Текст книги "Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть2 (СИ)"

Автор книги: Ольга Сараева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

  – К-командир?

  Мой голос предательски дрогнул. Фидо оглянулся, внимательно посмотрел на меня и ответил:

  – Не имею чести.

  Я не помню, как добрался до своего номера. Почему Фидо не узнал меня? Снова потерял память? Сев на кровать, я обхватил голову руками и попытался привести мысли в порядок. Стоп: а почему, собственно, Фидо? Командир тяжело ранен, а у этого не было даже отметины. Перед глазами возникла картинка: стоящий на пороге таверны эльф резко оборачивается, капюшон падает ему на плечи. Наше испытание Духа! Тогда мы тоже приняли его за Фидо. Кто же он: двойник или "маска"? Командир говорил, что видел этого эльфа раньше. Раз этот парень как-то связан с Фидо, значит, он просто обязан привести меня к нему. Цель определена, След есть: я начинаю Свободный Поиск. Держись, командир, теперь ему не уйти!

  Здравый смысл

  ФиДель

  Увидев Тари, я испытал двойственные чувства: с одной стороны, хорошо, что она рядом, с другой – было бы лучше, если бы она оставалась как можно дальше отсюда. Эта деревня чуть не стала для нас смертельной ловушкой, и я не мог поручиться за завтрашний день. Тела убитых нами «наёмников» я осмотрел, теперь предстояло сделать то же самое на холме. Мы поднялись туда вместе с Дигримом. Ещё у водопадов Нан Рил"леРант я понял, что он – жрец Земли, которому подвластна сама Стихия. Мы называем таких магов Верховными магами-стихийниками, гномы же величают Говорящими-с-Камнем. Появление братьев-оружейников здесь, за несколько тэлантров от лагеря, подтвердило мои предположения. Однако на холме я обнаружил следы магии совсем иной природы. Это был древний Молот Рун, которым владеют только таны, боевые маги подгорного народа. Чтобы убедиться, что здесь поработал такой маг, достаточно было взглянуть на тела «наёмников».

  Дигги медленно обошёл по кругу место схватки. Время от времени гном останавливался, к чему-то прислушиваясь, касался огромных замшелых валунов, опускался на колено и клал ладонь на землю. Поманив пальцем камни, послужившие орудием смерти, он движением руки вернул их на прежнее место. После этого жрец счёл свою миссию завершённой, уселся на землю и принялся за изучение оружия "наёмников". Обычно я не задаю вопросов, но на этот раз отступил от правила: мы были одни, да и момент казался подходящим. Я присел на землю рядом с гномом.

  – Слушай, не сочти за обиду, но что ты здесь делаешь, Дигрим Тангар?

  Тот поднял на меня глаза и спрятал улыбку в усы:

  – Да так, вытаскиваю кое-кого из неприятностей. А ты чего подумал?

  – Примерно так и подумал, – кивнул я. – Ладно, спрошу по-другому: что делает на поверхности тан, Говорящий-с-Камнем?

  Гном помолчал, задумчиво поглаживая рукоять кан"чека, и сказал:

  – Я отвечу на твой вопрос, если ты ответишь на мой: что делает в Амандоре феальдин, князь Древней крови?

  Глаза Дигрима смотрели проницательно и жёстко: маг видел гораздо глубже, чем я предполагал. Это вызвало лёгкое раздражение, и я не заметил, как сказал совсем не то, что хотел:

  – А не слишком ли старательно ты играешь роль названого брата?

  – В самый раз! – отрезал Дигрим.

  Гномы теряют чувство юмора, когда речь заходит об их женщинах – это я уже усвоил. Не хватало ещё поссориться с будущим родственником! Я вздохнул и примирительно сказал:

  – Я пока не могу ответить на твой вопрос, Дигрим Тангар, но голову за неё оторву любому.

  – Знаю, потому с тобой и говорю, – кивнул гном. – Но тогда уж и я, Фиоравандель, тоже повременю с ответом.

  Ребята ждали нас в разорённом доме Келлена. Гил, вернувшийся из разведки, отдыхал, полуприкрыв глаза. Увидев руки Тари на плечах брата, я снова не смог скрыть раздражения. Ну разумеется: Квени Мел"льта и всё такое. Подсаживаясь к столу, я неудачно повернулся, и резкая боль полоснула по животу. Элутар! Царапина от кривого клинка меня почти не беспокоила: к тупой саднящей боли я уже привык, но рубашка присохла к ране и напоминала о ней при любом неудачном движении. Я невольно поморщился, и это не укрылось от глаз Тари.

