Текст книги "Железный мир "

Автор книги: Олег Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Олег Лукьянов
Железный Мир

Пролог

Я – сильнейший в мире маг.

Но вся ирония заключается в том, что я, повелитель огня и молний, позволил заточить себя в каменный колодец. Теперь, сижу на дне глубокой ямы, пялюсь во тьму, вдыхаю мерзкий, затхлый воздух и каждое мгновенье ожидаю появления старухи с косой. Моя смерть будет ужасна – нет ничего хуже, чем сдохнуть из‑за помешательства рассудка. Уже сейчас, мне временами приходиться сдерживать порыв расшибить голову о камень… Сумасшествие. Как же тоскливо на душе. Сколько времени я уже провел здесь, в зловонной и сырой тьме? Месяц? Год? Не помню. Потихоньку отшибает память. Чтобы удержать рассудок на плаву, по крупицам перебираю воспоминания.

Сейчас Я – маг. Но я не всегда был магом… Все началось в тот день, в тот злосчастный день.

День, перевернувший мой мир с ног на голову, пролетел так быстро, что я не успел опомниться, как он уже примкнул к веренице таких же никчемных, уходящих в прошлое без шанса на возвращение. До позднего вечера я провел в гостях у друга, пил пиво и пялился через его плечо в монитор. Пиво, если честно, не люблю, просто не понимаю его вкуса, но за компанию, как известно, грех не выпить.

Мой друг, отложив бутылку, ожесточено дергает мышкой, бьет по клаве, а на экране десятками сменяются его противники и союзники. Вражеские маги бьют убойными заклятьями, лучники со скрипом натягивают тетивы, десятки смертоносных стрел вонзаются в щиты закованных в блистающую броню рыцарей, и только юркие рейнджеры ловко уворачивались от шквала ударов противников.

Его союзники дрогнули, попятились, но быстро остановились: им на выручку вовремя пришел альянс нескольких кланов. Он смог изменить исход битвы, окружил противников и те, заметавшись в панике, стали легкой добычей. Но для ликования не было времени, пока защитники замка не успели собраться, а его стены охраняет лишь десяток гвардейцев, нужно переформироваться и разбить ворота…

– Я пойду в туалет, – сказал я другу, который в ответ лишь что‑то промычал.

Выйдя из комнаты, нос к носу столкнулся с его матерью:

– Здравствуйте, – брякнул я первое, что пришло в голову.

Пожилая женщина в стареньком домашнем халате, осмотрела меня пристально, будто вдела впервые, а потом вдруг спросила:

– А вы не знаете он еще долго?

– Думаю недолго, – отозвался я.

– Хорошо бы, а то совсем…

Недоговорив, она развернулась и направилась на кухню.

– Какая она странная, – думал я, умывая лицо обжигающе холодной водой. – Нелегко наверно жить с такой матерью.

Вернувшись в комнату, увидел, что картина не изменилась: взрослый парень сидит за компьютером, скрючившись колесом, на теле только трусы и майка, у ног пара пустых бутылок из‑под пива. Разве что на экране перестал пестрить мир онлайных игр:

– Осада кончилась, – пояснил он с обидой в голосе, – мы не успели…

– Бывает. А что ты сейчас делаешь?

– Да я же модератор в медиаиздат, счас чуток поработаю.

Видя, что я заскучал, он начал объяснять каждый новый клик своей мышки:

– Вот сюда я ввожу свой ник и пароль… смотри, какой классный у меня аватар. Вот, теперь я получил права…

– Какие права?

– Ну, я теперь могу делать что хочу. Вот, например, смотри: этот начинающий автор на медиа мне давно не нравиться. Вот у него рейтинг смотри поднялся, странно работа полное дерьмо, а поднялся… Наверно сам себе накликал, счас… Вот и все, смотри, я его рейтинг откатил вдвое. Ничего, будет знать. Сек, счас гляну комменты. Ага, он еще не доволен, счас…

– А теперь чего?

– Счас сменю аватар и напишу на форуме все, что думаю обо всех его работах.

– А зачем аватар менять?

– Как зачем? Во‑первых, я ведь один из модераторов, мне как‑то не положено, а во‑вторых, будет негатив от нескольких разных людей.

– Понятно. Ты прям как бог в той книге, которую давал мне читать, аватары там всякие…

– Для этого автора я и есть бог, и пока он это не примет, я буду темным.

