Текст книги "На мягких лапах (СИ)"

Автор книги: Оксана Крыжановская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

  Что же она там делала? Кажется, несколько раз давила на живот, или на грудь?

  Я аккуратно нажала на живот, а потом на грудь утки.

  Так, потом она дышала своим ртов в рот той женщины.

  Я лапой приподняла клюв и, схватив его пастью, задышала со всей силы.

  – Ну, давай же! Давай! – прорычала я, повторив все это еще раз.

  Брюшко утки, от моих вдохом, надувалось и сдувалось, но никакого волшебно свойства, как случилось у подруги, не произошло.

  Обитавшие возле озера ДРУГИЕ с интересом стали кружиться рядом с нами. От бессилия и ужаса я закричала, не надеясь на успех: "Да помогите же!", и к своему удивлению и радости увидела, что ДРИГИЕ стали кружиться быстрее и быстрее, до тех пор пока не стали живым серебром, которое влилось в клюв утки.

   Птица закашлялась, выплюнула воду и с непониманием и ужасов посмотрела на меня.

  Я с облегчением вздохнула, села на землю и только сейчас заметила недалеко от нас ошарашено глядевшую на нас женщину, с чем-то белым и мокрым в руках.

  – Извините, – смущено прорычала я, от чего двуногая вскрикнула и упала в обморок, благо на берег, а не в озеро. Не хватало еще и ее спасать.

  – Вы... вы спасли меня, – прогакала утка, переворачиваясь на кожистые лапки.

  – Не стоит благодарности, – ответила я, поднялась и направилась в лес, пока женщина не очнулась.

  Через несколько минут утка меня догнал, на бегу крича:

  – Постойте, пожалуйста. Подождите, прелестная спасительница!

  Обращение меня позабавило, наверное, поэтому я остановилась и повернулась, в легком раздражении дергая кончик хвоста.

  – Ох, благодарю, – прогакала утка, когда меня догнала, а потом ловко прыгнула на поваленное дерево, важно выпятила грудку и заявила: – Мое имя Генрих-Второй и я как всякий уважаемый себя селезень, из гордой породы зеленошеих, в благодарность за спасение жизни обязан на вас жениться!

  Я с удивление посмотрела на утку, точнее на селезня, который действительно оказался с болотного цвета шеей и головой, а еще с белыми крыльями и черной грудкой.

  – Эээ... – Признаться, я слегка растерялась. – Извините, Генрих, но...

  – Второй, – вежливо поправил он, еще сильнее выпятив груд вперед. – Мой отец был известным и почтенным селезнем Генрихом-Первым, из гордой породы зеленошеих, который в одиночку поборол страшного лиса...

  – Это, конечно, все интересно, – перебила я, а хвост уже вовсю раздраженно махая из стороны в сторону, – но я спешу, поэтому вынуждена откланяться.

  – Но постойте, – теперь уже растерялся селезень, – а как же свадьба?

  С раздражением вздохнув, я спросила:

  – Ну, какая еще свадьбе, если ты утка, то есть, прости, селезень, а я кошка?

  – Я понимаю Ваше недовольство, – кивнул Генрих зеленой головой, – но как селезень из гордой породы...

  Я негромко зарычала, но на утку, то есть селезня, это не произвело никакого впечатления.

  – О, давай ты меня отблагодаришь услугой? – спросила я, мысленно ликую от пришедшей в головы мысли.

  – Я тогда был бы Вам премного благодарен, – с явным облегчением согласился Генрих.

  – Хватит с меня благодарностей, – отрезала с раздражением я. – Мне нужно найти мои знакомых двуногих, не мог бы ты помочь мне и поискать их сверху?

  Вообще-то помощь мне не нужна была, подругу я и так чувствовала, но пусть он лучше мне якобы поможет, чем и дальше будут настаивать на свадьбе.

  – Я с великой радостью выполню Вашу просьбу, прелестная спасительница, – заверил меня Генрих, приложил крыло к груди и поклонился.

  Потом он расправил крылья и попятился назад, смешно дергая черным хвостов. Разбежавшись по бревну, селезень взлетел вверх и устремился к небу.