  – Ты ранен?

  Все, как по команде, уставились на меня. Я попробовал отговориться, но Тари насмешливо подняла бровь. Ну, от брата это ещё можно стерпеть, но от неё! Прекращая дальнейший спор, я прошёл в соседнюю комнату и, расстегнув куртку, с изумлением увидел пропитанную кровью рубашку. А гадость-то на клинке оказалась сильнее, чем я думал! Непростительная ошибка, которая при других обстоятельствах могла стоить жизни. Тари указала на пояс штанов:

  – Расстёгивай!

  А вот этого я сделать как раз и не мог: пальцы враз онемели. Да что со мной происходит!?

  – Может, так можно вытащить?

  – Так – только вместе с тобой. Прекрати, ФиДель, я всё это уже видела.

  Её слова ввели меня в ступор: я было подумал, что она всё вспомнила. Хорошо, что не пришлось снимать штаны – я и так едва не потерял контроль, пока Тари вытаскивала из них рубашку. И это после всех прелестниц Эльдамаля и с весьма неприятной раной на животе! Я втянул воздух сквозь стиснутые зубы: Элутар, больно! Ну, не настолько больно, конечно, чтобы это показывать, зато как округлились её глаза! Под руками Тари враждебная магия растворилась без следа, и сразу началось восстановление. Я думал, что целители такой силы есть только у нашего народа. Гил с чистой рубашкой в руках появился в самый неподходящий момент. Неужели братья-близнецы даны нам в наказание? Мой пока небогатый опыт подсказывал, что да. Нужно потолковать об этом с гномами.

  Каменка будто вымерла – ни звука, ни огонька. Дигрим, выслушав наш с Гилом рассказ о странном мареве над деревней перед схваткой, заметил:

  – Хорошо, что вы разлучили головы врагов с телами: так-то оно надёжней будет.

  – А тем, что на холме, ты головы поотрывал тоже для надёжности? – поинтересовался Гил.

  – Да вроде нет, – усмехнулся Дигрим. – Дюже вниз торопился.

  – Что делать будем? – спросила Тари.

  – А ничего, – ответил гном. – Коли всё так, как ты говоришь, то амулетная магия к рассвету рассеется без следа: она своё дело сделала. Когда б не мы, никто и не догадался бы, отчего беда приключилась.

  – Судя по всему, эти амулеты уже разряжены, – сказал я, указывая на резные костяные шарики на столе.

  К двум принесённым с холма я добавил ещё два – снятые с "наёмников" уже здесь, в деревне. Дигрим задумчиво кивнул.

  – Уходить надо, – сказал мрачно молчавший до сих пор Дангор. – Всем уходить, пока время есть. Сами сказали – до рассвета в деревне не очнутся. А от дороги до леса – рукой подать.

  – Погоди, Данги, – сказала Тари. – А как же люди? Что с ними будет?

  Я почувствовал волну гнева, поднимающуюся в груди. Атаны! Сегодня я видел смерть Перворождённого, и всё ещё чувствовал стон повреждённой ткани Астрала.

  – Спроси об этом Келлена, – жёстко сказал я.

  Тари побледнела, её глаза стали тёмно-синими, как грозовое небо.

  – Я лучше тебя спрошу, феальдин, – тихо проговорила она. – Почему ты позволил умереть Мастеру Келену и его сыну? Где же было твоё хвалёное прикосновение мысли?

  По общему молчанию я понял, что ответ на этот вопрос интересовал всех. Ну что ж....

  – Я не в Поиске, значит, не могу применять свой арсенал. Это Кодекс Духа.

  – Сколько наших должно умереть, чтобы ты его нарушил? – спросил Гил.

  Я не ответил. Зачем? Запрет на применение арсенала вне Поиска действительно существует, правда, с одной оговоркой: он действует, пока ничто не угрожает самому феальдину. Угрозы моей жизни не было, но я не смог правильно оценить опасность для других. В Эльдамале меня всегда окружали равные по уровню бойцы, а тут.... Элутар, опыт жизни в другом мире обходится слишком дорого!

