Текст книги "На мягких лапах (СИ)"

Автор книги: Оксана Крыжановская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

  Белое сияние вдруг блеснуло где-то рядом. В следующую секунду, что-то меня дернуло вверх в это сияние, и я поспешно закрыла глаза.

  Сияние было настолько ослепительно, что мне казалось, я могу ослепнуть даже с закрытыми глазами. Выждав пару секунд, когда чувство головокружения пройдет и вернется ощущения свободного падения с обрыва, я открыла глаза и... заорала!

  Какое тут чувство падения с обрыва. Я падала с неба! Именно с неба... на землю, которая, так же как и та у обрыва, стремительно приближалась. Только почему-то не было ощущения ветра. Сердце в ушах не стучат и глаза не слезились. Я даже подумала о том, что нас все-таки, кто-то там не пустил куда-то там, мы умерли, и я сейчас направляюсь в предполагаемое место после смерти, как услышала счастливый крик:

  – Получилось! Эль, ты только глянь на это!

  Все-таки живы, так как после смерти попасть в одно место мы никак не могли.

  Я проследила за веревкой и увидела в нескольких метрах от себя Ивильмиру, у которой за спиной порхали два голубых крыла, сотканных, кажется, из самого воздуха. Подобные "дополнения" обнаружились и у меня за спиной. Именно поэтому ветер в лицо не дул, так как он попросту собирался за спиной.

  Успокоившись, я глянула вниз и обомлела от красоты растелившейся долины.

  Она была круглая и ограждалась острыми пиками гор, которые длились до самого горизонта, во все четыре направления. Долина напоминала коврик, связанный из оставшихся ниток. Больше всего было зеленого и коричневого цвета, но были и пятнышки желтого, синего, фиолетового и даже розового. И в центре "коврика" располагался храм, который совсем не был похож не на один из видимых мной храмов. Признаться их было не много, но у них хоть прослеживалось какое-то сходство, в отличие от храма Сирин.

  Я хорошо запомнила день, когда впервые увидела птицу в клетки. Точнее несколько десятков, так как меня привезли не продажу на базар и "хозяин" устроился как раз возле птицелова. Я привыкла и даже слегка завидовала тому, что птицы свободно летают в небе, поэтому подобное зрелище было для меня дикостью. Но они совсем не печалились своему заключению, а наоборот весело щебетали друг с другом, прыгая по жердочкам, словно на показ перед двуногими. Многие из них, правда, рассматривали не птиц, а клетки, которых было большое разнообразие. И с красивой резьбой, покрытой разноцветными красками, и с железными фигурками, и с цветочками, и с ленточками, и с колокольчиками, но все как один с прутьями.

  И сейчас перед моими глазами находилась самая большая в мире каменная клетка, в которой росло раскидистое, разноцветное дерево. Вот только прутья у нее были не каменные, а наоборот, свободные пространства, из которых торчали ветки с разноцветными шапками листвы, а вот то, через что клетка должна просматриваться, было каменным. Низа у этой странной клетки не было, и колоны выступали прямо из земли, а верх был с ровной, круглой крышей, из центра которой выглядывала макушка дерева.

  На крышу мы и направились. Точнее нас направили крылья, которые я, признаться, опасалась и даже лихорадочно пыталась вспомнить и пересчитать, сколько там еще жизней у меня осталось.

  Когда лапы наконец-то ощутили родимую ровную поверхность, я перевела дух, а Ивильмира, раскинув руку в разные стороны, сказала:

  – Добро пожаловать в храм Сирин!

  Отвязав нас, она стащила с моей спины сумку и достала мягкие перчатки, белый кулон, набор ножей, веревку с крюком, балахон с капюшоном, меняющий цвет, и маску в виде морды синей лисицы, которою в шутку подарили ей ее друзья на день рождения. Применив это все по назначению, она потрепала меня по шерсти и решительно промолвила:

  -Ну, будем надеяться, что хоть сегодня Хозяин Фортуны нам польстит! И не смотри на меня так, я не каркаю.

  Покачав головой, я вышла вперед нее и направилась к выступающей кроне дерева.

