Текст книги "Властелин Галактики. Книга 1"

Автор книги: Олег Ерохин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

БЕЛЫЙ ЕДИНОРОГ

ГАДИНА

Джонни и Лола не стали дожидаться формального завершения их свадебного путешествия. Пропади пропадом деньги, уплаченные вперед туристической конторе, – на другой же день после объяснения они вылетели на Землю. Джонни рвался использовать для лечения Лолы весь арсенал земной медицины, в голову его с детских лет было вбито рекламными роликами частных лечебниц, что чем раньше начато лечение, тем лучше бывают его результаты.

По прибытии на Землю Джонни сразу же купил толстый справочник “Медицинские учреждения Терригана”. Дома он быстро пролистал страницы. Раздел “Бесплатная помощь” он, не глядя, пропустил, ощутив тошнотворный запах благотворительного рыбьего супа. Вот, частные амбулатории. Глаза его побежали по строкам. Оказывается, рядом, через улицу, находилась частная амбулатория доктора Хроста, лицензия такая-то. Основана двадцать лет назад… каждый год амбулаторией приобретается нового оборудования на пятьдесят тысяч кредов… в штате семнадцать врачей, все – действительные члены Императорского Врачебного Общества… расценки… Расценки Джонни смотреть не стал. В сущности, информационные блоки были схожи – никакой критики, никаких хвалебных определений. Только адрес, перечень услуг, несколько сухих цифр.

Джонни задумался. Хрост покупал ежегодно на пятьдесят тысяч кредов нового оборудования, некоторые его коллеги разорялись на шестьдесят, восемьдесят тысяч кредов ежегодно, другие не дотягивали до тридцати тысяч. Но что толку в этих цифрах, если в справочнике не приводилось, сколько человек обслуживала каждая лечебница за год? Одно дело, когда маленькая лечебница тратит на свое переоборудование пятьдесят тысяч кредов, и другое дело, когда эта же сумма тратится большой лечебницей, имеющей широкий перечень услуг и обслуживающей много больных. Но если к помощи какой-то из лечебниц прибегают многие, это само по себе говорит за то, что обратиться следует именно туда, подумал Джонни, даже если бы эта лечебница тратила на свое переоборудование относительно много.

Джонни показалось, что его рассуждения не совсем верны. У него зарябило в глазах, и он захлопнул справочник. Для начала они обратятся в амбулаторию Хроста, этот Хрост, кажется, неплохой малый. А там видно будет.

На пути от космопорта до квартиры Джонни накупил на двадцать кредов продуктов с марками: “натуральное”, “рекомендовано Институтом Гигиены”, “рекомендовано Независимой Ассоциацией Врачей”. Перед тем, как усесться за справочник, он велел Лоле хорошенько подкрепиться, для борьбы с болезнью нужны силы. Перелистнув последнюю страницу, он посмотрел на жену. Сутулая, безучастная, она сидела за столиком, равнодушно глядя на пучки зелени, раскрытые баночки с салатом, источавшие божественный аромат мясные консервы, заполнявшие вазу фрукты.

– Ты же ничего не съела, – ужаснулся Джонни.

Он начал ее убеждать. Он сделает все, чтобы вылечить ее, но должна же и она приложить какие-то усилия к своему выздоровлению. Или она считает, ему легче от того, что она упала духом? Не нужно сейчас думать о тех сотнях или тысячах, которые умирают от этой болезни, им нужно думать о тех, кто выздоравливает. Ведь выздоравливают же некоторые, она сама говорила ему. Что же касается ее дяди, да, он умер, но разве был у него кто-то, кто любил бы его так, как Джонни любит ее? Кроме того, с тех пор прошло пятнадцать лет, и эти пятнадцать лет земная наука не стояла на месте. До туристических планеток с их ретроградами-врачами, вполне возможно, новейшая информация о способах лечения ее болезни еще не дошла.

Лола как будто ободрилась. Она поднесла к губам апельсиновую дольку, затем еще одну… У Джонни сердце сжималось от жалости, когда он смотрел на ее прозрачные пальцы.