Я хохотнул над его шуткой, и неожиданно остро понял, что просто теряю время. Этот человек, пускай и друг, живет своей жизнью и в своем мире. Я же мог жить и в другом.

– Ладно, засиделся, пойду…

– Пока, – бросил он, не отвлекаясь от написания хвалебной рецензии своему знакомому‑собутыльнику.

Быстро собравшись, вышел на улицу. Прохладная ночь взбодрила захмелевший разум, и хотя на небе не видно звезд, небо притягивало взгляд, словно железо магнит. Пусть наверху все затянуто темно‑серой пеленой – от этого только шире простор для фантазий. Там сразу за небом, простирается черный океан бесконечного космоса в котором изредка плавают мирки‑планеты. Подумать только, я нахожусь на одной из триллионов таких кусочков материи, среди миллиардов подобных мне вдыхающих каждую секунду кислород организмов. Брр, аж голова кругом идет.

Дыша полной грудью и любуясь подсвеченными фасадами зданий, я вошел в метро. Вестибюль встретил прохладным воздухом и гомоном сотен счастливо снующих в обе стороны людей. А спускаясь по эскалатору, на секунду перестал дышать: залюбовался стоящей рядом жизнерадостной девушкой. В ней было что‑то необычное, да бесспорно, она была прекрасна, но так красивы могут быть только преследующие жертв хищники. Она была даже красивей Бритни Спирс в свои лучшие годы, и неудивительно, что на нее заглядывался не только я. Люди на соседнем эскалаторе кривили шеи и даже поворачивались корпусами чтобы поглядеть на нее подолльше.

Красотка, не обращая никакого внимания на все вокруг, развлекала себя и подруг тем, что выплясывала на ступеньках джигу, одновременно шутила и заливисто смеялась. Она кичилась своей смелостью перед подругами – хотя надо отдать ей должное, ей было можно кичиться не только смелостью. Все новые проезжающие мимо люди с соседнего эскалатора оборачивались и удивленно смотрели на танцующую девушку, но ее лицо было настолько миловидным, зубы ровными и белыми, а в глазах горело такое счастье, что даже злобные старушенции не крутили пальцами у виска, а поколение интеллигентов не отворачивалось с презрением.

Не я один видел рядом молодое, полное жизни и задора красивое существо, а не дерзкого нарушителя размеренности и порядка. Неписаные каноны, согласно которым живет человеческое общество, кряхтели и трещали понукаемые такой нагрузкой. Видевшие ее люди, словно заряжаясь энергией молодости, улыбались, а в глубине их серых душ зарождался огонечек, подтачивающий условности выработанные веками цивилизации.

Я улыбался тоже, а надо признать улыбка у меня была красива, даже жаль, что я давно разучился проявлять свои чувства.

Девушка обратила на меня внимание, игриво стрельнула глазками, сделала приглашающий жест прося присоединиться к ее безумному танцу. Но я не умею танцевать, и поэтому только покачал головой. Девушка с сожалением вздохнула, глянула на лица прыснувших подруг, но продолжать развлекаться на эскалаторе ей было не суждено – лента из тысячи ступенек завершила свой путь, довезя еще один ряд бесконечных пассажиров на станцию.

Группа смеющихся девушек ведомые этой сияющей звездочкой, вошли в ближайшую дверь, а я горделиво прошел в другой вагон. Несмотря на то, что из‑за постыдной робости не познакомился с ней, я был счастлив. Все же приятно знать, что судьба время от времени подбрасывает тебе столь многообещающие возможности. Главное не упустить эту возможность в следующий раз…

Яркий день в одно мгновенье превратился в ночной кошмар.

Непонятно откуда взявшийся скрежет и сильнейшая вибрация выбила из головы все мысли. Показалось, что состав сходит с рельсов, а вагон вот‑вот перевернется. Освещение сначала зарябило, а потом и вовсе пропало, крики, панические визги людей с каждым новым мгновением усиливались, а ужас на лицах я видел даже в потемках. Кто‑то закрывал голову руками, кто‑то хватался за поручни. Но большинство просто истошно кричали. Меня бросало, кажется по всему вагону, я бился о стены, но боли почему‑то не чувствовал.