  Лестница, оказалась, была вырезана прямо в коре дерева, которое словно росло именно для того, чтоб стать лестницей! Другое предположение попросту не приходит в голову, когда ты смотришь и тем более идешь по ней, а точнее по ним, так как лестниц было много, и они блуждали по дереву, словно червяки, который так своеобразно погрызли кору. И это было не дерево, точнее это было одно здоровенное дерево, вот только оно соединяло в себя миллионы разных деревьев. Каждая ветка была с другим запахом, цветом коры и формой листа, или разновидностей иголок. Каждая ветка, словно собственный удивительный мирок, росла в своей уникальной форме, где веточки сплетались в перила, или принимали вид скамеечек, столиков, беседок. Особенно мне запомнились дубовые перила с переливающимися желто-красно-зелеными листья и желудями, и перила из веток елок, которые были украшены переливающимися бусинками смолы и мелких шишечек. И еще беседка из веток цветущей вишни, и лавочки из персиковых, и абрикосовых, и липовых, и березовых, и ивовых, и... и многое еще красивых и удивительных. Не хватить и девяти кошачьих жизней, чтоб их всех описать!

   Некоторые ветки-деревья я видела впервые, и они были неимоверной формы, например, у одной был длинный чешуйчатый ствол, а ветки только на макушки с маленькими листочками и странными круглыми толи шишками, толи желудями. Или гладкий, красный ствол, а крона в мелкие листочки, в которых росло что-то напоминающее свернувшихся ежей. И много еще других.

  Возле каждого основания ветки находилась дверь, но Ивильмира не одну даже открыть не пыталась, уверенно ступая вниз по лестнице, пока мы не дошли  к ветке с белой древесиной и странными серебреными листьями, в которых прятались голубые цветы.

  – Пришли, – шепнула подруга и, открыв дверь, проворно скользнула внутрь, а я привычно осталась стоять на стреме.

  Вдруг до носа донесся странный запах. Хоть все эти ветки-деревья сильно пахли, но почему-то эта серебряная ветка ничем не пахла, поэтому приближение двух людей я заметила. Спрятавшись в листве, предварительно поскребя по двери, я затаилась, благо белый цвет моей шерсти сливался с корой.

  Аккуратные шаги приближались, наводя на мысль о конкурентах. Хотя, что еще можно ожидать от удачливости Ивильмиры? Притом не зря же за это дело такую цену обещали заплатить!

  Подруга, так же как ловко и бесшумно вошла, вышла, прыгнула на выступающую недалеко от лестницы ветку, по которой, перебирая руками, долезла до другой, на которую прыгнула и затаилась, сливаясь с листвой благодаря волшебному балахону.

  И тут случилось удивительно. Приближающиеся запахи вдруг исчезли и появились возле меня и подруги!

  Я резко выпрыгнула и следом за мной прыгнула фигура в белом балахоне. Где-то рядом я услышала подобный звук листьев, которые обозначали, что и на Ивильмиру напал неожиданный конкурент.

  – Кошка? – удивленно сказала приятный, нежный голос.

  Фигура оказалась человеческой девушкой.

  – Киски, иди сюда, – сказала она, и еще рукой поманила, словно на ладошки у нее что-то лежало. – Кис-кис!

  Я ошарашено посмотрела на девушку, так как на моей памяти "киска" и уж тем более "кис-кис" ко мне обращались впервые.

  – Не волнуйся, кисонька. Иди сюда и я дам тебе, что-то вкусненько.

  "Кисонька" меня добила окончательно, от чего я осуждающе на нее посмотрела и спросила:

  – Тебя не учили, что врать не хорошо?

  Было обидно, от того, что меня пытаются провести как обычную кошку.

   – Я не вру! – насупилась девушка.

  Вначале я подумала, что она просто попала с ответом, но потом она смущенно добавила:

   – Правда есть, но не здесь. Ты любишь крольчатину? Брат как раз...

  – Ты меня понимаешь?! – мой ошарашенный крик прервал ее, а я находилась в таком шоке, для которого еще не придумали название. – Правда, понимаешь?!

  – Ну, да, – смутился этот уникум, застенчиво пожимая плечами.