  Я проводила его взглядом и уже хотела отправиться следом, как послышался до ужаса знакомый визг, который бывает только тогда, когда стрела рассекает ветер.

  Генрих гакнул и стал падать вниз, а до ушей долетел радостный голос:

  – Макс, Макс, я попал! Макс, искать!

  Шерсть на загривки встала дыбом, я стремглав кинулась на голос и успела к тому моменту, когда пес перекусывал селезню шею. Не из-за кровожадности, а из жалости, так как стрела пробила Генри грудь, и он лишь облегчил его страдания.

  – Отойди от него! – прорычала я, оскалившись.

  Лохматый пес, с большими черными глазами, выпустил из пасти зеленую шею и отошел.

  Я подошла к селезню, лапой приподняла его голову и сказал:

  – Прости, Генри. Прости, пожалуйста.

  На поляну выбежал мальчишка, которой удивленно посмотрел на собаку, потом на меня и закричал:

  – Макс, фас!

  Но пес осталась стоять на месте.

  С благодарностью посмотрев на него, я схватила селезня за шею и потрусила назад, а в след несся голос: "– Макс, почему ты стоишь на месте?! Фас! Не дай ей утащить нашу добычу! Макс!", но пес стоял не двигаясь.

  Животные всегда бывают понятливее двуногих.

  Добравшись до того обрыва, с которого спрыгнула, я разжала пасть и селезень совершил последний полет, только не вверх, а вниз.

  В такие моменты начинаешь верить в судьбу, которую, не смотря на все старания, невозможно исправить.

                                                                               ***

  Своих я догнала только к следующему утру. Оказалось, что те, напавшие на них двуногие, были стражниками Священной земли, которые хотели за Ивильмирой. Еще оказалось, что Лида рассказала о том, что может меня слышать, точнее она попалась еще вчерашним утром, когда передала мои слова.

  – Замечательно, - с повышенным воодушевлением сказал Дэрек, которого я никак не могла перестать называть этим именем. – Не хватало нам предателя Артарна и Юлиана, так теперь еще и стражники-священко прицепились!

  – И еще безликие, – тихо добавила Лида, смущенно опустив взгляд под ноги.

  – Что?! – взревел ошарашенный жрец.

  Монашка покорно все рассказала, от чего жрец был хмурее и злее медведя, которого случайно разбудили в середине зимы неудачливые охотники.

  – Замечательно! – повторил он с не меньшим воодушевлением. – Артарн, Юлиан, стража, безликие. Мне прямо не терпеться узнать, кто еще пополнит список наших преследователей?

  Я промолчала, так как ОНИ составляют мой список преследователей и двуногим угрозы не несут.

  К нам подошла Ивильмира со свитком в руках. Она опустилась рядом со жрецом на колени, развернула свиток, который оказался картой, положила на его концы камушки и сказала:

  – Мы сейчас находимся здесь, – указала она на карту, в сторону зеленого пятна  окруженной синей полосой и серым серпом, – и путь до Лунного Леса должен занять примерно две недели. Притом нас преследуют, а значит, придется идти тайными путями, а это еще шесть-семь дней, и то если стража их не перекроет. Но у меня есть идея! – Женщина обвела нас азартным взглядом и улыбнулась именно той улыбкой, после которого обычно и вляпывается в неприятности. – В двух днях пути отсюда находиться мост в Темный Рай, потом пять дней до Венеции, там у меня есть знакомый маг, который сможет нас с помощью камня-телепорта отправить в Лунный Лес! Так мы сможешь сэкономить дня четыре, но есть маленькое но, даже два но. – Ивильмира замолчала, выждала театральную паузу и призналась: – Я не знаю, в городе сейчас тот маг или нет, и если его не будет, то нам придется еще месяц потратить на дорогу – это первое «но». Второе же «но» состоит в том, что мы слишком привлекаем внимание к себе, особенно из-за Эль.

  Я обижено махнула хвостом, угодив кончиком женщине по носу и щеке.

  – Эль, не обижайся, – миролюбиво сказала подруга, погладив меня по бедру. – Просто большая белая кошка очень сильно бросается в глаза.

  Я махнула повторно, но на этот раз она успела отклониться.

