Текст книги "Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть2 (СИ)"

Автор книги: Ольга Сараева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

  – Слезь, – попросил я.

  – Ещё чего – слезь, – возмутился он. – А ну как за старое примешься? Лови вас потом по всему дому!

  – Да отпусти ты его, Данги, – вмешался Дигрим. – Я их обоих замедлил – на всякий случай. Далеко не убегут.

  Дангор нехотя выпустил меня из своих железных объятий. Я поднялся с пола, держась за гудящую голову. С трудом передвигая ставшие вдруг "каменными" ноги, добрался до стола и обессилено рухнул на лавку. Гиллэстель сидел напротив, через стол. Он был бледен, но спокоен, рубашка у ворота и на груди испачкана кровью. Шрам от клинка на шее уже затянулся, через пару дней исчезнет без следа. В отличие от моего. Я усмехнулся, взял со стола маску, повертел в руках, но надевать не стал. Боль наконец отпустила, голова была ясной.

  – Чем это ты меня приложил, маг Земли?

  – Это не я, – усмехнулся Дигрим. – Это Тари. Кабы не она....

  Гном покачал головой. Тари стояла за спиной Гиллэстеля, положив руку ему на плечо. Почему-то мне было трудно на неё смотреть. Чем же это она меня? Ментальные "щиты" не тронуты. Надо же, так отключить феальдина! Я отвёл взгляд.

  – Прости, не рассчитала, – сказала она. – Ты как?

  – Почти, – усмехнулся я. – Зато голова прошла.

  Тари невольно улыбнулась. Дигрим покачал головой, садясь рядом со мной на лавку:

  – И какая муха тебя укусила, Фиора... вандель?

  Я промолчал. "Феальдины убивают не думая". С нашей точки зрения, предательство заслуживает смерти. Я всё ещё могу его достать, так почему же я этого не делаю?

  – Можешь пояснить, что происходит? – спросила Тари.

  Я пожал плечами:

  – Он сдал нас. Сдал тогда, сдаст и теперь.

  Я был уверен в том, что говорил, но понимал: для них одной моей уверенности мало. Надо отдать двойнику должное – он не отвёл глаз, только побледнел ещё больше. А вот гномы зароптали.

  – Спокойно! – скомандовала Тари. – Кому сдал, когда? И кого это "нас"?

  Я вдруг понял, что не могу ответить ни на один вопрос, и в который раз поразился изобретательности моего отца. Не было никакой экспедиции в другие миры! Я просто сбежал из Эльдамаля подальше от него, от его Академии Духа, а заодно и от своего давно рухнувшего брака. Верховному понадобился целый эйен, чтобы выйти на мой след. Теперь я знаю, кто ему помог.

  – Тогда я был не один, – это всё, что я мог ответить Тари.

  – А ты, часом, не путаешь, Фи... ра... Фи...ван..., – Дангор бросил напрасные попытки выговорить моё имя и махнул рукой. – Мы Гила-то, почитай, не первую сотню зим знаем. Никогда за ним такого не водилось!

  Я кивком указал на соплеменника.

  – Ты считаешь, я могу его с кем-то спутать, Дангор Тангар? Открой глаза и найди пять отличий, не считая отметин.

  Гном потупился и сокрушённо покачал головой.

  – Ты бы лучше спросил своего друга, где он был и что делал пару лэдов назад, – предложил я.

  Повисла тишина: задать вопрос не рискнул никто. Обведя взглядом присутствующих, я остановил его на двойнике и усмехнулся:

  – Может, сам ответишь, Мастер Гиллэстель?

  – Ты... в своём праве... феальдин. Так действуй... не тяни! – ответил он.

  Он говорил с трудом: едва затянувшаяся рана причиняла боль, я почти чувствовал её. Да что со мной происходит?!

  – Взять твою жизнь я всегда успею, – заверил я. – Почему ты не защищался, Мастер меча?

  – Зачем? От судьбы... не уйдёшь.

  – От судьбы? – вмешалась Тари. – Много чести! Это не судьба, Гил, это всего лишь прошлое, которого ты не помнишь. Разве ты не хотел встретиться с ним?

  – Хотел, Тари, – с трудом улыбнулся Гиллэстель. – Просто оказалось, что мне нечем его встретить.