  Прийти в себя мне помогли несколько едких фраз, от которых девушка смущенно покраснела.

  Я развернулась и помчалась по лестницы вниз, к рядом растущей ветке, где находилась подруга и ее конкурент. Находились они в следующем положении: подруга прижата к дереву, у ее шее нож, который находиться в руке мужчины. Его свободная рука сорвала с лица подруги маску, на которое он удивленно уставился.

  – Женщина? – спросил конкурент таким удивленным тоном, которым, наверное, обычно обращаются к нему, обнаружив в комнате с открытым окном.

  – Поразительная наблюдательность, – не смогла сдержаться Ивильмира от колкости, хотя в ее положении нужно было бы помалкивать. – Эль!

  Зарычав, я резко пригнула вперед. Мужчина от неожиданности дернулся в сторону, но этого хватила, чтоб подруга ловко скользнула вбок и прыгнула на растущую ветку, умудряясь одним движением что-то вытащить у конкурента из кармана. Но тот был тоже не так просто и, прыгнув следом, успел вцепиться в это "что-то".

   Свиток раскрылся, вытянулся лентой, а раскрывшие его двуногие застыли, балансирую на ветке, на которую они неосмотрительно запрыгнули.

  Ветка была явно против подобной компании, что она и выражала недовольным скрипом.

  – Предлагаю успокоиться и решить все мирным путем, – предложил мужчина, прекрасно понимая, что с конкуренткой договориться проще, чем с возмущающейся веткой под ногами.

   Ивильмира это тоже понимала, поэтому я уверена, согласилась бы на предложение, но вдруг за моей спиной раздался окрик:

  – Брат!

  Мужчина дернулся, чтоб оглянулся, но сделал это слишком резко, от чего ветка под его ногами предсмертно скрипнула и начала ломаться.

  Ивильмира ближе находилась к лестнице, поэтому она успела отпрыгнуть, а вот конкурент нет.

  Послышался звук разрывающей бумаги и голос, превратившийся в крик наполненный ужасом:

  – Брат?!

  Двуногий вряд ли бы погиб, разве что ноги поломать мог, потому что под этой веткой шел главный ствол нижний дерева-ветки, но вдруг случилось невероятное. Его словно невидимая веревка дернула вверх, а потом на Ивильмиру, которая в удивлении стояла на лестнице. Точнее стояла до того, как двуногого не свалился на нее словно на стог сена.

   – Встань с меня! – прохрипела женщина, так как прилетевший мужчина, помимо того, что сбил ее с ног, еще и комфортно уместился сверху.

  – Ой, простите, – сконфуженно выдавил он, мгновенно вскакивая и подавая ей руку.

  Когда подруга поднялась, то она резко оттолкнула конкурента, крикнула: "– Эль, сматываемся" и попыталась убежать... но сделала пять шагов, и невидимая веревка дернул ее назад, от чего уже она сбила мужчину с ног и умастилась сверху него.

  – Какого светлого?! – воскликнула Ивильмира, вскакивая и вновь пытаясь дать деру, но все повторилась вновь... и вновь... и вновь...

  На разе седьмом мужчина, кажется, попросту потерял сознание, так как стонать он от каждого "возвращения" перестал, а женщина все не прекращала попытки, на ходу декламируя, где она видит того Ричарда с его свитком, храмом и троллями. С последними она видела его в очень подробных и пикантных позах, от чего я сказала девушку закрыть уши, но та и не подумала это делать, а даже наоборот, благоговейно слушала каждое слово, потрясенно открыв рот.

  Я оглядела этот театра абсурда усталым взглядом и хмыкнула:

  – Вот это польстил нам сегодня Хозяин Фортуны, так польстил!

                          Глава четвертая

                                                          Жрец и монашка

  На одной дерева-ветки выросли из причудливых, длинных веток с большим лисья и желтыми цветами прекрасная беседка с круглым столиком, за которым и восседали для переговоров конкуренты в составе трех лиц и одной морды.

   Девушка-уникум пахла горными цветами, очень редкими и от этого не забываемо прекрасными. А вот запах мужчины, чем-то напоминал Мирай, только на его запах, ОНИ не приходила.