  – Когда решите, что делать дальше, скажете. Пойду пройдусь, – я поднялся из-за стола и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

  Наши только что переправили через ручей тела погибших и снова открыли шлюз. Все атаны погибли от падения в овраг или были затоптана толпой, на совести эльфов не было ни одной жизни. Проверив посты, я вернулся к дому Келлена. Тари ждала возле калитки. Ребята могут принимать меня за кого угодно – это их дело, но мне не безразлично, за кого примет меня она. Я почувствовал холодок в груди.

  – Прости, – сказала Тари, когда я подошёл.

  Напряжение сразу отпустило.

  – За что? – сухо уточнил я, хотя на самом деле ждал именно этих слов.

  – За Келлена. И за людей.

  Я покачал головой:

  – Ты права: атаны не виноваты, их просто использовали.

  – Завтра они очнутся и увидят, что натворили.

  – Да. Подсчитают потери и выставят счёт.

  Тари в ответ только вздохнула.

  Первый этаж башни был отведён раненым. Я поднялся наверх, где уже собрались защитники поселения. Кроме погибшего Келлена эльфов было всего семь, остальные полукровки. Теперь Эрлин"н должен будет передать права Старшего Мастера кому-то из Перворождённых.

  – До рассвета остаётся всё меньше времени, мастера. Но кое-что вы должны знать, прежде чем принять решение, – начал Гил.

  Я внимательно наблюдал за братом. Гиллэстель Л"лиоренталь, Мастер оружия и меча, выросший в этом чуждом для меня мире. Насколько же ему проще понимать и воспринимать то, что здесь происходит!

  – Весна в землях Коронного княжества выдалась беспокойной: дороги стали опасными, вспомнились давно забытые счёты, кое-где пролилась кровь. И всегда при этом видели пришлых атанов. Мы с Тангарами этих ребят в коже, с кривыми мечами, приметили ещё в Больших Полянках. Они там тоже пытались воду мутить. За этим я и шёл к Келлену: предупредить, чтобы был осторожнее.

  Гил помолчал, коснувшись рукой горла. Не думаю, чтобы отметина от моего к"риса всё ещё беспокоила его, скорее всего, он сделал это машинально.

  – Но это ещё не всё, – продолжил брат. – Коронный князь приказал к зачинщикам беспорядков применять Законы военного времени.

  – И что это значит? – тревожно спросил Эрлин"н.

  – Это значит, что никто разбираться не будет, – пояснил ему один из мастеров. – Повесят и тех, и других.

  – Но, Мастер Гельд..., – попытался возразить Эрлин"н.

  – Убитые есть с обеих сторон. Для любого здешнего правителя хороший эльф – это мёртвый эльф. Меньше головной боли, – жёстко ответил тот. – Что ты предлагаешь, Мастер Гиллэстель?

  – Уходить в Подгорец. Там вам помогут покинуть земли Коронного княжества.

  – Похоже, это единственный выход, – согласились мастера.

  – Есть и другой.

  Мы повернулись на голос: в дверях стояли Тари и Воля.

  – Мы предлагаем остаться, – продолжила Тари. – Уйдя из Каменки, вы потеряете дома и работу. На новом месте придётся всё начинать сначала, и неизвестно, будет ли это по вкусу соседям.

  – Мастер Келлен говорил то же самое, и мы были с ним согласны. Теперь же речь идёт о наших жизнях, – ответил за всех Мастер Гельд.

  – Именно, – кивнула Тари. – Раненые в столкновении считаются участниками беспорядков, и подлежат суду наравне с зачинщиками. Сколько раненых среди твоих, Мастер Гельд? Как только вы попытаетесь скрыться, вас объявят вне закона. От этого пострадают ваши сородичи в землях княжества.

  Гил смотрел на Тари во все глаза: похоже, её речь произвела на него впечатление. На меня же произвели впечатление только нелепые законы этого атанского государства.

  – Людьми управляли с помощью магии, – вступила в разговор вдова Келлена. – Они придут в себя с рассветом и ужаснутся тому, что совершили. Коронный князь пришлёт сюда солдат, и к мертвым телам у ручья и на холме добавятся новые. Ты же сам сказал, Мастер Гельд: разбираться не будут.

  – Солдат-то всё одно пришлют, Воля, как только проведают, – вздохнув, сказал Дангор.

