Текст книги "Чудесный переплет. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Оксана Малиновская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
– Есть!!! – радостно взревели мы, снова падая на колени, когда центральный катер резко дёрнулся в бок и на полной скорости врезался в борт катера, шедшего от него по правую руку.
Протараненный катер отшвырнуло в сторону и, потеряв управление, он закувыркался по поверхности воды, точно потерпевший аварию гоночный болид. Пилот центрального катера, продемонстрировав потрясающее мастерство, всё же сумел удержать свою машину, но очень сильно от нас отстал.
– Минус два!!! – радостно заорала я.
– Нет, минус один! – поправил меня Стар. – Центральный нас скоро снова догонит!
Мы продолжали отстреливаться осьминогами, но, к сожалению, эффект неожиданности срабатывает лишь единожды. Вскоре нас опять преследовали два катера, но теперь они двигались не по прямой, а беспрестанно виляли, словно автомобили, управляемые пьяными водителями. И хотя время от времени нам удавалось их зацепить, у нас так и не получилось вывести из строя ни один из них.
– Осталось пять минут и прибудет подмога! – бросив взгляд на часы, прокричал телохранитель.
– Стар!!! – вдруг не своим голосом заорал Адриан, развернувшись к нам в пол–оборота. – Я движок почти убил! Сейчас накроется!
Услышав Адриана, я внутренне сжалась в маленький несчастный комочек. Мне вдруг стало страшно, по–настоящему страшно. До сих пор всё происходящее воспринималось моим сознанием как лёгкая авантюра, компьютерная игра и не более. Я словно наблюдала за событиями со стороны, время от времени с умным видом давая «ценные» советы. Но игра подошла к концу, наметился проигрыш, причём проигрыш стороны, частью которой была я. Это был тот случай, когда вдруг осознаёшь, что и тебя коснётся поражение, да не просто коснётся, а изо всех сил врежет тебе под дых. И ты абсолютно ничего не можешь с этим поделать, не имеешь никакой возможности предотвратить неизбежное.
Я прекрасно понимала, что тормозить нельзя. Остановимся или затормозим – и нас могут застрелить: зачем–то же нас так настойчиво преследуют? Но если двигатель сдохнет – а он непременно сдохнет, иначе Адриан не паниковал бы, – остановка неизбежна… Я вдруг почувствовала себя такой слабой и беззащитной. Мне так захотелось, чтобы рядом со мной очутился Телар… Он – сильный, мужественный и умный мужчина, и непременно найдёт выход. Но Телара нет…
«Зато есть Стар, – упрямо возразил внутренний голос. – Телар ему доверяет, значит, он того стоит».
– Что делать будем? – прокричала я, с надеждой вглядываясь в глаза телохранителя.
– Что–что… Полетаем? – прокричал в ответ Стар и, широко улыбнувшись, направился к Адриану.
Как это… полетаем? Неужели на мётлах, как Гарри Поттер? Я недоумённо хлопала глазами, наблюдая за мужчинами, которые быстро что–то обсуждали. В руках Адриана промелькнул непонятный предмет – явно не метла, а через несколько секунд раздался громкий хлопок, и в небо взвилась красная сигнальная ракета.
– Задействуем воздушное перемещение, – вновь приблизившись ко мне, прокричал Стар. – Времени на пространные пояснения нет, объясняю суть: катер подбросит, мы с Вами подпрыгнем высоко вверх и зависнем в воздухе на одну минуту. Если всё получится – орлы нас подхватят.
С трудом переварив почти всю полученную информацию, какой бы бредовой она ему ни показалась, мой мозг споткнулся на слове «если».
– А если не получится? – прокричала я.
– Рухнем в воду с высоты нескольких метров. Но иного выхода нет.
– Готова! – бодро крикнула я, внутренне сжимаясь от страха, и изо всех сил вцепилась в бортик кормы.
По правде говоря, сама не знаю, чего боялась больше: то ли упасть в воду с многометровой высоты, то ли ненароком угодить под катера преследователей, то ли быть подхваченной орлами. Я взглянула в небо. Два огромных орла величественно парили в вышине, казалось, всё это время они нас сопровождали. Птицы держались довольно низко над морем, но явно на расстоянии, не досягаемом для пули.
