Текст книги "Возвращение (СИ)"

Автор книги: Олег Евсюнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

  – Я знаю. Заходил в программирование, увеличил сферу до размеров галактики.

  – Тоже знаю. Ты слишком печешься о своем мире. Но, в любом случае, он всего лишь слепок с нашего.

  – Не совсем слепок. Эти сферы способны к самостоятельному развитию. Такими я их в свое время и задумывал. А сейчас мои сферы используют в качестве все того же ненасытного желания выделиться, подняться над всеми, получить призрачное могущество. Но мой шар – это полноценная Вселенная. И там уже есть моя небольшая частичка, хочется, чтобы эта частичка стала больше.

  – Глупо. Ты просто отказываешься от того мира, в котором ты свой и которому ты бы еще многим мог помочь.

  – Я уже не верю, что смогу хоть чем-то изменить мир. Я устал. Я создал сферу и занялся историей для того, чтобы найти ответ, который меня мучает со времени, как не стало отца... А ответ прост. Нельзя жить вечно. Это противоестественно.

  – Последний раз ты хотел уйти туда навсегда, даже стер свою память. На этот раз память тебе стереть не дадут. Ты будешь постоянно помнить, что являешься продуктом совсем иной эпохи. И это будет безумно страшно. Надеюсь, что хотя бы страх заставит тебя вернуться.

  – А единственное, чего боюсь я, это то, что вы можете выключить мой мир сразу после того, как я перестану существовать в нем. Не делай этого. По крайней мере, пока ты у власти, – Франц-Игорь потянулся за бокалом, но вдруг отставил его. Он просто искал, куда бы приложить вдруг ставшие такими ненужными свои руки. Смотреть в сторону своего друга он не мог.

  – Обещаю, – тихо послышалось от Иосифа.

  Глава 23

  12 декабря 1909 года

  Зябко поежившись, он остановился возле двери. Выходить на улицу не хотелось. Тем более, когда только что протопили печку и внутри дома так тепло. Но надо. Уже призывно мычит в хлеву корова, единственная кормилица семьи, да и в доме воды совсем не осталось.

  Зима в этот год выдалась особенно холодной. Мороз стоит даже днем. Окрестности Гура-Кальвария буквально завалило снегом, так, что если сойти с натоптанной дорожки, вполне можно провалиться и по пояс.

  – Волек, что ты там застрял! Живее давай, – заворочался на тюфяке отец. Гершка-босяк, как зовут его здесь многие. Лишь под утро вернулся домой и теперь, на больную голову, он способен в один присест отхлебнуть добрую половину ведра воды.

  Волек вышел из дома, быстро побежал к колодцу. Старое пальтишко довольно плохая защита от непогоды, что царит окрест. Пробив ледяную корочку, образовавшуюся за ночь, ведро зачерпнуло воду. Теперь в хлев. Корова с благодарностью наклонила голову к корыту. Натаскав ей сена и еще задав воды, парнишка все так же бегом возвращается в натопленную комнату.

  – Тебя только за смертью посылать, – отец в гневе отталкивает протянутый ему ковш. – Рассолу подай.

  После того, как умерла мать, хоть как-то сдерживавшая неуемную страсть мужа к выпивке, отец совсем распоясался. И теперь в доме постоянно происходит одно и то же. Днем работа в саду, за которую семья имеет хоть какую-то небольшую плату, вечером – очередная попойка отца у местного кабатчика, и утро, уже обыденно начинающееся с грязной, нередко переходящей в побои, ругани.

  – И чтоб на речке я тебя больше не видел, – загрохотал отец, отхлебнув значительную толику рассола. – Взяли моду. Вон Изя Чертак, таки и сгинул. Даже ребе не желает его отпеть, говорит, тело сначала надо найти. А где его найдешь? Может, под Варшавой где и всплывет.

  – Изя утонул? Почему так решили?

