Текст книги "Возвращение (СИ)"

Автор книги: Олег Евсюнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

  – Дмитрич, дежуривший на воротах, говорит, что на него просто затмение какое-то нашло, – оправдываясь, пояснила главврач. – Мы его, конечно, накажем. Но вам я, как видите, помочь ничем не могу.

  – Думаю, вашего Дмитрича наказывать особенно не за что, – Эльвира продолжала выдерживать мягкий вкрадчивый тон. – Похоже, это все Синеглазов. Скажите, а вот это его заболевание, оно как проходило? Он ранее к вам в больницу попадал?

  – К нам, в больницу, не попадал. А проблемы с психикой у него действительно были. Состоял на учете и амбулаторном лечении в диспансере. В него приблизительно год назад молния ударила. Выжил чудом. Но небольшие изменения в психике все же были отмечены.

  – Так он в рубашке родился?

  – Видимо, она его и спасла. Что-то еще?

  – Нет, спасибо. А Дмитрича особо не ругайте. И так видно – мужик извелся весь из-за этой своей промашки.

  – Посмотрим.

  Игорь с Эльвирой покинули клинику. Трилицев так и не сказал ни слова, в глубокой задумчивости он дошел до ожидавшей их машины, но потом жестом запретил напарнице садиться. Они отошли в сторону.

  – Эл, а у тебя в жизни были такие случаи, что бы ты буквально чудом спаслась от гибели?

  – Нет, – удивилась девушка. – Только причем здесь это? Думаешь, что Василия именно тогда подменили? Что выжил уже не он, а некто другой?

  – Вот именно. Просто, как все гениальное. Берем человека, который должен погибнуть, и вместо него ставим своего. Не надо заботиться ни о легенде, ни о каких-то там подтверждениях. Это ведь самый обычный человек и найдется куча людей, которые подтвердят, что знают его с детства. А на самом деле... Сообщи Вениамину Романовичу, чтобы Синеглазова объявили в розыск. Кажется, на этот раз мы действительно нарыли кое-что существенное.

  – Уже сделано, товарищ майор, – улыбнулась Эльвира. – Отослала СМС и клиент объявлен не только во всероссийский, но и в международный розыск.

  – Прекрасно. Будем собираться. Назад поездом. Будет время все обдумать. И еще. Надо сказать Варламову, чтобы усилил охрану этого своего завода. Синеглазов наверняка именно там появится. Конечно, охрана вряд ли его остановит, но все-таки... Да, есть и еще одно небольшое дельце...

  – Андрюху хочешь проверить?

  – Кого?

  – Младшего сержанта Борисова.

  – Его.

  Был уже поздний вечер, когда Андрей с небольшим свертком в руках нерешительно толкнул дверь продуктового магазина. Раздался нежный перезвон колокольчика, младший сержант осторожно приблизился и положил пакет на прилавок. Робко подняв глаза, он встретился с насмешливым взглядом хозяйки магазина.

  – Извините, это вам...

  – Что это?

  – Подарок... – язык заплетался, не желая слушаться своего хозяина. Вообще-то Андрей заранее подготовил и отрепетировал целую речь, но теперь все слова будто куда-то улетучились.

  – Интересно, – Людмила разорвала бумагу, на свет появилась красивая упаковка конфет. – Как это мило, – женщина улыбнулась, – впервые получаю подарок от своих проверяющих органов.

  Андрей хотел еще что-то добавить о своей признательности, нет, о признательности всех, о ее помощи, о том, что их Варламов и МЧСовский Ярангович неожиданно помирились, и о том, что она такая красивая...

  Но слова комом застряли в горле. Парень будто взглянул на себя со стороны. Младший сержант, в форме, стоит напротив прилавка, напрочь заваленного различными кондитерскими изысками, и дарит... конфеты... Он выбежал из магазина и, не разбирая дороги, стремительно понесся по улице.

  Он смутно помнил, что было дальше. Очнулся сидящим на какой-то дворовой скамейке. Темнело. Часы показывали половину одиннадцатого. Надо было возвращаться домой. Поднялся. Поплелся по улице. Ноги как-то сами направили его в сторону все того же продуктового магазина.