Тем временем Адриан плавно повернул катер, поставив его поперёк волнам, которые становились всё выше и выше. Катер замедлил ход, его начало ощутимо подбрасывать. Вынужденно замедлились и наши преследователи.
– Готовьтесь! – прокричал Стар и крепко схватил меня за руку. – Уже скоро! Я скажу когда!
Я поняла, что он ждёт волну, мощную волну и мощного броска, способного придать нашему прыжку максимальное ускорение.
– Это она? – я указала подрагивающей от волнения рукой на высокий пенный гребень вдалеке, значительно превышавший остальные волны.
– Да, – сосредоточенно вглядываясь в волнующееся море, ответил Стар и ещё крепче сжал мою руку. – По моей команде поднимитесь с колен и присядьте на корточки, а когда корма взмоет ввысь – изо всех сил оттолкнитесь от пола, одновременно распрямляясь, и не забудьте отпустить бортик.
Моё сердце бешено застучало, а колени задрожали.
«А ну не паникуй! – прикрикнул на меня внутренний голос. – Ты сможешь!»
«Смогу, смогу, смогу, смогу!» – внушала себе я, следуя расширяющимися от страха глазами за быстро приближающейся заветной волной.
– Внимание! – наконец прокричал Стар. – Присели… вперё–ё–ё-д!!!
И мы подпрыгнули. Наш полёт напоминал полёт на батуте, с той лишь разницей, что приземления не последовало. Мы взлетели метров на десять, не меньше, но вместо того, чтобы под воздействием любимого закона тяготения обрушиться с высоты в воду, мы зависли на этой десятиметровой высоте в позе взявшихся за руки парашютистов, выпрыгнувших из самолёта, но ещё не успевших раскрыть спасительный парашют. Но в отличие от парашютистов раскрывать нам было нечего…
Я проводила взглядом промчавшиеся под нами катера – уф–ф–ф, по крайней мере нас не переедут – и уставилась на оставленную ими широкую пенную полосу. Какой же красивой она кажется сверху… Полоса быстро исчезала и вдруг мне показалось, что вся она… шевелится. Я присмотрелась, изо всех сил напрягая зрение, и вдруг…
– Стар, – сдавленно прошептала я, поворачивая голову к телохранителю. – Там, в воде, что–то есть… и его много… и оно жутко шевелится… просто кишмя кишит…
Наблюдавший за пикирующими на нас орлами мужчина быстро взглянул вниз, и его лицо побелело.
– Скаты, мать твою, – не сдержавшись, выругался он. – Простите за грубость, мисс.
– Как… скаты, какие… скаты? – запинаясь, проблеяла я. – Элек… трические? Которые током шарашат?
– Они, – вздохнул Стар и, в упор посмотрев на меня, быстро заговорил: – Не волнуйтесь. Орлы на подлёте. Если не успеют и придётся падать – я закрою Вас собой.
– Нет! – возмущённо заорала я.
– Да!!! – зло рявкнул Стар и бросил взгляд на наручные часы. – Пять секунд.
Что «пять секунд»? Какие пять се… А–а–а-а! А–А–А-А!!!!!!!! МЫ НАЧИНАЕМ ПАДА…
Я даже не успела додумать убийственной мысли, первой зафиксировавшей страшную реальность, как в мою спину, словно в мягкую головку сыра, вонзились острые когти…
– Кто Вы? – робко поинтересовалась я у симпатичного белобрысого паренька, крепко державшего меня за руку. Эх–х–х, ну почему моих телохранителей не с него клонировали?
Спина совсем не болела, словно в неё и не вцеплялся орёл, почти мгновенно трансформировавшийся в вышеупомянутого юношу. Мы стояли на чём–то невидимом, но очень мягком, и были окутаны плотным грязно–белым туманом, сквозь который я различала лишь очертания паренька и ничего более. Вне всяких сомнений, мы перемещались, но явно не под водой. Значит, в воздухе.
– Меня зовут Дэвид, я принадлежу кафту Земли и Воздуха, – ответил паренёк.