Еще в глаза врезалась завораживающая своей фантастичностью картина: из окон вагона в черном тоннеле, вдруг резануло нестерпимо белым светом – на фоне синего неба висело отбрасывая тысячи ярких лучей золотое солнце.

А потом вдруг исчезло и солнце, и небо, и искореженный вагон – на смену всему этому пришла черная, абсолютная тьма.

Вот так, посреди белого дня в центре многомиллионного города, исчез целый состав метро вместе с двумястами пассажирами. Самое забавное заключается в том, что пропажу обнаружили только спустя несколько дней, когда в депо хватились машиниста. А через месяц, расследование уголовного дела по факту хищения собственности метрополитена было прекращено в связи с отсутствием состава преступления.

На скачок же в статистике подач заявлений о пропаже родственников никто не обратил внимания: в России каждый год без вести пропадает более полумиллиона человек, в сравнении с ними двести – капля в море…

По крайней мере, так считаю Я – сильнейший маг в обоих мирах.

Часть 1

Глава 1

Я открыл глаза и понял… что ни черта не понял! Где я? Кто я? Что со мной? Что происходит? Словно из тумана, вынырнул ответ на один из вопросов – «кто я такой». А вот остальное, продолжало расплываться в море дурноты и паники. В голове закружился хоровод безумных мыслей – показалось, что я уже на том свете.

Вагон, на полу которого лежало мое бренное тело, был сильно скошен набок, от скатывания вниз меня удерживало что‑то мягкое. Я с трудом повернул голову и едва не вскрикнул: мое плечо упирается в труп женщины! И это точно труп – у живого человека изо рта не может вытекать столько крови! Боже!

Я попытался проснуться, но вместо этого область ребер пронзила короткая вспышка боли, которая впрочем, помогла понять, что все происходящее реальность. Не пытаясь встать, повертел во все стороны головой внимательно, но с толикой отстранености осматривая декорации какого‑то голивудского хорора: искривленные поручни, свежие пятна крови на стенах и потолке, разбросанные листы печатной бумаги, стекольная крошка, разбитые мобильники, валяющиеся сумки и всюду тела людей….

Кто‑то шевелился, приходил в себя, поднимался – значит, умерли не все. В глаза бросилось страдальческое выражение лица молодой девочки опрокинувшейся головой на сиденье. Она беззвучно шевелила губами, из носа текла струйка крови, если она что‑то и говорила, то я не мог разобрать слов, я вообще не слышал звуков – наверно оглох. Она в жесте мольбы протянула ко мне руки, но я не обратил внимание на безмолвный стон. Не до нее мне сейчас. Состав потерпел крушение… и мне нужно выбираться.

Как объяснить, что за разбитыми стеклами вагона горит яркий дневной свет, меня в данную минуту интересовало меньше всего. «Надо выбираться, – подбадривал я себя мысленно, до предела напрягая волю и поднимаясь над окровавленными телами людей» Тем боле вон как призывно светит оранжевое солнце выглядывающее из‑за пушистых облаков в темно‑синем небе. И каким хреном мы оказались на поверхности?…

Я прогнал непрошеные мысли про обвалил туннеля, и вылет поезда из‑под земли. Картина, рисующаяся в моем воображении, была по‑детски смешна. Да и не важно это, скоро прибудут спасатели и отправят меня отлеживаться в больничную палату. А потом будут компенсации, телевидение, рассказы для друзей на кухне… Неплохо бы было кому‑нибудь помочь… но это потом.

Тело почему‑то отказывалось подчиняться как раньше, с огромным трудом оперся на скошенный под углом пол вагона, непослушной рукой ухватил окровавленный поручень подтянулся и добрался до алюминиевой рамы окна. Стекла на месте не было, но в ладони тут же впились сотни крохотных осколков, вниз по металлу побежал красный ручеек. Впрочем, кроме секундного замешательства он ничего не во мне не вызвал. Кажется я в состоянии шока. Закружилась голова, выбираясь наружу оглянулся на последок, и увидел всю ту же с мольбой смотрящую девочку. Отвернувшись, я спрыгнул на землю. Сделал по инерции пару шагов вперед, закачался, стал падать, и, не долетев до земли, провалился в липкую мглу.