  – Но это «но» легко исправимо, – продолжила валькирия, не переставая гладить меня. – Мы можем замаскироваться, и даже Эль уменьшить до размера обычной кошки.

  – Значит, осталось только решить, через Священные земли нам отправляться в Лунный Лес, или понадеяться на удачу и направиться в Темный Рай? – задумчиво спросил Дэрек. – Стражники-священко ведь не последуют за нами в Темный Рай?

  – Не должны, – ответила валькирия, пожимая плечами. – Ну, раньше они меня дальше Священной земли не преследовали.

  – А что ты вообще натворила, что не успели мы два шага за границу сделать, а они тут как тут? – с раздражением спросил мужчина, сложив руки на груди и недовольно нахмурившись.

  – Я лишь забрала то, что принадлежало моему отцу! – разозлено ответила Ивильмира, стукнув кулаком по карте, от чего она в месте удара вмялась, превратив горы в ущелье . – Чтоб Светлый Кай Череда с его шавкой Гертанской взял и...

  Жрец поспешно прижал ладошки к Лидиным ушам, наверное, даже не догадываясь, что девушка уже научилась выражаться и не так целомудренно.

  Что не говори, а двуногие умею быстро учиться... особенно плохим вещам.

   – Черед? – задумчиво повторил Дэрек, закусив губу, а потом осенено спросил с огромным шоком во взгляде. – Это что ли король Священной земли Черед?!

  – Нет, это его подштанники, - с раздражением ответила Ивильмира, закатив глаза.

  – По... по... постой, – заикаясь, попросил жрец и поднял руки на уровни груд, растопырив пальцы. – Ты украла что-то у короля Священной земли Череда? Одного из самых жестоких и мстительных людей, чьей кровожадностью восхищался даже Юлиан?!

  – А нечего было брать то, что ему не принадлежало! – закричала валькирия, со злостью сжимая карту в руках. – И мне все равно, что он король!

  Главный мастер вздохнул, прикрыл ладошкой глаза и заявил:

  – Я за Темный Рай.

  – Отлично! Тут как раз неподалеку воровская деревушка спрятана, в которой мы переоденемся и Эль уменьшим.

  Мужчина обреченно вздохнул, но возражать не стал.

                                                                                 ***

  – Стояты! – потребовали грозно кусты, из которых, словно жало из брюшка пчелки, показался наконечник болта.

  – Пятьмонет, у тебя, что ли жиром глаза заплыли? – со смешком спросила Ивильмира.

  – Сыня Лыска? – Из кустов показался арбалет, затем руки, сжимающие его, круглое пузу и сам двуногий. – Ты ль цэ, плутовка?

  – И тебе не толстеть, Пятьмонет, – хмыкнула валькирия, а затем кинула сверкающие кругляшки двуногому.

  Тот, несмотря на свои внушительные габариты и разную траекторию полета золота, поймал их без труда и положил в карман, после чего указал концом болта на родственничков и спроси:

  – Кого ты ще прыташила?

  В ответ женщина слегка закатила рукав на правой руке и показала запястья с голубой лентой.

  – Ах, точно, ты ж в нас тэмна господыня, – с издевкой протянул мужчина, а потом махнул арбалетом. – Валыть вже.

  Не сказав больше и слова, валькирия направилась в кусты, из которых вылез Пятьмонет, за ней поспешили и родственнички, ведя за поводья коней. Мелкая бегала где-то рядом, напоминая о себе счастливым тявканьем.

  – Он священко, да? И кличка его «пятьмонет», потому что проход стоит пять монет? – спросила и сама же ответила Лида, понизив голос. – Тогда почему ты за нас не заплатила?

  Ивильмира со смешком на нее глянула и ответила:

  – Не один уважаемый себя вор не станет платить за кого-то, особенно если этот кто-то должен им деньги.

  – Ой, так может нам вернуться и заплатить за себя? – обеспокоенно спросила монашка и обернулась, словно опасаясь, что тот мужчина сейчас выпрыгнет из кустов с арбалетом в руках и потребует деньги.

  – Ну, если хочешь, вернись и заплати, – со смешком ответила женщина, пожав плечами.

