Текст книги "Цена Мира (СИ)"

Автор книги: Ольга Сергеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

– Э-хей!.. – Кай'я Лэ с размаху звонко хлопнула раскрытой ладонью по крупу Серебра, заставляя его тоже сорваться в галоп, а сама пригнулась к его шее, обхватывая ее руками так, будто пыталась слиться со своим конем в единое целое. Ветер засвистел громче в ушах, подхватил ее распущенные волосы, отбросил за плечи, хлестнул по спине, будто это ее требовалось подгонять. Занила рассмеялась в шею Серебра, вдыхая резкий запах конского пота, а сквозь него те ароматы, что нес с собой ветер: пыли из-под копыт; молодой травы с лугов, с обеих сторон подступавших к дороге; сладкий и чуть кружащий голову – цветов, белыми тяжелыми гроздьями облеплявших ветви невысоких раскидистых деревьев. Весна в Кариташе была в самом разгаре. Не сухая и жаркая, когда после сезона дождей сразу наступает лето, – как в Салеве; не долгая и сырая от медленного тающего снега – как в Вольных княжествах. Такая, какую каждый человек, независимо от того места, где ему суждено было родиться, невольно представляет себе, слыша слово "весна" – с яркой зеленью травы, буйно цветущими деревьями, пронзительной синевой неба, с песнями птиц... с ветром в лицо, когда несешься через бескрайний, бесконечно раскинувшийся по пологим холмам луг.

Наверное, только ради этого стоило вырваться из насквозь пропитанного промозглой сыростью северного Махейна: чтобы услышать, как смеются ее оборотни и рассмеяться самой. А еще чтобы наконец, не дожидаясь удара Талгата, самой атаковать первой, раз и навсегда выжигая неизвестно откуда взявшееся ощущение беспомощности. Разрушить планы верховного мага, встретив его там, где он наверняка не ждет увидеть Хозяйку оборотней...

А еще – чтобы перестать бояться дверей. И того, что за очередной из них она может столкнуться с, как всегда, таким понимающим взглядом Ледя.

Серебро обиженно заржал, когда она со всей силы ударила его каблуками в бока.

– Э-хей!..

Сейчас дорога шла по ложбине между двумя холмами. С утра им довольно часто попадались движущиеся навстречу или, наоборот, в том же направлении, что и они, телеги, груженные товарами, и даже целые вереницы подвод. Но сейчас от одного гребня холма до другого вся дорога принадлежала только им. Их было всего четверо в их небольшом отряде.

После нескольких месяцев под стенами Рилла-Дессы Занила уже не верила, что можно победить магов, сойдясь с ними в честном бою. К тому же Талгат явно не желал в открытую сражаться с нею. Он предпочитал наносить мелкие но болезненные удары туда, где оборотни меньше всего их ждали, то ли по каплям вычерпывая их силу, то ли добиваясь, чтобы у них закончилось терпение... Если последнее, то тактику он выбрал верно. Оно закончилось. Уже. Во всяком случае, у Хозяйки стаи – точно! Занила больше не собиралась ждать, но теперь она хотела сыграть по правилам Талгата. Да, совершенно верно: найти место, где он меньше всего ждет ее нападения, и ударить! А для того, чтобы сделать это незаметно, четырех оборотней было вполне достаточно.

А дальше оказалось не так уж сложно выбрать, кто именно из стаи присоединится к ней.

Намо Занила выбрала потому, что он был одним из самых сильных высших оборотней в стаи, и сражаться с ним плечом к плечу значило существенно увеличить шансы на успех. Байд был командиром ее гвардейцев, тем, кто в свое время первым назвал Занилу Кай'я Лэ, и тем, кому она абсолютно доверяла. Не только потому, что он готов был беспрекословно и не сомневаясь выполнить любое приказание Хозяйки стаи, но еще и по тому, что – как показало время – был способен принимать и собственные решения. Ну, а Ула... Просто когда на совете стаи Кай'я Лэ рассказывала оборотням о своем намерении отправиться в Кариташ, оказалось, что эта широко раскинувшаяся в центре материка на восток от Салевы империя – родина девушки.