  – Поговорим? – голос у двуногого был с легким недовольством и возмущением.

  – Говори, – милостиво разрешила Ивильмира, обаятельно улыбнувшись, а ее глаза, к моему удивлению, двуного совсем не рассматривали, хотя они обычно лишь этим и занимаются, стоит только в их поле обозрения появиться мужчине.

  Глянув на двуного с нескрываемым интересом, я попыталась понять, что именно одну вертихвостку в нем не устраивает, и поняла: мужчина был лысым и с какими-то непонятными черными рисунками на черепе, лице и выглядывающей шее, все остальное было скрыто белым балахоном, но думаю, вниманию рисунками не обделено. На лице девушки тоже были рисунку, только зеленого цвета, а на голове росли каштановые, вьющиеся волосы.

  – Тогда для начала представимся, – сказал, даже скорее приказала двуногий, прижимая мокрую тряпку к подбитому глазу.

  На его голом черепе проступала красноватая шишка у лба, а один глаз затянулся синевой. И это ему еще повезло, так как подруга, бегая-летая туда-сюда, явно не заботилась  состоянием мужчины, в чьи "объятья" она и возвращалась раз за разом.

  – Представляйтесь, – ответила Ивильмира без капли интереса, весело улыбнувшись девушке, от чего та как-то вздрогнула и отвернулась, возможно, смутившись подобному вниманию.

  Двуногий видно такое внимание тоже не оценили и, чтоб перевести интерес на себе, представился:

  – Я – жрец ottoreni Gera Дэрек Эвэнс...– двуногий запнулся, увидев, как скривилось лицо Ивильмиры, и угрожающе, через зубы, протянул: – Что?

  Женщина пожала плечами и с приторной улыбкой ответила:

  – Да просто есть у меня один знакомый «Дэрек». – Она опять скривилась, добавив с раздражением: – И он редкостный мудак.

  Ни о каком "Дэреке" я не знала, и это означало, что он был ее давним знакомым.

  Лицо у мужчины помрачнело, но пересилил порыв гнева и раздражения, он спокойно представил свою спутницу:

  – Это моя сестра – монахиня ottoreni Nebe Лидия Эвэнс. Надеюсь, у Вас нет знакомых особ с данным именем и неутешительной характеристикой?

  Подруга отвела заинтересованный взгляд от смущенной девушки и с ухмылкой сказала:

  – У меня есть знакомый, и вот у его жены было точно такое имя. - А потом кинула на Дэрека лукавый взгляд и ернически добавила: – Неутешительную характеристику предъявить не могу, так как с его женой я знакома не было.

  Мужчина зло улыбнулся, точнее оскалился, и подчеркнуло серьезно ответил:

  – Я догадываюсь, в каких отношениях Вы были с тем знакомым, раз он не познакомил Вас со своей женой.

  Ивильмира опечалено вздохнула, пожала плечами и патетично сказала:

  – Я уверенна, он бы меня с радостью познакомил с ней, вот только он был иномирянином, и его жена осталась в его родном мире, – с каждым словом ее голос становился серьезнее, а потом она посмотрела на девушку и ласково протянула, словно пробуя имя на вкус: – Лидия... Лида... Никогда не думала, что встречу кого-то с этим именем.

  Мужчина побагровел, его скулы напряглись, а его сестра удивленно переводила взгляд с брата на женщину, явно не понимая, о чем идет разговор.

  – Хотя, если честно, то мне все равно. – Ивильмира отвернулась от Лидии и насмешливо посмотрела на жреца. – Так что не надо на меня так глядеть, словно я инкуб, который пытается совратить твою сестренку-монашку.

  Если она думала, что этим заявлением она успокоит мужчину, то явно прогадала, так как Дэрек еще сильнее напрягся и вдруг резко вытянул руку вперед, в которой из белого свечения появился длинный меч, кончик которого уперся подруги в подбородок.

  Я, было, хотела вскочить, чтоб объяснить тут всяким жрецам, что подобное обращением с моей подругой неприемлемо, как меня остановила ладошка девушки и ее тихий шепот:

  – Не волнуйся, брат не сможет ей ничего сделать.