Разлепил веки: приснится же такое… Нет!!! Глаза чуть не вырвались из орбит, обостренный до предела слух оглушил разум. Я подскочил, все еще не веря: над головой чистое небо, прямо передо мной застряв колесами в грунте, стоит искореженный вагон метрополитена, а слева и справа множество сбившихся в кучки людей.

– Что? Где мы?! – спросил я голосом сквозящими нотами паники.

– А фиг его знает! – ответили рядом. – Я вообще не понимаю, как мы здесь оказались. Может мы попали в прошлое?

Эти слова как ни странно, подействовали на меня отрезвляюще, в отличие от людей стоящих неподалеку. Дураки могут верить хоть в инопланетян, они, если так хотят, могут строить безумные догадки, а я найду более скучный, более приземленный, но зато реалистичный ответ.

Поднявшись с травы, медленно подошел к зияющим разбитыми стеклами окнам вагона и присвистнул: отсюда видно, что все шесть вагонов накренились каждый в свою сторону, а стальные колеса глубоко вкопались в землю. Какие‑то люди по всему составу вытаскивали из окон тела раненых, а может и погибших, и складывали их штабелями недалеко от вагонов. Но в основном все люди вокруг напуганы, растеряны и раздавлены. Некоторые плачут над телами, кто‑то осматривается вокруг, но большинство бестолково бродят.

Чуть отойдя от вагонов, я оглядел окрест: зеленная степь, на которой оказался состав, тянется далеко, до того места, где на горизонте упирается в едва различимую полосу деревьев – леса. Что‑то было в этом необычно, но что именно – понять не мог. Подумав немного, решил зайти с другой стороны поезда и посмотреть что же там.

Кажется, я ехал в головном вагоне, и поэтому обходить состав долго не пришлось. Проходя рядом с десятками совещающихся, обсуждающих что‑то, или просто рыдающих навзрыд людей, был удивлен, что никто из них не додумался достать мобильный телефон. С другой стороны скошенного вагона было безлюдно. Наверное, все люди неосознанно решили кучковаться с одной стороны состава.

С трудом отвел глаза от вагона с разбитыми фарами и окровавленной кабиной машиниста, глянул на горизонт: здесь зеленая трава уходит еще дальше, на сотни километров вперед, и там упирается в подчеркнутые синеватой дымкой зубчатые пики гор. Рядом с моим городом нет никаких гор…. А еще я осознал, что именно меня так насторожило: нигде нет ни следа человеческого пребывания. Нет ни высоковольтных линий, ни дорог, и не намека на уходящий в небо дымок от костра… Такого просто быть не может.

Растеряться я не успел, неожиданно осенила спасительная мысль: это ведь так просто – глянуть, откуда вырвался поезд. Там наверняка есть туннель, и рельсы…

Я едва ли не побежал вдоль вагонов, еще издали заприметил, что не я один такой умный, там, в хвосте собралась уже толпа…

Толпа людей растерянно переводящих взгляд с вагона на рощу, раскинувшуюся позади них. Подбежав, громко спросил, боясь услышать ответ:

– Вы нашли рельсы?!

На меня не обратили внимания, и лишь один рыжебородый мужик негромко бросил:

– Посмотри сам…

Я глянул, куда он указал подбородком. Глубокая борозда в земле тянулась от конца вагона до самой рощи – я последовал вдоль нее с замиранием сердца и остановился через десяток шагов.

– Ага, – бросили мне из‑за спины, – в роще следов нет. – Мы все обыскали, но ничего не нашли. Деревца сломаны только с одного края, а там дальше все цело. Все выглядит так, будто мы сюда прилетели…

– Бред, – ответил ему кто‑то пискляво. – Не может этого быть!

– Скорее всего, мы попали во временной… – начал белобородый старичок в круглых, как у Айболита очках.

– Ты просто начитавшийся фантастики придурок! – воскликнул все тот же рыжебородый мужик.

– Я вообще‑то профессор…

– Кислых щей!

– Молодой человек держите себя в рамках…

Я стоял спиной к галдящим людям, пытаясь осмыслить, что вообще происходит. Почти слышал как в голове трутся друг о друга извилины, но это их работа не шла в прок. Действительно, не по воздуху же мы сюда прилетели…

Рядом раздался детский крик. Подбежал запыхавшийся мальчуган и, указывая в сторону леса рукой крикнул:

– Смотрите, сюда кто‑то идет!