  – Я, пожалуй, рассчитаюсь на обратном пути, – с облегчением сказал Лида, а потом спросила: – А почему ты Синяя Лисица?

  Женщина поморщилась, показала кулак насмешливо ухмыльнувшемуся жрецу и с легким вызовом поинтересовалась:

  – А ты почему «Лида»?

  Девушка растерянно посмотрела на брата, потом на женщину и ответила:

  – Ну, меня так назвали.

  – Вот и меня назвали, – печально сказала она, добавив: – Точнее, назвал один книголюб.

  Девушка на секунду задумалась, а потом улыбнулась и со смешком спросила:

  – То есть тебя назвали в честь синей лисицей из басни Вирта Вейспийского?

   В ответ Ивильмира ударила жреца ладошкой по плечу и сказала:

  – Ты бы лучше следил за тем, что она читает.

  – Да я уже давно об этом подумываю, – кивнул Дэрек головой, а потом вдруг спросил у невидимого двуного, который все преследовал нас: – И как она только имя этого автора произносит, язык не поломав?

  Ответила на его вопрос видимая двуногая:

  – Я в таком же недоумении.

  – Да это очень простое имя! – обижено заявила монашка. – Вот, например, у автора «Прогресс Колодейзмининна» имя и фамилия, если посчитать, состоит из тридцати шести букв! Имя этого автора считаться самым длинным на Северном континенте.

  – Автора чего? – пораженно спросила Ивильмира.

  – «Прогресса Колодейзмининна», – в непонимании повторила девушка без лишнего  труда.

  – Чего-чего?

  – «Прогресса Колодейзмининна», – растерявшись, вновь повторила Лида, понизив голос.

  – Мне только от названия уже плохо становиться, – призналась женщина, театрально схватившись за сердце.

  – Кстати, это очень интересная книга. Она рассказывает о...

  – Мы пришли! – радостно оборвала ее валькирия, вздохнув с облегчением.

  Среди деревьев виднелся высокий забор и открытые настежь ворота.

  – Наконец-то! – не менее радостно воскликнул Дэрек.

  – Профаны! – обижено заявила Лида, на что женщина горда ответила:

  – Чем и горжусь! – А потом она нахмурилась и спросила: – А это, кстати, кто?

                                                                              ***

  Пока мои двуногие искали подходящую для прикрытия одежду, я дремала под пышным кустом сирени, которая, к сожалению, уже отцвела.

  Солнце уже в одном прыжке было от горизонта, а ясное небо стало менять цвет, словно кролик во время смены времен. Легкий ветерок, словно с неохотой касался моей шерсти, а потом и вовсе исчез.

  Несмотря на дремоту, слух улавливал разные звуки: спор двух женщин из-за поломанных цветов, счастливый лай собаки, треск доски и проклятье в ее адрес, свист кинутых в дерево ножей, а еще много-много разных шагов и голосов. Нос тоже не желал отдыхать, улавливая запахи проходящих двуногих и четерехлапых.

  Хоть деревня и была небольшая, но животных тут было много, особенно собак. Мой приход, конечно же, не остался без внимания, особенно со стороны одного местного кошачьего фаворита – как он себя величает.

  – Ах, моя прелесть, ты вернулась? – Я даже глаза не успела открыть, как перед ними всплыл образ пушистого рыжего кота с шикарными усами и разноцветными глазами. – Нет, ничего не говори, я знаю: ты так по мне скучала, что не в силах была больше терпеть, и вернулась ко мне. Ах, как я тебя понимаю. Я считал дни до нашей встречи.

  – И сколько насчитал? – с усмешкой спросила я.

  Кот не растерялся, а тут же гордо ответил:

  – Сто семьдесят пять!

  Я недоверчиво дернула хвостом и удивленно протянула:

  – Да неужели?

  – Поверь, – он прижал лапу к груди и поводил мордой из стороны в сторону, – я сам в удивление, как я смог все эти дни прожить без взгляда на твои прекрасные глаза.