Через час они входили в амбулаторию доктора Хроста, небольшое двухэтажное здание округлой формы в пластико-бетонном строгом стиле.

Регистратура амбулатории доктора Хроста щеголяла новейшими компьютерами, ослепительной белизной накрахмаленных халатов, предельной вежливостью персонала: “Десять кредов, пожалуйста. Благодарю вас, сэр. Проверьте квитанцию, будьте добры. Прошу вас, пройдите на второй этаж, кабинет двести четыре. Доктор Рольсдорф ожидает вас”.

Доктор Рольсдорф оказался низким лысоватым мужчиной лет сорока. Выслушав Джонни, он тщательно расспросил Лолу о ее болезни. “Теперь я должен осмотреть вас, миссис Голд”. Она разделась. Того серого пятнышка у нее на коже уже не было, мефенамовая кислота сделала свое дело.

Закончив осмотр, доктор Рольсдорф стал что-то быстро набирать на компьютере.

– Что скажете, доктор? – с тревогой спросил Джонни.

– Пока ничего определенного сказать вам не могу. Видимых проявлений болезни Брилла у вашей жены нет. Возможно, потому что вы лечились и плесень ушла с кожи. Но нельзя исключать, что это был какой-то безопасный грибок. Вашей жене необходимо пройти обследование, мистер Голд. Вы согласны пройти обследование, миссис Голд?

– Да, конечно, – отозвался Джонни за Лолу.

– В таком случае вот вам счет, опуститесь вниз. В кассе вам поставят вот здесь штампик. С этим счетом пройдете в комнату сто пять, это на первом этаже. Потом возвращайтесь ко мне.

Лола слабо охнула, когда кассир сказала Джонни: “С вас сто семнадцать кредов, сэр”. Джонни безропотно заплатил. Они отошли, и Лола сказала ему:

– Лучше бы мы обратились в государственную амбулаторию, там бесплатно.

– Никогда моя жена не будет лечиться в государственной амбулатории, – отрезал Джонни. Когда-то давным-давно, когда он был еще ребенком и его отец только начинал карьеру в Арагонском братстве, мать сводила его в государственную амбулаторию с простудой. С тех пор у него застряло в голове, что там и не лечили совсем, а только выдавали бесплатный суп.

В комнате 105 деньги отрабатывали как надо: были здесь и мерцающие экраны, и циферблаты с бешено пляшущими стрелками, и джунгли из разноцветных трубок.

Лолой занялись две лаборантки: “Сюда, миссис Голд. Сделайте вдох, миссис Голд, будьте добры. Теперь, миссис Голд, прижмите ладонь к этой поверхности”. Через полчаса Джонни и Лола опять оказались в кабинете у любезного доктора Рольсдорфа.

Доктор Рольсдорф долго изучал длинный лист с цифрами, прописями и графиками, который Джонни передал ему. Наконец он изрек:

– Определенно, у вас, миссис Голд, болезнь Брилла.

Джонни быстро спросил, не желая допустить после этих слов доктора хоть малейшую паузу:

– И какое же лечение вы нам посоветуете?

– Я – врач общей практики, мистер Голд, а болезнь Брилла – специфическое инфекционное заболевание. Конечно, я бы мог дать вам кое-какие советы, но будет лучше, если это сделает специалист. Врач-ин shy;фек shy;ционист сейчас принимает в комнате сто сорок шесть на первом этаже. Я бы посоветовал вам обратиться к нему. Вы не пожалеете, доктор Бьяри – клиницист с богатым опытом.

– Я еще раз должен заплатить за прием? – спросил Джонни перед тем как выйти.

Доктор Рольсдорф соболезнующе развел руками.

Внеся в кассу десять кредов, Джонни ввел Лолу в кабинет инфекциониста. Доктор Бьярни быстро просмотрел сопроводительные документы – исписанный доктором Рольсдорфом листок и результаты обследования в 105-й комнате.

– Плесень Брилла, несомненно, – резюмировал инфекционист. Он посмотрел на Лолу. – Вы говорите, вас сейчас ничего не беспокоит? Не отмечаете ли вы легкого подташнивания? Слабость? Слегка прикашливаете?