  – Видели, как он в сторону реки с мешком шел. И вот уж дня два как его нет. Еще налей, – отец пихнул плошку в руки Волека. – И запомни: увижу, что собираешься на речку – мало не покажется, – он навзничь откинулся на тюфяке и захрапел.

  Парнишка снова слазил в подпол, зачерпнул из бочки рассолу и поставил плошку на лавочку рядом с болевшим поутру папашей. Затем накинул на себя все тоже старенькое пальтишко и поспешил на улицу.

  Дом Изи Чертака стоял неподалеку. Уже приближаясь к нему, Волек заметил скопление народа во дворе. Каждый по-своему трактовал происшедшее, но общий тон сводился к одному. Никто уже не считал Изю живым, слишком уж много времени прошло с момента его исчезновения.

  Среди толпы Волек заметил заплаканную Сару. Девушка стояла в стороне, будто не замечая никого и ничего. Не находя себе места, она то вбегала в дом, то бросалась в сторону дороги, по которой ушел ее возлюбленный. Сара будто ждала, что вот сейчас ее Изя появится и их свадьба, о которой они так давно договорились, состоится.

  – Сара, не надо так, – подошел к девушке Волек. – Вы поженитесь. Сразу после Нового года. И у тебя будет великолепное свадебное платье.

  – Ты что, не понимаешь, как это жестоко? – грозно прикрикнула на пацаненка баба Меира, стоявшая неподалеку.

  – Вы не понимаете, – пытаясь убедить собравшихся, промолвил Волек. – Изя вовсе не утонул. Он жив. Поверьте. Я знаю. Он сейчас на базаре в Варшаве, торгует картошкой.

  – Откуда ты это знаешь? Кто тебе об этом сказал?

  – Никто не сказал. Я просто знаю.

  – А ну-ка, пшел отсюда, оборвыш. Нече людей будоражить. Чтоб тебе самому так голову кружили.

  – Нет. Так будет. Поверьте. Изя вернется. Он продаст картошку и привезет отрез на платье. Почему вы мне не верите?

  Лицо бабы Меиры скривилось, она хотела добавить еще что-то едкое, но увидев, как зажглась надеждой девушка, лишь осуждающе покачала головой.

  Откуда-то налетел ветер, он мягко подхватил паренька и потащил вверх.

  – Верь мне, – прокричал Саре улетающий Волек. – Изя вернется. И у вас будет свадьба. Самая лучшая в городе.

  25 июня 1911 года

  Сначала был холод и неясные голоса. Потом до него дотронулись. Открыл глаза.

  Он лежал раздетый на дощатом помосте в полутемном помещении рядом с охолоделыми телами других людей, а прямо над ним склонилось вытянувшееся в изумлении лицо немолодого мужчины.

  – Здравствуйте, молодой человек с того света, – приятным бархатным голосом произнес он. – Что вы желаете мне на все это сказать?

  – Пить... – едва смог выдавить из себя Волек.

  Еще несколько человек в белых халатах окружили лежавшего на нарах парня с биркой на ноге, быстро подняли и понесли вверх по лестнице. К губам Волека прислонили глиняную кружку, почти до краев наполненную водой.

  – Ну а теперь рассказывайте, как это вам так хитро удалось обмануть всех нас, – тот самый немолодой мужчина с остатками буйной шевелюры на голове, обладатель бархатного голоса, быстро ощупывал все его тело. – Видимо, у молодого пана не было денег на гостиницу, и он решил таким образом найти себе ночлег?

  – Я спал...

  – Вот именно. Но вы спали всего-навсего трое суток. Хорошие же сны вам снились, если так не хотелось просыпаться.

  – Детство. Мой город...

  – Говорят, в таких случаях всегда вспоминается детство. Хотя, судя по вашему возрасту, вы из него пока еще не вышли. В любом случае, добро пожаловать из царства мертвых в царство живых. Надеюсь, теперь-то вы у нас задержитесь?

  – На шестьдесят три года.

  – Немалый срок, но можно и подольше.

  – Шестьдесят три года и четыре с половиной месяца...