– А–а–а… – протянула я, собираясь с мыслями. – Спасибо Вам, Дэвид. Наверное, Вы спасли мне жизнь.
– Это моя работа, мисс, – улыбнулся Дэвид.
– Простите, не совсем поняла: ведь Вы принадлежите другому кафту…
– Так и есть. Мы помогаем вашему царю и обеспечиваем его безопасность на земле и в воздухе, так же, как и волшебники вашего кафта, которые помогают нашей царице и обеспечивают её безопасность в воде и под водой.
– А у вас царица, не царь? – с любопытством поинтересовалась я.
– Да, мисс. Её зовут Эланда.
– Ой! – вдруг всполошилась я, – а что со Старом и Адрианом? Они живы?
– Не волнуйтесь, все целы. Стар перемещается с моим напарником, а Адриан возвращается домой – преследование прекратилось.
Уф–ф–ф, значит, всё удалось. Слава Богу, никто не пострадал.
– Всего хорошего, мисс.
– Что Вы говорите? – переспросила я, с трудом затормозив полезшие было в голову мысли.
Ответа не последовало. Внезапно вместо мягкой поверхности я ощутила под ногами… другую мягкую поверхность, то есть субстанции были разными. Плотный туман медленно рассеялся, и я обнаружила себя стоящей на песке рядом с нашим с Теларом шатром на пляже.
То сжимая руки в кулаки, то вновь их разжимая, быстрыми шагами Телар наматывал километры вокруг шатра, без конца бросая озабоченные взгляды то на море, то в небо, то прочесывал взглядом пляж.
– Алён, ты в порядке?! – вскричал он, со всех ног бросаясь ко мне. – Не ранена? Нет?
Выискивая следы «повреждений», он принялся осматривать меня со всех сторон, словно маленькая девочка – куклу, ненароком угодившую под газонокосилку.
– Да всё отлично, не волнуйся! – бодро отрапортовала я, страшась, как бы следующим этапом Телар не потребовал открыть рот, чтобы пересчитать зубы.
– Тебе нужно прилечь, – твёрдо сказал мужчина и подхватил меня на руки.
– Нет–нет! – запротестовала я. – Сначала я хочу отмыться от осьминогов.
Внимательно осмотрев мои перепачканные руки и одежду и втянув носом воздух, Телар кивнул:
– Ты права. Пошли искупнемся, а одежду твою тем временем приведут в порядок…
Сказки – не всегда просто сказкиЯ лежала на топчане и максимально осторожно – нечего Телару замечать подобные вещи, – но в то же время очень тщательно принюхивалась: несёт от меня рыбой или нет? Вот гадство, несёт… ещё несколько минут – и охране придётся палить по шатру из пистолетов, гоняя голодных чаек, унюхавших в моём лице большую, соблазнительно–вонючую рыбу. Что делать? Может, духами сбрызнуться?
«Не вздумай, – возразил внутренний голос. – Сильные противные запахи духами не забьёшь, получишь прямо противоположный эффект – от тебя станет тащить вонючими духами».
Тьфу ты… Час от часу не легче.
– Отдыхай, – сказал Телар, заботливо прикрывая моё тело простынёй.
Я к нему присмотрелась: носом не водит и от отвращения не морщится. Хм. Либо у Телара не всё в порядке с обонянием, что по большому счёту в данный момент не так уж плохо, либо противный рыбный запах существует лишь в моей голове. Ладно, расслаблюсь.
– Надо же, такое пережить! И всё по моей вине… – От расстройства Телар не знал, куда деться. Он неуклюже переминался с ноги на ногу и старательно прятал от меня взгляд. Детский сад, честное слово.
– Прекрати себя винить, – нарочито бодро сказала я. – Ты здесь совершенно ни при чём… И вообще, очень хочется поскорее всё забыть. Если не возражаешь, давай так и поступим.
Телар робко присел рядом и умоляюще посмотрел в мои глаза. Мне показалось, прикажи я ему сейчас съесть живую гусеницу или саранчу – и он безропотно её съест, причём съест с превеликим удовольствием и абсолютно бескорыстно, в отличие от участников небезызвестного «Фактора страха»; прикажи я ему натянуть себе на голову воронье гнездо – и он с энтузиазмом рванёт за ним на пальму, прикажи я ему… В общем, это был тот самый случай, который мудрая женщина ни за что бы не упустила, дабы заполучить для себя давно облюбованный и специально сберегаемый именно для такого случая ценный подарок.