  – Ээээ... – протянула Ивильмира, подняв руки вверх и сводя глаза к переносице, чтоб удивленно взглянуть на упершийся кончик меча, – мужик, я хоть и темная, но вообще-то девушками не интересуюсь, так что...

  – Темная? – недоуменно перебил ее Дэрек и недоверчиво оглядел. – Но...

  – Да-да, – с раздражением пробормотала подруга, закатив глаза. – Я знаю, что у меня нет не хвоста, не клыков, не рогов, но у валькирий их как-то и не должно быть.

  – Валькирия, – процедил зло жрец, поднимаясь, от чего теперь подруга наклонилась немного назад и задрала голову вверх. – Теперь понятно, как ты сюда попала. Осталось узнать зачем?

   Переведя взгляд с меча на жреца, Ивильмира еще немного отклонилась и миролюбиво предложила:

  – Мужик, может, ты уберешь свою зубочистку и мы спокойно...

  – Что?! – взревел Дэрек, краснее от гнева до цвета раскаленного железа. – «Зубочистку»?!

  – Началось, – устало вздохнула его сестра, подпирая кулаком щеку с таким выражением лица, словно ей приходиться это делать как минимум раз в день.

  – Да ты хоть знаешь, что это за меч?! Сам великий мастер Уорбин, передал мне его перед смертью, а его передал ему великий мастер Наар, а ему передал великий мастер Бермор, а ему...

   Честно признаться, сколько именно он назвал имен я не знаю, так как где-то на двадцатом великом мастере, я плюнула на это дело и, поудобнее разлегшись, задремала, чувствую направленные на меня завистливые взгляды подруги. Ей-то приходилось его слушать, так как меч все был направлен на нее, а жрец так разошелся, что на попытки женщины его прервать попросту не обращал внимание. Его сестра тоже задремала, но думаю, она сама была способно продекламировать все имена великих мастеров, в чьих руках умудрился побывать этот меч.

  Мужик все перечислял и перечислял, пока подруга не пробормотала:

  – О, Хозяйка Порока, ну когда ж он заткнется?!

  К нашему удивлению он и, правда, заткнулся, вот только молчал не долго.

  – Никогда, – его голос был схожим с шипением гадюки, которая приготовилась к броску, – слышишь, никогда не обращайся к этой твари! – Дэрек навис над опешившей женщиной и тяжелым взглядом посмотрел ей в глаза. – Поняла?

  – Брат, успокойся, пожалуйста, она ведь не из староверов.

   Хоть голос у девушки был тих, мягок и нежен, но он произвел просто поразительное действие на мужчину, так как он вправду успокоился, убрал меч (он засиял в его руке и исчез) и присел на место. Раздраженно сложив руки на груди, жрец оскорблено отвернул голову в сторону, словно это в него тыкали мечом и на него орали.

  У меня от его действий поражено округлились глаза.

  – Вы так и не назвались, – взяла нить разговора Лидия в свои руки.

  – Можно просто Ивильмира. – Она поднялась на ноги и театрально присела в реверансе. – А ее имя Эль.

  – Эль? – спросил Дэрек, опешивши. – Ты называешь ирусана – короля котов, хранителя замка Аримера и одно из первых созданий ottoreni Nebe! – сортом пива?!

  – А что? – невозмутимо ответила подруга, пожимая плечами. – Нормальное имя, которое быстро и легко произноситься.

  Люди удивленно на нее вытаращились, а девушка даже рот ошарашено приоткрыла от подобного ответа, но подруга, совсем не смутившись, лучезарно им улыбалась.

  Если бы они только знали, что скрывается за ее улыбками...

                                                                           ***

  Лапы от бега пекли настолько, что снег, казалось, под ними таит, слоило им прикоснуться к нему.

  Я не знала, почему бегу. Может мной управляла гордость, может злость, а может и ненависть... притом не на НИХ, а на того, кто сдался и остался позади.

  В памяти еще оставался его последний взгляд, который я увидела, когда обернулась.

  В нем было сожаление, мольба о прощение и пустота, такая же, как в красных глаза бегущих за нами тварей.

