Текст книги "Книга Зимы (СИ)"

Автор книги: О. Зеленжар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 36 страниц)

Отдельной темой послужило обсуждение ловушки для Лемифинви, который так любезно собирался посетить лагерь. Разумеется, никаких диалогов с архифеями Эридан вести был не намерен.

Ближе к концу совещания, Эридан приказал Элледину взять сумку и приступить к выполнению своего задания. Сквозь щели в ширме он заметил, как на выход мелькнули две тени. Он не сомневался, что Элледин выполнит свое задание, даже если это ему не по душе.

После совещания, когда командиры начали расходиться, лагерь всполошился из-за подозрительного шума в тундре. Эридан отправил Эрту на разведку. Вскоре она вернулась, и ее доклад сильно встревожил его:

– Могила! Тела солдаты, эльфы! Я принести их и находить это!

Она протянула эльфу сложенный в несколько раз лист бумаги, на котором Эридан прочел краткие указания, где лучше подкараулить солдат, и как в конечном итоге дойти до верхушки: Элледина или Эрты. Эльф в злобе смял этот лист, не обращая внимание на боль, сковавшую плечо от этого движения.

– Немедленно оцепить весь лагерь, никого не выпускать – прорычал он. – Не говорить никаких подробностей. Скажите, что в войске может находиться шпион фей. Тела гвардейцев, говоришь? Сможешь, опознать их, если увидишь?

Женщина коротко кивнула.

– Эрта, мне нужно срочно встать на ноги, – проговорил Эридан со злостью в голосе. – Они попытались убить меня. Пускай. Но они убили моих гвардейцев. Я их изничтожу.

Глаза его вновь покраснели, а голос дрожал от ярости, но Эрта и не думала его успокаивать. В ее понимании эльф поступал сейчас так, как поступил бы каждый.

– Хорошо, – сказала она, кивнув. – Я дать тебе настойка, лунные слезы. Очень сильный. И тебе нужен… – она поморщилась, пытаясь вспомнить слово, – палка опираться.

Они поделились кошмарной новостью с Элледином, и тот поразился, что эти существа сумели притвориться двумя гвардейцами. Эрта принесла из лазарета флакон горькой мутно-белой жидкости и выточенный из кости крупного животного костыль. После принятия зелья, эльф почувствовал, как занемело его тело. Боль все еще присутствовала, но значительно притупилась, поэтому он смог встать. Нога его, замотанная несколькими слоями бинтов и фиксирующего раствора, была как дерево. Элледин и Эрта одели его в теплый шерстяной халат и меховой плащ.

– Все равно мерзнуть, – цыкнула Эрта.

– Элледин, – обратился паладин к командиру гвардии. – Иди с Эртой. Возьми тех, на кого она укажет, и ведите их в шатер для допросов. Возьмите солдат и будьте осторожны.

Онемевшее тело слушалось его с большой неохотой, в халате и плаще действительно было очень холодно, но годы, проведенные в медитациях в холодной воде и снегу все-таки сделали его менее чувствительным к морозам. По пути он взял с собой двух крепких стражников. Шатер для допросов представлял собой маленькую глухую палатку, единственной мебелью в которой был простой деревянный сундук с инструментами, способными извлекать информацию из самых упрямых глоток. Иногда Аурил давала ему задание разузнать что-нибудь. Шпионом или интриганом он не слыл, уговаривать не любил, а запугивание не всегда помогало, и тогда его спасала старая добрая боль. Он различал в ней множество оттенков и полутонов. В самых воздушных и легких ее цветах он и сам находил тайное удовольствие. Он был уверен в одном – рано или поздно раскалывались все.

После недолгого ожидания в палатку втолкнули двух эльфов. Эридан с горечью посмотрел на их лица. Испуганные, растерянные. На какое-то мгновение он даже подумал, что их смерть была лишь неудачным розыгрышем, злой шуткой самих гвардейцев. Розово-зеленые волосы Руадара были как всегда собраны в короткий хвост, и челка топорщилась словно молодая весенняя трава, а в прядях Кермиля еще не успели растаять крупные снежинки. Эридан прогнал эти мысли. Это всего лишь обман, искусные маски, чтобы обмануть его доверие.