  – А если не проведают, то и не пришлют, Данги, – возразила Тари. – Нужно избавиться от трупов "наёмников", похоронить погибших и уничтожить следы беспорядков. И сделать это надо вместе с людьми.

  – Вместе они могут только убивать, – усмехнулся один из мастеров.

  – Неужели? А кто отдал вам в жёны своих дочерей? – в голосе Воли звучала горечь. – Вы столько лет прожили рядом с людьми, а так ничего и не поняли. Келлен бы не ушёл!

  – Он и не ушёл, – заметил Мастер Гельд. – Мы все могли бы остаться здесь с ним. Навсегда.

  По залу пронёсся ропот. Сыновья Келлена переглянулись, Эрлин"н обнял мать за плечи.

  – Мы остаёмся, – заявил он. – Все, кто считает нужным уйти, пусть уходят.

  – Погоди-ка, Эрлин"н, – сказал Дигрим. – А ну как люди вместо мира-то в драку полезут?

  – Скоро узнаем, Мастер Дигрим. Благодарю за помощь, уважаемые Мастера. Прошу, возьмите с собой тех, кто захочет уйти в Подгорец.

  – Ну, коль ребята Келлена остаются, тогда уж и нам повременить стоит, – вступил в разговор Дангор. – Это самое малое, что мы можем для Мастера сделать. А тех, кто уйти захочет – до леса проводим.

  С выбором определились быстро: трое мастеров решили остаться, четверо предпочли Подгорец. Не всем молодым это понравилось, но спорить со старшими никто не решился. Вероятно, личная свобода Перворождённых, о которой рассказывал Гил, до Каменки ещё не добралась. Дангор и Гил должны были проводить их до леса, а нам с Дигримом предстояло заняться теми, кто остался. Перед выходом Гил всё же решился подойти. Он заглянул мне в глаза.

  – ФиДель....

  – Не надо, Гил. Я знаю, что значит терять друга. Мне повезло: мой остался жив.

  – Эй! – окликнул его Дангор.

  – Мы скоро, – сказал брат и легко побежал в голову уходящего отряда.

  Волю, Нелла, который наотрез отказался уходить, и Келлерина я в расчёт не брал, все остальные могли держать оружие. Итого, пятнадцать. Непонятно, на что можно рассчитывать с такими силами? Расставив посты, я вернулся в башню. Из нижнего зала доносился терпкий горьковатый запах: Воля готовила травяные настои. В караулке за столом, подперев голову руками, сидел Эрлин"н. Теперь он Старший: так решили оставшиеся мастера.

  – Нам остаётся только ждать, Мастер.

  Эрлин"н поднял голову. Он был очень похож на отца, и только непривычно тёмные глаза выдавали в нём полукровку.

  – Благодарю, ФиДель. Я никогда не встречал таких воинов, как ты.

  – Я тоже, – согласился вошедший в караулку Дигрим. – Ты даже не представляешь, парень, как нам до этого везло!

  – Уважаемый Мастер шутит, – ответил я, холодно взглянув на гнома.

  – Какие уж тут шутки, – ничуть не смутился тот. – Я вот о чём, Эрлин"н: надо бы решить, что делать телами. Рассвет скоро.

  Полуэльф кивнул:

  – Да, Мастер Дигрим.

  – Есть у меня одна задумка, – продолжил гном, подсаживаясь к нам. – Отец ваш редким мастером был: Камень чувствовал не хуже подгорных мастеров. И Камень его знал.

  Дигрим помолчал.

  – Так вот. Говорил я с Камнем-то: примет он их.

  Мы с Эрлин"ном недоумённо посмотрели на гнома.

  – Я положу Келлена и Вэлля в скале, – пояснил жрец Земли.

  Мы подняли тела мастеров на вершину холма и, простившись с ними, вернулись в деревню. Дигрим остался наверху, а когда спустился вниз, расспрашивать его никто не решился. Гил с Дангором вернулись перед самым рассветом. Небо над холмами уже порозовело, свежий ветер разогнал остатки липкой духоты, висевшей над деревней.

  – Смотрите! – раздался тихий возглас дозорного.

