Текст книги "Чудесный переплет. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Оксана Малиновская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)
Мы ещё не успели выйти из воды, когда мобильный телефон Телара снова начал разрываться. Вот ёлки зелёные, достал – сил моих больше нет… утопить его, что ли…
Перекинувшись с собеседником буквально парой фраз, Телар начал задумчиво одеваться.
– Алён, прости, мне снова нужно отлучиться. Часа на три, не меньше. Чем бы тебя занять?
– Не нужно меня занимать, просто отвези на базу, к ребятам, – улыбнувшись, сказала я, но увидев, как задумчивое выражение его лица меняется на расстроенное, поспешно добавила: – На время твоего отсутствия. Когда решишь все свои вопросы – привезёшь меня обратно. Идёт?
Теперь Телар выглядел озабоченным.
– Знаешь, после вчерашних осьминогов мне тебя вообще на улицу выпускать не хочется, не то что к воде близко подпускать.
– Телар, не будь ребёнком, – стараясь звучать максимально убедительно, начала я обработку. – Не могу же я всю жизнь взаперти просидеть! Вода здесь совершенно ни при чём. Ты и сам говорил, что вы так и не смогли прояснить, кто и по какой причине преследовал вчера наш катер. Может, они за Старом охотились или за Адрианом, может, вообще с кем–нибудь нас перепутали.
– После того как вы со Старом переместились, погоня прекратилась, – возразил Телар. – Так что гнались за вами. И потом, они убрали твою охрану. Происшедшее смахивает на хорошо организованные действия.
– Хорошо–хорошо, – поспешно согласилась я. – Будь по–твоему: к воде и близко не подойду… ну разве что с причала чуток половлю под присмотром ребят и охраны.
Я невинно улыбнулась и захлопала глазками.
– Ладно, – неохотно согласился Телар. – Дам тебе восемь человек. И не вздумай от базы отдаляться! Скажу охране, чтобы не пускали.
– Будь по–твоему, – снова покорно согласилась я, а про себя подумала: «Да что мне твоя охрана, захочу – всё равно удеру».
«И как ты объявишься на базе с такой толпой мужиков? – захихикал внутренний голос. – Что рыбаки подумают? Что исчезла на пару дней и… наловила–таки рыбки? Особенно тот старый, вредный козёл резвиться будет, который тебя с сазаном подначивал».
И то правда. Как я их на базе представлю? Мальчишки всем рассказали, что я к подруге в гости поехала… М-да, нехило так у подруги погостила.
– Телар, а можно охрану куда–нибудь спрятать? – с надеждой в голосе попросила я и заискивающе заглянула в его глаза.
– Конечно же, они будут невидимы для окружающих, – успокоил меня он. – Постоянно при тебе будут находиться только двое.
Тоже не фонтан, но уже легче: можно будет выдать их за братьев подруги.
«А как ты позже объяснишь окружающим своё желание вновь удалиться на ночь к подруге с этими братьями?» – снова хихикнул внутренний голос.
«А не буду никому и ничего объяснять. Я уже взрослая девочка»…
Не прошло и пятнадцати минут, как в сопровождении Санчо и Игоря я уже входила в ворота базы.
Вы даже не представляете, насколько я была рада вновь очутиться «дома». Хотя почему не представляете? Наверное, нет на свете человека, который не любил бы путешествовать. Всякий раз, отправляясь на отдых в другую страну, вы внутренне к чему–то готовитесь. К чему именно? Да в том–то и заключается вся прелесть: вы не знаете, к чему готовиться, поскольку это новый опыт. А раз так, то каждый фантазирует в меру своих потребностей, а кто–то не успевает вовремя затормозить и улетает за их границы…
Но вот вы на месте. Для кого–то это место оказывается вполне соответствующим ожиданиям, для кого–то – сверх восторженных эпитетов, а для кого–то – полным крахом фантазий. И всё же, вне зависимости от полученных впечатлений, наступает момент, когда вы начинаете тосковать по дому. Вы не сразу это осознаете. Сначала с удивлением ловите себя на том, что вот уже второй день подряд с умилением слушаете на единственном в отеле российском канале выступления наших депутатов, хотя дома давно переключили бы телевизор на другой канал. Потом вы начинаете кучковаться с другими русскоязычными постояльцами отеля, хотя до этого, гордо задрав нос, обходили их огородами. И вот уже плевать, что некий Серёга, начиная с обеда, так «навсёвключается», что запаса алкоголя в крови ему должно хватить суток на трое; плевать, что некая Мария с базарно–вульгарной внешностью опять гогочет на весь отель, позоря Россию перед иностранцами… Вам на всё плевать. Вы лишь хотите слышать русскую речь, хотите слушать понятные русские шутки, хотите общаться с такими предсказуемыми русскими парнями и девчонками, причём любого возраста. Боже, а как же хочется настоящего, уже давно не украинского, а русского борщика! А селёдки под шубкой! А оливье! И пусть катятся лесом все их заморские деликатесы.