– Если будете говорить быстро и по существу, подарю вам быструю смерть, – по-эльфийски сказал Эйлевар, и оба гвардейца непонимающе приподняли брови.

Он показал им смятый лист и продолжил все на том же эльфийском:

– Я хочу знать, кто вас послал, кто еще прячется в моем войске, кто за этим всем стоит. Отвечайте!

– Господин, я не понимаю… – начал было Руадар на общем, но Эридан прервал его сильным ударом в челюсть.

– Эльфийским вы не владеете, да?! – зло закричал он на общем. – Тогда повторяю для вас, твари, еще раз: я хочу знать, на кого вы работаете!

– Господин, мы работаем на вас, – произнес Руадар.

Эридан повернулся к стражникам:

– Привяжите их очень хорошо. Они будут сильно дергаться.

Какое-то время они еще придерживались легенды, давили на жалость, но вскоре сдались. Лишившись кожи по локоть, они, наконец, приняли свой естественный облик и запели совсем другую песню. Они поведали ему, что являлись бандой наемников, в свободное время промышляли убийствами богатых купцов и членов гильдий, занимали их места и безбедно жили долгие годы, пока их деятельностью не заинтересовались Арфисты. Под угрозой разоблачения всех грязных делишек, Арфисты принудили их к работе на них, в частности к данной операции по внедрению в войско. Руководящий операцией агент все еще находился здесь.

– Отрубить им головы, – приказал Эридан после того, как выжал из них всю необходимую информацию. – Разрубите их поганые тела на куски и развесьте возле лагеря. Для острастки.

– Арфисты? – спросил Элледин.

На пытках они с Эртой не присутствовали. Паладин отправил их контролировать соблюдение приказа никого не выпускать из лагеря.

– Да, – ответил Эридан. – Это известная могущественная организация на Фаеруне. Обычно они борются против всяческого зла, а я и мое войско для них, вероятно, словно красная тряпка… Что ж, у них был шанс и убить меня, и убраться восвояси. Эрта, я знаю, ты владеешь магией, способной найти конкретный предмет или конкретное существо. Перевертыши сказали, что этот тип имеет какой-то артефакт, не позволяющий обнаружить его… а еще у него есть камень в пару этому, – эльф показал женщине гладкий черный предмет с яркой руной. – Это обычный камень послания[39]39
  Камень послания – магический предмет, способный передавать владельцу парного камня короткие мысленные сообщения, не длиннее двадцати пяти слов, даже если парный камень находится на другом плане


[Закрыть]. Попробуй найти его пару, Эрта.

Женщина удалилась, а Эридан вновь остался наедине со своими мыслями в залитой кровью палатке. Он не чувствовал сейчас ровным счетом ничего кроме ярости. Эльф хотел уничтожить, сломать, растоптать кого-то. Кто-то должен был заплатить за все. Он почувствовал, что ему стало все сложнее терпеть боль. Видимо, действие настойки заканчивалось. Паладин послал Элледина за еще одной порцией.

Поиски Арфиста велись недолго. Он пытался сбежать, спрятаться, но это было лишь бесполезным оттягиванием неизбежного. В течение получаса его привели в шатер, и Эридан окинул его взглядом, то даже с удивлением узнал его смуглое лицо. Он был одним из стражников, оттащивших Эрика к месту исполнения наказания. Удивительно, как близко к нему находился этот опасный человек.

Сначала Арфист глядел исподлобья, вел себя с горделивостью. Иногда он даже улыбался или пытался шутить, но Эридан смотрел на него с непроницаемой маской на лице. Он видел Арфиста, но не видел перед собой человека, живое существо.

– Ты умеешь петь? – спросил эльф, выпив порцию лунных слез.

– То, что мы называемся Арфистами, не значит, что мы сплошь артисты, – ответил тот с улыбкой.

– Ничего, ты быстро научишься, – равнодушно ответил Эридан.

Он не соврал. Сначала Арфист терпел. Оторванные ногти только забавляли его, но когда не без помощи солдат Эридан срезал с него первый крупный лоскут кожи, настроение пленного резко изменилось. Сначала он рассказал все, что знал, и с каждым новым лоскутом он рассказывал все больше и больше, словно второпях зачитывал молитву, но боги были безучастны. Иногда он терял сознание, но и это его не спасало.