История с погоней почти полностью покинула мои мысли. Как говорится, всё хорошо, что хорошо кончается. Только вот все эти непонятные опасности и нападения начинают меня беспокоить: неужели, став волшебницей, я приобрела новое качество, отнюдь не радующее полезностью – влипать в неприятные ситуации? М-да, хоть к колдунам на медосмотр иди… порчу диагностировать.
– Ты обещал рассказать об острове Буяне и тридцати трёх богаты… – начала было я и замолчала, осенённая внезапной догадкой. – Постой… тоже… наши? Перемещались в пространстве, как и мы? – воскликнула я, и глаза мои заблестели.
– А… что, прости?
Телар не сразу переключился на новую тему, может, ждал, что за меткую стрельбу осьминогами я потребую в подарок Феррари? М-да, похоже, лоханулась.
– Ах да… Совершенно верно, перемещались, – наконец подтвердил Телар.
– А откуда Пушкин про них узнал?
– Хм… наверняка ответить не смогу – не знаю, но выскажу два предположения: либо он состоял в дружеских отношениях с кем–то из волшебников, либо узнал о них из сказок своей няни – Арины Родионовны, которая – предвосхищая твой вопрос – узнала о них из народной молвы.
– А молва откуда узнала?
– Уф–ф–ф… ну и дотошная же Вы, мисс, – выдохнул Телар, утирая со лба несуществующий пот. – У меня от твоих расспросов уже мозги закипели, что же дальше будет?
– Мозги от жары закипели, просто охладись – и пройдёт. А так – ты крепкий, выдержишь, – бесцеремонно сказала я, всем своим видом давая понять, что жду от него убедительного объяснения и вообще не скоро планирую отстать. – Обещал – выполняй.
Телар налил в стакан воды и начал медленно её тянуть через соломинку, исподтишка поглядывая на меня. Ха, наивный! Можно подумать, я ничего не замечаю и не понимаю.
– Зря стараешься и тянешь время, закончу приставать только тогда, когда оформлю в сознании хотя бы общую картинку того, что вы из себя представляете.
– Но я правда не знаю ответа на этот вопрос! – возмущённо воскликнул Телар.
Я посмотрела на него долгим изучающим взглядом – а ведь правда не врёт. Ладно, прощаю.
– Хорошо, хорошо, не кипятись. Знаешь что… – начала было я и осеклась, усмехнувшись мыслям, внезапно пришедшим в голову.
– Что?
– Да нет, ничего… так, глупая мысль в голову пришла.
– Тебе не может прийти в голову глупая мысль, – возразил Телар. – Продолжай.
– Почему не может? Может. Я не идеальна.
– И всё же?
– Ладно, – немного поколебавшись, начала я. – Мне тут на память пришёл один анекдот про рыбака, который так спешил на рыбалку, что забыл дома всю наживку. Так вот, приготовил он удочку, полез за червяками, а в сумке пусто! Расстроился рыбак, как быть? Поблизости ничего не добыть, а домой за сотню километров не вернёшься. Погоревал он немного, а потом задумался: рыба ведь дура, может, я её обману? Мужчина оторвал клочок бумаги и крупными буквами на нём написал – «вкусный червяк», затем прицепил бумажку на крючок и забросил удочку. Не прошло и нескольких минут, как поплавок резко пошёл под воду. Рыбак оживился, обрадовался, резко подсёк добычу и осторожно потащил её к берегу. Каково же было его изумление, когда, вытащив пойманное на берег, он обнаружил на крючке кусок кирпича с прилепленной к нему бумажкой, на которой красовались два слова – «большая рыба».
Телар расхохотался.
– А–а–а, знаю, о чём ты хотела спросить, – продолжал веселиться он. – Всё правда. Это не анекдот, история реальная, случилась много лет назад, и проделал эту хитрость с кирпичом и запиской мой хороший знакомый, в то время ещё пацанёнок.