Новые впечатления хороши лишь до тех пор, пока они новые. Когда же очарование новизны исчезает, вы вдруг понимаете, что нет ничего более очаровательного, чем проверенное и привычное старое. И вот тогда ваша душа начинает рваться домой.
С замирающим сердцем я шла по знакомой дорожке навстречу летящему к нам счастливому Баксику и поджидавшим меня у домика ребятам. Я радовалась всему, на чём останавливался взгляд: и астраханскому солнышку, и выгоревшей травке, и кирпичной дорожке, и шмелям, и даже гипотетическому, слава тебе господи, ни разу так и не увиденному, семейству гадюк, квартирующему под баней.
– Малыш, привет! – радостно защебетала я, приседая на колени перед щенком, который никак не мог успокоиться от переполнявших его эмоций и скакал вокруг меня, как молодой козлик. Он то вертелся волчком, то лизал меня в лицо, то преданно заглядывал в глаза, словно никак не мог наглядеться. – И я по тебе страшно соскучилась! Ой, у тебя ушки встали! Молодец! Как же ты подрос и отъелся!
– Ага, – широко улыбаясь, поддержал меня Матвей, когда он и Иван к нам приблизились. – Жрёт, как бездомный конь!
Мы, как обычно, весело расхохотались, и я с наслаждением утонула в объятиях ребят. Боже, какое это счастье – снова их видеть!
– Мы с Мотом так обрадовались твоему звонку. Пошли, всё нам расскажешь, – таща меня за руку в сторону маленькой беседки, сказал Иван.
– Прям так и всё? – хитро улыбнулась я, беспрекословно ему повиновавшись.
– Ну–у–у, то, что сочтёшь нужным, – в ответ хитро улыбнулся Иван и многозначительно посмотрел на меня.
– Как сама–то? – поинтересовался Матвей, дружески обнимая меня за плечи и приноравливаясь к моему шагу. – Как нога?
– Всё отлично! А нога практически здорова.
– Врёшь, – подмигнул мне Матвей. – Стопудово деревянная, а ну, покажь!
– Сам ты деревянный! – деланно возмутилась я и, приостановившись, задрала штанину по колено. – Вот, смотри, как новенькая.
– Как? – хитро прищурился Иван и снова потащил меня к беседке. – Качественные нынче протезы стали делать.
– Ну и балды же вы, – резюмировала я, и мы снова расхохотались.
– Где ты нарыла этих абрамгутангов? – тихо поинтересовался Матвей, кивая в сторону моих телохранителей, которые вышагивали в сторону другой беседки, напротив. – Сестрёнка, я тебя не понимаю: с твоей внешностью можно было наловить мужиков и посимпатичнее. Э–э–э… меня, например.
Хотя Матвей и шутил, мне почему–то стало обидно за своих телохранителей. Разве внешность – самое главное в жизни? Недаром в народе говорят: «С лица воды не пить». Если бы телохранители участвовали в конкурсе красоты, тогда конечно, но их задача – меня охранять, и раз Телар им доверяет, значит, они того стоят.