– Я рассказал все, что мог, – простонал он, наконец, после нескольких часов боли, нескольких обмороков, сорвавшегося от криков голоса.

Эридан слегка улыбнулся:

– Я же сказал, что ты будешь петь, словно небожитель. У тебя теперь есть и два прекрасных крыла. Хочешь взглянуть?

Эльф повернул голову несчастному таким образом, чтобы тот смог бросить взгляд за спину и увидеть, как содранная кожа на ней свисает двумя огромными кровоточащими лоскутами, обнажая красную плоть. Арфист снова зашелся криком.

Через некоторое время пленник умер, не выдержав боли, переохлаждения и потери крови. А он долго продержался, подумал Эридан. Обычно все веселье заканчивалось часа через четыре. Этого хватило на семь.

– Будете говорить об этом – присоединитесь к нему, – сказал Эридан бело-зеленым стражникам, помогавшим ему в пытках, и те только молча закивали в ответ.

Запал злости пропал, оставив только горькую пустоту. Перед ним был труп изувеченного человека, результат его работы. Кожу с лица он снять так и не успел.

Стерев с себя чужую кровь, Эридан вышел из палатки и двинулся к телам гвардейцев. Он посмотрел на их застывшие лица и в нем снова проснулся живой человек, а не бездушный палач. Ему было жаль парней, переживших схватку с королем фей и павших от рук жалких перевертышей и этих червей, считающих, что достойны хранить баланс сил. Сразу вспомнилась Кьяра. Она поступила очень подло, но стоило ли отправлять ее на смерть? Разве не взял он на себя ответственность за нее, когда посвятил в оруженосцы? Он вздохнул.

– Эрта! – громко позвал он рогатую заклинательницу. – Я хочу, чтобы ты нашла Кьяру и проследила за ее безопасностью.

– Зачем тогда выгнать? – возмутилась женщина.

– Хотел проучить, – со вздохом ответил эльф. – Думал, что она достойна смерти, но понял, что не хочу этого. Рано или поздно она поймет, что в Стране Фей ей в одиночку не выжить, и вернется, а пока я хочу, чтобы ты проследила за ней.

– Дурачина лишь! – громко крикнула Эрта. – Давать ей волк, давать ей зелье! Наконец доходить! Мозг как еловый шишка! Ты делать, Эрта исправлять!

Она еще некоторое время разорялась, но вскоре успокоилась, и, приняв облик орла, устремилась в том направлении, которое указало ей заклинание поиска.

Вернулась она часов через десять, принесла израненного волка и рассказала все что видела. Эридан почувствовал странный гнев.

– Дракон не убить ее, а схватить и нести быстро-быстро, – говорила Эрта. – Потом я его потерять, заклинания поиска не работать. Эридан, тут быть магия, большая сила. Дракон такой не знать.

– Я понял, – произнес эльф одними губами.

Кому потребовался его оруженосец, оставалось для него загадкой, но все говорило о могущественной магии, а нет в Стране Фей созданий сильнее, чем архифеи. Эридан стиснул зубы. Как же ему захотелось отмотать время к прошлому утру и просто отлупить ее кнутом. Возможно это совпадение, но Лемифинви тоже не явился в его ловушку. Эридан скрипнул зубами. Оставалось только надеяться, что Владыка Шиповника не являлся большим любителем песен.

Глава 18
Владыка Шиповника

Кьяра ощутила падение в темноту, ее тело стало внезапно легким, невесомым, боль отступила, как и все мысли. Словно отстраненный наблюдатель, она смотрела на события своей жизни, проносящиеся мимо, ярко вспыхивающие и гаснущие словно светлячки. Лица дочери и мужа, мгновения триумфа после великой победы: все смешалось в сплошной океан, в котором тонуло ее сознание, пока окончательно не затухло.

Яркий свет пробудил ее из этого небытия. Он был резким, раздражающим. Чернота нехотя поддалась, отпуская Кьяру из своих объятий. Она медленно разомкнула веки. Свет резанул по глазам, вызывая слезы. Дернув головой, девушка почувствовала сильное сопротивление. Что-то удерживало ее тело.