– В горле у меня першит, – сказала Лола. – Но меня не тошнит. Только аппетита нет.

– У вас, миссис Голд, вторая фаза болезни Брилла, начальная стадия, – уверенно проговорил доктор Бьярни.

– Что это значит, доктор? – спросил Джонни.

– Если не давать плесени развиваться на коже, она начинает разрастаться в желудке и в легких. Ваша супруга использовала мефенамовую мазь, и плесень ушла из кожи. Начальные признаки поражения заметны в желудке.

– И это опасно?

– Желудок и легкие – органы весьма важные, вы должны это понимать, мистер Голд.

Джонни сглотнул болезненный комок.

– Каково будет лечение?

– Наилучшие результаты мы имеем от применения препарата Х-10. При развитии на коже плесень, когда наступит время, выбрасывает спороносцы, это называется “фаза колошения”. В эту фазу мы применяем препарат Х-10. Под его воздействием наступает фаза исхода. Х-10 сильно раздражает плесень, и она покидает тело человека. И она умирает, потому что не может жить вне человеческого тела кроме как в спорах.

Слова инфекциониста показались Джонни обнадеживающими.

– И вы немедленно начнете лечение этим самым Х-10?

– Вы не совсем правильно поняли меня, мис shy;тер Голд, – мягко сказал доктор Бьярни. – Мы не можем сейчас же дать вашей жене этот препа shy;рат. Сначала надо дождаться фазы колошения.

– То есть… вы хотите сказать… надо подождать, пока моя жена покроется плесенью с головы до ног?

– Именно так, и для этого ваша жена должна прекратить использовать мазь с мефенамовой кислотой, которая только загоняет болезнь вглубь. Пусть плесень опять выйдет на кожу, пусть разовьется на коже и заколосится. И вот тогда наступит черед Х-10.

– Но почему нельзя использовать ваш Х-10 сейчас?

– Х-10 способен подействовать на плесень в любой фазе ее развития, но мы неспроста дожидаемся фазы колошения. Х-10, как я уже говорил, вызывает фазу исхода, состояние, когда плесень покидает тело больного человека. Фаза исхода очень травматична. Плесень буквально разрывает тело хозяина. Наверное, эти цифры вас огорчат, но я по закону обязан говорить вам правду, и я скажу вам правду: только один из десяти человек после фазы исхода выживает, и это при условии, что фаза исхода проходит в развернутой операционной с персоналом наготове. Теперь вы понимаете, как важно, чтобы плесень причинила наименьшие повреждения телу хозяина в фазе исхода. Наименее активна плесень в фазе колошения, потому что она, подойдя к фазе зрелости, всеми силами стремится достичь ее и из-за этого задерживается в теле хозяина, даже уже испытывая воздействие Х-10. Из-за этой задержки она успевает разрушиться настолько, что, когда все же начинается исход, она исходит ослабленной, вялой, не способной наверняка убить больного.

– То есть, если ваш Х-10 будет применен сейчас, плесень, уходя, убьет мою жену? – хмуро проговорил Джонни.

– Совершенно верно, мистер Голд. Давайте дождемся колошения, и тогда уж применим Х-10.

– И другого способа… нет?

– Боюсь, что нет, если вы хотите добиться излечения, а не временного улучшения. Хотя и этот способ, увы, весьма рискован.

– Раз другого способа нет, мы согласны, пусть будет этот. – Джонни повернулся к Лоле. – Так ведь, ты согласна на это?

– Нет. Я не хочу превратиться в обезьяну. И не обезьяну даже, а… Ты никогда не видел, как выглядят эти люди?

– Полноте, полноте, – доктор Бьярни сделал предостерегающий жест руками. – Не нужно так говорить, миссис Голд. Не скажу, что болезнь сделает вас симпатичной, но ведь это косметическое страдание только на время. Потом мы введем вам в вену Х-10, и все будет хорошо. А пока вы могли бы пожить в каком-нибудь загородном пансионате для таких же больных, где вам нечего будет опасаться нескромного любопытства окружа shy;ющих.