Почему–то надуманный «критерий симпатичности» преследует нас на протяжении всей нашей жизни, начиная с детского сада, когда мы отказываемся дружить с мальчиком, потому что «он толстый, как боров» или потому, что «у него четыре глаза, он похож на водолаза». Но ведь и вини-Пух толстый, а Гарри Поттер носит очки, при этом все их любят…
Повзрослев, мы не перестаем первым делом обращать внимание на внешность человека. Те же специалисты по подбору персонала при просмотре резюме соискателей охотно заглатывают наживку в виде фразы «презентабельная внешность», хотя делает дело не внешность человека, а его голова и умение и желание эту голову в работе задействовать. Вы часто встречали жирных и уродливых, просто одетых наемных топ–менеджеров крупных российских компаний, получивших место не по знакомству и без политической подоплёки? Уверена, что нет. А попробуйте, будучи весом в центнер, устроиться секретарём к председателю правления крупного банка… Если вы не дочь этого самого председателя, то даже и не пытайтесь.
Выходит, если у тебя нет этой самой презентабельной внешности, то высоко по карьерной лестнице, будучи наемным сотрудником, в России тебе вряд ли удастся подняться. А результатом подобного неестественного отбора мы имеем тупых руководителей, умеющих лишь грамотно «руками водить», озабоченных исключительно собственным пиаром да преуспевающих лишь в ораторском мастерстве. Но зато какие они привлекательные, презентабельные и приятные в общении! Непрезентабельные «рабочие лошадки», как правило, в большинстве случаев остаются за кадром…
– Матвей, – спокойно и с достоинством ответила я. – Это мои личные телохранители, лучшие из лучших. И мне плевать на их внешность.
– Твои… кто? – ошалело протянул Матвей. – Ну ни фига ж себе… Видать, многое произошло за эти полтора дня. Ну не томи, рассказывай!
Усевшись за длинным деревянным столом напротив ребят, я начала рассказ. Успокоившийся наконец–то Баксик улёгся в моих ногах и в скором времени засопел. Я рассказала ребятам вкратце всё без утайки… ну или почти всё: опустила абсолютно все интимные подробности.
– Вот это да… – восхищённо протянул Матвей и посмотрел на меня с уважением. – Вот это тебе подфартило, так подфартило.
– Ещё непонятно, подфартило или нет, – возразила я. – Ума не приложу, что со всем этим делать.
– Как что делать? – улыбнулся Иван. – Жить дальше и радоваться! Эх, хотел бы я оказаться на твоём месте…
– Можешь и оказаться… – туманно сказала я и замолчала.
Матвей аж подпрыгнул на месте, словно на гвоздь пятой точкой приземлился.
– Да говори же, говори, мучительница! – он умоляюще посмотрел на меня.
Я довольно рассмеялась и пояснила:
– Ты можешь стать волшебником и ты, Матвей, тоже можешь им стать… если женишься на волшебнице.
– Хо–о–о… – с жаром выдохнул Матвей и затараторил: – А как отличить волшебницу от обычной женщины? А волшебницы симпатичные? А познакомь меня с кем–нибудь, а?
– Остынь, Мот! – смеясь, осадил друга Иван. – Недостоин ты стать волшебником. Ты с нашими врагами спишь. Я про Хориду, если что.
– Но её вина не доказана! – возмутился Матвей и стукнул кулаком по столу.
– Ладно–ладно, не горячись, – поспешил успокоить друга Иван. – Я пошутил… Ну–у–у, дашь объявление в брачную газету – ищу, мол, жену–волшебницу из кафта Разрушительных Сил Природы, желательно царских кровей, и будет тебе счастье… в виде смирительной рубашки.
– Хм, а ведь я и вправду не знаю, как визуально отличить волшебника от простого человека, – задумчиво проговорила я. – Нужно будет выяснить у Телара. Во всяком случае, если увидите на руке у женщины золотой браслет с жемчугом и драгоценными камнями… хм… опять не уверена: по–моему, именно такого браслета, как у меня и у Телара, нет ни у кого. В общем, обещаю прояснить ситуацию.
Я замолчала и с улыбкой посмотрела на ребят:
– Короче, если есть желание стать волшебниками, чем смогу – посодействую.
– А вот на свадьбе твоей и познакомимся с вашими девочками, – усмехнулся Иван и пронзил меня хитрющим взглядом.
Ох уж этот мне Иван со своей прозорливостью! Ведь ничего же не рассказывала про признание Телара в любви!
– Какая свадьба? – непонимающе пробормотал Матвей. – Алёнк, ты замуж выходишь!? Поздравляю!!!