  Я знаю, они способны внушать нам мысли. Они и сейчас одолевают меня. Шепчут мне остановиться. Принять свое будущее, которое рано или поздно меня постигнет. И самое гадкое то, что они задают мне правильные вопросы.

  Ради чего мне бороться? Для кого жить? Каму я нужна?

  Я на секунду помедлила, и этого хватило, чтоб одна тварь попыталась вцепиться мне в бедро, а вторая прыгнула на спину.

  Ну, нет! Не дождетесь!

  Тварь со спины я легко стащила зубами, а потом ускорилась, легко перепрыгнула через поваленное дерево и резко повернула влево, куда уходил склон.

  Хоть снег под лапами тварей хрустел, но следов ОНИ не оставляли, в отличие от моих лап, за которыми ОНИ и следовали.

  ДРУГИЕ удивленно и с опаской за нами следили, что наводило на грустные мысли о том, что тварей этих они видели впервые, а значит, мест силы тут нет.

  Вот только почему их было так много? Намного больше, чем должно быть в лесу, особенно зимой.

  Ветер сменился и до носа донесся запах. Двуногие!

  Вот почему тут было так много ДРУГИХ, они пришли за двуногими.

  Я рванула быстрее, так как возможно там находился хозяин внезапно напавших на меня тварей, и через некоторое время с удивлением обнаружила, что ОНИ отстали от меня.

   От радости у меня появились силы на последний рывок вниз. Но стоило мне спуститься с горы к ее подножью, как я застыла.

  Теперь понятно, почему ОНИ отстали от меня. Рядом с женщиной, которая сидела прямо на снегу, сжимая что-то в руках, среди тысячи любознательных ДРУГИХ бродила Смерть.

  Женщина вдруг подняла заплаканное лицо, посмотрела мне прямо в глаза и с надеждой спросила:

  – Ты пришла за мной?

  Ее вопрос меня удивил. Даже не сколь вопрос, а уверенностью в том, что я пойму и отвечу. Наверное, именно поэтому я ответила: "– Нет", но потом вспомнила, что она меня вряд ли поймет и отрицательно покачала головой, сделав шаг назад.

  Двуногая опустила взгляд на то, что сжимала в руках и пробормотала:

  – Глупо было надеяться на легкую смерть.

  Я заинтересовано сделала шаг вперед. Она, услышав скрип снега под лапами, тут же подняла голову и грустно спросила:

  – Хочешь посмотреть?

  Я подошла к ней и увидела, что она сжимает в руках какой-то сверток из ткани. Откинув уголок, женщина немного протянула свертка, и я увидела лицо маленького двуногого.

  Теперь понятно за кем брела Смерть.

  – Это мой сынок, – прошептала с лаской женщина. – Его имя Эльдар. Красивое имя? Я назвала его в честь своего отца. У меня был очень хороший и добрый отец, и я хотела, чтоб он стал таким же... – она замолчала, провела пальцами по реденьким волосикам на голове ребенка и заплакала. – Эльдар... Мой маленький Эльдар...

  Не сдержавшись, я лизнула ее щеку. Двуногая грустно улыбнулась мне и прошептала:

  – Можно я попрошу тебя о маленькой услуги? Присмотришь за ним, пока я хворост соберу? – Женщина вновь погладила ребеночка по голове. – Я боюсь его оставить одного. Хищники ведь вокруг. Но все равно нужно хвороста набрать для костра.

  Я кивнула, прилегла на снег и свернулась, для того, чтоб она удобно могла положить сверток. После чего женщина вытерла слезы, поднялась на ноги и сказала:

  – Я быстро.

  ...А потом мы сидели и смотрели на пламя, и прозвучал чей-то шепот, схожий с треском дров:

  – Он достоин...

  Женщина обхватила свои колени и зарыдала, тихо повторяя:

  – Пожалуйста, Госпожа Смерть, прошу, позаботьтесь о моем Эльдаре. Прошу, пусть смерть начнется для него весельем. Пожалуйста, Госпожа Смерть...

  Я, толкнув ее в плечо, облизнула в попытке утешить посмотревшее на меня лицо.