  Кота звали Франц, а его слуга-хозяйка была дочкой главы деревни. Говорят, что девушка, до того как вышла замуж и уехала отсюда, читала коту любовные романы, от чего Франц слегка сошел с ума и стал считать себя за одного мужского персонажа книги "Вечность Любви" по имени "Дэрек". Кстати, как много в последнее время развелось Дэреков, просто, напасть какая-то!

  – Я мучился все эти дни, и лишь мысль о том, что в скором времени мое одиночество закончиться, и я вновь смогу ощутить сладость твоих поцелуев давали мне силу переживать каждый день.

  – Идиот, – устало пробормотала я.

  – Ты права, я – идиот! Идиот, который каждый день просыпается с твоим именем на устах и засыпает с ним же, – с жаром согласился кот, а потом попытался схватить мою лапу и поцеловать. Вот только наши лапы и тем более морды не подходили для подобных нежностей, от чего он бросил попытку мучить мою лапу и удвоил натиск на уши: – Моим мученья не было конца, пока сегодня я не увидел твой прекрасный лик...

  Я молчаливо все слушала, понимая, что, во-первых, с ним невозможно было говорить не о чем, кроме него самого, а во-вторых, попытка от него убежать тщетна. Пока не выговориться о себе любимом, найдет везде, мстительно увеличив длину собственных фанфар.

  – Эль, ты только глянь! – раздался радостный голос Лиды.

  Девушка подбежала к нам и почему-то начала кружиться, словно собачонка в попытке догнать собственный хвост, а потом она остановилась и требовательно спросила:

  – И как тебе?

  С монашкой мы как то незаметно стали вновь разговаривать, а она вновь играть с Мелкой. Хотя другого от двуногих, с их постоянно меняющемся настроением, и не следовало ожидать.

  – Что именно? – в непонимании спросила я.

  – Платье! – пояснила она с нажимом и вновь покрутилась на месте. – Как оно тебе? Правда, красивое?

  На ней было одето желтое, расшитое синим вьюнком платье с короткими рукавами и белым абажуром, и пахло оно довольно приятно.

  – Красивое, – согласилась я, не желая ее обидеть, – и пахнет вкусно.

  – Нам ведь в общине запрещено носить облагающие платья, притом такого вызывающего цвета и с таким глубоким декольте, – пояснила она радостно, проводя по юбки руками. – Я впервые надеваю такую красоту! А брату, представляешь, волосы отрезали и бороду приклеили, а Ива будет беременной. – Она вдруг посмотрела на слегка обидевшегося рыжего кота, из-за того что эстафету балабола у него нагло вытащили из лап, и заверещала: – Ой, а кто эта лапочка?

  – Франц, – с неохотой представила я, наблюдая, как она принялась его гладить.

  – Такой пушистый, такой красивый, ну прелесть просто, – сюсюкала девушка, гладя его под подбородком и по усам. – А глазки, какие необычные. Разноцветные.

  – Ты поменяла слугу? – с одобрением спросил у меня Франц. – Давно пора, а то та прежняя была лентяйкой и меня ни разу не погладила. – Кот перевернулся на спину и приказал: – Слуга моей прелестницы, почеши мне живот.

  И Лида с воодушевлением его исполнила.

  Все-таки двуногие глупцы. Ведь как еще можно объяснить то, что они не могут нас слышать, при этом прекрасно слушаясь?

                                                                                ***

   Слова Лиды оказались правдой: Дэрек был с бородой, а Ивильмира с круглым животом. Вдобавок они перекрасили Фарга с Мивой, а мне дали выпить странную жидкость, из-за которой я потеряла сознания, а когда очнулась, то поняла, что стала на мир смотреть со значительно низшего расстояния, притом Мелкая, оказалась в два раза больше меня. Объяснили это тем, что колдун не рассчитал подходящую дозу для ирусана, и я уменьшилась не до размера обычной кошки, а до котенка. Монашка тут же засюсюкала и полезла меня гладить, на что я поцарапала ей руку и предупредила, что подобное обращение терпеть не намерена.

  – Эль, прости, – попросила Ивильмира, аккуратно взяв меня в ладошки. – Действие зелья будет дня два-три, так что потерпи, пожалуйста.