  Людмила закрывала двери. Над входом загорелся красный огонек – включилась сигнализация. Парень спрятался за росшим неподалеку деревом. Женщина отзвонилась по сотовому, повернулась. В руках у нее была коробка. Именно та, что подарил ей Андрей. И тогда он отважился.

  Довольно решительно, как ему казалось, подошел к владелице магазина.

  – Я только хотел сказать спасибо за помощь, которую вы оказали, – скороговоркой, проглатывая слова, отбарабанил он.

  – Спасибо и вам за подарок, – в голосе женщины уже не было того сарказма, что присутствовал ранее.

  – И разрешите вас проводить.

  Людмила задумалась.

  – Только проводить и только до подъезда. И только самой короткой дорогой. А живу я здесь недалеко.

  – Спасибо, спасибо вам еще раз.

  Шли они недолго, минут пятнадцать. Людмила жила в скромной старенькой трехэтажке и действительно совсем неподалеку от магазина. Андрей все пытался что-то сказать, но так и не нашел подходящей темы для разговора. Так они молча и дошли до самого подъезда.

  – Вот и все, до свидания, – негромко проговорила женщина. – Вот мой дом, мой подъезд, спасибо, что проводили.

  – А можно...

  – Магазин для того и существует, чтобы в него заходили.

  – Я зайду...

  Окрыленный Андрей понесся по улице. В его голове было столько мыслей, что он даже не был в состоянии сконцентрироваться на какой-то одной из них. Главное, что все эти мысли были радостными и доставляли только наслаждение.

  Людмила включила свет в пустой квартире. Подошла к зеркалу и долго разглядывала свое отражение. Тяжелым взглядом. Погладила свои руки. В уголке ее глаза появилась маленькая слезинка.

  – Нет, ни черта не выйдет, – вдруг отчетливо проговорил Игорь.

  – Ты это о чем? – удивилась Эльвира.

  – Да так... Когда мужчина намного старше женщины, это выглядит еще более-менее, но вот наоборот...

  – Бывали и такие случаи.

  – Бывали, – Игорь помолчал. Потом вдруг будто выдохнул из себя налетевшую внезапно хандру и добавил уже бодрым голосом. – Я у тебя спрашивал, не было ли в твоей жизни случаев, когда ты просто случайно спаслась от смерти. Не торопись, подумай.

  – Опять ты об этом, – рассмеялась напарница. – Вспоминала уже. Нет. Точно не было. А у тебя что, были?

  – Был один случай, тонул в бассейне. В детстве.

  – Намекаешь на Синеглазова? Но тогда ты должен хотя бы знать свою задачу. Просто так ведь разведчиков не засылают. Да и что ты можешь такого накопать, работая у нас в конторе? Это ж тебе не НИИ с новейшими разработками.

  – А что мог вынюхивать Синеглазов? И кто сказал, что прилетевших сюда к нам вообще интересуют какие-то наши технические достижения? Зачем они им?

  – Трудный вопрос... Но, повторяю, свою задачу-то ты должен знать.

  – Не факт. Я могу ощущать себя как обычный человек, и вести себя как обычный человек. Ходить и накапливать информацию. А в нужный момент ее с меня снимут или просто разблокируют мою память, и тогда я вспомню кто я и зачем, не теряя при этом накопленных знаний. Помнишь, что нам в школе на курсах по нелегалке говорили? Забудьте, кто вы и зачем. Сейчас вы то, кем вас сделали. А с технологиями, позволяющими вот так на раз жонглировать сознанием, подобное может быть возведено в абсолют.

  Эльвира задумалась. Несколько раз осмотрела своего напарника и неожиданно рассмеялась.

  – Как сказал бы наш незабвенный Вениамин Романович, не стройте из себя пуп земли. Таких как ты, случайно спасшихся, тысячи, если не миллионы. Предлагаешь всех закрыть? Только за то, что им когда-то повезло в жизни?

  – Я отличаюсь от всех. У меня паранормальные способности.