Родители Улы были торговцами скотом, вскоре после рождения девочки перебравшимися в Догату. Потом – она была еще слишком маленькой, чтобы как следует понимать, что произошло, – их дела пошли хуже. Вплоть до полного разорения. Отец попал в долговую тюрьму, мать умерла от лихорадки, оставшись без помощи лекарей. Маленькой девочке грозило рабство и – в самом лучшем случае – школа, подобная той, где провела почти пять лет сама Занила... Если бы ее не выкупил и не забрал к себе боярин Родослав.

Дальше Кай'я Лэ слушать не стала. Она уже давно отчаялась понять, как находил и по каким критериям бывший Хозяин стаи выбирал людей, которые могли и должны были стать его оборотнями. А Ула для того, чтобы отправиться вместе с ними в Кариташ, вполне подходила. Из рассказов родителей, запомнившихся с детства, она неплохо была знакома с традициями империи. К тому же она просто отлично вписывалась в отряд!

Из всех государств материка, наверное, только в Кариташе женщины были настолько равны в своих правах мужчинам. Им никто не говорил сидеть дома и рожать детей, как в Вольных княжествах; никто не запрещал открывать лица и общаться с посторонними, как в Салеве; никто не передавал (а порою и продавал) от отца к мужу, как в Годруме. Они могли изучать ремесла наравне с мужчинами, могли открыть свое дело, отправиться путешествовать. И очень многие этим пользовались. Могли даже стать воинами... И вот этим как раз уже собиралась воспользоваться Занила!

В Кариташе не существовало такого понятия, как "ополчение". Вся императорская армия (не слишком большая для той огромной территории, на которой располагалось государство, но вполне сопоставимая, например, с тем, сколько солдат могло выставить среднее Вольное княжество) состояла из людей, нанятых, обученных и получающих жалование. Те же, кто до императорских требований не дотягивал, или, наоборот, предпочитал звонкую монету гордому званию солдата, подавались в наемники. Отряды, состоящие из нескольких человек (или даже нескольких десятков человек) охотно нанимались купцами для охраны товаров и своих жизней. Вот за такой отряд, прекрасно вооруженный и готовый взяться за любую работу, Занила и собиралась выдавать своих оборотней. То, что состоял он из двух мужчин и двух женщин, тоже было вполне типичным для Кариташа. Правда, изображать командира отряда Кай'я Лэ все же назначила Намо. Что поделать, но не верила она, проведшая всю свою жизнь в Вольных княжествах, Салеве и Годруме, что человеческий мужчина может относиться к женщине, как к равной себе! А меньше всего ей хотелось что-то кому-то доказывать или, тем более, привлекать к своему отряду ненужное внимание.

– Занила! – поравнявшись и придерживая нервно гарцующую и отфыркивающуюся после быстрой скачки кобылу, окликнула ее Ула. Это тоже было одно из правил на все время пребывания их "отряда" в Кариташе: никаких "Хозяйка" или тем более "Кай'я Лэ" – только "Занила". Для мужчин это, конечно, было легче: Намо и так с момента вхождения в стаю всегда звал ее исключительно по имени. Байд обожал всевозможные выходки. И только Уле, всегда и во всем соблюдавшей субординацию, пришлось привыкать. Впрочем, пока она справлялась неплохо. – Занила, мы почти рядом! – перехватив поводья кобылы левой рукой, правой девушка указывала в сторону от дороги.

Кай'я Лэ натянула поводья, останавливаясь сама и заодно давая знак остальной части своего небольшого отряда остановиться. Она повернулась туда, куда, напряженно вскинув голову, всматривалась Ула.