  Мы оглянулись на холм: на его прежде пологой вершине поднималась скала. Но я-то хорошо помнил, что раньше никакой скалы там не было! В этот момент первый солнечный луч коснулся камня, сколы и трещины сложились в рисунок, и мы увидели лицо Мастера Келлена. Воля ахнула и прижала руки ко рту, сдерживая крик. Но едва край светила показался из-за холмов, как странное изображение на камне исчезло без следа. Я никогда раньше не видел ничего подобного. Поражённый не меньше нашего Дигрим сказал, что Твердь сделала это сама.

  Между тем совсем рассвело. Где-то в деревне робко тявкнула собака, и тут же замолчала с перепугу. Тари с Гилом сидели на ступеньках дома Келлена и выглядели совершенно спокойными. Когда я подошёл, брат слегка подвинулся, давая мне место рядом с собой. Я усмехнулся про себя и сел с другой стороны, возле Тари.

  – На что вы рассчитываете?

  – На здравый смысл, – ответила она, взглянув на меня.

  – Допустим, не сработало. Что дальше?

  – Келлен говорил, они всегда жили дружно, – возразил Гил. – Я знаю многих мастеров в деревне. Должно сработать.

  – Примирение – единственный выход для всех. Нет преступления – нет наказания, – заключила Тари.

  Я не стал спорить. Зачем? Ждать осталось недолго.

  Дозорные сообщили, что заметили атанов. Сначала жители деревни прятались за стенами ближайших домов и заборами, потом, осмелев, выбрались на открытое место. Они с испуганным любопытством рассматривали разорённое поселение эльфов: разрушенный мост, обгоревшие крыши, сорванные с петель двери. Заметив лежащие вдоль ручья тела, атаны ринулись к ним. Послышались крики и сдавленные рыдания. Ну, сейчас начнётся! Однако деревенские не проявили агрессии: одни унесли погибших, другие молча чего-то ждали. Наконец к разрушенному мосту вышли трое плечистых мужчин. У старшего тёмно-русые волосы поперёк стягивал кожаный ремешок, борода серебрилась сединой. Двое других были помоложе, и оба ранены: у одного голова замотана окровавленной тряпкой, другой – с подвязанной рукой. Мы с Гилом наблюдали за ними с уцелевшей крыши.

  – Староста Горд, мастера Любор и Сила. Говорить пришли, – сказал Гил.

  – Кто от наших пойдёт, решили?

  – Старший Мастер Эрлин"н, – слегка улыбнулся брат.

  – Отлично. Напомни: пусть за линию не выходит.

  Гил кивнул и легко спрыгнул вниз.

  Эрлин"н остановился там, где договорились: лучники прикроют его с двух сторон. Он стоял, заложив руки за спину. Я не видел его лица, зато видел стиснутые в кулаки побелевшие пальцы. Хватит ли ему здравого смысла?

  – Так это, Мастер Эрлин"н, нам бы со Старшим Мастером потолковать, – начал староста.

  Эрлин"н молчал. Атаны переглянулись в нерешительности, Горд смущённо прочистил горло и попробовал снова:

  – Беда-то у нас общая, Мастер: дома разорили, людей друг у друга побили. Да не со зла ведь, сам, поди, знаешь. Как жить-то будем дале?

  Эрлин"н продолжал молчать. Что там Тари о здравом смысле говорила? Только подумал, как увидел её идущей вдоль улицы к мосту. Я скатился с крыши и помчался к дому Келлена, благо дома в поселении были соединены дворами. А там уже назревал скандал:

  – Я что, за косу её должен был держать? – отбивался Дигрим от наседавшего на него Дангора. – Да и не грозит ей ничего: Тари посильней иного природного мага будет!

  Гил наблюдал за гномами, закусив губу, в его глазах плясали весёлые огоньки. У меня просто не было слов! Я вышел, хлопнув дверью. А Тари уже стояла рядом с Эрлин"ном.

  – Беда у вас общая, верно, только спрос за неё разный, – её спокойный голос был хорошо слышен по обе стороны ручья. – Нет больше Мастера Келлена и Мастера Вэлля, теперь Эрлин"н – Старший. Ему и решать.

  Известие о гибели эльфов потрясло жителей деревни. Принимать нашу бесконечно долгую жизнь за бессмертие – всеобщее заблуждение. Послышались тихие возгласы и женский плач. Растолкав народ, из толпы выскочила девушка и помчалась вдоль ручья, отчаянно крича:

  – Келли! Келлерин!