Я почувствовала, как мои брови в очередной раз поползли вверх от удивления. Ох, чую, что по возвращению домой первым делом придётся бежать в салон красоты убирать с помощью ботокса преждевременные мимические морщины на лбу, наверняка уже проявившиеся за сегодняшний день.
– Ты… серьёзно? Всё так и было? Хотя чему тут удивляться, ведь этот приятель один из ваших, так?
– Да, один из наших, и проделать всё это не составило для него большого труда. Скорее, он от души развлёкся, – сказал Телар. – Видишь ли, мальчугана очень задело поведение рыбака и тот факт, что мужичок считал рыбную братию не просто глупой, а, судя по его действиям, умалишённой, вот и прочистил ему мозги для профилактики. Знаешь, приятель так искусно пародировал изумление и испуг рыбака при виде кирпича с запиской… В общем, мы очень пожалели о том, что не довелось увидеть всего собственными глазами. Так что анекдоты – не всегда анекдоты.
Это уж точно… Легенды – не всегда только легенды, анекдоты – не всегда просто анекдоты… Стихотворные сказки, как оказалось, также вовсе не сказки… А как же мои любимые сказочные герои? Может, и они не всегда только сказочные герои? А вдруг, а?
Мое сердце учащённо забилось, дыхание сбилось с ритма, а зубы нервно куснули губу, когда я полушёпотом выдавила из себя:
– Баба… яга…
Телар с оттенком изумления, восхищения и удовольствия одновременно посмотрел на меня и воскликнул:
– Ай, молодец!
Мгновенно взбудоражившись, словно от передозировки кофеина, понимая, что попала в точку, я уставилась на мужчину немигающим взглядом и, вкладывая во взгляд и интонацию весь имеющийся в моём распоряжении арсенал нетерпения, страсти, любопытства и мольбы попросила:
– Расскажи, а? Ну расскажи, пожалуйста! Она всегда меня волновала.
Телар умилённо рассмеялся, хлебнул из стакана воды и, театрально откашлявшись, точно лектор перед началом лекции, начал очередной рассказ:
– Ну что же, слушай. Попробую изложить историю твоим языком, чтоб веселее было. Повторюсь, ты попала в точку. Баба–яга – не вымышленный сказочный персонаж, она существовала в реальности несколько столетий тому назад. Родилась баба Ядвига, – а это её настоящее имя, – в Польше, у волшебников кафта Земли и Воздуха. Была она страшно уродлива, а потому обижена на целый свет, зла и сварлива. Её муж, волшебник, был настоящим доморощенным Кулибиным и вечно что–то изобретал, но всегда мечтал смастерить агрегат, который бы помог поднять обычного человека в воздух. Тогда ещё не было ни самолётов, ни вертолётов, ни даже автомобилей. Всякий раз, убирая избу, старуха ругалась, натыкаясь на нескончаемые изобретения мужа, припрятанные, как ему казалось, в укромных местах и грозилась выбросить всё это барахло на помойку.
И вот однажды – после многолетних разработок и испытаний, провалов, доработок и снова испытаний – старик наконец изобрёл миниатюрный моторчик, который мог не только подниматься в воздух, но и переносить на себе тяжёлые объекты. Сгорая от нетерпения испытать его в действии, то есть на себе, старик не стал тратить время на конструирование чего–либо, в чём можно было бы сидеть или стоять в полёте. Он просто прикрепил к моторчику обыкновенную старую, заброшенную ступу, давно валявшуюся в их сарае среди прочего барахла, от которого жадная старуха никак не решалась избавиться. Законченный летательный аппарат старик оставил возле крыльца и побежал в кузню за железными заготовками, которые по его заказу ковал ничего не подозревающий кузнец.
В этот день, с самого утра, старуха запрягла лошадь в телегу и отправилась навестить двоюродную сестру, проживавшую в нескольких деревнях от них, планируя вернуться домой только к вечеру. И кто бы мог подумать, что старуха в пух и прах разругается с сестрой из–за какой–то ерунды и в обед, рассерженная и раздражённая, повернёт оглобли домой. Чтобы поднять настроение, Ядвига заехала на ярмарку, проходившую в соседней деревне, и купила красивые вьющиеся цветы, намереваясь посадить их в саду сразу же по возвращении домой. Всю дорогу она размышляла над тем, куда бы их пристроить, – цветы–то вьющиеся, поэтому нужно было придумать какую–нибудь возвышенность или арку.