Взгляд тифлингессы окончательно сфокусировался. Она пришла в себя в каком-то сумрачном месте. Свет солнца просачивался откуда-то с потолка, но она не могла пошевелить головой, чтобы оглядеться. Чародейка была примотана к чему-то твердому, наверное, стволу дерева или столбу. Даже во рту были жесткие, горькие на вкус лианы. Острые клыки вспороли тонкую древесину, и рот наполнился травянистой горечью. Пошевелив пальцами ног, девушка осознала, что находится в подвешенном состоянии. Боль, пробудившись ото сна, растеклась по многочисленным ушибам. Очень сильно ныл бок, которым она ударилась об дерево, и пронзенное иглами плечо. Скосив глаза, Кьяра обнаружила, что иглы пропали. Руки и ноги быстро занемели под тугими древесными узлами. Она пока жива и это главное. Этот факт оставил ее в легком недоумении. Разве деревянный дракон не собирался разорвать ее?

Кьяра обвела глазами помещение, в котором находилась. Это была своего рода огромная пещера, стены которой были увиты лианами. Вероятно, растения доходили до самого потолка и образовывали там своеобразный древесный купол. Кое-где лианы становились настолько толстыми, что походили на извилистые стволы деревьев. Повсюду яркими пятнами виднелись розовые цветы, наполняющие помещение приторно-сладким ароматом. Запах сразу напомнил о Саенис, этой рыжей сучке. Бросив взгляд вниз, Кьяра увидела, что висит не очень высоко от пола, всего в футах пяти-шести. По земле гигантскими зелено-коричневыми змеями тянулись лозы.

Раздалось пугающе знакомое потрескивание сучьев, и в пещеру, низко припадая к земле, вошел древесный дракон. Травы и лозы, составляющие его тело, лихорадочно шевелились, как клубок змей. Прямо на глазах места черных проплешин от ран, нанесенных Кьярой, зарастали новыми побегами, полупрозрачными на свету, на узловатом теле распускались розовые цветы с ярко-желтыми сердцевинками. Подняв ветвящуюся морду, дракон посмотрел на девушку узкими гнилушками глаз.

– Вы чуть не убили моего питомца, – раздался откуда-то незнакомый мужской голос, музыкальный, богатый интонациями. – Ты быстро раскусила его природу.

Из тени вышел мужчина, ростом заметно ниже среднего эльфа. Внимание привлекали копна вьющихся ярко-розовых волос и длинные острые уши, немного напоминающие кроличьи. Лицо незнакомца было тонким и угловатым, с большими миндалевидными глазами, сияющими ярко-зеленым светом. За спиной колыхались полупрозрачные розовые крылья, похожие на шелковый плащ. На аристократически тонких пальцах поблескивали закругленные когти. Он напоминал яркого мотылька.

– Я освобожу твой рот, а ты не будешь делать глупостей, договорились? – проговорил он.

Его певучий голос отразился от стен многократным эхом. После этого он сделал изящный жест пальцем, и лоза, что закрывала рот девушке, поползла прочь. Клык тифлингессы зацепился за кору и наполнил рот неприятной трухой.

– Ваш питомец убил моего, – грустно сказала девушка, когда лоза окончательно позволила ей говорить.

– Что ж, приношу свои извинения, – произнес розоволосый, но тон его не подразумевал сожаление. – Ты так упорно пыталась сохранить его жизнь. Снова и снова. Было занимательно наблюдать, но мне, в конце концов, надоело, и я решил всё-таки прервать твое путешествие вокруг да около, – и он издал легкий смешок. – Да, где же мои манеры. Лемифинви, – он сделал насмешливый, но изящный поклон, махнув одним из своих крыльев.

Кьяра нахмурилась. Вот он, архифея – хозяин Саенис, который так желал о чем-то поговорить с Эриданом. Выглядел он хрупким и безобидным, но у него было достаточно сил и могущества, чтобы поделиться ими с рыжей колдуньей. Оставалось только догадываться, зачем такому сильному существу понадобилась она.

Архифея ласково погладил древесного дракона, тот сощурился и тихо защелкал.

– Раньше ты была говорливей, – наконец произнес розоволосый. – Воистину, Страна Фей меняет тех, кто в ней не урожден.

– Насколько я помню, мы раньше не встречались, – ответила Кьяра.

Она была удивительно спокойна. События последних дней притупили ее чувство страха.