  Она взяла его руку. Я смотрел на Тари и Гиллэстеля и чувствовал, как ледяной холод сжимает сердце. Прошлое, которое он не помнит! Неужели "подмена"? План "подмены" был столь же циничен, сколь прост: заменить оригинал двойником, а для надёжности избавить всех троих от "лишних" воспоминаний. Я не помнил ни любви, ни любимой, но уже был готов ненавидеть.

  – Так уж и нечем встретить, Гил? – улыбнулась Тари. – Есть же ещё Квени Мел"льта.

  Квени Мел"льта, Слово Дружбы. Так вот что их связывает! Между мужчиной и женщиной это всегда похоже на взаимность: слишком сильны узы, налагаемые клятвой. Я облегчённо вздохнул. Однако Квени Мел"льта между эльфом и атани? Не знаю. Для меня же это означало одно: мне не взять его, не задев её, а значит, не взять никогда. Тари будто услышала мои мысли.

  – Вот что, Дигги, снимай-ка ты с них своё заклятье, – сказала она. – Оно уже ни к чему.

  – А если он опять? – недоверчиво спросил Дангор, кивнув на меня.

  – Если бы хотел, уже бы сделал, – ответила она.

  – Гил-то, почитай, пропал зим десять тому, – не торопясь говорил Дигрим. – Мы поначалу решили, в Андарель Эльфийский подался, а нас в спешке не упредил. Мало ли чего там у Остроухих приключилось: все по земле ходим.

  Гном покосился на меня, но я на его "остроухих" не среагировал.

  – Время шло, а Гил всё не возвращался, – продолжил он. – Родичи его ни о чём не ведали, по рунам же выходило: жив наш эльф, только нет его в Амандоре. Одна была надёжа: как пропал, так и объявится.

  Дигрим вздохнул, глянул на Гиллэстеля и снова вернулся к рассказу:

  – А объявился он аккурат зимы за две, как ты, Фиоравандель, и сказывал. Считал, что расстался с нами на днях, где пропадал и что делал – не помнил. Я, было, глянул, что к чему, а у него в голове такого понакручено! Я и трогать не стал, чтоб не навредить ненароком: наша-то магия иная.

  – Кабы только это, – вступил в разговор Дангор. – У Гиллэстеля дивный дар оружейника был. Клинки его, почитай, по всему Амандору славились: уж больно лёгкими да звонкими выходили. Синтары, слыхал? Хотя где тебе.... А после возвращения как отрезало. Пропал дар!

  Гном сокрушённо покачал головой. Руки Гиллэстеля, до этого безвольно лежащие на столе, сжались в кулаки.

  – Не пропал, – сказала Тари. – Его дар там же, где и память: на месте. Просто к ним нет доступа. Дигги прав: там стоит мощный магический блок.

  Точно, стоит. И я даже догадываюсь, кто именно его поставил!

  – Тари, помнишь... наш разговор... о прошлом... в Белом городе? – эльф говорил хрипло, с трудом проталкивая слова через повреждённое горло. – Я тогда уже знал... за хорошие дела... памяти не лишают.

  Это надо же: "за хорошие дела"! Теперь понятно, почему опытный воин даже не пытался защищаться. Он решил, что это кара за прошлое! У них тут что, в Андареле, заповедник идеалистов? Мне окончательно расхотелось его убивать.

  – Ошибаешься, Мастер, – усмехнулся я. – Всё зависит от цели того, кто поставил блок. Особенно если он уверен, что Цель оправдывает.

  – Хочешь сказать, кто-то из ваших? – недоверчиво спросил Дигрим.

  – Возможно. И что, в Андареле Эльфийском не нашлось никого, кто бы пролил свет на эту историю?

  – Гил, ты же только оттуда, – напомнила Тари.

  Эльф прочистил горло и поморщился. Тари дотронулась до его виска и шеи, снимая боль, он благодарно улыбнулся. Ко мне тут же вернулось желание его убить.

  – Единственное... что удалось узнать... в Андареле был гость... незадолго до моего... исчезновения.

  Ну, это как раз понятно: мой отец – не бесплотный дух, хоть и Верховный маг. Интересно другое: раз Гиллэстеля не было в Амандоре, значит, события происходили где-то ещё. Выходит, Тин и Ролли не ошиблись, говоря о Внешних мирах. Но как и когда в Амандор попала Тари?

  – Фиоравандель, может, поделишься мыслями?

  Элутар, она что, ментат? Однако без объяснений и правда не обойтись.