Он вскочил со скамьи и перегнулся через стол, разводя руки в стороны, с явным намерением если и не задушить меня насмерть, то уж обнять, так обнять.
– Да не выхожу я ни в какой замуж! – возмущённо воскликнула я, отмахиваясь от наседавшего на меня Матвея. – Ваньк, вот что за ерунду ты городишь, а?
– Ну–у–у, не выходишь, так не выходишь, – послушно согласился Иван и снова пронзил меня хитрющим взглядом.
Я вздрогнула, услышав звонок и почувствовав вибрацию своего мобильного телефона в кармане брюк. Тьфу ты, ёлки. Я уже настолько привыкла к постоянным звонкам Телару, что рингтон собственного телефона меня испугал. Какое–то время я изумлённо смотрела на номер вызывавшего меня абонента, недоумевая, как это я могу звонить сама себе? Наконец голова заработала и, поспешно приняв вызов, я радостно закричала в трубку:
– Дедушка Силантий! Здравствуйте! Я так рада Вас слышать. Как у Вас дела? Как хозяйство? Бобрик оклемался малёк?
– Алёнушка, дочка, привет! – не менее радостно закричал в ответ Силантий, словно это не он мне звонил, а я ему. – Да хорошо всё у меня, порядок полный. Я тут подумал… в общем, повидаться бы мне с тобой. Не возражаешь? Хочу минут через пять подъехать.
– Э–э–э… у–у–у… а–а–а, – растерялась было я, но, быстро взяв себя в руки, в следующий момент уже воодушевлённо восклицала: – Конечно, приезжайте! Ждём! Будем Вам очень–очень рады!
– То есть? – Матвей удивлённо на меня воззрился, когда я закончила разговор и обвела ребят несколько смущённым взглядом.
– А то и есть, – улыбнулась в ответ я. – К нам Силантий в гости едет, через пять минут будет здесь. Ему зачем–то понадобилось со мной поговорить.
– Да как же он сюда попадёт? – изумился Матвей.
– Мот, слушать нужно внимательно и время от времени ворочать мозгами. Переместится, – с нарочито умным видом сказал Иван и ткнул друга локтем в бок…
Громко хохоча, мы оживлённо обсуждали критерии подбора невесты волшебницы для Матвея, когда на мощёной кирпичом дорожке появился знакомый нам прихрамывающий, сухонький старичок – дед Силантий. Несмотря на жару, старик был одет во всё тот же серый костюм, только на этот раз вместо водолазки на нём красовалась белая, расшитая ярким орнаментом и перетянутая поясом рубаха.
– Ой, дедушка! – вскрикнула я и бросилась ему навстречу.
Быстрее меня сориентировался щенок – не успела я сделать и нескольких поспешных шагов, как, счастливо повизгивая, он уже терся о ноги старика, как голодная кошка, узревшая вкусную еду.
– Ах ты ж кобеля–я–ка, – шутливо–укоризненно протянул дед, наглаживая щенка по голове. – Куды ж ты от меня убёг–то?
Мои ноги остановились сами по себе, а в душе всё так и сжалось от страха: страшная мысль внезапно пришла в голову.
– Дедушка, Вы случайно… не за… Баксиком приехали? – испуганно прошептала я, страшась услышать в ответ «да».
Щенок зыркнул на меня своими умными чёрными глазками–бусинками, потом перевёл взгляд на деда… да как припустит обратно в беседку! Три секунды – и он уже затаился под лавкой, как говорится, «прикинулся ветошью» и вовсе не собирался «отсвечивать».
– Да что ты, дочка! – всплеснул руками дед. – От таперича твой! Аль сама не знаешь?
На последних словах он улыбнулся и хитро посмотрел на меня.
От сердца отлегло. Вот я бестолочь. Конечно же, знаю! Телар ведь рассказывал, что отныне мы с Баксиком связаны. Я теперь его хозяйка, а не Силантий. Да и зачем было старику дарить мне собаку, чтобы потом отобрать? Чушь полная.
– Ой… простите… – смущённо пробормотала я, наконец–то приблизившись к старику и теперь крепко его обнимая и целуя. – Спасибо Вам за него огромное!
– Да не за что, дочка, – ласково пробормотал польщённый Силантий.