Вся центральная часть Кариташа, по которой они ехали этим утром, представляла собой то ли низкие горы, то ли сильно всхолмленную равнину. Холмы шли один за другим, удивительно ровные, округлые и какие-то даже мягкие на вид. А сейчас, весной, покрытые нежно-зеленой и совсем еще короткой травкой, они и вовсе напоминали складки бархатной ткани, которую какой-то великан набросил на землю, да так и оставил, не разгладив. Но там, куда указывала девушка, два склона плавно сходились друг к другу, и в ложбину, в просвет между ними, была видна далекая и чуть подернутая дымкой линия горизонта, и земля там сверкала, будто гигантское зеркало. Точнее, не земля, а... вода. Огромный водоем, уходящий за горизонт!

Занила достаточно хорошо успела изучить карты центральной части материка, чтобы, увидев это, сразу же согласиться с Улой: в Кариташе был только один водоем такого размера, чтобы с одного его берега невозможно было различить другого, – озеро Касно или, как его гораздо чаще называли, Срединное озеро.

А еще это был единственный водоем из тех, чье описание Кай'я Лэ удалось найти в библиотеке стаи, вода в котором была соленой, как в каком-нибудь море. Срединное озеро располагалось в огромной котловине – самой низкой точке холмистой равнины Кариташа. Если верить картам, в него впадало несколько довольно крупных рек. Не вытекала из него ни одна, но даже несмотря на это, в отдельные особенно засушливые года озеро пересыхало настолько, что судоходство на нем приостанавливалось, а рыба – как шутили местные жители – ловилась уже основательно просоленной. Соль, кстати, и была основным объектом экспорта Кариташа. Ее с готовностью и за немалые деньги покупали как в соседней Салеве, так и в Вольных княжествах.

В любой сезон в Касно, как уже было сказано, ловилось огромное количество рыбы, из-за чего по его берегам теснилось множество городов и деревень. А еще именно эта гигантская водная система соединяла отдельные районы Кариташа между собой. Вниз по впадавшим в озеро рекам на плоскодонных баржах с широкими косыми парусами из северных и более плодородных районов империи везли зерно и шерсть. Вверх – то, что добывалось на берегах самого озера, – соль и строительный камень, а еще то, что кариташцам поставляли их соседи: оружие и древесина – из Вольных княжеств; ткани, ковры и драгоценности – из Салевы.

Столица Кариташа, куда оборотни направлялись, тоже располагалась на берегу Срединного озера. И если Касно перед ними, значит – Ула права – до цели их путешествия осталось не больше нескольких часов езды. А город вообще-то уже должен был быть виден...

Занила тронула коня пятками, заставляя его свернуть с дороги. Пригнулась, отводя от лица ветви с густыми и резко пахнущими шапками белых цветов, и, проехав сквозь небольшую рощицу, оказалась на вершине холма. И вот отсюда уже как на ладони было видно и зеркально-гладкое озеро, испещренное точками рыбацких лодок и купеческих барж, и город, расположившийся на его берегу.

Серебро, поняв, что какое-то время его хозяйка никуда ехать не собирается, потянулся к нежной молодой травке, и Занила не стала ему мешать. Кай'я Лэ оборотней была не из тех, кто способен замереть раскрыв рот, увидев что-нибудь красивое или редкостное, но здесь действительно было, на что посмотреть.

Город настолько же уступал в размерах Догате, насколько превосходил Североград. Но не был похож ни на тот, ни на другой, как вообще ни на один из городов, где Заниле довелось побывать раньше. Первым, что бросалось в глаза, (Заниле, во всяком случае. За человека, не ведущего ни с кем войну, оборотень не взялась бы утверждать) было то, что строители не позаботились обнести столицу крепостной стеной. Занила смотрела и не могла решить, как следует к этому относиться: как к отчаянной смелости (мы справимся с любым врагом, осмелившимся напасть на нас) или как к завидному фатализму (а от того, с кем не справимся, не защитит и крепостная стена), но в целом город ей скорее нравился, чем нет.