Ядвига обожала декоративные растения, а любимый садик – единственное, что могло смягчить её чёрствое сердце и улучшить расположение духа. Предвкушая посадку нового приобретения, представляя, как это чудо самым замечательным образом впишется в её цветник, бабка немедленно приступила к поискам необходимой кадки для цветка. И тут её внимание привлекла старая деревянная ступа у крыльца. Нисколько не удивившись и не задумавшись над тем, каким образом эта развалюха попала на самое видное место и что она вообще там делает, обрадованная Ядвига вцепилась в ступу, понимая: это именно то, что нужно. Прикопав её в землю и заполнив грунтом, Ядвига получала прекрасный высокий горшок, из которого её растение будет виться во все стороны и со временем ниспадать до земли.
Захваченная игрой воображения, бабка даже не заметила, что ступа стоит на какой–то подозрительной железяке, а может, и заметила, но приняла её за одну из дедовых фигулин, от которых давно пора избавиться, и если она закопает эту штуку вместе со ступой – ничего страшного не произойдёт. К несчастью, старик, хоть и волшебник, по сути своей был обыкновенным мужиком, озабоченным более чистотой эксперимента, нежели чистотой используемого в этом самом эксперименте оборудования, поэтому он не счёл необходимым навести марафет годами валявшейся в куче мусора вещи. Старуха же, напротив, как истинная женщина, первым делом решила почистить ступу, смести с неё пласты паутины, помыть, в конце концов… Это–то её и сгубило.
Наметив в голове план мероприятий, Ядвига принесла ведёрко с водой, чистую тряпку и садовую метлу. После недолгих приготовлений старуха собрала паутину метлой и, поставив метлу на время в ступу, принялась намывать «горшочек», а заодно и железяку, мокрой тряпкой. Никто не знает наверняка, как всё на самом деле случилось, но, восстанавливая шаг за шагом последовательность событий, мы пришли к единому мнению, что во время протирки моторчика старуха нечаянно задела какой–то рычаг или нажала некую кнопку – стартёр двигателя, в результате чего моторчик завёлся и стал быстро взмывать вверх вместе со ступой, торчащей из ступы метлой и вцепившейся в края ступы старухой, не желающей отпускать ускользающую из под носа законную добычу.
Осознав происшедшее, разозлённая старуха подтянулась, забралась в ступу и начала осыпать проклятьями «хренова изобретателя», грозно потрясая в воздухе подвернувшейся под руку метлой. Сам факт полёта её нисколько не пугал: будучи выходцем из волшебников кафта Земли и Воздуха, она не раз превращалась в птицу и совершала перелёты на дальние расстояния, а вот ярость её обуяла неописуемая. Во–первых, она злилась на мужа с его нескончаемыми глупыми изобретениями; во–вторых, снова на мужа, выставившего её в таком неприглядном свете перед соседями – летающей в ступе по воздуху; в-третьих, она переживала, что может рухнуть на землю и вдребезги разбить свой новоиспечённый цветочный горшок и, в заключение, снова на мужа за то, что она понятия не имеет, как управлять этой дурацкой штуковиной и как приземлиться у себя во дворе. Волшебница, разумеется, могла в любое мгновение превратиться в птицу и спастись, но кто же тогда защитит уже ставший любименьким горшочек?
Подобно подбитому лётчику, до последнего пытающемуся спасти своего железного друга и посадить его на землю, Ядвига не покидала ступу. Так и наматывала старуха в ступе круги над деревней, яростно ругаясь и потрясая метлой, ко всеобщему изумлению и ужасу необразованных крестьян. Люди с громкими воплями разбегались кто куда, пытаясь спрятаться от гнева Господа, наславшего на них за все их многочисленные прегрешения кару небесную в виде злобной соседки, наконец–то вышедшей из глубокого подполья и подтвердившей их самые страшные опасения, явивши белу свету свою ведьминскую сущность.