  – Уймись! – Эльвира захохотала еще громче. – Они у тебя с самого рождения, сам говорил...

  – Но основные появились после моего утопления.

  – Ну-ну. А недавно еще что-то открылось, но при смерти ты вроде бы как на этот раз не был. Или был? Но я этого не заметила? В общем так. Прекрати раскачивать лодку. Именно благодаря тебе мы вышли на Синеглазова. Ну а если с тобой действительно что-то не так, не волнуйся, я всегда рядом. И башки откручивать пока не разучилась. Договорились?

  18 августа 20** года

  – Может, плохо ищут? – предположил Игорь.

  – Не думаю. Там на них такой наезд пошел, мама не горюй. Не хотел бы я сейчас быть на месте этого самого Варламова. Ему в усиление и местное МЧС и областных сотрудников передали, а Синеглазов как под землю провалился, – Вениамин Романович вальяжно откинулся на кресле. – Тебя требуют, но я пока отбиваюсь.

  За окном смеркалось. Первая эйфория от неожиданной удачи прошла, требовалось закрепить и развить успех. Но рыбка, как говорится, уплывала прямо из рук. В кабинете шефа установилась неловкая тишина.

  – Игорь Александрович, – после недолгого молчания продолжил начальник. – Я вот что думаю: а не мог ли Синеглазов перевоплотиться в кого-то еще? Совсем другого человека? Как ты думаешь, подобное возможно?

  – Я об их технологиях понятия не имею. Вероятно – возможно, вероятно – и нет. Но если Синеглазова переделать в некоего Иванова, то в момент переноса произойдет разрыв легенды. И если пришельцы создают своих агентов под реальных людей то, конечно, можно что-то сделать, чтобы сгладить последствия перехода, но все равно это будет довольно заметно для самого внедряемого. Он что-то заметит, начнет нервничать, таким образом сам себя может выдать. Не думаю, что они пойдут на это. А если Синеглазов знает, что он агент, то тем более не стоит заморачиваться на подобных пустяках.

  – Это как?

  – С его способностями ему и прятаться особо не надо. Он может запросто лежать на диване, а полицейские будут ходить рядом и не замечать его.

  – Значит, тебе обратно в Семихолмск?

  – А кто вам сказал, что мне удастся его переиграть? Я ж не факир из сказки, а простой человек.

  – Но что-то ты все-таки умеешь... – Вениамин Романович задумался. – Ладно, идите пока. Пару дней я еще потяну.

  То, что Игорь с Эльвирой теперь жили в гостинице-общежитии при Управлении, имело только один существенный плюс: добираться с работы до места отдыха стало значительно проще и быстрее. Минусов было гораздо больше. И постоянное созерцание переодевающейся в своем углу напарницы было не самым существенным из них. По крайней мере, этот невольный стриптиз хоть как-то радовал глаз.

  Трилицев подошел к входной двери и не просто запер ее на ключ, а даже проверил, насколько надежно она закрыта.

  – Наконец-то решил обратить внимание на того, кто постоянно рядом, – Эльвира кокетливо потеребила на груди свой халатик.

  – Хочу поискать Синеглазова, – спокойно ответил Игорь.

  – А я уж и размечталась, – со смехом надула губки девушка.

  – Я тоже мечтаю.

  Трилицев поудобнее развалился на кровати. Прикрыл глаза. Он становился все больше и больше. Шар, покрывающий собой весь город, всю округу, треть страны. Он переносился в Семихолмск.

  Вот старые руины завода. На подступах – пять полицейских. Угрюмые, они о чем-то переговариваются. Но не это на данный момент главное.

  А вот и то самое помещение с подвалом. Надо посмотреть. Игорь осторожно прикоснулся к маховичку времени. Вокруг завертелось. Нет, последние два дня Синеглазов здесь не показывался. Это радовало. Значит, тот все еще где-то в городе или окрестностях.

  Трилицев повернул время вперед. Теперь надо найти, когда Синеглазов изволит посетить это место. Если вообще посетит. Посты полицейских менялись. Один раз к развалинам подошел какой-то излишне любопытный дед. Пришлось отследить. Опять мимо, обычный дачник, просто хотел разжиться халявным стройматериалом. Дальше...