– Нет, не встречались, – мурлыкнул Лемифинви, почесывая своего огромного питомца, – но я много наблюдал глазами моих верных… слуг. Предпочитаю знать, с кем имею дело.

– Что вам нужно? – спросила чародейка.

Ее и правда интересовал этот вопрос. Никакой важной информацией она не обладала, так что при всем желании не могла поведать розовому ничего интересного. Ценным заложником ее тоже было трудно назвать. Неужели будет просто забавляться с ней, как кошка с мышкой, пока не надоест?

Лемифинви усмехнулся в ответ:

– Я уже все получил. Ты – мой маленький гарант безопасности на переговорах. Просто будь паинькой и не пострадаешь.

Какие еще переговоры? – мелькнуло в голове у Кьяры, но тут удерживающие ее лозы качнулись, сбив с мысли. Ноги девушки коснулись земли, узлы гибкой древесины освободили колени и икры, руки так и остались связанными. Повернувшись к ней спиной, Лемифинви двинулся куда-то вглубь пещеры, а лозы, словно гибкие руки без суставов, толкнули ее следом за ним. При желании девушка могла бы подогнуть ноги, и эти лианы все равно понесли бы ее. Сопротивляться было бессмысленно.

– Мы отправимся завтра, – проговорил Лемифинви, не поворачивая головы. – Я уже послал Саенис предупредить о нашем прибытии. Пока располагайся. Развязывать я тебя не буду. Не хочу убить тебя случайно.

Кьяра решила не говорить ему, что ее жизнь не имеет никакой ценности. Пускай считает важной заложницей, ведь если он поймет обратное, то незамедлительно убьет как надоедливого комара. Вспомнился Скаг. Бедный волк, обреченный разделить с ней изгнание. Он до последнего старался защитить ее и погиб ни за что. На душе стало горше, чем во рту.

Лемифинви подвел ее к глухой стене, полностью оплетенной лозами. Извиваясь словно змеи, стволы открыли арочный проход в другую пещеру, еще больше предыдущей. Потолок терялся из виду. На полу и стенах, словно копошащиеся черви, мельтешили растения. От их хаотичного передвижения рябило в глазах. Создавались неприятные ассоциации с гниющей тушей. Стало мерзко.

Лозы приняли форму подвешенного в воздухе кресла. Забравшись в него с ногами, архифея устроилась в развязной позе. Девушка упала на колени у его ног. Точнее, древесные конвоиры уронили ее на пол, пригвоздив в унизительной позе, но девушке было не до гордости.

Склонив голову набок, он пронзил тифлингессу взглядом. Глаза у него были без намека на зрачок или склеру.

– Я надеялся поймать тебя раньше, но псина уволокла тебя от моего трента[40]40
  Трент – ожившее дерево, способное передвигаться, нападать и мыслить


[Закрыть].

Какой еще трент? – подумалось тифлингессе.

– Умом ты, конечно, не блещешь, – продолжил он, подперев лицо кулаком. – Это ж надо было так промахнуться с покушением. Может, твоя богиня просто разлюбила тебя?

Девушка нахмурилась. Она и сама задавалась вопросом о милости Тиморы, но предпочла промолчать. Вдруг расскажет еще что-нибудь любопытное.

– Ах, ты скучна. Я был о тебе иного мнения, – вздохнул Лемифинви и сделал жест рукой.

Что-то вонзилось под лопатку Кьяры и быстро погрузилось в тело. Резкая боль заставила ее зарычать, но утихла так же внезапно, как и появилась, оставив только ощущение чего-то чужеродного.

– Что это? – встревожено спросила она.

– То, что мгновенно убьет тебя, если я того захочу, – расслабленно ответила архифея. – Это для моей же безопасности. Я ведь совсем не дурак. Я изучил и Эридана тоже. Он слишком быстро согласился на переговоры. Значит, он просто хочет убить меня на своей территории.

Фея дернула ухом, словно заяц:

– Будешь моим щитом. Может и мечом, если потребуется.

– Я думала, встреча уже состоялась, – ответила Кьяра.

– Я же сказал, что не сунусь в его гнусный лагерь без гарантий собственной безопасности, – фыркнул Лемифинви, – поэтому выжидал все это время. Я могущественный, но не против целой армии.