Мы прошли в беседку, и старик обменялся крепкими рукопожатиями с тотчас подскочившими к нему ребятами.
– Ох и сурьёзная у тебя охрана, Алёнушка, – шутливым тоном сказал дед, когда все мы наконец расселись. – Остановили у меня у входа на базу – кто, мол, откуда, зачем к Алёне пожаловал – и не пропустили до тех пор, пока с Теларушкой не переговорили.
– У тебя ещё охрана есть? – изумился Матвей.
– Тс–с–с, у меня их аж восемь человек, – таинственным шёпотом произнесла я в ответ и подмигнула Матвею. – Дедушка, – обратилась я к Силантию, – так Вы наедине со мной поговорить хотели? Или ребята могут остаться?
Силантий окинул ребят долгим изучающим взглядом и, хмыкнув, резюмировал:
– А пущай остаются, всё едино всё знают. Так вот. Надобно будет тебе, дочка, вместе с ребятами съездить после возвращения домой на Лысую гору.
С этими словами Силантий посмотрел на меня каким–то непонятным сочувствующим взглядом. А у меня внезапно вспотели и задрожали руки: как… Лысая гора? Та самая, из моего сна!? А что если сон был… вещим? Но я не хочу на неё забираться! Там опасно, точно знаю! По крайней мере для ребят… Если мне необходимо побывать на горе, то я побываю, но ребят–то зачем с собой тащить!? Я умоляюще посмотрела на Силантия. Он молчал. Тогда я раскрыла было рот, чтобы высказать ему все свои опасения, но… рот будто заклинило и я так и не смогла произнести ни единого слова.
– Ку–да–а-а? – изумлённо протянул Матвей. – Кто ж её побрил, эту гору… или это та самая?
– На ту самую, – хмыкнул дед, переведя на него взгляд. – На ту, на которой ведьмы шабаш устраивали.
– И шабаш устроить? – прошептал Матвей и его глаза загорелись в предвкушении. – Это мы мигом.
– Погодь, не перебивай, – строго сказал Силантий и, обращаясь ко мне, как ни в чём не бывало продолжил: – Съездишь, засвидетельствуешь духам, так сказать, своё почтение, как новоиспечённая волшебница, ну и побалакаешь с ними… сама знаешь, о чём. В общем, сориентируешься на месте. Но съездить нужно… и как можно скорее.
Силантий замолчал и, глубоко вздохнув, снова посмотрел на меня сочувствующим взглядом. Я недоумевала. Дед явно много чего недоговаривал, толсто намекая на необходимость самой во всём разобраться. Мне казалось, ему известно о том, что произойдёт на горе. Тогда почему он об этом не рассказывает, почему не предупреждает об опасности и зачем в принципе настаивает на путешествии?
– Дедушка, а как же я найду эту Лысую гору? Понятия не имею, где она находится. Я была уверена, что это всё сказки, – сказала я наконец, совсем растерявшись.
– На самом деле Лысая гора существует, и не одна. Практически в каждой стране есть своя Лысая гора, а в России их несколько. Лично мне больше по нраву та, что под Питером, в курортном местечке Лосево, на Корельском перешейке. Замечательное место. Во время Советско–финской войны там проходила знаменитая линия обороны Маннергейма.
Сердце испуганно забилось – это же почти наш с Иваном разговор во сне…
– Это что ещё за линия обороны? – заинтересовалась я.
Я была готова разреветься от страха: рот раскрылся и задал этот вопрос помимо моей воли. Точно такой же вопрос я задала во сне Ивану…
– 1939–1940 годов, – пояснил Иван. – Здорово там досталось нашим войскам. И ещё, если верить байкам, именно этой войне и финнам мы обязаны появлению «кукушек».
Уф–ф–ф, а про кукушек во сне не было речи.
– Во время войны финны… кукушек выводили? – вытаращилась я на Ивана.
Меня оглушил смех обитателей не только нашей, но и соседней беседки.