  Полоса прокрутки времени внезапно застопорилась. Картинка замерла. Как на стоп-кадре. Полицейские, люди вдалеке на дороге, даже поднятый ветром одинокий листок бумаги. Все застыло.

  Игорь с натугой попробовал протащить время вперед, перепрыгнуть временной затор, но нет, непробиваемая стена. Странно, а ведь раньше он мог заглянуть и в более отдаленное будущее. Что-то не так. Не так, как всегда. Но не стоит волноваться раньше времени. Надо заметить время и попробовать повторить попытку позже.

   Трилицев вылетел из развалин и стремглав ворвался в уже знакомый кабинет Варламова. На стене календарь. Ползунком, отмечающим дату, выделено: 27 августа, календарь был за нынешний, 20** год.

  – 27 августа, – сказал Игорь, возвращаясь в свою комнату в гостинице.

  – Что – 27 августа? – не поняла Эльвира.

  – Что-то должно произойти 27 августа.

  Глава 14

  16 августа 20** года

  В офицерской кают-компании было тепло, светло, шумно и весело. Из репродукторов потоком лились оптимистичные мелодии о родной земле, а из различных уголков комнаты – оживленный смех и шуточные перебранки.

  Сейчас здесь собрались, в основном, летчики. При полной экипировке, в противоперегрузочных костюмах, со шлемами, лежащими рядом с каждым. Элита ВВС России, элита ВВС любой страны – палубная военно-морская авиация. Сорвиголовы и лихачи, те, для которых практически не существует слова «опасно». И каждый в полной боевой готовности и хоть сейчас может встать из-за стола и выполнить любой приказ.

  Но пока – отдых. Шахматы, шашки, домино, чтение давно уже устаревшей периодики. В одном из углов каюты особенно шумно. «Забивание козла» – одно из наиболее почитаемых здесь времяпровождений, если не считать хороших посиделок вместе с командиром после удачно выполненных полетов. Но посиделки откладываются на неопределенный срок. Выходных нет. Вино запрещено категорически. И домино – лучший из оставшихся способов отвлечься, уйти от той тягостной неопределенности, которая ожидает каждого из собравшихся сразу же за выходом из этой уютной комнаты.

  Стандартная игра – пара на пару. Генка с Сашкой против дуэта «Кислород» – двух Олегов. Хотя эта игра и не считается олимпийским видом спорта, за столом отнюдь не новички и не любители, а профессионалы костей, строгой математической логики и интеллекта. И, как и на каждом уважающем себя турнире, вокруг сборище болельщиков, комментаторов и критиков.

  Матч продолжается уже часа полтора. С переменным успехом. На тройку «сопливых», полученных «Кислородом» в самом начале, позже им удалось ответить парой «лохматых» и возвращенным «сопливым». У той и другой команды была возможность повесить «генерала», но фишки никак не желали складываться в разумную картину. Игра замерла.

  И вот, после очередной раздачи в руках Сашки оказались заветные «шесть-шесть», «пусто-пусто» и еще три шестерки. Дождавшись, когда противники немного отвлекутся, он многозначительно поднял глаза вверх. Генка перевел взгляд на стол: «Играем на тебя». Впрочем, от внимательных соперников это таилось недолго.

  А дальше как в шахматах с применением теннисных технологий. Дебют и миттельшпиль. «Кислород», пытаясь навязать свою игру, начал закручивать на пятаках, им даже удалось разок прокатить Генку, что, конечно, его не очень опечалило. Зато Сашка пер на всех парах, раскручивая эти самые пятерки и выставляя свое главное оружие. Так проходила эта партия. Закручивают одни – раскручивают другие.

  И вот, наконец, эндшпиль. Те самые два камня у Сашки и ход его напарника. И абсолютная тишина в зале. Два возможных продолжения. Генка еще раз внимательно просмотрел все, что было выставлено на столе. Ход затягивался. Наступал решающий момент.

  – Ну, давай уже, – нетерпеливо заявил один из Олегов. – Или тебе калькулятор с тетрадочкой для расчетов принести?