По сравнению с Догатой или Годрумом кариташская столица была расположена очень компактно. Занила не видела ни парков, ни утопающих в зелени вилл богачей, ни рыночных площадей, на которых без труда мог разместиться десяток караванов одновременно. Вся из белого камня, с высоты, откуда смотрели оборотни, она казалось единым целым, будто построенная в один день, и выглядела почти игрушечной. Улицы шли не параллельно друг другу, а как лучи, разбегались от берега озера, взбираясь по склонам холма. Они были узкими, извилистыми и неровными, но при этом казались удивительно правильными. Так всегда правильным и единственно возможным, несмотря на все причудливые изгибы, кажется русло ручья, когда спускается вниз с холма, прокладывая себе дорогу между камнями. А еще улицы были такими же белыми и матово сияющими на солнце, как и сами дома, будто составляли с ними единое целое. Оставалось только догадываться: то ли город действительно возводился весь одновременно по приказу древнего и властного правителя, то ли просто каждый горожанин, отстраивая свое жилище, был обязан вымостить и кусок улицы перед ним.

Сами здания тоже казались Заниле необычными. Двух, трех и даже четырехэтажные они своими гладкими стенами и плоскими крышами напоминали шкатулки, но не низкие и широкие, а наоборот, вытянутые вверх и плотно притиснутые друг к другу. Странными в них были и окна, уменьшавшиеся и менявшие свою форму от нижних этажей к верхним. На первом они больше напоминали арки: огромные, от самого пола, разделенные квадратными или круглыми и витыми колоннами. На вторых этажах были самые обычные, хоть и довольно большие окна, изредка украшенные балконами. К третьему уровню они уменьшались едва ли не вдвое. А к четвертому и вовсе от окон оставались лишь маленькие прямоугольные отдушины, может быть, и снабжавшие свежим воздухом, но едва ли способные пропустить достаточное количество света.

Занила смотрела на город и ловила себя на мысли, что он, такой белый, матово блестящий и весь прямоугольный, напоминает ей грубо обколотые куски соли, которые кариташские торговцы из года в год привозят на рынки Догаты.

Ей понадобилось несколько минут и немалое количество внимания, чтобы среди скопления разных, но таких похожих белых домов, узнать императорский дворец. Собственно, дворцом это не получалось назвать даже с большой натяжкой. Сильнее всего жилище кариташского правителя походило на бастион: расположенный чуть выше по склону холма, чем основной город, весь квадратный и массивный, с толстыми стенами, лишенными каких бы то ни было украшений. Будто строители, создав весь город как белую и солнечную игрушку, дойдя до дворца, наконец-то вспомнили, что в этом мире все же иногда случаются войны и что правителя государства полагается защищать! Больше же, кроме массивности и размеров, резиденция кариташского правителя от остальных городских строений не отличалась ничем. Откровенно говоря, узнала ее Занила лишь по флагу, трепещущему над плоской крышей. С расстояния он казался просто желто-зеленым пятном, но Кай'я Лэ знала, что на нем должны быть изображены три рыбы, расположенные треугольником, на зеленом поле.

– Столица, – произнесла Ула, останавливая свою кобылу справа от Серебра Кай'я Лэ, и так же, как и Хозяйка стаи, глядя вниз с холма. – Лукунул – "Озерный город".

– Или, если совсем правильно, то Луку'н'Ул – "Город на Озере", – поправил Намо, подъезжая к Заниле с другой стороны. Ула фыркнула, будто высший оборотень сказал что-то смешное:

– Нет! – она повернулась к нему и наклонилась в седле так, чтобы Хозяйка стаи не мешала ей видеть Намо. – Если ты начнешь говорить "Луку'н'Ул", – она старательно, явно утрируя манеру высшего оборотня, выделила голосом апострофы, – тогда точно все вокруг будут знать, что ты иностранец. Сами кариташцы говорят "Лукунул", а столичные жители и вовсе – "Луку"! А себя, кстати, они называют лукуйцами.

– "Город", – перевел Намо, а потом насмешливо фыркнул, – и "горожане"!