  Ей было легко говорить, а вот у меня появилась масса проблем, потому что оказалось у мелкого роста нет никаких преимуществ. Если раньше я делала два прыжка, то теперь приходилось делать двадцать. Еще меня стали доставать двуногие, в желании посюсюкать, и четырехлапые, из-за любопытства, которые раньше держались от меня на почтительном расстоянии. Особенно проблема была с собаками (хоть у меня и изменился размер, но запах остался прежним), которые мстительно стали меня преследовать, загоняя на заборы и деревья. Ко всему меня поймал Франц и принялся вылизывать, из-за чего я взбесилась и разодрала ему ухо, а потом впервые попросила Лиду меня помыть. Даже слизывать с себя его запах было противно! Хорошо, что следующим утром мы уехали из этой деревни.

  Так как Ивильмира изображала из себя беременную, то двуногим пришлось купить телегу, в которую запрягли Фарга. В нее так же посадили меня и Мелку, а Дэрек занял место на козлах, взяв вожжи правления в свои руки. Миву же оседлала Лида, которая, в компании одного парнишки Литто, на несколько верст умчалась вперед.

  – Я тут заметила: ты и Лида совсем не похожи, – словно невзначай сказала Ивильмира.

  – Она мне не кровная сестра, – ответил жрец, не оборачиваясь. – Еще что-то?

  Валькирия растеряно пробормотала:

  – Не думала, что ты ответишь.

  – Я просто не хочу, чтоб ты при ней что-то не то ляпнула, – пояснил Дэрек.

  – То есть она не знает? – допытывалась женщина.

  – Знает, но не все, – ответил мужчина, а потом с раздражением добавил: – А твой язык так и хочет доставить мне неприятностей!

  – Он умет доставлять и приятности, – хихикнула женщина.

  Дэрек повернулся, наградил Ивильмиру грозным взглядом и промолвил:

  – Тогда будь добра, попроси его оказать мне приятность и заткнуться.

  Я мысленно поддержала его просьбу.

  – Ну, во время «оказывания приятности» разговаривать и так не получиться, – лукаво ответила она и весело подмигнула.

  Жрец тяжело вздохнул, отвернулся и покачал головой, а потом вдруг напрягся и спросил:

  – Слышишь?

  Не знаю, что услышал двуногий, а мой слух уловил топот копыт около восьми лошадей.

  – Спокойно, – ответила Ивильмира, а потом откинулась назад, слегка приляг на тюк сена, схватилась за выросший живот и добавила: – Если это стража, и если остановят и спросят, скажи, что в деревню «Калаченскую» едешь к знахарке Миколки из «Сивок».

  – Ты уверена? – спросил Дэрек. – А если проверят знахарку?

  – Уверена, я там... – она осеклась и тихо добавила: – Миколка мне должна, так что не сдаст. Главное, чтоб Лида с Литто нормально свою роль сыграли.

  – Уж поверь мне, она хорошо умет рассказывать, – хмыкнул мужчина.

  Легенды они себе выбрали следующие: Дэрек и Ивильмира супруги, которые едут к знахарке рожать, а Лида с Литто, который должен был провести ее до границы, странствующие музыканты.

  Приближающие двуногие и вправду оказались стражниками, но на едущих "супругом" они не обратили никакого внимания, поэтому мы без труда доехали до деревни "Калаченская" и сняли на постоялом дворе комнату. Там же остановились и "музыканты", но "супругов" они игнорировали с не меньшим воодушевлением, чем стражники. Точнее так казалось поначалу, но дальнейшие события поменяли к нам внимания со стороны и первых и вторых.

  Ивильмира с Дэреком отправились ужинать в харчевню, расположенную рядом с постоялым двором. Мелкую "супруги" оставили в комнате, а вот меня подруга взяла собой. Лида с Литто уже были там, сидя черед два стола от нас и о чем-то мило шушукаясь, из-за чего жрец хмурился и постоянно кидал на них раздраженные взгляды.

  – Яка красивая кошка – сюсюкалась подавальщица, когда меня положили на стол и потребовали мне принести молока, а себе еды.

  Когда девушка ушла, Ивильмира слегка наклонилась и зашептала:

  – Может хватить на них пялиться?