Гомон оборвался, все уставились в какие‑то приближающиеся точки.

– Спасатели? – неуверенно предположили рядом.

Но ему не ответили. Точки медленно росли и скоро приобрели форму человеческих фигур. Их было около двух десятков.

Обрадованные люди один за другим, робкими шагами стали идти навстречу. Вскоре за мной и самыми нетерпеливыми, собралась толпа, все кто выжил и не был серьезно ранен.

Впрочем, шаги первого ряда людей невольно замедлились, когда фигуры приблизились настолько, что стало возможно разглядеть все подробности их одежды. На двадцати высоких и очень мускулистых мужчинах были надеты средневековые доспехи. Широкие плечи и могучая грудь каждого прикрыта короткой античной кирасой с рисунком на груди в виде черного кулака, бедра стягивают юбки до колен, на ногах римские сандалии, а руки отливают серебром – на них надеты толи перчатки, толи кастеты с длинными когтями‑ножами.

– Толкиенисты что ли?… – спросили рядом, но и это предложение потеряло тень разумности, когда странные люди подошли вплотную.

Строй, остановился как единое существо, два десятка тяжелоатлетов в доспехах смотрят на сбившуюся толпу с превосходством и надменностью. А когда один из них открыл рот, я вздрогнул. Это было похоже на то, как если бы мраморная статуя вдруг заговорила голосом робота из фильма.

– Их тут примерно полторы сотни, капитан, – обратился он к человеку стоявшему рядом с ним. – Зато смотри сколько металла. Трансмутаторы будут на седьмом небе от счастья.

Высокий и сильный, но по виду и одежде не отличающийся от других, он говорил размеренно и властно, словно весь мир крутится вокруг одного него. Короткие серые волосы цветом походят на волосы старика, глаза голубые, мужественное лицо из конца в конец пересекает белый, как огромная личинка, шрам.

Тот, кого он назвал капитаном, выглядел постарше окружающих, отличался он лишь тем, что на его груди нарисован не черный, а красный кулак. Тем не менее, держался он с собеседником так, будто имел дело с сынком властного начальника.

– Но позвольте, – вмешался в их диалог давешний академик, – кто вы такие?

Человек со шрамом во всю щеку, бросил на него злобный взгляд и прорычал:

– Вы все умерли и теперь попали на Великую битву меж тьмой и светом. Те из вас, кто проявит себя доблестным воином…

– Что?! Какая чушь! Молодой человек, прекращайте издеваться над нами…

Я повернулся к белобородому старичку в круглых очках: профессор патетично жестикулировал объясняя иродам, что шутить с ним, из‑за уважения хотя бы к возрасту, не надо.

– Мой лорд, – обратился капитан к человеку со шрамом, – это люди с Земли. Они не во что не верят, недисциплинированны, но зато считаются лучшими воинами.

– Вот эти дохляки? Хм…

– И все‑таки вы должны объяснить нам… – вновь вмешался профессор и в мгновенье осекся.

Я не успел моргнуть, а тот, кого капитан назвал лордом, вдруг оказался подле профессора и в мертвой тишине, ребром железной перчатки снес ему половину головы. Кровь, белое и серое смешавшись в воздухе, разлетелось брызгами, обильно запачкав рядом стоящих. Дружный ах толпы разорвал женский визг, потом плач ребенка, еще одного и еще…

– Молчать всем! – громовым раскатом воскликнул «лорд». – Если кто пикнет без моего разрешения, незамедлительно разделит его судьбу. Всем ясно?

Гробовое молчание было ему ответом, на лицах окружающих проступил ужас, в глазах полное непонимание. Но жить хотелось всем, и никто, даже плачущие дети и оказавшийся рядом побледневший милиционер в форме, не осмелились разжать губы.

– Капитан, я осмотрю это, – лорд указал на расположенный посреди степи безрельсовый состав, – а ты пока собери все это мясо. Выступаем через полчаса.

– Как будет угодно мой лорд.

Лорд, словно кегли, расталкивая не успевших уступить ему дорогу людей, двинулся к поезду, а капитан хмуро оглядел замершую как заяц перед змей толпу.

– Итак, – сказал он твердым, как сталь голосом, – вы в чужом мире. У вас есть выбор: попробовать продолжить жить или умереть. Если хотите умереть, то лучше скажите это сейчас, а если жить… Чтобы жить вам придется в точности выполнять команды в том числе и мои.