А тем временем ступа, словно вдоволь поглумившись над хозяйкой, повернула в сторону хозяйского дома и вскоре уже кружила над обширными огородами старухи. Всё бы ничего, да только в это самое время соседские мальчишки, вычислившие, что старуха с утра уехала из деревни, а старик убежал куда–то по делам, радостно зависали на бабкиных клубничных грядках, поглощая спелые ягоды и смачно чавкая. Вмиг осатанев, Ядвига переключила гнев на ничего не подозревающих ребят. Она принялась поливать их отборной руганью вперемежку с первыми пришедшими на ум угрозами: «превратить в жалких жаб», «изжарить на сковороде», «съесть и косточки обглодать» и так далее, и тому подобное… Ополоумевшие и впавшие в ступор от страха дети, отказываясь верить своим глазам и ушам, изрядно удобрили клубничные грядки и, повинуясь инстинкту самосохранения, бросились врассыпную, легко побивая тогдашние спринтерские рекорды.
История умалчивает о том, как Ядвиге удалось приземлиться и что случилось с изобретением старика, но, исходя из того, что первый двигатель был изобретён и представлен обществу значительно позднее, можно предположить: ничего хорошего от него не осталось.
Наутро деревню не наполнили, как обычно, требовательные звуки проснувшейся голодной скотины и домашней птицы, не засновали по хлевам и огородам местные жители, выполняющие рутинную работу по хозяйству, потому что поздно ночью, наскоро запрягши лошадей и погрузив в телеги всё самое ценное, привязав к возам скот и прихватив клети с птицей, все крестьяне покинули деревню и разъехались по белу свету, по родственникам, подальше от проклятого места и страшной ведьмы. А история о бабе Ядвиге разбрелась вслед за ними, передаваясь из уст в уста, обрастая душещипательными подробностями и домыслами. В конечном итоге мы получили сказку о страшной ведьме Бабе–яге, занимающейся чёрной магией, поддерживающей тесные родственные и партнёрские отношения с разной нечистью, время от времени занимающейся киднепингом и не гнушающейся каннибализма. – Телар закончил рассказ и, лучезарно улыбаясь, уставился на меня, наслаждаясь произведённым эффектом.
А я уже давно хохотала, с удовольствием просматривая красочные кадры, возникавшие перед моими глазами по ходу повествования. Летающая в ступе, матерящаяся бабка, потрясающая метлой – это что–то с чем–то! Но внезапно смех застрял у меня в горле, глаза резко потухли, а улыбка сменилась маской непонятной печали.
– Что случилось? – спросил Телар, озабоченный резкой переменой в моём настроении.
– Баба–яга… – тихо сказала я и тяжко вздохнула.
– Что Баба–яга?
– Сказка исчезла…
– Не понял.
– Понимаешь, – я замешкалась, растерянно шаря глазами по сторонам, словно выискивая особые слова, способные донести до Телара мои переживания. – В детстве она была моей любимой героиней сказок, такая вся таинственная, страшная. А теперь… теперь… вся таинственность и волшебство спали, исчезли, безвозвратно растворились. Грустно…
Я чуть не плакала от расстройства.
– Алён, ты понимаешь, что говоришь? – пытался вразумить меня Телар, который, похоже, всё же не понял, что именно я хотела этим сказать. – Теперь ты знаешь – она волшебница! Что может быть волшебнее и таинственнее?
– А что может быть таинственного в обыкновенном представителе волшебного сообщества? – с грустным упрёком спросила я. – Да и волшебства там никакого не было…
– Ну… не расстраивайся, пожалуйста, – сочувствующим голосом сказал Телар и, взяв мою руку в свои, стал нежно её поглаживать. Казалось, он наконец понял, что я пыталась до него донести. – В твоей жизни будет ещё очень много всего волшебного и таинственного – уж это я тебе гарантирую. А знаешь… – лицо Телара вдруг озарилось какой–то мальчишеской идеей, он наклонил голову на один бок, как петух и, прищурив глаз, интригующим шёпотом произнёс: – Хочешь я познакомлю тебя с–с–с… – Телар нарочно замолчал, пытаясь разжечь во мне любопытство и, дождавшись, когда его проблески в конце концов появились в моих глазах, закончил фразу: – … с потомками Бабы–яги! Они живы и я знаю, где их найти.