  Дэрек, кинув на "музыкантов" быстрый взгляд, прошептал в ответ:

  – А чего он лезет к ней!

  – Ой, да отстань ты от детей, – насмешливо сказала «жена». – Пусть немного помилуются.

   – У этих детей, после так называемого милования, не редко сами дети появляются! – голос «мужа» превратился в шипение.

   – Ой, да брось ты, – отмахнулась Ивильмира. – Я знакома с отцом Литтона и точно знаю, что он вырастил своего ребенка честным. Да и у Лиды с ее застенчивостью, дети раньше пятидесяти вряд ли будут.

  – Честность у сына вора? Сомневаюсь, – насмехался Дэрек, кинув очередной хмурый взгляд на «музыкантов». – Да скорее...

  Дверь в харчевню резко открылась, притом с такой силой, что она ударилась об стену. В помещения ворвался ветер и донес до носа два знакомых запаха. И если первый запах был знаком из-за одной валькирии, любящей влезать в неприятности, то знакомством с обладателем второго было только на моей совести.

   К нашему столу стремительно подошла женщина, а за ней еще шестеро двуногих.

  – Светлый! – тихо выругалась Ивильмира, а потом широко улыбнулась и нарочно приветливо сказала: – Гертанская, какие светлые тебя только притащили?

  Женщина, пахнущая горькими цветами, расставила ноги на ширине плеч, сложила руки на груди, победно усмехнулась и с холодной насмешкой спросила:

  – Думала своим маскарадом меня перехитрить, Троицкая?

  – Признаться честно надеялась на лучшее, – с широкой улыбкой ответила Ивильмира, разведя руки в разные стороны. – И поэтому мне очень интересно узнать, как же ты меня выследила.

  – А я воспользовалась твоим совет и тоже завела себе ирусана, – ликующе ответила Гертанская, а затем слегка повернулась и позвала: – Икар!

  В харчевню мягкой и в тоже время уверенной походкой вошел серо-дымчатый ирусан с яркими зелеными глазами и... резко затормозил и принялся недоуменно поводить носом, нервно размахивая хвостом из стороны  в сторону.

  – Теперь мы можем посоревноваться ирисанами, – с вызовом предложила женщина, и вид у нее был настолько превосходный, словно она уже победила. – Что с тобой, Икар? – повернувшись, спросила она, увидев, что кот застыл на месте, недоуменно пялясь на стол, за которым восседают «супруги». – Икар, что такое? – Ее голос стал требовательным, а ирусан все стоял и пораженно смотрел, явно не понимая, как маленький котенок может пахнуть взрослой особью, с которой у него состоялась одна очень запоминающаяся встреча.

  Подойдя к столу, он с непониманием уставился на меня, а затем медленно спросил:

  – Это ты?

  Мне почему-то захотелось ответить: "Нет, это подштанники короля Череда!" (видно сказывается пагубное влияние валькирии), но я только с мольбой посмотрела на подругу, мечтая лишь о том, чтоб она меня куда-то спрятала.

  – Ну и где твой ирусан? - с вызовом спросила Гертанская, поняв, что состояние ее ирусана связано с простым котенком.

  Интересно, что бы она сказал, узнав, что ирусан, которого она так жаждет увидеть – это я. В смысле маленький, слабенький котенок с большими печальными глазами? Наверное, заржала бы так, что и кони обзавидовались.

  Подруга посмотрела на меня и нахмурила брови, явно не понимая значение моего взгляда.

  – Гертанская, что тебе надо? – устало спросила Ивильмира, переведя на нее взгляд.

  – Не прикидывайся дурочкой, Троицка, – с раздражением ответила женщина. – Верни то, что украла!

  Ивильмира резко вскочила на ноги, стукнула кулаком по столу и зло прошипела:

  – Мой отец отдал жизнь за тот артефакт, а эта тварь его забрала. Твой любимый хозяин наоборот благодарить меня должен, что я тогда просто ушла, а не оставила на память нож у него в горле!

  – Наглости у тебя как всегда не занимать, – холодно заключила Гертанская, а потом скомандовала: – Взять ее!