– Но… – несмело подал голос кто‑то из толпы.

– Заткнись! – заорал капитан. – Я тут не для того чтобы утирать вам сопли и отвечать на вопросы. Ваша задача на данный момент, построиться колонной, где в центре должны быть раненые, женщины и дети. Трупы и все вещи оставьте здесь, ни то ни другое вам не пригодятся. И учтите, если вы не сможете как следует построиться, вам в этом помогут мои ребята.

Он глянул на строй своих воинов, и те как по команде злорадно ухмыльнулись. Бросив взгляд на их увенчанные металлическими кастетами руки, я понял, чем конкретно они станут помогать…

– Все, начинайте строиться. Нам нужно успеть в Кровавую Рощу до рассвета!

Займи мой разум подобные мысли, я никогда не cмог бы предположить, что толпу из бьющихся в истерике женщин, до смерти напуганных запахом крови и всеобщим хаосом детей, тихонько ропчущих мужиков, раненых и пострадавших «при крушении» и бог знает кого еще, можно собрать в организованную колонну. Однако кто бы ни были пришедшие сюда люди, но наводить дисциплину и организованность они умели прекрасно.

Высокие и мускулистые, они двигались в толпе как хищные рыбки в стае мальков. Разбредшись в толпе по одному они приказывали, поднимали, заставляли строиться, окриком или взглядом успокаивали недовольных. Куда бы они ни направлялись, все стремились освободить им дорогу, словно люди в один момент забыли о гордости, законе и порядке. Особенно сильно это раболепие и стремление научиться становиться невидимым, стало заметно после того, как паре что‑то выразительно крикнувших людей железные кастеты вмиг снесли головы.

Отдельная стайка людей в этой хаотичной толпе старалась держаться ближе к милиционеру в форме и с кобурой на поясе: несмотря на бездействие, он олицетворял защиту правопорядка. Некоторые шептали ему что‑то, но он только бледнел и качал головой.

Даже когда «капитан» подойдя к складированным у вагонам раненым, внимательно осмотрев каждого, велел своим людям перевязать способных самостоятельно передвигаться, а остальных казнить… Даже тогда, когда черепа, беспомощных и молящих о чем то людей, хрустели от вонзающихся в них шипов на кастетах, наш закон и порядок был способен только на то, чтобы бледнеть все отчетливей. В одну минуту он сделался похожим на покойника, а волосы на голове поднялись так, что едва не сбрасывали с себя фуражку.

Не в силах смотреть на казнь, я отвернулся от сцены где истекающая кровью пухлая женщина протягивала к убийце дочери руки вопя что‑то неразборчивое… Наверно правы некоторые: поезд доставил нас прямиком в ад…

Через пять минут присмиревшие и очень тихие люди взаправду собрались в колонну, которой мог позавидовать командующий любым парадом. Один из воинов подскочив к капитану, доложил что «прибывших людей» в строю сто восемьдесят один. Капитан кивнул и, дождавшись возращения закончившего осматривать вагоны «лорда», разделил своих людей надвое: десяток отправил в хвост колонны, а оставшаяся часть выстроилась вместе с ними впереди.

– Вперед, – гаркнул капитан, и подавая пример споро зашагал в направлении леса.

Молчаливое, послушное стадо дисциплинировано тронулось в путь. До сего момента я и не подозревал как это много – двести человек. Наверно правду говорят будто индивидуумы собираясь вместе образуют нечто схожее с коллективным разумом. Сейчас всей кожей ощущаю растерянность, подавленность и вместе с тем какую‑то неестественную концентрацию – будто идущее на бойню стадо вложило всю энергию не в мышцы, а в умственные процессы. Как избежать смерти? Стоит ли убегать от пастырей? Кто вообще такие эти двуногие существа? Они что‑то говорили про мясо… Мы для них мясо, но в каком смысле?

Судя по лицам, схоже думало большинство, но наверно мне было чуть легче. Я принял на веру идею покойного профессора о том, что поезд попал в воронку времени. Во‑первых это возможно ошибочное знание придает уверенность, а во‑вторых отбрасывает часть вопросов. Теперь, вместо того чтобы разглядывать эту унылую степь, нужно вспомнить историю и понять в какую эпоху попал… ну и географическое положение… Хотя зачем оно мне? Какой толк, оттого что я буду знать, что попал, скажем, в Италию? Правильно – никакого толка.