  – Не мешай, пусть думает, – послышалось сзади.

  Генка выставил тройку. По перекосившемуся от досады лицу соперника сразу стало понятно, что угадал. Олег положил костяшки на стол и нервно забарабанил по ним пальцами.

  – Ну чего ты? – болельщики замерли от предвкушения. – Ставь. Ход-то один.

  – Давай, давай.

  Олег еще немного потянул резину и, перевернув «три-пусто», щелчком пальца небрежно подвинул костяшку к общей выкладке. В зале установилась мертвая тишина. Казалось, даже репродукторы и те на мгновение смолкли.

  Александр многозначительно поднял над головой оставшиеся две кости и с грохотом шлепнул ими об стол. С двух сторон от выложенной змеи значилось: «лысый» и «лохматый», «пусто-пусто» и «шесть-шесть».

  После этого хода тишина продолжалась ровно одну миллисекунду.

  – Товарищи генералы, разрешите обратиться...

  – Как стоишь, почему не по форме? Почему воротничок не застегнут?

  – Почему на комбинезоне нет знаков различия?

  – Встать, смирно!

  И хохот не только в кают-компании, хохот по всему авианосцу. Возле стола собрались все до единого. Даже из-за самых дальних столов сбежались. Даже заглянули те, кто был на вахте рядом.

  – Ну, Сашка, ну молодец!

  – А когда же у нас последний генерал был?

  – Да уж дней десять никак...

  – С почином!

  «Кислороды» смущенно улыбались. Им предстояло еще как минимум два дня насмешек и уколов.

  – Может, еще партейку?

  – Да слазь уже! Маршала все равно не дадут.

  Место за игровым столом заняли две следующие пары.

  – Похохочите еще, – обиженно сказал один из Олегов. – Посмотрим, кто и как летать будет...

  – А вот про это не надо, – вдруг неожиданно строго, но так тихо, что слышали его только стоявшие вплотную, ответил один из пилотов, по возрасту – один из старших из находившихся здесь. – Не гони волну.

  Те, кто его слышали, как-то мигом поубавили пыл. Но за столом уже разворачивалась новая баталия. На «рыбе» получили счет по двенадцати с каждой стороны, а это уже означало розыгрыш «яиц». Болельщики с энтузиазмом вернулись к созерцанию игры.

  Старик «Кузнецов» в составе нескольких кораблей сопровождения находился в суровых водах Тихого океана у берегов Антарктиды. Хотя близко подойти к материку мешала опасность столкновения с айсбергами, расстояние до берега было не более двухсот километров, и это в условиях, когда полярная ночь только-только заканчивалась, и для безопасного здесь пребывания надеяться можно было лишь на службу радиолокаторщиков, беспрерывно следящих за изменяющейся ледяной обстановкой.

  Стоял крепкий, по меркам жителя средней полосы, мороз, или наступала оттепель – это уже по меркам тех полярников, что бывали здесь раньше. Солнце лишь ненадолго лениво поднималось над горизонтом, обозначая свое присутствие, и тут же вновь пряталось в океан. Так что местное время особо ни для кого ничего не значило. Жили по московскому. Жили, готовясь к боевому вылету вглубь самого малоизученного континента Земли. К атаке на базу тех, которые совсем недавно лишили крова десятки тысяч землян...

  – Иногда кажется, что нас просто ведут на убой, – негромко, так, чтобы слышал только его напарник, сказал Александр.

  Сейчас, когда страсти по их триумфу постепенно улеглись, и остальные переключились на созерцание нового поединка, можно было перевести дух, присев в одном из отдаленных уголков кают-компании. Томительное напряжение матча уходило, заполняя голову совсем другими и весьма нерадостными мыслями.

  – Выкинь, – посоветовал ему Геннадий. – Это военная авиация и мы изначально предназначены, чтобы идти на убой.