– А чем "Североград" лучше? – обиделась за свою родину Ула. На этот раз на нее выразительно покосилась Кай'я Лэ. Байд, наконец-то проведший сквозь заросли цветущих деревьев не только своего коня, но и пристяжную кобылу, остановился рядом с ними:

– Напомни мне, Занила, почему мы считаем, что Талгат там? Или в скором времени будет там?

– По той же самой причине, по которой я готова была драться за Североград! – Кай'я Лэ слегка повернулась в седле, оглянувшись на командира своих гвардейцев. Вопрос Байда ее, казалось, ничуть не удивил. И уж точно не вызвал раздражения. Быть может потому, что она была как никогда уверена и в своем ответе, и в принятом решении. – Кариташ граничит с Тивириллой, и Талгат ясно дал понять, что время нейтральных территорий прошло! Больше не будет мелких стычек, болезненных уколов и отступлений, больше не будет веков взаимной ненависти. На этот раз война должна чем-то закончиться!

– А почему ты уверена, что нам удастся найти Талгата? – спросила Ула. Занила мельком отметила, что девушка вряд ли бы решилась задавать вопросы Хозяйке стаи, если бы Байд – ее непосредственный командир не начал первым, но она и на этот раз не имела ничего против, чтобы ответить. Поворачиваясь к Уле, Кай'я Лэ пожала плечами:

– Закон случайности.

Занила замолчала. Она знала, что от нее ждут продолжения, каких-либо объяснений, но для нее все возможные и – более того – имеющие смысл объяснения как раз и были заключены в двух уже произнесенных словах. И теперь она с удовольствием наблюдала, как меняется выражение на лице девушки-оборотня: с просто непонимающего до отражающего напряженную работу мысли.

– Если что-то может случиться, оно обязательно случится, – наконец проговорила Улы тоном полу вопроса полу утверждения, будто если произнести свои мысли вслух, в ответе Кай'я Лэ прибавится смысла. Занила не удержалась от того, чтобы слегка усмехнуться. Девушка-оборотень, безусловно, была права, но у нее была несколько иная версия формулировки этого закона:

– Если ты ищешь новой встречи с твоим врагом, ваши пути обязательно пересекутся.

– И ты веришь в это, Хо... Занила? – в голосе Улы снова возобладало недоверие. Кай'я Лэ не успела ответить, потому что вместо нее это сделал Намо:

– Я верю!

Занила обернулась к оборотню так резко, что Серебро, которого она случайно дернула за поводья, недовольно фыркнул и переступил с ноги на ногу, но она этого вряд ли заметила, потому что Намо повторил, вновь сделав ударение на первом слове:

– Я верю, – оборотень смотрел на Занилу и говорил, хоть и отвечая на вопрос Улы, тоже только для нее.

Все верно, кому, как не Намо, может быть известно, что это встречи с друзьями приходится искать, а с врагами судьба сводит сама, вновь и вновь. Сколько она сталкивала их двоих?.. В первый раз, во второй, в третий. Когда они еще не знали друг друга. Когда были врагами. Когда уже перестали быть ими... Сколько?.. Она связала их вначале общими воспоминаниями; потом взаимной ненавистью; потом долгом перед теми, кого оборотни обещали защищать, и клятвой крови... Потом тем, что родилось из нее. Но даже притяжению крови они еще продолжали сопротивляться. Сколько еще раз судьбе пришлось бы свести их вместе? Пока они, наконец, не поняли, чего она в действительности от них хочет. А они друг от друга.

Кажется, Занила протянула руку, чтобы прикоснуться к Намо, но голос Байда заставил ее остановиться.

– Я не знаю, как это действует – ваш закон случайности, но не прочь посмотреть... – оборотень издал странный звук, будто подавившись собственными словами, и под взглядом обернувшейся к нему Занилы, попытался объяснить. – Ну, то есть на то, как у нас получится отыскать Талгата! В Лукунуле. Там ведь несколько десятков тысяч жителей, наверное... – Байд, поняв, что лучше он уже не сделает, предпочел наконец замолчать и нагнуться к сумкам на спине пристяжной кобылы, будто поправляя их. Кай'я Лэ попыталась нахмуриться, но получилось у нее лишь усмехнуться. Она натянула поводья Серебра, заставляя его оторваться от вкусной и нежной травки:

– Тогда чего мы ждем?