Мою недавнюю тоску и печаль словно волной смыло.
– Уж–ж–жасно хочу, – торжественным шёпотом произнесла я, и мои глаза вновь заискрились диким восторгом.
– Мы обязательно к ним съездим, – пообещал довольный Телар и, нагнувшись, звонко чмокнул меня в лоб.
– Спасибо, – в моём голосе прозвучало столько трогательной благодарности, что у неосведомленных людей со стороны могло возникнуть ощущение, будто я благодарю его за спасение собственной жизни, никак не меньше.
И всё же чуточку жаль, что сказки, как выяснилось, не всегда сказки. Интересно, а до какой степени они – не сказки? Я не смогла совладать с любопытством и, подозрительно глядя на мужчину, начала новую серию болезненных для себя разоблачений.
– Царевна–лягушка?
– Обыкновенная трансформация волшебницы квера Болот.
– Иван – Царевич и Серый Волк?
– Волшебник квера Леса и его волшебная овчарка.
– Золотая Рыбка?
– Обычная трансформация волшебницы кафта Воды.
– Гадалки и экстрасенсы?
– Обыкновенные волшебники, преимущественно, квера Леса. Способность ворожить и предсказывать передаётся у них издревле из поколения в поколение. Только не путай их с шарлатанами, те – уж прости, обычные люди, пытающиеся примазаться к славе волшебников.
– Русалки?
– Русалки, мифическая женщина – птица Сирин, кентавры – примеры неудачных трансформаций волшебниц и волшебников кафта Воды и кафта Земли и Воздуха, несколько разных кверов.
– Стоп. А вот отсюда поподробнее, пожалуйста, – заинтересовалась я. – Что значит «неудачные трансформации»? Русалки – неудачные трансформации?
– Видишь ли, искусству превращений нужно учиться. Если не соблюсти всех необходимых правил – вместо объекта, в который собираешься перевоплотиться, перевоплотишься лишь в его часть, а часть останется твоей собственной. Так когда–то давно появились первые русалки, верхняя половина туловища которых, как тебе известно, человеческая, а нижняя – рыбья. Это пример неудачной трансформации в рыбу. Ошибку несложно исправить, нужно только снова перевоплотиться в себя, а потом предпринять новую попытку превращения в рыбу.
Уже никто не помнит, кто из волшебниц стал в какой–то степени прародительницей русалок, но данная частичная трансформация настолько пришлась по душе нашим дамам, что они начали намеренно перевоплощаться в это человеко–рыбье существо, которое со временем даже получило уникальное название – русалка. Трансформируясь в русалку, волшебник приобретает, с одной стороны, скорость рыбы, с другой – возможность сколько угодно долго находиться под водой, поскольку получает рыбьи жабры, при этом оставаясь человеком.
– Потрясающе! – восхищённо воскликнула я и, запинаясь, смущённо добавила: – Хочу научиться трансформироваться в русалку.
– Я так и знал! – захохотал Телар и, прищурив один глаз, вкрадчивым голосом спросил: – А что я с этого буду иметь?
– В носик чмокну, – быстро сориентировалась я и невинно захлопала глазками.
– По рукам, научу, – ответил Телар, светясь так, словно только что за рубль умудрился выторговать ящик пива.
– Когда начнём? – я аж подскочила на топчане, готовая сию секунду сорваться с места и рвануть к воде, поскольку, по моим представлениям, на песке в русалку превращаться не стоит.
– Только не сегодня, хорошо?
Телар посмотрел на меня умоляющим взглядом, прекрасно понимая – если я втемяшу себе что–нибудь в голову, отговорить меня будет крайне проблематично.
– Это длительный процесс, а у нас нет времени… Нет, конечно, если ты готова рискнуть и в случае неудачной попытки обнаружить себя русалкой с головой медузы или морского конька на глазах у сотни зрителей – тогда, разумеется, можно и сейчас, – ироничным тоном сказал Телар, смеясь одними глазами.