  – Но ведь не до такой же степени глупо и бездарно. Я просто сопоставляю факты. Когда наши правительства проигнорировали требование освободить Антарктиду, те начали атаку на наши средства коммуникации. Мы были вынуждены подчиниться. И тут же предприняли попытку ударить по их базе на Луне. Результат – несколько сот тысяч людей по всему миру лишились своих домов. Что будет, если мы сейчас сделаем боевой вылет?

  – Пока конкретных жертв от их ответных санкций – ровно ноль.

  – Вот и остается надеяться, что они не изменят своей тактике, а наше правительство наконец-то возьмется за ум. А если отказаться и не лететь?

  – Совсем, что ли, сбрендил? Это тебе не гражданка. Хочу – полечу, хочу – нет.

  – Но посмотри, – тут Александр перешел на шепот. – Если в подготовке к миссии на Луне участвовал практически весь мир, то сейчас мы уже в гордом одиночестве. Более того, я слышал, что остальные страны наоборот даже осуждают нас за это продолжение борьбы.

  – Все они трусы, – тоже перейдя на шепот, с досадой ответил Геннадий. – Только и знают, что печься о своем благосостоянии. Ради этого подстилками готовы лечь под кого угодно. А мы... Нам не привыкать в одиночку. Или тебя кабала устраивает?

  – То-то и оно. Кабала. Кого? От кого? А сейчас мы не в кабале? Вот вопрос. Зачем? Я пошел в летное, мечтая о романтике. Потом флот, потому что здесь все самые-самые. Но теперь... Теперь это прошло. Теперь совсем другое. Семья в Мурманске... Жизнь...

  – Это у тебя с самого начала похода такие мысли? – грубо усмехнулся Генка. – Свинтить желаешь? Не боись, прикажут, не только полетишь, костьми ляжешь.

  – Да лечь-то не проблема, было бы за что и результат не нулевой... – Сашка помолчал. – Как ты думаешь, если что, нашим семьям помогут?

  Геннадий вперил свой взгляд в своего молодого напарника. Хотел что-то сказать. Что-то уничижительное. Но не смог. Уж слишком тоскливо смотрели на него те, другие глаза. И в них не было страха, а лишь печальное подчинение необходимости.

  – Знаешь... Я бы тебе... Да пошел ты со своими философствованиями!

  18 августа 20** года

  – Голуби, пять влево.

  На вид это не было даже заметно. Просто пришлось немного дожать левую педаль, чтобы точно следовать за ведущим. И, если бы не голос в наушниках, Александр вряд ли заметил бы изменение курса. На цель их выводил диспетчер. Отзыва и подтверждения получения команды не требовалось. Вообще разговоры во время полета были сокращены до предела. «Голуби» – это его и Геннадия позывной, «пять влево» – коррекция курса на пять градусов.

  – Голуби, отлично, двадцать семь, – а это уже означало, что самолеты следуют заданной траектории, а до цели осталось двадцать семь минут полетного времени.

  Стартовав с «Кузнецова» в кромешной тьме, на перегруженных топливом машинах они уже преодолели большую часть пути и теперь приближались к основной цели маршрута, расположенной в двух с лишним тысячах километров от авианосца. Для обеспечения подобной дальности полета с СУшек сняли все, без чего можно было хоть как-то обойтись. Ненужные кронштейны подвесок, лишние направляющие и даже бортовая пушка – все было брошено там, в ангарах корабля-матки. В полет брали только топливо и ракету «Москит», переделанную для работы по наземным целям. Всего за время похода к южному материку подобным образом удалось подготовить четыре самолета. Два звена по две машины.

  Первыми стартовали Геннадий с Александром. В задачу этой пары дополнительно входила аэрофотосъемка объекта. При наличии возможности. Атака предполагалась на втором круге совместно со второй парой экипажей. В идеале – абсолютно синхронно.

  Шли на шести тысячах метров, аккуратно выдерживая крейсерский режим и экономя горючее. Внизу царила тьма. Солнце лишь едва приподнималось над горизонтом, затекая своими отдельными лучами в кабину. Но по расчетам, при удачном стечении обстоятельств, садиться на палубу должны были все же при свете. Хотя пока об этом даже не загадывалось. Впереди лежало выполнение основной задачи. Попытка давалась всего одна. О возможности промаха не могло быть и речи.