  – Куда ты, Верна! Не смей! – неслось ей вслед.

  Девушка ловко уворачивалась от пытавшихся её схватить соплеменников. Подол вышитого сарафана был в грязи, ворот рубашки разорван, лицо исцарапано. Ветер трепал выбившиеся из косы русые пряди.

  – Горд, Сила, держите! – отчаянно кричала какая-то женщина.

  Но пока мужчины сообразили, что к чему, беглянка подбежала к оврагу и не долго думая прыгнула в воду. Толпа закричала. Староста ещё хватал воздух побелевшими губами, а Эрлин"н уже шагнул в поток. Он выбрался наверх чуть ниже по течению с девушкой на руках. Однако как только мастер поставил свою ношу на мостовую, девчонка бросилась бежать вверх по улице.

  Бледный как смерть Келлерин стоял на площади перед башней, опираясь на плечо матери. Его искалеченная рука висела на перевязи, через повязку снова проступила кровь. Девушка остановилась перед ним. Полуэльф что-то сказал ей, она отрицательно мотнула головой, затем опустилась на колени, обхватила его ноги и замерла, прижвшись всем телом. Атаны и эльфы молча смотрели на них. Тари повернулась к мастерам.

  – Ну что, люди, будем наводить мосты? Тогда ломайте забор!

  Наведённые мосты

  Тара

  Наверное, ребята были правы: надо уходить в Подгорец, и ещё до рассвета. Разум принимал это решение, сердце – нет. Да и Воля вряд ли согласится покинуть Каменку. Дигги сказал, что Твердь всё ещё скорбит об ушедшем Перворождённом. Почему же феальдин допустил его гибель? С другой стороны, если бы не ФиДель.... Одним словом, когда ребята собрались в башню, я осталась ждать нашего «прынца».

  /Лес"с?/ – позвала я Хранителя.

  В лицо дохнуло теплом: он здесь. Впрочем, он всегда здесь.

  /Что теперь будет?/

  /Где?/

  Иногда так бы и запустила чем-нибудь, если бы было, в кого!

  /Согласно "Уложению о бунтах" Коронного княжества Славны, пострадавшие в беспорядках считаются участниками таковых и подлежат суду наравне с зачинщиками/, – быстренько выдал Лес"с. – /Неповиновение Короне по Законам военного времени влечёт за собой смертную казнь. Как только о бунте станет известно властям, сюда пришлют карательный отряд./

  /Сразу карательный? А что, разбираться не будут?/

  /Так, как это понимаешь ты – нет/, – подтвердил Лес"с мои худшие опасения.

  /А если эльфы покинут Каменку?/

  /Тогда всё повесят на них, но даже это не спасёт людей от наказания. Эльфов объявят вне Закона, их пребывание на землях Коронного князя станет опасным. Не исключено, что от этого пострадают их соплеменники./

  Понятно: дойдёт до властей – достанется всем. Однако где же ФиДель? Разумеется, он появился совсем не оттуда, откуда я ожидала.

  – Прости, – сказала я, когда он поравнялся со мной.

  – За что? – холодно поинтересовался он.

  Похоже, ему было всё равно, что я о нём думаю.

  Воля сидела у постели Келлерина. Её сын был эльфом только наполовину, поэтому не обладал способностью к самоисцелению. Эльфы сделали всё, что смогли: поделились с ним своей жизненной Силой, но восстановление шло слишком медленно. Келлерин безучастно смотрел в потолок. На его мертвенно-бледном лице выделялись только тёмные брови и странно блестевшие чёрные глаза. От физической боли он не страдал: мы с Дигги сразу позаботились об этом. Дело было в другом: мастер без правой руки! Полуэльфы живут значительно дольше, чем люди, и большую часть жизни ему суждено провести калекой. Перед этим меркла даже потеря отца и брата.

  Маленький Нелл спал, положив голову Воле на колени. Наконец-то! Пока я занималась ранеными, мальчишка не отходил от меня ни на шаг. Воля с интересом поглядывала на нас, но так ни о чём и не спросила: долгая жизнь с эльфом избавила её от многих человеческих слабостей, в том числе и от любопытства. Я осторожно перенесла ребёнка на соломенный тюфячок у стены и вернулась к ней.

  – Скорее всего, ваши решат уйти, – сказала я, садясь рядом.

  Женщина подняла на меня усталый взгляд:

  – Не важно, что они решат, Тари. Мне ведь уже намного больше, чем ты думаешь. Я хочу, чтобы меня положили у Скалы Келлена. Теперь, после его ухода, осталось недолго.

  Женщина помолчала.

  – Знаешь, я всю жизнь боялась, что Кел увидит меня старухой. А бояться-то надо было совсем другого.

  Я смотрела на притаившиеся у глаз морщинки, горькую складку возле губ, серебро в тёмных волосах, и почему-то представила, с какой жалостью через много лет будет смотреть на меня ФиДель. Да ни за что!

  – Я попробую убедить их остаться, Воля.

  – Тари, – голос звучал очень тихо, но твёрдо.

  Келлерин смотрел на меня вполне осмысленным взглядом.

  – Келлерин, не сейчас, – мягко улыбнулась я, – не трать силы.

  – Подожди, – попросил он, увидев, что я собираюсь положить руку ему на лоб. – Амари... отдай ей.

  – Но Келли!

  – Прошу, отдай... мама.

  Воля чуть помедлила и достала из кармана камлета что-то, завёрнутое в шёлковый платочек. На моей ладони блеснуло колечко. Я ахнула от восхищения: по белой ажурной сетке вился зелёный плющ с маленькими розовыми цветочками. Я видела каждый листик, каждый лепесток цветка, и никак не могла поверить, что вся эта красота выточена из камня.

  – Это... тебе, – сказал Келлерин. – На счастье.

  Я посмотрела ему в глаза, и увидела в них то, о чём знал, быть может, только он один.

  – Я никогда не видела ничего подобного, Мастер Келлерин, – сказала я. – Но я не могу принять подарок: ведь это обручальное кольцо, правда?

  Келлерин закрыл глаза и отвернулся к стене. Я вернула кольцо Воле.

  – Послушай, Келли, я хочу, чтобы ты сделал такое же, для меня.

  – Одной рукой? – глухо спросил он, не поворачиваясь.

  – Почему одной? Я говорила с Тангарами: в Подгорце есть хорошие механики. Думаю, они не откажутся помочь сыну Мастера Келлена.

  Келлерин резко повернулся и попытался подняться. Воля придержала его за плечи. Он смотрел на меня лихорадочно блестевшими глазами, губы его дрожали. Я улыбнулась и положила руку ему на лоб:

  – И прошу, Келли, не тяни с работой: обручального кольца от другого мастера я не приму.

  Ночью Дигрим похоронил мастеров Келлена и Вэлля на вершине холма, в скале, поднятой из земли. А утром, с первым лучом солнца, на ней проявилось изображение: Келлен, улыбаясь, смотрел на восходящее светило. Дигги был потрясён не меньше остальных: Твердь сделала это сама.

  – Он видит Хрустальные башни Андареля, – тихо сказал Гил.

  Через несколько мгновений и холм, и скала были залиты светом, и лицо Келлена исчезло, будто астворившись в нём. Рассвет прогнал последние следы "морока" над Каменкой, деревня возвращалась к жизни. Мы с Гилом сидели на ступеньках дома Келлена, когда вернулся ФиДель и присел рядом. Опять он о здравом смысле! Кстати, он бы мне сейчас и самой пригодился: бедро эльфа касалось моего, и от этого я катастрофически теряла нить разговора. Одним словом, дозорные очень вовремя заметили движение на краю деревни. А здравый смысл всё же сработал: люди пришли договариваться.

  В переговорах должны были участвовать мы с Гилом: гномам и ФиДелю лишнее внимание было ни к чему. Однако сначала мне пришлось вплотную заняться рукой Келлерина. Прошлой ночью я успела только подлатать жизненный Контур, теперь же его нужно было восстановить полностью. Мучившая мастера лихорадка отступила, и он спокойно заснул – впервые после тяжёлого ранения. Невеста Келли – девушка с удивительным именем Верна, сидела возле постели, держа его здоровую руку в своих. Дочь старосты Горда оказалась единственной, на кого не подействовал "морок": возможно, её защитила любовь Келлерина. Девушка пыталась предупредить эльфов, однако её поймали и заперли в сарае. Утром, когда опомнились, выпустили, и она тут же сбежала к любимиму.

  Переговорщики собрались в доме Келлена. То, что разговор был непростой, я поняла, как только вошла: лица людей были слишком напряжены, а эльфов наоборот – подчёркнуто спокойны. Староста Горд задумчиво молчал, разглядывая лежащий на столе кривой меч, Сила устремил хмурый взгляд в пол, а Любор вертел в сильных пальцах амулет "наёмника", поглядывая то на одного мастера, то на другого. Сидевший во главе стола Эрлин"н откинулся на спинку стула, Гил, сложив на груди руки, устроился на подоконнике за его спиной. Он ещё в Белегорне обучил меня языку жестов и теперь просигналил пальцами: всё в порядке. Значит, по основным вопросам мастера договорились. Так в чём же дело?

  – Вот что я скажу тебе, Мастер Эрлин"н, – нарушил наконец молчание староста. – Девку свою я отсель заберу: не место ей тут, уж не обессудь.

  – Это почему же – не место? Раньше, я помню, ты против этого не возражал, – спокойно ответил полуэльф.

  – Так ведь раньше-то брат твой, Келлерин, мастер был, каких мало. Кроме него, почитай, никто такой тонкой работы не делал, разве что подгорные мастера. А теперь? Как он с таким увечьем семью кормить будет? Знаю, вы своих в беде не бросаете, а только и я родному дитю не враг.

  Сила, покосившись на старосту, смущённо кашлянул в кулак и добавил:

  – Мы, понятное дело, с себя вины не снимаем и всё, о чём условились, сделаем. А ежели по совести рассудить, то староста наш дело говорит: не работник Мастер Келлерин боле. Другой жених девке надобен, и негоже ей на виду у всех к бывшему своему бегать.

  Эльфы молчали. Можно было бесконечно долго доказывать, что Келлерин по-прежнему будет резать камень, но у людей своя правда: без руки – не работник! И давить в этом деле никак нельзя: можно одним махом разрушить только что наведённые мосты. Мои глаза встретились с глазами мастера Любора. Мне показалось, или он едва заметно кивнул? Поднявшись из-за стола, мастер прошёлся по комнате и остановился за спиной Горда. Староста повёл плечами: он явно чувствовал себя неуютно и, как выяснилось, не зря.

  – Что ж, уважаемые Мастера, – сказал Любор, – тут вот Сила по совести рассудить хотел. Давайте рассудим. А для начала поведай-ка нам, Горд, зачем ты пришлых людей нанял и чем с ними расплатиться посулил.

  Лицо старосты побелело. Он попытался подняться, но тут же рухнул на лавку: Любор положил ему на плечи тяжёлые руки.

  – Ты чего говоришь-то, Любор? – возмутился Сила. – Не время теперь шутковать!

  – Говорю, что знаю, Сила, да жаль, поздно, – горько усмехнулся мастер. – Моего-то парня вместе с твоим с холма принесли: какие уж тут шутки! Стрелами их зацепило: ребятишки-то с луками, видать, не насмерть били. Ничего, отлежатся – умнее будут. А сколь уже не подымется?

  В глазах Любора были боль и гнев, но внешне он оставался спокоен. Мастер помолчал и снова обратился к старосте:

  – Молчишь, Горд? Тогда я скажу: слава первого Мастера тебе покоя не давала – вот что! Потому ты и эльфов из Каменки выжить хотел. Не знал ты тогда, кого нанимаешь, и что из этого выйдет. Заботу родительскую нам тут являл, а сам им в уплату Верну посулил. Так, аль нет?

  Любор замолчал, молчали и остальные: такого поворота никто не ждал. Тугодум Сила сначала был сбит с толку, но теперь в нём закипал гнев. Горд сидел, обхватив голову руками.

  – Ты уж прости, Мастер Эрлин"н, что отец твой помощи не дождался. Узнал-то я обо всём, когда уж чужаки от нас скрываться перестали, – Любор швырнул на стол пустой амулет. – Штуки эти колдовские меня не взяли: видно, друг мой, Келлен, уберёг. Не знаю, как у вас так получается, а только он и сейчас....

  Мастер не договорил.

  – А это, Мастер Любор? – один из эльфов указал на его перевязанную голову.

  – Это? – усмехнулся Любор. – А это меня, Мастер Арнэлль, свои приложили, чтобы далеко не ушёл.

  – Что теперь скажете, уважаемые Мастера? – спросил Эрлин"н.