* * *

Если с вершины холма казалось, что до города рукой подать, то в действительности дорога еще довольно долго петляла по его склонам, спускаясь к побережью Касно, так что первые предместья Лукунула оборотни увидели лишь далеко за полдень. Вблизи отсутствие крепостной стены и, как следствие, четкой границы города производило еще более странное впечатление. Особенно – отсутствие стражи. Четверых оборотней никто не остановил на въезде в город, не спросил, кто они, куда и с какой целью направляются. Не потребовал платы, в конце концов. Просто только что дорога петляла между полей, зеленеющих первыми всходами, и лугов, и вот уже с обеих сторон ее теснят дома, а лошадиные копыта звонко цокают по вымощенной камнем мостовой.

Вблизи город уже не выглядел таким чистым, белым и почти игрушечным, как с вершины холма. Камень в действительности оказался светло-желтым, местами от постоянного воздействия ветра и солнца испещренным длинными тонкими трещинами. Двухэтажные дома этого окраинного и явно не самого богатого района со своими маленькими наглухо закрытыми ставнями окнами и давно некрашеными дверьми казались убогими и какими-то сонными. Попадавшиеся навстречу местные жители были одеты просто и даже бедно. Стайки шумных детей играли прямо в пыли на дороге в компании больших темно-серых псов, то ли бездомных и выпрашивающих какую-нибудь подачку, то ли наоборот, вполне себе домашних и выполняющих свои прямые охранные обязанности. И даже сточные канавы пахли ничуть не лучше сточных канав в любом другом городе. Так что Занила очень быстро пришла к выводу, что с вершины холма Лукунул смотрелся куда привлекательнее. Как, впрочем, и любой другой город мира.

Единственное, в чем высота и расстояние не обманули, так это в отменном качестве дорог. Занила отлично знала, что далеко не у всех правителей хватает средств на такую роскошь, как каменные мостовые. Здесь же вымощенными были даже предместья, по которым они въезжали в город. Вблизи, правда, стало заметно, что камень, которым были выложены улицы, не одинаковый на всем их протяжении. Плиты не просто были разного качества (более гладкие и твердые или, наоборот, покрытые, как оспинами, выбоинами от копыт). Они отличались друг от друга даже по цвету и размеру. Зато были очень похожи на те, из которых были выложены стены ближайших к ним домов!

Занила усмехнулась, поняв, что одна ее теория все же нашла подтверждение. Кариташский император был ничуть не богаче салевского царя, например. Ему точно так же не хотелось расходовать собственную казну на мостовые. Зато он оказался куда хитрее и расчетливее: улицы мостились не на его деньги – каждый человек, выстроивший себе дом в Лукунуле, был обязан позаботиться и об участке дороги перед ним. И величина этого участка, очевидно, определялась по ширине домового фасада. Именно этим, а никак не любовью к солнцу, объяснялось то, что здания вместо того, чтобы расползаться вширь, как в любом другом уважающем себя городе, тянулись вверх.

Может быть, поэтому же, кстати, Лукунул был совсем не таким большим, как могла бы быть столица государства размером с Кариташ. Просто жизнь здесь оказывалась чересчур дорогой для большинства имперцев. И самой значительной статьей расходов, наверняка, было именно жилье!

На этот раз усмешка Кай'я Лэ вышла совсем не веселой, когда она прикинула, сколько владелец постоялого двора может запросить за пару не самых плохих комнат. Разумеется, деньги у них были. Но тратить монеты, не считая, – значило разрушить собственную легенду о наемническом отряде, готовом взяться за любой заработок!