Лес, к которому направлялись античные воины, ведя за собой толпу, словно на привязи, казался необычным даже издалека. А войдя в него я, как и все вокруг, обомлел закрутил головой. Как и всякий городской парень, я не часто выбирался в лес, но этот был не похож ни на что. Листьев или иголок на деревьях практически нет. С ветвей высоченных столбов свисают длинные змеевидные отростки, а гуляющий средь вершин ветерок теребит их, рисуя в воображении картины разумных растений. Некоторые отростки столь большие и толстые, что, свисая с ветвей тянуться по земле, словно пожарные шланги. Вдобавок к этому, от таких отростков ввысь уходит сизый, густой пар.

Командование колонной, не обращая внимания на странные деревья, смело перешагивало через эти змеевидные отростки и бесстрашно проходило сквозь завесы пара. Наверно воины позади толпы начали подталкивать забывшихся людей, потому что началась толкотня, и я вновь догнал командиров.

Пользуясь представившейся возможностью, проходя рядом «со шлангом» я пнул его носком ботинка. Не особо податливо, но от удара отросток чуть сдвинулся с места. Значит что‑то похоже на лианы в джунглях… А еще я заметил, что ботинки рядом с отростками вязнут в рыхлой земле и оставляют четкие следы, будто сами деревья увлажняют землю вокруг обнаженных корней исполинского ствола.

Неожиданно наверху почудилось какое‑то движение, задрав голову увидел стайку перелетавших с ветки на ветку птиц. Точно такие я как‑то видел по телевизору, а значит лес совсем не доисторический – хоть казался таковым.

Устав разглядывать диковинный лес, занялся гаданием над своим будущем. Впрочем, без особых успехов. Думать мешали эти двести человек, которые вот уже тридцать минут продвигаются рядом со мной по странному лесу, при этом издавая шум от которого подрагивали деревья вокруг. Кто‑то позади сопел, падал, чертыхался, вновь вставал, кто‑то переговаривался шепотом, а большинство шло по лесу отупело, будто пьяный медведь…

Воздух необычного леса прорезали панические возгласы и крики боли. Я повернулся и ошеломленно уставился на бегущих… рыцарей. Словно в замедленной киносъемке видел как два рыцаря в шлемах овальной, вытянутый к небу формы и красными, как рубины, прорезями для глаз, бегут на меня размахивая кривыми мечами.

А дальше мир взорвался оглушительными криками и мгновенно пришел в движение. И без того быстро движущиеся рыцари ускорились, крики ужаса стали объемнее, слева и справа край зрения выхватил падающие окровавленные тела. Мое подсознание отреагировало так, как было зомбированно телевизором: оно, уверенное будто началась перестрелка, заставило тело упасть пластом. Это меня и спасло!

Рыцари пронеслись надомной по инерции, и быстро повернувшись увидел как они оставляют настоящую кровавую просеку в толпе мечущихся людей. Ятаганы и броня этих тварей сплошь покрылись красным, крики и возгласы стали нестерпимы, не помня себя я поднялся, и бросился подальше от бойни за спиной.

На полпути к густым зарослям меж деревьев, увидел спасающихся бегством пяток человек, впереди которых, блестя погонами, стремглав бежал милиционер. Слегка изменив направление, я бросился следом за ними. Нога зацепилась о проклятый корень и я растянулся в траве, впрочем почти не осознав произошедшего, поднялся, обернулся и побежал еще быстрее.

Секунда, за которую я успел бросить взгляд за спину, хватило на то чтобы увидеть как пяток рыцарей с овальными шлемами стоя в луже крови над телами искромсанных людей, добивали раненных. Что происходило в другой стороне, я, из‑за закрывающих обзор деревьев, увидеть не мог, но, судя по крикам, там дела обстояли не лучше.

Догнав улепетывающих людей, и, дыша в затылок потерявшему фуражку милиционеру, двигался за ним, пока не свалился без сил. И снова мне относительно повезло – люди вокруг попадали точно так же, и я не остался в этом кровавом лесу один. Сейчас отдышусь и побегу дальше. Я выживу, что бы ни случилось!