  – Спасибо тебе! – Женщина крепко-крепко меня обняла. – Спасибо, что ты сейчас находишься со мной здесь и сейчас... Эль. Можно я буду звать тебя Эль? Спасибо...

                                                                                 ***

  Когда шок у жреца и монахини, из-за такого непочтительного обращения к моей персоне, немного прошел, Дэрек хмуро произнес:

  – Имя Ивильмира тебе совсем не подходит. – Словив недоуменный взгляд женщины, с неподходящим на его мнение именем, мужчина раздраженно спросил: – Ты не знаешь, кому принадлежало твое имя? – Увидев, что подруга кивнула головой, он, закатив глаза, театрально вздохнул и принялся рассказывать с таким выражением лица, словно мы должны быть ему безгранично благодарны, за то, что он снизошел до ответа: – Давным-давно жила женщина, которая была настолько добра, чиста и справедлива, что многие в ней просто души не чаяли. Но так же существовали и те, кто ей завидовал. Эти завистники захотели заманить ее в ловушку, чтоб она там умерла от голода. Им та это удалось, вот только они сами по глупости в  ловушку попали. Но даже тогда женщина не разозлилась и не обозлилась на них, а взмолилась ottoreni Gere с просьбой о помощи, притом не для себя, а для своих убийц. И ottoreni Gera откликнулась на ее просьбу, спасла всех и дали ей гордое имя Ивильмира – несущая справедливость. Теперь понимаешь? – насмешливо спросил жрец.

  Ивильмира пожала плечами, без слов говоря: "Не подходит, так не походит, что тут уже поделаешь?", а потом кинула на мужчину веселый взгляд и заявила:

  – А твое имя тебе идеально подходит!

  Дэрек вначале нахмурился от непонимания, но потом вспомнил и начал хмуриться уже от понимания.

   – Да когда же они прекратят трепать языком без дела? – простонала я, понимая, что со своими тычками, историями и перечислениями великих мастеров они к главной проблеме подойдут через несколько лет.

  Вообще-то я конкретно не к кому не обращалась, но сидящая рядом особа напомнила, что меня в каком-то веке могут понять и поддержать.

  – Эль, права, – сказала Лидия, нахмурившись. – Сколько можно балаболить? Давайте лучше подумаем, почему вы друг от друга и пяти шагов сделать не можете.

  Подруга на словах "Эль, права" повернулась и удивленно посмотрела на девушку и когда та, потихоньку краснея от взгляда женщины, окончила говорить, спросила:

  – Ты ее понимаешь?

  Лида, смутившись, сцепила руки и еле слышно проблеяла:

  – В местах силы – да.

  Женщина нахмурилась и задала другой вопрос:

  – Что с тобой, Лида? – Девушка от звука собственного имени вздрогнула и смутилась сильнее. – Ты чего так смущаешься? У тебя вон уши сейчас от смущения загорятся и волосы подпалят. Или тебе хочется стать такой же лысой как и твой братик?

  Дэрек тут же кинул возмущенный взгляд на подругу, но совесть и сострадание у той было лишь для избранных двуногих, а он в их число не входил.

  – Нет, не хочется, – хоть она ответила тихо, но легкое веселье в голосе было слышно отчетливо. Ее голова была опущена, а волосы скрыли лицо, но я хвост могу дать на отсечение, что она сейчас улыбалась.

  Мужчина погладил сестру по голове и сказал:

  – Просто Лида жила в храме ottoreni Nebe, а туда посторонних не пускают, – он осекся, хмуро посмотрел на Ивильмиру и добавил: – Как и сюда кстати! Поэтому соблаговолите объяснить?

  – Объясняйте, – ответила она, кивнув головой.

  – Это я еще должен объяснять? – возмутился мужчина. – Это ты должна объяснить, почему, когда мы спускались вниз, то вдруг прозвучал предупреждающий звон, который мы не слышали более четырехсот лет!

  Ивильмира обвела мужчину удивленным взглядом и уважительно заметила:

  – Хорошо сохранились.

  Двуногий застыл, переварил "комплимент" и зло проговорил:

  – Мне двадцать сем лет и я имел в виду другое.