Занила еще раз окинула взглядом своих оборотней: Намо и Байда, едущих впереди нее, Улу, замыкающую цепочку, растянувшуюся по довольно узкой улице. Они очень много вложили в эту легенду! И дело было отнюдь не только в подборе состава отряда: двое мужчин и две женщины. Они очень сильно старались и выглядеть как настоящие наемники! Их одежда была добротной, вся из сукна и кожи. Даже Занила рассталась со своим любимым платьем, сменив его на мужского кроя рубаху, кожаные штаны и низкие мягкие сапоги. А еще они, все четверо, просто щетинились оружием. У каждого было не менее полудюжины ножей, арбалеты, колчаны со стрелами, мечи. Заниле и Намо пришлось отказаться от столь любимой всеми высшими оборотнями привычки ношения оружию в энергетическом кармане и оставить клинки на физическом уровне реальности – на виду у всех, убрав их в наспинные, не мешавшие ехать верхом, ножны. У них были с собой и кольчуги. Вместе с подкольчужными стегаными куртками они лежали во вместительных сумках, нагруженных на пристяжную кобылу Байда. Даже сама эта лошадь являлась составляющей их легенды. Большую часть пути от Махейна до кариташской столицы оборотни прошли порталом, открытым Хозяйкой стаи. Верхом ехали только несколько последних часов. На это время можно было, не особо боясь загнать, нагрузить дополнительными сумками и собственных лошадей. Но, несмотря на все старания Улы, Кай'я Лэ отнюдь не тешила себя надеждой, что в Лукунуле им удастся сойти за местных жителей или хотя бы за кариташцев. Самым лучшим выходом для них было изображать салевцев, забравшихся так далеко на восток в поисках заработка. А в этом случае еще одна лошадь для перевозки поклажи была им просто необходима.

Занила вздохнула. Нет, меньше всего сейчас ей бы хотелось разрушать их легенду. Сейчас – это когда они столько вложили в нее, но еще больше они от нее ждут.

Дорога плавно спускалась по склону холма, приближаясь к центру города, но, как ни странно, отнюдь не становилась шире. Очевидно, в этом проявлялась еще одна хитрость местных жителей: чем ближе друг к другу стоят здания, тем меньше остается мостить. Правда, здесь дома уже не выглядели такими бедными. Теперь они поднимались на три, а некоторые даже на четыре этажа. Ставни на окнах и двери были тщательно выкрашены блестящей зеленой или темно-красной краской, а по фасадам кое-где тянулись резные карнизы. Ничего вычурного или кричащего, зато все добротно и выстроено на века. Даже не обращаясь к помощи Улы и ее знаниям, Занила готова была поспорить, что они въехали в купеческий район города. А поскольку содержать отдельную лавку в Лукунуле было, очевидно, чересчур дорого, а мостить целую торговую площадь еще дороже, под магазинчики торговцы отводили первые этажи собственных домов. Двери во многие из них стояли распахнутыми настежь, зазывая прохожих внутрь яркими переливами тканей, блеском металла или ароматом южных пряностей. То же, что не убралось внутри, раскладывалось на лотках, выставленных наружу, еще больше сужавших и без того не самую широкую улицу.

Впрочем, местные жители ничего против, похоже, не имели. В торговом квартале царило оживление, резко отличавшееся от сонного оцепенения окраины. Улица, по которой ехали оборотни, была полна народу. Мужчины и женщины шли вверх и вниз по ней, останавливались перед лотками, рассматривая товар на них, приценивались, мяли в руках пестрые ткани, смотрели на свет драгоценное цветное стекло, перетирали в пальцах источавшие резкий аромат пряности, пробовали сласти и фрукты, отсчитывали звонкие монеты или принимались горячо торговаться. Над улицей, на высоте примерно третьего этажа были растянуты полотнища ткани, защищавшие и разложенный товар и покупателей от яркого послеполуденного солнца, превращая обычный в общем-то городской квартал в странный мирок, полный вкусных запахов, звуков, оживления, в котором, казалось бы, можно провести целый день, никуда не торопясь.