  – Грачи, право три, – вновь ожило радио. – Грачи, тридцать пять.

  За машинами майора Геннадия Столешникова и капитана Александра Мако шли два капитана Крынко и Помелун и, судя по передаче с вышки, у них пока тоже все было нормально.

  – Голуби, десять, на подходе.

  На горизонте показалась голубоватая точка. Генка слегка покачал крыльями, это означало: «Начинаю отработку маневра, следи, прикрывай», – затем сбросил обороты двигателя и резко пошел на снижение. Сашек внимательно следил за ведущим, не меняя высоты и заданного курса. Самолет Столешникова погрузился во мрак, и теперь можно было только догадываться, где он и что с ним.

  Те, кто прилетел из ниоткуда, даже и не пытались хоть как-то укрыться. Это было даже проще, чем при учебных ночных бомбометаниях. На тренировке цель обозначалась тусклыми, едва заметными огоньками, здесь же – полная иллюминация, заметная с расстояния в несколько десятков километров. Именно так и было вычислено местонахождение базы – обычной фотосъемкой со спутника. Для хорошей оптики все было как на ладони. Наглости пришельцев не было никаких пределов.

  Геннадий быстро опустился почти до самой поверхности, выровнял машину и, еще раз скорректировав курс, направился прямо к светящемуся объекту. Погасив скорость до возможного минимума, он задрал нос, добавил газа и включил видеорегистратор. «Сухой» послушно плыл на высоте около ста метров со скоростью, едва превышающей посадочную.

  Внимательно удерживая цель в перекрестии камеры, майор не удержался и выглянул из кабины. Под крылом находилась та самая база пришельцев. Залитый ослепительным светом идеальный круг, в самом центре которого разместились два ангароподобных здания, несколько сбоку – лежащие в навал прямоугольные контейнеры, а по другую сторону – огромная башня стреловидной формы. Движения на базе заметно не было, но чувства подсказывали – за ним точно также наблюдают.

  Никто не помешал его пролету. Сияющий круг быстро оказался позади. Первая задача была выполнена. Добавив обороты до максимальных, Геннадий резко пошел вверх, одновременно включив передачу отснятых кадров на авианосец и ища глазами своего ведомого, который должен был находиться где-то поблизости.

  – Голубь один, отлично, – голос, подтверждающий прием информации, раздался одновременно с тем, как Столешников разглядел на фоне сереющего неба своего напарника.

  Два самолета вновь встали в пару и начали плавный разворот на встречу с догонявшими их и захода на боевой курс.

  – Голубь, грачи.

  Расчет маневра оказался более чем точным. Учения ни для пилотов, ни для диспетчеров не прошли даром. В последней фазе разворота четыре самолета без труда встретили друг друга. А радио с вышки лишь предупредило их о сближении до визуального контакта.

  Теперь «Сухие» летели вместе небольшим уступом. До базы было не более пятидесяти километров.

  – Начали, – это было первое слово, прорвавшееся в эфир непосредственно с борта самолета.

  Пилоты быстро запустили системы наведения «Москитов». На экранах появились отображения захвата цели.

  – Готов, – почти одновременно сказали четыре голоса.

  – Пуск, – скомандовал Столешников.

  СУшку, освободившуюся от четырехтонного груза, немного подбросило. Геннадий с удовлетворением посмотрел вслед четырем ракетам, направляющимся в сторону базы захватчиков. Основное задание выполнено, можно уходить, теперь надо только дотянуть на оставшемся топливе до «Кузнецова».

  – Уходим, – приказал он.

  Машины синхронно выполнили левый разворот с набором высоты и выходом на обратный курс. Внезапно, будто натолкнувшись на невидимую преграду, капитан Мако остановился. Было видно, как выключились его двигатели, и он, подобно сухому листу, начал беспорядочное падение на землю.

  – Сашка, кости... кости за борт! – вне себя от ужаса заорал Столешников, но ведомый падал, а срабатывания катапульты не было. – Кости за борт, прыгай!!!