– Алён, – сквозь смех выдавил из себя Матвей. – Историю учить в школе нужно было, а не носки на уроке под партой для приданого вязать. Так называли финских снайперов, которые устраивали огневые точки на вершинах деревьев. Считается, что финны первыми применили подобную тактику ведения отчасти партизанской войны, которая позднее использовалась во время Великой Отечественной. Говорят, очень сложно было засечь подобную точку в лесу: выстрел многократным эхом отражался от стволов деревьев и дезориентировал солдат.
– Молодцы, ребятки, всё так и есть, – закивал головой Силантий и, в очередной раз обращаясь ко мне, сказал: – Так вот. Поезжай туда. Баксика брать с собой не нужно, а вот ребят прихвати, не помешают. Только вот на гору им забираться ни в коем случае нельзя.
Я внутренне напряглась, вспоминая зловещий сгусток серых теней, зависший над головами ничего не подозревавших ребят, карабкавшихся на гору.
– Почему нам нельзя? – с любопытством спросил заинтригованный Иван.
– Гора женская. Мужчине туда вход заказан, – серьёзно ответил Силантий.
– А что будет, если я на неё взойду? – не унимался Иван.
– Беда будет, – жёстко ответил старик и окинул Ивана суровым взглядом. – Нельзя духов злить. Они этого ой как не любят… и не прощают…
Мы сидели и наперебой рассказывали внимательно слушавшему Силантию о наших приключениях на базе, когда старик вдруг спохватился и торопливо поднялся из–за стола:
– Ой, ребятки, засиделся я тут с вами. Пора мне.
Вслед за стариком вскочили из–за стола и мы.
– Мы Вас проводим, – улыбнулся Иван, подавая Силантию руку. – Обопритесь на меня. Нога–то болит?
– Болит, кобыляка, сносу нет, – закряхтел в ответ Силантий, но помощь Ивана не принял. – Вы, ребятки, не обижайтесь, но пусть меня Алёна проводит, мне с ней парой слов наедине перекинуться нужно…
Медленно пройдя по территории базы, мы остановились за воротами.
– Дедушка, – тотчас выпалила я, словно получила условный сигнал к наступлению. – А Вы кудесник, прорицатель… или как там его? Вы знали, что со мной произойдёт и можете предсказать будущее?
– Я знахарь и ведун, – неторопливо ответил старик. – Да, я всё знал и много ещё чего знаю, но, – предвосхищая дальнейшие вопросы, – о будущем рассказать не могу, не имею права в соответствии с нашим Законом.
С тоской осознавая, что самые кошмарные приключения далеко не позади, а ещё только мне предстоят, я расстроенно опустила голову.
– Да ты не грусти, – тепло сказал Силантий, положив мне руку на плечо. – В любом Законе есть лазейки. И именно такой лазейкой я и собираюсь сейчас воспользоваться.
Старик порылся в кармане брюк и через несколько мгновений протянул мне какую–то цепочку с необычным кулоном.
– Вот возьми–ка, – серьёзным голосом сказал он. – Это амулет жизни, но не простой амулет, а… рабочий, я сам его сделал. Он поможет в безвыходной ситуации. В какой ситуации и как именно он сработает – прости, сказать не могу, я и так слишком о многом тебе поведал. Но дам наводку: чудо тебе поможет. Не надевай амулет до разговора с Теларушкой, только вот какого разговора – прости, но опять сказать не могу. Сама поймёшь. О–о–очень важным для тебя будет этот разговор. Ну всё, дочка, счастливо, пора мне. Удачи тебе!
С этими словами Силантий крепко меня обнял и поцеловал в щёку.
– Счастливо, дедушка, – подавленным голосом прошептала я и тяжко вздохнула. – И огромное Вам спасибо за все…
Я провожала задумчивым взглядом удалявшегося Силантия. На душе было очень гадко и тоскливо. Всю свою жизнь я играла по хорошо известным и понятным правилам. Это несложно. Достаточно просто продумывать все свои действия и шаги наперёд и не допускать случайностей и неожиданностей. Пожалуй, первым серьёзным испытанием моему привычному жизненному укладу стал вызов, брошенный Хоридой на празднике Нептуна. Но это по крайней мере был открытый вызов, брошенный мне конкретным человеком.