По мере продвижения вперед, толпа становилась все более плотной. Заниле уже начинало казаться, что Серебро не идет по улице, перебирая копытами, а плывет сквозь человеческое море, разрезая его грудью. Пока еще никто из лукуйцев не начал кричать на оборотней и жаловаться, что его затоптали, но вероятно, лишь потому, что двигались вперед они едва-едва. Первым не выдержал Байд. Ему с его двумя лошадьми пробираться сквозь толпу было еще тяжелее. Когда возле очередной из овощных лавок человеческое море окончательно перекрыло улицу и движение остановилось, оборотень соскочил с седла, взял своего коня под уздцы и решительно повел вперед. Его примеру вскоре последовали Намо с Улой, а потом и Занила.

Так двигаться вперед, как ни странно, действительно получалось быстрее. Зато шум, многоголосый человеческий говор, наполнявший улицу, когда она оказалась не над толпой, а в самом ее сердце, казалось, стал громче. Было почти удивительно, как при таком скоплении народа лукуйцам удается, не мешая друг другу, не просто прицениваться к товарам, разложенным на лотках, но и совершать покупки, выбирая то, что им действительно нужно. Сама Кай'я Лэ толпы никогда особо не любила. Она привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть над головами людей, долго ли еще осталось до границы торгового квартала, где должно стать свободнее, но ничего утешительного ей увидеть не удалось. Впереди улица, по которой двигались оборотни, расходилась на две. Одна продолжала спускаться к побережью, а другая немного загибалась назад и вверх по склону холма, и обе они были все также полны народу.

– Куда нам? – спросила Занила, оборачиваясь к Уле, двигавшейся чуть позади нее. Девушка-оборотень пожала плечами:

– А куда ты хочешь попасть, Занила?

Кай'я Лэ сдержала усмешку: если бы у нее был ответ на этот вопрос... Может быть, она и продолжала верить в тот закон случайности, о котором рассказывала Байду, но пока он что-то не торопился проявлять себя в действии.

– Эй, почтенный! – Занила окликнула купца, последние пару минут явно скучавшего за своим прилавком, по которому была разложена всевозможная лошадиная упряжь. Дородный мужчина с гладковыбритым красноватым лицом, одетый в темно-бордовую (под цвет ставень на его лавке?) длинную безрукавку поверх серой рубахи, повернулся в ее сторону:

– Что угодно, почтенная?

Занила мысленно усмехнулась: она еще боялась, что ее "салевское" обращение будет неверно понято в Лукунуле, но, похоже, все купцы этого мира хоть раз, да побывали в городе на берегу Догатской бухты. Или просто ради того, чтобы заполучить очередного покупателя, готовы были сделать вид, что побывали. Жаль было, конечно, разочаровывать торговца, но ничего покупать Занила пока не собиралась.

– Скажи, почтенный, как отсюда проехать к центру города? – боярыня Занила прибавила бы своему вопросу весомости при помощи медной или даже серебряной монетки. У простой наемницы подобная щедрость смотрелась бы странно, так что Кай'я Лэ попыталась заменить ее вежливой улыбкой. Любезное выражение на лице торговца несколько утратило в яркости, но он все же ответил, предварительно задумавшись на пару мгновений:

– Если тебе ко дворцу, то поезжай направо, – торговец взмахом руки указал на ту дорогу, что заворачивала вверх на холм. – Но это, если ко дворцу, – повторил он. – А если так, – неопределенный жест руками, – то в порт поезжай. Это налево.

– Спасибо, – Занила с трудом удержалась, чтобы не заменить это слово чем-нибудь гораздо более эмоциональным и противоположным по смыслу. В недлинной речи торговца ей больше всего понравилось емкое "а если так..."! Что же это за город, если вопрос о расположении центра вызывает у местных жителей такое недоумение? Впрочем, к лотку уже подошел настоящий покупатель, и Кай'я Лэ позволила толпе оттеснить себя назад на середину улицы.