– Тебе надо соглашаться, Лола, – буркнул Джонни.

– И сколько… сколько мне придется ждать? – спросила она инфекциониста. – В среднем плесень достигает фазы колошения за десять лет.

– Десять лет! Нет, я не согласна. Я не отдам этой гадости свое тело. Спасибо за консультацию, доктор. Пойдем, Джонни.

Взвинченная, она вышла из амбулатории доктора Хроста – и силы оставили ее, она заплакала.

– Неужели ты подумала, что я оставлю тебя, если ты согласишься десять лет таскать на себе звериную шкуру? – спросил Джонни глухо.

Она ничего не ответила, и он посчитал себя не вправе требовать от нее ответа.

Джонни отвез Лолу домой, а сам отправился к Филипу Лейдену, в Институт Внеземных Болезней. Филип все же окончил медицинский колледж, неужели он не поможет своему старому другу хотя бы советом?..

Филип Лейден теперь работал в охраняемом секторе, поэтому Джонни не удалось пройти к нему так просто, как в прошлый раз. Он прождал Лейдена внизу, в холле первого этажа, почти час. Джонни уже начал морщиться, вспоминая, что Филип Лейден не нашел время побывать у него на свадьбе, он уже начал сомневаться в Лейдене, когда тот появился.

Филип Лейден с ходу принялся извиняться – и за свое отсутствие на свадьбе Джонни, и за то, что заставил друга долго ждать. Джонни, пренебрежительно махнув рукой, перебил его:

– Послушай, Фил. У меня к тебе несколько вопросов. Тут у меня одна проблема возникла… – Собравшись с духом, Джонни выпалил: – У моей жены болезнь Брилла, Фил.

Филип Лейден округлил глаза:

– Что ты говоришь? Плесень Брилла?

– Да, мы недавно узнали это. Она заразилась здесь, на Земле. На Арламе она даже ни разу не была.

– Я знаю, такое бывает, – Филип действительно был сильно расстроен. – Мне чертовски жаль, Джонни, что так получилось.

– Мне нужна твоя помощь, Фил, – с мягкой настойчивостью Джонни дал понять, что одними соболезнованиями Филип Лейден от него не отделается. – Мы сегодня были у доктора, тот сказал, надо, дескать, подождать, пока плесень заколосится. Раньше нельзя лечить. А ждать придется десять лет. Все эти десять лет она будет мучиться, страдать, изнывать в облике монстра… Я не могу об этом думать.

– Да, приятного мало, – согласился Лейден. – Я помню, было у нас несколько занятий по болезни Брилла. От плесени такой запах, бы-р-р-р… И еще, больные говорят, она и болючая к тому же, так что пинцетом ее не повыдергиваешь.

– Неужели нет никакого другого способа лечения?

– Ты знаешь, я не специалист в этой области… А вы не обращались в Имперский Институт Бриллологии?

– Впервые слышу об этом. Что это такое?

– Разве доктор не сказал тебе о нем?

– Нет.

– Понимаю, вы были у частного врача.

– В частной амбулатории.

– В этом все и дело. – Лейден усмехнулся. – Тут у нас так заведено. Те доктора, которые работают в благотворительной сети, пытаются поскорее сбыть сложных больных куда-нибудь. А частнику, конечно, интересно выжать из кошелька своего пациента все до последней капли.

– То есть… неужели… этот доктор Бьярни соврал мне, когда сказал, что нет других способов лечения болезни Брилла? Другие способы есть, но в других лечебницах, так?

– Ну зачем же так сразу “соврал”. Вообще-то, насколько я помню, самый распространенный способ лечения как раз тот, про который он сказал тебе. Однако, возможно, в Имперском Институте Бриллологии тебе присоветуют кое-что получше.

– В этом институте опыты над моей женой ставить не будут? Ее будут лечить, да?

– Имперские институты все организованы одинаково, при каждом есть клиника благотворительная и есть клиника платная. Методы лечения отрабатываются в благотворительной клинике, тем же, кто дает деньги, особо опасаться на этот счет нечего.