– Забавно, так искать встречи с ним, а потом бояться и ждать подходящего времени, – усмехнулась девушка.

Кьяра подозревала, что это замечание могло бы вывести его из себя. Эридан бы точно взбесился. Однако Лемифинви только хищно улыбнулся, что сделало его лицо еще чужеродней:

– Не стыдно бояться того, кто убил короля фей. Я люблю жить и делать ставки, а страх – это полезное чувство. Оберон не ведал страха, и где он сейчас? Небось, тело его скормили волкам.

Он гибко потянулся в кресле:

– А я… Я хочу жить и процветать вечно.

Лозы вокруг девушки зашевелились побеспокоенными змеями. Толстый стебель приподнялся до лица, набряк большим розовым бутоном. Лепестки раскрылись, и в нос тифлингессе ударил приторно-сладкий запах, от которого закружилась голова.

– Ты скучный собеседник, – откуда-то издалека донесся голос Лемифинви. – Пожалуй, тебе пора спать.

Черные пятна перед глазами превратились в сплошную пелену, и девушка потеряла сознание. А может это был тяжелый сон без сновидений.

Очнулась она от сильного удара по лицу. Мгновенно открыв глаза, девушка увидела пред собой мешанину из зеленых пятен, стремительно перемещающихся вокруг нее. Во рту стояла сухость, а голова болела как с похмелья. Тело раскачивалось во все стороны, как лодочка во время шторма. К горлу подкатила тошнота, девушке пришлось сделать над собой усилие.

Приглядевшись, Кьяра поняла, что зеленые пятна – это листья. Что-то несло ее сквозь лесную чащу, ветки хлестали по лицу, а в волосах запутывались колючки, сучья и паутина. Девушка осмотрелась, насколько могла, и увидела, что снова опутана лозами. Они и несли ее сквозь лесную чащу. Лемифинви она не заметила, но подозревала, что он где-то поблизости.

Вскоре деревья расступились, и показался луг, от вида которого Кьяре вновь стало горько. Лозы поставили ее тело на ноги, немного ослабили свою хватку, но на ее запястьях защелкнулось что-то холодное, сковывая руки за спиной. Снова послышался сладкий запах цветов, сбоку показалась рыжая шевелюра Саенис. Эльфийка положила ключ от наручников в сумочку на поясе.

– Дорогая, завяжи ей рот, – послышался голос Лемифинви, – вдруг она всё-таки решит повеселить меня.

Саенис достала кожаный жгут и заткнула им рот Кьяре. Унизительно, но все же приятней, чем обычным куском дерева. Крем глаза девушка заметила свою сумку на плече у Саенис. Так близко и так далеко одновременно, никак не дотянуться.

Лемифинви показался в поле ее зрения. Накинув плащ, сотканный из каких-то вьющихся растений, он проворчал:

– Ненавижу снег. Почему нельзя было присягнуть богине удовольствий?

Какой он низкий, еле дотягивается до плеча, подумалось Кьяре.

Он приобнял тифлингессу и Саенис за талию. Хлопнули, распахнувшись, два полупрозрачных крыла, и девушка почувствовала, как оторвалась от земли. Каким бы мелким ни был этот фей, но сила у него была несоизмеримая. Поднявшись достаточно высоко, он стрелой пронесся над ледяной пустыней. Морозный воздух просочился в прорехи зимнего костюма, и тифлингесса начала замерзать. Спустя некоторое время, довольно непродолжительное, он приземлился.

– Пригнитесь, – скомандовал он, а после накинул на девушек свои крылья. – Без резких движений. Идите с моей скоростью.

Они медленно двинулись вперед. Стоял сильный мороз. Холодный ветер резал хуже ножа, лицо девушки почти сразу онемело. Кьяра задрожала от холода. Медленно, очень медленно они подошли к черным палаткам, возле которых выстроился полукругом отряд караульных. Кьяра прошла буквально в нескольких футах от одного из них, и тот не обратил на нее никакого внимания. Невидимость, подумалось ей. Она не стала делать глупостей, привлекать внимание дозорных. Очень уж захотелось жить.