  – Ребята, ни одна система не работает, – вдруг раздался спокойный голос Александра. Настолько спокойный, что сводило скулы. – Олеську не забудьте. Олеську. Надеюсь не скоро с вами встретиться...

  – Сашка, черт возьми!!!

  Самолет неестественно медленно приближался к земле. Хотелось закрыть глаза. Но вот сработало зажигание, и двигатель на полной тяге потащил падавшую машину прочь от неминуемой гибели. Капитану Мако пришлось даже притормозить, чтобы не проскочить своих товарищей. Все четверо синхронно помахали крыльями. Никто ничего не говорил. Во-первых, режим радиомолчания никто не отменял...

  Сзади поднимался столб пламени и дыма – сработали «Москиты».

  – Грачи первыми, голубь два замыкающим, – кратко приказал Столешников на подходе к «Кузнецову».

  Изначально планировалась посадка на палубу ровно в том порядке, в каком они стартовали. Но, хотя за время обратного полета Сашка неоднократно показывал большой палец, утверждая, что с его машиной все в порядке, никто, даже он сам, не мог поручиться за то, что может произойти в его самой ответственной фазе – приземлении. Любая неожиданность грозила потерей всех остальных СУшек. Огромный риск состоял даже в самом заходе на посадку. Вполне можно было бросить самолет и катапультироваться, но решение Александра было непреклонным – он садился.

  Ему пришлось сделать два дополнительных круга, прежде чем было получено добро, и самолет зашел на глиссаду. Указатель уровня топлива уже давно показывал обнуление, но пилот знал эту маленькую хитрость разработчиков, на одну попытку резерва вполне должно было хватить.

  Посадочная полоса приближалась. Сашка удивился. Он никогда еще не чувствовал такой уверенности в своих действиях. Еще ни разу машина не подчинялась ему с такой охотой и точностью. И в груди ни волнения, ни даже намека на обеспокоенность. Все обязательно закончится и закончится очень хорошо.

  Палуба, толчок, двигатели на взлетный режим, если не зацепился – уход. Нет, самолет резко клюнул носом и остановился. Двигателям стоп. Вот и все. Как учили.

  Он только отстегнулся от кресла и открыл колпак, а по приставленной лестнице уже забирались его товарищи.

  – Сашка, как ты?

  – Сейчас, дайте выйти...

  – Все нормально! – заорал один из «Кислородов», внизу раздалось приветственное улюканье.

  Александра под ручки, будто драгоценное хрупкое стекло, проводили до самого низа. Будто боялись, что он вот-вот повторит свое падание, но уже без самолета. Отпустили только тогда, когда его ноги уверенно встали на металлическую палубу.

  – Что произошло? – перед ним оказался Столешников, его ведущий и командир группы.

  – Сам не знаю... – пожал плечами Сашка. – Двигатель остановился. Скорость с пятисот упала до нуля. Мгновенно. И никаких перегрузок. Ничего. Самолет падает, а я сижу внутри, будто в своей квартире. Никаких ощущений. Только земля приближается да покачивается. Я за колпак – заклинило, сгруппировался, дернул рычаги – не поддаются. Понимаю, что вот сейчас меня не будет, а спокойствие вдруг такое накатило... Только об Олеське и вспомнил...

  – И памперсы не намочил?

  – Намочил. Но потом. Уже когда назад шли. Ну, приперло просто... – Сашка как бы извиняясь повернулся к хохочущим товарищам.

  – А я вот именно тогда намочил, – сообщая всем, повысил голос Столешников. – И не просто намочил, но и еще кое-что сделал...

  – Тогда советую вам принять душ и переодеться, – холодный голос сзади. – Капитан Мако? Прошу следовать за мной.

  Среди собравшейся на взлетной палубе толпы в военных комбинезонах это был единственный в штатском. На корабле находились только две группы, одетые в гражданское. Первая – технический персонал обслуживания и разработчиков, вторая – это те, кого никто, никогда и нигде не любит. Судя по повелительному тону, этот человек в оранжевой куртке относился именно ко второму типу. Убрав улыбку, Сашка послушно направился вслед за особистом...