– Где находится этот институт?

– Головной корпус на Арламе, а филиал на Луне.

Джонни задал еще несколько вопросов. Ответы Лейдена становились все короче, ему, видно, не терпелось вернуться к своей работе. Когда Джонни начал прощаться, тот испытал видимое облегчение. Он уже собирался предложить Джонни встретиться еще раз позже, но Джонни избавил его от нарушения приличий.

На следующий день с космодрома “Гелиос” Джонни и Лола вылетели на Луну.

Лунный филиал Имперского Института Бриллологии находился на окраине Нью-Хоккайдо, крупнейшего города Луны. У входа в приземистое подковообразное здание стояло довольно много гравилетов; озабоченные люди входили и выходили через настежь распахнутые стеклянные двери. Джонни провел Лолу внутрь здания с опасением, как бы им навстречу не попался больной с плесенью в фазе колошения. Она могла бы посчитать, что видит свое будущее, и это было бы для нее сильным ударом.

Прямо напротив входа висел указатель, две направленные в противоположные стороны стрелки: “платный прием” и “бесплатный прием”. С благотворительной стороны до Джонни донесся запах немытых тел, лекарств и мочеприемников. А денег у них осталось совсем немного, меньше тысячи кредов, заскребло у Джонни на душе.

Джонни заплатил шесть кредов “за консультацию”, и миловидная сестра показала им, куда пройти.

На двери висела табличка “доктор Хаггис”. Доктор Хаггис оказался худощавым угловатым мужчиной с торчащим кукишем кадыком. Выслушав Джонни, вкратце рассказавшего их с Лолой печальную историю, он долго всматривался в бумажки из частной амбулатории Хроста, во все эти результаты анализов, благоразумно прихваченные Джонни с собой. Наконец он отложил бумаги в сторону и проговорил с дежурной улыбкой:

– Будьте добры, миссис Голд, разденьтесь.

Закончив осмотр, доктор Хаггис сказал:

– Вам необходимо пройти дополнительное обследование, миссис Голд. Это можно устроить прямо сейчас, если при вас есть наличные или чековая книжка.

– Направляйте, – обронил Джонни.

Когда они через час вернулись к доктору Хаггису, тот, взглянув на поданный ему Джонни листок, произнес:

– У вашей супруги, мистер Голд, действительно болезнь Брилла. Относительно лечения. Про официальный метод лечения вам рассказали в амбулатории доктора Хроста. Это отнюдь не плохой метод, надо сказать, на фоне других, хотя десять процентов выздоровевших, конечно, немного. Другие же методы… Мы используем некоторые другие методы, но каждый из них помимо преимуществ имеет и определенные недостатки. Так, мы можем активизировать развитие плесени, раз ваша жена не желает дожидаться десять лет фазы колошения. Запатентованный нами препарат И-7 позволяет сократить ожидание до трех лет.

– Три года, это слишком много для меня, слишком долго… – пролепетала Лола. – Вот если бы три дня…

– Препарат усовершенствуется, но, к сожалению, до исполнения вашей просьбы нам еще далеко. А что вы скажете про препарат Х-100? Как вам правильно сказали, если фазу исхода вызвать до достижения плесенью фазы колошения, больной наверняка умрет. Но это если вызвать фазу исхода препаратом Х-10. Х-100 дает некоторую надежду, нам удается спасти одного человека из ста.

– Мы не можем пойти на такой риск, сказал Джонни. – Предложите что-нибудь еще.

– Есть еще Лурье-7. При его применении плесень как бы засыпает. Мы добиваемся насыщения больного препаратом Лурье-7, потом начинаем давать внутрь мефенамовую кислоту. В половине случаев плесень погибает. Только при применении этого метода лечения мы встречаемся с одной неприятностью: Лурье-7 очень неблагоприятно действует на мозг. Девяносто человек из ста, принявших его, теряют память. Плюс некоторая неадекватность в поведении, спутанность мыслей, галлюцинации…

– Я не хочу стать сумасшедшей, – со слезою в голосе промолвила Лола.