Что происходит сейчас? А сейчас эти вызовы сыпятся на меня один за другим, как семечки из разорвавшегося кулька, причём я не понимаю, от кого они исходят, понятия не имею, с кем, чем и когда придётся вскоре столкнуться. Это ужасно… Для человека, привыкшего планировать свою жизнь и с лёгкостью избегать «подарков» судьбы, это не просто ужасно, а катастрофично… Сначала нападение волшебной змеи, потом люди на катерах… О’кей, об этих «подарках» судьбы я не могла догадаться заранее, до того, как они были «преподнесены», потому и повода для беспокойства не было. А теперь я знаю наверняка, что мне в недалёком будущем придётся пройти как минимум через два серьёзных и опасных испытания. Подобные «радостные» вести, к сожалению, не волновать не могут.
Испытание номер один – Лысая гора. Приснись мне тот кошмарный сон ещё пару недель назад, меня бы на эту гору и на строгом колючем ошейнике не затащили, поскольку, повторюсь, я всегда избегаю непонятных подарков судьбы. Но Силантий сказал, что мне нужно на неё забраться, и приехал специально для того, чтобы об этом сообщить. Значит, придётся, как бы ни противилось подобной авантюре всё моё естество. На самом деле я не думаю, что данное испытание окажется слишком серьёзным и не удастся его преодолеть. Из моего сна и из слов Силантия очевидно – лично мне на этой горе ничто не угрожает, но что–то однозначно угрожает ребятам. Уверена, удастся убедить ребят не ходить на неё и подождать внизу, пока я быстренько слажу туда–обратно. Так что данное испытание вполне реально просчитать и предпринять превентивные меры для того, чтобы превратить его в обыкновенное приятное приключение. Вот и славно.
Испытание номер два – ….? Эх–х–х, а вот здесь начинается труба, причём непробиваемая. Даже со значительными погрешностями невозможно спрогнозировать, что это будет за гадость и когда она случится. Очевидна лишь следующая вещь: моей жизни будет угрожать смертельная опасность, избежать которую может помочь… а может и не помочь… амулет, подаренный Силантием. Недаром это амулет жизни. И попаду я в передрягу после какого–то «о–о–очень важного для меня» разговора с Теларом. Хм. Но самый важный для меня разговор – о любви и замужестве – уже состоялся. Выходит, не он? Но что может быть важнее? М-да, придётся теперь фильтровать каждое слово, произнесённое Теларом, и оценивать его на предмет важности для себя лично… Но я должна справиться, значит, справлюсь. Точка.
– Ну что, парни, рыбку половим с причала? – нарочито бодро предложила я, вернувшись в беседку к ребятам.
– Да брось, – отмахнулся Иван. – После наших уловов – с причала краснопёрку да густёрку ловить? Рука на такую мелочь не поднимется.
– А как насчёт щучки на килограмм–полтора? – громко поинтересовалась я и многозначительно посмотрела на свою охрану. – С десяток штук устроит?
– Алён, щука стаями не тусит, – с ухмылкой возразил Матвей. – У каждой – своя территория. Так что больше одного–двух «карандашей» граммов по триста с причала не поймаем.
– На что спорим, что поймаем? – озорно воскликнула я и снова бросила взгляд на охрану. – Свой любимый воблер ставишь на кон?
– Да не вопрос, ставлю, всё едино – не поймаем, – снова ухмыльнулся Матвей и, потягиваясь, поднялся из–за стола. – Айда за спиннингами!
Время пролетело быстро. Солнышко уже давно село, наступили сумерки, к причалу начали подтягиваться полчища комаров, готовясь к решительному штурму, а мы всё не уходили. Как я и предполагала, спор Матвей проиграл. Пойманная щука уже давно не влезала в наш садок, но, охваченные азартом, мы всё работали и работали спиннингами, дивясь невиданному щучьему набегу. Точнее, это ребята дивились, а я про себя ухмылялась. Интересно, сколько телохранителей сейчас сидит в реке и собирает щуку со всей Волги? Но ребятам об этом незачем знать.
– О! Гляньте! Ихтиозавр! – вдруг воскликнул Матвей, едва не выронив спиннинг из рук. Он указывал пальцем на что–то, появившееся из воды недалеко от камышей.
– Не ихтиозавр, а Ихтиандр, – рассмеялся Иван. – А точнее, Телар собственной персоной. Здорово, братан!
Мы отложили спиннинги и поспешили на берег к выходившему из воды Телару. Обменявшись с ним рукопожатием, Матвей принялся с самым невозмутимым видом ощупывать его одежду. Ещё немного – и он, пожалуй, полюбопытствует всеми любимой фразой: «Почём материальчик?»
– Ты гляди–ка, – сказал Матвей какое–то время спустя, – и впрямь сухой!
– Сухой, – с улыбкой подтвердил Телар.
– Чайку, кофейку? – предложил Иван, движением руки предлагая гостю пройти в домик.
– Да нет, спасибо, – извиняющимся тоном ответил Телар. – В другой раз. Спешу. Вот Алёну отвезу обратно – и опять на работу.
Как… на работу?! Снова? А мне–то что одной в отеле делать?
– Телар, а может, я тогда с ребятами останусь? – неуверенно предложила я, не до конца понимая, хочу этого или нет.
– Нет, поезжай, – твёрдым голосом ответил за Телара Иван. – Мы с Мотом тоже по делам собирались. – И он незаметно ущипнул раскрывшего было рот удивлённого Матвея.
– Ну раз так, то я поехала, – смущённо пробормотала я.
– И обратно не спеши, – наказал Иван, смеясь глазами. – Подлечись как следует. Здоровье важнее рыбалки. Ждём тебя послезавтра к поезду.
– Хорошо, – ещё больше смутившись, пробормотала я и, увлекаемая за руку Теларом, зашагала вдоль берега, прочь от базы и вероятных посторонних глаз…
Когда мы вернулись в апартаменты, уже совсем стемнело – что поделать, разница во времени. Поспешно собрав с письменного стола какие–то бумаги и уложив их в тонкую папку, Телар виновато развёл руками и со вздохом сказал:
– Прости, Алён, и снова мне пора. Поужинай без меня, хорошо? Позвони охране, и они всё организуют.
– Пока, – удручённо ответила я, провожая его взглядом до двери.
И снова мне предстоит провести вечер одной, без Телара. Неужели так будет продолжаться всегда? Ну и жизнь мне уготована, если я стану его женой…
«Терпи», – вздохнул внутренний голос.
«Стараюсь», – в ответ вздохнула я.
На автомате покормив карпов, я открыла дверь на веранду и вышла на воздух. Проверив, не забыли ли слуги полить растения в кадках и убедившись в том, что никакого занятия для меня не осталось, я снова глубоко вздохнула и, опустившись в кресло, бездумно уставилась на мерцающие в чернильно–чёрном небе звёзды. Ой, звёздочка упала… и ещё одна…
«Что ты медлишь? – возмутился внутренний голос. – Почему не загадала желание? Целых два проворонила!»
Действительно, что это я. Впившись взглядом в небо, карауля следующую падающую звезду, я приготовилась придумывать желания. Может, это и не совсем честно – загадывать желания заблаговременно, но я всегда так делаю, чтобы перехитрить удачу: звезда упадёт, а желание уже загадано, значит, непременно сбудется. Так чего же я хочу больше всего на свете в данный момент?
В очередной раз я глубоко вздохнула: не хочу никаких желаний, хочу лишь одного – Телара. Хочу и боюсь одновременно… Поверить Телару и окунуться с головой в любовь… Или всё же повременить, проверить его чувства и попридержать свои? Но как можно поверить, когда его убеждённость основывается на… показаниях браслета? Может, браслет сказал Телару, будто он меня любит? Бред какой–то.
Моя память очень цепка на детали и мелочи, которых я никогда не забываю, и вот теперь в ней всплыли некоторые моменты нашего с Теларом разговора – тяга волшебников к представителям своей стихии. Душа моментально наполнилась грустью, а сердце неприятно ёкнуло. А я то всё не могла взять в толк, почему меня так тянет к Телару… Теперь всё легко объясняется: я – волшебница, принадлежу кафту Воды, как и он, поэтому нас и тянет друг к другу. Наверное, это не любовь, а происки сексуального пеленгатора. Эх–х–х, осталось добежать до ближайших кустов…
«Не передёргивай. Хорида тоже Вода, но Телара к ней не тянет», – задумчиво произнёс внутренний голос. Казалось, он старался убедить сам себя.