У входа в лагерь она увидела знакомые серые головы, посаженные на колья, а за головами – руки, ноги, торсы. Значит, в ее отсутствие поймали перевертышей. Затем Кьяра увидела привязанный к столбу труп мужчины. В приколоченный к груди руках он держал какой-то блестящий предмет, а кожа на его спине колыхалась на ветру двумя большими рваными лоскутами.

– Варварство, – тихо фыркнул Лемифинви.

Девушке оставалось только догадываться, что же произошло.

Периодически останавливаясь и пропуская солдат, строителей и прочих прохожих, они медленно прокрались к шатру Эридана. У входа девушка заметила Элледина и Меллота. Судя по голосам, где-то неподалеку находилось еще несколько стражников.

Лемифинви остановился чуть поодаль, и девушка услышала в голове: «Шатер защищён несколькими заклинаниями. Войди в него и скажи, чтобы сняли. Без фокусов. Ты же помнишь, что внутри тебя? Скажи мысленно, если поняла меня». «Да» – ответила Кьяра.

Кьяра почувствовала, как на затылке ослабел узел кляпа, а затем когтистая ладонь феи мощным толчком выпихнула ее из невидимости. Тифлингесса возникла прямо перед эльфами. Те моментально отреагировали, выхватив клинки и наставив на нее, но, к счастью, ни один из них не нанес удара.

– Кьяра? – наконец узнал ее Элледин. – Что ты тут делаешь?

Его меч все еще упирался в грудь девушке. По лицу можно было сказать, что ему неплохо было бы отдохнуть.

– Лемифинви явился на встречу к лорду Эйлевару, – произнесла чародейка. – Он просит снять защитные заклинания. Это он меня привел.

– Джак, как вы проникли? – произнес блондин с недоумением в голосе. – Никто не докладывал о вашем прибытии, – не сводя глаз с девушки и не убирая меча, он кинул другому караульному. – Меллот, доложи лорду о прибытии Лемифинви и его требования.

Коротко кивнув, аметистовый исчез в палатке. Что бы тут ни произошло, они нервничают, подумала Кьяра. Во всяком случае, она еще никогда не видела Элледина таким напряженным.

Спустя несколько секунд, которые показались томительной вечностью, Меллот вернулся.

– Господин Эридан готов принять вас, – растерянно сказал он Кьяре.

Элледин убрал клинок в ножны, и чародейка почувствовала, как невидимая когтистая ладонь толкнула ее в спину: намек идти в шатер. Недоверчивость Элледина ее не задела, он просто выполнял свою работу.

Зайдя в шатер, Кьяра окунулась в знакомый запах елового леса. За время ее отсутствия ничего не изменилось, разве что на столе появился беспорядок из бумаг, карт и схем, а у самого стола появилось еще одно кресло. За другим концом сидел Эридан, в халате с длинными широкими рукавами, укрывающем его фигуру словно хламида. Полоска груди, видимая сквозь клинышек ворота, как и прежде была перемотана повязками. Правый рукав пустовал. Лицо и волосы больше не выглядели неряшливыми, хотя болезненная бледность все еще присутствовала. Грозный взгляд под сведенными бровями проводил девушку, но лицо оставалось абсолютно бесстрастным. Кьяра на мгновение замерла, но невидимая рука подпихнула ее дальше, поставив по правую сторону стола. После этого Лемифинви проявил себя. Он сделал легкий поклон и произнес с большим чувством:

– Приветствую тебя, лорд Эйлевар, Убийца Оберона. Очень рад, что вы всё-таки отложили намерение убить меня. Уверяю вас, нам есть о чем поговорить.

– Возможно, – ответил Эридан одним губами.

Лемифинви расположился в кресле так же вальяжно, как до этого в импровизированном троне из лоз. Саенис спряталась за резной спинкой по левую руку от него. Она опасливо прятала глаза, видимо, прекрасно помнила угрозы, высказанные Эриданом.

– Ещё я привел вашего оруженосца, – веселым голосом произнес фей. – Негоже такому рыцарю, как вы, ходить без оруженосца.

Он, казалось, нисколько не боялся паладина, а его замечание прозвучало как изящный укол по поводу физического состояния лорда, но Кьяра прекрасно помнила, что говорил ей розовый в той заросшей лозами пещере. Он боялся, но искусно не подавал виду.