– Вы говорите, плесень погибает, когда вы начинаете давать мефенамовую кислоту внутрь, – произнес Джонни, цеплявшийся за каждое слово доктора Хаггиса как утопающий за соломинку. – А нельзя ли обойтись без Лурье-7? Или мефенамовая кислота одна не справится с плесенью?

– Если ваша жена сейчас начнет принимать мефенамовую кислоту внутрь, плесень уйдет из ее желудка и из легких. Уйдет, как она уходит из кожи при смазывании кожи мазью с мефенамовой кислотой, но не умрет. Плесень уйдет туда, где концентрация мефенамовой кислоты будет наименьшей, обычно плесень начинает развиваться в мозговых оболочках. И тогда ваша жена умрет, сначала ее парализует, а потом она умрет, если, конечно, вы не дадите плесени вернуться в легкие и желудок или же в кожу. Лурье-7, как я уже сказал, усыпляет плесень. Плесень теряет свою жизнестойкость, она не уходит в мозговые оболочки и под действием мефенамовой кислоты умирает.

Джонни начало охватывать отчаяние. Неужели земная наука со всеми ее межпланетными исследовательскими институтами, с тысячами и тысячами ученых не может предложить ему ничего, после чего ему бы не пришлось сожалеть о своем выборе?

– Похоже, смертельный риск – ваше единственное лекарство, – раздраженно сказал Джонни. – Так есть у вас что-нибудь стоящее или нет?

– Вот мы и добрались до стоящего, мистер Голд, – сдержанно улыбнулся доктор Хаггис. – Наша новинка – препарат Модуль-2, о нем еще мало знают, так как клинические испытания только закончились. Модуль-2 действует подобно X-10, то есть он вызывает фазу исхода, однако выздоровление при применении Модуль-2 наступает в тридцати процентах. Это само по себе неплохо, кроме того, его можно применять не дожидаясь фазы колошения.

– То есть вы можете начать лечение прямо сейчас? – робко спросила Лола.

– Да, миссис Голд.

– Я согласна. – Лола взглянула на Джонни, взглядом спрашивая у него его одобрение.

– Тридцать процентов выздоровевших, это значит, есть семьдесят процентов других, которые… Тридцать процентов – это мало, доктор Хаггис, – проворчал Джонни.

– Вы неправильно поняли меня, мистер Голд. Тридцать процентов выздоровевших не означает, что остальные семьдесят умерли. При этом методе лечения в фазе исхода плесень вызывает совсем небольшое повреждение в организме, до сих пор у нас выживали все больные. Семьдесят процентов – это те, на кого препарат не действует. В этих семидесяти случаях из ста плесень просто-напросто остается жить в организме больного как ни в чем не бывало.

– В таком случае, я согласен, чтобы вы применили этот препарат, – сказал Джонни. – Раз вы говорите, что моей жене ничего не угрожает.

– Направление на лечение я могу дать немедленно, – произнес доктор Хаггис. – Только сначала вы должны оплатить. Препарат очень дорогой, только в этом затруднение его использования. Пятьдесят тысяч кредов, мистер Голд, и я выписываю направление.

– Пятьдесят тысяч! – обморочно ахнула Лола.

– Препарат изготавливается из семидесяти компонентов, их доставляют в институт со всех концов Галактики, – любезно пояснил доктор Хаг shy;гис. – Разумеется, вы должны понимать, что если препарат не оказывает нужного воздействия, мы не возвращаем обратно деньги. Не требуете же вы деньги за выпитое вино, если у вас от него началась изжога.

– У нас нет при себе такой суммы, но мы вам ее предоставим немного позже, – проговорил Джонни, овладев собой. – Вы не могли бы пролечить мою жену в кредит?

– Это невозможно.

– Тогда сообщите, на какой счет мне перевести деньги.

– Пожалуйста, обратитесь в кассу, там вам все объяснят.

– Спасибо доктор. – Лола потянула Джонни за дверь. “Я достану эти пятьдесят тысяч кредов, будь они прокляты!” – твердил Джонни про себя, с жалостью поглядывая на Лолу. Они летели на Землю.