  Шестеро двуногих, молчаливо стоящие за спиной женщины, ожили и медленно стали подходить к нашему столу.

   Я зашипела, но это, кажется, услышать лишь насмешливо поглядевший на меня ирусан.

  И тут случилось неожиданное: в открытые двери ворвались ОНИ. Хотя нет, неожиданным стало то, что одна из "музыкантов", сидящая за одним из столов, вскочила со своего места и в ужасе закричала:

  – Что это за твари?!

  – Она их видит?! – пораженно спросил Икар.

   – Нет, я решила пошутить! – со злостью ответила Лида, а потом воскликнула: – Только не это! Я стала понимать и других ирусанов!

  – Лида, Лида, – обеспокоено окликнул ее брат, подбегая к ней. – Что за твари?

  – Я... я... я не знаю, они походят на гиен...

  – На кого?

  – Ну, это животное семейства хищных млекопитающих подотряда кошкообразных...

  – Лида!

  – Страшные, черные твари, которые презрительно усмехаются. Доволен, или тебе портрет намалевать?!

  Девушку уже была в одном прыжке от истерики, поэтому брат прижал ее к груди и утешительно стал гладить по голове.

  Твари и вправду были очень странные: небольшие с короткими задними лапами и длинными передними, маленькими головами с заостренными челюстями, а на спине имелась грива, да и усмехались они как-то особенно противно.

  Я вдруг осознала, что пришла моя смерть. ОНИ были одни, то есть, не привязаны к двуногому, а я сейчас была размером с две ладошки своей подруги.

  – Лида, скажи, что я всегда была ей...

  Договорить мне не дали. Икар резко прыгнул на стол, схватил меня челюстью поперек туловища и, перепрыгнув кинувшихся на нас тварей, устремился к открытой двери, а потом в сторону леса.

  Я кричала, хотя скорее вопила, потому что одно дело, когда ты сама от них бежишь, но совсем другое, когда тебя в пасти несет кто-то. Притом эти твари были намного быстрее и проворнее тех, что обычно гонялись за мной. Но в скором времени мой страх ушел, так как ирусан был намного моложе меня, поэтому силы и выдержки у него было значительно больше. Да и потом он добежал до какой-то горы и ловко по уступам запрыгнул до третьего или четвертого яруса, где был вход в пещеру, но в нее он не пошел.

  Положив меня на твердую поверхность, ирусан прорычал:

  – Не волнуйся, сюда они не залезут.

  Потом он подошел к краю, поднял ногу и... Снизу послышалось возмущенное тявканье, а Лида ведь говорила, что эти твари к кошачьему семейству относятся.

  Вернувшись ко мне, ирусан прилег, так чтоб наши морды были друг напротив друга, и насмешливо спросил:

  – Не желаешь рассказать, как ты уменьшилась до такой жизни?

   В ответ я раздраженно дернула хвостом и неожиданно для себя рассказала.

  – Понятно, – ответил Икар, у которого хвост дергался с не меньшим раздражением. – До утра еще далеко. Давай спать, а утром я тебя отнесу назад.

  Как будто я позволю, чтоб меня еще раз так таскали! Нет, надо будет от него убежать, а сейчас и вправду лучше поспать.

  Я свернулась в клубочек, а потом в полудреме почувствовала, как лапа ирусана притягивает меня к своему боку. Возражать я не стала, потому что так было намного теплее и появилось давнее... очень-очень давнее чувство защиты и спокойствия.

                                                      Глава десятая

                                                         До встречи

  Проснувшись на рассвете, я зевнула и с наслаждением потянулась, вытянув лапы вперед и подняв кончик хвоста к сине-красному небу. Эти два цвета разделяли небо так, словно их аккуратно высадил заботливый садовник, и были они настолько насыщены, что казалось, стремительно бегущие солнце горит и в агонии пытается добежать и спастись в небесной лазури, ошибочно приняв ее за морскую гладь.

  Настроение у меня было отличным, так как я впервые за десять лет выспалась без вздрагивания от резких звуков и настороженного прислушивания. Точнее оно было хорошим ровно до того момента, как ветер приветливо погладил меня по голове, донося до носа непонятно откуда взявшийся запах крови.