– Напрасный труд, – ответил эльф с холодком в голосе, – я прогнал ее прочь и ничуть не жалею о содеянном.

Девушка опустила лицо. Теперь, когда правда вскрылась, не осталось никаких надежд. Ей любопытна была реакция феи. Как он выкрутится?

Лемифинви подпер лицо кулаком:

– Ай-ай, я такой невнимательный, как я мог упустить этот факт? Ведь Саенис говорила, а я забыл! Я такой забывчивый, да, Саенис?

Колдунья испуганно закивала головой. В голосе архифеи не было ни страха, ни удивления.

– Точно-точно, она провинилась, и вы ее прогнали прочь! – продолжил розовый. – А почему не казнили? Я бы точно казнил, да, Саенис?

Эльфийка сдержанно кивнула, плечи ее затряслись.

– Изгнание для нее равносильно казни, – ровным голосом ответил Эридан. – Изощренная форма убийства через природные силы Страны Фей.

Лучше бы сам убил, подумалось тифлингессе.

– Такие силы, как эта? – произнес Лемифинви, резко взмахнув рукой.

Из широкого рукава его просторной блузы, блеснув в свете фонарей, мелькнул заостренный колышек лозы. Девушка увидела смазанной движение и блеск гладкого дерева у самого лица. Она инстинктивно закрыла глаза, в голове мелькнула мысль: «Конец». Эридан дернулся в направлении Лемифинви, лицо его на мгновение стало обеспокоенным. Раздался топот, в шатер ввалилась охрана, скрипнула сталь о ножны. Открыв глаза, Кьяра увидела, что лоза замерла в полудюйме от ее лица.

– Это была лишь демонстрация, спросите лорда! – с улыбкой воскликнула фея, и лоза мгновенно юркнула в рукав, словно дрессированная.

Чародейка оскалилась в бессильной злобе.

Лемифинви вальяжно откинулся в кресле, сцепив пальцы:

– Может, не будем ломать комедию? Мне уже шесть сотен лет, мне скучно играть в эти игры. Я следил за всеми вами и все видел. Я признаю вашу силу и поэтому смиренно пришел договориться. Взамен я хотел бы покинуть этот шатер живым или тут будет труп, – он указал когтем на тифлингессу.

Лицо паладина стало злее, глаза вспыхнули красным. Сделав жест охране, чтобы те убрали оружие, он проговорил:

– Я вас внимательно слушаю, но учтите, что я нетерпелив.

Лемифинви подался вперед, сложив руки на столе.

– Вы знаете, что я из неприсоединившихся, – начал он. – Мне плевать на Благой, и на Неблагой Двор, и на их бесконечные свары. Я хочу предложить вам союз. Моя армия леса и ваша армия зимы. Уверен, нам хватит могущества завоевать всю Страну. Победить Титанию? – он взмахнул крылом. – Она могучая волшебница, но ей не устоять против армии лоз. Победить Мэб? – он взмахнул вторым крылом. – Царице нежити нечего будет противопоставить нам. А прочие, – он сделал пренебрежительный жест, – просто мелочь, не составит труда смахнуть их, словно крошки со стола.

Эридан пронзил его тяжелым взглядом.

– Это все? – слова прозвучали металлом.

– Разве этого недостаточно? – продолжил Лемифинви. – Вообразите, какой силой мы могли бы стать, если бы объединились. Я вижу прекрасные перспективы.

Паладин слегка подался вперед:

– А я вижу ничтожество, которое хочет примкнуть к побеждающей стороне и получить от этого выгоды. Чего вы думаете, я добиваюсь этой войной? Власти? Богатства? – он недобро усмехнулся. – О, я дам вам много власти. Вы будете королем ледяного мира, господин Лемифинви. Навеки вмороженным в свое креслице.

Последние слова эльф буквально прорычал, демонстрируя угрозу, и это стерло улыбку с лица Лемифинви. Фей, недоуменно приподняв розовые брови, почесал переносицу когтем и произнес:

– Что ж… я знал, что вы упрямы, но ожидал рациональности в решениях.

– Я всего лишь орудие, – недобро улыбнулся эльф. – О чем, по вашему мнению, думает меч? Вы не настолько всеведущи, насколько пытаетесь показать. Я даже не уверен, что вам шестьсот лет.