  – Двадцать сем? – со смешком переспросила подруга. – То-то ты еще такой вспыльчивый и не сдержанный юнец.

  Мужчина сложил руки на груди, лукаво ухмыльнулся и попросил:

  – Тогда просвети меня относительно Вашего, - он интонацией выделил это, в обычном разговоре, уважительное обращение, – возраста, чтоб я точно знал, во сколько валькирии теряют совесть.

  Подруга ухмыльнулась и решила посвятить его в другом деле.

   – Дам совет на будущее: никогда не начинай знакомства с женщиной с вопроса об ее возрасте или до старости останешься юнцом.

  – Благодарю за столь щедрый совет! – В голосе не было даже намека на благодарность, не говоря уже о его непосредственное присутствие. – Тогда и я дам Вам совет на будущее: никогда не пытайтесь поучать мужчину, если до конца жизни не хотите остаться той с кем не знакомят с женами.

  Дэрек с вызовом посмотрел на подругу, но Ивильмира молчала, задумчиво глядя на растущую рядом ветку. Лида удивленно переводила взгляд с одного на другую, вновь находясь в непонимании от их разговора.

  Я поднялась, кинула злой взгляд на лицо мужчину, с которого медленно начало слезать выражение: "Что съела?" и подошла к подруге, лизнула ее руку.

  Подруга вздрогнула, словно вынырнула из омута не слишком радостных воспоминаний и посмотрела на меня, улыбнувшись.

  – Не волнуйся, Эль, - прошептала она, почесав у меня под шеей. – Ты рядом, а значит все в порядке.

  Я еще раз лизнула ее руку и, посмотрев на Лиду, попросила:

  – Переведешь ей мои слова?

  – Что она сказала? – тут же спросила подруга, тоже посмотрев на девушку.

  – Она попросила перевести ее слова, - объяснила та, краснее уже не так сильно.

  Ивильмира перевала на меня взгляд, радостно улыбнулась и приготовилась слушать, а я вдруг не знала, что сказать! Я столько раз представляла, что смогу ей выговориться за все ее вертихвоство, опасные аферы и вообще неправильный образ жизни, а сейчас просто не находила слов. Хотя нет, все же одно нашла.

  – Спасибо.

                                                                             ***

  Спустя два часа споров, препираний и нескольких попыток слинять, Ивильмира наконец-то рассказала, как и для чего она сюда пришла. Радости эта информация людям не прибавила, и даже Лида с осуждением глядела на женщину. Зато они пришли к единому умозаключению, что в их неспособности отойти друг от друга дальше, чем на пять шагов, виноват разорванный свиток. Чтоб удостовериться Дэрек решил спросить о свитке у наставника, к которому собственно он и направлялся, до сигнала тревоги.

  Наставник, вместе с другими жрецами и монашками, жил на земле, точнее на земле располагались маленькие домики, в которых они и жили. Домики были странные: стены были из крепко связанных зеленых столб, пахнущих камышом, а крышу накрывали большими, пушистыми листьями. Двуногих тут было не много, человек сорок-пятьдесят от силы, так что неудивительно, что мы никого не встретили на дереве, так как они были заняты посадкой овощей на огородах, которые были разбиты возле домов. Нас замечали, удивленно проводили взглядами и, бросая грядки, собирались в шушукающиеся кучки.

  Мы подошли к маленькому домику, возле которого сидел на земле с закрытыми глазами старик, тоже лысый и с серебреными линиями на теле и пах он почему-то старым, прогнившим деревом.

  – Наставник Орим, – тихо позвал его жрец и когда старик открыл глаза, продолжил: – Я – старший мастер Эвэнс и пришел к Вам...

  – Старший мастер Эвэнс? – оборвал его издевательский смешок Ивильмиры. - Ой, прости, что прервала и продолжайте, пожалуйста, старший мастер Эвэнс, – со смешком добавила она, когда на нее перевели предупреждающий взгляд.

  – Так вот, – продолжил жрец, переведя взгляд на сидящего на земле старика, но его перебил уже наставник удивлено-возмущенным вопросом: