Текст книги "Книга Зимы (СИ)"

Автор книги: О. Зеленжар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 36 страниц)

Глава 31
Нежность Ледяной Девы

Невероятный, пронизывающий до костей холод разбудил Кьяру. С трудом приоткрыв глаза, она окунулась в расплывчатый сине-черный мрак. Воздух в шатре был леденяще острым, словно зима пробралась внутрь. Пурга потушила все жаровни, мелькнуло в ее сонной голове. Изо рта вырвалось облачко пара. Тифлингесса ощутила странное давление, которое переросло в ноющую, а затем уже полыхающую боль. Девушка сделала судорожный вдох, и ее горло поранили крошечные ледяные частички. Иглы холода проникли под веки, глаза обожгло. Скаг зашелся отчаянным скулением. Отовсюду слышался зловещий треск. Как больно! Пронзительная резь в ступнях и ладонях. Кьяра дернулась и поняла вдруг, что вморожена в цельную глыбу льда.

– Что происходит? – прошипела она, но губы шевелились очень неохотно.

Слова прозвучали невнятным полустоном.

Волк продолжал выть и скрести пол когтями, словно пытаясь встать.

– Скаг, позови кого-нибудь на помощь, – попыталась сказать она, но слова опять не складывались.

Раздался громкий треск, а после звук отряхивания. Ледяные частицы разлетелись во все стороны, одна задела лицо тифлингессы, но занемевшая кожа не почувствовала боли. Кьяра ощутила, что Скаг пытается сломать ее ледяную скорлупу, но она была слишком толстой и не желала поддаваться.

– Приведи кого-нибудь, – тихо попросила девушка.

Когти быстро застучали по полу в направлении выхода из шатра. Все хорошо, успокоила себя Кьяра, он обязательно кого-нибудь приведет, он очень умный волк. Сама она попыталась сосредоточиться, чтобы не потерять сознание от боли и холода.

Через несколько секунд в шатре послышались шаги. Кто-то подошел к кровати девушки, гремя амуницией.

– Я попытаюсь сломать вашу льдину, постарайтесь не двигаться, – сказал незнакомый мужской голос.

Кьяра услышала звук обнажившейся стали, свист меча и глухой удар по сковавшей ее глыбе. Лед трещал, крошился и медленно поддавался под ударами. Наконец тифлингесса почувствовала, что крупные куски ее ловушки начали расходиться в разные стороны. Латная перчатка обхватила ее кисть и с силой подняла с кровати. Занемевшие ноги с трудом держали девушку. Одежда, в которой та спала, стала твердой от холода, а острое крошево обломков впивалось в обнаженные ступни.

– Спасибо, – выдохнула она непослушными губами.

– Не за что, – ответил незнакомец. – Вы знаете, что это было?

– Нет, – хмуро буркнула та, – но очень хочу выяснить. Можешь зажечь жаровни?

– Нет, они покрыты льдом. Словно кто-то обратил огонь в лед.

Она почувствовала теплый бок Скага, и ее обожгло жаром волчьего меха. Это немного взбодрило. Немного пошарив руками, тифлингесса наткнулась на свой зимний костюм, быстро накинула на себя, а сверху – меховой плащ. В голове начала складываться картина. Без сомнений, такое могла устроить только Аурил. Очевидно, она была очень недовольна паладином.

– Скаг, проводи меня до лазарета, – громко скомандовала она волку.

– Не рекомендую выходить, – вставил слово незнакомец, – там… ледяной ад. Из земли торчат пики, острые, как сталь.

– Везде? По всему лагерю или какая-то область?

– Не знаю, – признался он, – я охранял шатер, когда это произошло, и видел только то, что вокруг него.

Все представилось в еще худшем свете.

– Скажи, как тебя зовут? – спросила Кьяра.

– Дрейк.

Девушка не удержалась от нервного смешка, а внутренне напряглась:

– Забавное имя. Драконья собака[54]54
  Дрейк – созданное с помощью специального ритуала существо, напоминающее приземистого дракона без крыльев. В ритуале создания используется десять фунтов чешуи дракона, поэтому характерные особенности дрейка зависят от дракона, даровавшего чешую. Агрессивные и верные охранники драконьих культов.


[Закрыть].

– Мне это уже говорили.

– А ты не видишь здесь трость? – тифлингесса начала озираться по сторонам, словно в попытках разглядеть свою фокусировку.

– Эта?

Девушка почувствовала, как ее ладонь легла на полированное навершие, и магический предмет отозвался мелкой вибрацией. Так ей было спокойнее, а то неизвестно откуда взявшийся стражник с именем собачек культа Тиамат… Она нажила тогда много врагов, и далеко не всех последователей удалось уничтожить. И кстати… Куда подевались гвардейцы? Кьяра прогнала эту мысль. У него была возможность убить её, пока она была вморожена в льдину. Это просто совпадение.

– Да, спасибо. Мне все-таки надо выйти, – пробормотала она.

В голове вспыхнула искра осознания.

– Бездна, Лиам! – воскликнула Кьяра. – Помоги, Дрейк, тут, скорее всего, ещё один вмороженный!

Она выбежала из шатра в сторону палатки Лиама. Здесь ей не требовался волк, тент был совсем рядом. Бегущий следом Дрейк протестующе закричал, но девушка не обратила на его крик никакого внимания.

Выскочив из-под полога, тифлингесса сделал несколько шагов и охнула – что-то острое воткнулось ей прямо в бедро, чудом не задев артерию. Ледяное лезвие хрустнуло, отломившись от чего-то большого. Она зарычала от боли. Сильные руки Дрейка втащили ее обратно в шатер.

– Леди, я предупреждал!

– Там человек, которому нужна помощь, – ответила Кьяра, змеей извернувшись из его объятий.

Она вновь вышла из шатра, но на этот раз двигаясь очень медленно, ощупывая руками и тростью иглы вокруг себя. Споткнувшись на очередном сломанном зубце, качнулась, чудом удержав равновесие. Протянув руку вперед, она почувствовала огромную толстую сосульку, нацеленную ей в живот. Еще немного, и ее бы нанизало на эту пику. Внутренности девушки похолодели от ужаса.

– Аккуратно вернитесь по своим следам, – сказал ей Дрейк. – Я расчищу вам путь.

Испуганная чародейка не стала спорить. Медленно попятившись, вновь ступила под полог. Еще немного, и она бы умерла. От этого волосы на затылке вставали дыбом.

Солдат вышел вперед. Послышался хруст ледяного крошева, металлической звон, глухой звук пинков окованными сталью сапогами. Это было дольше, чем хотелось бы Кьяре, но зато гораздо безопасней. Вернувшись, Дрейк повел ее за руку по образовавшейся тропе. Осколки впивались в ступни, словно битое стекло, но мороз снизил чувствительность ног. Наконец, они с солдатом шагнули под полог крошечной палатки денщика.

– Дрейк, что ты видишь? – спросила она.

– Все покрыто льдом… – ответил солдат. – Я вижу человека. Эй, ты живой?

– Спасите… – взмолился слабый голос Лиама.

– Дрейк, помоги ему, пожалуйста, – попросила Кьяра, – я боюсь сделать хуже.

Солдат разрубил глыбу льда, сковавшую денщика.

– Спасибо… как же холодно, – пожаловался Лиам дрожащим голосом.

– Надо как-то развести огонь, иначе нам конец, – пробормотал Дрейк.

– Уголь покрылся льдом, дерево тоже, – посетовал денщик.

– Тогда надо двигаться. Особенно тебе, хомяк. Давай, шевелись!

Лиам возмущенно заверещал, но его перебил вопрос солдата:

– Леди, ещё кого-то нужно спасти?

– В ближайшем радиусе нет, – вздохнула она. – Давайте перейдем в шатёр.

Что же там происходит в лазарете? – с тревогой думала тифлингесса.

Они аккуратно вернулись обратно. В шатре было все так же пронзительно холодно. Дрейк был прав, без огня им не пережить эту ночь. Нужно было хотя бы попытаться растопить лед в жаровнях с помощью магии. Был большой риск спалить шатер к бесам, но даже в этом случае было хотя бы тепло!

Целиться в черные пятна в темноте – то еще наказание, даже если эти предметы буквально у тебя под носом. После некоторых раздумий девушка все-таки решилась. В ее ладони зажегся крошечный огонек, она швырнула его в ближайшую жаровню. Девушку окутал огненный ореол, даря долгожданное тепло. Залп достиг цели, лед начал таять с треском и шипением. Тифлингесса подошла ко второй жаровне, и огненное покрывало растопило лед и в ней. Вскоре девушка почувствовала неприятное покалывание в ступнях и ладонях – к ним возвращалась чувствительность.

Они большие мальчики, разведут огонь и без меня, подумала Кьяра, когда жаровни окончательно оттаяли. А ей нужно было в лазарет, узнать, что же все-таки происходит. Она сделала шаг за пределы шатра.

– Куда вы? – воскликнул Дрейк, но Кьяра, обернувшись летучей мышью, уже взвилась в морозный воздух.

Крылышки и тельце зверька сразу свело судорогами, поэтому полет ее был несколько рваным. Особые чувства мыши позволяли ориентироваться в пространстве даже в полной темноте. Отовсюду слышался гул. Лагерь был похож на потревоженный улей. Чувствовались запахи страха.

Долетев до лазарета, она приняла свой облик, погрузившись в мир пятен. Внутри совершенно точно горел огонь. Она хорошо различала неровный свет. Множество движущихся фигур сбило ее с толку. Словно весь лагерь внезапно решил потолкаться в этом шатре. Девушка двинулась вглубь, надеясь увидеть красный ореол паладина. Никто не обращал на нее внимание. Она поймала за рукав фигуру, проходившую мимо:

– Где Арум или Эридан?

– Пустите, – ответил очень слабый голос, – я строитель, я ничего не знаю… как больно…

Тифлингесса отпустила пошатывающуюся фигуру, на руке осталось что-то мокрое. Понюхав, поняла, что это кровь. Лазарет наполнен ранеными.

Кто-то схватил ее за плечи. Кьяра инстинктивно дернулась, но почувствовав чешуйчатые лапы, успокоилась.

– Арум, что происходит? Эридан здесь?

– Да, он здесь, но тебе лучше уйти… Это безумие, полное безумие…

Голос драколюда был убитым. Кажется, он сам был немного в прострации.

– Я заметила, не каждый день просыпаешься вмороженной в глыбу льда, – ответила тифлингесса, все еще оглядываясь по сторонам в поисках красного ореола.

– Да… – проговорил драколюд. – А сюда она пришла сама. Пришла сама… заморозила все. Ее голос все ещё звучит у меня в голове. Значит, она заморозила весь лагерь…

– Кто? Аурил?

– Да.

Она почти не надеялась на другой ответ. Все итак говорило о вмешательстве богини, но личный визит придал произошедшему зловещие оттенки.

– Отведи меня к Эридану, пожалуйста, – попросила Кьяра.

Тифлингесса не знала, что произошло, но, возможно, паладину нужна была ее помощь.

– Нет, – возразил драконид. – Сейчас ты от него ничего не добьешься.

– А это мы посмотрим, – упрямо стояла на своем девушка.

– Ты не понимаешь! – пальцы на плечах Кьяры сжались сильней. – Тебе лучше его не трогать сейчас.

Зарычав, тифлингесса стряхнула его руки с плеч. Как же сейчас она сожалела о своей беспомощности.

– Кьяра! – голос Арума, и без того громкий и объемный словно звон огромного колокола, загремел вдруг с большей силой.

Развернувшись, чародейка пошла к выходу. Находу, она обернулась и кинула в сторону жреца:

– Чтоб тебя Тиамат забрала! Когда надо было, вы были не такие настойчивые!

– Она убила слишком многих сегодня! – крикнул он с гневом. – Уходи отсюда! Сиди в шатре и не высовывайся!

Кьяра только дернула хвостом. Ее разрывало от злости и досады одновременно. Дойдя до выхода, она вновь обернулась летучей мышью и без проблем долетела обратно. Как же хотелось ударить Арума!

Вернувшись, она заметила, что парни сумели-таки развести огонь. Лед таял, отовсюду капало, пол покрылся звонкими лужами, быстро впитывающимися в дерево. Лиам колдовал над новыми жаровнями, неподалеку от него, судя по бряцанью амуниции, прохаживался Дрейк. Девушка услышала, как Скаг вылизывался недалеко от стола, и успокоилась. Все живы, все целы, все в шатре, но настроение все равно было паршивое. Хотелось что-нибудь сломать и всерьез с кем-нибудь подраться. Она погладила волка, потихоньку успокаивая свою злость. Поутихнув, помогла Лиаму зажечь все жаровни и вытащить тяжелые шкуры с одеялами для просушки. Вскоре шатер наполнился теплом. После недолгой возни, развесив все постельное белье и промокшую одежду, тифлингесса спросила:

– Лиам, у тебя есть какое-нибудь вино, покрепче? Да и поесть нам всем не помешало бы.

– Вино есть… – задумчиво ответил толстяк. – А вот горячей еды предложить не могу… Надо топить печь. Все отсырело. Могу достать чего-то, что не надо готовить, но надо идти на склад. Дрейк, прорубишь мне путь?

– За дополнительную порцию – что угодно, – отозвался солдат.

Они ушли на склад, а Кьяра опустилась на пол рядом с волком. Ей хотелось выговориться.

– Почему она пришла, что пошло не так? – сокрушенно пробормотала она, поглаживая белый мех. – Просто недовольство простоем? Она убила часть своего же войска, а нас и так осталось мало. Ничего не понимаю. Хочется сделать какую-нибудь глупость, но мало того, что не представляю какую, так ещё и беспомощна как котенок. Арум, чтоб его, мог бы понятней объяснить, что произошло!

Заскулив, Скаг облизал ее руки.

– Я знаю, что ты меня не понимаешь, – продолжила она, обращаясь к нему, – я сама не понимаю. Чёртовы бараны: Эридан, Арум и иже с ними! Ладно, хватит. Сейчас принесут вино, и я напьюсь. А ты, отличный волк, что бы я без тебя делала.

Дрейк и Лиам вернулись с богатым уловом. Разложили на просушенной скатерти хлеб, вяленые мясо и рыбу, орехи, сухофрукты. Разумеется, небольшой бочонок вина. У Кьяры не было аппетита, поэтому свою порцию мяса она скормила волку, но вот на вино налегла с двойным усердием. Мужчины порезали хлеб и мясо, и принялись уплетать бутерброды, запивая вином.

– Я думал мне конец, – проговорил Лиам после очередного хорошего куска. – Думал, меня дьяволы во сне утащили. Жуть как их боюсь.

Услышав это, Кьяра беззвучно усмехнулась. Говорить ей не хотелось.

– Ты не видел, что снаружи было, когда эти пики выросли из-под земли, – задумчиво сказал Дрейк. – Я думал, кошмар приснился. Это место проклято. Сначала Эйлевара на куски разобрали, затем какие-то шпионы, потом болезни, а теперь гнев природы. А, может, проклята сама война.

– Не произносил бы ты этого вслух… – испуганно ответил денщик. – Услышит лорд, повесит всех как смутьянов.

– Трусливый ты, хомяк, – фыркнул солдат. – Не до того ему, чтобы наши разговоры слушать. Застрял, небось, где-то. Так ему, если что, остроухие помогут.

Они еще о чем-то общались, но девушка не прислушивалась. Уговаривая одну кружку вина за другой, она постепенно пьянела. Мысли текли медленно и вяло. Что же такого сказала Аурил? Как там гвардия? Живы ли?

Почувствовав себя совсем пьяной, тифлингесса сгребла высохшие одеяла и легла под боком у Скага. Теплый волчий мех и выпитое вино быстро убаюкали ее.

Глава 32
Войско на марше

Девушке не суждено было выспаться. Вскоре она проснулась от несильных, но настойчивых тычков.

– Простите… – послышался голос Лиама, – но… лагерь начал подготовку к перемещению. Нужно свернуть шатер и упаковать все вещи.

Шевельнувшись, Кьяра поморщилась от боли. Голова просто разламывалась на части, а во рту стоял отвратительный вкус. Здравствуй, похмелье, давно не виделись.

– Лиам, уже утро? – спросила она после новой попытки встать.

– Да, уже утро.

Приложив некоторые усилия, тифлингесса все же встала. Чувствовала она себя разбитой, тело морозило, голова кружилась. Волк, отреагировав на ее движения, уже поднялся на ноги и ткнулся в ладонь мокрым носом.

– Пойдем, милый, – сказала она зверю, – умоемся и не будем мешать заниматься делом.

Лагерь оживленно шумел, отовсюду слышались хлопки полотна палаток, хруст снега, разговоры, торопливые шаги. Кьяра видела лишь движущиеся пятна, но и этого было достаточно. Лагерь и правда складывался. Зачерпнув пригоршню снега, она хорошенько умылась им, а после нанесла на глаза мазь.

– Милый, отведи меня до казарм, – шепнула она Скагу.

Волк потянул ее в неизвестном направлении. Под ногами хрустели обломки. Видимо, все ледяные пики за ночь порубили. Честно говоря, не хотелось вообще никуда идти, но в прошлый раз ее место было рядом с гвардейцами. Вряд ли что-то поменялось. Очень хотелось спать. Порезы от сосулек она так и не удосужилась перевязать, поэтому они разболелись и, возможно, воспалились. Плюс ко всему, от любого громкого звука голова мгновенно наполнялась резкой болью, а к горлу подкатывала тошнота. Отличное состояние для внезапного похода, просто блеск.

Вскоре девушка различила впереди разноцветные ореолы.

– Кьяра! – воскликнул Арадрив, девушка видела его как сине-зеленое пятно. – Рад, что ты в порядке!

Он подошел к ней поближе:

– Хотя погоди… ты пила что-ли?

– Да, – кивнула тифлингесса, – а ещё меня вчера побило этим чёртовым льдом.

– Нас тоже всех побило немного, – посетовал синий, – сильнее всех досталось Каленгилу. Ещё чуть-чуть, и можно было отпевать.

– Рада, что он все-таки выжил, – проговорила тифлингесса. – Арадрив, я лучше с вами тут посижу.

– Да, конечно… – хмыкнул эльф. – Говорят, кто-то умер ночью.

– Говорят, многие, – отозвалась Кьяра, присев на снег, – но подробностей не знаю.

– Я слышал, что многие пострадали, а умерли единицы, – задумчиво проговорил Арадрив, – Все как-то загадочно, а теперь вообще срываемся без предупреждения.

Девушка мрачно кивнула. Все это ее тоже сильно настораживало. Появление Аурил, странное поведение Арума и этот внезапный рывок явно были связаны между собой. Без приказа Эридана войско не двинулось бы с места.

Издалека послышался крик Элледина:

– Хорош чесать языком, синий. Пошел, волк сам себя не запряжет!

Отовсюду раздавался гомон на эльфийском, беготня, звон металла, свист вощеных шнурков, стягивающих поддоспешник. Несколько гвардейцев обступили Скага, надевая на него волчью броню. Кьяра отошла чуть подальше, чтобы не мешать. Издалека она слышала, как Элледин бранится на эльфийском.

Вскоре одетый в доспехи Скаг ткнулся носом в лицо девушки. Судя по шуму, эльфы начали построение. Не без труда встав с земли, тифлингесса взгромоздилась на волка. Перед глазами сразу закружились пятна, девушка чуть не свалилась вниз. Каким-то чудом удержавшись в седле, она услышала голос Задара:

– Меня приставили проследить за тобой и твоим волком.

Просто чудесно, подумала Кьяра, только его не хватало для полного счастья.

Однако красный вел себя удивительно тихо. Не сказав ни одной скабрезности, он, наоборот, помог девушке занять место в построении, встав справа от нее. Яркие пятна эльфийских ореолов вызывали дополнительную головную боль, поэтому тифлингесса старалась не смотреть по сторонам.

Лагерь двинулся с места. Сначала езда не сильно напрягала чародейку, но вскоре ее начало укачивать. Периодически она вырубалась, и от падения из седла ее спасал Задар. Голова начала раскалываться все сильнее. День превратился в бесконечную пытку. Девушка надеялась на небольшую остановку в обед, но войско продолжало двигаться дальше. Судя по разговорам между эльфами, гвардейцы и сами не понимали, что происходит.

К вечеру похмелье отпустило Кьяру, но недосып и порезы все еще сильно выматывали. Наконец, рог протрубил остановку. Эльфы облегченно вздохнули. Скаг лег прямо на землю и принялся лизать снег. Кьяра села рядом, облокотившись на него. Немного отдохнув, пошли искать свой шатер. Волк быстро нашел его среди суеты палаток.

Зайдя под полог, Кьяра неосторожно напоролась на стол. К счастью, его закругленные края не принесли ей никакого вреда. Воздух внутри уже хорошо нагрелся от жаровен.

– Будете есть? – спросил Лиам.

Он устанавливал ширму.

– Не откажусь, – ответила тифлингесса. – Ты как после вчерашнего? После льда?

– Мне оказали помощь в лазарете, так что я в порядке.

Денщик стукнул об стол тарелкой с едой и чайником с травяным отваром. Разнеслись аппетитные ароматы.

– Хорошо, – кивнула девушка. – Спасибо.

Она поела, почти засыпая в процессе. Последним усилием воли заставила себя умыться и нанести мазь на глаза, после этого укрылась за своей ширмой. Коснувшись подушки, почти мгновенно погрузилась в глубокий сон.

К сожалению, ее спокойному отдыху помешали невероятно реалистичные кошмары. Тифлингесса вновь очутилась на родине. Жар Флегетоса привычно опалял кожу, чувствовался запах гари, серы и горячего камня. Кто-то избивал ее. Она упала на землю, раскаленная брусчатка прижгла ладони. Чья-то нога сокрушила ее ребра. Кьяра почувствовала, как что-то сильно схватило за крылья и начало выкручивать их из суставов. Затрещали кости, лопнувшие мышцы и связки. Кто-то, придавив ее горло к земле, рванул один из рогов. Тот отломился от черепа, треск оглушил девушку, к горлу подкатила тошнота от собственных криков.

Проснувшись в поту, Кьяра порадовалась, что это был всего лишь дурной сон. Боль и беспомощность в нем были такие явственные, что девушка еще некоторое время не могла унять дрожь в конечностях.

Успокоившись, девушка немного размялась и проверила свои порезы. Кажется, обошлось, кровь дракона и отдых уберегли ее от осложнений. Царапины стянулись коркой, крупный порез на бедре почти полностью закрылся. Осталось еще несколько ушибов, но это мелочи. Перед глазами все так же мелькали пятна. Что, если зрение так и не улучшится? – подумала Кьяра и тут же поспешила прогнать предательскую мысль. Умывшись, она нанесла новую порцию мази. Отчаиваться было рано.

За спиной у девушки прозвучали кованые сапоги, а следом семенили мелкие шажки Лиама. Послышались звуки расставляемой на стол посуды. Эльф не издал ни звука, но денщик остановился, когда занялся сервировкой с его стороны, а затем принялся поспешно убирать посуду. Из-за ширмы раздалось позвякивание металла, звон пряжек и скрип вощеных шнуров. Девушка не стала отказываться от завтрака. У нее было множество вопросов к Эридану, но она не посмела их задать. Его странное молчание и отстраненность выводили ее из себя.

Эльф вышел из шатра, и вскоре рог протрубил сворачивать лагерь.

– Пошли, Скаг, – пробормотала Кьяра лежащему у ног волку, – спасибо, хоть выспаться дали.

И снова казармы, сборы, построение. Хоть нянька уже была не нужна, Задар все равно находился неподалеку. Она хорошо различала его золотистый ореол и красную шевелюру.

День был почти полной копией предыдущего, но девушка прекрасно себя чувствовала, поэтому переживала его легче. Где-то в обед войско остановилось на небольшой привал. Она немного размяла затекшие от езды ноги. По эльфам прокатилась волна шепотков.

– Говорят, видели черного единорога, – сказал ей Задар, – зловещий знак.

– И что он предвещает? Что-то конкретное? – поинтересовалась Кьяра, продолжая разминаться.

– На одном из таких ездит Мэб, Королева воздуха и тьмы, – объяснил ей красный, – и если нам не предвещает столкнуться с ней, то черные единороги сами по себе злые, исковерканные отродья.

– А ради разнообразия хороших знаков не видели? – хмыкнула она.

– Мы убиваем этот мир. О каких хороших знаках может идти речь? – пробурчал Задар.

– Помечтать что ли нельзя? – фыркнула тифлингесса, на что эльф ответил гробовым молчанием.

Кьяра почувствовала облегчение, когда их разговор оборвался. В ней клокотало раздражение. Она все еще злилась на Арума за то, что он развернул ее в лазарете, ничего не объяснив, на молчаливого Эридана, который словно прятался от нее. Еще немного, и она бы выплеснула свою досаду на красноволосого.

Войско двинулось дальше. По пути Кьяра перекинулась несколькими словами с Корлианом и Лаемаром, которые ехали неподалеку. Было видно, что эльфы встревожены. Наконец, и этот день подошел к концу, рог протрубил остановку. Кьяра приподнялась в седле, стараясь разглядеть Элледина. Очень хотелось перекинуться с ним парой слов. Услышав, как он командует эльфами, Кьяра осторожно двинулась в его сторону.

– Элледин, можно тебя отвлечь на минутку? – спросила она.

– Да. Что-то случилось? – встревожено поинтересовался золотистый.

– Нет, в общем-то, – поспешила успокоить тифлингесса. – Хотела передать слова лорда Эйлевара, по поводу баньши. Чтобы ты не волновался, что он прогнал ее и не собирается вести с ней никаких дел. Наверное, ты уже в курсе.

– Спасибо. Я не в курсе. Я так и не видел его. Даже не знаю, где он сейчас.

Его слова прозвучали с некоторой грустью и беспокойством. Вот оно что, подумала девушка, он прячется не только от меня.

– Кстати, а какого цвета у этой баньши волосы? – полюбопытствовала она.

– Золотые волосы и глаза синие. Это так важно?

– Нет, скорее подтвердило кое-что, – задумчиво протянула чародейка. – Знаешь, если на поле боя ты увидишь, что она молит о пощаде, не дай Эридану опустить меч, а лучше сам убей ее. Только другим не говори, пожалуйста.

– За то, что она сделала, смерть – лишь прогулка в летнем лесу… Хорошо, если такое случится, я убью ее не колеблясь.

Слова Элледина вселили в тифлингессу спокойствие. Чародейка решила сменить тему:

– Может, ты слышал что-нибудь о состоянии Эрты и Янтаря?

– Нет, ничего. Из Арума не выжать ни слова, – ответил Элледин после непродолжительного молчания.

Кивнув, девушка сказала ему:

– Не буду больше отвлекать.

Она поспешила удалиться на поиски шатра. В голове вновь закрутились беспокойные мысли. Голодный волк вывел ее из оцепенения. Он, кажется, уже определил расположение палатки, и теперь настойчиво тянул ее в ту сторону, надеясь получить сочный кусок мяса. Тифлингесса быстро поняла его настроение. Она и сама уже порядочно проголодалась.

В шатре стоял шум расставляемой мебели.

– Ужин будет чуть позже! – воскликнул Лиам, увидев ее, – зато горячий.

– Прекрасно, – улыбнулась Кьяра, – я подожду, а вот волку, если можно, выдай что-нибудь сразу.

– Да, хорошо.

Денщик вышел, а волк побежал за ним гигантским голодным хвостиком. Кажется, толстяк перестал бояться его. Во всяком случае, его голос больше не дрожал при виде зверя. Только что расставленные жаровни еще не успели обогреть воздух, Кьяра села на свое кресло, зябко кутаясь в плащ. Постепенно стало теплее. Послышалось звяканье доспехов.

– Вы вовремя. Ужин как раз готов, – сказал Лиам, но Эридан ничего не ответил.

Он прошел вглубь шатра, Кьяра поспешила прикинуться спящей. До нее донесся отчетливый запах серы. До боли знакомый аромат, присущий любому исчадию. Раздался звук отодвигаемой ширмы.

– Латандер, сбереги мою жизнь, – тихо взмолился денщик и принялся выставлять посуду.

Кьяра почувствовала, что ей жалко этого человека. Толстяк явно не вписывался в этот водоворот божественной войны.

На столе быстро образовалось тушеное мясо, овощи, подогретое вино со специями. Эльф, освободившись от доспехов, умылся и сел за стол напротив девушки. Они ели в напряженном молчании, пока тифлингесса, наконец, не рискнула задать вопрос:

– Может, все-таки расскажете, что случилось позавчера ночью, Ваше Высочество?

Не успели звуки ее фразы затихнуть, как их перебил грохот летящей на пол посуды. Кресло ударилось о настил, сильно тряхнуло стол, но эльф при этом ни издал ни звука. Кьяра была готова к подобной реакции, поэтому даже не шелохнулась. Вспышка эльфа погасла так же быстро, как и разгорелась.

– Ты правда хочешь знать? – спросил он.

Голос у него был чуть хрипловатый.

– Да, – уверенно ответила девушка.

Он поднял кресло, сел в него, немного помолчал.

– Это Аурил, – наконец начал Эридан. – Она лишилась терпения и пришла наказать меня.

Кьяра повернула голову в его сторону. Она различала лишь красный ореол.

– Она ненавидит меня так же сильно, как и я ее, – продолжил эльф, – но она никогда меня не отпустит – в этом ее развлечение. «Ты стал мягок и медлителен. Я избавлю тебя от этих забот. Зима убивает слабых» – так она сказала…

Кьяра вздохнула. Она подозревала это, но, все же, надеялась на лучшее. Янтарь и Эрта мертвы.

– Жаль меня там не было, я бы сказала ей пару ласковых, – тихо произнесла она, но паладин ответил молчанием.

Встав, Эридан пошел в сторону своей комнаты. Тифлингесса двинулась следом за ним. Ее захлестнула волна грусти, и она поспешила отсечь ее, оставив только трезвую рациональность. Замерев у ширмы, она потребовала:

– Расскажи про Маммона. О чем вы договорились?

– Я не хочу говорить сейчас, тем более, об этом.

Девушка почувствовала раздражение.

– А знаешь, она права, ты действительно стал чересчур мягок, – твердо произнесла Кьяра, не скрывая возникшей злости. – Тебе поставили цель, а что делаешь ты? Раскис, ходишь, как тень самого себя, бездействуешь, как слабак, – она немного перевела дух, выпустив пар. – Тех, кто дорог, можно вернуть. Это всего лишь вопрос времени и ресурсов. Другое дело, что без них будет сложней.

Эльф никак не реагировал, когда девушка упрекнула его в мягкости, но когда речь зашла о возвращении мертвых, мгновенно вскочил и схватил тифлингессу за хрупкую шею, как когда-то в Даггерфорде. Пальцы вновь сжались, но этот раз почти не причинили боли. Рука его тряслась от злости.

– Вернуть?! – прорычал Эридан. – Они стали льдом и водой, облаком пара, и будь ты там, ты бы тоже стала облаком пара! Так что молчи!

Его разозлил тот спокойный тон, с которым Кьяра сказала о возвращении из мертвых. Словно это непродолжительная прогулка туда и обратно. Она вообще умирала хоть раз? Испытывала ли она воскрешение? Теряла ли она действительно близких людей? Приходилось ли ей убивать друзей, чтобы те не страдали? Столетие войн с Неблагим двором, где возрождения не было и в помине, а каждое прощание было навсегда, оставило неизгладимый след в представлении о жизни и смерти.

Кьяра оскалилась. На секунду она испугалась, что паладин сломает ей шею.

– Все, что ты можешь – говорить и шипеть! – в сердцах воскликнул эльф.

Одним движением руки он встряхнул ее.

– Что ты можешь противопоставить богине, если тебе даже мне нечего сказать!?

– А ты не дослушал, – резким тоном ответила Кьяра, у нее получилось совладать с собой. – Тело не обязательно. Если душа свободна и хочет вернуться, то можно воскресить ее несколькими способами. Возможно, даже Зариллон мог бы провести ритуал, хотя это риск для него. Ну да, со мной это не сработало бы. Подумаешь, невелика потеря.

Голос у нее был ровный. Она нарочно загнала поглубже все свои эмоции. Ей хотелось привести паладина в чувство. Эрты больше не было, больше некому было вправить ему мозги. Коль так, она сама будет Эртой. Резкой, грубой, настойчивой.

– А вот то, что ты ходишь мрачнее тучи, прячешься и предаешься унынию, сильно влияет на войско, – с укором сказала она. – Твои люди не понимают, что происходит, и это их пугает гораздо больше, чем твои вспышки гнева.

– Я знаю о воскрешении, на себе испытывал, – тихо сказал, оттолкнув девушку от себя.

Он вспомнил бесконечный океан льда, через который пролетела его душа, чтобы вернуться, и вдоль позвоночника прошла волна холода. У него были цели, и ради них он прошел через это, став вечным должником Аурил. Но Эрта захочет навсегда остаться в чертогах своих северных богов, пасти звездных оленей по бескрайним загробным тундрам. Лишь бы подальше от него, после того, что он сделал.

– Не тебе меня учить, – сказал он с горечью. – Умри и вернись, тогда, может, мы поговорим. Здесь никто не способен на такую магию, тем более Зариллон. А способная… никогда не сделает ничего против воли Аурил, – он вновь осекся, вспомнив ледяной океан, но уже в глазах человека. – Уходи прочь. Глумись надо мной, мне все равно.

Он лукавил, это было болезненно. Он больше не был Нежностью Ледяной Девы, к нему вернулось много человеческого.

Несмотря на то, что он оттолкнул ее, девушка упрямо подошла к нему вплотную:

– Я не глумлюсь, – произнесла она смягчившимся голосом. – Я хочу привести тебя в чувство, когда ты вдруг пал духом, хотя мы еще можем выиграть. Бездна с Присциллой и ее жречеством, пусть отдуваются на поле боя, а павших можно вернуть после победы.