  – Много лэдов назад мне пришлось покинуть Эльдамаль по личным причинам. У меня есть основания полагать, что гость искал в Амандоре меня, а нашёл его.

  Я кивнул в сторону Гиллэстеля.

  – Не знаю, каким образом, но он использовал двойника для дальнейших поисков. Словом, ваш друг прошёл по моему Следу и сдал меня этому самому гостю. Допускаю, что невольно.

  Услышав последние слова, гномы облегчённо вздохнули. Гиллэстель поднял на меня изумлёный взгляд и усмехнулся:

  – Хочешь сказать, что я получил отсрочку?

  На его усмешку я не ответил и кивком указал на Тари.

  – А вот это уже к ней. Я ещё ничего не решил.

  – Фиоравандель, а ты ведь знаешь этого гостя, – сказала она.

  – Не уверен.

  Это было почти правдой: кто в Эльдамале мог бы утверждать, что знает моего отца?

  Зови меня ФиДель

  Тара

  Я почувствовала неладное, когда Фиоравандель сделал два странных «текучих» шага в сторону двери. Дальше помню отрывочно: друг, улыбающийся с порога, срывающий маску феальдин, кровь на чёрном лезвии клинка. И широко распахнутые, остановившиеся глаза Гила. Почему он не защищается?! Я не владею боевой магией, я Целитель. Тогда мне было некогда выслушивать возражения Лес"са: я просто дотянулась до Фиораванделя через Веду и сказала «нет». Возможно, громче, чем было нужно, потому что оба эльфа оказались на полу. Мы с Дигримом бросились к Гилу, Дангор – к Фиораванделю. Пока я останавливала кровь, Дигги плёл рунные заклинания удивительно ловкими пальцами. Гиллэстель пришёл в себя первым: мой мысленный приказ был адресован не ему, он просто попал в зону действия.

  /Не слишком ли широка зона действия?/ – усомнился Хранитель. – /Я бы обратил внимание на близость их ментальных координат./

  /Потом, Лес"с!/ – отмахнулась я.

  Эльф с трудом сел, с удивлением разглядывая испачканную в крови рубашку, хотел что-то сказать, но тут же прижал руку к свежему порезу на шее. Я коснулась его виска, снимая боль: остальное он сделает сам. Дигги помог Гилу подняться. Эльдамалец тоже пришёл в себя. До стола он добрался самостоятельно, хотя и медленно: сработала магия Земли. Я смотрела на него и думала: почему никому из нас не пришло в голову рассказать эльфам об их потрясающем сходстве? Впрочем, что бы это изменило? Фиоравандель предъявил Гилу счёт за предательство, которого, как выяснилось позже, ни один из них даже не помнил толком. Друг не защищался, потому что во всём, включая потерю памяти, винил себя. Странно, но после упоминания о Квени Мел"льта в холодных глазах Фиораванделя мелькнуло понимание: взгляд охотника сменился взглядом наблюдателя. Значит, его месть если не отставлена, то хотя бы отложена. Однако не слишком ли повезло с двойником таинственному гостю из Эльдамаля? Я взглянула на одного эльфа, потом на другого. Как там сказал наш феальдин: найди пять отличий? Дигрим и Дангор, Фиоравандель и Гиллэстель. Четверо мужчин смотрели на меня.

  – Как думаете, ребята, насколько двойник может быть схож с оригиналом?

  – Ты это к чему, сестрица? – спросил Данги.

  – А к тому, Данги, что эльдамальскому гостю или крупно повезло, или он знал, кого искать.

  Две пары тёмно-зелёных глаз одинаково округлились, изящные чёрные брови одинаково приподнялись. Эльфы недоверчиво уставились друг на друга.

  – Что скажете, Перворождённые? – спросил Дигрим.

  – Не может быть, – выдохнул Гиллэстель, не сводя с Фиораванделя глаз.

  – Всё может быть, – слегка побледнев, возразил ему эльдамалец. – Тари, тебе стоит скрывать таланты, иначе может плохо кончиться.

  – Это я уже слышала. От него, – улыбнулась я, кивнув в сторону Гила.

  – Что делать-то будем, сестрица? – спросил Дигги.

  – Да есть один вариант. Помните нашу первую встречу в Белегорне?

  Дангор с сомнением глянул в сторону Фиораванделя.

  – А выйдет ли с ним-то?

  – Сейчас узнаем.

  – Погоди, Тари, – заволновался Дигги. – Он же....

  – Да я не глубоко, – рассмеялась я и протянула эльфам руки.

  Гил улыбнулся в ответ и вложил в мою ладонь изящные сильные пальцы. Фиоравандель помедлил, переводя взгляд с меня на Гила, но всё же решился. Странное ощущение: прикосновение не было чужим, скорее, забытым. Его рука слегка дрогнула. Встретив мой удивлённый взгляд, эльдамалец крепче сжал мою ладонь.

  Не знаю, что за ментальные координаты упоминал Лес"с, но Контуры жизни у эльфов были одинаковые. Даже узор плетения один и тот же! И при этом никакой магии, что доказывало естественное происхождение обоих. Неужели всё-таки близнецы?

  /Смотри глубже, Тара/, – посоветовал Хранитель.

  Уже смотрю. А вот и "блок" в памяти Гила – облако белёсого тумана, совсем как из моего сна. Но какая же всё-таки знакомая аура! Стоп: "блок" увеличился, или мне показалось?

  /Это эльдамальский эльф/, – сообщил Лес"с.

  Фиоравандель? И тоже проблемы с памятью? Не может быть!

  /Может, Тара. У них близкие ментальные координаты./

  Ну знаете! Я работала с Ведой, и для меня различия между эльфами были, скорее, на уровне ощущений, чем каких-то координат. А "блок"-то в памяти Гила, – один к одному с "блоком" Фиораванделя, и аура похожа. Значит, и автор этого магического шедевра один и тот же.

  – Ну что, Тари? – не выдержал Данги.

  – Судя по всему, Фиоравандель и Гиллэстель – не двойники. Они близнецы.

  Дангор от избытка чувств хлопнул себя по коленям, Дигрим задумчиво полез в бороду, а эльфы вновь уставились друг на друга.

  – Не исключено, хотя и маловероятно, – заключил наконец Фиоравандель.

  – Почему маловероятно? – не согласилась я. – Одного из вас могли спрятать или похитить сразу после рождения. А иногда родители таким образом делят детей между собой.

  – Как это – делят? – возмутился Дангор. – Это кому ж такое в голову придёт?!

  – Когда вечность живёшь на свете, голова начинает работать иначе, – заметил Фиоравандель.

  – Интересная мысль для Перворождённого, – усмехнулся Дигрим.

  Гил с трудом выговорил, держась за горло:

  – Похоже... меня пытались... спрятать.

  – Даже так? – с усмешкой заметил феальдин. – И от кого же?

  – От тебя... судя по всему, – прохрипел оружейник.

  – Слушай, Фин... вар..., – Данги сокрушённо вздохнул, махнул рукой и продолжил:

  – А ведь всё сходится: мы-то с Дигги тоже завсегда один одного сыщем. Стало быть, не тебя тот гость в Амандоре искал, а Гила! Вы же друг о дружке не ведали – тут чего хошь насочинять можно. Вот тот гость и постарался, чтобы Гил привёл его к тебе.

  – Правильно, Данги, – согласилась я. – Не знаю, что с твоей памятью, Фиоравандель, но приложил к этому руку тот же, кто поработал с Гилом.

  Эльдамалец сжал кулаки так, что побелели суставы пальцев, но лицо его осталось спокойным.

  – Лучше бы это было не так.

  – Уж как есть, – вступил в разговор Дигрим. – А то: "феальдин убивает не думая"! Иногда полезно и поразмыслить, прежде чем за ножик-то хвататься.

  Фиоравандель медленно повернулся к нему.

  – Ты сам-то веришь в то, что сказал, Дигрим Тангар?

  Дигрим не ответил, но глаз не отвёл.

  – Феальдин не думает, он исполняет решение Светлого Совета, – продолжил эльф. – Я не в Поиске, поэтому Мастер Гиллэстель жив.

  – Ну-ну, – усмехнулся Дигги. – А ты-то чего молчишь, Мастер Гиллэстель?

  – Да мне сейчас... проще показывать... чем говорить, – хрипло ответил Гил.

  – Есть только один способ избавиться от сомнений, – сказал Фиоравандель.

  Он поднялся из-за стола и коснулся пряжки серебряного пояса. Сир"рис, боевой трансформ феальдина, полыхнул отражённым пламенем светильников. Эльдамалец положил его на стол перед Гиллэстелем.

  – Ты – Мастер оружия, значит, знаешь, что делать. Клинок признает в тебе Кровь.

  – Эй! – воскликнул Дангор. – А если не признает?

  – Куда он денется! – ещё хрипловато, но гораздо увереннее сказал Гил.

  Его глаза горели зелёным огнём, движения приобрели прежнюю опасную грацию. Мы затаили дыхание. Гиллэстель опустил ладонь на резную чёрную рукоять, медленно сомкнул на ней пальцы и прикрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то. Через несколько мгновений он поднял меч, провёл ладонью по тёмному зеркальному клинку и коснулся лезвия. Клинок окрасился алым, но кровь тут же ушла в металл. По лезвию пробежали яркие вспышки, и меч изменился, явив нам массивный чёрный клинок с изумительно отделанной рукоятью. Гил действительно знал, что делать, но подобного от него не ожидал никто.

  – Ты что, владеешь Меняющим форму?! – воскликнул Данги.

  – Да это не я, – несколько растерянно ответил оружейник. – Он сам!

  Фиоравандель молча забрал оружие и вернул его на пояс. Он был единственным, кто не удивился трансформации меча. Зачем же тогда устроил спектакль, если заранее знал результат? Гил зажал порез на ладони. Я взяла его руку:

  – Дай-ка: хватит с тебя и раны на шее.

  Эльдамалец бросил на нас недовольный взгляд.

  – Как ты это делаешь? – спросил его Гил.

  – Что – это? – холодно уточнил Фиоравандель.

  – Пояс, – ответил оружейник, чуть поморщившись: я ещё не умела залечивать раны так же быстро, как он.

  – У меня ранг Сгибающего-меч, – коротко и не совсем понятно пояснил эльдамалец.

  Мы переглянулись, но переспрашивать не стали.

  – Признал Гила клинок-то, я так полагаю, – заметил Дигрим.

  – Правильно мыслишь, маг, – ответил Фиоравандель, присаживаясь на лавку. – Он нашего рода.

  – И что сие означает?

  – Для него – ничего хорошего. Единственный плюс – то, что я узнал об этом раньше остальных.

  – Не вижу плюса, – усмехнулся Гил, смерив эльдамальца холодным взглядом.

  Говорил он уже лучше: восстановление шло прямо на глазах.

  – Напрасно, – усмехнулся Фиоравандель в ответ. – Согласно Кодексу Духа феальдин может выйти в Поиск за Перворождённым, если Светлый Совет признает его претензии к соплеменнику существенными, или когда последний признан Отступником. Нарушивший Кодекс становится Отступником сам.

  – Я не феальдин, – напомнил Гиллэстель.

  – Пока нет, – кивнул Фиоравандель, – захочешь жить – станешь.

  – Слушай, я ещё не стал твоим братом, а уже должен стать феальдином! – возмутился Гил. – Я – Мастер оружия и Мастер меча, этого мне вполне хватает.

  – Расскажешь это Духам, которые за тобой придут, – усмехнулся Фиоравандель.

  – Да почему за мной кто-то должен прийти?! Сам же говорил: ты первый, кто узнал о моём существовании.

  – Не первый. Есть ещё гость.

  Дигги и Данги внимательно следили за разговором. Я сидела, подперев голову рукой, и смотрела на спорящих эльфов. Кого же они мне напоминают?

  – Ну и что ты предлагаешь? Пройти ускоренный курс начинающего убийцы? – насмешливо спросил Гил.

  Фиоравандель упрямо тряхнул головой:

  – Да ты хоть понимаешь, что это за бойцы? Им до Седьмой башни, почему у Охотника и Цели одно лицо, и почему Цель сама прыгает на к"рис!

  – Причём здесь башня? И вообще, зачем тебе всё это? – удивлённо поднял бровь Гил.

  Фиоравандель пожал плечами:

   – Я слишком долго шёл к тебе, чтобы снова потерять. Если будешь слушать меня очень внимательно и делать то, что скажу, у нас появится шанс.

  Неожиданное заявление, учитывая едва затянувшуюся рану Гила!

  – Слушай, Филь... реа..., – гном в очередной раз заблудился в непослушном имени.

  Я не выдержала первой: уронила голову на руки, тщетно пытаясь сдержать смех. Через мгновение уже хохотал Дигги, улыбался Гил. Губы Фиораванделя едва заметно подрагивали, лицо же оставалось серьёзным. Одному Дангору было не до смеха: он сокрушённо качал головой.

  – Послушай, Дангор, – чуть подумав, сказал Фиоравандель, – запомни всего два слога: первый – фи, последний – дель.

  – ФиДель – так тебя звали дома? – спросила я.

  – Нет, – сразу помрачнев, коротко ответил эльф.

  Хозяева успели приготовить ужин, с аппетитом поесть и убрать со стола, а Фиоравандель и Гиллэстель всё так же сидели друг против друга. Иногда они тихо перебрасывались парой фраз на эльфийском, но в основном вели безмолвный, понятный только им разговор. Гномы, проворчав, что, мол, Остроухие всё равно спать не будут, достали для них из закромов пару тюфяков и спустились к себе. Я тоже собралась идти спать, когда подошёл Фиоравандель.

  – Тари, я всё хотел спросить: как ты меня отключила?

  Эльф стоял совсем близко. Я взглянула в его тёмно-зелёные глаза, вдохнула дивный аромат волос. Горьковато-свежий, как у Гила, и всё же другой. Почему-то некстати вспомнилось, как он выжимал свою чёрную гриву, выйдя из-под водопада. Ну нет, это мы уже проходили! Краем глаза я заметила, что Гил, чуть прищурившись, ревниво наблюдает за нами. Фиоравандель ждал моего ответа. Если бы этот хоть раз посмотрел на меня так, как тот!

  – Не знаю, Фи... Дель, – первый раз я произнесла новое имя не очень уверенно. – Я не всегда могу управлять своей Силой. А что ты почувствовал?

  – Ничего: просто провалился в темноту. Видишь ли, мы практически неуязвимы для ментальных атак: моя защита устояла даже против Запретной магии. А тут....

  – Может, защита не сработала потому, что моё желание спасти друга не было ментальной атакой?

  ФиДель внимательно посмотрел на меня. Впрочем, он всегда так смотрел.

  – Возможно. Я об этом как-то не подумал.

  – Послушай, я не стала говорить при всех: и "блок" в твоей памяти, и защиту выстраивал один и тот же маг. Это, конечно, твоё дело, только больше не рассказывай мне, что ничего об этом не знаешь.

  – Я не подпущу его ни к тебе, ни к нему, – сказал ФиДель, кивнув в сторону Гила.

  Уверена: так и будет. А что делать мне? Только таинственный гость из Эльдамаля может пояснить, зачем я здесь. Ведь "туман" в моей памяти – тоже его рук дело. Достаточно сравнить его с магической аурой, оставленной им в сознании эльфов. Интересно, что меня с ними связывает? И как быть с моим личным опытом? Перецеловать всех эльфов, чтобы найти того единственного?

  Гномы оказались правы: утром Гил и ФиДель всё так же сидели у стола. Они проговорили всю ночь, постели так и остались нетронутыми. Посмотрев на ФиДеля, я вспомнила свою идею перецеловать всех эльфов и почувствовала, что краснею. Пришлось поспешно отвернуться и пойти помогать Дигги с завтраком.

  – Слушай, Данги, вы через какие ворота в деревню входили? – спросил Гил, проводив меня взглядом.

  Дангор, расставлявший на столе посуду, усмехнулся:

  – А то ты не знаешь! Как водится, через наши.

  – А надо было через другие. Ну, я-то о нём не знал, – Гил кивнул на ФиДеля, – а вы что, сообразить не могли?

  – А что? – поинтересовался Дигги, появляясь на пороге кухни.

  В руке он держал огромную сковороду, исходящую паром и грибным духом.

  – А то, что по вашей милости я из Подгорца два дня подряд возвращался. Нур, как меня увидел, сразу за топор схватился. Еле его успокоил. Кстати, Диг, он обещал тебе бороду выдрать: решил, ты над ним шутки шутить вздумал. Так что вы теперь со своими сами объясняйтесь, разумники, – усмехнулся Гил.

  Дигги довольно хохотнул и водрузил сковороду на стол.

  – Было бы чего объяснять, а слова завсегда отыщутся.

  – Что нового в Подгорце, Гил? – спросил Данги, садясь к столу и придвигая к себе сковороду.

  – Ратислава не видал? – добавил Дигги, возвращая её на прежнее место – в центр стола.

  Данги нахмурился и снова потянулся за сковородой. ФиДель, чуть приподняв бровь, с интересом следил за путешествием по столу тяжеленной посудины. Гил же, давно привыкший к близнецам, спокойно переставил её ближе к нашему краю, пресекая на корню возможный спор.

  – Да не был я в Подгорце, не успел, – сказал он. – Наших по пути встретил, из Каменки. Неладно там. Я их проводил немного и сразу назад.

  Данги перестал жевать и посмотрел на брата. Дигги отложил ложку и покачал головой:

  – Стало быть, не зря Ратислав тревожился.

  Я вспомнила их разговор с капитаном Коронной Стражи в начале лета. Тогда он передал Гилу брошь в виде зелёного листа и говорил о каких-то слухах и беспорядках.

  – Дело-то к зиме, хуже некуда, – заметил Данги. – А что ваши-то в Андареле? Неужто сызнова кровопролитие допустят?

  – Ты же знаешь наши традиции, Данги, – нехорошо усмехнулся Гил. – Совет не одобряет подобных методов, но запретить не может: это будет ограничением личной свободы Перворождённых.

  – Ограничением чего? – поразился ФиДель.

  – Личной свободы, – повторил Гил. – В ваших Академиях этому не учат?

  – Нас много чему учат, – спокойно ответил эльдамалец. – Например, отличать личную свободу от общей вседозволенности.

  – Может, объясните наконец, о чём речь? – не выдержала я.

  – Видишь ли, Тари, – осторожно начал Гил, – подробно, боюсь, не хватит времени, а в двух словах....

  – Как раз то, что нужно, – закончил за него ФиДель. – Если тебе дорого ещё что-нибудь, кроме времени.

  Гил окинул брата многообещающим взглядом и получил в ответ точно такой же. Интересно, кто из близнецов старше?

  – Эй!

  Гил нехотя оторвался от безмолвного спора с ФиДелем.

  – Если говорить в двух словах, Тари, то сейчас Андарель Эльфийский – последнее государство эльфов в Амандоре. Вскоре после Исхода оставшиеся здесь Перворождённые вынуждены были уступить исконные земли более многочисленным и воинственным расам. Вместе с землями мы потеряли былое влияние и привилегии.

  Услышав про влияние и привилегии, ФиДель усмехнулся и сложил на груди руки. Гил этого старательно не заметил.

  – Мир давно изменился, но мы продолжаем воспитывать юных на легендах о величии эльфийского народа. Окончив Академию и выйдя за порог дома, они оказываются не готовыми к реальности. Отсюда стремление стать Старшим народом не по форме, а по сути, причём для достижения цели, как правило, средства не выбираются.

  – Ноэ"Тхафара на вас нет, – покачав головой, усмехнулся ФиДель.

  – Кого нет? – переспросил Данги.

  – Не запоминай, – махнул рукой эльдамалец.

   Эльдагор местного значения

   ФиДель

  Не думаю, чтобы Фаротхаэль планировал гибель Гиллэстеля от моей руки, скорее всего, он вообще не рассчитывал на нашу встречу. Однако маг его уровня должен был отработать все варианты! Кажется, я уже устал ненавидеть отца, но суждено ли мне когда-нибудь его понять? Я привык к пустоте на месте своей второй половины, но только теперь осознал, насколько был одинок. Надеюсь, Элизарт и Элисейн никогда не испытают такого. Я взглянул на брата: было немного странно ощущать себя целым. Интересно, как это чувствует он? Сир"рис признал в нём Древнюю кровь. Другое дело, почему клинок при этом принял вид меча Ноэ"Тхафара?

  Однако ситуация оставалась непростой. Гиллэстель, сам того не зная, нарушил Кодекс Духа. Он – феальдин по рождению, этого достаточно, чтобы открыть охоту на него самого. Я надеялся, что отец не будет привлекать внимание к истории с Поиском: огласка ему ни к чему. А вот если сочтёт меня мёртвым, может не устоять перед соблазном "подмены". Тогда он пришлёт Духов за Гиллэстелем, как сам когда-то пришёл за мной. Единственный вариант – сделать Гила феальдином настолько, насколько это возможно здесь и сейчас. Только тогда у нас появится шанс противостоять Верховному. Элутар, как же всё это не вовремя!

  Мы с Гилом сидели у стола, изредка перебрасываясь словами. Вероятно, со стороны наше молчание выглядело как безмолвный разговор. На самом деле мы просто разглядывали друг друга, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям: для настоящего разговора мы слишком мало доверяли друг другу. Время от времени я встречался взглядом с Тари, смотрел, как она двигается, улыбается, поправляет волосы. Как же я должен по всему этому скучать! Пока не помню, но скучать, кажется, уже начинаю. Я уже заметил, что теряюсь в её присутствии, особенно когда она так смотрит. Интересно, Гил тоже? Он не сводит с неё глаз: кажется, я заставил его ревновать. Забавно! За ночь мы с братом обменялись едва ли десятком фраз. Наше общение было похоже на игру, когда вертишь в руках части сложной фигуры-головоломки, пытаясь найти место соединения, и при этом у тебя только одна попытка. Угадал – предмет становится монолитным, нет – рассыпается на глазах. Похоже, нам удалось решить задачу, но получив свой "монолит", мы не знали, что с ним делать дальше.

  Когда Гил рассказал о своём путешествии в Подгорец, я понял, что к нашим проблемам прибавилась ещё одна. По всем признакам в этой части Амандора намечался если не местный вариант Эльдагора, то нечто в этом роде. На староэльфийском это слово звучало как Ell"e"Dagor, Битва Эльдов. Название было столь же древним, сколь и сами войны за существование нашей расы. То, что после Исхода эльфы в Амандоре потеряли свои земли и влияние, сочувствия у меня не вызывало: их об этом предупреждали. Но когда я услышал слова Гила: "Совет не одобряет, но запретить не может", просто не поверил своим ушам. В Эльдамале Совет никогда ничего не запрещает: достаточно бывает простого неодобрения, и всё становится на места. Интересно, что бы сказал по этому поводу Архимаг? Хотя зачем ему лишние заботы? Наш Светлый Совет всё равно не вмешивается в дела андарельского Совета Старших.

  Однако надвигалась зима, и в округе становилось небезопасно. Гномы предлагали перебраться в Подгорец, под защиту его стен. Что я знал о Подгорце? Большой, хорошо укреплённый город в предгорьях, на границе между владениями Коронного князя и Подгорного короля Северных кланов. Население смешанное с преобладанием гномов, в основном, мастеровое. Представлены все Банкирские Дома и крупнейшие промышленные компании, занимающиеся камнем и металлом. Лучшие мастера и самые крупные торговые сделки на северо-западе Амандора. Что ж, неплохой вариант. Правда, был ещё один, на мой взгляд, самый простой и надёжный: переждать зиму в Белегорне под охраной грифонов. Но это не входило в планы Тари: она что-то искала в Амандоре и, похоже, надеялась на помощь гномов.

  – Подгорец – вариант не хуже любого другого, Тари. А если ты найдёшь там то, что ищешь – даже лучше, – заметил я.

  Тари помолчала, задумчиво накручивая на палец медовую прядь, и спросила:

  – Почему ты решил, что я что-то ищу?

  Она в упор смотрела на меня, заставив едва ли не впервые в жизни испытать страх. Когда я решил отправиться на поиски матери своих сыновей, мной руководила только тревога за них, разбуженная туманными откровениями ду серке. Разумеется, там была и доля любопытства, которую уж никак не назовёшь интересом к атани, и желание, чтобы всё это оказалось ошибкой. Но валяясь в полубреду в грифоньей пещере и внимая Зову лиорен"ны, я уже точно знал: ничто больше не имеет значения, кроме того, что мелиана не слышит, не помнит меня! Моя роль в нашем общем прошлом могла оказаться столь неприглядной, что я рисковал потерять её снова, уже навсегда. Поэтому прежде чем рассказать ей, я должен был вспомнить сам.

  – Послушай, мне известно, что ты Извне, что ты ищешь в Амандоре то, что потеряла в родном мире, и что они, – я кивнул в сторону Тангаров и Гила, – пытаются тебе помочь.

  – И давно это тебе известно? – поинтересовался Гил.

  – Неважно, – ответил я, коротко взглянув на него.

  – Ошибаешься, – возразил Дигрим. – Может, у вас там, – гном ткнул пальцем куда-то вверх, – уже Поиск открыт, или ещё чего!

  – Какой Поиск, Дигрим? С какого перепугу?

  – Й-эх, а ещё феальдин! – махнул рукой Дангор. – Тари – человек. Могла она, по-твоему, Пелену преодолеть? Вот и смекай, что к чему!