лапами, и улегся рядом с Занилой, обвив туловище длинным хвостом. Движения оборотня были совершенно естественными, будто в том, что он вот так, в зверином обличье, явился на импровизированный совет, не было ничего странного, словно каждый день происходило нечто подобное... Занила знала, что он делает это для нее, наглядно демонстрируя то, о чем они говорили совсем недавно, но не менее интересно было и наблюдать за тем, как реагируют на поведение оборотня двое других мужчин. В темных и матово-блестящих, будто непрозрачные драгоценные камни, глазах Ледя явно читалось неодобрение: то ли, самого присутствия Намо (ведь звали лишь Кай'я Лэ), то ли того, что он по-прежнему пребывал в своем зверином обличье, хотя бой уже давно закончился, и теперь наступило время для разговора. Человек же, глядя на огромную кошку, под толстой шкурой которой перекатывались сильные мускулы, явно нервничал! Руки князя сжались в кулаки, будто пытаясь отыскать привычную рукоять клинка. Если бы он и так уже не сидел, прислонившись спиной к стене, то он наверняка отодвинулся бы еще дальше от оборотня! Как будто двое других существ представляли меньшую опасность... Занила с трудом удержала отнюдь не добрую усмешку, не дав ей перерасти в звериный оскал: если бы она раньше сомневалась, позволять ли Намо идти с собой, то теперь решение бы уж точно было принято!

Ледь тихо вздохнул, поняв, что не стоит ждать от Кай'я Лэ первой фразы в этом разговоре, и решив начать сам:

– Князь махейнский Михаил, – произнес он, едва заметным кивком указав на человека. Потом слегка склонил голову перед Кай'я Лэ. – Боярыня Занила.

Разумеется, ни тот, ни другая во взаимном представлении не нуждались, но Ледь сейчас готов был и на большее, лишь бы заставить этих двоих наконец поговорить друг с другом! Занила поморщилась, услышав слова оборотня: "боярыня"... Она не любила этот титул, в действительности не имевший к ней ни малейшего отношения. Но в стае много веков действовало строгое правило: не произносить при людях ни слова из Древнего языка, а называть ее "Хозяйкой" вряд ли согласился бы уже сам Михаил. Так что "боярыня" – было всего лишь словом, которым мужчина мог к ней обратиться. И в этом отношении оно было ничуть не хуже любого другого в человеческом языке.

Князь Михаил поерзал на своем сиденье, очевидно, поняв: если он хочет что-то сказать Хозяйке оборотней, то нужно делать это прямо сейчас, пока той не надоело ждать, и она просто не ушла.

– Боярыня, – прокашлявшись, произнес он, – перед вашим приходом я как раз говорил уважаемому Златополку, что заплачу такую дань, как вы назначите. Разумеется, мне понадобится некоторое время, чтобы собрать ее. Но, полагаю, оно не будет слишком долгим, особенно если вы не станете... – мужчина запнулся, явно испытывая затруднения с подбором слов, потом все же продолжил, – предъявлять претензии к горожанам. Они всего лишь исполняли мой приказ...

– "Предъявлять претензии"! – не сдержавшись, фыркнула Занила, обрывая его. Она не знала, чего ей сейчас хочется больше: захохотать или уже вцепиться когтями в горло человека. "Предъявлять претензии"... Она прекрасно поняла, какой истинный смысл крылся за этими, такими вежливыми словами! Князь Михаил просил, чтобы она не позволяла гвардейцам разграбить его город!

Занила наклонилась вперед, опершись руками о колени и до боли, до побелевших костяшек стиснув пальцы. Да, именно для этого она и заставила себя сесть несколькими минутами раньше – чтобы первая же неосторожная фраза человека не стала для него и последней. Каждый лишний амм между Хозяйкой оборотней и князем давал последнему еще один шанс, что она передумает его убивать раньше, чем до него доберется!

Но, если Занила продолжала сидеть, это еще отнюдь не значило, что она была спокойна.

– Мне не нужна твоя дань, князь! – хрипло, будто голос уже принадлежал не человеку, а огромной кошке, шевелившейся внутри, прорычала она. – Мне не нужны твои деньги и никогда не были нужны. И не нужен твой город. Все, что мне требовалось, – это нейтральная территория на границе моих земель. Кто-то, не вступивший в войну ни на чьей стороне. Может быть, не друзья, но хотя бы и не враги! – Занила откинулась назад, произнеся все, что хотела сказать, а человек, кажется, только теперь понял, насколько близко он в очередной раз подошел к смерти. Князь судорожно вздохнул и проговорил совсем тихо, очевидно, лишь для самого себя, потому что никто из людей, даже находись те совсем близко от него, не услышал бы:

– Значит, я все же ошибся. Если бы не закрыл ворота, вы не напали бы первыми...

Люди не услышали бы. Но находящиеся в этой комнате людьми не были. Губы Кай'я Лэ дрогнули в болезненной гримасе, лишь отдаленно напоминающей обычную человеческую усмешку.

– Я никогда не нападаю первой, князь, – произнесла она, сама не зная, для чего ей вдруг понадобились эти объяснения. Человек поднял на нее взгляд, странный: то ли вопросительный, то ли недоуменный, а потом качнул головой из стороны в сторону, так, будто проверял какие-то свои мысли и соглашался с ними:

– Нет. Но ты мстишь, боярыня. И только ты сама знаешь, что будет тобой прощено как не заслуживающее внимания, а что будет сочтено достойным поводом для мести.

На этот раз вздрогнула уже Занила. Кажется никто из окружающих, и тем более, человек, не заметил, но ощущение все равно было не из приятных. Последние часы она почти постоянно гадала, что же Талгат рассказал о ней князю. Но, кажется, теперь пора было задать и другой вопрос: что Михаилу удалось разузнать о ней самому?

Занила знала, что в Годруме или той же Догате о ней – боярыне, стремительно поднявшейся с самых низов практически к самой вершине власти, – ходят едва ли не легенды. И многие из них были весьма близки к истине. Во всяком случае, в части того, что когда-то она была простой рабыней. Занила привыкла к слухам и не особенно переживала просто потому, что не так много в этом мире оставалось людей, действительно знавших ее в той, человеческой, жизни. Но князь Михаил был как раз из таких. Вообще-то Занила была уверена, что он не вспомнил ее – маленькую девочку, много лет назад привезенную его дружинниками в качестве дани с северных деревень княжества. Тем более что он наверняка считал ее давно мертвой. Но теперь... Кай'я Лэ подняла взгляд на человека, сидящего напротив...

Хотя, может быть, и не помнил. А его не слишком конкретное высказывание основывалось как раз на тех самых слухах – почти легендах, добравшихся уже, очевидно, и до Вольных княжеств.

Словно ощутив ее сомнения, Намо вдруг потянулся и положил голову Кай'я Лэ на колени. Этот жест, такой обычный для домашней кошки, в исполнении огромного смертельно опасного зверя выглядел по меньшей мере... Впрочем, нет, не воспринимала Занила Намо как зверя. Для нее он был оборотнем ее стаи – тем, с кем однажды ее связал ритуал клятвы крови, и его прикосновение ощущалось как нечто поразительно правильное. Между ней и Намо никогда не было того острого почти до боли, до невозможности устоять притяжения, какое существовало между ней и Ледем, ничего, что заставляло бы искать прикосновений. Занила и не делала этого. Но, кажется, теперь ей предстояло узнать, как же много она потеряла!